Здесь говорится, что смерть снесет это жилище. Хижина разрушится в момент смерти. Тело ляжет в могилу, тогда как дух и душа верующего уйдут к Господу.
Павел начинает главу, уверенный в том, что, если его земной дом разрушится (в результате страданий, о которых шла речь в предыдущей главе), он будет иметь от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Обратите внимание на различие между хижиной и домом. Временная хижина снесена, а новый, постоянный дом ожидает верующего в стране за небесами. Это — жилище от Бога в том смысле, что дает нам его Бог.
Далее, это дом нерукотворенный. Почему Павел так говорит? Наши нынешние тела не созданы руками; почему же надо подчеркивать, что наши будущие прославленные тела будут нерукотворными? Ответ таков: слово «нерукотворенный» означает «не этого творения».
Это становится ясно из Евреям 9:11, где читаем: «Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения....» (В другом переводе: «...не созданной руками человеческими и не принадлежащей этому миру».) В 2 Коринфянам (5:1) Павел говорит, что наши нынешние тела подходят для жизни на этой земле, а наши будущие, прославленные тела не будут принадлежать этому творению. Они будут созданы специально для жизни на небесах.
Будущее тело верующего описывается также как вечное, на небесах. Это тело больше не будет подвержено болезням, смерти и разложению, оно будет вечно жить в нашем небесном доме.
Данный стих позволяет сделать вывод, что верующий получит жилище от Бога в тот же момент, как умрет, но это не так. Он получит свое прославленное тело только тогда, когда Христос вернется за Своей Церковью (1Фес 4:13−18). А происходит с верующим вот что. Во время смерти его дух и душа отходят к Христу, где сознательно наслаждаются славой небес. Его тело лежит в могиле. Когда Господь вернется, прах будет поднят из могилы, Бог создаст из него новое, прославленное, тело, которое объединится с душой и духом. Между смертью и пришествием Христа за Своими святыми верующий, можно сказать, находится в бестелесном состоянии. Однако это не означает, что он не вполне сознает всю радость и блаженство небес. Он их сознаeт!
Прежде чем оставить стих 1, мы должны упомянуть, что есть три основных толкования того, что такое жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный.
1. Сами небеса.
2. Тело, промежуточное между смертью и воскресением.
3. Прославленное тело.
Вряд ли это могут быть сами небеса, потому что сказано, что оно вечно на небесах и в небесах (2Кор 5:2). Что касается промежуточного тела, то нигде в Писании о таком теле не говорится.
Более того, дом нерукотворенный описывается как вечный на небесах, но применительно к промежуточному телу это будет неверно. Кажется, правильна третья точка зрения: дом — это воскресшее прославленное тело.
I. Он говорит, что они ожидают вечного блаженства, желают его и уверены в нем, ст. 1−5. Рассмотрим по отдельности:
1. Надежду верующего человека на вечное блаженство после смерти, ст. 1. Он не только знает, или уверен в истинности и реальности его, — что по окончании земной жизни начнется другая, блаженная жизнь, — но надеется, что по благодати Божией будет иметь свою долю в этом вечном блаженстве невидимого мира: «Мы знаем, что имеем жилище от Бога, имеем твердую и хорошо обоснованную надежду на будущее блаженство». Обратим внимание здесь на следующее:
(1) Что такое небо в глазах верующего человека. Он смотрит на него как на свое жилище, или место обитания, место покоя, убежище, как на дом Отца, имеющий много обителей, и как на свой вечный дом. Это жилище находится на небесах, в превознесенном и святом месте, настолько превосходящем все земные дворцы, насколько небо выше земли. Это жилище Божие, строителем и художником его является Бог, поэтому оно достойно своего Создателя; блаженство будущей жизни — это то, что Бог приготовил для любящих Его. Это небесное жилище, вечный нерукотворный дом, непохожий на земной, на нашу бедную хижину из глины, в которой сейчас обитает наша душа, которая подвержена тлению и разрушению, которой основанием является прах.
