Далее сообщается о том, как рассвирепел и ожесточился народ против Павла, как только апостол упомянул о Божьем избрании язычников к познанию Божественной благодати, что оправдывало Павла в его служении.
I. Павла прервали, подняв крик и шум, чтобы тем самым привести его в замешательство и никому не дать расслышать его слова. Терзающаяся угрызениями совесть упорствует до последнего, и кто не желает слушать доводы разума, тот изо всех сил старается не услышать их. Дух вражды, обращенный против благовествования Христова, обычно проявляется в том, что служителей Христа и Его Евангелия заставляют молчать и затворяют их уста, как теперь в случае с Павлом. Отцы этого народа говорили лучшим из прозорливцев: «Перестаньте провидеть» (Ис 30:10). И то же говорили лучшему из говорящих: «...перестань, чтоб не убили тебя» (2Пар 25:16).
II. Толпа шумно выступила против Павла как недостойного оставаться не только на свободе, но и в живых. Не приняв к сведению свидетельств апостола, которые он привел в свою защиту, и ничего по существу не возразив, они стали браниться и требовать: «Истреби от земли такого, который якобы имеет право благовествовать язычникам, ибо ему не должно жить». Так людей, являвшихся величайшим благословением для своего времени, бесчестили и изображали не только бременем для своей земли, но и чумой своего века. Человека, достойного величайших почестей в жизни, проклинают как не достойного самой жизни. Посмотрите, как бы различно ни относились к верующим Бог и неверующий народ, они сходятся в том, что верующие в этом мире вряд ли будут жить долго. Павел говорит о благочестивых евреях, что это были люди, которых весь мир не был достоин, Евр 11:38. Достойные люди должны быть отринуты, для того чтобы этот мир понес справедливое возмездие за их потерю. Нечестивые евреи кричали, что Павлу не должно жить; и потому апостол тоже должен был быть отринут, чтобы он не мучил этот мир, как те двое свидетелей, Откр 11:10.
III. Толпа просто безумствовала, показывая свое недовольство Павлом и одновременно командиром римского отряда, тотчас же не умертвившим апостола по их желанию или же не отдавшим его им на растерзание, когда бы они могли разорвать его на части, ст. 23. Утратив на почве сильнейшей неприязни всякую способность к здравым рассуждениям, они рычали, как рыкающие львы и свирепые медведи, и выли, словно ночные волки. Люди метали одежды с яростью и неистовством, как бы показывая тем самым, что таким же точно образом разорвут в клочья и апостола, как только доберутся до него. Или же они таким образом выказывали свою готовность побить Павла камнями, ведь побивавшие камнями Стефана тоже сбрасывали с себя одежды, ст. 20. Иное толкование этого текста: они раздирали свои одежды в знак того, что Павел богохульствует, и бросали пыль на воздух в знак своего сильнейшего отвращения к его богохульству; или же они давали понять тем самым, что готовы забросать Павла камнями, когда командир римского отряда позволит им это сделать. Но зачем же нам пытаться объяснять причину такой ярости людей, в которой они и сами не могут дать себе отчета? Все, чего хотели эти люди, — это показать командиру римского отряда, сколько ярости и гнева вызывала у них фигура Павла и что он, командир римского отряда, уже ничем лучше им не угодит, если позволит им только поступить с Павлом так, как им хочется.
IV. Из соображений безопасности Павла командир римского отряда повелел ввести апостола в крепость, ст. 24. Иногда тюрьма становится для верующих укрытием от гнева народа. Час Павла еще не пробил, ибо он еще не окончил свидетельства своего, а потому Бог воздвиг человека, который должен был позаботиться об апостоле в то время, когда никто из его друзей не посмел встать в его защиту. Не исполни, Господи, желания нечестивых.
V. Командир римского отряда приказал подвергнуть Павла истязаниям, чтобы таким образом добиться от него признания в совершении каких-нибудь тяжких преступлений, которые подвигли народ на столь необычное притеснение его. Тысяченачальник приказал бичевать его, чтобы узнать (в некоторых странах нечто подобное в наши дни творят на дыбе), по какой причине так кричали против него. При этом командир нарушил порядок проведения расследования: ему следовало бы выделить из толпы нескольких самых крикливых и возбужденных жалобщиков и, заключив их в крепость как нарушителей общественного порядка, испытать их посредством бичевания, чтобы узнать, на каком основании они обвиняют того, кто привел такое доброе свидетельство о себе и, судя по всему, не сделал ничего достойного смерти или уз. Их, а не Павла следовало допросить в первую очередь, по какой причине так кричали против него. Командир римского отряда мог бы сказать, что Павел не дал им никакого повода устраивать эту смуту и что если они действительно могут чем-либо оправдать свои действия, то пусть дадут объяснения. Никто не обязан давать показания против себя самого, и даже виновный в преступлении, тем более человек невинный, которого принуждают возвести на себя ложное обвинение. Воистину, командир римского отряда не знал нравов еврейского народа, коль скоро полагал, что нужно проявлять жестокость в отношении того человека, против которого выступают евреи. Разве не они точно так же выступали и против Господа Иисуса, крича во все горло: «Распни, распни Его!», тогда как и слова не могли произнести в ответ на вопрос: «Какое же зло сделал Он?» Разве то, что шумная и разъяренная толпа выступала здесь против Павла, являлось достаточным основанием для бичевания апостола? Разве могли они сказать, отчего и почему собрались они здесь, и разве для этого нужно было пытать самого Павла?
VI. Павел указал на свою неприкосновенность как римского гражданина, которая освобождала его от судов и наказаний такого рода, ст. 25. Но когда растянули его ремнями, то есть привязали лентами из кожи к особому столбу (так обычно поступали в тюрьмах с самыми отъявленными злодеями, чтобы добиться от них признания в совершении преступлений), он не выступил против творимого беззакония в отношении себя, невинного человека, а очень скромно дал своим истязателям понять, что с ним, римским гражданином, творят беззаконие. Однажды апостол уже выступал с подобным заявлением, но только после бичевания (Деян 16:37), а здесь он счел необходимым предотвратить истязание. Итак, Павел сказал стоявшему сотнику: «Вы знаете закон, поэтому, прошу вас, скажите, разве позволено вам, самим римлянам, бичевать Римского гражданина, да и без суда?» Такая речь Павла подразумевает святую уверенность в будущем и невозмутимость духа, которые отличали этого доброго человека, так что ни гнев, ни страх не могли нарушить душевного равновесия апостола даже в самой гуще всех оскорблений, творимых в отношении него, и опасностей, окружавших его. В римском праве существовала норма (известная под названием lex Sempronia), состоявшая в том, что любой судебный орган, подвергнувший наказанию или осудивший свободного римского гражданина indicta causa — не выслушав дела, не разобравшись, без суда, подлежит суду народа, весьма ревниво относившегося к соблюдению собственных прав. Действительно, всякий человек имеет право на защиту от неправомерных действий в отношении себя, если его вина в преступлении не доказана; точно так же и всякий англичанин, согласно Великой хартии вольностей, не может быть незаконно лишен жизни или свободы иначе, как только по вердикту двенадцати присяжных заседателей.
VII. Это обстоятельство изумило и напугало командира римского отряда. Он уже принял Павла за беглого египтянина и еще дивился тому, что тот разговаривает по-гречески (Деян 21:37); теперь же он просто изумился, найдя апостола добрым человеком такого же знатного происхождения, какого был и он сам. Сколько достойных и заслуженных людей унижены только потому, что о них ничего не знают; они, словно прах, всеми попираемый, находятся в тени, между тем как считающие их таковыми, если бы они узнали их истинную сущность, считали бы их славнейшими на земле! Командир римского отряда имел в своем подчинении сотников, Деян 21:32. И вот один из них спешно доносит своему командиру (ст. 26): «Смотри, что ты хочешь делать? этот человек — Римский гражданин, и всякое оскорбление, нанесенное ему, будет рассматриваться как преступление против величия римского народа» (так любили говорить римляне). Всем было хорошо известно, как высоко ценились привилегии римского гражданства. Марк Туллий Цицерон превозносит его в одной из речей против Верреса: O nomen dulce libertatis, O jus eximium nostrae civitatis! O lex Porcia! O leges Semproniae; facinus est vincere Romanum civem, scelus verberare — О сладостное имя свободы! О высокое право нашего гражданина! О закон Порция! О законы Семпрония; заковать в цепи римского гражданина-преступление, бить его — непростительное злодеяние. «Поэтому, — говорит сотник, — давайте подумаем о себе. Если этот человек — римский гражданин, а мы причиним ему такое оскорбление, то мы сами на себя навлечем беду и, как минимум, лишимся права занимать армейские должности». Итак:
1. Командиру римского отряда захотелось получить удостоверение в истине из первых рук, ст. 27. «Скажи мне, ты Римский гражданин? Обладаешь ли ты неприкосновенностью римского гражданина?» — «Да, — ответил Павел, — я римский гражданин». При этом апостол, возможно, предъявил в подтверждение своих слов какую-то справку или свидетельство, иначе вряд ли его слова были бы приняты за истину.
2. Командир римского отряда по своей доброй воле обменивается с Павлом впечатлениями по его делу, и тут выясняется, что неприкосновенность Павла как римского гражданина вдвое почетнее той, которой обладал сам тысяченачальник, поскольку его право было приобретенным. «Я являюсь свободным римским гражданином, — говорит тысяченачальник, — но я за большие деньги приобрел это гражданство, мне оно обошлось дорого, а как тебе оно досталось?» — «Да право же, — отвечает Павел, — я и родился в нем». Одни полагают, что это право апостол получил по месту своего рождения как уроженец Тарса — города, удостоенного императором тех же привилегий что и сам Рим. Другие считают, что эта привилегия перешла к нему от его отца или деда, принимавшего участие в войне между Цезарем и Антонием или в иных гражданских войнах Рима, оставаясь для некоторых замечательным напоминанием о той службе, наградой за которую стало предоставление этому городу свободного статуса, так что Павел поэтому родился свободным. И здесь апостол ссылается на свое римское гражданство ради сбережения своей жизни, к чему мы не только можем, но и должны стремиться всеми законными способами.
3. Это обстоятельство положило конец бедствию Павла. Люди, которым было поручено провести дознание Павла с помощью бичевания, оставили место пытки. Написано, что они тогда тотчас отступили от него (ст. 29), чтобы самим не оказаться в ловушке. Да и сам командир римского отряда (хотя, возможно, он и имел немалый политический вес) испугался, услышав, что этот человек является римским гражданином, ибо хотя он и не бичевал Павла, но собирался это сделать, привязав его к столбу. Так точно и сегодня многих людей удерживает от бесчестных приемов лишь человеческий страх, но не страх Господень. Посмотрите, какую пользу приносят установленные человеком законы и судебные инстанции, а также подумайте о том, как мы должны благодарить за них Бога. Даже тогда, когда люди не поддерживают и не защищают народ Божий и Его служителей, тем не менее, защищая принципы правосудия и справедливости и разрешая споры между людьми, они таким образом помогают усмирять дерзость людей нечестивых и преступников, которые иначе не узнали бы и границ дозволенного, и говорят: «Доселе дойдешь, и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим». Таким образом, мы обязаны этим служением всем начальствующим, и нам следует молиться о них, ведь мы вправе рассчитывать на то, что их служение принесет нам пользу, независимо от того, пользуемся ли мы уже их служением или еще нет. Пока мы пользуемся тишиной и покоем, нам следует проводить жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, 1Тим 2:1−2.
4. На следующий день командир римского отряда передал Павла в синедрион, ст. 30. Но вначале он освободил его от оков, чтобы те не составили поспешного, необоснованного суждения по его делу и не привлекли его, римского гражданина, к суду связанным, и только затем собрал первосвященников и синедрион в полном составе для расследования дела Павла. Тысяченачальник наконец разобрался, что дело Павла имеет отношение к религии, а потому посчитал, что наиболее подходящей инстанцией для разрешения этого дела может быть синедрион. Галлион в подобной ситуации освободил Павла; найдя, что его дело имеет отношение к еврейскому закону, правитель прогнал гонителей Павла от судилища (Деян 18:16) и совершенно отстранился от разрешения возникшего спора. Этот же римлянин, военнослужащий, продержал Павла под арестом и, проигнорировав мнение толпы, обратился в высшую судебную инстанцию иудеев. Итак:
(1) Можно надеяться на то, что этой апелляцией тысяченачальник хотел сохранить апостолу жизнь и свободу, ибо если, думал он, Павел ни в чем не виноват и вреда от него никакого нет, то, хотя толпа и негодовала на него, первосвященники и старейшины поступят с ним по справедливости и оправдают его. Те, по его мнению, были и не могли не быть людьми образованными и здравомыслящими и в своем суде должны были руководствоваться принципами законности и справедливости. Не найдя ни одного верующего среди бедняков, пророк заключил в оправдание тому, что они не знают пути Господня, закона Бога своего, и сказал сам в себе: «Лучше поспешу я к знатным». Так точно поступил и командир римского отряда, но и его вскоре постигло разочарование: и эти все сокрушили ярмо, расторгли узы, Иер 5:4−5. Однако:
(2) Тысяченачальником в этой ситуации, как написано, двигало любопытство. Он желал достоверно узнать, в чем обвиняют его Иудеи. Если бы он призвал Павла в свои апартаменты и с ним просто поговорил, то вскоре он узнал бы от апостола то, что могло бы сполна удовлетворить его любопытство и убедить его принять веру Христову. Однако, увы, великим мира сего свойственно держать на известном расстоянии от себя все то, что способно пробудить их совесть, и стремиться познать пути Господни не больше, чем может понадобиться им для поддержания пустой болтовни.
До этого слова слушали его; а за сим подняли крик, говоря: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить
Так озлоблялся народ, слыша свидетельство о Иисусе Христе. Надобно ли молчать и не проповедовать слово благовестия ныне, когда народ православный (!) не хочет слушать проповедника и скучает его словами? Но послушаем, что говорит Господь Павлу в следующей главе. В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме. (Деян 23:11) Значит, несмотря ни на что, должно проповедовать.
Источник: Дневник. Том I. 1856.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента