I. Любовь является признаком того, что мы получили евангельское оправдание и перешли от смерти в жизнь: Мы знаем, что перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев.., ст. 14. По природе мы дети гнева и наследники смерти. Посредством Евангелия (по обетованию или завету Евангелия) наше положение относительно иного мира изменилось. Мы перешли от смерти в жизнь, от осуждения на смерть к праву на жизнь; переход этот осуществился на основании нашего уверования в Господа Иисуса: Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем, Ин 3:36. Мы уверены в этом счастливом изменении: Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь; мы знаем об этом по проявлениям нашей веры в Иисуса Христа, одним из которых является любовь к нашим братьям; вера приводит нас к убеждению, что братолюбие есть признак того, что мы оправданы. Это не преданность какой-то партии в общем вероисповедании или привязанность к тем, кто принадлежит к нашей деноминации и разделяет наши мнения и понятия. Эта любовь 1. Подразумевает любовь к человечеству вообще; закон христианской любви, в рамках христианского общества, основывается на всеобщем законе, охватывающем все человеческое общество: Возлюби ближнего своего, как самого себя. Мы должны любить людей, главным образом, по двум причинам:
(1) Как превосходное творение Божие, сотворенное Им, причем по подобию Его. Довод, которой приводит Бог, определяя меру наказания для убийцы, направлен против нашей ненависти к кому-либо из братьев-людей и, следовательно, направлен в защиту нашей любви к ним, ибо человек создан по образу Божию, Быт 9:6.
(2) Как существа до некоторой степени возлюбленные во Христе. Вся человеческая раса — род человеческий, в отличие от падших ангелов, может рассматриваться как искупленный народ, имеющий божественного Искупителя, предназначенного, приготовленного для них и данного им. Ибо так возлюбил Бог мир, именно этот мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную, Ин 3:16. Мир, который Бог так возлюбил, должны любить и мы. Эта любовь должна проявляться в ревностном желании, в усердных молитвах и стараниях обратить и спасти еще не призванных, ослепленных людей этого мира. Желание моего сердца и молитва моя к Богу об Израиле во спасение. Такая любовь способна охватить даже наших врагов.
2. Она включает в себя особую любовь к христианскому обществу, к вселенской Церкви, любовь, питаемую ради ее Главы, поскольку она является Его телом, искуплена и оправдана Им, освящена в Нем и Им; эта любовь, в частности, проявляется в отношении тех членов вселенской Церкви, с кем мы имеем возможность быть лично знакомы или о ком располагаем достоверными сведениями. Мы должны любить их не столько ради них самих, сколько ради Бога и Христа, возлюбивших их. Именно Бога и Христа надо любить и ценить в братьях, или, если хотите, любовь Божию к ним и благодать Христа в них. Эта любовь является плодом веры во Христа и отличительным признаком нашего перехода из смерти в жизнь.
II. И наоборот, ненависть к нашим братьям есть признак нашего мертвого состоянии, нашего пребывания под смертным приговором закона: ...не любящий брата (своего брата во Христе) пребывает в смерти, ст. 14. Он все еще находится под проклятием и осуждением закона. Апостол доказывает это с помощью ясного силлогизма: «Вы знаете, что убийца не имеет жизни вечной, пребывающей в нем, а ненавидящий брата — убийца, поэтому вы не можете не знать, что ненавидящий брата своего не имеет вечной жизни, пребывающей в нем» (ст. 15). Или, как сказано в ст. 14, он пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца, ибо ненависть к человеку равносильна ненависти к его жизни и благоденствию, что естественно приводит к желанию лишить его того и другого. Каин возненавидел, а затем и убил своего брата. Ненависть подавляет чувство сострадания к бедному брату и тем самым обрекает его на смерть. Как известно, из ненависти к братьям во все века давались им злые прозвища, ужасные характеристики, возводилась клевета на них, и они подвергались преследованию и мечу. Неудивительно поэтому, что тот, кто хорошо знал сердце человеческое или был научен Тем, Кто знает его совершенно, знает его природную склонность к низким и необузданным страстям и то, к чему они приводят, а также и полноту божественного закона, заявляет о ненавидящем брата своего, что он есть человекоубийца. Итак, кто является убийцей в сердце, по своему настроению и расположению, тот не имеет жизни вечной, в нем пребывающей, ибо таковой помышляет о плотском, а помышления плотские суть смерть, Рим 8:6. Под выражением жизнь вечная, пребывающая в нас, апостол, вероятно, имел в виду обладание внутренним источником вечной жизни, о чем говорил Спаситель в Ин 4:14: А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. На основании этого некоторые склонны предполагать, что переход из смерти в жизнь (ст. 14) означает не относительное изменение, заключающееся в нашем оправдании к жизни, но реальное изменение, происходящее при возрождении к жизни, и, соответственно этому, пребывание в смерти упоминаемое в ст. 14, означает пребывание в духовной смерти, как это обычно называется, то есть пребывание в ветхом, мертвом природном состоянии. Но так как эти отрывки более естественно относить к состоянию личности, приговоренной либо к жизни, либо к смерти, то относительный переход из смерти в жизнь доказывается или опровергается на основании обладания внутренним источником вечной жизни или отсутствия его, так как омытие от вины греха нераздельно связано с омытием от скверны греха и освобождением от власти его. Но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего, 1Кор 6:11.