(2) Когда мы надеемся обладать этим блаженством — сразу после смерти, как только земной наш дом, эта хижина, разрушится. Заметьте:
[1] Тело, наш земной дом, представляет собой всего лишь хижину, ей вскоре надлежит разрушиться, когда распадутся все скрепляющие ее связи и тело возвратится в прах, чем оно и было.
[2] Когда это произойдет, тогда мы будем иметь дом нерукотворный. Дух возвратится к Богу, Который дал его; кто здесь ходил перед Богом, тот в вечности будет обитать с Ним.
2. Горячее желание верующего иметь это вечное блаженство. Оно выражено словами — мы воздыхаем, что означает:
(1) Скорбные вздохи под тяжким бременем; именно так стенают верующие под бременем жизни: Оттого мы и воздыхаем.., ст. 2. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем.., ст. 4. Тело из плоти это тяжкое бремя, а бедствия жизни — тяжелый груз. Но воздыхания верующих связаны с тем, что души их обременены греховным телом и многими похотями, которые еще остаются в нем и восстают на них. Это заставляет их жаловаться: Бедный я человек!.. (Рим 7:24).
(2) Стенания, вызванные желанием вечного блаженства: ...желая облечься в небесное наше жилище (ст. 2), то есть получить блаженное бессмертие, чтобы смертное поглощено было жизнью (ст. 4), чтобы, будучи одетыми, нам не оказаться нагими (ст. 3), (англ. — Прим. переводчика), чтобы, если на то будет воля Божия, нам не умереть, а измениться, ибо быть раздетым — это состояние, само по себе нежелательное. Смерть, рассматриваемая только как отделение души от тела, не может быть желанной, скорее, она может устрашать нас; но когда верующий человек воспринимает смерть как переход в вечную славу, то он предпочитает скорее умереть, чем жить, желает лучше выйти из тела и водвориться у Господа (ст. 8), оставить тело, чтобы уйти к Христу, сбросить с себя эти рубища смертного естества, чтобы облечься в одежды славы. Примечание:
[1] Смерть лишает нас телесной оболочки и всех удовольствий земной жизни, а также кладет конец всем земным скорбям. Нагими мы пришли в этот мир, нагими и уйдем из него. Но [2] добродетельные души не окажутся нагими на том свете, нет, они будут одеты в величественные одежды, одежды праведности и славы. Они будут избавлены от всех бед, и одежды их будут омыты и убелены кровью Агнца, Откр 7:14.
3. Уверенность верующего человека в том, что он имеет свою долю этого будущего блаженства, основана на: опыте познания благодати Божией, которая подготавливает его к этому блаженству и делает достойным его. На сие самое и создал нас Бог.., ст. 5. Каждая душа, предназначенная в будущем для неба, обрабатывается, или подготавливается, для него здесь, на земле; камни для духовного строения, для храма небесного обтесываются здесь, внизу. Сам Бог работает над нами, ибо только Его сила может сделать душу причастницей Божеского естества, ни одна рука, кроме руки Божией, не способна приготовить нас к вечности.
(2) На данном Богом залоге Духа. Залог эта частичная расплата, гарантирующая полную расплату. Благодать и утешения Духа, даруемые нам в настоящее время, являются залогом вечной благодати и вечного утешения.
II. Апостол делает вывод из сказанного для утешения верующих в их настоящем состоянии, в условиях земной жизни, ст. 6−8.
1. Их положение в этом мире описывается словами: ...устранены от Господа, ст. 6. Они странники и пришельцы в этом мире, временно обитающие в своих земных хижинах, и хотя Бог пребывает с нами Своим Духом, однако мы здесь не можем разделять с Ним такого общения, какое надеемся иметь в будущем, когда увидим Его, как Он есть. Мы не можем видеть Его лица, пока живы: Ибо мы ходим верою, а не видением, ст. 7. Примечание: Вера предназначена для этого мира, а видение — для потустороннего; поэтому мы должны здесь жить верою, пока не сможем жить видением.
2. Во времена скорби и даже в час смерти мы должны быть спокойны и мужественны: Итак мы всегда благодушествуем... (ст. 6), и снова (ст. 8): ...мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела... Истинные христиане, верою ожидающие будущего мира и имеющие доброе основание для своего упования на блаженство после смерти, находят утешение в жизненных скорбях и получают поддержку в час смерти; они мужественно встречают своего самого жестокого врага и когда по воле Божией должны будут выйти из тела, то предпочтут лучше умереть, чем жить. Примечание: Так как рожденные свыше стремятся туда, откуда они пришли, то смерть для них означает лишь выход из тела и не медленное водворение у Господа: только умрем — и уже со Христом; только закроем глаза на этот мир и тут же откроем их на мир славы. Вера обратится в видение.
III. Он переходит к следующему выводу, имеющему целью вдохновить как себя самого, так и других на исполнение долга, ст. 9−11. Суть этого вывода состоит в том, что хорошо обоснованная надежда на небо не дает нам ни малейшего повода для праздности и греховной уверенности, напротив, она должна побуждать нас прилагать больше усердия и старания: И потому ревностно стараемся.., ст. 9. Заметьте здесь:
1. К чему стремился апостол — быть Ему угодным. Мы ревностно стараемся, чтобы живя и умирая, в теле или вне тела, быть Ему угодными, Господу. Они жаждали этого как самого великого благословения и как самой высокой чести, это была вершина их стремлений.
2. Другие мотивы, побуждавшие их к усердию, вытекали из их размышлений о судилище Христовом, ст. 10−11. В этом вопросе есть многое, что внушает страх даже самым лучшим из людей и побуждает их к наивысшему усердию, как например: определенность этого судилища, ибо нам должно явиться пред ним; его всеобщность, ибо нам всем должно явиться; великий Судия, пред Чьим судилищем нам надлежит предстать, есть Господь Иисус Христос, Который явится в пламенеющем огне; вознаграждение будет соответствовать тому, что мы делали в теле, доброе или худое. Апостол называет это судилище, внушающее страх человеку, страх Господень, ст. 11; он страстно хотел склонить людей к покаянию и святой жизни, чтобы в день, когда Христос явится как внушающий страх, они смогли спокойно предстать перед Ним. Что касается его собственной преданности и усердия, то он с уверенностью апеллирует к Богу, а также к совести тех, кому пишет: ...Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
(Апостол) опять возбуждает ревность коринфян, среди многих скорбей их. И легко ведь им было ослабеть среди них по причине отсутствия (апостола). Что же он говорит? «Не должно удивляться тому, что мы терпим скорби, и смущаться от этого, потому что от них мы получаем великую пользу». В чем заключается эта польза, он сказал уже и раньше, а именно: «(терпя скорби), мы носим мертвость Иисуса (4:10), и представляем в себе неоспоримое свидетельство силы Его» (именно говорит: «чтобы преизбыточная сила была [приписываема] Богу» — 4:7), и ясное доказательство воскресения: «чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» — 4:11. Но так как он сказал, кроме того, что через скорби и внутренний наш человек делается лучшим: «если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (4:16), то, чтобы показать опять, как полезно терпеть бичевания и гонения, присовокупляет еще, что когда страдания достигают последнего предела, тогда для претерпевших их произрастают безчисленные блага. Чтобы ты, слыша, что внешний твой человек тлеет, не стал скорбеть, он говорит, что когда это случится вполне, тогда-то ты больше всего и возрадуешься, и перейдешь к лучшему жребию. Таким образом, тому, кто ныне отчасти тлеет, не только не следует скорбеть, а, напротив, должно еще и желать этого тления в полной его мере, потому что оно более всего и ведет тебя к нетлению. Поэтому-то (апостол) и говорит: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный». Так как (апостол) раскрывает опять учение о воскресении, относительно которого они особенно хромали, то присоединяет в качестве основания суд об этом самих слушателей, и таким образом утверждает это (учение), — впрочем не прямо, как прежде, но как бы приведенный к этому рассуждению другими размышлениями, потому что они были уже прежде наставлены (в этом учении). «Ибо знаем, — говорит, — что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный». Некоторые под земною храминою разумеют этот мир, но я думаю, что (апостол) скорее намекает здесь на наше тело. Смотри же, как он самыми наименованиями показывает превосходство будущего пред настоящим. Сказав: «земной дом», он противоположил ей небесную; сказав: «храмина тела», тем указал на ее удоборазрушимость и кратковременность, противоположив ей храмину вечную. Слово «хижина» действительно часто означает кратковременность, — почему и Господь сказал: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин 14:2). Если же Св. Писание и называет иногда места успокоения святых хижинами, то не просто, а с прибавлением (какого-нибудь другого слова). Так Господь не сказал: «чтобы приняли в кровы свои» (хижины — σκηνάς), но: «в вечные кровы» (εις τάς αιωνίους σκηνάς, — Лк 16:9). (Апостол) назвал будущую нашу храмину еще «нерукотворенною», чем как бы указал на храмину рукотворенную. Что же? Неужели тело наше есть рукотворенное? Никак. Но он указывает или на здешние рукотворенные дома, или, если не так, то назвал будущее тело нерукотворенною храминою не для противоположения, но для того, чтобы более возвысить его достоинство и усугубить его славу.
Источник: Гомилии на 2-е послание к Коринфянам
Посмотри опять и здесь, какие точные он употребляет выражения, самыми названиями обнаруживая силу мыслей. В самом деле, не спроста назвал он тело обиталищем души, но указывает нам на временность настоящей жизни и объявляет о перемене на лучшее, как бы так говоря: зачем ты воздыхаешь и плачешь, возлюбленный, что тебя бьют, гонят и заключают в темницу? Зачем ты оплакиваешь эти частные бедствия, когда тебе надобно подвергнуться всецелому разрушению тела, или — лучше — не просто тела, но тления, находящегося в теле? А чтобы доказать, что эти частные бедствия не только не должны печалить нас, но еще радовать, он заявляет, что всеобще и последнее разрушение составляет для нас предмет желаний, называя так разрушение чрез смерть.
И далее: ибо в сем теле воздыхаем, в жилище наше небесное облещися желающе. Двумя словами: храмина тела — он или называет самое тело, или под храминою тела разумеет дома, в которых мы обитаем, города, внешний вид настоящей жизни. И не просто сказал: вем, но: вемы, ссылаясь и на ведение слушателей; я беседую, как бы так говорит он, не о сомнительных и неизвестных предметах, но о том, что вы уже приняли верою, уверовав в воскресение Господа. Посему мы и называем тела умерших храминами. Посмотри еще, какое точное он употребил выражение; не сказал: истребится и уничтожится, но: разорится, показывая, что оно — тело разрушается, чтобы восстать более блистательным и светлым. Затем подобно тому как он сравнивал труды с наградами по качеству, продолжительности и количеству, так точно поступает он и здесь, называя разрушающееся тело обиталищем, а восстающее жилищем, и не просто жилищем, но вечным, и не просто вечным, но небесным, показывая превосходство его и по продолжительности и по месту; то земное, а это небесное; то временное, а это вечное. Теперь мы, по немощи плотской, имеем нужду и в теле и в жилище; а тогда одно и то же будет и телом и жилищем, не имея нужды ни в кровле, ни в каких-нибудь покровах, потому что для него нетление будет достаточно вместо всего.
Источник: О воскресении мертвых.
Вемы бо, яко аще земная наша храмина тела разорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворену, вечну на небесех
Вемы бо. Настоящий период бытия нашего есть переходный и устроен вследствие падения. Надлежало бы это нам сознавать и ощущать. Но, прижившись, мы обыкновенно миримся с пребыванием на земле и с жизнию в теле. Чаяние другой жизни является у нас в самом неопределенном и шатком виде. Благодать Божия, рождая в новую жизнь, оживляет и чаяние будущей жизни, представляя ее в определенных очертаниях. Это и выражает Апостол, говоря: вемы бо. У него это было ясное знание. Мы ведаем об этом со слов его; но обязаны знать так же, как и он знал, потому что сподобились той же благодати Духа Святого. Имеют такое знание чистые сердцем, в коих благодать Духа является в действенности.
Аще земная наша храмина тела разорится. — Аще — не в таком смысле говорит: в случае, если разорится, а в таком: когда разорится, выражая, что это есть желанная и несомненная минута освобождения от этой земной ноши, тяготящей нас и к земле приковывающей. Земная храмина тела, — οικια του σκηνους, — земное наше жилище скинийное, или скиноподобное. «Апостол говорит так о нашем теле. Назвав его скинийным, он указал на удоборазрушаемость его и кратковременность здешней жизни» (святой Златоуст). Тело это, или такое, есть дом души, но земной только, временный, на время поставляемый, подобно скинии, или палатке, которая самым видом своим дает разуметь, что теперь она стоит здесь, а чрез несколько дней и даже часов ее не будет здесь. Тело — это переходное жилище. Когда оно разорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворену вечну, на небесех.
Создание от Бога, — οικοδομην εκ θεου, — здание, от Бога устрояемое, Богозданный дом. Разумеет Апостол не обители вечные, а будущее наше тело, называя его вслед за сим храминою нерукотворенною. Назвать его нерукотворенным подало повод, может быть, сравнение со скинею; мысль же у него та, что настоящее тело устрояется естественным путем рождения, вследствие которого оно и есть обременительное во многих отношениях жилище, этою самою тяготою своею возбуждающее желание освободиться от него, чтоб восприять новое; будущее же тело будет жилище, зиждительною силою Божиею устрояемое, потому свободное от всего, от чего так тяжелым бывает настоящее тело. Вследствие сего храмина та — будущее тело — будет вечно, ибо будет составлено не из грубых стихий, самым образом сочетания своего предрекающих разрушение и разложение, а из элементов нетленных, или из одной стихии небесной. С таким телом уже нельзя жить на земле; приличное ему место есть небо; или землю надо будет превратить в небо.— Словом: на небесех Апостол означил, где будет наше пребывание с будущим телом. Но само тело восприимется на земле, ибо это есть воскресшее тело, а воскресение последует на земле. В другом месте Апостол говорит, что достойные пребывать с Господом по воскресении воспарят в сретение Господу на воздухе и не возвратятся уже оттуда на землю, а всегда с Господом пребудут (1 Сол. 4, 17).
Апостол говорит, что когда разорится земная храмина тела, имеем на небесах храмину Богозданную, вечную. Имеем будто тотчас по совлечении этого бренного тела путем смерти; тогда как, по Божию устроению, между тем и другим положен промежуток, который может прекратиться каждое мгновение, но длится еще, и определенного ему предела никто назначить не может. Ждет Господь, пока все могущие спастись познают Его и внидут в стадо Его. Зачем же так сказал Апостол? — Чтоб из слов его не делать побочных, несостоятельных наведений, надо иметь в мысли, что во внимании Апостола были только два момента — жизнь в этом теле, тяжелая и обременительная, и жизнь в будущем преславном теле, светлая, небесная, желанная, которая несомненно будет получена. Он хотел только сказать: сбросим это тело, временное, и получим то, вечное, небесное. Что будет между этими моментами, того он не касается, это не входило в его рассуждение в настоящем случае.
Источник: Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
Знаем, что та земная храмина обитания нашего, то есть наше тело, разрушена будет, поелику домостроение на небесах имеем, то есть славу, которую утратил Адам, — нерукотворную (храмину), как тело, не на некое только время имеющую продолжаться для нас, как у Адама, но храмина та находится на небесах, то есть небесная, которая останется у нас во веки веков.
Источник: Толкование на священное Писание. Второе послание к Коринфянам
Вемы бо, яко аще земная наша храмина тела разорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворену, вечну на небесех
Ибо блаженный Апостол Павел, рассуждая о сем небесном сокровище, то есть о благодати Духа, и описывая чрезмерность скорбей, а вместе показывая, чего каждый должен искать здесь, и что обязан приобрести, говорит: вемы бо, яко аще земная наша храмина разорится, создание от Бога имамы, храмину нерукотворену, вечну, на небесех
Посему, каждый должен подвизаться и стараться преспеянием во всех добродетелях приобрести оную храмину, и веровать, что приобретается она здесь. Ибо если разорится телесная наша храмина, — нет у нас иной храмины, в которой бы превитала душа наша; «аще точию», как сказано, «и облекшеся, не нази обрящемся» (2Кор 5:3), то есть не будем лишены общения и единения со Святым Духом, в Котором только и может упокоеваться верная душа. Посему те, которые во всей действительности и силе суть христиане, твердо надеются и радуются, исходя из сея плоти, что имеют оную «храмину нерукотворену»; храмина же сия есть обитающая в них сила Духа. И если разорится телесная храмина, — не страшатся они того; потому что имеют небесную духовную храмину, и ту нетленную славу, которая в день воскресения созиждет и прославит и храмину тела, как говорит Апостол: «воздвигий Христа из мертвых оживотворит и мертвенная телеса наша, живущим Духом Его в нас» (Рим 8:11); и еще: «да и живот Иисусов явится в мертвенней плоти нашей» (2Кор 4:11); и: «да пожерто будет», как сказано, «мертвенное животом» (2Кор 5:4).
Источник: Собрание рукописей типа II. Беседа 5.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
Тела человеческие — это храмины, домы, в которых живут существа небесного происхождения. Храмины эти тленные, а существа, в них живущие, вечны. Если храмина разрушится, они все-таки будут живы и целы и войдут в другую, вечную, нерукотворенную храмину — только на небе. Мы должны всею душею желать этого небесного жилища как потому, что оно светоносное и вечное, так особенно потому, что, живя в этом грубом, бренном теле, мы стоим в некотором отдалении от Господа, потому что не можем видеть Его, Его Царства, сынов этого славного Царства, равно как многих других предметов мира духовного, а можем только верою приближаться к Нему и усвоять душе своей истины этого мира. Поэтому нам приятно желать лучше выйти из тела и войти ко Господу: душа, отрешившись от тела как вещественной оболочки, скрывающей от нас мир духовный, будет тогда созерцать, если удостоится, и Господа, и святых Ангелов, и святых человеков — словом, мир духовный представится ей тогда во всем своем свете. Так как и живя на земле, в теле, и отходя с земли или разрешаясь от тела, мы равно принадлежим Богу, Который праведен и свят, то и стараемся, живя ли в теле или разлучаясь с ним, быть благоугодными нашему Господу и будущему Судии: всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое (ст.10).
Источник: Дневник. Том I. 1856.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
Скажет кто-нибудь, что причиной всякого рода пороков, отличающих безнравственную жизнь, служит плоть, потому что душа так живет под влиянием плоти. Но говорящий так не обращает достаточного внимания на природу человека во всей ее совокупности. Правда, тленное тело отягощает душу (Прем 9:15). Поэтому и апостол, ведя речь о том же тленном теле, о котором незадолго перед тем сказал: но если внешний наш человек и тлеет (2Кор 4:16), говорит: Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью (2Кор 5:2−4). Итак, хотя мы и отягощаемся тленным телом, но поскольку знаем, что причиной отягощения служит не природа или сущность тела, а повреждение его, то желаем не совлечься тела, а облечься его бессмертием. Ибо оно и тогда будет, но поскольку не будет тленным, не будет отягощать.
Источник: О граде Божием.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
Поскольку выше сказал, что по той мере, как внешний человек тлеет, обновляется внутренний, и таким образом сказал, казалось бы, нечто новое, то говорит, что когда это смертное и земное тело совершенно истлеет, тогда произрастут для нас бесчисленные блага. При этом снова рассуждает с ними о воскресении, хотя и не так ясно, как прежде, чтобы не показалось, что почитает их неисправными. Земной хижиной назвал тело, а тем, что назвал его хижиной, указал на кратковременность его; ибо такова хижина. Если же хижинами (храминами по-славянски) часто называют и места упокоения праведных, то с прибавлением, именно: «вечные храмины» (Лк 16:9). Смотри же, как земному дому противопоставил небесный, а хижине — дом вечный. Увеличивая восхваление будущей славы нашего тела, присовокупил: нерукотворенный, не для противопоставления этому телу, ибо и оно нерукотворенно. Некоторые же под рукотворенным домом разумеют жизнь, проводимую нами на земле, а под хижиной само тело, так что это место получает такой смысл: если разрушится земная жизнь нашего тела, которую можно назвать и рукотворенной, как бы составленной руками (ибо хлеб, вино и тому подобное, из чего слагается наша жизнь, делаются руками), мы будем иметь на небесах Другую жизнь, неразрушимую и нерукотворенную, то есть не нуждающуюся в содействии наших рук.
Источник: Толкование на Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
С точки зрения рассмотрения нашей телесной природы, мы должны заметить, что не так, что есть два разных тела: одно тело для грехов и для недостойного, а другое для заслуг и для блаженства, — но что те же самые тела, которые были у грешников, после обращения и снискания расположения Бога призываются к блаженству. Так следует мыслить о природе тела, что то, которое в недостойном и нестойком нашем настоящем используем, станет иным, которым воспользуемся в добродетели и нетлении и славе. Оно же и есть одно, в котором мы сейчас и которое в славе преобразится, духовным станет; и что то, что было сосудом греха, уже очищенное, станет сосудом чести и обителью блаженства. Следует верить, что в таковом состоянии ему следует пребывать всегда и неизменно по воле Творца, в соответствии с верой в это свершение, высказанной апостолом Павлом: мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный.
Источник: О началах.
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
Эту уверенность он высказывает для того, чтобы не боялись разрушения тела от насилия неверующих или от случаев жизни, поскольку приготовлено жилище вечное на небесах, так что изгнанные из временного и земного дома принимаются в дом вечный. Земным домом он плоть называет, поскольку смертна; и когда она разрушится, обретем вечный дом, возведенный на небесах.
Источник: На Послания к Коринфянам
Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный
Знаем. Ап. имеет здесь в виду, конечно, всех верующих, а не себя только, потому что он не один получит будущее славное тело. Откуда верующие знали это? Конечно, из учения Ап. Павла (1Кор гл. 11), а сам Апостол — по особому благодатному озарению от Бога. — Земной наш дом, эта хижина. Ап. называет так наше тело, которое дано нам только на время и должно быть разорено, как разоряется хижина или, точнее, палатка, которая вообще ставится где-нибудь на время. — Мы имеем. Это не значит, что новый дом уже существует и в настоящее время. Если бы Ап. мыслил так, то он противоречил бы своему же собственному учению о будущем теле как имеющем произойти из тела земного по его истлении (ср. 1Кор 15:42−43). Образ речи Апостола объясняется просто тем, что он здесь минует жизнь загробную, до воскресения, — это его не занимало в настоящем случае. — От Бога жилище на небесах. В противоположность нынешнему нашему телу, которое мы получили путем рождения от наших родителей — людей имевших грубое, перстное, тело первозданного Адама (ср. 1Кор 15:47), — новое наше тело мы получим от Бога, и это служит ручательством его превосходства пред нынешним. Тело это предназначено для жизни на небесах, т. е. в новом совершенном мире. — Дом нерукотворенный, вечный. Здесь Апостол сравнивает то, что строит Бог и то, что делает человек. Дом Божий будет стоять вечно, а дом, построенный руками человека, должен со временем разрушиться.
Ст. 1−5 Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа
Противоположность между внутренним величием верующих и между их распадающейся телесностью не может продолжаться вечно. Взамен настоящего тела верующие получат новое, которое будет соответствовать их внутреннему духовному состоянию. Эту надежду укрепляет в нас Сам Бог, давший нам в залог этого славного состояния Своего Духа.
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента