Второй принцип состоит в том, что законное может подчинять себе. Павел утверждает: «...ничто не должно обладать мною». Сегодня это непосредственно относится, например, к алкоголю, табаку или наркотикам. Они, как и многое другое, подчиняют себе человека, и христианин не должен позволять себе попадать в рабскую зависимость.
Заметьте: Ожидание того, что в будущей жизни мы не будем иметь физических потребностей, является хорошим доводом против порабощения им в настоящей жизни. Мне кажется, что именно в этом и состоит смысл аргумента Павла и что этот отрывок непосредственно связан с его предупреждением против греха блудодеяния. ...Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела, ст. 13. Пища и чрево предназначены друг для друга, но тело не предназначено для блуда.
I. Тело же не для блуда, но для Господа. Это первый аргумент, используемый Павлом против этого греха, которым так славились язычники Коринфа, а обращенные из них в христианство продолжали относиться к нему слишком снисходительно. Тело не для блуда, оно было создано не для блуда, но для Господа, для служения Богу и для прославления Его. Члены тела должны быть отданы в рабы праведности на дела святые (Рим 6:19) и никогда не должны отдаваться в рабы не чистоте. Наше тело должно быть членом тела Христова и поэтому не может быть членом блудницы, ст. 15. И Господь для тела, то есть, как думают некоторые, Христос является Господином тела, Который владеет им и владычествует над ним, Он принимал на Себя наше тело и был при частником нашей природы, чтобы стать Главою Церкви и всей вселенной. Мы должны быть чрезвычайно осторожны, чтобы не обращаться с телом, принадлежащим Христу, как со своей собственностью, и тем более не употреблять его для бесчестья Христа.
II. Некоторые понимают это выражение — Господь для тела — следующим образом: Господь для воскресения и прославления тела, согласно ст. 14, что является вторым аргументом против греха блуда. Нашим телам предназначена высокая честь: Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею (ст. 14), Он уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно слав ному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все, Флп 3:21. То, что Христос воскрес из мертвых, было большой честью для тела, и такой же чести удостоятся и наши тела, когда они будут воскрешены. Поэтому не будем осквернять тело грехом. Если мы сохраним его в чистоте, то оно, несмотря на свое уничиженное состояние теперь, станет подобно славному телу Христову.
III. Третий аргумент состоит в том, что нашим телам уже оказана честь: Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?.. (ст. 15). Если душа верою соединена со Христом, то весь человек становится членом Его тела. Тело, так же как и душа, со единено со Христом. ...Отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! — говорит апостол. Разве это не является крайним бесчестьем для Христа и для нас самих, чтобы члены тела Христова сделать членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: «два будут одна плоть». А соединяющийся с Господом есть один дух (с Господом), ст. 16−17. Он соединяется с Господом и становится одно с Ним, верою делается причастником Его Духа. Как может человек быть в таком тесном союзе со Христом, чтобы стать одним духом с Ним, и в то же время настолько сблизиться с блудницей, чтобы делаться одной плотью с ней? Может ли быть что-нибудь еще более несовместимое с нашим исповеданием Христа или с нашим родством с Ним? Поэтому неудивительно, что апостол предупреждает: «Бегайте блуда... (ст. 18), избегайте его, держитесь подальше от искушения, от объектов, провоцирующих его. Направляйте свои глаза и мысли на другие предметы». — Другие пороки можно победить в борьбе, а от этого можно только убежать, — так говорят многие отцы церкви.
IV. Четвертый аргумент: блуд это грех против нашего собственного тела. ...Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела, ст. 18. Всякий грех, то есть любой другой грех, любой внешний акт греха, кроме это го, есть вне тела, не затрагивает его. Ни пьянство, ни обжорство так не оскверняют тело, как блуд. Блуд считается нечистотой и скверной особого рода, потому что никакой грех не несет с собой столько позора, как блуд, особенно для христианина. Он грешит против своего тела, оскверняет и разрушает его. Он наносит ужасные оскорбления тому, что Спаситель возвеличил до высочайшей степени, приняв его, наше тело, на Себя. Не следует и без того уничиженные тела свои еще более унижать, совершая грех против них.
V. Пятый аргумент против блуда: тела христиан суть храмы живущего в них Святого Духа, Которого они имеют от Бога.., ст. 19. Тот, кто соединен со Христом, есть один дух с Ним. Он отдался Ему, посвятил и отделил себя для Его использования, поэтому Его Святой Дух владеет им, занимает его и обитает в нем. Это как нельзя более точное определение храма — места, где пребывает Бог и которое посвящено для служения Ему. Такими храмами Духа Святого являются истинные христиане. Следовательно, мы не принадлежим себе. Мы приобретены Богом и для Бога, более того, мы куплены дорогою ценою. Короче говоря, наши тела созданы для Бога и куплены для Него. Неужели мы будем осквернять Его храм, отдавая его в пользование блуднице? Храм Святого Духа должен сохраняться святым. Наши тела должны сохраняться как личная собственность Духа Святого, в состоянии пригодности для Его употребления и Его пребывания в них.
VI. Еще в качестве аргумента апостол приводит наш долг прославлять Бога и в телах наших и в душах наших, которые суть Божии, ст. 20. Он сотворил и тело и душу, и купил то и другое. Они должны храниться, как сосуды, предназначенные для употребления нашим Господом. Мы должны смотреть на себя как на святыню Божию. Должны прославлять Бога и в телах наших и в душах наших, которые суть Его. Тело и душа должны сохраняться чистыми, чтобы Бог мог прославляться через них. Если же тело или душа оскверняются грехом, то Бог бесславится. Поэтому избегайте блуда, более того, всякого греха. Используйте свои тела для славы и служения Господу и Творцу.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Здесь (апостол) указывает на чревоугодников. Намереваясь снова обличать предавшегося прелюбодеянию, которое происходит от пресыщения и неумеренности, он сильно поражает эту страсть. Здесь говорит он не о запрещенных яствах, — они не позволительны, — а о тех, которые кажутся безразличными. Например: можно, говорит, есть и пить, но не следует — с неумеренностью. И вот что чудно и удивительно: как делает во многих других местах, так и здесь он показывает обратную сторону предмета и объясняет, что иногда состоящее в нашей власти не только бесполезно, но и обнаруживает не власть, а рабство. И во-первых, отклоняет от этого, как от неполезного, говоря: не на пользу, а во-вторых, как от ведущего к противоположному: «ничто не должно обладать мною». Смысл слов его следующий: ты, говорит, властен есть; сохраняй же свою власть и смотри, чтобы не сделаться рабом этого пожелания. Кто надлежащим образом пользуется им, тот властен над ним; а кто предается ему неумеренно, тот не имеет власти, но становится рабом, а властвует над ним неумеренность. Видишь, как он доказал, что считающий себя властелином сам находится под властью?
Так, часто Павел, о чем раньше я говорил, обращает возражения в обратную сторону, — то же сделал он и здесь. Вот смотри: каждый из коринфян говорит: я властен пресыщаться; а он говорит: ты делаешь это, не как властелин, а как находящийся под властью. Если ты невоздержен, то не ты имеешь власть над чревом, а оно над тобою имеет власть. Тоже можно сказать и о деньгах и о всем прочем.
Источник: Гомилия 17 на 1-е послание к Коринфянам
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Если позволительно выбирать всякую жизнь, то, очевидно, [следует выбирать] жизнь в воздержании.
Источник: Строматы.
Вся ми леть суть, но не вся на пользу: вся ми леть суть, но не аз обладан буду от чего
Вся ми леть суть. Судя по тому, чтó в следующем стихе, который прямо связан с настоящим, говорится о брашнах, дается мысль, что в словах: вся ми леть суть, говорится: мне можно вкушать всякого рода пищу. Но можно разуметь здесь вообще услаждение всех чувств — зрения, слуха, обоняния и осязания, и удовлетворение всех телесных потребностей, кроме пищи, и сном, и покоем, и прохлаждениями и омовениями, вообще все утешения плоти. Апостол представляет здесь чье-либо лицо, которое, обозрев все эти утехи, говорит: вся ми леть суть. То есть всем этим я могу пользоваться свободно. Может быть, такая речь заимствована из уст самого Апостола, который оставил закон, вязавший: не коснися, ни вкуси, ниже осяжи, и всем проповедовал полную в сем отношении свободу. Но тогда как святой Павел прибавлял при сем: точию да не свобода ваша в вину плоти будет (Гал 5:13), другие забывали это ограничение и останавливались более вниманием на свободе и нестесненности и, может быть, действительно ничем себя не стесняли, не только законом, но и мерою благоразумия. Как такого рода свобода очень опасна, потому что, развивая чувственную жизнь, тем самым умаляет и совсем погашает жизнь духовную, и особенно потому, что подготовляя похотные возбуждения, подвергает опасности впадать в блуд, в коем смерть, то святой Павел спешит образумить таковых. Он берет поговорку каждого из таковых: ся ми леть суть, и говорит как бы: да, вся ми леть суть, но не вся на пользу, вся ми леть суть, но не аз обладан буду от чего. Два ограничения полагает он свободе всем пользоваться: первое — польза, второе — чтоб ничем не быть обладаему.
Бог дал тебе тело и вложил в него потребности, необходимые для поддержания его жизни, а вне, в природе, рассеял блага, которыми удовлетворяются сии потребности. Пользуйся всем. Божие на то благословение изречено уже тем самым, что все это создано, и создано для тебя. Но пользуйся только в пределах пользы. Если б у нас была одна телесная жизнь, то можно бы истолковать это так: в пределах пользы для тела. Но как мы не тело только, но и душа, то надо добавить: в пределах пользы и для души. И первое многое уже ограничит, и в отношении к родам удовольствий, и в отношении к мере их и другим особенностям. Но когда прибавим второе, то оно очень многое вычеркнет из списка того, что казалось леть есть. И это в естественном порядке жизни. Если же взять во внимание порядок жизни благодатной, которая и начинается самоотвержением и ведется вся в видах искания вышнего, мудрствования о горнем, а не о земном, то само собою останется уже только самое существенно необходимое, все же другое будет сочтено не на пользу и вследствие сего отнесено к тому, что не леть есть, хотя поначалу оно могло бы быть и не таковым. Таким образом, очевидно, что Апостол не связывая вяжет: не налагает внешних уз закона, но полагает заповедь строгого самоограничения.
Второе ограничение: не аз обладан буду от чего. В теле нашем лежит какой-то закон навыка, по которому удовольствие, ныне вкушенное, завтра в тот же час снова потребуется телом. Если удовлетворить его завтра, то на третий день требование то повторится с большею силою. Дальше и дальше, наконец образуется привычка, — потребность удовлетворять тело известным образом и в известной мере, которая заменяет собою простую естественную потребность. Привычка — связа. Тогда как естественная потребность требует только, а не вяжет, привычка вяжет, назначая и предмет, и время, и меру. Чем больше привычек, тем больше связ и уз. Можно на всякую простую потребность навязать по нескольку привычек и быть таким образом связану по рукам и ногам Это то же, что, мечтая о свободе, быть в постыдном рабстве у чувственности своей. Это несравненно хуже рабства закона. Ибо не коснися, ни вкуси, ниже осяжи, все имело добрые нравственные цели. Вот против этого и предостерегает Апостол: пусть тебе будет все леть; но не вяжи себя ничем. Буди, как птица, свободно парящая в пространствах воздушных. Но это к тому же ведет, к чему приводит и ограничение пользою. Чтоб не связать себя чувственными привычками, надо отказывать себе в чувственных удовольствиях, допуская только существенно необходимые.
Феодорит, кажется, разумеет в сем месте ограничение чувственных удовольствий вообще; а святой Златоуст — ограничение относительно одних яств. Вот его слова: «Здесь Апостол говорит против чревоугодников. Намереваясь снова обличать блуд и зная, что это любодеяние происходит от пресыщения и неумеренности, он сильно поражает эту страсть. Можно, говорит, есть и пить, но неполезно есть и пить неумеренно. Отклоняет он от этого, во-первых, как неполезного: не вся на пользу, а во-вторых, как от ведущего к противному: но не аз обладан буду от чего. Смысл слов его следующий: ты властен есть; сохраняй же свою власть и смотри, чтоб не сделаться рабом этого пожелания. Кто надлежащим образом пользуется им, тот властен над ним; а кто предается ему неумеренно, тот не имеет власти, но становится рабом неумеренности. Если ты не воздержен, то не ты имеешь власть над чревом, а оно над тобою имеет власть».
Источник: Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Все мне можно употреблять в пищу, но никто из-за яств да не властвует надо мною.
Источник: Толкование на послания божественного Павла.
Все мне позволительно, но не все полезно
Так как и прежде говорил о соблудившем и скоро опять будет говорить о нем же, то вводит речь и о чревоугодии: ибо от чревоугодия преимущественно происходит страсть блудодеяния. Итак, говорит: позволено мне есть и пить, но вредно для меня принимать пищу и питие не в меру.
Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Я, говорит, господин над пищей и питием; но если буду употреблять их не в меру, то из господина сделаюсь их рабом. Ибо кто пользуется ими как должно, тот господин над ними; напротив, кто впадает в неумеренность, тот уже не господин, а раб их, потому что в этом случае пресыщение делается его тираном. Видишь ли, как того, кто почитал себя властелином, апостол показал подвластным? Смотри: каждый из коринфян говорил: мне можно предаться наслаждениям; а апостол говорит: ты предаешься им не потому, чтобы имел власть над ними, а потому, что сам подлежишь их власти. Ибо доколе остаешься невоздержанным, не ты имеешь власть над чревом, но чрево над тобой.
Источник: Толкование на первое послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Ты говоришь это, потому что живешь не под законом, но самовластен и имеешь свободную волю. Однако тебе не полезно при всяком случае пользоваться этим правом. Ибо, как только совершишь чтонибудь неподобающее, утратишь это право и станешь рабом греха.
Источник: Толкования на послания апостола Павла.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Под всем ему позволительным Павел имеет в виду то, что происходит от закона природы и что также законно для его соапостолов, но не от закона Моисея. Ибо многое запретил Моисей по причине упрямства и жестокосердия неверующих.
Источник: На Послания к Коринфянам
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Апостол, без сомнения, и в Коринфе, как в других местах, учил о свободе христианина в вещах безразличных в нравственном отношении, которые раньше, в видах педагогических, были запрещены в законе Моисеевом. Это выражение «все мне позволительно!» представляет, вероятно, девиз, с каким выступал апостол, и оно потому запечатлелось в умах коринфян. Но, к сожалению, они стали расширять приложение этого принципа и на такие явления, которые были вовсе не безразличны с точки зрения христианской морали. Поэтому Апостол считает нужным ограничить приложение сказанного принципа. Он может иметь место только там, где чрез него не причиняется вреда человеку, руководящемуся этим принципом. Это — первое. Во-вторых, необходимо отказаться от приложения этого принципа там, где есть опасность потерять свою свободу и очутиться в порабощении у какой-либо привычки.
Ст. 12−20 Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. Разве не знаете, что тела' ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии
Ап. уже в 9 ст. указал на то, что в Коринфе были люди, которые полагали, что в Царство Небесное они могут войти и не отставая от тех грехов, в каких они прежде жили. Теперь Ап. обстоятельнее говорит об этом заблуждении, имея, впрочем, главным образом в виду один грех — невоздержания или нецеломудрия. Этот грех многими коринфянами извинялся в силу принципа христианской свободы и Ап. опровергает такой взгляд, указывая на великий вред для человека, пребывающего в этом грехе и на великую ответственность такого человека пред Богом.
Источник: Толковая Библия.