III. Пример Бога и Христа должен воспламенять наши сердца святой любовью: Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев, ст. 16. Здесь говорится о любви Самого Бога, Того, Кто в Своей собственной личности является Богом, хотя и не Отцом, о том, что Он принял жизнь, чтобы положить ее за нас! Бог пожелал искупить Церковь Своей собственной Кровью — какое снисхождение, какая чудная и непостижимая Божия любовь! И мы должны любить тех, кого так возлюбил Бог, и если у нас есть хоть сколько-то любви к Богу, то, конечно, мы так и будем поступать.
IV. Представив перед нами этот воспламеняющий и обязывающий пример любви и ее мотивы, теперь апостол хочет показать нам, какой должна быть наша христианская любовь и в чем она должна выражаться.
1. В своей наивысшей степени она должна быть такой горячей, чтобы вызвать в нас желание пострадать даже до смерти ради блага церкви, ради безопасности и спасения дорогих братьев: И мы должны полагать души свои за братьев (ст. 16), либо служа им (если я и соделываюсь жертвою за жертву и служение веры вашей, то радуюсь и сорадуюсь всем вам, Флп 2:17), либо подвергая себя риску, когда это необходимо, ради безопасности и сохранности тех, кто более полезен для славы Божией и созидания Церкви, чем мы. Которые голову свою полагали за мою душу, которых не я один благодарю, но и все церкви из язычников.., Рим 16:4. Каким мертвым должен быть христианин для этой жизни! Каким готовым расстаться с ней! И каким уверенным в лучшей жизни!
2. В своей следующей степени любовь должна выражаться в сострадании, щедрости и внимательности к нуждам наших братьев: А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия? (ст. 17). Богу угодно, чтобы некоторые из христиан были бедны, а богатые упражнялись в любви и милосердии. Богу также угодно дать некоторым христианам блага этого мира, чтобы они могли упражняться в милосердии участвуя в нуждах святых. Обладающие земными благами должны больше любить благого Бога и своих братьев и быть готовы раздать свое имущество ради них. Любовь к братьям основывается на любви к Богу, как видно из слов апостола: Как пребывает в том любовь Божия? Любя своих братьев, мы любим в них Бога, а в ком нет братолюбия, в том нет истинной любви к Богу.
3. Я собирался упомянуть о третьей, низшей степени любви в следующем стихе, но апостол предупредил меня, указав, что этой низшей степенью любви, совместимой с любовью к Богу, является благотворительность состоятельных людей. Однако возможны и другие плоды этой любви, поэтому апостол желает, чтобы она была неподдельной и деятельной во всем, насколько позволяют обстоятельства: Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною, ст. 18. Комплименты и лесть не подобают христианину, но искренние выражения святой любви, служение и труд любви.
V. Такая любовь докажет искренность нашего благочестия и даст нам уверенность перед Богом: И вот, по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши, ст. 19. Это великое счастье — быть уверенным в непорочности своего благочестия. Имеющие такую уверенность имеют и святое дерзновение перед Богом, они могут обращаться к Нему, когда мир укоряет и осуждает их. Чтобы достичь уверенности в том, что мы являемся искренними, настоящими христианами, и обеспечить себе внутренний мир, необходимо пребывать в любви и изобиловать делами милосердия по отношению к братьям-христианам.
а кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия
Если видишь бедного, не проходи мимо, а тотчас подумай, каким бы ты был, если бы был тем бедным, чего бы ты не хотел, чтобы все тебе делали?
Источник: Фрагменты.
а кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия
Если всякий раз, когда подается самая незначительная милостыня, она подается Христу, неверно, чтобы кто-то предпочитал земное небесному и не ставил бы человеческое выше Божественного.
Источник: О делах и милостыне.
иже убо имать богатство мира сего, и видит брата своего требующа, и затворит утробу свою от него, како любы Божия пребывает в нем
Воистину, любовь такова, что дарует любящему и гарантирует ему вечную жизнь. И это потому, что любовь единственная дает человеку стимул и увеличивает чувство Бога и бессмертия. Эта любовь всегда жертвенная, всегда саможертвенная, всегда “полагающая душу за братьев”.
Лестница любви огромна, она начинается от малейшей и заканчивается на величайшей жертве. Значимым в каждой такой жертве является живое чувство любви к братьям. И это чувство легко находит сочувствие в любимом, легко возбуждает ответную любовь в нем. Это есть чистая любовь, любовь Божия, любовь Христова, евангельская любовь. Она устремляет человека ради братий ко всякой жертве.
И святой Иоанн Богослов говорит: А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия? Когда любовь Божия пребывает в сердце? — Только когда оно открыто для всех братий. Когда существует служение им не только приношением, молитвой, постом, праведностью, добротой, истиной, милостыней, терпением, кротостью, смиренномудрием, но и всякой жертвой, которая ведет к самопожертвованию ради братий, и которая поэтому имеет большее достоинство для человека, то есть для его бессмертной души.
Источник: Толкование на 1-ое соборное послание святого апостола Иоанна Богослова.
а кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия
Если ты еще не способен умереть за брата, будь же, по крайней мере, способен поделиться с ним своим добром. Пусть же любовь терзает твое сердце, чтобы ты действовал не из похвальбы, а из самого глубинного, нутряного милосердия, как только увидишь его в нужде.
Источник: Трактат на 1-е послание Иоанна.
а кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия
А кто имеет достаток и проч.: речь идет от большего к меньшему и объясняется в примере житейском. Если по примеру своего Господа из любви к ближнему мы должны доходить до такого самоотвержения, что должны быть готовы душу свою полагать за ближних, то тем более таковая любовь должна побуждать и обязывать нас к тому, чтобы мы с готовностию и охотою помогали ему в том, в чем он нуждается относительно житейских потребностей и облегчали бы тягость его положения, если имеем на то средства в избытке (ср. Иак 2:15−16 и прим). — Достаток в мире, то есть блага в этой временной жизни (в противоположность жизни вечной), средства к жизни, к поддержанию и сохранению жизни (ср. Мк 12:44; Лк 8:43; Лк 15:30; Лк 21:4). — В нужде: вообще в скудности в этих средствах к жизни (ср. Еф 4:28; Мк 2:25). — Затворяет сердце: образное выражение жесткости и черствости сердца; дверь сердца недоступна для такового, сколько ни стучи — не будет ответа или отклика. Смысл: кто, имея возможность и средства оказать пособие и помощь ближнему в его нужде житейской и, может быть, вообще в затруднительном положении, не принимает сердечного участия в нем, в том как может пребывать, или обитать в сердце его, любовь Божия? Вопросительная речь может быть превращена в положительную так: нет в таковом человеке любви христианской. — Любовь Божия: любовь христианская есть и называется любовию Божиею, так как она происходит от любви к Богу и есть необходимое выражение любви к Богу. Кто не любит своего ближнего, в том не может быть и любви к Богу и любви Божией (1Ин 4:20). — «Любовь преклонила Господа положить душу Свою за нас; по Его примеру и мы должны полагать душу за братьев. Но так как это делается редко и немногими, то апостол, как бы пристыжая верных, начинает с небольшого, убеждает к братолюбию. Он как бы так говорит: что говорить о полагании души за брата, когда мы видим, что не удовлетворяют братьев своих в необходимом для жизни, и притом не бедные средствами жизни, — об этих я не говорю, — но владеющие богатством целого мира? Посему, да постыдятся! Ибо если затворили сердце в этом малом и явились недостойными любви Божией: что показали бы, когда бы потребовалось большее — умереть за брата? Потом и еще продолжает обличать тех, которые ограничивают любовь словом и обнаруживают ее только на языке. Станем, говорит, любить не словом или языком, но делом и истиною» (Феофилакт).
Источник: Толковый Апостол.
А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия
Если мы, по примеру Христа Спасителя, из любви должны души свои полагать за ближних: то тем более сия любовь обязывает нас к тому, чтобы мы, видя ближнего в нужде, охотно помогали ему, как своему брату, если только имеем к этому средства. А кто имеет достаток в мире, говорит Богослов, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое: как пребывает в том любовь Божия? Кто, имея возможность помочь ближнему в его бедности и нужде, не принимает сердечного участия в нужде ближнего и не помогает ему: в том как может быть любовь Божия? Или в том какая любовь Божия? То есть явно, что нет в нем любви христианской, нет святой любви, заповеданной Богом. Христианская любовь к ближнему есть любовь Божия: потому что она и происходит из любви к Богу, и есть необходимое выражение любви к Богу. Кто не любит ближнего, в том не может быть и любви к Богу. Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1Ин 4:20).
Источник: Беседы на первое Соборное Послание святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.