Лингвистический и экзегетический ключ (Роджерс) (1 Фессалоникийцам 2 глава 5 стих)

ποτε (#4537) когда бы ни, здесь используется с отр., никогда, κολακεια (#3135) лесть. Это слово обозначает обман в эгоистичных целях. Это лесть не просто для того, чтобы доставить удовольствие другому, но в своих собственных интересах. Это обман с помощью лживого красноречия, попытка завоевать сердца, чтобы использовать их (Lightfoot, Notes; Moore; Frame; Milligan; TLNT; ВВС). Дион Хризостом ис¬пользует это слово в речи перед императором Траяном (о котором он говорит: "вы получаете удовольствие от истины и откровенности [αληθεια και παρρησιςι] скорее, нежели от лести и лукавства", The Third Discourse, 2), "...даже те льстецы, которые открыто занимаются этим делом, признают, что роль льстеца — самая неблагодарная" (The Third Discourse, 16); затем он добавляет: "Кроме того, лесть не достойна уважения и не почетна, даже если практикуется для признания заслуг или другой полезной цели. Нет, из всех пороков, должен я сказать, лесть йвляется наихудшим", αιχιστην (The Third Discourse, 17). О других употреблениях этого слова Дионом Хризостомом см. DCNT, 200f. О прочих осуждениях лести см. NW, 2,1:773-74, об употреблении слова Иосифом Флавием см. CCFJ, 2, 514. εγενηθημεν aor. ind.pass. (dep.) от γινομαι (#1181) становиться; здесь: показывать себя в роли кого-л. (см. 1:5). οιδατε perf. ind. act. от οιδα (#3857) знать. Def. perf. со знач. praes. προφασις (#4733) прикрытие, притворство. Это значит, что человек надевает на себя личину, притворяясь кем-л. другим. Это также обозначает предлог, показную демонстрацию (Liineтапп). Здесь это слово может означать текущий мотив: "мы не действуем из жадности" (Wanamaker). πλεονεξια (#4432) жадность, эгоизм. Это пренебрежение правами других ради удовлетворения своих эгоистичных нужд (TDNT; NTW, 97f). Gen. показывает на материал, из которого состоит прикрытие.


Учебная Библия МакАртура (1 Фессалоникийцам 2 глава 5 стих)

2:5,6 слов ласкательства Павел приводит три подтверждения чистоты мотивов своего служения: 1) он не стремится быть сладкоречивым говоруном, старающимся произвести благоприятное впечатление на слушателей ради эгоистичной выгоды; 2) он не делал вид, что беден и трудится день и ночь (ср. ст. 9) для того, чтобы разбогатеть в служении за их счет; 3) он использовал свое апостольское положение не для личной славы, а лишь для славы Божьей (ср. 1Кор 10:31).


Комментарии МакДональда (1 Фессалоникийцам 2 глава 5 стих)

2:5 В стихах 5−12 Павел описывает свое поведения в Фессалонике, оставляя блестящий образец для служителей Христа.

Во-первых, он никогда не опускался до лести или неискренности ради достижения своих целей. Его слова были честными и ясными, а его побуждения свободными от лицемерия.

Во-вторых, он никогда не использовал дело Божье как прикрытие, или вид, для маскировки своего желания обогатиться. Его служение не было фасадом для корысти.

Опровергая всякое обвинение в льстивости, он обращается к святым. А в опровержение всякой мысли о корысти он взывает к Богу, единственному, Кто видит сердце человека.


Толкование Мэтью Генри (1 Фессалоникийцам 2 глава 5 стих)

Стихи 1−6. Здесь мы имеем отчет Павла о его проповеди среди фессалоникийцев и отрадные воспоминания о его входе к ним. Его собственная совесть свидетельствовала ему о его искренности, кроме того, он мог апеллировать к фессалоникийцам в подтверждение того, какими верными были он и его помощники, Сила и Тимофей, в служении Господу среди них: Вы сами знаете, братия, о нашем входе к вам, что он был не бездейственный, или, как читают некоторые, не был принужденным. Заметьте: каким великим утешением является для служителя то, что его собственная совесть и совесть других свидетельствуют ему, что он хорошо вел себя, из чистых намерений и принципов; что его проповедь не была бездейственной. Апостол утешает себя мыслью, что его служение не было бесплодным, или тщетным (согласно англ. переводу), или, как другие понимают, напрасным и пустым, или неискренним и коварным. Содержанием апостольской проповеди были не пустые и праздные спекуляции по бесплодным и бессмысленным вопросам, но здравая и чистая, без всякой примеси, истина, приносившая пользу слушателям. Это добрый пример для всех служителей Евангелия. Тем более его проповедь не была пустой и обманчивой. Он мог бы фессалоникийцам повторить слова, сказанные им коринфянам (2Кор 4:2): ...отвергнувши скрытные постыдные дела, не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия... В своей проповеди Евангелия он не преследовал никаких корыстных или мирских целей; он напоминает им, что он проповедовал:

I. С дерзновением и подвигом: ..мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие... ст. 2. Апостол был исполнен святого дерзновения, его не обескураживали встречавшиеся на пути трудности или противодействие. Он пережил жестокое гонение в Филиппах, что было хорошо известно фессалоникийцам. Он и Сила подверглись унизительному обращению, ноги их были закованы в колоды, и тем не менее, как только их освободили, они тотчас ушли в Фессалонику и проповедовали там Евангелие с еще большим дерзновением. Заметим: страдания во имя доброго дела скорее оттачивают, чем затупляют лезвие святого дерзновения. Евангелие Христово в начале его распространения в мире встречалось с большим противодействием, и те, кто проповедовал его, должны были проповедовать с большим дерзновением, с великим подвигом, под чем можно понимать подвижничество апостолов либо в их служении проповедью, либо в борьбе с оппозицией, с которой они сталкивались. Это было утешением Павла; ничто не устрашало его, и он никогда не отступал.

II. С великой простотой и благочестивой искренностью: ...в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых побуждений, ни лукавства, ст. 3. Несомненно, сознание своей искренности было для апостола предметом величайшего утешения и причиной его успеха. Евангелие, которое он проповедовал им, убеждая их верить и повиноваться ему, было чистым и неповрежденным. В его намерения не входило поднимать мятежи или привлекать людей на свою сторону, но проповедовать чистое учение и хранить себя неоскверненным перед Богом Отцом. Евангелие, проповедуемое им, было свободно от заблуждений, это было истинное и верное учение. В нем не было ничего обманчивого, никаких хитросплетенных басен. Не было в нем и никаких нечистых побуждений. Его благовестив было чистым и святым, достойным его святого Автора, и было направлено против всякой нечистоты. Слово Божие чисто. Никаких нечистых примесей нет в нем; и поскольку предмет проповеди апостола был таким истинным и чистым, то и речь его была свободна от всякого лукавства. Он не притязал на то, что не соответствовало его намерениям. Он веровал, и потому говорил. У него не было злых намерений и мирских целей, он действительно был тем, кем казался. Апостол не только отстаивает свою искренность, но и приводит причины и доказательства ее. Они содержатся в ст. 4.

1. Они были домостроителями, которым вверено благовествование, от домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. Евангелие, проповедуемое Павлом, было не его собственным, а Божиим. Заметим: служители удостаиваются великого благоволения, им оказывается честь, и на них возлагается ответственность. Они не должны дерзать искажать слово Божие; они должны усердно употреблять то, что вверено им, зная, что будут призваны к отчету, и если окажутся неверными, то будут устранены от управления.

2. Их целью было угодить Богу, а не человекам. Бог есть Бог истины, и Он требует истины в сердце. Если нам недостает искренности, то что бы мы ни делали, не сможем угодить Богу. Евангелие Христа не поощряет пустые прихоти и похоти человека, не угождает их вожделениям и страстям, напротив, оно призвано умерщвлять порочные наклонности человека, освобождать его от власти прихотей и покорять вере. Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым, Гал 1:10.

3. Они действовали в сознании всеведения Божьего, как пред очами Того, Кто испытывает сердца. Действительно, сознание того, что Бог не только видит все, что мы делаем, но и знает все наши мысли и испытывает сердца наши, является великим стимулом к искренности. Он знает все наши намерения и цели так же хорошо, как и наши дела. Именно от Бога, испытующего сердца, мы должны получить вознаграждение. Далее следуют доказательства искренности апостола:

(1) Он избегал лести: Ибо никогда не было у нас (пред вами) ни слов ласкательства, как вы знаете... ст. 5. Павел и его сотрудники проповедовали Христа, и Христа распятого, они не стремились завоевать человеческие симпатии, льстя им, раболепствуя перед ними или ублажая их. Нет, он был далек от этого, он не потворствовал их греховным наклонностям, не тешил их пустыми надеждами.

(2) Он избегал корысти. Он не делал свое служение прикрытием для корысти: Бог свидетель! (ст. 5). Он не стремился обогатиться за счет проповеди Евангелия, но был настолько далек от подобной мысли, что даже куска хлеба не брал от них. Он не был похож на тех лжеапостолов, которые из любостяжания уловляют людей льстивыми словами, 2Пет 2:3.

(3) Он избегал честолюбия и тщеславия: Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других, ст. 6. Они не ждали от людей ни их денег, ни их похвал. Они не стремились обогатиться через них, не искали от них ни ласки, ни почтения, ни того, чтобы их называли Равви. Апостол наставлял галат (5:26) не тщеславиться; он искал славы, которая от единого Бога, Ин 5:44.


Толкование отцов церкви (1 Фессалоникийцам 2 глава 5 стих)

Иоанн Златоуст (~347−407)

Ст. 5−8 ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны

«Никогда не было», — говорит, — «у нас пред вами слов ласкательства», — то есть, мы не льстили, как это делают обманщики, люди, ищущее корысти или власти. Нельзя сказать, что мы льстили, чтобы достигнуть власти или что мы решились на это для денег. В свидетели этого, хотя это было очевидно, он призывает, наконец, их самих Льстили ли мы, говорит, вы знаете. В свидетели же того, что было неочевидно, то есть, проповедовал ли он ради любостяжания, призывает самого Бога. «Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других. Мы могли бы явиться с важностью, как апостолы Христовы», то есть не требуя почестей, не тщеславясь и не окружая себя копьеносцами, хотя, если бы мы и делали это, не сделали бы ничего странного. Если посланники царя пользуются честью, тем более можно нам И не сказал: мы терпели бесчестие, или: не пользовались честью, что значило бы упрекать (фессалоникийцев), но: мы не искали. Итак, если мы не искали славы, хотя и можно было искать, и самая проповедь того требовала, то каким образом мы делаем что-нибудь для славы? Между тем, если бы мы и искали, то и того нельзя было бы поставить нам в вину, потому что тем, которые посланы к людям от Бога, по всей справедливости надлежит, как явившимся ныне с неба вестникам, пользоваться большою честью. И, несмотря на все это, мы не делаем ничего подобного, чтобы заградить уста противников.

И нельзя сказать, будто мы с вами поступали так, а с другими иначе. В самом деле, (апостол) то же говорил и в послании коринфянам: «Вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо» (2 Кор11:20). И еще: «в личном присутствии слаб, и речь [его] незначительна» (2 Кор10:10). И еще: «Простите мне такую вину» (2 Кор12:13). Таким образом и там показывает, что он был весьма смиренным, потому что перенес много (бедствий). А здесь говорит и о деньгах: «Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны» «Но были», — говорит, — «тихи», то есть, мы не обнаружили ни грубости, ни притеснения, ни высокомерия, ни хвастовства; а слова: «среди вас» означают то же, как если бы кто сказал: мы такие же, как и вы, и не получили никакого высшего жребия.

«Как кормилица», — говорит, — «нежно обходится с детьми своими». Таким должно быть учителю. Льстит ли кормилица дитяти, чтобы заслужить у него славу? Ищет ли она денег от малюток? Бывает ли высокомерна с ними и сурова? Напротив, не бывает ли она нежнее самих матерей? Здесь (апостол) обнаруживает в себе нежную любовь. «Так», — говорит, — «из усердия к вам» то есть, усердствуя к вам; мы, говорит, преданы вам до такой степени, что не только ничего не берем от вас, но, если бы нужно было, не отказались бы отдать вам и свои души. Итак, человеческий ли это расчет, скажи мне? Но кто будет столько безрассуден, чтобы сказать это? «Восхотели передать», — говорит, — «вам не только благовестие Божие, но и души наши». Последнее, следовательно, труднее первого. А что больше приносит пользы? От благовествования действительная польза для них; но предать душу — подвиг больший по своей трудности. В самом деле, не все равно — проповедовать только, и — отдать душу. Первое само по себе досточтимее, последнее гораздо труднее. Мы готовы были, говорит, если бы это было нужно, и души свои истощить для вас. Так как (апостол) и прежде хвалил и теперь хвалит (фессалоникийцев), то и говорит поэтому: мы делаем это не для выпрашивания денег, не из лести, не для снискания у вас славы. Обрати однако внимание! Так как (фессалоникийцы) оказали много подвигов, и их следовало безмерно хвалить и им удивляться, чтобы они явили себя еще более непреклонными, то похвала такого рода могла показаться подозрительною. Поэтому, устраняя всякое подозрение, он говорит о своих бедствиях. С другой стороны, опасаясь, чтобы не подумали, что он говорит о бедствиях с целью показать, как он трудился для них и какою, следовательно, честью должен у них пользоваться, он, сказав о бедствиях, прибавил: «потому что вы стали нам любезны», показывая таким образом, что мы даже охотно отдали бы вам свои души, потому что были вам совершенно преданы. Итак, благовествование мы возвещаем вам потому, что Бог повелел нам это; но, со своей стороны, мы вас столько любим, что, если бы нужно было, отдали бы вам даже свои души. Так-то должен любить истинно любящий. Он не откажет даже в своей душе, если бы у него потребовали ее и если бы это было возможно. Но что я говорю: потребовали? Он сам вызовется на такое пожертвование. Ничего, подлинно ничего не может быть сладостнее такой любви. Для нее ничто не представляется прискорбным. Верный друг поистине — услада жизни. Верный друг поистине — твердый покров.

Источник: Беседы на послание к Фессалоникийцам

См. также Толкование на 1 Сол. 2:3

Феофан Затворник (1815−1894)

Ст. 5−6 никогдаже бо в словеси ласкания быхом к вам, якоже весте; ниже в вине лихоимания: Бог свидетель! Ни ищуще от человек славы, ни от вас, ни от инех

Святой Павел переходит теперь к указанию духа, видов и приемов своей проповеди. Три нарекания, возможных или действительных, отстраняет здесь святой Павел: в ласкательстве, в лихоимании и славолюбии. Это обозначается и строем речи: никогда же… ни в вине… ни ищуще: по-гречески ουτε… ουτε… ουτε. Прежде всего отстраняет святой Павел нарекание в ласкательстве: никогдаже в словеси ласкания быхом к вам. Это ласкательство, или лесть, есть крайне отталкивающий образ действий. Не только неприятно лицом к лицу иметь дело с ласкателем, но много теряет даже и тот, кто не показался при личном сношении льстецом, как скоро наводится на него подозрение или нарекание в этом. Подобное нарекание и спешит отстранить святой Павел. Ибо оно могло служить преградою между ним и солунянами. К тому же, отклонив это нарекание, святой Апостол тем самым ослаблял уже другие два (в лихоимстве, в искании славы), в которых нельзя иметь успеха без ласкательства. Святой Златоуст в такой именно зависимости поставляет их, говоря: «Мы не ласкательствовали, как это делают люди, ищущие корысти или власти. Нельзя сказать, чтоб мы ласкательствовали, чтоб достигнуть власти, или чтоб мы решились на это для денег». Апостол говорит: мы не были к вам в словеси ласкания, εν λογω κολακειας, не относились к вам с словом ласкательным. Наше слово к вам было чуждо лести, и по образу речи, и по содержанию ее. Но λογος значит еще смысл дела, побуждение, причину. Если это принять, мысль Апостола будет такая: мы не относились к вам и не действовали среди вас в духе ласкательства. В таком случае в словеси ласкания εν λογω κολακειας εν προφασει πλεονεξιας и будет обнимать всю деятельность Апостолов, тогда как в первом оно касается только слова, беседы, проповеди.

Ни в вине лихоимания. Не действовали мы среди вас и в видах корысти. Пришли к вам, чтоб облагодетельствовать вас проповедью Евангелия, а не с тем, чтоб олихоимствовать вас. В вине лихоимания εν προφασει πλεονεξιας. Προφασις — предлог и намерение. Апостол хочет сказать: под благовидностию проповеди и апостольского дела мы не скрывали корыстных видов. Не то хочет сказать, что никто не может обличить их в этом, что ничего такого не обнаружилось, но что у них и на сердце не было лихоимнических замыслов, что им и в голову это не приходило (Экумений). Чего ради при этом Апостол призывает Бога в свидетели? — Ради важности нарекания, могущего нанесть большой вред делу проповеди, если не отстранить его; между тем как нельзя видеть, что действительно нет у Апостолов таких целей, ибо они скрыты в сердце. — Апостол и призывает в свидетели Бога, испытующего сердца, пред Которым и от Которого они действуют (сравни: Рим 1:9; Флп 1:8). Хочет он, чтоб и следа не осталось такого темного о них помышления, и приглашает посмотреть в их совесть при свете всеведения Божия.

«В рассуждении ласкательства, — говорит блаженный Феодорит вслед за Златоустом, — свидетелями (Апостол) назвал их самих (солунян), потому что льстивые речи явны слушающим, а в рассуждении лихоимства, — не их только, но и Назирающего над всею вселенною, потому что от людей нередко скрыта бывает цель, для которой что делается».

Ни ищуще от человек славы, ни от вас, ни от инех. Не быхом ищуще, то есть не были мы также искателями славы человеческой, действовали, не требуя почестей, не тщеславясь, — и это не у нас только, но повсюду и пред всеми. «Не сказал Апостол: мы терпели бесчестие, или: не пользовались честию, что значило бы упрекать (солунян), но: мы не искали славы» (Златоуст). «Хотя и славимы были они от людей, но сами не искали славы и не услаждались ею» (Экумений). В этом святые Апостолы уподоблялись Господу, Который славы от людей не только не искал (Ин 8:50), но и не принимал (Ин 5:41). Славолюбием подавляется истиннолюбие (44). Но не такова слава Божия. Ищай славы Пославшаго его, сей истинен есть и несть неправды в нем (Ин 7:18). Это убеждение и желал святой Павел поселить в сердцах солунян. Призывание Бога в свидетели для удостоверения в чистоте от лихоимства простирается и на этот пункт — на удостоверение в чистоте и от славолюбия. «Тот же свидетель есть и того, что мы проповедуем, не славы от человеков ища» (Экумений).

Источник: Толкование на 1-е послание святого апостола Павла к Солунянам (Фессалоникийцам).

Ефрем Сирин (~306−373)

ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель!

Знаете, братья, что никогда не было у нас слов ласкательства, ибо не приступали мы ни к кому из вас в видах лихоимства.

Источник: Толкование на священное Писание Первое послание к Фессалоникийцам

Иустин (Попович) (1894−1978)

ибо никогда не было у нас (перед вами) ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель!

Это вы знаете очень хорошо, будучи свидетелями этого, и, что для вас всего важнее, Бог — Свидетель этого. Мы никогда не угождали греховным стремлениям и похотям людей, но врачевали их лекарствами Евангелия, которые кажутся очень горькими, но спасительны и надежны. Нам неизвестно любостяжание, поскольку с Евангелием Христовым ничто земное не может сравниться. Мы самые богатые, мы имеем вокруг нас и в нас самих единого истинного Бога и Господа, а с Ним имеем все божественное и нетленное богатство. Итак, что же могут дать нам люди из того, чего мы не имеем? Может, славу, истину, правду, вечную жизнь, вечную радость, вечное блаженство? Все это через Христа мы имеем в изобилии, а люди, поскольку нет у них всего этого, естественно, не могут дать этого и другим.

Источник: Толкование на 1-е послание к Фессалоникийцам святого апостола Павла.

Иоанн Кронштадтский (1829−1908)

ибо никогда не было у нас (перед вами) ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель!

Какой язык! Это язык самого нежного отца, который любит детей своих совершенно бескорыстно, — даже больше чем язык отца! Это язык любви самой святой и возвышенной, любви Божией! Сличим мы свои поступки со словами апостола: мы — тоже проповедники. Так ли мы бескорыстны, есть ли в нас любовь к пасомым?

Источник: Дневник. Том II. 1857−1858.

Феофилакт Болгарский (~1078−~1107)

ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете

Так как он пред этим похвалил их, то чтобы похвала не сделалась подозрительной, он говорит: никогда я не льстил вам (что свойственно обманщикам), и теперь не льщу.

ни видов корысти: Бог свидетель!

И не по страсти к деньгам мы проповедовали. Того, что я не льстил вам, и вы свидетели, а что я не корыстолюбив — Бог свидетель; ибо вам это неизвестно.

Источник: Толкование на Первое послание к Фессалоникийцам святого апостола Павла.

Фульгенций Руспийский (468−533)

Ст. 5−6 ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других

Во всех добрых делах не побуждайся желанием человеческой похвалы. Должно, чтобы тебя хвалили за добрые дела, но ты не должен ожидать похвал за то, что делаешь. Пусть тебя хвалит человеческий язык, но ты желай похвалы от одного Бога. И так получится, что, когда ты не будешь искать похвалы от людей, Бог будет восхваляться твоими делами. Помни, как Господь запрещает нам нашу милостыню творить под предлогом человеческой похвалы, говоря: Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного (Мф 6:1).

Впрочем, Сам, с другой стороны, утверждает: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф 5:16). Следовательно, когда Он говорит, чтобы мы смотрели, чтобы не творить милостыню нашу пред людьми с тем, чтобы они видели нас, и снова приказывает, чтобы свет наш светил перед людьми, неужели же предписывает противоположные вещи? Ни в коем случае! Он приказывает так делать добрые дела, чтобы мы хотели не самих себя, но Бога в нашем деянии восхвалить. Ведь и апостол в своих делах избегал человеческой славы, но искал славы Божественной. По причине чего он говорит в послании фессалоникийцам: Ибо никогда не было у нас ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других.

Источник: Послание XVIII.

Лопухин А.П. (1852−1904)

Ст. 5−7 ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

Их благовестие чуждо ласкательства, рассчитанного на грубый личный интерес, чуждо даже «предлога» к корысти. Они не ищут славы, ни от людей, ни от них. Они «могли бы быть им в тягость» (en barei einai), как Апостолы — но этого на самом деле не было. Как понимать это выражение en barei einai — «могуще в тягость быти»? Идет ли здесь речь о денежных пособиях, на которые имели право благовестники, или же здесь имеется в виду настойчивое требование признания своего авторитета? BaroV имеет два значения: а) оно может иметь прямое значение «тяжести», «бремени» (Vulgata — oneri esse), и в таком случае может указывать на право Апостолов требовать помощи и содержания (смотри ст. 9 и 2Фес III:8); б) но может иметь и производное значение «власти, достоинства»; в таком случае оно будет указывать на честь, которой могли благовестники ожидать от Ф-в в качестве «Апостолов Христовых». Если связывать мысль 7 ст. с мыслью 6 ст., то второе значение слова baroV более уместно; если же связывать ст. 7 с 5 ст., то приемлемее будет первое значение слова. Но «может быть безопаснее приписывать выражению en barei einai всеобъемлющее значение, включающее в себя обе эти царственные, так сказать, прерогативы Апостольства — и право настаивать на своем авторитете, и право взимать вспоможения» (Lightfoot, op. cit.). Благовестники, не будучи обременительны, были, напротив, «тихи» среди них (hpioi). В данном месте возможно и иное чтение: «nhpioi», в таком случае мысль будет такая: «мы были детьми посреди вас». Чтение это находится в двух древнейших кодексах — Синайском и Ватиканском. Но чтение hpioi так же хорошо поддерживается манускриптами, как и nhpioi, а по ходу мыслей гораздо более приемлемо.

Источник: Толковая Библия.

См. также Толкование на 1 Сол. 2:1


Открыть окно