I. Павел с почтением обращается к Феликсу, выражая уверенность в том, что правитель не поступит с ним несправедливо. В речи апостола мы находим не льстивые комплименты наподобие тех, которыми Тертулл ублажал гордыню правителя, а, что вызывает к апостолу несравненно большее уважение, заявление о том, что он будет защищать свое дело свободнее, с совершенной уверенностью перед ним, считая его если не другом своим, то все-таки человеком справедливым и беспристрастным. Павел выражает надежду (о чем и говорит здесь) на то, что правитель проявит при разрешении данного дела выдающиеся качества, чем и обязывает его проявить их. Так может говорить человек, убежденный в своей непорочности, человек, чье сердце не обличает его, кто бы и как бы его ни упрекал. Будучи подсудимым, Павел не испытывает ни волнения, ни трепета; более того, он весьма рад, что его судьей оказался не сторонник его врагов, а человек, не заинтересованный в предвзятом решении дела. Более того, принимая во внимание личность судьи, Павел тем свободнее защищает свое дело; но почему? Павел не говорит: «Мне известно, что ты судья беспримерной справедливости и честности, ненавидящий подношения и взятки и творящий суд в страхе Божьем, потому что ты не взираешь на лица», поскольку у апостола нет законных оснований говорить подобное о Феликсе. Поэтому Павел и не говорит этого, хотя бы такая речь и обернулась для него большой благосклонностью к нему правителя. Вместо этого Павел говорит: «Я тем свободнее буду защищать мое дело, потому что мне известно, что ты многие годы справедливо судишь народ сей», ведь так оно и было на самом деле, и если так, то:
1. Феликс может подтвердить, основываясь на собственном опыте, что ранее никаких официальных обвинений против Павла не выдвигалось. Такой шум, какой подняли обвинители из иудеев, обычно поднимали против закоренелых преступников, и, хотя правитель уже долгое время занимался здесь судебной практикой, Павел еще ни разу не был судим им. Поэтому, по мнению правителя, Павел не был таким опасным преступником, каким его пытались представить ныне.
2. Феликс неплохо разбирался в иудейских вопросах, знал нрав и дух этого народа. Он знал, как ревностно иудеи соблюдали свои постановления, с какой яростью и с каким изуверством относились ко всему тому, что было противно им, какими неуживчивыми и упрямыми они были в большей своей массе. Поэтому правитель мог делать на это поправку, выслушивая обвинения иудеев в адрес Павла, и не обращать внимания на то, что исходило по большей части из их злого умысла, догадываться о котором у правителя были основания. Хотя Феликс и не знал Павла прежде, он, тем не менее, знал его гонителей и потому мог догадываться о том, что за человек был приведен к нему для суда.
II. Павел отрицает все то, за что его привлекли к суду, отрицает все то, на основании чего иудеи и создали ему соответствующую репутацию. Иудеи обвиняли Павла в двух злодеяниях — в возбуждении мятежа и в осквернении храма, но в решение таких дел римские правители обычно не вникали, а потому иудеи рассчитывали на то, что правитель возвратит им Павла для суда по собственному их закону. Вот, собственно говоря, и все, что им хотелось добиться от Феликса. Павел же желал другого: хотя Феликс и не расследует подобных дел, он, тем не менее, обязан защитить человека, которого несправедливо обвиняют люди, исполненные, как ему хорошо известно, вражды и неприязни. Поэтому правителю необходимо было принять к сведению следующие пояснения Павла (и все сказанное апостол готов, в случае необходимости, подтвердить с помощью свидетелей):
1. Павел посетил Иерусалим с единственной целью — прославить Бога в мире и святости — и был весьма далек от желания возбудить в народе мятеж или осквернить храм. Он посетил храм с тем, чтобы не отставать в своем вероисповедании от иудеев, а вовсе не с тем, чтобы нанести им публичное оскорбление.
2. С момента прихода Павла в Иерусалим прошло двенадцать дней, и из этих двенадцати дней, проведенных им в Иерусалиме, шесть были проведены апостолом в неволе. Его разлучили с народом, так что невозможно себе даже и представить, как в столь короткое время он сумел совершить те самые злодеяния, в которых его теперь обвиняют. Что до образа жизни Павла в других странах, то иудеи ничего определенного об этом не знают, кроме тех сомнительных сообщений, которые весьма пристрастно представляют апостола.
