I. Он упрекает их, за то что они не встали на его защиту, как должны были бы сделать, и таким образом вынудили его самого так много говорить в свое оправдание. В некотором смысле, они принудили его хвалиться, тогда как им бы надлежало хвалить его, ст. 11. Если бы они не пренебрегли своим долгом, то ему не пришлось бы так много говорить о себе. У коринфян были особые причины хорошо отзываться о Павле как о служителе, не имевшем ни в чем недостатка против высших Апостолов, потому что он дал им исчерпывающие доказательства своего апостольства, признаки Апостола оказались перед ними всяким терпением, знамениями, чудесами и силами. Заметим:
1. Наш долг перед добрыми людьми — встать на защиту их репутации; тем более мы обязаны это делать по отношению к тем, через кого получили пользу, особенно, если эта польза духовная: мы должны признать, что они являются орудиями в руках Божиих для нашего блага, и защищать их, когда они подвергаются нападкам со стороны других.
2. Как бы высоко ни оценивали нас другие, мы сами должны думать о себе скромно. Пример этого мы видим в жизни великого апостола, который считал себя за ничто, хотя, в действительности, ни в чем не уступал высшим апостолам. Он был совершенно далек от искания славы от людей, хотя и призывал их защищать его доброе имя; далек от того, чтобы хвалиться собою, хотя и вынужден был защищать себя.
II. Он подробно останавливается на описании своего поведения и своих добрых намерений в отношении коринфян, откуда мы можем увидеть характер верного служителя Евангелия.
1. Он не хотел обременять их, он искал не имущества их, но их самих. Он говорит, что не был им в тягость в прошлом (ст. 13) и не будет отягощать их и тогда, когда придет к ним опять, ст. 14. Он щадил их кошельки и не домогался их денег: ...я ищу не вашего, а вас. Он искал не своего обогащения, а спасения их душ: он не стремился сделать их своей собственностью, а хотел приобрести их для Христа, рабом Которого был сам. Заметим: Кто ищет только прибыли от стада и не заботится об овцах, тот наемник, а не добрый пастырь.
2. Он с радостью готов издерживать свое и истощать себя ради них (ст. 15), то есть трудиться и терпеть убытки ради их блага. Он готов тратить свое время, свои силы и способности, чтобы служить им, более того, готов истощать себя, уподобляясь свече, которая сгорает, чтобы дать свет другим.
3. Павел не ослабевал в своей любви к коринфянам, несмотря на недостаток любви и благодарности к нему с их стороны; он с радостью трудился среди них, хотя, чрезвычайно любя их, он был менее любим ими, ст. 15. Это применимо и к другим ситуациям: если кто-то не исполняет своего долга в отношении нас, то из этого вовсе не следует, что мы должны пренебрегать своим долгом в отношении его.
4. Павел заботился не только о том, чтобы самому не обременять коринфян, но чтобы и ни один из его помощников не был в тягость им. Таков, кажется, смысл того, что мы читаем в ст. 16−18. Если, как мог кто-то возразить, Павел сам и не обременял их, но, будучи хитр, лукавством брал с них, то есть посылал к ним тех, кто обирал их а затем делился с апостолом: «Ничего подобного, — говорит Павел, — как я сам ничего не брал у вас, так и никто из посланных мною, ни Тит ни кто другой; мы действуем в одном духе и ходим одним путем». Они все были единодушны в том, чтобы делать все возможное со своей стороны для блага коринфян, ничем не обременяя их, чтобы содействовать успеху Евангелия среди них и, по возможности, облегчить им принятие его.
5. Павел был из тех, кто все делает к назиданию церкви, ст. 19. Его главной целью и намерением было делать добро, хорошо положить основание, а затем с усердием и тщательностью созидать на нем.
6. Павел не хотел уклоняться от своего долга из страха не угодить коринфянам, хотя и очень старался быть не в тягость им. Поэтому он решительно осуждает грех, несмотря на то что они могли найти его таким, каким не желали, ст. 20. Апостол перечисляет некоторые грехи, слишком распространенные среди верующих и заслуживающие самого строгого порицания: ...раздоры, зависть, гнев, ссоры, клевета, ябеды, гордость и беспорядки. Хотя виновные в этих грехах едва переносят обличение в них, тем не менее верные служители не должны бояться обидеть грешника острым обличением, в публичной проповеди или в личной беседе.
7. Павел был угнетаем предчувствием того, что он обнаружит в коринфской церкви также и позорные грехи, в каких они не раскаялись как должно. Это будет для него причиной великого уничижения и плача. Примечания:
(1) Падения и ошибки верующих не могут не унижать верного служителя, и Бог иногда избирает этот путь, для того чтобы смирить искушаемых славой: Опасаюсь.., чтобы не уничижил меня у вас Бог мой...
(2) Мы имеем основания оплакивать тех, кто грешит и не кается, оплакивать многих, которые согрешили прежде и не покаялись.., ст. 21. Если они все еще не получили благодати покаяния, чтобы самим плакать и сокрушаться о своем состоянии, то их положение более чем плачевно, и те кто любит Бога и любит их, должны оплакивать их.
Ст. 11−12 Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами
Окончив речь о похвалах себе самому, (апостол) не остановился на этом, но снова защищается, и просит извинения в сказанном, говоря, что это сделал он по необходимости, а не по собственной охоте. Впрочем, несмотря и на необходимость, называет себя несмысленным. Вначале говорил: «примите меня, хотя как неразумного», или: «как бы в неразумии»; а теперь, отбросив «как», прямо называет себя несмысленным. Он достиг своею речью желаемого, и потому уже смело и без пощады нападает на этот недостаток, научая всех никогда не хвалиться без нужды, когда уже он, Павел, даже и по нужде похвалившись, назвал за то себя несмысленным. Потом и всю вину сказанного слагает не на лжеапостолов, но на учеников: «вы меня, — говорит, — [к сему] принудили. Если бы (лжеапостолы) хвалились, но тем не вводили бы вас в заблуждение и погибель, то я не дошел бы до того, чтобы дозволить себе такие слова. Но так как они растлили всю церковь, то, заботясь о вашей пользе, я принужден был сделаться несмысленным». И не сказал: «Я опасался, чтобы они, восхитивши над вами первенство, не посеяли у вас своего учения»; об этом сказал он прежде: «боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились»; а здесь говорит не так, но с большим достоинством и с большею властью, сделавшись смелее вследствие сказанного.
«Вам бы надлежало хвалить меня». Потом представляет на это и причину; и говорит опять не об одних откровениях, или чудесах, но и об искушениях.
«Ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов». Смотри, как и здесь опять говорит с большею властью. Раньше он говорил: «я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка»; а здесь говорит уже положительно, потому что как я уже заметил, после представленных доказательств стал смелее. Впрочем, все еще не отступает от умеренности и от своего обычая. Но как сказавший нечто необычайное и высшее своего достоинства, потому что сопричислил себя к апостолам, опять употребляет скромное выражение, и присовокупляет: «хотя я и ничто, признаки Апостола оказались перед вами» (ст. 12). «Смотри, — говорит, — не на то, что я незначителен и мал, но на то, получил ли ты от меня, что надлежало получить от апостола». И не сказал: «незначителен», но — что еще ниже: «ничто». Какая, в самом деле, польза быть великим, и никому не приносить пользы? Так нет пользы и от искусного врача, который не вылечил ни одного больного. «Итак, — говорит, — не рассуждай о том, что я ничего не значу; но смотри на то, что во всем, служившем к вашему благу, я не отстал от других, а, напротив, дал доказательство моего апостольства. Поэтому мне не было нужды говорить самому о себе». Говорил же это не для того, чтобы действительно искал похвалы — как мог нуждаться в похвалах тот, кто самое небо почитал малым в сравнении с любовью ко Христу? — но потому, что желал спасения (учеников своих). Затем, чтобы не сказали: «Что нам, если ты и ничем не ниже первейших апостолов?», он присовокупил: «Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами». О, какую бездну совершенств выразил он в немногих словах! И смотри, что ставит на первом месте. Терпение — потому что признак апостола — все переносить великодушно. И о терпении выразился кратко, одним словом, между тем как о знамениях, которые совершены были не его собственною силою, выразился несколькими словами. Но представь себе, сколько уз, сколько ударов, сколько опасностей, сколько наветов, какое множество искушений разумел он здесь, сколько браней внутренних и внешних, сколько печалей, сколько нападений выразил он одним словом — «терпение». А словом «знамения» не изобразил ли опять того, сколько им воскрешено мертвецов, сколько исцелено слепцов, сколько очищено прокаженных, сколько изгнано демонов? Слыша это, научимся и мы, если даже нас заставляет необходимость говорить о своих заслугах, не распространяться о них, как поступил и сам (Павел).
Источник: Гомилии на 2-е послание к Коринфянам
Бых несмыслен хваляся: вы мя понудисте. Аз бо должен бех от вас хвалим бывати: ничимже бо лишихся первейших Апостол, аще и ничтоже есмь
Апостол говорит как бы: но что я хвалюсь?! Ведь я же у вас был и действовал; и среди вас показал знамения моего апостольства не меньше, чем в других Церквах, не меньше, чем показывают то первые Апостолы. Все это вы знаете. Вам бы самим следовало защитить мое достоинство, когда лжеучители стали наводить тень на него, а вы этого не сделали. Когда бы вы это сделали, не было бы мне никакой нужды говорить о себе с похвалою. Вы виноваты сами в том, что я так делаю. Когда вы не защитили меня, нечего было делать, надо было взяться самому себя защитить. И хоть вижу, что это несмысленно, делаю, потому что это необходимо для вас.
Святой Златоуст говорит: «Окончив речь о похвалах себе самому, Апостол не останавливается на нем, но снова защищается и просит извинения в сказанном, потому что сказано по необходимости, а не по собственному произволению. Впрочем, несмотря и на необходимость, называет себя несмысленным. Ибо, достигнув своею речью желаемого, он уже смело и нещадно нападает на сей недостаток, научая всех никак не хвалиться без нужды, когда и Павел, похвалившись по нужде, назвал себя за то несмысленным. Потом и всю вину сказанного слагает не на лжеапостолов уже, но на учеников: вы, говорит, мя понудисте. Если бы лжеапостолы хвалились, но тем не вводили вас в заблуждение и погибель, то я не дошел бы до того, чтобы дозволить себе такие слова. Но поелику они растлили всю Церковь, то, заботясь о пользе вашей, я принужден был сделаться несмысленным».
Ничимже бо лишихся первейших Апостол. Ничего такого не лишен я, говорит, что есть у первейших Апостолов. Все то есть и во мне, что есть у них; или вообще, что должен иметь всякий Апостол яко Апостол, все то имею я. Но мысль Апостола не та, чтобы показать, что он есть сам по себе, а та, чтоб напомнить им, каким он явился среди них. Причину представляет, почему они сами должны бы были защищать его пред другими и пред собою. Это должны были вы сделать, говорит, потому что я среди вас таким явился, каким мог явиться и кто-нибудь из первых Апостолов. Но, сказавши так, Апостол опять подумал, как бы не стали считать его большим, нежели сколько он есть, и потому поспешил прибавить: аще и ничтоже есмь. «Все же не отступает от умеренности и от своего обычая; но, как будто сказавший нечто необычайное и высшее своего достоинства тем, что сопричислил себя к первейшим Апостолам, опять употребил это скромное о себе выражение» (святой Златоуст). Он хочет, чтоб они признали необычайности, в нем открывавшиеся, но вместе научает их понимать их так, чтоб на нем самом не останавливались они вниманием, а от него восходили к источнику таких проявлений и из сего извлекали выводы не в его восхваление, а в отдание должной веры и чести делу, которому он служит. Я ничем, говорит, не меньше других, но все это не мое. Я тут ничто. Я служу делу Божию и сила на то у меня есть — сила Божия.
Источник: Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто
Вот, неразумен даже стал я и хвалюсь; поелику вы послушанием своим, оказав повиновение нашим хулителям и гордецам, принудили меня дойти до этого. Ибо надлежало вам, пока мы хранили молчание, свидетельствовать за нас пред нашими хулителями; поелику в любом из всех даров, кои даются чрез Духа, никакого не имел я недостатка у вас пред наивысшими Апостолами.
Источник: Толкование на священное Писание. Второе послание к Коринфянам
Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто
Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили
Опять оправдывается в том, что хвалится. И выше он сказал: примите меня, хотя как неразумного и как бы в неразумии, а теперь называет себя неразумным уже без частицы как; ибо, сделав то, чего желал, он смело подвергает себя такому уничижению, достаточно научая нас не хвалиться без нужды, поскольку Павел и при существовании этой нужды называет себя неразумным. Вы меня принудили, то есть я сказал это, побуждаемый заботой о вашем спасении, видя, что лжеапостолы, которых вы слушаетесь, своим хвастовством развращают вас. Посему я решился ради вас сказать вам нечто о себе.
Вам бы надлежало хвалить меня
Должно было, говорит, скорее вам перечислять мои подвиги и прославлять их; но поскольку вы этого не сделали, и внимали лжеапостолам, и испортились, то я сказал это для вашего спасения.
Ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто
Выше он сказал нерешительно: я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов (2Кор 11:5), теперь же говорит с большею силой: ни в чем нет недостатка, то есть не должен считаться ниже апостолов — Петра и других. Но и здесь он опять не отступил от своего обыкновения и прибавил: хотя я и ничто. Заметь же его благоразумие. Он не сравнивает себя с лжеапостолами, не удостаивает их даже упоминания, как несравненно высший их, но утверждает, что он равен апостолам Вместе с тем он намекает, что коринфяне оскорбляют апостолов, когда равного им поставляют ниже лжеапостолов.
Источник: Толкование на Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто
И ни в чем не неразумен тот, кто о себе говорит истину: апостол уничижает себя, чтобы показать, что не по своей воле выставляет напоказ свои достоинства.
Источник: На Послания к Коринфянам
Ст. 11−12 Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами
Апостол в своем самовосхвалении дошел до неразумия. В самом деле, он стал хвалиться своими немощами — кто же этим хвалится? Читатели могли бы предостеречь, охранить Апостола от такого неразумия, если бы вступились за него против тех, которые себе приписывали через чур много значения (высшие Апостолы -см.2Кор 2:5). А Коринфяне имели основание к этому, так как Апостол обнаружил, находясь в Коринфе, все признаки истинного Апостола. Он постоянно и неустанно (такой смысл имеет выражение en pash upomonh, по-русски не точно переданное: всяким терпением) творил в Коринфе знамения и чудеса и давал доказательства своей необычной духовной силы. Таким образом, по представлению Павла, Апостол творит чудеса и проявляет данные ему в изобилии чрезвычайные полномочия.
Ст. 11−21 Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами. Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами, разве только того, что сам я не был вам в тягость? Простите мне такую вину. Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами. Положим, что сам я не обременял вас, но, будучи хитр, лукавством брал с вас. Но пользовался ли я чем от вас через кого-нибудь из тех, кого посылал к вам? Я упросил Тита и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили? Не думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию. Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете: чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков, чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали
Апостол повторяет сказанное им в 11-й главе о своем бескорыстии, какое он проявил в Коринфе, и говорит, что и впредь он не будет ничего брать с Коринфян. Он не брал с них ничего и чрез своих посланных. Затем Ап. заявляет, что все, что им сказано выше в защиту своего апостольского достоинства, вовсе не имеет значения какого то оправдания Апостола, — в каком Апостол и не нуждается, — а сказано им для назидания Коринфян. Им это нужно знать, для того чтобы исправиться к приходу Апостола — иначе он поступит с ними по всей строгости.
Источник: Толковая Библия.