I. Не употреблять свой язык так, чтобы господствовать над другими: Братия мои! не многие делайтесь учителями.., ст. 1. Эти слова не запрещают нам делать все, что в наших силах, с целью направить и наставить других следовать по пути долга или обличить их в ошибках, допущенных ими на христианском пути; но мы не должны поступать и говорить так, как будто постоянно стремимся председательствовать; мы не должны ничего предписывать друг другу, делать свое личное мнение мерилом для оценки всех остальных, потому что Бог дает людям разные дары и от каждого ожидает соответственно той мере света, какую Он дал ему. «Поэтому не многие делайтесь учителями, не держитесь с видом учителей, повелителей и судей, но высказывайтесь лучше со смирением, в духе учеников; не критикуйте друг друга, как если бы все должны соответствовать вашим стандартам». Это увещание усиливается двумя доводами.
1. Выступающие в роли судей и критиков подвергнутся большему осуждению. Осуждение других лишь сделает более строгим и суровым наше собственное осуждение, Мф 7:1−2. Кто любит замечать недостатки других и высокомерно судит их, может ожидать, что Бог будет так же строго отмечать все, что он говорит и делает неправильно.
2. Другой довод против такого поведения в роли учителя состоит в том, что все мы грешники: Ибо все мы много согрешаем.., ст. 2. Если бы мы больше думали о собственных ошибках и проступках, то меньше были бы склонны судить других. Строго осуждая в других то, что считаем обидным, мы не замечаем в себе самих того, что действительно обижает других. Самооправдание является обычно самообманом. Мы все виновны перед Богом, превозносящиеся над слабостями и недостатками других забывают о том, как много греховного в них самих. Более того, их судейские манеры и критические языки могут оказаться хуже, чем любые недостатки, осуждаемые ими в других. Научимся строго судить самих себя, но быть милостивыми в наших суждениях о других.
II. Мы должны научиться управлять своим языком, если хотим показать себя совершенными и праведными людьми, способными управлять всем своим существом: Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. Здесь имеется в виду, что тот, чья совесть чувствительна к грехам языка и кто старается избегать их, является человеком праведным, имеющим несомненный признак истинной благодати в себе. Но, с другой стороны (как говорилось в предыдущей главе), если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, то что бы он ни исповедовал, у того пустое благочестие. Далее: тот, кто не согрешает в слове, доказывает, что является не только искренним христианином, но и очень продвинутым, совершенным. Ибо мудрость и благодать, сделавшие его способным управлять своим языком, сделают его также способным управлять и всеми своими действиями. Это иллюстрируется двумя сравнениями:
1. Всеми движениями коня управляют посредством удил, вложенных в его рот: Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, м управляем всем телом их, ст. 3. В нашей природе заключено много дикого буйства и своенравия. Это проявляется, по большей части, посредством языка, поэтому необходимо обуздывать его, как сказано в Пс 38:2: ...Буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. Чем живее и проворнее язык, тем больше мы должны стараться управлять им. Иначе, как непокорная и необузданная лошадь несет всадника и сбрасывает его, так и необузданный язык послужит тому, кто не имеет над ним власти. Поэтому будем решительными и бдительными, чтобы, при содействии благодати Божией сдерживать свой язык, и тогда мы сможем легко контролировать движения и действия всего нашего тела и управлять ими.
2. Кораблем управляют посредством умелого владения рулем: Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык — небольшой член, но много делает.., ст. 4−5. Как руль представляет собой малейшую деталь корабля, так и язык — очень небольшой член нашего тела; но, управляя рулем, кормчий направляет и поворачивает корабль, куда ему угодно; так и посредством должного управления языком можно в значительной мере владеть всем человеком. Это замечательные сравнения, показывающие, какую большую пользу могут приносить очень малые по размеру вещи. Отсюда следует, что мы должны больше приложить стараний, чтобы научиться должным образом управлять своим языком, так как хотя он и маленький член, однако способен принести много добра или много вреда. Поэтому:
III. Нам следует опасаться необузданного языка как величайшего и пагубного зла. Он сравнивается с небольшим огнем, помещенным среди большого количества горючего материала, который очень быстро вспыхивает и сжигает все на своем пути: Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает: и язык — огонь, прикраса (англ. царство. — Прим. переводчика) неправды, и далее, ст. 5−6. В языке заключено так много греха, что его можно назвать царством неправды. Какое множество скверн производит он! Как много страшных пожаров зажигает! Язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело. Заметим, что в грехах языка содержится крайне много скверн. Этот неуправляемый член воспламеняет нечистые страсти, дает им выход и питает их. И часто все тело вовлекается в грех одним языком. Поэтому Соломон говорит: Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою.., Еккл 5:5. Люди часто попадают через свой язык в силки, невыносимые для них самих и губительные для других. Он воспаляет круг жизни. Людские языки часто приводят к расстройству дел всего рода человеческого и воспаляют целые общества. Некоторые читают эти слова так: Все наши поколения воспаляются языком. Нет ни одного века в истории мира, ни одной области жизни, частной или общественной, где бы не нашлось примеров этого. Будучи сам воспаляем от геенны. Из этого можно заметить следующее. Геенна способствует воспламенению языка больше, чем люди обычно сознают это. Именно от диавольских козней воспаляются людские языки. Диавол ясно назван лжецом, убийцей и клеветником наших братьев, и всякий раз, когда человеческий язык используется для любой из этих целей, он воспаляется от геенны. Святой Дух некогда сошел в разделяющихся языках, как бы огненных, Деян 2 гл. Когда язык управляется небесным огнем и находится под его воздействием, тогда он воспламеняет добрые мысли, святые чувства и горячие молитвы. Но когда он воспламеняется от геенны, что происходит при всяком чрезмерном возбуждении, тогда он становится злобным, вызывающим ярость и ненависть, и все это служит целям сатаны. Поэтому как вы опасаетесь пламени огня, так должны опасаться споров, брани, злословия, лжи, всего, что может разжечь пламя гнева в вашем собственном сердце или в сердцах других. Но:
IV. Далее говорится о том, что обуздывать язык чрезвычайно трудно: Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда, ст. 7−8. Как если бы апостол хотел сказать: «Львы и самые свирепые звери, так же как лошади и верблюды, и самые сильные животные покоряются и обуздывают человеком: также и птицы, несмотря на их пугливость и боязливость, несмотря на их крылья, уносящие их на недосягаемую для нас высоту; даже змеи, несмотря на весь их яд и всю их хитрость, были приручены и обезврежены; и морских животных человек ловит и использует. Все эти твари покорялись и укрощались не только чудесным образом (как, например, львы, которые припали к земле перед Даниилом, вместо того чтобы сожрать его; вороны, приносившие пищу Илии; кит, вынесший Иону из морских глубин на сушу); Иаков говорит об обычном искусстве укрощения зверей, что они не только укрощались, но и укрощаются человеком. Однако язык хуже этих зверей, он не может быть укрощен той властью и тем искусством, какими укрощается всякое естество зверей. Ни один человек не в состоянии укротить язык без сверхъестественной благодати и помощи». Апостол не намерен представлять эту задачу как невозможную, но как чрезвычайно трудную, требующую большой осторожности, огромных усилий и молитв. Но иногда и всего этого оказывается мало, ибо язык — неудержимое зло, он исполнен смертоносного яда. Диких зверей можно удерживать в каких-то определенных границах, ими можно управлять согласно определенным правилам, и даже со змеями можно обращаться таким образом, что они не причинят своим ядом никакого вреда; но язык способен прорываться через все границы и правила и, при самой большой осторожности, изливать свой яд по всякому поводу. Так что надо не только бодрствовать, быть на страже и управлять языком, как буйным животным или вредной и ядовитой змеей, но необходимо прилагать гораздо больше забот и стараний, чтобы предотвратить его пагубные вспышки со всеми вытекающими из них последствиями. Однако:
V. Мы должны научиться тому, чтобы помнить об употреблении языка в служении Богу и, учитывая это, стараться удерживать его от проклятий, критики и всякого зла: Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию: из тех же уст исходит благословение и проклятие. Не должно, братия мои, сему так быть, ст. 9−10. Какой абсурд: тот же самый язык, которым человек молится и славит Бога, он использует для проклятий, злословий и тому подобного! Если мы благословляем Бога как Отца, то это должно научить нас доброжелательно говорить с теми и о тех, кто носит Его образ. Язык, благоговейно обращающийся к Богу, не может, без чудовищной непоследовательности, обрушиваться на подобных себе с бранью и криком. О серафимах, прославляющих Бога, сказано, что они не осмеливаются произнесть укоризненного суда. Если люди укоряют тех, кто имеет не только образ Божий по своим природным способностям, но и обновлен евангельской благодатью по образу Божиему, то это самым позорным образом противоречит всем их притязаниям на то, что они чтут великий Оригинал. Не должно сему так быть; если бы мы всегда помнили об этом, то, конечно, такого не случалось бы. Если нет милосердия, то благочестие, во всех видах его, постыжается. Тот язык, который, с одной стороны, как будто прославляет совершенства Божий и все приписывает Ему, а с другой — осуждает даже добрых людей только за то, что они не используют те же самые слова и выражения, доказывает свою неправоту. Далее, чтобы закрепить эту мысль, апостол показывает, что противоположные действия не могут иметь один и тот же источник, это абсурд, такого не бывает в природе и, следовательно, несовместимо с благодатью: Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины, или виноградная лоза смоквы: также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду, ст. 11−12. Истинное благочестие не допускает противоречий, и истинно благочестивый человек никогда не допустит их ни в своих словах, ни в своих поступках. Если бы люди старались быть последовательными, то от какого множества грехов они избавились бы и как много грехов предотвратили бы!
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Явным доказательством здравого ума и совершенной души служит отсутствие в речи пустых слов, вернее, воздержание при любых обстоятельствах от чрезмерной болтливости; скорее, [следует] вести речь, полную достоинства, уметь прославлять и хвалить. Самое подобающее приобретение для избравших благую жизнь — способность изрекать мудрость. Ибо для святых является позорным говорить глупое. Им совершенно несвойственно балагурство, вернее, сквернословие, которое, как говорит премудрый Павел, не прилично (Еф 5:4).
Источник: Фрагменты.
Много бо согрешаем вси
Это слово выстраивается от сказанного выше. Все, говорит, мы люди согрешаем по нерадению и невнимательности, находясь в этой грешной жизни, по святому Феофилакту. Поэтому достаточно для нас, по святому Митрофану, попечения только о нашей собственной жизни, чтобы дать отчёт о собственных прегрешениях, каясь в том, сколько прегрешений мы сделали сознательно и несознательно, а не брать ещё сверх того , на себя, осуждение или ответ в том что сделали другие, т.е. нами наученные. Подобает нам не желать абсолютно, становиться наставниками и учителями других, даже будучи принуждаемым к этому, тем более по своему собственному желанию от гордости и любоначалия, когда нас никто к этому не призывает и не принуждает. Говорит божественный Павел, что всем не подобает становиться учителями, но только призываемым к учительству от Святого Духа «Еда вси апостоли? еда вси пророцы? еда вси учителе?» (1Кор 12:29)[38].
Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати и все тело
Поскольку святой Иаков сказал выше, что все люди согрешают, и невозможно жить человеку в мире сем, не согрешая, то удостоверяет это, приводя в пример язык, как наиболее лёгкий к поползновению. Из этого же показывает, что никакой человек не совершен, тем более и не безгрешен. Потому что, какой человек, рождённый в мир, не согрешил языком? Конечно, или никакой, или редкий. Если же кто победит, удобопоползновенный свой язык и сохранит его не согрешающим против собеседника[39], такой, конечно же, как сказано, способен право управить и всё тело. Поэтому, кто победит наиболее удобопоползновенный ко греху член, т.е. язык, тот конечно силен победить и то, что медленнее движимо ко греху, т.е. прочее тело. Так толкует это изречение святой Феофилакт и Икумений. Божественный же Митрофан говорит что здесь должно подивиться, великому разуму брата Господня, потому что он, говоря, чтобы не согрешать кому-нибудь языком, что есть, то же, что быть совершенным в добродетелях, этим незаметно показал, что те христиане к которым он писал, были ещё несовершенны и поэтому достойны прощения, последовательно показывая что должно им подражать совершенным и не согрешать языком, чтобы сподобиться блаженства как говорит Сирах: «Блажен … иже языком (своим) не поползнуся» (Сир 25:11).
Источник: Толкование на Соборное Послание Иакова брата Господня.
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Кто же осмелится утверждать о себе, что он совершен?
Источник: Проповеди.
Много бо согрешаем вси. Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати и все тело
Много бо согрешаем вси, проводя жизнь невнимательно и нерадиво. Что ни один человек не избегает греха, это подтверждается удобоподвижностью языка. Отсюда же видно, что ни у кого нет совершенства, ибо кто не согрешил языком своим? Если же кто преодолеет удобоподвижность языка своего, тот способен хорошо управлять и всем телом. Ибо кто удержал очень склонное к падению, тот с меньшим трудом при внимании возгосподствует над тем, что падает медленно.
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Простительными являются те произвольные грехи, которые не разрушают любовь к Богу и ближнему и не соделывают человека врагом Божьим и повинным вечной смерти. Простительным грехам подвержены и сами святые, согласно изречению брата Божия: «Ибо все мы много согрешаем», и Иоанна: «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя» (1Ин 1:8), а также согласно 125, 126 и 127 правилам Карфагенского собора. Такими грехами, согласно Корессию и Хрисанфу, являются многословие, первое движение и волнение гнева, первое движение похоти, первое движение ненависти, шутливая ложь, проходящая зависть, то есть небольшая скорбь о благах ближнего и подобное.
Источник: Руководство к исповеди.
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Совершенство ведь в справедливости состоит; культ же справедливости — молчание. Потому совершенством Иаков посчитал сдержанность в слове.
Источник: Трактат на семь Кафолических посланий.
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Несовершенны и добрые люди, ведомые благодатью Святого Духа; никто не способен пройти жизненный путь, не согрешив. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, ибо человек в своей слабости все же может не согрешать в слове лжи, злословия, брани, гордости, похвальбы, самооправдания за грех, соперничества, раздора, лжеучения, неправды, клятвопреступления.
Источник: О семи Кафолических посланиях.
Апостол обличал тех, у которых видел недостатки в знании и поведении. Он отрешал таковых от учительской кафедры из опасения, что они либо причинят вред младенцам ошибочной проповедью, и завладев их слухом, отвратят от слушания учителей, либо проповедуя, по крайней мере, правильно, очернят предмет проповеди грязью неправедных поступков, и тем самым опорочат путь евангельского совершенства своей дурной славой. Он не сказал: «вы согрешаете», но «мы согрешаем, [даже] когда принадлежим Христу». Так говорит апостол. Он сказал также во многом и все мы, чтобы все несовершенные стали более осторожны в своих словах и поступках, как только узнают, что несовершенны даже добрые, и все водимые по пути сей жизни благодатью Святого Духа, что и они не могут избежать какого-нибудь греховного преткновения, согласно написанному в другом месте: Небеса нечисты в очах Его (Иов 15:15). И как сказал Соломон: ибо нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы (Еккл 7:20, 7 — Vlg.). Если кто не согрешает в слове, тот человек совершенный. Как же он говорит, что не согрешающий в слове — человек совершенный, когда прежде сказал: все мы во многом согрешаем? Разве могут избранные согрешать во многом и оставаться при этом совершенными? Да, именно так и следует понимать. Ведь существуют различные виды согрешений. По-одному согрешают избранные, по-другому — невежды, как свидетельствует Соломон, говоря: ибо семь раз падает праведник и встаёт, а нечестивые впадут в погибель (Прит. 24:16). Даже если праведник случайно согрешит по немощи плоти или по неведению, он не перестаёт быть праведником. Ведь как существуют ежедневные и неизбежные подобного рода согрешения, так есть и ежедневные средства исправления в молитвах и добрых делах, которые быстро воздвигнут павшего праведника, чтобы он, упав на землю, не запачкал пылью грехов брачную одежду любви и веры. Если кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, — разумеется: в том слове, согрешения в котором по силам избежать [даже] при человеческой немощи. Это — в слове лжи, в злословии, проклятии, гордыне, хвастовстве, оправдании грехов, зависти, раздоре, ереси, обмане, клятвопреступлении, а также в празднословии и многословии в тех беседах, которые кажутся необходимыми. Несомненно, каждый, кто хранит себя от такого согрешения, тот человек совершенный. Ибо кто хранит уста свои и язык свой, тот хранит от бед душу свою (Прит. 21:23). Он может (могущий — Vlg.) обуздать также всё тело. Эти слова связаны с предыдущими. Если кто не согрешает в слове, говорит апостол, тот человек совершенный, который может обуздать и всё тело. Это можно пояснить [так]: если кто остерегается почти неизбежного согрешения языком, тот, привыкая постоянно сдерживать себя, учится наблюдать и за остальными членами тела, которые могут быть легче обузданы во избежание уклонения с правого пути.
Источник: Толкование на Послание Святого Апостола Иакова.
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Неизбежное [это зло] потому, что считается, что никто из людей не живет вне греха из-за ошибок языка. Потому никому не удается приблизиться к совершенству.
Источник: Комментарий на Кафолическое Послание Иакова.
ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело
Очень часто все мы падаем, но давайте взывать к милосердию Божиему. Если потом мы будем осторожны, то Он спасет и нас.
Источник: Жизнь святого Пахомия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента