Теперь Лука намеревается продолжить повествование, поэтому возвращается к этому захватывающему и радостному обетованию как отправной точке. И делает он это неслучайно, поскольку в этом обетовании Духа скрыты ростки всех духовных побед, о которых повествуется в книге Деяний. Лука называет свое Евангелие предыдущим повествованием, или первой книгой. В ней он зафиксировал то, что Иисус начал делать и чему Он начал учить. В Деяниях он продолжает свои записи, подробно рассказывая о том, что Иисус продолжил делать и чему Он продолжил учить посредством Святого Духа после Своего вознесения.
Заметьте, что служение Господа выражалось и в делах, и в словах. Оно не было доктриной без исполнения или вероучением без действия. Спаситель был живым воплощением того, чему Он учил. Он на практике осуществлял то, что проповедовал.
I. Феофилу, а вместе с ним и нам, напоминается о Святом Благовествовании от Луки, которое было бы полезно пробежать глазами, прежде чем приступить к изучению этой книги, чтобы не только обратить внимание на то что она начинается с того, на чем заканчивается первая из двух упомянутых книг, но и усмотреть в деяниях апостолов, как в воде лицо — к лицу, деяния их Учителя, деяния Его благодати.
1. Покровителем Луки, которому посвящается эта книга (его, наверное, лучше было бы назвать учеником Луки, ибо писатель, начиная с такого посвящения, намерен скорее наставлять и направлять его, нежели искать от него поощрения или протекции), выступает некий Феофил, ст. 1. В письменном посвящении, предпосланном Евангелию, этот человек назван достопочтенным Феофилом; здесь же Лука называет его просто Феофил. Не то чтобы тот утратил свои достоинства или его достоинства умалились, стали менее славными, но, скорее всего Феофил к тому времени уже оставил занимаемое им прежде место, каким бы оно ни было, место, требовавшее такой формы обращения. Другой возможной причиной этого могла быть та, что, войдя в зрелые годы, он стал с большим пренебрежением относиться к подобным почетным титулам, или же Лука, поддерживающий теперь с Феофилом более короткие отношения, мог при обращениях к нему чувствовать себя свободнее. В древности посвящение книг частным лицам было, в общем-то, обычной практикой как среди христианских, так и среди языческих писателей. Посвящение же некоторых книг Священного Писания следует понимать как указание считать их предназначенными каждому лично, ибо все, что писано было прежде, написано нам в наставление.
2. Его Евангелие названо здесь первой книгой, которую написал он и которую и теперь не выпускал из виду, трудясь теперь уже над второй своей книгой, поскольку намерением автора было продолжить и подтвердить τὸν πρῶτον λόγον — то предыдущее слово. Письменное Евангелие истинно так же, как и устное; даже более того, на сегодняшний день не существует ни одного предания, которому можно было бы доверять, кроме тех, которые находят свое подтверждение в Писании. Он написал первую книгу и теперь обрел силу свыше, чтобы приступить к написанию второй, так как христианам нельзя не поспешать к совершенству, Евр 6:1. И потому их наставникам следует ободрять их, учить народ знанию (Еккл 12:9) и не считать при этом, что труды былые, какими бы полезными они ни были, освобождают их от трудов грядущих; более того, в прежних трудах им следует находить побуждение и ободрение для совершения будущих трудов, подражая в этом Луке, заложившему основание в первой книге и намеревающемуся возводить на нем во второй. Итак, одно да не заменяет собой другое; пусть новые проповеди и новые книги не вынуждают нас забывать прежние, а напоминают и помогают нам употреблять их с большей для себя пользой.
3. Его Евангелие рассказало о всем, что Иисус делал и чему учил от начала; о том же самом писали и три других евангелиста. Заметьте:
(1) Христос делал и учил. Он преподавал учение, подтверждая его чудесами, свидетельствовавшими о том, что Он — Учитель, пришедший от Бога, Ин 3:2. Благой и милостивый, Он преподавал и пояснял при помощи Своих дел, чтобы оставить нам пример, также свидетельствующий о Нем как об Учителе, пришедшем от Бога, ибо сказано: по плодам их узнаете их. Превосходными служителями обычно бывают те, которые делают и учат, те, чья жизнь сама является непрестанной проповедью.
(2) Он делал и учил от начала. Он положил основание всем делам и учению Церкви. Его апостолам предстояло продолжить и исполнить начатое Им, предстояло делать то же и учить тому же. Христос поставил апостолов и оставил их одних, поручив им идти далее, однако Он же послал им Своего Духа, Который должен был облечь их силой, чтобы они и делали, и учили. В том и заключается утешение для всех стремящихся продолжить дело благовестия, что в начале этого дела стоял Сам Христос. Столь великое спасение было сначала проповедано Господом, Евр 2:3.
(3) Четыре евангелиста, и в частности Лука, повествуют обо всем, что Иисус делал и чему учил от начала; причем передают они не все конкретные подробности (миру их не вместить), а все основные моменты, приводя наглядные примеры всего в таком множестве и разнообразии, что на основании их можно судить обо всем остальном. Мы имеем начало Его учения (Мф 4:17) и начало Его чудес, Ин 2:11. Передавая и объясняя все речения и дела Христа и не вдаваясь при этом в подробности, Лука дает общее представление о них.
4. Евангельский рассказ завершается днем, в который Он вознесся, ст. 2. В тот день Христос оставил этот мир и уже не появлялся в нем в телесном виде. Святое Благовествование от Марка заканчивается словами: И так Господь... вознесся на небо... (Mк 16:19); то же самое находим и у Луки, Лк 24:51. Христос делал и учил до последнего дня, в который Он вознесся для иного труда, назначенного Ему во внутреннейшем за завесой.
II. Утверждается и удостоверяется истина воскресения Христа, ст. 3. Эта часть из рассказанного в первой книге была настолько существенна, что ее следовало повторять при каждом удобном случае. Верным доказательством воскресения Христа было то, что Он явил Себя живым апостолам; воскресший Христос являлся им живым, и они видели Его. Это были верные люди, и на их слово можно положиться; но и они могли обмануться, ведь такое иной раз случается даже с теми, кто действует из самых благих побуждений. Однако апостолы не обманулись, ибо:
1. Это были верные доказательства, τεκμηρίοις — ясные указания того, что Он был жив (Он встречался и разговаривал, ел и пил с ними), и того, что это был Он Сам, а не кто-то другой, поскольку Он не раз показывал им рубцы на Своих руках, и ногах, и в боку, что было самым неоспоримым доказательством из всех имеющихся или требуемых.
