На примере беседы двух женщин из Бруклина можно проиллюстрировать, как распространяется пламя злословия. Одна говорит: «Тилли сказала мне, что ты рассказала ей тот секрет, о котором я просила тебя не говорить ей». Другая отвечает: «Вот подлое существо. Я же взяла с нее слово не говорить тебе то, что я ей сказала». Первая отвечает: «Ладно, я обещала Тилли не говорить тебе, что она мне сказала об этом; так что не говори ей, что я сделала это».
Язык может осквернить все тело.
Человек может довести себя до полной безнравственности, используя свой язык для клеветы, поношения, лжи, богохульства и клятв.
Чаппел пишет:
«Всем недовольный человек наносит вред себе... Поливающий грязью других не может участвовать в своем любимом времяпрепровождении, не запачкав той же грязью свои руки и сердце. Как часто мы выносили из такого опыта ощущение осквернения! Однако мы стремились вовсе не к этому. Мы тщетно надеялись, что, обливая грязью других, сможем убедить кого-то в нашей собственной чистоте. Мы оказались довольно глупы, веря, что можем возвыситься, унизив другого. Мы были ослеплены, воображая, что, поместив динамитную шашку под дом нашего соседа, укрепляем основание собственного дома. Но этому никогда не бывать. Мы можем преуспеть в своих усилиях навредить другим, но всегда будем наносить более глубокий ущерб самим себе». (Clovis G. Chappel, Sermons from the Psalms, p. 132.)
Язык воспаляет круг (или колесо) жизни. Это «колесо», приведенное в движение при рождении. Оно захватывает все сферы человеческой деятельности. Злой язык оскверняет не только личную жизнь человека, но и всю его деятельность. Он поражает «своим злом как самого человека, так и всю его жизнь». Злой язык воспаляем от геенны. Все злые речи берут свое начало оттуда. Они адские по самой своей природе. Вместо слова «ад» здесь используется слово «геенна»; кроме этого случая, его использует только Господь Иисус в НЗ.
I. Не употреблять свой язык так, чтобы господствовать над другими: Братия мои! не многие делайтесь учителями.., ст. 1. Эти слова не запрещают нам делать все, что в наших силах, с целью направить и наставить других следовать по пути долга или обличить их в ошибках, допущенных ими на христианском пути; но мы не должны поступать и говорить так, как будто постоянно стремимся председательствовать; мы не должны ничего предписывать друг другу, делать свое личное мнение мерилом для оценки всех остальных, потому что Бог дает людям разные дары и от каждого ожидает соответственно той мере света, какую Он дал ему. «Поэтому не многие делайтесь учителями, не держитесь с видом учителей, повелителей и судей, но высказывайтесь лучше со смирением, в духе учеников; не критикуйте друг друга, как если бы все должны соответствовать вашим стандартам». Это увещание усиливается двумя доводами.
1. Выступающие в роли судей и критиков подвергнутся большему осуждению. Осуждение других лишь сделает более строгим и суровым наше собственное осуждение, Мф 7:1−2. Кто любит замечать недостатки других и высокомерно судит их, может ожидать, что Бог будет так же строго отмечать все, что он говорит и делает неправильно.
2. Другой довод против такого поведения в роли учителя состоит в том, что все мы грешники: Ибо все мы много согрешаем.., ст. 2. Если бы мы больше думали о собственных ошибках и проступках, то меньше были бы склонны судить других. Строго осуждая в других то, что считаем обидным, мы не замечаем в себе самих того, что действительно обижает других. Самооправдание является обычно самообманом. Мы все виновны перед Богом, превозносящиеся над слабостями и недостатками других забывают о том, как много греховного в них самих. Более того, их судейские манеры и критические языки могут оказаться хуже, чем любые недостатки, осуждаемые ими в других. Научимся строго судить самих себя, но быть милостивыми в наших суждениях о других.
II. Мы должны научиться управлять своим языком, если хотим показать себя совершенными и праведными людьми, способными управлять всем своим существом: Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. Здесь имеется в виду, что тот, чья совесть чувствительна к грехам языка и кто старается избегать их, является человеком праведным, имеющим несомненный признак истинной благодати в себе. Но, с другой стороны (как говорилось в предыдущей главе), если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, то что бы он ни исповедовал, у того пустое благочестие. Далее: тот, кто не согрешает в слове, доказывает, что является не только искренним христианином, но и очень продвинутым, совершенным. Ибо мудрость и благодать, сделавшие его способным управлять своим языком, сделают его также способным управлять и всеми своими действиями. Это иллюстрируется двумя сравнениями:
1. Всеми движениями коня управляют посредством удил, вложенных в его рот: Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, м управляем всем телом их, ст. 3. В нашей природе заключено много дикого буйства и своенравия. Это проявляется, по большей части, посредством языка, поэтому необходимо обуздывать его, как сказано в Пс 38:2: ...Буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. Чем живее и проворнее язык, тем больше мы должны стараться управлять им. Иначе, как непокорная и необузданная лошадь несет всадника и сбрасывает его, так и необузданный язык послужит тому, кто не имеет над ним власти. Поэтому будем решительными и бдительными, чтобы, при содействии благодати Божией сдерживать свой язык, и тогда мы сможем легко контролировать движения и действия всего нашего тела и управлять ими.
2. Кораблем управляют посредством умелого владения рулем: Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык — небольшой член, но много делает.., ст. 4−5. Как руль представляет собой малейшую деталь корабля, так и язык — очень небольшой член нашего тела; но, управляя рулем, кормчий направляет и поворачивает корабль, куда ему угодно; так и посредством должного управления языком можно в значительной мере владеть всем человеком. Это замечательные сравнения, показывающие, какую большую пользу могут приносить очень малые по размеру вещи. Отсюда следует, что мы должны больше приложить стараний, чтобы научиться должным образом управлять своим языком, так как хотя он и маленький член, однако способен принести много добра или много вреда. Поэтому:
III. Нам следует опасаться необузданного языка как величайшего и пагубного зла. Он сравнивается с небольшим огнем, помещенным среди большого количества горючего материала, который очень быстро вспыхивает и сжигает все на своем пути: Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает: и язык — огонь, прикраса (англ. царство. — Прим. переводчика) неправды, и далее, ст. 5−6. В языке заключено так много греха, что его можно назвать царством неправды. Какое множество скверн производит он! Как много страшных пожаров зажигает! Язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело. Заметим, что в грехах языка содержится крайне много скверн. Этот неуправляемый член воспламеняет нечистые страсти, дает им выход и питает их. И часто все тело вовлекается в грех одним языком. Поэтому Соломон говорит: Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою.., Еккл 5:5. Люди часто попадают через свой язык в силки, невыносимые для них самих и губительные для других. Он воспаляет круг жизни. Людские языки часто приводят к расстройству дел всего рода человеческого и воспаляют целые общества. Некоторые читают эти слова так: Все наши поколения воспаляются языком. Нет ни одного века в истории мира, ни одной области жизни, частной или общественной, где бы не нашлось примеров этого. Будучи сам воспаляем от геенны. Из этого можно заметить следующее. Геенна способствует воспламенению языка больше, чем люди обычно сознают это. Именно от диавольских козней воспаляются людские языки. Диавол ясно назван лжецом, убийцей и клеветником наших братьев, и всякий раз, когда человеческий язык используется для любой из этих целей, он воспаляется от геенны. Святой Дух некогда сошел в разделяющихся языках, как бы огненных, Деян 2 гл. Когда язык управляется небесным огнем и находится под его воздействием, тогда он воспламеняет добрые мысли, святые чувства и горячие молитвы. Но когда он воспламеняется от геенны, что происходит при всяком чрезмерном возбуждении, тогда он становится злобным, вызывающим ярость и ненависть, и все это служит целям сатаны. Поэтому как вы опасаетесь пламени огня, так должны опасаться споров, брани, злословия, лжи, всего, что может разжечь пламя гнева в вашем собственном сердце или в сердцах других. Но:
IV. Далее говорится о том, что обуздывать язык чрезвычайно трудно: Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда, ст. 7−8. Как если бы апостол хотел сказать: «Львы и самые свирепые звери, так же как лошади и верблюды, и самые сильные животные покоряются и обуздывают человеком: также и птицы, несмотря на их пугливость и боязливость, несмотря на их крылья, уносящие их на недосягаемую для нас высоту; даже змеи, несмотря на весь их яд и всю их хитрость, были приручены и обезврежены; и морских животных человек ловит и использует. Все эти твари покорялись и укрощались не только чудесным образом (как, например, львы, которые припали к земле перед Даниилом, вместо того чтобы сожрать его; вороны, приносившие пищу Илии; кит, вынесший Иону из морских глубин на сушу); Иаков говорит об обычном искусстве укрощения зверей, что они не только укрощались, но и укрощаются человеком. Однако язык хуже этих зверей, он не может быть укрощен той властью и тем искусством, какими укрощается всякое естество зверей. Ни один человек не в состоянии укротить язык без сверхъестественной благодати и помощи». Апостол не намерен представлять эту задачу как невозможную, но как чрезвычайно трудную, требующую большой осторожности, огромных усилий и молитв. Но иногда и всего этого оказывается мало, ибо язык — неудержимое зло, он исполнен смертоносного яда. Диких зверей можно удерживать в каких-то определенных границах, ими можно управлять согласно определенным правилам, и даже со змеями можно обращаться таким образом, что они не причинят своим ядом никакого вреда; но язык способен прорываться через все границы и правила и, при самой большой осторожности, изливать свой яд по всякому поводу. Так что надо не только бодрствовать, быть на страже и управлять языком, как буйным животным или вредной и ядовитой змеей, но необходимо прилагать гораздо больше забот и стараний, чтобы предотвратить его пагубные вспышки со всеми вытекающими из них последствиями. Однако:
V. Мы должны научиться тому, чтобы помнить об употреблении языка в служении Богу и, учитывая это, стараться удерживать его от проклятий, критики и всякого зла: Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию: из тех же уст исходит благословение и проклятие. Не должно, братия мои, сему так быть, ст. 9−10. Какой абсурд: тот же самый язык, которым человек молится и славит Бога, он использует для проклятий, злословий и тому подобного! Если мы благословляем Бога как Отца, то это должно научить нас доброжелательно говорить с теми и о тех, кто носит Его образ. Язык, благоговейно обращающийся к Богу, не может, без чудовищной непоследовательности, обрушиваться на подобных себе с бранью и криком. О серафимах, прославляющих Бога, сказано, что они не осмеливаются произнесть укоризненного суда. Если люди укоряют тех, кто имеет не только образ Божий по своим природным способностям, но и обновлен евангельской благодатью по образу Божиему, то это самым позорным образом противоречит всем их притязаниям на то, что они чтут великий Оригинал. Не должно сему так быть; если бы мы всегда помнили об этом, то, конечно, такого не случалось бы. Если нет милосердия, то благочестие, во всех видах его, постыжается. Тот язык, который, с одной стороны, как будто прославляет совершенства Божий и все приписывает Ему, а с другой — осуждает даже добрых людей только за то, что они не используют те же самые слова и выражения, доказывает свою неправоту. Далее, чтобы закрепить эту мысль, апостол показывает, что противоположные действия не могут иметь один и тот же источник, это абсурд, такого не бывает в природе и, следовательно, несовместимо с благодатью: Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины, или виноградная лоза смоквы: также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду, ст. 11−12. Истинное благочестие не допускает противоречий, и истинно благочестивый человек никогда не допустит их ни в своих словах, ни в своих поступках. Если бы люди старались быть последовательными, то от какого множества грехов они избавились бы и как много грехов предотвратили бы!
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
Итак, блюди язык больше девицы. Язык — царский конь: если вложишь в него удила и выучишь ходить ровно, то доверится ему и сядет царь. А если оставишь необузданным и позволишь нестись и скакать, то будет колесницей дьявола и демонов.
Источник: Фрагменты.
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин 14:21). Первая же заповедь: удерживай язык твой от зла и уста свои от коварных слов (Пс 33:14), ибо грех, творимый языком, и на деле весьма удобен и многообразен. Разгневался ли ты? И язык предваряет. Похоть ли возобладала тобою? Язык прежде всего служит тебе как бы переводчиком и переносчиком, который помогает во грехе и вводит в искушение ближних. Язык для тебя и оружие неправды, если он не от сердца говорит, но для обмана других. Но к чему перечислять словом все грехи, совершаемые языком? Жизнь наша наполнена грехопадениями языка: срамословие, смехотворные, глупые, непристойные речи, пересуды. Слово праздное, лживые клятвы, ложные свидетельства, — все это и гораздо большее число зол суть произведения языка.
Источник: Гомилии на Псалмы.
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
Божественное Писание, наилучшие, не только не согласно с принятыми вами понятиями, но и весьма ему противоречит. Вы говорили, что язык приводится в движение и смятение судьбою, а Священное Слово говорит, что языком приводится в замешательство время жизни нашей, потому что время, как колесо, само на себя возвращается.
Но всего лучше выслушать само Писание. Посему, что же говорит оно? — Язык водворяется во удех наших, паля все тело и скверня коло жизни нашей. Не сказано, что коло сквернит язык, но что языком сквернится коло, то есть изменчивое время, потому что Писание обвиняет произвол и обуздывает опрометчивость, от которых жизнь наша делается горькою и подвергается тьмочисленным неправильностям. Почему Писание и присовокупило: опаляяся от геенны, чего, однако, не прибавило бы, если бы язык невольно приходил в движение.
А что колом названо время по его круговращению, ибо оно возвращается само на себя, — в этом ручается Песнопевец, который назвал время венцом и сказал Богу: благословиши венец лета благости Твоея (Пс 64:12). Ибо здесь время по своему круговращению справедливо называется венцом. Посему, если не хотите подвергать себя осмеянию, то изречение, которое противно собственным вашим целям, не представляйте как согласное с ними, но связывайте язык тысячами удил.
То, чего ты доискиваешься, по моему мнению, имеет двоякое толкование: одно более снисходительное, а другое более строгое. Язык — огнь, мир неправды более всего потому, что он удободвижен и весьма легко говорит много худого, и обвиняет, и злословит, и ложно клянется, и лжет, и лжесвидетельствует, многих несправедливо ввергает в огонь, гонит под меч и в море. Миром же Писание обычно называет множество. Сказано: мир, то есть множество, Его не позна (Ин 1:10). Посему, говорит Апостол, язык есть или огонь, несправедливо пожигающий множество, или вместилище множества неправедного огня. Многие, содействуя пороку, приукрашивая неправду, при великой способности витийствовать о поступках лукавых и беззаконных и не имея недостатка в нужных словах, сами не зная того, произносят против себя приговор и в этих словах представляют доказательство своего произволения, наклонного к худому. Их-то, может быть, выставляя напоказ, сказал Апостол: язык — огнь, мир неправды, — как бы выражая сим, что пламеннее красноречие, когда приукрашивает подвергшихся великим падениям, кажется прикрасою истины. Посему, даром слова надлежит пользоваться не для того, чтобы украшать порок, но чтобы величать добродетель, которая и без слов блистательнее всего.
Время есть нечто круговидное: семикратно обратившийся день делается неделей, недели составляют месяц, а месяцы — год, и время опять возращается к тем же знакам По сему самому Писание назвало его в одном месте венцем лета, а в другом — колом рождения, потому что у круга, у венца, у колеса вид один и тот же. Четыре времени года, разумею весну, лето, осень и зиму, взявшись некоторым образом за руки и обходя год, водят прекрасный хоровод. Ибо так премудро и стройно созданы наилучшим Художником Богом, что конец каждого времени, постепенно соединяясь с началом другого, проходит незаметно, нечувствительно и безвредно для тел. А чтобы сказанное стало яснее, пусть слово идет в след за описываемым.
Самый крайний летний зной не вдруг уступает место крайнему зимнему холоду, потому что повредило бы это телам, семенам и растениям, которые не способны вынести наступления внезапной перемены. Но лето оканчивается, уступив место осени, а осень постепенно и понемногу уподобляясь в начале лету, а в конце — зиме, безвредно меняется с сей последней. Потом оканчивается и зима, уступив место весне, а весна, понемногу и неприметно соединяясь с летом, передает свои права лету.
Источник: Письма. Книга I.
И язык огнь, лепота неправды
Феофилакт и Икумений говорят, что язык есть огонь пожигающий. Какому же виду зла он содействует? Послушай. Слово «κόσμος» лепота или украшение, приводится и в Бытии «И совершишася небо и земля, и все украшение их» (Быт 2:1). Итак, язык есть украшение человека, потому что это инструмент пророческого слова, чем мы, разумные люди отличаемся от бессловесных животных и показываем один другому наши мысли, которые имеем в своём сердце. Таким образом, язык есть естественное украшение человеческой природы. Когда же движется противоестественно и не руководствуется правыми словами, тогда становится лепотой и украшением неправды, т.е. украшает явную неправду красивыми и премудрыми словами риторов, чтобы показать что это правда. И ложь прилагает в истину. Оскверняет всё тело страстными словами, влекомый блудом. Разжигает похоть сатанинскими песнями. Делает дело убийцы обманными советами. Похищает и присваивает чужое ложными клятвами. Словом «κόσμος», называется ещё мир или большинство, как сказано «и мир (т.е. множество людей) Его не позна» (Ин 1:10), поэтому здесь язык ещё называется миром, или множеством неправды. Святой же Митрофан, под миром разумеет жилище или местопребывание людей. Язык, говорит, есть некое жилище неправды или греха. И он входит внутрь греха, как в некий огромный мир и обживается в нём, радуется и веселится о злословиях и о душевредных беседах.
сице и язык водворяется во удех наших, скверня все тело и паля коло рождения[41] нашего и опаляяся от геенны
Язык оскверняет всё тело непристойными и глупыми словами, он же пожигает весь круг нашего бытия, т.е. состояние существования жизни человека, от начала до его конца. Кругом называется жизнь человека, по Феофилакту, потому что солнце, вращаясь на небе по образу круга или колеса совершает год, который венцом, т.е. кругом года называет Давид, говоря «Благословиши венец лета» (Пс 64:12); по этому кругу года и протекает жизнь людей. Кругом рождения называется жизнь человека, потому что сразу от начала рождения она бежит как некое приснодвижимое колесо и никогда не останавливается, до тех пор, пока не достигнет своего конца, т.е. смерти. Этот же язык будет подвержен огню гееннскому вместе со всем телом. И насколько это явно на примере богатого, так, что когда жарился его язык, он просил прохладить его, вопия к Аврааму: «посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и устудит язык мой, яко стражду во пламени сем» (Лк 16:24), настолько и от слов, которые скажет праведный Судья в тот день ко всякому человеку, который не управлял как должно своим языком, но оставлял его говорить неподобающее «от словес бо своих оправдишися и от словес своих осудишися» (Матф. 12:37). Почему? Потому что Я, говорит, вам прежде сказал со всей ясностью «яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный» (Матф. 12:36), вы же презрели Мою заповедь, и не только праздные слова говорили, но и вредные и душерастлительные.
[41] Отмечаем что, по Феофилакту и Икумению, в некоторых списках пишется «геенны», толкуется же так, что язык воспаляет круг геенны, т.е. разжигает и подвигает на нас геенну огненную.
Источник: Толкование на Соборное Послание Иакова брата Господня.
И язык огнь, лепота неправды; сице и язык водворяется во удех наших, скверня все тело и паля коло рождения нашего и опаляяся от геенны. — Так и язык, мир неправды, есть огонь, ибо как огонь все истребляет, так и он. Некоторые под миром разумеют здесь множество, как и в словах мир Его не познал (Ин 1,10). Язык есть мир, то есть скопище неправды.
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
Язык — огонь, пожирающий своими дурными речами целый лес добродетелей. Огонь погибели противоположен огню спасения, который, уничтожая поленья, хворост и сено греха, являет тайны сердца. Этот огонь воспламенял сердца святых учителей, которые и сами горели любовью, и воспламеняли других огненным языком проповеди.
Источник: О семи Кафолических посланиях.
Язык является огнём, потому что злоречием он пожирает лес добродетелей. Поэтому премудрый муж сказал о глупце: и отверзение уст его — воспламенение (Сир 21 — СП; 20 — Vlg.). Этому погибельному огню, конечно, противоположен тот спасительный огонь, который поядает дерево, сено, солому пороков и обнаруживает тайны сердца (ср. 1 Кор 3:12; 14:25). Этим огнём так объяты святые учители, что они и сами пылают любовью, и других зажигают словами проповеди, словно огненными языками. Об этом хорошо написано: И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого (Деян 2:3−4). А о развратном языке верно говорится, что он — мир беззакония, потому что посредством его почти все злодеяния либо приготовляются (как разбой и разврат), либо совершаются (как клятвопреступление и лжесвидетельство), либо оправдываются, когда какой-либо негодяй для оправдания совершённого им преступления, притворяясь хорошим, похваляется тем, чего он не сделал. И воспламеняет круг нашей жизни, будучи воспламенён геенной. Под геенной апостол подразумевает диавола и ангелов его, из-за которых и существует геенна, и которые, либо летая по воздуху, либо скитаясь по земле, либо крепко содержась под землёй, повсюду и всегда носят в себе мучение от своего пламени, наподобие больного лихорадкой, который хотя и лежит на дорогой постели или на солнце, однако не может унять ни жар, ни озноб от своей внутренней болезни. Так и бесы, хотя почитаются в украшенных золотом капищах и носятся по воздуху, однако постоянно пылают геенским огнём и, зная о своём наказании, из зависти, подкладывают трут пороков обольщённым людям для их погибели. В противоположность этому говорится, что святой град Божий, новый Иерусалим, нисходит от Бога с неба (см. Откр 3:12; 21:2, 10), ибо всё, что ни есть на земле небесного, дано нам как дар свыше. А кругом нашей жизни апостол называет непрерывность и скоротечность временной жизни, вследствие чего мы, словно бегущее по кругу колесо, неуклонно движемся от рождения к смерти. Поэтому хорошо, что Соломон, сказав: помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришёл день скорби, немного ниже добавил: и доколе не разрушилось колесо над колодцем. И возвратится прах в землю, чем он и был (Еккл 12:1, 6−7). Язык же воспламеняет круг нашей жизни, когда злоречием он портит весь строй нашей жизни. Апостол говорит о круге нашей жизни ещё и потому, что нас, лишённых внутреннего постоянства вследствие грехопадения, блуждающий ум влечёт то сюда, то туда, и от постоянного метания повсюду мы не знаем, где погибель, а где спасение. Огонь же скверного языка воспламеняет круг нашей жизни, когда от вздорных и вредных бесед постепенно пропадает природная стыдливость.
Источник: Толкование на Послание Святого Апостола Иакова.
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
То есть круг жизни нашей . Он не сказал, что язык воспаляется кругом, но круг, то есть круговидное время — языком.
Источник: Фрагменты.
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
Несправедливость пятнает, как бревно опаляется огнем. Геенна сжигает, словно огонь.
Источник: Трактат на семь Кафолических посланий.
И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны
Прикраса неправды ο κοσμος της αδικιας. Здесь некоторые желают обозначить словом κοσμος толпу, подобно словам мир Его не познал (Ин 1:10) вместо слов множество народа.
Источник: Комментарий на Кафолическое Послание Иакова.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента