I. Любовь к Богу, primum amabile — к самому прекраснейшему из всех существ и объектов любви, к Тому, Кто соединяет в Себе Самом всю красоту и все превосходство и сообщает всем другим то, что делает их добрыми и хорошими. Любовь к Богу рекомендуется здесь на основании следующих соображений:
1. Она обеспечит нам мир и спокойствие духа в тот день, когда мы более всего будем нуждаться в этом или когда это будет для нас самым великим наслаждением и благословением, какое только можно себе вообразить: Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда.., ст. 17. Будет день всемирного суда. Блаженны те, кто в этот день, имея святое дерзновение перед Судией, смогут поднять свою голову и взглянуть Ему в лицо, зная, что Он их друг и защитник! Блаженны ожидающие этого дня и явления Судии со святым дерзновением и твердой уверенностью! Таковыми являются и могут быть только любящие Бога. Их любовь к Богу дает им уверенность в Божией любви и в дружеском расположении Его Сына к ним; чем больше мы любим своего друга, тем больше можем полагаться на его любовь, особенно, когда уверены, что он знает о нашей любви к нему. Так как Бог наш благой, любящий и верен Своим обетованиям, то мы легко убеждаемся в Его любви и в ее благословенных плодах, если можем сказать: Ты, знающий все, знаешь, что мы любим Тебя. А надежда не постыжает, наша надежда, рождающаяся от созерцания Божией любви, не постыдит нас, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам, Рим 5:5. Под любовью Божией здесь имеется в виду, вероятно, наша любовь к Богу, которая излилась в сердца наши Духом Святым; это есть основание нашей надежды или уверенности в том, что наша надежда в конце концов исполнится. Либо любовь Божия может означать здесь ощущение и сознание Божией любви к нам, однако и в этом случае предполагается, что и мы любим Его; и действительно, сознание Его любви к нам изливает в сердца наши любовь к Нему, и на этом основании мы имеем уверенность перед Ним, а также мир и радость в Нем. Он даст венец правды всем возлюбившим Его явление. Мы имеем дерзновение и перед Христом, потому что сообразуемся с Ним: ...потому что поступаем в мире сем, как Он, ст. 17. Любовь уподобляет нас Христу; как Он превосходит всех в любви к Богу и человеку, так и нас учит, в меру наших способностей, тому же, чтобы мы были такими, как Он, а от Своего собственного образа Он никогда не отречется. Любовь учит нас сообразованию с Ним также и в страданиях, мы страдаем за Него и с Ним, поэтому имеем надежду и упование, что прославимся вместе с Ним, 2Тим 2:12.
2. Любовь предотвращает или устраняет рабский страх с его неприятными следствиями и плодами: В любви нет страха.., ст. 18; насколько преобладает любовь, настолько отступает страх. Здесь, я думаю, мы должны проводить различие между страхом и состоянием боязни, то есть, в данном случае, между страхом Божиим и боязнью перед Богом. Страх Божий часто упоминается и предписывается как сущность благочестия, 1Пет 2:17; Откр 14:17; под ним подразумевается наивысшее почтение и благоговение, какие мы испытываем перед Богом, Его авторитетом и властью. Такой страх совместим с любовью, и с совершенной любовью, он присущ даже ангелам. Но существует состояние боязни перед Богом, вызываемое чувством вины и сознанием совершенства Его возмездия, вследствие чего Бог представляется как огонь поядающий; поэтому такой страх можно перевести словом боязнь: В любви нет боязни. Объект любви представляется ей добрым и превосходным, приятным и достойным любви. Любовь видит Бога в высшей степени добрым и в высшей степени любящим нас во Христе, и таким образом избавляет нас от боязни перед Ним и внушает радость; по мере возрастания любви возрастает и радость; так что совершенная любовь изгоняет страх, или боязнь. Любящие Бога совершенной любовью, основываясь на Его природе, на Его определении и завете, совершенно уверены в Его любви и поэтому совершенно свободны от всяких мрачных, устрашающих подозрений, будто Его правосудие и карательная власть направлены против них; они хорошо знают, что Бог любит их, и торжествуют в Его любви. Что совершенная любовь изгоняет страх, апостол доказывает следующим образом: то, что изгоняет мучение, изгоняет и страх, или боязнь: ...потому что в страхе есть мучение.., ст. 18. Известно, что страх это беспокойное, мучительное чувство, особенно такой страх, каким является боязнь перед возмездием всемогущего Бога. Но совершенная любовь избавляет от мучения, она учит душу совершенно повиноваться Тому, Кого она любит, и находить в Нем свое утешение и удовлетворение, поэтому совершенная любовь изгоняет страх. Или, что по сути то же самое: ...боящийся не совершен в любви, ст. 18. Боязнь есть признак того, что наша любовь далека от совершенства: так многочисленны наши сомнения, страхи и мрачные предчувствия. Будем стремиться и спешить в царство совершенной любви, где наш покой и наша радость в Боге будут такими же совершенными, как и наша любовь!
3. Наша любовь имеет своим источником и началом предшествующую ей любовь Бога: Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас, ст. 19. Его любовь является побуждающим средством, мотивом и нравственной причиной нашей любви. Мы не можем не любить такого благого Бога, Кто был первым в проявлении любви и первым предпринял дело любви: Он возлюбил нас, когда мы не могли любить и были недостойны любви, возлюбил нас так сильно, что искал и домогался нашей любви ценой Крови Своего Сына и снизошел до того, что умоляет нас примириться с Ним. Пусть земля и небеса изумляются такой любви! Его любовь является плодотворной причиной нашей любви: По Своему хотению (по Своей собственной свободной воле) родил Он нас. Любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу. Тот, кто любит Бога, призван к этому по Его изволению, Рим 8:28. В следующем предложении ясно указано, по чьему изволению они призваны: А кого Он предопределил (заранее предназначил быть подобными Своему Сыну), того и призвал, то есть действительно возвратил к Себе. Божественная любовь запечатлела любовь в наших душах, пусть же Господь и дальше управит наши сердца в любовь Божию, 2Фес 3:5.
II. Любовь к брату, нашему ближнему во Христе; в пользу этой любви приводятся следующие доводы и основания:
1. Ее соответствие нашему христианскому исповеданию. Исповедуя себя христианами, мы исповедуем любовь к Богу как сущность христианства: «Кто говорит, то есть исповедует: «я люблю Бога», люблю Его имя, Его дом и богослужение, — а брата своего, которого он должен любить во имя Божие, ненавидит, тот лжец (ст. 20), этим самым он делает свое исповедание ложным». Что таковой не любит Бога, апостол доказывает тем, что любить видимое легче, чем невидимое: ...ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (ст. 20). Глаза обычно оказывают влияние на сердце, невидимое меньше трогает разум, а значит, и сердце. Непостижимость Бога в значительной мере проистекает из того, что Он невидим; в членах тела Христова есть много от Бога, Он видим в них. Как же может тогда ненавидящий видимый образ Бога притязать на любовь к невидимому оригиналу, к невидимому Богу?
2. Ее соответствие ясной заповеди Божией и справедливому основанию ее: И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего, ст. 21. Как Бог запечатлел Свой образ в природе и в благодати, так Он хочет, чтобы и мы соответственным образом распространяли свою любовь. В первую очередь и превыше всего мы должны любить Бога, а в Нем и других, на том основании, что они тоже произошли от Бога и приняты Им, и Бог заинтересован в них так же, как и в нас. Поскольку наши братья имеют новую природу и превосходные привилегии, полученные от Бога, и Бог заинтересован в них так же, как и в нас, то вполне естественно требование, чтобы любящий Бога любил и брата своего.
и мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего
И сверх того мы имеем от Бога Отца и Господа Иисуса Христа такую заповедь и проч.: разумеется заповедь, которую на основании ветхого закона указал Христос, говоря о любви к Богу, как первой и большей заповеди в законе, и о любви к ближнему, как о заповеди второй, которая подобна первой (Мф 22:38−39 и прим). Вот почему, кто не любит брата, говоря, что любит Бога, тот лжец. «Бог требует, чтобы ты вместе с Ним любил подобных себе. Люби вместе со Мною, говорит Он, тогда и Я еще более буду любить тебя. Вот слова беспредельно любящего. Если ты любишь любимых Мною, то из сего Я вижу, что и меня ты любишь усердно» (Златоуст).
Источник: Толковый Апостол.
И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего
Любовь к Богу и любовь к ближнему нераздельны. Заповедь о любви к Богу назвал Господь первою наибольшею заповедью, а заповедь о любви к ближнему — второю, подобною первой (Мф 22:38, 39). Нельзя любить Бога, презирая заповедь Божию, которую Господь Спаситель называет подобною заповеди о любви к Богу, т. е. заповедь о любви к ближнему; нельзя любить Бога, не питая в своей душе искренней любви к подобным нам человекам, созданным по образу Божию, и искупленным кровью Сына Божия, Спасителя мира.
Источник: Беседы на первое Соборное Послание святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.