2. Этих верных доказательств было много, причем они часто повторялись: Он являлся им в продолжение сорока дней и, не обитая с ними всегда, но часто являясь им, шаг за шагом совершенно их этим удовлетворил, что избавило их от всякой печали, вызванной Его вознесением. Уже возвеличенный и прославленный, Христос не оставлял земли в течение сорока дней, чтобы за это время укрепить в учениках веру и утешить их сердца. Это стало доказательством Его исключительного снисхождения и сострадания к верующим, образцом, совершенно удостоверяющим то, что мы имеем не такого первосвященника который не может сострадать нам в немощах наших.
III. В общих чертах приводятся на память повеления, которые Христос, теперь уже оставляющий Своих учеников, дал им. Теперь они могли вместить их лучше, нежели прежде, поскольку Он дунул на них и отверз им ум к уразумению.
1. Он наставил их в деле, которое им предстояло совершать: Он дал повеления Апостолам, которых Он избрал.
Примечание: Христово избрание всегда сопряжено с поручением от Него. Избранные Христом на апостольское служение полагали, что Он возвысит их, но вместо этого Он дает им повеления. ...Отходя в путь... дал слугам своим власть, и каждому свое дело... (Mк 13:34), дав Святым Духом повеления, — Духом, Которым Сам был преисполнен как Посредник и Которого вдунул в них. Он дал им Святого Духа и оставил им повеления; и, поскольку Утешитель должен был быть Наставником, на Него возлагалась обязанность напоминать им все, что Христос говорил им. Он дает Святым Духом повеления Апостолам; так надо понимать эти слова. То самое обстоятельство, что они приняли Духа Святого, стало основанием, узаконившим их полномочия, Ин 20:22. Он не вознесся до тех пор, пока не дал им повелений и на том не завершил Своего дела.
2. Говоря им о Царствии Божьем, Он наставляет их в учении, которое им надлежит возвещать. Об этом Царстве и о времени установления его на земле Он уже говорил им в общих чертах (см. притчу Спасителя в Mк 13 гл.); здесь же Он учит их больше о природе его как Царства благодати в этом мире и Царства славы в ином мире и объясняет им этот завет — пожалованную верховной властью великую хартию, которой это Царство учреждается. Он говорит им о Царстве Божьем для того:
(1) Чтобы приготовить их к тому, чтобы получить Святого Духа и пройти через будущие испытания. Христос тайно наставляет их тому, что они должны будут возвещать миру явно; они обнаружат, что тот самый Дух истины, явившись, будет наставлять их тому же.
(2) Чтобы это стало доказательством (одним из многих) воскресения Христа. В данной ситуации все происходит так: ученики, которым Он явил Себя живым, узнавали Его не только по тому, что было им явлено, но и по тому, что было Им сказано. Никто, кроме Христа, не был в состоянии говорить о Царствии Божьем настолько вразумительно и совершенно. Он не развлекал их разговорами о политике и культуре, философии и физике, а заповедовал им чистое учение и наставлял их в Царстве благодати, что было ближе им и более всего волновало их и тех, к кому они были посланы.
IV. Собрав учеников для беседы на известной горе в Галилее, по всей видимости, на той самой, на которую перед смертью Своей Он повелел им идти (ибо они, как написано, сошлись, чтобы присутствовать при Его вознесении, ст. 6), Христос особо заверяет их в том, что вскоре они получат Святого Духа, и в связи с этим повелевает им ждать, ст. 4−5. Хотя сейчас они и собрались в Галилее по Его повелению, пусть они не думают оставаться там всегда; им еще нужно будет возвратиться в Иерусалим и уже не отлучаться оттуда. Заметьте:
1. Он повелевает им ждать. Это повеление должно было воскресить в них надежды на что-то великое, а повод ожидать от прославленного Искупителя чего-то весьма великого у них уже был.
(1) Им нужно ожидать назначенного срока, который наступит чрез несколько дней. Верой уповающим на обещанные милости надо набраться терпения и ожидать того момента, когда эти милости явятся во время, в назначенное время. Если же приблизилось время, как оно приблизилось теперь, то в таком случае надлежит сосредоточенно, как Даниилу, ждать его наступления, Дан 9:3.
(2) Им нужно ожидать в указанном месте, и это место — Иерусалим. Впервые именно там должен был излиться Дух, ибо Христос должен был быть помазан Царем над Сионом, святою горою; ибо слово Господне должно было выйти из Иерусалима — здесь должна была образоваться церковь, от которой впоследствии должны были отделиться другие церкви. Здесь Христос был предан позору, и потому здесь Ему должна была быть воздана эта почесть. Такое благоволение было явлено Иерусалиму, для того чтобы наставить нас тому, как надлежит прощать своим врагам и гонителям. Оставаться в Иерусалиме апостолам было весьма опасно, находиться же в Галилее было не так страшно; но, обретя покой в Боге и неустанно исполняя свои обязанности, можно жить без страха. Ныне апостолам надлежало приступить к общественному служению, а для этого им нужно было отважиться на открытые выступления. Иерусалим же был наилучшим подсвечником для свечей, которые должны были быть установлены в нем.
2. Он заверяет их в том, что их ожидание не будет напрасным.
(1) Уготованное им благословение явится, и они найдут его достойным ожидания. ...Вы... будете крещены Духом Святым, то есть:
[1] «Дух Святой изольется на вас преизобильно, как никогда прежде». На них уже было повеяно Святым Духом (Ин 20:22), и они уже успели оценить преимущество этого; ныне же они должны были в большей мере принять Его блага, дары и утешения: они будут крещены ими. Эти слова, по-видимому, содержат в себе намек на ветхозаветные обетования об излиянии Духа, Иоиль 2:28; Ис 44:3; Ис 32:15.
[2] «Дух Святой омоет и очистит вас», как вода, которой священники крестились и очищались перед посвящением на священнодействие. «Вода для священников была знамением; для вас же она будет тем, на что она указывала. Вы будете освящаться истиной, когда Дух шаг за шагом будет вести вас ее стезей, и ваша совесть будет очищаться свидетельством Духа, чтобы вам послужить своим апостольством Богу Живому».
[3] «Через это вы больше, нежели прежде, доверитесь Учителю и Его водительству, подобно Израилю, крестившемуся в Моисея в облаке и в море, и прилепитесь к Христу так, что уже никогда не оставите Его, как оставили однажды, устрашившись страданий».