3. Павел проводил в Иерусалиме время очень тихо и мирно, не привлекал в себе внимания и никого не тревожил. Если бы то, что он возбуждал среди Иудеев мятеж, было правдой, то ему непременно понадобилось бы создать в Иерусалиме свою партию, однако он этого не сделал. Он посещал храм и присутствовал там во время общих богослужений. Он бывал в синагогах, где читали и толковали закон. Он ходил по городу, навещая родственников и друзей, и общался с народом в местах собраний. Павел был незаурядным человеком, в котором кипело желание деятельности, но, несмотря на это, его нельзя было обвинить ни в чем противном интересам веры или иудейской нации.
(1) Не было в Павле и духа противоречия, которым бывают исполнены зачинщики мятежей; не был он расположен к тому, чтобы ссориться и противопоставлять себя своим ближним. Его не видели с кем-либо спорящим, не был он у всех на виду человеком, оскорбляющим людей образованных каверзными придирками или приводящим в недоумение людей немощных и простых искусными уловками и хитростью. Павел был готов, если бы его о том попросили, дать отчет о своем вероучении и наставить в нем своих ближних. Он никогда не искал повода для ссоры с кем-либо из-за своего вероучения, не превращал религию в предмет дебатов, споров и извращенных дискуссий, но всегда старался вести себя мирно и с почтением, кротко и с нежностью.
(2) Не было в Павле и духа непокорности. «Меня не находили производящим народное возмущение, возбуждающим народ против иудейских правителей или императора, порождающим в народе страхи и предубеждения относительно общественных дел, сеющим раздоры и разногласия между иудеями». Павел вел себя так, как и полагается вести себя христианину и служителю, то есть с любовью, кротостью и покорностью законной власти. Оружия его воинствования были не плотскими: апостол никогда не призывал и даже не помышлял браться за оружие в целях благовествования или защиты проповедников Евангелия. Павел вполне мог бы создать в народе не менее сильную партию, чем та, которую создали его враги, однако он никогда не предпринимал попытки пойти таким путем.
4. Что же касалось обвинений в том, что Павел выступил зачинщиком мятежей в других провинциях, то апостол был совершенно невиновен, так что иудеи не могли представить никакие обоснованные доказательства, ст. 13. «...Не могут доказать того, в чем теперь обвиняют меня...» Настоящим:
(1) Павел подтверждает свою невиновность, ибо, говоря: «Они не могут доказать этого» он тем самым подразумевает, что сказанное о нем не соответствует действительности. Апостол не являлся противником общественного строя: действительно, он никому никогда не причинял зла, но много и по-настоящему служил и с радостью желал оказать иудейскому народу еще больше благодеяний. Он был настолько далек от выражения неприязни в отношении иудеев, что, напротив, испытывал сильнейшую, какую только можно себе представить, любовь к ним и горел самым горячим желанием способствовать их благосостоянию, Рим 9:1−3.
(2) Будучи оклеветанным, голословно и необоснованно обвиненным Павел скорбит о своем несчастье. Уделом многих достойных людей нередко оказываются душевные раны, нанесенные таким же точно образом: их обвиняют в том, чего они, питающие к тому естественное отвращение и всеми возможными способами от того отстраняющиеся, не допускают даже в мыслях. Однако предметом радости таких скорбящих так же нередко оказывается свидетельство совести их об их непорочности.
(3) Павел обнаруживает перед судьей нечестие и неправду своих обвинителей, утверждающих то, что, как им самим было известно, они не могли доказать, и тем самым порочащих его имя, лишающих его свободы и угрожающих самой его жизни, согрешающих как против него, так и против судьи, толкая его своими лживыми показаниями на совершение противоправных действий.
(4) Павел взывает к совести судьи и побуждает правителя не терять бдительности, чтобы не дать заманить себя в западню, устроенную неистовством обвинителей. Судья обязан вынести приговор secundum allegata et probata — не на основании заявлений, а на основании доказательств, поэтому судья обязан расследовать, и исследовать, и хорошо расспросить, точно ли это так (Втор 13:14), в противном случае он не может вынести справедливое решение.
III. Павел приводит в отношении себя беспристрастные и обоснованные факты, освобождающие его от обвинения в совершении преступления и открывающее истинную причину гонений, воздвигнутых против него иудеями.
1. Апостол сообщает, что в глазах иудеев он является еретиком, в чем и заключается причина их озлобления на него. Командир римского отряда тогда обратил внимание (а теперь не мог не отметить того же и правитель) на необыкновенное неистовство гонителей Павла, но, не понимая истинной причины его, а лишь догадываясь, что вызвано оно может быть каким-то тяжким преступлением, они только на этом основании могли заключить, что Павел, несомненно, был злодеем из злодеев. Однако же посмотрите, какую трактовку происходящего дает здесь Павел: «Исповедуя учение, которое они называют ересью, или сектой, я действительно служу Богу отцов моих». Спор касался вероисповедания, а разногласия на религиозной почве, как известно, отличаются особой непримиримостью.
Примечание: нет ничего нового в том, что правильное служение Богу называют ересью, а наилучших служителей Божьих клеймят и поносят как сектантов. Духовно обновленные, протестантские церкви называют еретическими люди, которые сами, являясь еретиками, не желают духовного обновления. Не будем же и мы отступать от того или иного доброго пути на том основании, что в этом мире о нем сложилась дурная слава, ибо истинное и чистое христианское вероучение остается неуязвимым. Оно ничего не теряет оттого, что кто-то назвал его ересью, и уж тем более ничего не теряет оно оттого, что так назвали его первосвященник и старейшины.
2. Апостол оправдывает себя в том, что вменили ему в вину. Его назвали еретиком, однако он им не является, потому что:
(1) Он служит Богу отцов своих, а потому и правильно поклоняется. Павел не говорит: «Пойдем вслед богов иных, которых мы не знаем, и будем служить им», что обыкновенно говорит лжепророк, Втор 13:2. Если бы дело обстояло именно так, то его путь действительно можно было бы назвать ересью, уводящей от истины едва заметной боковой тропкой, путем опасным. Однако Павел служит Богу Авраама, Исаака и Иакова, не просто Богу, Которому поклоняются евреи, но Богу, Который заключил с ними завет, был их Богом и должен был называться ими своим Богом. Павел твердо держится этого завета и не противопоставляет ему других. Обетование, данное отцам, Павел проповедовал как исполнившееся детям их (Деян 13:32−33) и как сам возносил свои молитвы Богу как Богу отцов их, так учил возносить их и других. Павел также ссылается и на благочестивую жизнь всех своих прародителей: «Я служу тому же самому Богу, Которому служили и все мои отцы». Его веру никак нельзя обвинить в привнесении чего-либо нового, поскольку она славится своей древностью и непрерывной чередой тех, кто ее исповедовал.
Примечание: когда мы служим Богу, тогда весьма отрадно взирать на Него как на Бога наших отцов. Наши отцы веровали в Него, и Он призирал на них и обещал быть их Богом и Богом их потомков. Он засвидетельствовал Себя их Богом, а потому если мы служим Ему так, как служили наши отцы, то Он будет и нашим Богом. Какое сильное ударение делается на этом: «Он... Бог отца моего, и превознесу Его» (Исх 15:2).
(2) Он верует всему написанному в законе и пророках, а потому правильно соблюдает обычаи своего служения Богу. Твердым основанием и правилом всего его исповедания является Священное Писание — его святая святых и пробный камень; апостол говорит и действует в полном соответствии с Писанием. Он принимает Писание полностью, принимает его на веру целиком; он также принимает Писание как непогрешимый авторитет для себя и не говорит ничего, кроме того, что в нем написано, о чем и свидетельствует, Деян 26:22. Павел не устанавливает каких-то иных, помимо заключенных в Писании, обычаев исповедания веры или уставов, а потому не признает ни отеческих преданий, ни власти церкви, ни непогрешимости отдельно взятого человека или человеческого общества на земле, ни внутреннее озарение, ни человеческий разум. Апостол сделал Божественное откровение, каким оно предстает в Писании, законом своей жизни и смерти, так что он вовсе не еретик.
(3) Он принимает загробную жизнь, верит в воскресение мертвых и ожидает его, а потому правильно исповедует свою веру. Люди, уклонившиеся в ересь, неравнодушны к посюстороннему миру и проявляют тот или иной мирской интерес, Павел же в своем исповедании несоизмеримо большее значение придает горнему (ст. 15): «Имею надежду на Бога; все мои упования имеют свое начало в Боге, а потому и все мои желания направлены к Нему, и вся моя уверенность заключается в Нем. Я уповаю на Бога, а не на видимое, уповаю на мир иной, а не на мир сей. Я рассчитываю на Бога и Его силу, веря в то, что в конце назначенного времени будет воскресение мертвых, всех, как праведных, так и неправедных. В своем исповедании веры я стремлюсь к лучшей цели — достичь радостного, блаженного воскресения и разделить его со всеми святыми». Заметьте: здесь:
[1] Будет воскресение мертвых. Это будет воскресение мертвых, воскресение останков всех людей, живших на земле от начала и до конца времени. Воистину, не только душа не умирает с телом, но и само тело воскресает к новой жизни. Когда наша настоящая жизнь подойдет к своему концу, мы увидим не только новую жизнь, но и новый мир, начало которого будет положено с концом этого мира; и однажды все сыны человеческие войдут в новый мир своим воскресением из мертвых, как когда-то вошли в прежний мир своим рождением.
[2] Будет воскресение праведных и неправедных, освященных и неосвященных. Будет воскресение творивших добро, которые, как свидетельствовал о том Спаситель, изыдут в воскресение жизни; и будет воскресение творивших зло, которые изыдут в воскресение осуждения, Ин 5:29. См. также Дан 12:2. Здесь говорится о воскресении для последнего суда, на котором всем сынам человеческим будет определено вечное блаженство или вечные страдания в месте возмездия в зависимости от того, кем они были и что делали, будучи в состоянии испытания и свершений. Праведные восстанут благодаря своему союзу со Христом, Который является их Вождем; неправедные восстанут благодаря владычеству Христа над ними, Который является их Судьей.
[3] Ожидая своего участия в воскресении мертвых, нужно уповать на Бога. Я уповаю на Бога и верую в Бога, с надеждой ожидая воскресения; оно совершится силой Бога и во исполнение сказанного Им слова. А сомневающиеся в воскресении мертвых показывают свое незнание как Писания, так и силы Божьей, Мф 22:29.
[4] Воскресение из мертвых является основным положением нашего символа веры, таким же оно было и в символе веры иудеев. Именно этого воскресения и сами они ожидают; более того, воскресения мертвых с упованием на Бога ожидали и еврейские патриархи, о чем свидетельствует вероисповедание Иова. Однако воскресение мертвых показано всего яснее и подтверждено всего более в Евангелии, так что верующим в воскресение нужно было не противиться его проповедникам, а благодарить их за объяснения и представленные ими доказательства.
[5] Исповедуя нашу веру мы обязаны обращать наши взоры в мир иной и всегда служить Богу с совершенной уверенностью в том, что будет воскресение мертвых, делая здесь всякое дело с оглядкой на загробный мир и ожидая вознаграждения в нем.
(4) Хождение Павла перед Богом отвечало его благочестивым устремлениям, ст. 16. «...Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми...» Судить о пророках и их учениях следовало по их плодам. Павел всегда хранил свою совесть доброй, поэтому его отступление от веры, таинство которой лучше всего сохраняется в доброй совести, было маловероятно. В этих словах Павла заключен тот же самый смысл, что и в его обращении к первосвященнику (Деян 23:1): «...я всею доброю совестью жил...»; вот что составляет предмет радости апостола. Заметьте:
[1] К чему стремился Павел — иметь непорочную совесть. Павел либо:
Во-первых, утверждает: «Я хочу иметь совесть непорочную, безупречную, никого не вводящую в соблазн; совесть, не осведомляющую неверно, не льстящую мне, не лгущую мне или каким-либо иным образом вводящую меня в заблуждение». Либо:
Во-вторых, он выражает свое желание иметь чистую совесть. Здесь есть что-то похожее на заявление Иова о своей непорочности: «Не укорит меня сердце мое, то есть я никогда не дам ему повода упрекнуть меня в чем-либо. Вот к чему я стремлюсь, чтобы иметь доброе согласие со своей совестью, чтобы у нее не было даже повода усомниться в добродетели моего духа или не согласиться со мной в том или ином совершенном мной поступке. Мне следует так же тщательно следить за собой, чтобы не огорчать мою совесть, как следует и не грешить против друга, с которым мне всякий день приходится общаться, тем более против судьи, под чьей властью я нахожусь и перед кем я ответствен, ибо совесть есть не что иное, как голос Божий, звучащий в моем сердце».
[2] Какие усилия и старания прилагал апостол для этого: «...посему и сам подвизаюсь...» — ἀσκῶ. «Я занимаюсь этим постоянно, руководствуясь этим устремлением; подчиняюсь суровой дисциплине, живя по уставу» (поступающих так называли аскетами словом, которое является производным от употребленного здесь греческого слова). «Я отказываю себе во многом из того, к чему влекут меня мои естественные наклонности; преизбыточествую делами благочестия, притом наиболее возвышенными, для того чтобы жить в согласии со своей совестью».
[3] Как далеко простирались эти заботы.
Во-первых, эти заботы занимали все время апостола, чтобы ему всегда иметь непорочную совесть и всегда оставаться непорочным. Павел отдавал себе отчет в том, что он еще не достиг совершенства и делал злое, которого не хотел, несмотря на это он был непорочен и чист от великого развращения. Грехи немощи плоти беспокоят, но не ранят, и не разоряют совести так, как грехи, порожденные гордыней. Когда грех оскорбляет совесть, нужно предпринять решительные шаги к тому, чтобы этот грех не укоренился, а обновленными делами веры и покаяния вновь был искуплен, и притом как можно скорее. В этом деле мы, несмотря ни на что, обязаны подвизаться всегда, и, хотя наша жизнь и не соответствует высоким требованиям Божьей нравственности, мы должны следовать им неотступно.
Во-вторых, эти заботы распространялись на все глубинные стороны жизни апостола, чтобы ему быть непорочным пред Богом и людьми. Искреннее сострадание Павла распространялось на все его дела, и он боялся преступить закон любви к Богу и к ближнему. Совесть, подобно судье, является custos utriusque tabulae — хранительницей всякой скрижали. Мы обязаны проявлять особую осторожность, чтобы не помыслить, не высказать, не сотворить чего-либо худого не только перед Богом, но и перед людьми, 2Кор 8:21.
[4] По какой причине так подвизался апостол — посему, ἐν τούτῳ — по этой причине (так можно это перевести). «Веруя в воскресение мертвых и вечную жизнь в будущем веке, я и подвизаюсь». Помыслы о грядущем должны побуждать нас действовать во всем и всегда с доброй совестью в нынешнем веке.
IV. Отчитавшись в своем уповании, Павел просто и откровенно излагает фактическую сторону дела и говорит о несправедливом отношении к нему его обвинителей. Дважды командир римского отряда спасал его от рук иудеев, когда они готовы были его растерзать, и теперь апостол требует, чтобы они обличили его в неправде, допущенной им:
1. В храме. Иудеи яростно набросились на него как на врага своего народа и храма, Деян 21:28. Однако имелось ли для этого хотя какое-нибудь основание? Нет, никакого основания у них для этого не было, зато у апостола имелись серьезные основания отвергнуть предъявленное ему обвинение.
(1) Павла с большим трудом можно было назвать врагом их народа, если учесть, что после долгого отсутствия он возвратился в Иерусалим, чтобы доставить милостыню народу своему, то есть денежные средства, собранные им (весьма нуждавшимся человеком) у своих друзей для помощи бедным в Иерусалиме. Он не только не держал зла на этот народ, но и проявлял по отношению к нему великое добросердечие и был рад послужить ему всяким добрым делом; не за любовь ли его они враждуют на него? См. Пс 108:4.
(2) Павла с большим трудом можно было также и обвинить в осквернении храма, если учесть, что он пришел туда, чтобы совершить жертвоприношения (при этом апостол взял на себя все издержки, Деян 21:24), и был найден очистившимся в храме по закону (ст. 18), причем с соблюдением должных приличий, а вовсе не с народом и не с шумом. Павел, ставший притчей во языцех, был весьма далек от желания покрасоваться в Иерусалиме или же увлечь за собой толпы народа. Напротив, он пришел в храм incognito, насколько это было возможно с его стороны. Не он сам, а асийские иудеи, его заклятые враги, привлекли к нему внимание общественности. Павел же не давал им никакого повода поднимать шум, чтобы настроить против него толпу, поскольку сам не поднимал шума, чтобы привлечь ее на свою сторону. А поскольку Феликсу могли донести, что Павел вопреки закону ввел язычников в храм, и Феликс обязан был наказать его за это, так как римляне проявляли веротерпимость в отношении покоренных ими народов, то он требует от иудеев доказательств осквернения им Иерусалимского храма, ст. 19. «Этим асийским иудеям надлежало бы предстать пред тебя, чтобы ты испытал их, если что имеют против меня, чтобы они встали тут же, рядом со мной, и присягнули»; ибо некоторых из числа тех, кто не стесняется солгать, терзают такие угрызения совести, что они стесняются подтвердить свою ложь под присягой.
2. В синедрионе. «Ну а поскольку асийских иудеев здесь нет, то пусть сии самые, присутствующие здесь первосвященник и старейшины, скажут, какую нашли они во мне неправду, то есть виновен ли я в каком-либо проступке, преследуемом в судебном порядке, когда я стоял пред синедрионом и меня готовы были растерзать» (ст. 20). «Когда я стоял там и защищался, тогда ничто из сказанного мной не могло их оскорбить, ибо я сказал только, что за учение о воскресении мертвых я ныне судим вами» (ст. 21), «что, впрочем, никого, кроме саддукеев, не оскорбило. Я считаю, что в моем поведении тогда не было ничего, что было бы достойно наказания, ибо я придерживаюсь всего того, что составляет твердое упование всего иудейского народа, если не считать тех, кого сами иудеи называют еретиками».
На этот текст нет комментариев.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента