I. Любовь является признаком того, что мы получили евангельское оправдание и перешли от смерти в жизнь: Мы знаем, что перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев.., ст. 14. По природе мы дети гнева и наследники смерти. Посредством Евангелия (по обетованию или завету Евангелия) наше положение относительно иного мира изменилось. Мы перешли от смерти в жизнь, от осуждения на смерть к праву на жизнь; переход этот осуществился на основании нашего уверования в Господа Иисуса: Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем, Ин 3:36. Мы уверены в этом счастливом изменении: Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь; мы знаем об этом по проявлениям нашей веры в Иисуса Христа, одним из которых является любовь к нашим братьям; вера приводит нас к убеждению, что братолюбие есть признак того, что мы оправданы. Это не преданность какой-то партии в общем вероисповедании или привязанность к тем, кто принадлежит к нашей деноминации и разделяет наши мнения и понятия. Эта любовь 1. Подразумевает любовь к человечеству вообще; закон христианской любви, в рамках христианского общества, основывается на всеобщем законе, охватывающем все человеческое общество: Возлюби ближнего своего, как самого себя. Мы должны любить людей, главным образом, по двум причинам:
(1) Как превосходное творение Божие, сотворенное Им, причем по подобию Его. Довод, которой приводит Бог, определяя меру наказания для убийцы, направлен против нашей ненависти к кому-либо из братьев-людей и, следовательно, направлен в защиту нашей любви к ним, ибо человек создан по образу Божию, Быт 9:6.
(2) Как существа до некоторой степени возлюбленные во Христе. Вся человеческая раса — род человеческий, в отличие от падших ангелов, может рассматриваться как искупленный народ, имеющий божественного Искупителя, предназначенного, приготовленного для них и данного им. Ибо так возлюбил Бог мир, именно этот мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную, Ин 3:16. Мир, который Бог так возлюбил, должны любить и мы. Эта любовь должна проявляться в ревностном желании, в усердных молитвах и стараниях обратить и спасти еще не призванных, ослепленных людей этого мира. Желание моего сердца и молитва моя к Богу об Израиле во спасение. Такая любовь способна охватить даже наших врагов.
2. Она включает в себя особую любовь к христианскому обществу, к вселенской Церкви, любовь, питаемую ради ее Главы, поскольку она является Его телом, искуплена и оправдана Им, освящена в Нем и Им; эта любовь, в частности, проявляется в отношении тех членов вселенской Церкви, с кем мы имеем возможность быть лично знакомы или о ком располагаем достоверными сведениями. Мы должны любить их не столько ради них самих, сколько ради Бога и Христа, возлюбивших их. Именно Бога и Христа надо любить и ценить в братьях, или, если хотите, любовь Божию к ним и благодать Христа в них. Эта любовь является плодом веры во Христа и отличительным признаком нашего перехода из смерти в жизнь.
II. И наоборот, ненависть к нашим братьям есть признак нашего мертвого состоянии, нашего пребывания под смертным приговором закона: ...не любящий брата (своего брата во Христе) пребывает в смерти, ст. 14. Он все еще находится под проклятием и осуждением закона. Апостол доказывает это с помощью ясного силлогизма: «Вы знаете, что убийца не имеет жизни вечной, пребывающей в нем, а ненавидящий брата — убийца, поэтому вы не можете не знать, что ненавидящий брата своего не имеет вечной жизни, пребывающей в нем» (ст. 15). Или, как сказано в ст. 14, он пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца, ибо ненависть к человеку равносильна ненависти к его жизни и благоденствию, что естественно приводит к желанию лишить его того и другого. Каин возненавидел, а затем и убил своего брата. Ненависть подавляет чувство сострадания к бедному брату и тем самым обрекает его на смерть. Как известно, из ненависти к братьям во все века давались им злые прозвища, ужасные характеристики, возводилась клевета на них, и они подвергались преследованию и мечу. Неудивительно поэтому, что тот, кто хорошо знал сердце человеческое или был научен Тем, Кто знает его совершенно, знает его природную склонность к низким и необузданным страстям и то, к чему они приводят, а также и полноту божественного закона, заявляет о ненавидящем брата своего, что он есть человекоубийца. Итак, кто является убийцей в сердце, по своему настроению и расположению, тот не имеет жизни вечной, в нем пребывающей, ибо таковой помышляет о плотском, а помышления плотские суть смерть, Рим 8:6. Под выражением жизнь вечная, пребывающая в нас, апостол, вероятно, имел в виду обладание внутренним источником вечной жизни, о чем говорил Спаситель в Ин 4:14: А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. На основании этого некоторые склонны предполагать, что переход из смерти в жизнь (ст. 14) означает не относительное изменение, заключающееся в нашем оправдании к жизни, но реальное изменение, происходящее при возрождении к жизни, и, соответственно этому, пребывание в смерти упоминаемое в ст. 14, означает пребывание в духовной смерти, как это обычно называется, то есть пребывание в ветхом, мертвом природном состоянии. Но так как эти отрывки более естественно относить к состоянию личности, приговоренной либо к жизни, либо к смерти, то относительный переход из смерти в жизнь доказывается или опровергается на основании обладания внутренним источником вечной жизни или отсутствия его, так как омытие от вины греха нераздельно связано с омытием от скверны греха и освобождением от власти его. Но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего, 1Кор 6:11.
III. Пример Бога и Христа должен воспламенять наши сердца святой любовью: Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев, ст. 16. Здесь говорится о любви Самого Бога, Того, Кто в Своей собственной личности является Богом, хотя и не Отцом, о том, что Он принял жизнь, чтобы положить ее за нас! Бог пожелал искупить Церковь Своей собственной Кровью — какое снисхождение, какая чудная и непостижимая Божия любовь! И мы должны любить тех, кого так возлюбил Бог, и если у нас есть хоть сколько-то любви к Богу, то, конечно, мы так и будем поступать.
IV. Представив перед нами этот воспламеняющий и обязывающий пример любви и ее мотивы, теперь апостол хочет показать нам, какой должна быть наша христианская любовь и в чем она должна выражаться.
1. В своей наивысшей степени она должна быть такой горячей, чтобы вызвать в нас желание пострадать даже до смерти ради блага церкви, ради безопасности и спасения дорогих братьев: И мы должны полагать души свои за братьев (ст. 16), либо служа им (если я и соделываюсь жертвою за жертву и служение веры вашей, то радуюсь и сорадуюсь всем вам, Флп 2:17), либо подвергая себя риску, когда это необходимо, ради безопасности и сохранности тех, кто более полезен для славы Божией и созидания Церкви, чем мы. Которые голову свою полагали за мою душу, которых не я один благодарю, но и все церкви из язычников.., Рим 16:4. Каким мертвым должен быть христианин для этой жизни! Каким готовым расстаться с ней! И каким уверенным в лучшей жизни!
2. В своей следующей степени любовь должна выражаться в сострадании, щедрости и внимательности к нуждам наших братьев: А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия? (ст. 17). Богу угодно, чтобы некоторые из христиан были бедны, а богатые упражнялись в любви и милосердии. Богу также угодно дать некоторым христианам блага этого мира, чтобы они могли упражняться в милосердии участвуя в нуждах святых. Обладающие земными благами должны больше любить благого Бога и своих братьев и быть готовы раздать свое имущество ради них. Любовь к братьям основывается на любви к Богу, как видно из слов апостола: Как пребывает в том любовь Божия? Любя своих братьев, мы любим в них Бога, а в ком нет братолюбия, в том нет истинной любви к Богу.
3. Я собирался упомянуть о третьей, низшей степени любви в следующем стихе, но апостол предупредил меня, указав, что этой низшей степенью любви, совместимой с любовью к Богу, является благотворительность состоятельных людей. Однако возможны и другие плоды этой любви, поэтому апостол желает, чтобы она была неподдельной и деятельной во всем, насколько позволяют обстоятельства: Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною, ст. 18. Комплименты и лесть не подобают христианину, но искренние выражения святой любви, служение и труд любви.
V. Такая любовь докажет искренность нашего благочестия и даст нам уверенность перед Богом: И вот, по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши, ст. 19. Это великое счастье — быть уверенным в непорочности своего благочестия. Имеющие такую уверенность имеют и святое дерзновение перед Богом, они могут обращаться к Нему, когда мир укоряет и осуждает их. Чтобы достичь уверенности в том, что мы являемся искренними, настоящими христианами, и обеспечить себе внутренний мир, необходимо пребывать в любви и изобиловать делами милосердия по отношению к братьям-христианам.
Ст. 19−22 и вот по чему узнаем, что мы от истины
По тому, что любим брата не словом, но делом и истиной. Как узнаем? Так, что говорящий одно, а делающий другое, не соглашающий дела с словом, есть лжец, а не истинен.
и успокаиваем пред Ним сердца наши; ибо если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все. Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и, чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем, заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним
Это значит: чрез истинность (а истина будет в нас тогда, когда словам нашим будут соответствовать дела) мы успокоим совесть свою. Ибо словом сердце он называет совесть. Как же успокоим? Поставив себя в такое положение, чтобы произносить нам слова пред Свидетелем Богом; ибо это значат слова: пред Ним. Если, говорит, не будем делать так, и совесть или сердце наше осуждает нас, то, очевидно, мы согрешаем. Если же мы во время греха не можем укрываться от совести своей, которая ограниченна, как и человек существо ограниченное, то тем более не можем укрыться от Бога, беспредельного и вездесущего. Смысл этого изречения такой: дети! не будем лжецами друг пред другом, любя одним только языком, но докажем любовь и делом. Поэтому узнаем, что мы от истины, то есть от Бога. И что говорим, будем говорить как бы перед Богом; а кто, хотя бы он был бесстыднее бесов, позволит себе лгать пред свидетелем Богом? Если же не будем делать так, но тогда, как говорим, что любим, сердце наше осуждает нас во лжи, то мы грешим. Как так? Потому что думаем укрыться от вездесущего Бога. Посему, возлюбленные, настроим себя так, чтобы быть нам неосужденными перед самими собой, будем ходить в истине друг пред другом, и тогда получим дерзновение пред Богом, а при этом дерзновении несомненно получим все, чего ни попросим у Него. Почему? Потому что соблюдаем заповеди Его. Ибо кого просят, того весьма много преклоняет к слушанию благопокорность просителей, только бы просили не сомневаясь. А как мы соблюдаем заповеди Его и делаем угодное пред Ним, то и будем надеяться, что молитвы наши будут не напрасны; потому что при искреннем взаимном расположении двоих один обыкновенно действует немедленно на пользу другого. Какую же заповедь Его мы соблюли? Ту, которая повелевает нам любить друг друга (Иоан. 13,34).
Источник: Толкование на 1-ое послание святого апостола Иоанна.
и вот по чему узнаём, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши
Вот по чему узнаём, что мы от истины: в том, что если мы любим не словом и языком, но делом и истиною, есть непререкаемое свидетельство для нас самих о том, что мы от истины; этим именно мы сами узнаём, то есть уверяемся, не предположительно, но достоверно и подлинно внутренним свидетельством духа и совести дознаем; что мы от истины, не лицемеры, не лжецы, не обманщики, но истинные христиане, правильно верующие и исповедующие Христову истину; узнаём, что мы познали истину, то есть познали Бога Отца и Господа Христа (Ин 17:3), что мы рождены от Бога и стали сыны Божии (1Ин 3:9) и перешли от смерти в жизнь (ст. 14), узнаём, что мы, истинно любящие — от истины, от самого источника истины, или в самом источнике истины, или в самой истине — Боге, что пребывающий в любви — в Боге пребывает и Бог в нем пребывает (1Ин 4:16). «О сем, то есть по чему, узнаем? — По тому, что любим брата не словом, но делом и истиною. Что узнаем? То, что мы от истины. Как узнаем? Так, что говорящий одно, а делающий другое, не соглашающий дела с словом, есть лжец, а не истинен» (Феофилакт). И успокаиваем пред Ним сердца наши: указав на характер истинной любви (не словом и языком, но делом и истиною), апостол далее указывает на плоды истинной христианской любви и некоторые черты сего разъясняет. Один из таковых плодов апостол указал в предшествующих словах: это — наша уверенность в том, что мы от истины, что мы дети Божии и перешли от греховной смерти в духовную жизнь. Второй плод истинной любви к ближним тот, что мы успокаиваем пред Богом сердца наши. Успокаивать сердце значит утишать, умирять совесть, вносить в нее спокойствие, чуждое волнения или даже колебания. Пред Ним: то есть пред Богом (ст. 20), пред судом Божиим (ср. 1Ин 2:28). Смысл изречения тот, что только чистая и нелицемерная любовь делом и истиною дарует мир душе и спокойствие совести пред Богом. Если мы, испытав свои дела пред судом Божиим, усмотрим, что искренно и истинно любим братьев наших, то почувствуем в сердце, или совести, успокоение и умирение, как исполнившие заповедь Божию (ср. Лк 17:10). Если мы любим братьев своих делом и истиною, если совесть наша нисколько не тревожит нашего покоя и в душе нашей господствует мир, это есть ясное свидетельство и уверение, что мы — от истины и в истине, пред Богом и в Боге. Этот мир — следствие, или действие, нашего примирения с Богом крестною смертию Христовою, как действие прощения грехов и благодати и дар небесный, усвояемый верою и любовию к ближним, чистою и искреннею.
Источник: Толковый Апостол.
И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши
Мы от истины, т. е. мы познали истину, познали Бога Отца и Господа Иисуса Христа (Ин 17:8); мы рождены от Бога (1Ин 3:9) и перешли из смерти в жизнь (1Ин 3:14). И пред Ним, Господом Иисусом, успокаиваем сердца наши.
Почему же знаем, что мы от истины? Апостол объяснил это прежде, говоря: Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною. И вот почему, продолжает он, мы узнаем, что мы от истины, и успокаиваем сердца наши пред Господом Спасителем.
Так святой Иоанн, показав необходимость истинной любви к ближним, раскрывает плоды сей любви. И первый плод этой любви есть наша уверенность в том, что мы от истины, что мы дети Божии, по благодати Божией; из области греховной смерти перешедшие в духовную жизнь.
И успокаиваем пред Ним, Господом, сердца наши: это второй плод истинной любви к ближним. Если мы испытываем свои дела, поставляя себя на суд пред лицом предопределенного Судии живых и мертвых; то, имея истинную любовь к ближним, по слову Апостола, будем иметь успокоение в сердце, сознавая пред Господом, что мы исполнили Его заповедь о любви. А как сильна эта любовь к успокоению сердца, довольно вспомнить обетование Господа: Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный (Мф 6:14). А кто способен отпускать согрешения человекам, или своим ближним, т. е. прощать испытываемые от них оскорбления и обиды? — Только истинно любящий: ибо любовь, говорит апостол Павел, не мыслит зла (1Кор 13:5).
Источник: Беседы на первое Соборное Послание святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.
Ст. 19−20 и вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши; ибо если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все
Заключая свою речь о необходимости для христиан деятельной любви к ближним (ст. 17−18), Апостол в этой любви указывает верный признак того, что христиане стоят на пути истины (как и Христос Спаситель в любви указал отличительный признак истинных учеников Его, Ин 13:35). «О сем», т. е. по чему узнаем? По тому, что любим брата не словом, но делом и истиною. Что узнаем? То, что мы от истины. Как узнаем? Так, что говорящий одно, а делающий другое, не соглашающий дела со словом, есть лжец, а не истинен« (блаж. Феофил.). Но, кроме очевидного соответствия слова о любви с делом любви, Апостол указывает еще и внутреннее свидетельство нравственного сознания или собственной совести христиан: «успокаиваем пред Ним сердца наши» (ст. 19б). «Это значит: чрез истинность (а истинствовать мы будем тогда, когда словам нашим будут соответствовать дела) мы успокоим совесть свою. Ибо словом «сердце» он называет совесть. Как же успокоим? Поставив себя в такое положение, чтобы произносить нам слова пред свидетелем Богом; ибо это значат слова: «пред Ним» (блаж. Феофил.). Но если нравственное поведение наше небезупречно, на наш взгляд, по суду нашей совести, то тем большие недостатки будут найдены в нас всеправедным судом Божиим: «если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог; потому что Бог больше сердца нашего, и знает все» (ст. 20). Блаж. Феофилакт так передает смысл этого трудного для понимания стиха: «и если мы во время греха не можем укрываться от совести своей, которая ограниченна, как и человек — существо ограниченное, то тем более не можем укрыться от Бога, беспредельного и вездесущего».
Источник: Толковая Библия.