(2) О Святом Духе Он говорит им:
[1] Как о даровании, обещанном от Отца, о чем они слышали от Него и на что поэтому могли уповать.
Во-первых, Дух был дан по обетованию, и это обетование для того времени было таким же великим, каким прежде для своего времени было обетование Мессии (Лк 1:72) и каким ныне представляется обетование жизни вечной, 1Ин 2:25. Если преходящие блага исходят от Провидения, то Духом и благословениями Бог наделяет по обетованию, Гал 3:18. Дух Божий дается не так, как дается дух человеческий и как образуется он внутри человека в силу естественных причин (Зах 12:1), а по слову Божьему:
1. Чтобы этот дар больше ценили, Христос сделал обетование Духа наследием для Своей Церкви.
2. Чтобы обетование Духа было еще неизменнее и чтобы наследники обетования убедились в непреложности Божьего определения о нем.
3. Чтобы дар Святого Духа был даром благодати, даром особой благодати и принимался по вере, согласно этому обетованию и в уповании на него. Как Христа принимают верой, так и Духа принимают верой.
Во-вторых, это обетование было обещанием от Отца:
1. Отца Христа. Христос как Посредник не сводил глаз с Бога, Отца Своего, ревнуя о намерениях Его и принимая их от начала за Свои.
2. Отца нашего, Который, усыновив нас, непременно подаст нам и Духа усыновления, Гал 4:5−6. Он подаст нам Духа, поскольку Он есть Отец светов, Отец духов и Отец милосердия, — все это и означает получить обещанное от Отца.
В-третьих, об этом обетовании Отца апостолы много раз слышали от Христа, особенно в Его прощальной проповеди, которую Он произнес в кругу учеников незадолго до Своей смерти. В ней Он снова и снова уверял их в том, что Утешитель придет. Услышанное нами от Иисуса Христа подтверждает Божье обетование и побуждает нас довериться ему, ибо в Нем все обетования Божьи «да» и «аминь». «Вы услышали об этом от Меня — Я сдержу Свое слово».
[2] Как о даровании, предсказанном Иоанном Крестителем, ибо теперь Христос побуждает их обратить свои взоры на него, ст. 5. «Вы слышали это пророчество не от одного Меня, но также и от Иоанна. Направляя вас ко Мне, Иоанн говорил: ...я крещу вас в воде... но Идущий за мною... будет крестить вас Духом Святым... (Мф 3:11)». Великая честь, которую оказывает Христос Иоанну, заключается не только в том, что Он приводит его слова, но и в том, что вскоре Он даст ученикам великий дар Духа, чтобы в них исполнилось пророчество Иоанна. Так Он утверждает слово рабов Своих, Своих посланников, Ис 44:26. Однако Христос силен сотворить больше, чем все Его служители. Для таковых распоряжаться средствами благодати является почетным правом, однако давать Духа благодати является исключительным правом Христа. Он будет крестить вас Духом Святым; Он наставит вас Своим Духом и сделает так, что Его Дух будет ходатайствовать за вас, что превыше молитвы лучших служителей, проповедующих у нас.
(3) О том, как апостолы примут обещанное, предсказанное и ожидаемое дарование Святого Духа, мы прочтем в следующей главе, где это обещание найдет совершенное исполнение. Исполнение этого обетования должно придти, и мы не ожидаем иного, ибо здесь сказано, что оно придет чрез несколько дней после сего. Христос не указывает конкретного дня, потому что этот дар они должны были быть готовы принять в любой день. Если в других местах Писания говорится о даре Святого Духа, данном рядовым верующим, то здесь — о Святом Духе, Который наделил необычной силой первых благовестников и основателей Церкви и Который сообщил им способность без всяких искажений преподавать учение Христа с утверждающими его свидетельствами своему поколению и записать его для будущих поколений. Поэтому, благодаря этому обетованию, а также его осуществлению, мы и возлагаем на Новый Завет свои упования, принимая его как богодухновенное Писание.
Ст. 1−2 Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал
«Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала». Для чего (Лука) напоминает Феофилу о Евангелии? Чтобы показать свою точность, так как в начале той книги он говорит: «рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил» (Лук. 1:3), и не довольствуется своим только свидетельством, но все возводит к апостолам, говоря: «до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал». Поэтому-то, сделав достоверным свое слово там, он и не нуждается здесь в новом удостоверении, так как однажды приобрел уже себе доверие (Феофила) и тем произведением показал ему свою точность и истинность. А кто был достоин веры и кому действительно верили, когда он писал то, что слышал, тому тем справедливее верить, когда он излагает не то, что принял от других, но что сам видел и слышал. Если, говорит, ты принял (мое повествование) о Христе, то тем больше (примешь повествование) об апостолах. Что же? Разве то его произведение (Евангелие) есть только (обыкновенная) история, и слово его не причастно Духа? Отнюдь нет. Почему? Потому, что то, что передали ему «то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк 1:2), было от Духа. Но почему же он не сказал: «как передали нам» удостоившиеся Духа Святого, но: «бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова»? Потому, что это, то есть, знание от самовидцев, всего боле придает достоверность (повествованию), а то для людей неразумных показалось бы даже гордостью и хвастовством. Потому-то и Иоанн так говорил: «и я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин 1:34). Да и Христос также говорит Никодиму, когда тот был еще груб: «мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете» (Ин 3:11). И опять, доказывая, что о многом можно свидетельствовать, основываясь и на данных зрения, Он говорил ученикам: «также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною» (Ин 15:27). И сами апостолы часто так говорят: свидетели мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся Ему (Деян 2:32). А Петр впоследствии, чтобы уверить в воскресении, говорил: «с Ним ели и пили» (Деян 10:41). Вообще (иудеи и язычники) скорее принимали свидетельство людей, которые обращались (со Христом), — потому что были еще очень далеки от познания Духа. Поэтому и Иоанн в своем Евангелии, повествуя о крови и воде, говорит, что он сам это видел (Ин 19:35), выставляя им свое видение, как самое достоверное свидетельство. Конечно, внушения Духа несомненнее (свидетельства) зрения, но — не у неверных. А что Лука был причастен Духа, это видно из многого: из знамений, которые теперь совершаются, из того, что в то время и простые люди получали Духа Святого, из свидетельства Павла, который говорит о нем: «во всех церквах похваляемого за благовествование» (2Кор 8:18), наконец из того, что он был удостоен рукоположения, так как Павел, сказав эти слова, прибавил: «и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения, которому мы служим во славу Самого Господа и в соответствие вашему усердию» (ст. 19).
И смотри, как он далек от хвастовства. Не говорит: первое евангелие, которое я благовестил, но «первую книгу написал я», — считая наименование евангелия слишком высоким для себя. Апостол (Павел) именно за евангелие и прославляет его, говоря: «во всех церквах похваляемого за благовествование»; но сам он смиренно говорит: «первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала». Не просто говорит: о всех, но — (о всем) от начала до конца: «до того дня», говорит, «в который Он вознесся». Но ведь Иоанн разъясняет, что невозможно было описать всего, и чтобы раскрыть это, говорит: «но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить» (прибавляет) «написанных книг» (Ин 21:25). Как же, скажешь, Лука говорит о всем? Но он не сказал: все, а: «о всем», а это значит тоже, что — вообще и сокращенно; или иначе: он говорит обо всем, что особенно важно и нужно. Далее показывает, в чем именно состоит это все; «что Иисус делал и чему учил», — чем указывает на Его чудеса и учение, а также и на то, что Он учил самим делом. Заметь еще и то, как человеколюбива апостольская душа его, если и для одного человека он столько потрудился, что написал целое евангелие: «чтобы ты узнал», говорит, «твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк 1:4), — так как он слышал слова Христа: «нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф 18:14). Но почему он составил не одну книгу, между тем как посылал к одному Феофилу, а разделил ее на две части? Для ясности, а также и для того, чтобы дать слушателю возможность отдохнуть; притом же, эти писания различны и по самому содержанию. Но смотри, как Христос делами придавал достоверность Своим словам Он наставлял в кротости и — говорил: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф 11:29). Учил быть нестяжательными и показывал это самыми делами: «Сын Человеческий», говорил Он, «не имеет, где приклонить голову» (Мф 8:20). Опять, заповедовал любить врагов, и наставлял этому, молясь на кресте за распинателей. Говорил: «и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф 5:40), а сам отдал не только Свои одежды, но и кровь. Так повелел Он поступать и ученикам Поэтому и Павел говорил: «по образу, какой имеете в нас» (Флп 3:17). В самом деле, нет ничего бесполезнее учителя, который любомудрствует только на словах. Это свойственно не учителю, а лицемеру. Потому апостолы прежде учили жизнью, а потом словами; да им даже и не нужны были слова, потому что громко говорили их дела. Не ошибется также и тот, кто самое страдание Христа назовет действием: ведь чрез страдание Он сотворил великое и чудное дело — разрушил смерть и совершил все прочее. «До того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал». «Дав повеления Святым Духом», то есть, сказав им слова духовные, (в которых не было) ничего человеческого. Или так надобно понимать эти слова, или же так, что Он заповедал им по внушению Духа. Видишь, как еще уничижённее (евангелист Лука) выражается о Христе? Так и сам Христос говорил о Себе: «если же Я Духом Божиим изгоняю бесов» (Мф 12:28), — так как и Дух Святый действовал в том храме. Что же Он заповедал? «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф 28:19−20). Великую для апостолов похвалу составляет то, что им поручено было такое дело, то есть, спасение вселенной, что им вверены были слова, исполненные Духа, — как на это и указывает (Лука), когда говорит: «Святым Духом», разумея (слова Христовы): «слова, которые говорю Я вам, суть дух» (Ин 6:63). А говорит он это для того, чтобы возбудить в слушателе желание — узнать заповеди, и чтобы сделать апостолов заслуживающими доверия, так как они будут возвещать слова Духа и заповеди Христовы. «Дав повеления», — говорит он, — «вознесся» (ἀνελήμφθη). Не сказал (Лука): восшел (ανέβη), потому что все еще говорит о Нем, как о человеке. Итак, Христос учил учеников и после воскресения, но никто не изложил нам с подробностью всего, что произошло в то время. Более же других повествуют об этом Иоанн и писатель настоящей книги, но всего никто не рассказал ясно, — потому что все заботились о другом. Узнали же мы об этом от апостолов, так как они, что слышали, то и сообщили.
Источник: Гомилии на Деяния Апостолов.
«Деяния, — говорится, — апостолов». Самое надписание обнаруживает всю суть дела и заглавие является началом всего повествования. Не всех, однако, апостолов деяния содержатся в этой книге: если исследовать тщательно, то начальные главы книги говорят о чудесах и учении Петра и только отчасти других апостолов, а затем все повествование сосредоточивается на (делах) Павла. Но если повествуется о Петре и Павле, как же книга называется «Деяниями апостолов» вообще? Так как, по (апостолу) Павлу, если прославляется один член, вместе с ним прославляются и все члены, то писатель и не написал: «Деяния Петра и Павла», но употребил общее заглавие: «Деяния апостолов». Кто же составил эту книгу Деяний? Сейчас исследуем. Многие, не зная писателя ее, расходятся между собой во мнениях и противоречат друг другу: одни приписывают Деяния Клименту Римскому, другие — Варнаве, третьи — евангелисту Луке. Ввиду разногласия этих мнений мы обратимся к самому писателю за разъяснением, кто он и что предпринимает, и (посмотрим), нет ли у него указаний на самого себя. «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем». Сказав «первое», обращает нашу мысль к вопросу, какое слово называет первым, потому что, если бы написал только одну эту книгу, не мог бы сказать: «Первую книгу написал». Итак, рассматриваемая книга оказывается второй: первая уже написана раньше. А какую первую книгу написал, объясняет сам: «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала». Отсюда видно, что не деяния были предметом его первого труда, а Евангелие: «первое слово» — не о том, что сделал Петр и Павел, но о том, «что Иисус делал и чему учил». Ясно, что Лука, написавший Евангелие, сам написал и Деяния. Впрочем, посмотрим внимательнее, он ли действительно. «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал». Как бы так говорит: «Я описал дела Спасителя и Его учение до вознесения. Прошу вас, будьте внимательны. Первое, — говорит, — мое сочинение обнимает дела Спасителя и Его учение, и доведена эта первая книга до вознесения». А несомненно, ни Матфей, ни Марк, (разве отчасти), ни Иоанн не довели Евангелия до Вознесения, только один Лука. Матфей так оканчивает Евангелие: «Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, увидев Его, поклонились Ему… И приблизившись, Иисус сказал им: … идите, научите все народы… и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Матф. 28:16−20). Таков конец Евангелия. О том, как вознесся Господь, Матфей не сказал. Подобным образом, Марк говорит: «И, выйдя, (жены) побежали от гроба… и никому ничего не сказали, потому что боялись» (Мк 16:8). И после другого говорит о Вознесении вкратце так: «И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога. А они пошли и проповедывали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями. Аминь» (Мк 16:19−20). Вот и конец Евангелия. Подробного рассказа о Вознесении и у Марка не оказалось. Иоанн (в конце своего Евангелия) рассказывает о явлении Спасителя ученикам при озере Тивериадском. «Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня?» (Иоан. 21:15), и (так далее) до конца беседы (между ними). А здесь Иоанн остановился и не упомянул о Вознесении, но говорит: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Иоан. 21:25, 20:30). Таким образом, Иоанн и Матфей совсем не вспомнили о Вознесении, а Марк упомянул, но лишь вскользь. Только Лука продолжил полный рассказ до вознесения. На него и ссылается: «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал».
Кто этот Феофил? В то время он был игемоном и, находясь в должности, принял проповедь (евангельскую); как некогда проконсул Кипра последовал проповеди Павла во время своего проконсульства, так и Феофил, будучи игемоном, был обращен (ко Христу) проповедью Луки. Самого же блаженного Луку он просил описать для него деяния апостолов. «Ты научил, — говорит, — меня делам Христа; научи теперь и делам Его учеников». Поэтому ему посвящает (апостол) и второе свое слово. Ведь и Евангелие Луки было написано для Феофила. Откуда это видно? Сам Лука говорит: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лук. 1:1−4). «Достопочтенный» — то же, что сиятельный; такой титул давался тогда сиятельным. Откуда это видно? Фест игемон говорит Павлу: «безумствуешь ты, Павел!» А он отвечает игемону: «Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую» (Деян 26:24−25). Так и здесь — «достопочтенный Феофил». Итак, Лука, написав сначала Евангелие и посвятив его Феофилу, теперь тому же Феофилу посвящает и второй свой труд. Какой же именно? «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил» И до чего довел ты свой рассказ? «До того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал». Иными словами: «Я написал, — говорит, — Евангелие с начала до того дня, в который Он вознесся (на небо), дав наставления апостолам, которых избрал Себе ранее».
Источник: Беседа на Вознесение Господа нашего Иисуса Христа.
Ст. 1−7 Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал, которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием. И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня, ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым. Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти
Когда ласточкам начинает не хватать пищи и когда приближаются холода, тогда они отправляются в теплые края, в края, обильные солнечным светом и пищею. Впереди летит одна из ласточек, рассекая воздух и прокладывая путь, а за нею следует остальная стая.
Когда закончится пища для души нашей в этом материальном мире и когда приблизится холод смертный — о, есть ли такая ласточка, которая поведет нас в теплые края, изобилующие теплом и пищею духовной? Есть ли такой край? Есть ли, есть ли такая ласточка?
Вне ограды Церкви Христовой никто не сможет дать вам на вопрос сей достоверного ответа. Только Церковь знает это, и знает достоверно. Она видела Райский край сей, по коему душа наша томится в ледяном сумраке этого бытия на земле. Она видела и Сию благословенную Ласточку, Которая первой вознеслась в этот желанный край, рассекая Своими сильными крылами темную и тяжкую атмосферу между небом и землею и прокладывая за Собою путь стае. Кроме того, Церковь на земле может рассказать вам и о бесчисленной стае ласточек, кои последовали за Той, Первою Ласточкой и улетели за Нею в землю благую, обильную всяким добром, в землю вечной весны.
Вы догадываетесь, что под Этою Спасительною Ласточкой мы подразумеваем Вознесшегося Господа нашего Иисуса Христа. Разве Он не сказал Сам о Себе, что Он есть начаток (начало), начаток и путь? И разве Сам Он не рек Своим апостолам: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе» (Ин 14:2−3)? И еще до того не говорил ли Он им: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32)? Сказанное Им сразу же, спустя несколько недель, начало исполняться, продолжает исполняться доныне и будет исполняться до скончания века. То есть, являясь началом первого сотворения мира, Он стал началом и второму сотворению, или благодатному обновлению старого творения. Грех сломал крылья Адаму и всему потомству Адамову, и все они отпали от Бога, удалились от Него и прилепились к праху, из которого было сотворено их тело.
Христос есть Новый Адам, Первый Человек, Первенец среди людей, Который на крылах духовных вознесся на небо, к престолу вечной славы и силы, проложив таким образом путь на небо и распахнув все врата небесные Своим духовно окрыленным последователям. Как орел, что прокладывает путь своим орлятам Как ласточка, что летит впереди, указывая путь стае и побеждая сильное сопротивление воздуха. «И рех: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? — умилительно восклицал пророк до пришествия Христова» (Пс 54:7). Почему? Он сам объясняет: «Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя. Страх и трепет прииде на мя, и покры мя тма» (Пс 54:5−6). Подобное страшное чувство, боязнь смерти и ужас существования в пределах этой жизни, не могли не угнетать, словно тяжкий ночной кошмар, всех разумных и честных людей до пришествия Христова. «Кто даст мне крылья, да полечу из этой жизни?» — должно быть, спрашивало множество благородных и чутких душ. Но куда тебе лететь, грешная душа человеческая? Помнишь ли ты еще, как сквозь сон, тот теплый и светлый край, из коего ты изгнана? Се, врата за тобою затворены, и поставлен херувим с пламенным мечем, дабы преградить тебе вход. Се, грех сломал твои крылья, не птичьи, но Божественные, и крепко придавил тебя к земле! Нужен кто-то, кто сперва освободит тебя от бремени греховного, кто омоет тебя и восставит. И тогда тебе понадобится тот, кто посадит и возрастит тебе новые крылья, чтобы ты смогла полететь. И нужен тебе тот, кто проводит тебя в твою светлую отчизну, кто-то очень сильный, при виде коего и херувим с пламенным мечем уклонится с пути. И, наконец, нужен кто-то, кто умилостивит оскорбленного Творца, дабы Он снова принял тебя в пределы бессмертной державы Своей. Дохристианский мир не ведал, кто это может быть.
Он явился как Господь и Спаситель твой, Иисус Христос, Сын Бога живаго. Из любви к тебе Он приклонил небеса к земле и сошел на землю, облекся во плоть, стал рабом ради тебя, рабы; претерпел зной и холод, перенес голод и жажду, предал лице Свое на заплевание и дал приковать Свое тело гвоздями ко Кресту; лег во гроб как мертвый, спустился во ад, чтобы разорить темницу, худшую, чем сия жизнь, темницу, ожидавшую тебя по исходе от тела; — и все это, дабы омыть тебя от нечистоты греховной и восставить тебя. Потом Он воскрес из гроба, дабы тем посадить тебе крылья для полета в небо; и наконец вознесся на небеса, дабы проложить тебе путь и привлечь тебя в обитель ангельскую. Итак, теперь ты можешь не воздыхать в страхе, трепете и боязни, как царь Давид, можешь не мечтать о крыльях голубиных, ибо явился Орел, показавший и проложивший тебе путь. От тебя требуется лишь взращивать духовные крылья, кои даны тебе Крещением во имя Его, и своею волею желать подняться туда, куда поднялся Он. Он сделал для твоего спасения девяносто девять процентов того, что надо было сделать; неужели ты не постараешься сделать этот один оставшийся процент для твоего собственного спасения, и это после того, как открылся тебе «свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2Пет 1:11)?
Вознесение Господа от земли на небеса было для людей столь же великою неожиданностью, сколь великою неожиданностью для ангелов было Его Сошествие с небес на землю и Рождество во плоти. Впрочем, какое из событий Его жизни не представляет собою единственной в своем роде новости и неожиданности для людей? Как, должно быть, ангелы при первом творении с удивлением взирали на то, как Бог отделяет свет от тьмы и воду от суши, как Он создает звезды на тверди небесной, как воздвигает от земли зелень травную и зверей и как, наконец, создает человека и вдувает в лице его дыхание жизни; точно так же всякий из нас вынужден волей-неволею удивляться, рассматривая события жизни Спасителя, начиная с чудного Благовещения архангела Гавриила Пресвятой Деве в Назарете и заканчивая славным Вознесением Господним на Горе Елеонской. Все это в первый момент поражает, но, когда человек разумный осознает план Домостроительства нашего спасения, все заставляет его радостными воскликновениями прославлять силу, премудрость и человеколюбие Божие.
Нельзя изгладить из жизни Христовой ни одного великого события, не изуродовав при этом всего, как нельзя, отрезав живому человеку руку или ногу, при этом его не искалечить; или как нельзя убрать луну с тверди небесной или погасить какую-нибудь часть роя звездного, не испортив стройной красоты неба. Потому не вздумай сказать: «Вознесение Господне было не нужно!» Если даже некоторые иудеи, несмотря на всю свою злобу, не могли не воскликнуть и не признать, что Господь «все хорошо делает» (Мк 7:37); ты ли, крещенный во имя Его, не будешь веровать, что все, Им сделанное, Он сделал хорошо, целесообразно, стройно, премудро? И Вознесение Его, таким образом, также хорошо, целесообразно, стройно, премудро, как и Его Воплощение, как и Крещение, как и Преображение или Воскресение. «Лучше для вас, чтобы Я пошел», — сказал Господь Своим ученикам (Ин 16:7). Видишь, как Он все устрояет и делает так, чтобы было лучше для людей? Цель всякого Его слова и всякого поступка — наше благо. Его Вознесение является бесконечным благом для всех нас. Если бы сие было не так, Он не вознесся бы. Но остановимся прежде всего на самом событии Вознесения, как Его описывает Евангелист Лука в двух своих трудах, в Евангелии и в Деяниях святых апостолов.
Сказал Господь Своим ученикам: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день. Кем написано? Написано Духом Святым, по Совету Святой Троицы, чрез пророков и тайновидцев, в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Книгам сим Господь придает такое важное значение, поскольку они предсказывают произошедшее с Ним. Там — предсказание, здесь — исполнение. Там — тень и образ, здесь — жизнь и действительность. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний. Отверзть ум есть чудо, равное чуду воскрешения из гроба. Ибо ум человеческий находится под тяжелым покрывалом грехов, словно в могильной тьме: читает и не разумеет, смотрит и не видит, слушает и не постигает. Кто более смотрел на буквы Писаний и читал их, чем иерусалимские книжники, и все-таки — кто видел в прочитанных буквах менее, чем они? Почему и им Господь не снял мрачное покрывало с ума, да разумеют и они, как и апостолы? Потому что апостолы желали, чтобы Он сделал сие, а книжники — нет. Ибо в то время как книжники и старейшины говорили о Нем: Человек Тот грешник, — и искали случая убить Его, апостолы говорили: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин 6:68). Бог отверзает ум лишь желающим этого; лишь жаждущим дает Он воду жизни; и открывается лишь тем, кто ищет Его с тоскою.
Так написано, и так надлежало. Если бы то писали обычные люди, руководствуясь своим человеческим разумом, Сын Божий не ссылался бы на их писание и не спешил бы его исполнить. Но пророческие писания суть писания Духа Божия, и Бог, будучи верен Себе и своим обетованиям, послал Сына Своего Единородного, дабы и исполнить сии написанные обетования. Так надлежало, — говорит Тот, Кто видит весь сотворенный мир от края до края, как человек видит пред собою лист исписанной бумаги. И если Всевидящий глаголет, что так надлежало, не смешны ли слепцы, говорящие, что так не надлежало? Надлежало Господу нашему Иисусу Христу пострадать во времени, чтобы мы радовались в вечности. И надлежало Ему воскреснуть, чтобы и мы чрез Него воскресли в жизнь вечную.
И проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Если бы Господь наш Иисус Христос не пострадал и не умер за наши грехи, кто из нас знал бы, что грех является столь ужасным ядом? И если бы Он не воскрес, кто из нас, осознав весь ужас греха, имел бы надежду? Тогда и покаяние было бы бесполезно, и прощение — невозможно. Ибо покаяние соответствует страданию за грех, а прощение — Воскресению силою Божией. Чрез покаяние ветхий человек, прокаженный грехом, ложится во гроб, а чрез прощение рождается новый человек в жизнь новую. Се, предивное благовещение всем народам на земле, начиная с Иерусалима! То, что служитель Всевышнего архангел Гавриил предрек Пресвятой Деве глаголами пророческими: Он спасет людей Своих от грехов их, ныне подтверждает Сам Владыка, с опытом страдальца и с правом победителя. Но почему сказано: начиная с Иерусалима? Потому что в Иерусалиме принесена великая жертва за весь род человеческий и здесь воссиял от гроба свет Воскресения. В таинственном же смысле — если под Иерусалимом понимать ум человека — ясно, что с ума надлежит начаться покаянию, смирению и сокрушению, а затем распространиться оттуда на всего внутреннего человека. Гордость ума низвергла сатану во ад; гордость ума отлучила Адама и Еву от Бога; гордость ума подвигла фарисеев и книжников на убийство Господа. Гордость ума и до сего дня является главным червем греха. Если ум человека не преклонится пред Христом, не преклонятся и колени. Начавший смирять свой ум покаянием начал лечить свою главную рану.
Источник: Беседы. Вознесение Господне. Евангелие о Вознесении Господа.
Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала
Итак, остерегайся спешить к учительству прежде действия, чтобы ты не был отнесен к числу тех, о которых в Евангелии Господь говорит ученикам: Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их (Мф 23:3−4).
Источник: Собеседования.
Ст. 1−2 Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал
[Лука] дал понять, что уже написал одну из четырех книг Евангелия, авторитет которых в Церкви высок. Поэтому, так как он сказал, что первую книгу написал обо всем, что Иисус делал и учил от начала и до того дня, в который дал повеления апостолам, не должно считать, что в своем Евангелии он написал обо всем, что Иисус делал и говорил, находясь на земле с апостолами, чтобы не получилось противоречия с Иоанном, который говорит, что многое и другое сотворил Иисус, но если бы писать о том подробно, то весь мир не вместил бы написанных книг (Ин 21:25). Поэтому не подлежит сомнению, что другими евангелистами рассказано много такого, чего сам Лука в своем рассказе не затрагивает. Следовательно, он написал обо всем, выбирая из всего, о чем он писал, что, по его мнению, будучи целесообразным и подходящим, соответствовало его цели.
Источник: О согласии евангелистов
Первое убо слово сотворих о всех, о Феофиле
Напоминает Лука Феофилу о своем евангелии, чтобы указать на свое весьма тщательное отношение к делу; потому что и в начале того своего труда говорит: изволися и мне последовавшу выше вся испытно, поряду писати тебе, и не как-нибудь, но так, якоже предаша нам, иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе (Лк 1:2−3). Итак напоминает об евангелии с целию напомнить о том, с каким тщанием оно написано; а об этом вспоминает для того, чтобы, имея в мыслях такое же тщательное отношение к делу при составлении и настоящей книги, быть как можно более внимательным к тому, что пишется. Поэтому ему и не было нужды на этот раз в каком-либо ином одобрении; так как тот, кого удостоили написать о том, что он слышал, и кому верят в том, что он написал, по справедливости заслуживает гораздо большей веры, когда излагает не то, что слышал от других, но то, что сам видел. Посему не говорит: первое убо евангелие, еже благовестих, но: первое убо слово; так как он был чужд надменности и смиренномудр и думал, что название: евангелие выше его труда, хотя апостол так величает его за этот труд: егоже похвала во евангелии по всем церквам (2Кор 8:18). Но своим выражением: о всех он, кажется, противоречит евангелисту Иоанну. Тот говорит, что описать все не было возможности; а он (говорит): сотворих о всех от начала даже до вознесения. Итак что скажем на это? То, что выражением о всех Лука указывает на то, что он не опустил ни одной из вещей существенных и необходимых, из которых познается божественность и истинность проповеди; потому что и Лука и каждый из евангелистов в своих евангелиях во главе всего поместили то, из чего познается божественность и истинность проповеди, и притом в такой точной форме, как бы по какому образцу. Подобным же образом изложил обо всем этом и сам Иоанн богослов. Они не опустили ни одной из тех черт, чрез которые с одной стороны познается и становится предметом веры служение Слова по плоти, с другой сияет и открывается величие Его по божеству. Иоанн говорит, что если бы по частям и вкратце описать все, что сказал и сделал Господь, то и тогда не вместить бы миру пишемых книг; но тем более не вместить бы, если бы кто пожелал изложить в писании все дела и слова Господни с исследованием их значения; потому что значения их и причин, по которым творил и говорил Господь, человеческий разум не может ни вместить ни познать, по той причине, что все то, что Он творил в человеческом естестве, творил как Бог; с этой стороны нельзя дел и слов Христовых ни в слове выразить, ни в писании передать. Впрочем допускаю и то, что это прибавление есть гиперболический оборот речи и не безусловно говорит о том, будто мир не вместил бы пишемых книг, если бы изложение было пространнее. Можно сказать еще и то, что этот евангелист (Иоанн), как развивавший более, чем другие, теоретическое созерцание, действительно знает все творения и дела Спасителя, — не только те, какие Он явил во плоти, но и те, какие Он совершил от века, как без тела, так и с телом. Если бы кто решился описать черты природы, происхождения, различия, сущности и проч. каждого из этих дел; то, если и допустить возможность этого, миру невозможно было бы вместить пишемых книг. Если же кто под словом «мир» станет разуметь не просто мир, но человека, лежащего во зле и помышляющего о предметах мирских и плотских, потому что слово «мир» понимается так во многих местах Писания; и в этом случае верно говорит Иоанн, что, если бы кто захотел описать все чудеса, совершенные Христом, то таковые люди, расположенные от множества и величия дел Христовых скорее придти к неверию, чем к вере, не могли бы вместить написанного. И потому-то именно евангелисты часто проходят молчанием целую толпу исцеленных и обходят множество чудесных действий, обозначая только общий факт, что многие избавились от различных болезней, что много было чудес и т. п., а перечисления их не делают; потому что для людей неспособных понимать и обольщенных перечисление по частям многих чудес обыкновенно служило поводом скорее к неверию и к нежеланию слушать проповедь, чем к уверованию и к расположению слушать.
яже начат Иисус творити же и учити
Разумеет чудеса и учение, — впрочем не одно это, но и то, что Иисус учил и делом; потому что не словом только увещевал людей делать то или другое, сам же не делал этого, но делами, которые сам совершал, убеждал и их подражать Ему и ревновать о добродетели. Должно знать, что Феофил был один из обращенных к вере самим Лукою. И не удивляйся, что Лука явил так много попечения об одном человеке, что написал для него две полных книги; потому что он был хранителем известного изречения Господня, в котором говорится: несть воля Отца моего, да погибнет един от малых сих (Мф 18:14). Почему же, пиша одному Феофилу, он написал не одну книгу, но разделил предметы на две книги? Для ясности и для того, чтобы не затруднить читателя; да они разделялись и по содержанию; и потому он справедливо разделил предметы повествования на две книги.
Источник: Толкование на Деяния святых Апостолов.
Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала
Краснеет даже прекрасное учение, обвиняемое своей совестью, и тщетно языком проповедует о бедности и учит милостыне тот, кто надувается богатствами Креза и, одетый в дешевый плащ, сражается с молью шелковых одежд.
Источник: Послания.
Первое убо слово сотворихъ о всех, о, Феофиле, яже начат Иисус творити же и учити
Имя «Феофил» означает «любящий Бога» или же «любимый Богом». Следовательно, всякий любящий Бога верит, что это написано о нем, и обретает здесь спасение своей души, ибо написал это врач Лука. И заметь, что он говорит: что начал Иисус делать и учить; вначале делать, а потом учить — ведь Иисус, став для нас примером доброго учителя, учил только тому, что Сам делал.
Источник: Изложение Деяний Апостолов.
Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала
Первое слово или первая книга: под этим словом или книгою св. апостол Лука разумеет свое Евангелие, или благовестие. Св. Лука, по cмирению, не называет своей книги Евангелием, но так именует его книгу апостол Павел, говоря о св. Луке: егоже похвала во Евангелии по всем Церквам (2Кор 8:18). А об этой книге, которой начало мы теперь прочитали, то есть о книге Деяний Апостольских, святой Златоуст говорит так: «Эта книга может принести нам пользы не меньше самого Евангелия; такого она исполнена любомудрия, такой чистоты догматов и такого обилия чудес, в особенности совершенных Духом Святым. Не будем же оставлять ее без внимания, но станем тщательно исследовать. Здесь можно видеть исполнение на деле тех пророчеств, которые Христос возвещает в Евангелиях, истину сияющую в самых событиях, и великую в учениках перемену к лучшему, совершенную Духом Святым. Можно здесь найти и догматы, которые, если бы не было этой книги, никому не были бы так хорошо известны; да и то, что составляет основание нашего спасения, как по отношению к жизни, так и по отношению к догматам, — было бы темно и неясно».
О всех, яже начат Иисус творити же и учити до дне, в оньже вознесеся; — о всем, что Иисус делал, и чему учил от начала до того дня, в который вознесся. Так показывает апостол Лука содержание своего Евангелия. Говорит: о всем, что Иисус делал и чему учил: это не то значит, будто Евангелие от Луки обнимает собою все дела и все учение Иисуса Христа. Это невозможно, как свидетельствует Евангелист Иоанн: яже аще бы по единому писана быша, ни самому мню всему миру вместити пишемых книг (Иоан. 21, 25). Св. Златоуст замечает: «как же, скажешь, Лука говорит о всем? Но он не сказал: все, а — о всех, а это значит тоже, что — вообще и сокращенно; или иначе: он говорит обо всем, что особенно важно и нужно». Апостол напоминает это для того, чтобы Феофил, приступая к чтению новой книги, которую теперь начинает Лука, вспомнил содержание первой книги, или Евангелия, и чтобы таким образом лучше мог понимать силу и важность этой второй книги.
Яже начат Иисус творити же и учити. Иисус Христос, как добрый пастырь, прежде делал, потом учил. Он говорил: иже сотворит и научит, сей велий наречется в царствии небесном (Матф. 5, 19).
Иисус Христос начал делать с того времени, как Он, Сын Божий, воспринял наше человеческое естество со всеми его немощами, кроме греха. Его Божественное вочеловечение есть величайшее дело Божеской благости к роду человеческому; Его обрезание, принесение в храм Иерусалимский, для представления пред Господа (Лук. 2, 22); Его бегство в Египет и возвращение в Назарет, возрастание в повиновении родителям (Матф. 2, 13, 23), путешествие с ними в Иерусалим на праздник Пасхи (Лук. 2, 42−52), крещение от Иоанна на Иордане, сорокодневный пост в пустыне (Матф. 4, 1, 2): все это — дела Божеского человеколюбия, которые Господь Спаситель совершил прежде, нежели начал учить о царстве Божием. Когда же Иисус Христос стал проповедывать Евангелие, Он являл в себе совершеннейший образец праведника, так что никто не мог обличить Его в каком-нибудь грехе (Иоан. 8, 46).
Иисус Христос есть совершеннейший образец истинных пастырей и учителей: каждый пастырь и учитель прежде должен делать, потом учить; «ибо нет ничего», — говорит Златоустый, — «безполезнее учителя, который любомудрствует только, — это свойственно не учителю, а лицемеру. Посему Апостолы прежде учили жизнию, а потом словами».
Источник: Беседы на воскресные и праздничные чтения из Апостола.
Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала
Первую книгу, − слав. «первое слово», − греч. τόν μεν πρω̃τον λόγον − очевидное указание на св. Евангелие, написанное ранее Лукою для Феофила (Лук. 1:1−4). Поставляя новый свой труд в отношение к первому, как второй, св. Лука хочет показать, что и по внешнему, и по внутреннему существу повествуемых событий, эта вторая его книга есть прямое продолжение и развитие первой, давая вместе с нею возможно обстоятельную историю основания, распространения и утверждения Церкви Христовой на земле.
О всем, что Иисус делал… По объяснению Златоуста − «обо всем, что особенно важно и нужно», «не опустив ни одной из вещей существенных и необходимых, из которых познается божественность и истинность проповеди» (Феофилакт). Такие оговорки делаются святыми толкователями в виду того, что другой Евангелист, Иоанн, признал невозможным делом описать все события жизни Господа (Ин 21:25).
Знаменателен буквальный смысл вышеприведенной фразы: «о всем, что начал Иисус творить и учить»… (ω̃ν ήρξατο ο Ιησου̃ς ποιει̃ν τι καί διδάσκειν). Дееписатель как бы хочет сказать, что всею своею земною деятельностью Господь Иисус только еще начал, положил начало Своим делам и учению. Продолжением этого начала будет все дальнейшее в делах Его посланников и их преемников до скончания века (Мф 28:20), составляя в целом завершение великого дела Христова, впрочем − не ограничиваемого никакими временами и сроками.
Источник: Толковая Библия.