К тому времени, как народ подошел к дому, апостолы уже говорили на языках. К большому своему удивлению, пришедшие услышали, что эти ученики Божьи — галилеяне — говорили на разных иностранных языках. Однако чудо произошло с теми, кто говорил, а не с теми, кто слышал. Кем бы ни были слушатели — иудеями по рождению или обращенными в иудаизм, уроженцами востока или запада, севера или юга, — каждый из них услышал рассказ о великих делах Божьих на своем родном наречии. Греческое слово «dialektos», использованное в стихах 6 и 8 и обозначающее «язык, наречие», дало современное «диалект».
Широко распространено мнение, что одна из целей дара языков в Пятидесятницу — одновременная проповедь Благой Вести людям, говорившим на иностранных языках. Например, один автор пишет: «Бог дал Свой закон одному народу и на одном языке, но Благую Весть Он даровал всем народам на всех языках».
Но из данного текста это не следует. Говорившие на языках рассказывали о великих делах Божьих (2:11). Это было знамение народу израильскому (1Кор 14:21−22), цель которого — вызвать изумление и восхищение. Петр же, напротив, проповедовал Евангелие на языке, который понимали если не все, то большинство его слушателей.
Свидетели по-разному реагировали на чудесный дар языков. Некоторых, казалось, он очень заинтересовал, другие же обвинили апостолов в том, что они напились молодого вина. Апостолы действительно находились под воздействием силы извне, но это было влияние Святого Духа, а не вина.
Не возрожденные духовно люди склонны объяснять духовные явления естественными причинами. Однажды, когда с неба послышался глас Божий, некоторые сказали, что это гром (Ин 12:28−29). Теперь неверующие, насмехаясь, объяснили то приподнятое настроение, в котором пребывали апостолы после сошествия Духа, действием молодого вина. «Люди, — говорил Шиллер, — любят находить пятна и на солнце и стаскивать тех, кто выше их, вниз в грязь».
I. Народу в Иерусалиме на сей раз скопилось, по-видимому, значительно больше, чем обычно бывает в день праздника Пятидесятницы. В Иерусалиме же находились, то есть проживали, иудеи, люди набожные, весьма благочестивые, имеющие страх Господень перед очами своими (таково истинное значение этого слова). Одни из них были прозелитами праведности, обрезанными, действительными членами иудейской церкви, другие — прозелитами у ворот, отказавшимися от идолослужения и посвятившими себя служению истинному Богу, хотя и без отправления соответствующих обрядов. Немало людей из временно проживавших тогда в Иерусалиме прибыло из всякого народа под небесами, из всех тех стран, куда рассеялись иудеи, иначе говоря, откуда пришли прозелиты. Это выражение — гипербола, смысл которой заключается в том, что в народе имелось определенное число людей, пришедших из большинства известных в то время стран света. И если древний Тир (как и Лондон в наше время) был тогда центром мировой торговли и притягивал к себе торговый люд, то Иерусалим был местом встречи людей чтящих Бога, местом встречи паломников со всех концов света. Итак:
1. Можно рассмотреть, из каких стран прибыли пришельцы, ст. 9−11. С востока прибыли Парфяне и Мидяне и Еламиты, и жители Месопотамии, потомки Сима. Следуя по порядку с востока на запад, доходим до Иудеи, в связи с чем следует заметить, что язык жителей Иудеи был тем же самым арамейским языком, на котором говорили и ученики, хотя до говорения на языках они изъяснялись на диалекте этого языка с интонациями, характерными для северной части страны (...ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно), а теперь заговорили на том же, «правильном», иудейском варианте этого языка, словно исконные жители Иудеи. Далее упоминаются пришельцы из Каппадокии, Понта, а также из земли, расположенной близ Пропонта и известной под названием Асия. Все это были земли, в которых были рассеяны пришельцы, те самые, которым апостол Петр адресует свое послание, 1Пет 1:1. Далее следуют потомки Иафета, проживающие в расположенных на западе Фригии и Памфилии, а также пришедшие из Рима; были также набожные люди из южных областей Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее; были и с острова Крит, а также из арабских пустынь. Между тем все это были либо урожденные евреи, рассеявшиеся в этих странах, либо прозелиты, обращенные в иудейство, но из числа языческого населения упомянутых стран. Д-р Уитби (Dr. Whitby) отмечает по этому поводу, что еврейские авторы того времени, в частности Филон Александрийский и Иосиф Флавий, писали, что иудеи обитают повсюду на земле и что нет на земле народа, среди которого бы не было некоторого числа иудеев.
2. Далее можно рассмотреть причину, которая привела тогда всех этих набожных иудеев и прозелитов в Иерусалим. В любом случае это был не краткий визит по случаю празднования очередной годовщины обретения закона, ибо об этих людях сказано, что они там находились, то есть имели в городе постоянное жительство. В то время весь иудейский мир ожидал прихода Мессии, ибо только что истекли седьмины Даниила и от Иуды отошел скипетр, и все думали, что скоро должно открыться Царствие Божие, Лк 19:11. Стремление получить свою долю благословений в Царстве Мессии раньше всех и заставило тогда наиболее ревностных и благочестивых иудеев находиться в Иерусалиме.
II. Пришельцы приходят в изумление, заслышав учеников, говорящих на их, пришельцев, наречиях. По-видимому, ученики стали говорить языками прежде, чем носители этих языков подошли к ним, поскольку мельком упоминается (ст. 6), что широко распространившаяся новость о том заставила собраться народ, в особенности же пришельцев из разных стран, которых, как видно, это знамение поразило больше, чем самих жителей Иерусалима.
1. Пришельцы видят, что все ораторы суть галилеяне, которые не могли знать иные языки, кроме родного, ст. 7. Уроженцев Галилеи презирали, ибо ни учености, ни учтивости от них никогда не ждали. Но Бог избрал немудрое и немощное мира, чтобы посрамить мудрых и сильных. О Христе думали, что Он галилеянин, ученики же Его и в самом деле были галилеянами — людьми темными и невежественными.
2. Они находят (а об этом они могут судить лучше нас), что ученики изъясняются на их, пришельцев, языках так ясно и без запинок, так чисто и гладко, что никто даже из их земляков не говорил лучше. ...Мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились (ст. 8), то есть «мы слышим, что тот и другой из их числа говорят на нашем наречии». Парфяне слышат одного из них, говорящего на их языке, мидяне — другого, говорящего на их языке, и так далее. ...Слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих, ст. 11. В Иерусалиме этих языков не только не знали, но и, вполне возможно, их презирали и ставили ни во что. Вот почему услышать язык, на котором говорят на родине, было для них не просто неожиданностью, но приятной неожиданностью; впрочем, такое ощущение присуще всем пришельцам в чужой стране.
(1) Они слышали рассуждения апостолов о великих делах Божиих — μεγαλεῖα τοῦ θεοῦ, Magnalia Dei. По всей видимости, апостолы говорили о Христе, Его искупительной жертве и евангельской благодати, и все это воистину суть великие дела Божий, которые вовеки будут дивны в очах наших.
(2) Они слышали, каждый на собственном наречии, как ученики славили Бога за Его великие дела и наставляли народ, причем всякий слушающий или расспрашивающий слышал их на своем родном языке. Но пусть бы пришельцы за время проживания в Иерусалиме и обрели такие навыки в арамейском языке, что стали бы понимать слова учеников Христа, заговори они на этом языке; однако:
[1] Более диковинное явление помогло им уразуметь, что это учение было от Бога, ибо языки суть знамение для неверующих, 1Кор 14:22.
[2] Более человечное отношение к ним помогло завоевать их сердца, ибо в этом явилась милость Божья, назначенная иноплеменникам, а также в том, что отныне Богопознание и богослужение не ограничивались иудеями и преграда, разделяющая иудеев и иноплеменников, была устранена. Мы видим неизмеримую премудрость и волю Божью в том, чтобы каждый народ хранил священную память о великих делах Божьих на собственном наречии и чтобы всякий народ читал Писание и отправлял богослужение на родном языке.
3. Они дивятся и с изумлением взирают на это знамение, ст. 12. И изумлялись все, переживая (если переводить дословно) исступленный восторг и недоумевая, что бы это значило и не этому ли чуду полагалось предварить наступление Царства Мессии, которого ожидали с великим нетерпением. Они спрашивали себя и друг друга: Τί ἄν θέλοι τοῦτο εἶναι — Quid hoc sibi vult? — Что это значит? Верно, происходящее должно было придать этим мужам достоинства и отличить их как небесных посланников; и если это так, то пришельцы, подобно Моисею у горящего куста, пойдут и посмотрят на сие великое явление.
III. Некоторые из местных жителей Иудеи и Иерусалима (возможно, первосвященники, книжники и фарисеи, всегда противившиеся Святому Духу) высмеивают знамение языков. Вот что они говорили: «Эти люди напились сладкого», то есть молодого «вина», другими словами, упились этим вином по случаю праздников, cт. 13. Но разве они были настолько глупы, чтобы думать, будто вино, ударившее им в голову, могло наделить их способностью говорить на языках, которых они никогда прежде не изучали? Нет, просто местным иудеям был непонятен смысл того, что слышали они и что понимали пришельцы, ибо ученики разговаривали на языках иных народов, а потому иудеи и приняли их слова за нелепицу и вздор, какой временами можно услышать от пьяниц, считавшихся безумными в Израиле. Некогда они, дерзнув не поверить персту Духа, явленному в чудесах Христа, извращали их суть, говоря: «Он изгоняет бесов силою князя бесовского»; извращали они ее и теперь, осмелившись не поверить гласу Духа, слышимому в проповеди апостолов, говоря: «Они напились сладкого вина». Если же Хозяина дома назвали пьяницей, то удивительно ли, что таким же именем назвали и домашних Его?
Ст. 7−13 Дивляхуся же вси и чудяхуся, глаголюще друг ко другу: не се ли вси сии суть глаголющии галилеане? И како мы слышим кийждо свой язык наш, в немже родихомся? Парфяне и мидяне и еламите, и живущии в Месопотамии, во Иудеи же и Каппадокии, в Понте и во Асии, Во Фригии же и Памфилии, во Египте и странах Ливии, яже при Киринии, и приходящии римляне, иудеи же и пришелцы, Критяне и аравляне, слышим глаголющих их нашими языки величия Божия? Ужасахуся же вси и недоумевахуся, друг ко другу глаголюще: что убо хощет сие быти? Инии же ругающеся глаголаху, яко вином исполнени суть
Везде наряду с добродетелию — порок. Одни удивлялись, другие поносили. Первые поистине были благоговейны; они потому и жили там (в Иерусалиме), что по закону им позволялось трижды в год являться в иерусалимском храме. Но обрати внимание на безумие других: вином, говорят, исполнени суть, хотя и время было не такое, (в которое можно было бы предположить что-либо подобное); потому что был праздник пятьдесятницы и час третий; но злоба не останавливается ни пред чем. А главное: когда одни, бывшие частию из иудеев, частию из римлян, частию из пришельцев, а, быть может, частию и из распинавших, словом, почти из всех народов, слыша проповедь апостолов, удивлялись и утверждали, что апостолы говорят на их языках, нашлось несколько таких, которые однакож поносили их (апостолов). Поносившие понимали ли, когда апостолы говорили на разных языках, или нет? Если они не понимали, то как выходит, что апостолы говорили на всех языках? Если же понимали, то как осмелились обвинять их в опьянении, имея налицо обличителей, именно тех самых мужей, которые слышали и понимали, что апостолы говорят на разных языках и что они не пияни. Это пусть разрешит кто-нибудь другой; я же утверждаю наоборот, что если бы они не понимали, то никак не унизили бы чуда до опьянения (не назвали бы чуда пьянством); так как для чего было бы и стараться об унижении того, что не причиняет никому никакой досады. Поэтому и Лука называет их поносителями, как бы хулителями и клеветниками. Итак они клеветали, понимая то, о чем говорилось; но клеветали потому, что были недовольны тем, что говорилось; потому что апостолы глаголаху величия Божия. Каким же образом, понимая то, что говорилось, они приписывали это опьянению? Вследствие великого безумия и чрезмерной жестокости; потому что у многих, если они недовольны тем, что говорится, — в обычае считать говорящего или беснующимся, или сумасшедшим, или обвинять в опьянении и непонимании того, что он говорит; хотя тот, кто говорит, и здраво говорит, и хотя поноситель, при самом обвинении первого, слушает однакож и понимает его. А эти, обвиняя апостолов в опьянении, выказали еще больше дерзости; потому что хотя сами и слушали их на своем языке, но полагали, что другие люди, люди самых разнообразных наречий, не понимали их. Сами понимали то, что говорилось, а об остальных, из-за которых и оклеветали апостолов в опьянении, думали, что не понимают чуда. Как в то время, когда Господь изгонял бесов, они хотя и понимали и видели эти чудесные действия, но, вместо должного прославления, оклеветали Господа в том, будто Он совершал их силою веельзевула, также видя исцеляемыми всякие болезни и страдания, они эти чудесные действия сделали поводом к зависти, доносам и убиению: так и теперь, не имея возможности отрицать чудесность и сверхъестественность языков, они однако же дерзнули унизить чудо до опьянения. Но обрати внимание и на злоухищрение. Так как было невероятно, чтобы кто-нибудь был пьян в такой час и в особенности люди, испытавшие много опасностей и ужасов; то они приписывают все качеству вина, говоря, яко вином исполнени суть. Здесь наглость домогается уже только того, чтобы сказать что-нибудь, а не того, как бы сказать поосновательнее. Поэтому и то, что высказывается ими, по-видимому, и неясно, — и то полно глупости и безумия. Заметь, как злоба изобличается и временем года и часом дня. Откуда глевкос во дни пятьдесятницы? Глевкосом называется новое вино. Далее опьянение дает силу говорить на разных языках, — опьянение, которое и природного языка лишает?! Посмотри, что устрояет Бог. Иудеи отказались бы войти и послушать, если бы не подозревали, что это клевета. Господь допустил клевету, чтобы собрать многих слушателей.
Источник: Толкование на Деяния святых Апостолов.
И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне
Сие говорящие не есть ли суть Галилеяне. — т. е., во-первых, из известной части Палестины, где говорят одним известным наречием, и, во-вторых — из такой именно части, которая особенно не славилась просвещением. То и другое, выражающееся в имени галилеян, усугубляло величие чуда и изумление его свидетелей.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента