Далее, описывая себя, Павел говорит: «...который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен...»
Это явно сказано с иронией. Критикующие Павла говорили, что, находясь вместе с людьми, Павел был несмел, а заочно был отважен как лев. О его отваге, говорили они, свидетельствует тот властный тон, в котором написаны его письма.
I. В какой кроткой и смиренной манере Павел обращается к коринфянам, как он не желал, чтобы они вынуждали его прибегать к строгости.
1. Он обращается к ним очень мягко и смиренно: Я, Павел.., умоляю вас (англ. — Прим. переводчика), ст. 1. Здесь, в отличие от введения к посланию, Павел говорит только от своего имени, поскольку лжеапостолы выступали, в основном, именно против него. Среди самых жестоких нападок апостол проявляет кротость и смирение, по примеру кротости и снисхождения Христова, и желает, чтобы этот великий пример оказал такое же действие и на коринфян. Примечание: Когда мы испытываем искушение нагрубить или быть резкими с кем-либо, то должны вспомнить о кротости и снисхождении Христа, явленных во дни плоти Его во всех поступках и действиях Его благодати по отношению к бедным душам. С каким смирением великий апостол говорит о себе: Я же, Павел, который лично между вами скромен! Так презрительно отзывались о нем его враги, и он готов признать эту оценку; в то время как другие были невысокого мнения о нем и насмехались над ним, он еще ниже ставил сам себя и говорил о себе с большим смирением. Примечание: Мы должны сознавать свои собственные слабости и думать о себе скромно, даже тогда, когда люди укоряют нас за них.
2. Апостол не хочет прибегать к строгости, ст. 2. Он просит их не давать ему никакого повода для проявления к ним той твердой смелости, то есть власти, какую он думал употребить против несправедливо обвинявших его в том, будто он поступает по плоти, то есть руководствуется в своем поведении, в своих действиях как служителя плотскими соображениями или мирскими интересами. Павел совершенно отвергал это, это противоречило духу и цели Евангелия и было очень далеко от намерений и планов апостола. Основываясь на этом:
II. Он утверждает свою власть проповедовать и власть наказывать провинившихся.
1. Власть проповедовать, ст. 3,5. Заметим здесь:
(1) Дело служителя — борьба, но не по плоти, так как это борьба духовная с духовными врагами и во имя духовных целей. И хотя служители ходят во плоти, то есть живут в теле и причастны к обычным житейским делам, как и прочие, однако в своем служении и борьбе они не должны руководствоваться плотскими нормами и стремиться угодить плоти; плоть должна быть распята с ее страстями и похотями; ее следует умерщвлять и подавлять.
(2) Оружием в этой борьбе являются Евангельское учение и церковная дисциплина; это не плотские оружия. Евангельский метод заключается в применении не внешнего насилия, а силы убеждения, силы истины и кроткой мудрости. Это хороший аргумент против преследования за убеждения совести: совесть подотчетна только Богу, и людей надо приводить к Богу и к исполнению их долга путем убеждения, а не силой оружия. Итак, оружия воинствования нашего сильные, очевидность истины убедительна и неоспорима. Они сильны Богом, потому что принадлежат Ему, являются Его установлениями и сопровождаются Его благословением, что обрекает всякое противодействие победоносному Евангелию на поражение. Мы можем заметить здесь:
[1] Какое сопротивление Евангелию воздвигают силы греха и сатаны в сердце человека. Невежество, предрассудки, похоти — это сатанинские твердыни в душах одних; в других — пустые фантазии, плотские рассуждения, высокое самомнение, превозношение, восстающее против познания Божия. Такими путями сатана старается удержать человека от веры и послушания Евангелию и сохранить обладание человеческим сердцем как своим собственным домом или имением. Но заметим далее:
[2] Какую победу одерживает слово Божие. Эти твердыни разрушаются Евангелием как средством и силой благодати Божией как главного действующего фактора. Примечание: Обращение души есть победа над сатаной в этой душе.
2. Власть апостола наказывать (причем сверхординарным образом) всякое непослушание, ст. 6. Он был премьер-министром в Царстве Христа и главнокомандующим в Его армии и был готов (имел власть и право) наказать всякое непослушание, то есть наказать согрешивших примерным и сверхординарным образом. Апостол говорит не о личном мщении, но о наказании за непослушание Евангелию и за неправильное поведение членов церкви путем наложения церковного взыскания. Примечание: Хотя апостол был кроток и снисходителен, однако он не был намерен отказываться от своей власти, поэтому заявляет, что когда похвалит тех, чье послушание исполнится, или обнаружится, то будет готов строго наказать других.
Ст. 1−2 Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти
Кончив все, что надлежало сказать о милостыне, показав, что он более любит коринфян, чем они его любят, и вспомянув о своем терпении и искушениях, (апостол) благовременно переходит теперь к обличительной речи, в которой указывает на лжеапостолов, обращается (к коринфянам) с угрозами, и говорит в защиту себя самого. То же делает он и во всем послании, и, сознавая это, часто сам себя поправляет, как, например в словах: «Неужели нам снова знакомиться с вами?» (3:1); далее: «Не снова представляем себя вам, но даем вам повод хвалиться нами» (5:12), затем: «Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня [к сему] принудили» (12:11), и многие другие в том же роде употребляет оговорки. И не погрешит тот, кто назовет это послание похвальным словом Павла: так пространно рассуждает он и о дарах благодати (Божией) и о своем терпении! Так как среди коринфян были такие, которые много думали о себе, и, ставя себя выше апостола, говорили о нем, что он только величается, а ничего не значит и ничему здравому не учит (что и было особенным признаком их развращения), то смотри, как он начинает обличать их. «Я же, Павел». Замечаешь ли, сколько тут веса, сколько достоинства? Хочет же сказать он следующее: «Прошу вас, не заставьте и не допустите меня употребить власть мою против тех, которые унижают нас и думают, что мы живем по плоти». Это выражено здесь сильнее, нежели сказанное в угрозу им в первом его послании: «Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?»; «Как я не иду к вам, то некоторые [у вас] возгордились»; «приду к вам … и испытаю не слова возгордившихся, а силу» (1Кор 4:21, 18, 19). И здесь выражает он то и другое: и власть свою, и любомудрие, и терпение, когда с такою заботливостью просит не доводить его до необходимости придти и показать над ними грозную власть свою, т. е., поразить их, истязать и подвергнуть крайнему наказанию. Это именно дает он понять словами: «Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти». Но обратимся опять к первым словам: «Я же, Павел». Много силы и веса в этих словах. Подобные выражения употребляет он и в других местах, например: «Вот, я, Павел, говорю вам» (Гал 5:2); или еще: «как я, Павел старец» (Флм 1:9); или в другом месте: «ибо и она была помощницею многим и мне самому» (Рим 16:2). Так и здесь: «Я же, Павел». Важно уже и то, что он сам просит; но гораздо важнее присовокупляемое: «кротостью и снисхождением Христовым». Желая сильнее пристыдить их, но упоминает о кротости и снисходительности, и тем придает своему прошению еще большую силу. Он говорит как бы так: «Устыдитесь самой кротости Христовой, которою умоляю вас». Сказал же это с намерением вместе показать, что, хотя они и тысячекратно вынуждают его к строгости, но сам он более склонен к кротости, и не наказывает их не потому, чтобы не имел силы, но потому, что кроток, и потому, что так делал Христос «Который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен». Что он хочет сказать этим? Или говорит иронически собственными их словами, так как они говорили о Павле, что когда он лично присутствует, то не заслуживает никакого уважения, ничтожен и достоин презрения, а в отсутствии гордится, ведет себя величаво, нападает на нас и угрожает. На это намекает он и далее, говоря: «Так как [некто] говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь [его] незначительна» (ст. 10). Итак, или говорит иронически, показывая великое огорчение: «Я человек смиренный и ничего не значащий при личном свидании, как они говорят, а в отсутствии высокий», — или, если и говорит о себе с важностью, то не по высокоумию, а по доверию к ним. «Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти». Замечаешь ли, какое негодование выражается в этих словах, и какое ясное обличение? «Прошу вас, — говорит, — не заставляйте меня доказывать, что я, и лично находясь у вас, силен и имею власть. Так как некоторые у вас говорили, что я, не находясь у вас, — выражаясь их же словами, — дерзок и величав, то прошу, не заставьте меня употребить мою силу». Такой именно смысл имею слова: «твердой смелости». И не сказал: «которую я приготовил», но — «которую думаю употребить». «Я еще не решился на это, а вы сами подаете мне повод; но, несмотря и на это, я не желаю». А так поступал он, не себя только защищая, но и Евангелие. Если же и тогда, когда нужно защитить проповедь (евангельскую), он не является строгим, но уступает, выжидает, и просит не доводить его до такой необходимости, то тем более никогда не поступил бы строго, защищая себя самого.
«Итак, сделайте мне милость, — говорит, — не вынуждайте меня показать вам, что и при личном свидании могу поступить смело, с кем должно, т. е., подвергнуть истязанию и наказанию». Видишь ли, как он был не честолюбив, не делал ничего из тщеславия, как, и при необходимости (поступать строго), называет строгость смелостью? «Прошу, — говорит, — чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых». Главный долг учителя — не тотчас наказывать, но исправлять, и всегда выжидать и быть медленному в наказаниях. Кто же эти «некоторые», которым он угрожает? «Помышляющие о нас, — говорит, — что мы поступаем по плоти. Они клеветали (на Павла), будто бы он лицемерен, лукав и горд.
Источник: Гомилии на 2-е послание к Коринфянам
Сам же аз Павел молю вы кротостию и тихостию Христовою, иже в лице убо смирен в вас, не сый же у вас дерзаю в вас
Сам же аз Павел. Этим связывает он свою речь с предыдущею. Он говорит как бы: что до послов моих, я все вам сказал; что же касается до меня, то я вам вот что вынужден сказать. Это выражение сам же аз Павел — полно важности. Святой Златоуст говорит: «Примечаешь ли, сколько тут веса? Сколько достоинства? Много силы и веса в сих словах. Подобные выражения употребляет он и в других местах, например: се аз Павел глаголю вам (Гал 5:2). И опять: таков сый, якоже Павел старец (молю) (Флм 1:9). Так и здесь: сам же аз Павел («как бы так: я Апостол, учитель вселенной» Экумений). Молю вы. «Важно уже то, что он сам просит, но гораздо важнее присовокупляемое: кротостию и тихостию Христовою. Ибо, желая более пристыдить их, упоминает о кротости и снисходительности, и тем еще большую силу придает своему прошению. Он говорит как бы так: устыдитесь кротости Христовой, коею умоляю вас. Сказал же сие, дабы вместе показать, что хотя они и тысячекратно вынуждают его к строгости, однако же он сам более склонен к кротости и не наказывает их не потому, чтобы не имел силы, но потому, что кроток, и потому, что так делал Христос— Иже в лице убо смирен, не сый же у вас дерзаю в вас. Что он хочет сказать сим? — Или говорит иронически собственными их словами, ибо они говорили о святом Павле, что когда лично бывает у них, тогда не важничает, а в отсутствие от них гордится, ведет себя величаво, нападает на них и угрожает. На сие намекает Апостол и далее, говоря: яко послания убо, рече, тяжки и крепки, а пришествие тела немощно, и слово уничиженно (2Кор 10:10). Итак, или говорит иронически, выражая великое огорчение: я человек смиренный и ничего не значащий при личном свидании, как они говорят, а в отсутствие — высокий; или, хотя и говорит о себе с важностию (аз Павел!), но не по высокоумию, а по надежде на них».— «Или истинно сие говорит о себе, что я, лично бывая у вас, смирен и кроток у вас, ныне же, хотя и великое нечто говорю о себе, делаю это не по высокоумию, а по дерзновению моему к вам» (Феофилакт); «полагаясь на любовь вашу, дерзаю писать так» (Экумений).
Источник: Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Ст. 1−2 Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти
Поелику же были некоторые, кои торговали дарами Божиими и так как злословили по поводу производившихся Павлом сборов, говоря, что, под именем святых, он собирает для себя: то начинает писать и против таковых (хулителей), представляя доказательства и удостоверения Коринфянам, дабы те, кои сохранились от нападений (отступничества) преследователей, не потерпели вреда от хулений лжеапостолов.
Умоляю вас, говорит, милосердием Божиим и кротостию Христовою, которую до настоящего времени видите во мне, который в лице-то, то есть, хотя телом далек я от вас, однако прошу вас, чтобы не ложно на вас полагался я. Ибо если вы не поколебались от речей хулителей наших, то я смело выступаю против тех, кои думают, что мы как бы по плоти ходим: то есть, кроме всего того, что клевещут на нас, говорят также, что дары те мы собираем для себя самих
Источник: Толкование на священное Писание. Второе послание к Коринфянам
Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым
Кончив речь о милостыне, теперь начинает говорить со строгостью против лжеапостолов и порицавших его как скудного умом и безрассудно хвастливого, и намеревается отстаивать себя, быв вынужден к сему, чтобы не потеряла уважения проповедь. Указывает и на дела свои, и на данную Богом благодать. Поэтому тот не погрешит, кто назовет это послание похвальным словом Павлу. Начальные слова, направленные против тех, кои называли его бессильным и самохвалом, содержат как бы такой смысл: прошу вас сам я, Павел — учитель вселенной (ибо слова: я же, Павел, означают достоинство и выражают как бы следующее: вот, я сам, Павел, говорю вам и прошу вас, чтобы не заставили меня порицатели мои употребить власть мою против них). Много значит и то, что апостол просит, а он еще вводит в посредство кротость Христову, говоря как бы так: устыдитесь кротости Христовой, которой умоляю вас. Вместе с тем показывает, почему щадит их, именно подражая снисхождению Спасителя Христа, а не потому, чтобы не имел силы. Итак, не вынуждайте меня отступить от кротости, которую до того люблю, что представляю и вам в посредничество. Который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен. Или говорит иронически, пользуясь словами порицавших его: ибо они говорили, что, когда лично бывает у них, то не стоит никакого уважения, напротив, малозначителен, достоин презрения, а когда находится в отсутствии от них, то надмевается, ведет себя величаво и угрожает. Или истинно говорил о себе, что он, когда находится у них, бывает смирен и кроток, и если говорит теперь с важностью, то делает это не по высокоумию, но по надежде на них.
Источник: Толкование на Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым
Теперь Павел говорит о том, что таков заочно, каков и лично. Ибо не был он кроток перед лестью и притворством или подвластен чему, настолько ревностно исполняв свой труд, что иногда отказывался и от дозволенного, чтобы не впасть в соблазн (о чем говорит и в другом послании 1Кор 6:12−13)… Для того, когда сам заочно отважен, он упоминает кротость и снисхождение Христово, чтобы не показаться в личном присутствии по причине мужей коринфских суровее, чем показал себя в послании; и чтобы до сих пор не исправившие себя, готовясь к встрече, смягчили свой нрав и апостол нашел бы их под давлением прежней своей суровости сделавшимися более дисциплинированными и возрадовался бы за них. Осведомленность коринфян и уверенность в его суровости Павел обозначил, поскольку они приписывались ему на основании послания. Ведь в Первом послании апостол выглядит суровым и чрезвычайно жестким, и оттого [теперь] увещевает их, как бы ему и вновь не пришлось прибегнуть к прежней суровости, какой они не ожидали и не желали.
Источник: На Послания к Коринфянам
Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым
Я, Павел, .. убеждаю вас… т. е. я лично убеждаю вас. Очень может быть, что этим Апостол хотел сказать, что далее он будет говорить уже не от лица всех своих сотрудников (ср. 2Кор 1:1), а только сам от себя. — Между вами скромен. К этому побуждала Павла жалость, какую он не мог не чувствовать, когда грешники предстояли ему лицом к лицу. За глаза он метал против них громы своего справедливого гнева, а при личном с ними обращении не мог не обнаружить к ним сострадания, которое его противники истолковывали как слабость его характера, как сознание своего низшего положения в лике Апостолов.
Ст. 1−7 Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти. Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу, и готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится. На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы
С Х-й по ХІІІ-ю главу Апостол защищает пред Коринфянами свое апостольское достоинство и увещевает их к исправлению своей жизни. Во введении Апостол опровергает высказывавшееся в Коринфе и будто бы Павел заочно смел, а по прибытии в Коринф держится весьма скромно. Нет, он имеет достаточно энергии, чтобы покарать всякое непослушание, и только из жалости он не применяет к делу своего апостольского авторитета. Апостол так же близок ко Христу, как и те, кто называет себя Христовыми, и следовательно имеет всю власть и силу истинного Апостола Христова.
Источник: Толковая Библия.