Пилат вновь вошел с Иисусом в преторию, или зал суда, и спросил, откуда Тот пришел. В этой истории Пилат — наиболее трагическая фигура.
Он признал, что Иисус не сделал ничего плохого, и все же не имел морального мужества, чтобы позволить Ему уйти, ибо боялся иудеев. Почему Иисус не дал ему никакого ответа? Вероятно, потому что знал: Пилат не желает действовать согласно своей точке зрения, хотя и имеет свет. Пилат согрешил в этот день, упустив возможность. Он не получит больше света, ибо не откликнулся на свет, имевшийся в нем.
I. Судья оскорбляет узника, хотя и объявил Его невиновным, надеясь таким образом умиротворить обвинителей; однако даже если его намерение и в самом деле было добрым, оно никоим образом не оправдывает его действий, которые были явно несправедливыми.
1. Он приказал бичевать Его, как преступника, ст. 1. Пилат, видя, что народ неистовствует, и потерпев неудачу в своих планах освободить Его по воле народа, взял Иисуса и велел бить Его, то есть назначил для осуществления этого дела ликторов, находящихся при нем. Беде (Bede) придерживается того мнения, что Пилат сам, собственными своими руками, бил Иисуса, потому что сказано (в английском переводе Библии, которым пользуется автор настоящего комментария. — Прим. переводчика.), что он взял Его и бил Его, чтобы смягчить это наказание. Матфей и Марк говорят о том, что бичевание имело место после осуждения, а из этого текста следует, что наказание предшествовало осуждению. Лука говорит о предложении Пилата наказать Его и отпустить, что должно было иметь место до вынесения приговора. Это бичевание Христа предназначалось только для умиротворения иудеев, Пилат хотел показать этим, что в угоду им он до сих пор был послушен их слову вопреки собственному мнению. Бичевания у римлян были обыкновенно очень жестокими и не ограничивались, как у иудеев, сорока ударами, и тем не менее Христос претерпел эти муки и позор ради нас.
(1) Да сбудется Писание, возвестившее о том, что Он был поражаем, наказуем и уничижен, что наказание мира нашего было на Нем (Ис 53:5), что Он предал хребет Свой бьющим (Ис 50:6) и что оратаи орали на Нем (Пс 118:3). Он и Сам также предсказывал это, Мф 20:19; Mк 10:34; Лк 18:33.
(2) Чтобы ранами Его мы исцелились, 1Пет 2:4. Мы заслужили того, чтобы нас наказывали бичами и скорпионами и били много, как знавших волю Господина своего и не делавших по воле Его; но Христос понес эти избиения ради нас, испытав горе от жезла гнева Отца Своего, Плач 3:1. Путем бичевания Христа Пилат намеревался отвратить Его осуждение, которое, однако, отвращено не было, а лишь открыло намерение Бога предотвратить наше осуждение путем бичевания Его Сына: так как мы участвуем в Его страданиях, то наше осуждение, таким образом, было предотвращено; Врача бичевали, и это принесло исцеление больным.
(3) Чтобы освятить и облегчить раны, причиняемые Его последователям за имя Его, чтобы они могли радоваться, принимая бесчестье за Христа, как они и поступали (Деян 5:41; Деян 16:22,25), как радовался и Павел, который был безмерно в ранах, 2Кор 11:23. Раны Христа извлекают жало из ран Его последователей и изменяют их сущность — мы наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром, 1Кор 11:32.
2. Он отдал Его своим воинам, чтобы те посмеялись над Ним и поразвлеклись, как над шутом (ст. 2−3): воины, бывшие телохранителями прокуратора, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову (они посчитали, что такой венец лучше всего подойдет такому царю) и одели Его в багряницу (в какой-нибудь старый, поношенный плащ багрового цвета, который, по их мнению, достаточно хорошо символизировал Его царское достоинство) и приветствовали Его словами (подобно людям, приветствующим своего царя): «Радуйся, Царь Иудейский!» И после этого били Его по ланитам.
(1) Обратите здесь внимание на то, как низко и несправедливо поступил Пилат, позволив собственным своим подчиненным так оскорблять и ругаться над Тем, Кого сам он считал невиновным и, следовательно, достойным Человеком. Находящиеся под арестом именем закона должны также находиться под его защитой, их изоляция должна служить гарантией их безопасности. Но Пилат сделал это для того, чтобы:
[1] Подыграть веселому нраву своих воинов и, возможно, также своему собственному, пренебрегая степенностью, приличествующей судье. Ирод со своими воинами только что перед этим сделал то же самое, Лк 23:11. Для них это было почти что театральное представление, ведь приближался праздник; это чем-то напоминало увеселительное мероприятие, устроенное филистимлянами с Самсоном.
[2] Подыграть злому нраву иудеев, удовлетворить их желание нанести Христу как можно большее бесчестье и подвергнуть Его самым тяжким оскорблениям.
(2) Обратите здесь внимание на грубость и наглость воинов, совершенно потерявших всякое чувство справедливости и гуманности, которые могли так торжествовать над человеком в его бедственном положении, над Тем, Кто был почитаем за мудрость и благородство и Кто никогда не сделал ничего такого, что могло бы лишить Его этого почитания. Но как Сам Христос, так и Его святая религия представляется в наихудшем свете, облекается злыми людьми в угодные им одежды и подвергается презрению и насмешкам.
[1] Они одевают Его в шутовской наряд, как бы притворно, ради шутки, что было лишь плодом их безудержной фантазии и больного воображения. И как Христа сделали здесь царем только ради смеха, так точно и сейчас ради смеха придают значение Его религии, Богу и душе, греху и долгу, небу и аду, наравне со всеми прочими химерами.
[2] Они венчают Его венцом из терна, как будто бы религия Христа была сущей карой, величайшими в мире мукой и несчастьем; как будто бы отдать себя в подчинение Богу и собственной совести означает то же, что броситься головой в заросли терновника. Однако это совершенно несправедливо: терны и сети на пути коварного, а на путях религии — розы и лавры.
(3) Обратите здесь внимание на удивительное снисхождение нашего Господа Иисуса, проявленное в Его страданиях за нас. Великие и благородные личности способны переносить что угодно, только не бесчестье, любой тяжкий труд, любую боль, любую потерю, только не позор, а великий и святой Иисус согласился претерпеть и то и другое ради нас. Смотрите и восхищайтесь:
[1] Непревзойденным терпением Страдальца, оставившего нам пример покорности и мужества, спокойствия и невозмутимости духа в величайших испытаниях, могущих встретиться нам на пути исполнения долга.
[2] Непревзойденной любовью Спасителя и Его милосердием, Который не только бодро и решительно прошел через все это, но подверг Себя этому совершенно добровольно ради нас и нашего спасения. Он показал Свою любовь в том, что не просто умер за нас, а умер за нас так, как умирает безумец.
Во-первых, Он претерпел мучения, не только смертные муки, хотя они особенно ужасны в смерти крестной, но, как если бы они были недостаточны покорился предшествующим ей мучениям. Можем ли мы жаловаться на жало в плоти, на удары судьбы, необходимые нам для того, чтобы удалить от нас гордость, когда Христос смирил Себя до того, что претерпел терновые колючки на голове и перенес все удары, чтобы спасти и научить нас? См. также 2Кор 12:7.
Во-вторых, Он пренебрег посрамление, посрамление шутовского одеяния и почестей, возданных Ему в насмешку и сопровождаемых восклицанием: «Радуйся, Царь Иудейский!» Если нас когда-нибудь будут высмеивать за наши добрые дела и поступки, не будем этого стыдиться, а будем прославлять Бога, ибо таким образом мы участвуем в Христовых страданиях. Тот, Кто перенес эти лицемерные, поддельные почести, был впоследствии вознагражден почестями истинными, так и мы будем вознаграждены подобными почестями, если терпеливо перенесем посрамление за Него.
II. Надругавшись таким образом над узником, Пилат выводит Его к обвинителям в надежде, что теперь они удовлетворятся и прекратят обвинять Его, ст. 4−5. Он выносит на обсуждение два вопроса:
1. Что он не нашел в Нем ничего такого, что делало бы Его нетерпимым для Рима (ст. 4): Я не нахожу в Нем никакой вины, οὐδεμίαν αἰτίαν εὑρίσκω — я не нахожу в Нем ни малейшей провинности, или причины для обвинения. По тщательном исследовании дела он повторяет уже сделанное им заявление, Ин 18:38. Этим он осуждает самого себя: если он не нашел в Нем никакой вины, то почему тогда повелел бить Его, почему позволил оскорблять Его? Никто не должен терпеть наказание, кроме тех, кто его заслужил. Однако многие подшучивают над религией и оскорбляют ее, хотя при серьезном отношении к ней не могут не признать того, что никакой вины не находят в ней. Если он не нашел в Нем никакой вины, то почему тогда он вывел Его к обвинителям, а не освободил тотчас же, как и полагалось ему сделать? Если бы Пилат только прислушался к голосу своей совести, то он не бил бы Христа и не распял бы Его, но он, надеясь выиграть дело, — угодить народу бичеванием Христа и в то же время не обременить свою совесть распятием Его, — делает то и другое; тогда как, если бы он сразу решил распять Его, ему не понадобилось бы бичевать Его. Те, кто думает уберечь себя от больших грехов, отваживаясь на меньшие, обычно впадают и в те и в другие.
2. Что Он совершил над Ним такое, что должно было сделать Его менее опасным для них и для их правительства, ст. 5. Он вывел Его к ним — на Нем был терновый венец, голова и лицо Его были все в крови — и сказал: «Се, Человек, Которому вы так завидуете!» Он подразумевал при этом, что хотя Его популярность в народе и могла послужить причиной опасений, связанных с ростом Его влияния в стране и, как следствие, уменьшением их влияния, однако он уже предпринял действенные меры для предотвращения этого, поступив с Ним, как с рабом, и выставив Его на всеобщее презрение, после чего, полагал он, народ уже никогда не будет смотреть на Него с уважением, и Он уже никогда не восстановит Своей былой репутации. Не думал тогда Пилат, с каким благоговением в последующие века будут чтить память об этих самых страданиях Христа самые лучшие и величайшие из людей, как они будут хвалиться тем крестом и теми ранами, которые, по его мнению, должны были стать для Него и Его последователей нескончаемым и несмываемым позором. Заметьте здесь:
(1) Как наш Господь Иисус появляется перед народом, облеченный всеми знаками бесчестья. Он вышел с готовностью быть зрелищем, быть осмеянным, — что, несомненно, и постигло Его, когда Он вышел в таком виде, — зная, что должен быть поставлен в предмет пререканий, Лк 2:34. Разве Он вышел не для того, чтобы понести наше поругание? Выйдем же и мы к Нему, нося Его поругание, Евр 13:13.
(2) Как Пилат представляет Его: И сказал им Пилат: се, Человек! В оригинале написано: и сказал им; поскольку этим словам непосредственно предшествует имя Иисус, то я не нахожу никакого затруднения в предположении, что это были собственные слова Христа. Он сказал: «Се, Человек, против Которого вы так сильно разъярены». Но некоторые греческие копии и преобладающее большинство переводчиков вставляют в этот текст слово Пилат, что и мы делаем: И сказал им Пилат, намереваясь успокоить их: «Се, Человек!» Он не столько хотел вызвать в них жалость («Вот Человек, достойный вашего сострадания».), сколько заглушить в них чувство ревности: «Вот Человек, не стоящий ваших подозрений, Человек, со стороны Которого теперь можно не ожидать никакой опасности; Его венец повержен на землю, и теперь все человечество будет смеяться над Ним». Однако эти слова, Се, Человек, являются в то же время и очень трогательными. Созерцать оком веры Человека Христа Иисуса в Его страданиях является величайшим благом для каждого из нас. ...Посмотрите... на царя... в венце, которым увенчала его мать его... (Песн 3:11), в терновом венце. «Взирайте на Него и поражайтесь этим зрелищем. Взирайте на Него и скорбите о Нем. Взирайте на Него и любите Его, не переставайте смотреть на Иисуса».
III. Вместо того чтобы успокоиться, обвинители Христа еще больше разъярились, ст. 6−7. Заметьте здесь:
1. Их крики и неистовство. Первосвященники, предводительствовавшие толпой, закричали, выражая свою ярость и возмущение, и к ним присоединились их служители, или слуги, которые должны говорить то, что говорят их господа: «Распни, распни Его!» Простой народ, возможно, и удовлетворился бы заявлением Пилата о Его невиновности, но его вожди, священники, ввели его в заблуждение. Из этого становится очевидно, что их озлобленность против Христа была:
(1) Необоснованной и крайне нелепой. Они не предложили никаких доказательств в подтверждение своих обвинений против Него, не опротестовали заявление Пилата о Его невиновности, — хотя Он и невиновен, но должен быть распят.
(2) Ненасытной и очень жестокой. Ни суровое бичевание Христа, ни Его терпение под этой пыткой, ни деликатные увещевания судьи нисколько не смягчили их; даже и та шутка, в которую Пилат обратил это дело, не могла изменить их настроение в лучшую сторону.
(3) Неистовой и в высшей степени непоколебимой; они твердо стоят на своем и скорее готовы поплатиться за это расположением прокуратора, миром города и собственной безопасностью, чем отказаться от самого главного из своих требований. Если они с таким неистовством поносили нашего Господа Иисуса и кричали: «Распни, распни Его!», то почему бы нам с усердием и рвением не превозносить Его имя и не кричать: «Венчайте, венчайте Его!»? Разве их ненависть к Нему не побуждала их выступать против Него и, разве наша любовь к Нему не должна вдохновлять нас на подвиги ради Него и Его Царства?
2. Пилат по-прежнему настаивает на невиновности подсудимого, чтобы противостать их ярости: «Возьмите Его вы и распните, если, по-вашему, Он должен быть распят». Он говорит это с иронией, так как знал, что они не могут и не посмеют распять Его, он как бы хотел сказать: «Вы не сделаете меня рабом вашей злобы; я не могу со спокойной совестью распять Его». Это было доброе решение, о если бы он только держался его до конца. Он не нашел в Нем никакой вины, и потому ему не следовало продолжать переговоры с обвинителями. Желающим уберечь себя от греха следует быть глухими к искушению. Более того, ему следовало защитить подсудимого от их нападок. Для чего он был облечен властью, как не для того, чтобы защищать обиженных? Стражники прокураторов должны были быть стражами правосудия. Но Пилат не нашел в себе достаточно мужества, для того чтобы поступить по велению своей совести, и его трусость завлекла его в ловушку.
3. Обвинители представили свое требование под другим предлогом (ст. 7): «Мы имеем закон, и по закону нашему, если бы только в нашей власти было совершить над Ним суд, Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божьим». Заметьте здесь:
(1) Они хвалились законом даже тогда, когда преступлением закона бесчестили Бога, что и поставлено в вину иудеям, Рим 2:23. У них на самом деле был превосходный закон, намного превосходящий положения и установления прочих народов; но напрасно хвалились они своим законом, когда злоупотребляли им в таких низких целях.
(2) Они обнаружили свою неуемную и закоренелую злобу против нашего Господа Иисуса. Не сумев возбудить Пилата против Него ссылками на то, что Он претендует на звание царя, они доводят до его сведения, что Христос претендует на звание Бога. Так, они прилагают все старания для того, чтобы погубить Его.
(3) Они извращают закон и делают его орудием своей злобы. Некоторые полагают, что они ссылались на какой-то закон, изданный конкретно против Христа, как будто бы, поскольку закон есть закон, он должен быть исполнен, прав он или не прав, тогда как написано, что горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, Ис 10:1. См. также Мих 6:16. Но, скорее всего, они ссылаются, по-видимому, на закон Моисеев, и если это так, то в таком случае:
[1] Это верно, что богохульников, идолослужителей и лжепророков должно было по закону Моисееву предавать смерти. Всякий ложно претендовавший на звание Сына Божьего был повинен в богохульстве, Лев 24:16.
[2] Но неверно было то, что Христос претендовал на звание Сына Божьего, ибо Он в действительности был Им; и им следовало бы вникнуть в предложенные Им доказательства, подтверждающие, что это так. Если Он сказал, что Он Сын Божий, если цели и направление Его учения не увлекали людей от Бога, а, напротив, привлекали их к Нему, и если Он дал посредством чудес неопровержимые доказательства, что Он и Его учение были от Бога (как Он и сделал), то по своему закону они должны были послушаться Его (Втор 18:18−19), а если они этого не сделали, то в таком случае их следовало предать смерти. Они вменяют Ему в преступление то, что было Его славой и могло бы быть их блаженством в случае, если бы они перестали стоять на своем; Его не должно было распинать за это, ибо такая казнь их законом не предусматривалась.
IV. Получив новую информацию по делу, судья уводит обвиняемого на доследование. Заметьте:
1. Чувство тревоги, овладевшее Пилатом в тот момент, когда он услыхал это, ст. 8. Когда он услышал, что обвиняемый претендует не только на царское достоинство, но и на Божественное, он больше убоялся. Это смутило его больше, чем все бывшее до сих пор, и чрезвычайно осложнило разбираемое дело в двух отношениях, ибо:
(1) Появилась еще большая опасность обидеть народ, в случае если он оправдает Его, ибо он знал, как ревниво этот народ относился к идее единобожия и какое отвращение он питал к прочим богам; если он мог надеяться усмирить их гнев против претендента на царя, то примирить их с претендующим на Божественное достоинство он никак не мог. «Если именно это является причиной народного восстания, — думает Пилат, — то шуткой здесь не отделаешься».
(2) Появилась еще большая опасность повредить собственной совести в случае, если он осудит Его. «Неужто Он делает себя Сыном Божьим? — думает Пилат. — А что если Он и в самом деле окажется Им? Что тогда будет со мной?» Даже ветхая совесть человека способна внушить ему страх перед опасностью оказаться богопротивником. У язычников существовали легенды о воплощенных божествах, которые появлялись иногда в презренном виде, и когда люди плохо принимали их, то впоследствии дорого платили за такое обращение. Пилат опасается, как бы он не загнал себя в безысходную ситуацию.
2. Дальнейший допрос им нашего Господа Иисуса, ст. 9. Чтобы дать обвинителям возможность увидеть всю беспристрастность производимого следствия, какую они только могли желать, он объявил продолжение слушания и, возвратившись в зал суда, спросил Христа: «Откуда Ты?» Заметьте:
(1) Место, выбранное им для учинения этого допроса. Он вошел в преторию, чтобы не слышать шума и криков толпы и более тщательно исследовать дело. Желающие отыскать истину, которая в Иисусе, должны удалиться от шума предубеждений и уединиться как бы в зал суда, чтобы побеседовать там наедине со Христом.
(2) Вопрос, который он Ему задал: «Откуда Ты? От человеков или с небес? От нижних или от вышних?» До этого он прямо спрашивал Его: «Итак Ты Царь?» Здесь же он не спрашивает прямо: «Итак, Ты Сын Божий», чтобы не показаться, будто он слишком смело вторгается в божественные предметы. Он спрашивает в общем: «Откуда Ты? Где Ты был раньше и в каком мире находился до сих пор, прежде Твоего прихода в этот мир?»
(3) Молчание нашего Господа Иисуса, когда Его допрашивали по этому вопросу: Но Иисус не дал ему ответа. Это не было упрямым молчанием из неуважения к суду или от незнания, что говорить. Но это было:
[1] Терпеливое молчание, чтобы могло исполниться Писание: как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзая уст Своих, Ис 53:7. Это молчание красноречиво свидетельствовало о Его покорности воле Отца в претерпеваемых Им страданиях, Он таким образом смирился с ними и согласился понести их. Он молчал потому, что не хотел говорить ничего, что могло бы воспрепятствовать Его страданиям. Если бы Христос так же открыто признал Себя Богом, как признал Себя Царем, то, вероятно, Пилат не осудил бы Его на смерть (ибо одно только упоминание этого обстоятельства обвинителями привело его в страх); хотя римляне и господствовали над царями народов, покоренных ими, однако перед богами их благоговели. См. также 1Кор 2:8. Если бы они познали Его как Господа славы, то не распяли бы Его; но как бы мы тогда спаслись?
[2] Благоразумное молчание. Когда первосвященники спросили Его: «Ты ли... Сын Благословенного?», Он ответил: «Я», ибо Он знал, что они руководствуются Писаниями Ветхого Завета, которые говорили о Мессии; когда же Пилат спросил Его о том же самом, Он знал, что тот не понимает, о чем спрашивает, так как он не имел ни малейшего представления ни о Мессии, ни о том, что Он Сын Божий, — Ему незачем было отвечать человеку, чья голова была забита языческой теологией, к которой он и отослал бы Его ответ.
(4) Высокомерный выговор, сделанный Ему Пилатом за Его молчание (ст. 10): «Мне ли не отвечаешь? Как можешь Ты оскорблять меня, отказываясь отвечать на мои вопросы? Не знаешь ли, что, будучи правителем этой провинции, я имею власть, если посчитаю нужным, распять Тебя и власть имею, если посчитаю нужным, отпустить Тебя?» Заметьте здесь:
[1] Как Пилат величается и гордится своей властью, не уступая в этом Навуходоносору, о котором сказано, что он, кого хотел, убивал, и кого хотел, оставлял в живых, Дан 5:19. Власть предержащие склонны кичиться своей властью, и чем она более абсолютна и деспотична, тем больше потворствует и потакает их гордости. Однако он чрезмерно превозносится своей властью, когда хвалится тем, что имеет власть распять Того, Кого объявил невиновным, ибо никакой князь или властелин не имеет власти поступать несправедливо. Id possumus, quod jure possumus — Нам можно делать только то, что можно делать справедливо.
[2] Как он презирает нашего благословенного Спасителя: «Мне ли не отвечаешь?» Он обрушивается на Него:
Во-первых, как на проявляющего непокорность и неуважение к имеющим власть и не отвечающего, когда с Ним разговаривают.
Во-вторых, как на неблагодарного по отношению к тому, кто был с Ним лоялен: «Мне ли не отвечаешь, столько сделавшему для Твоего освобождения?»
В-третьих, как на поступающего неразумно и могущего тем самым навредить Самому Себе: «Что же Ты ничего не говоришь в Свое оправдание тому, кто желает оправдать Тебя?» Если бы Христос на самом деле искал спасения Своей жизни, то настоящий момент был бы самым подходящим для Него, чтобы открыть уста; однако Ему надлежало положить Свою жизнь.
(5) Достойный ответ Христа на этот выговор (ст. 11), в котором:
[1] Он смело порицает самонадеянность Пилата и исправляет его ошибку: «Каким бы важным ты ни выглядел и как бы высокомерно ты ни говорил, ты не имел бы надо Мною никакой власти, власти бичевать, власти распинать, если бы не было дано тебе свыше». Хотя Христос и не считал нужным отвечать ему, когда он вел себя дерзко (не отвечай глупому по глупости его, чтоб и тебе не сделаться подобным ему), все же Он нашел нужным ответить ему, когда он повел себя высокомерно (тогда отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих, Притч 26:4−5). Когда Пилат пользовался своей властью, Христос молчаливо подчинялся ей, но, когда он начал гордиться ею, Он заставил его вспомнить, кто он такой: «Вся та власть, которую ты имеешь, дана тебе свыше». Это можно понять двояко.
Во-первых, как напоминание ему о том, что его власть как судьи, в общем, была властью ограниченной и он не мог делать больше допускаемого ему Богом. Бог является источником власти; существующие власти назначаются Им и происходят от Него, поэтому и подчиняются Ему. Они не должны идти дальше того, что предписывает им Его закон; они не могут пойти дальше того, что позволяет им Его провидение. Они суть Божья рука и Его меч, Пс 16:13−14. Хотя секира и может величаться пред тем, кто рубит ею, тем не менее она остается всего лишь рабочим инструментом, Ис 10:5,15. Пусть же гордые притеснители знают, что есть над ними еще высший, Кому они подотчетны, Еккл 5:7. И пусть слово: «Это Господь» — заставит умолкнуть ропот притесняемых. Бог повелел Семею злословить Давида. Пусть же притесняемых утешает то, что притесняющие их не могут сделать больше дозволенного им Богом. См. также Ис 51:12−13.
Во-вторых, как просвещение его относительно того, что его власть, направленная против Него, в частности, и все усилия этой власти были определены советом и предведением Божьим, Деян 2:23. Пилат никогда еще не казался себе таким великим, как теперь, когда судил такого узника, как Этот, Которого многие считали Сыном Божьим и Царем Израилевым, когда Он мог распоряжаться судьбой такого великого человека. Но Христос дает ему понять, что он был в этом деле всего лишь орудием в руке Божьей и не мог сделать против Него ничего, кроме того, что было предопределено Небом, Деян 4:27−28.
[2] Он кротко прощает его грех, представляя его меньшим по сравнению с грехом зачинщиков: «Посему более вины на том, кто предал Меня тебе; ибо ты, как судья, имеешь власть свыше и находишься на своем месте; твой грех меньше греха тех, кто из чувства зависти и злобы убеждает тебя злоупотребить твоей властью».
Во-первых, в этом есть ясное указание на то, что Пилат сделал грех, большой грех, и что насилие, которое совершали над ним иудеи и которое он делал сам над собой, никак не оправдывало его. Этим намеком Христос хотел пробудить его совесть и увеличить тот страх, который владел им сейчас. Вина других людей не освобождает нас от ответственности за наши собственные греховные деяния, не поможет нам в день суда, когда мы скажем, что другие были хуже нас, ибо мы будем судимы не по сравнению с другими, но каждый должен будет понести свое бремя. Однако:
Во-вторых, грех тех, кто предал Его Пилату, был больше его греха. Из этого становится очевидно то, что не все грехи одинаковы, но одни более гнусны, чем другие; одни в сравнительном отношении подобны комарам, другие — верблюдам; одни подобны сучкам в глазах, другие — бревнам; одни подобны пенсам, другие — фунтам. Предавшими Христа Пилату были либо:
1. Иудейский народ, кричавший: «Распни, распни Его!» Они видели чудеса Христа, которых не видел Пилат; к ним был прежде всего послан Мессия; они были своими для Него, и для них, находившихся в настоящее время в рабстве Искупитель должен был бы быть более всего желанным. Поэтому выступать против Него было для них более неизвинительно, чем для Пилата.
2. Либо Он имел в виду, скорее всего, конкретно Каиафу, который возглавил заговор против Христа и первым предложил убить Его, Ин 11:49−50. Грех Каиафы был несоизмеримо больше греха Пилата. Каиафа преследовал Христа исключительно из чувства враждебности, питаемой к Нему и Его учению, делал это сознательно и со злым умыслом. Пилат же осудил Его исключительно из-за страха перед народом, и его решение было поспешным, о котором у него не было времени подумать на трезвую голову.
3. Некоторые полагают, что Христос имеет в виду Иуду, ибо хотя он и не предавал Его в руки Пилата непосредственно, однако он предал Его тем, кто это сделал. Грех Иуды был во многих отношениях больше греха Пилата. Пилат был чужеземцем для Христа, Иуда же был Его другом и последователем. Пилат не нашел в Нем никакой вины, а Иуда знал о Нем много хорошего. Пилат был неподкупным, хотя и склонным к компромиссу, Иуда же принял дар против невинного. Грех Иуды был главным грехом, ставшим причиной всего, что за ним последовало. Он был вождем тех, которые взяли Иисуса. Грех Иуды был настолько велик, что суд Божий не оставил его жить, но как только Христос сказал это, или же вскоре после этого, он отошел в свое место.
V. Пилат бьется с иудеями, стараясь избавить Иисуса от их рук, но тщетно. После этого мы уже больше не читаем о чем-то, имевшем место между Пилатом и его подсудимым; все остальное происходило между Ним и Его обвинителями.
1. Пилат, кажется, с большим усердием, нежели прежде, старается снять обвинение с Иисуса (ст. 12): С этого времени, с этих самых пор и по той причине, что Христос дал ему такой ответ (ст. 11), хотя и содержавший в себе укор, но казавшийся добрым, и хотя Христос нашел вину в нем, он по-прежнему продолжал не находить во Христе никакой вины и искал отпустить Его, желал этого и прилагал к этому старания. Он искал отпустить Его. Он придумал, как это можно было сделать деликатно, безопасно и не досаждая священникам. Когда наши внутренние решения исполнить наш долг поглощаются мыслями о том, как бы исполнить его благовидным и удобным для нас образом, это никогда не приводит к добру. Если бы политика Пилата не возобладала над его правосудием, то он не искал бы так долго отпустить Его, а освободил бы Его сразу же. Fiat justitia, ruat coelum — Да вершится правосудие, хотя бы и само небо пало на землю.
2. Иудеи же были разъярены более, чем когда-либо, и более неистово стремились распять Иисуса. Они, как и прежде, с шумом и криками продолжают добиваться своего; теперь они уже просто ревели. Они хотели сформировать мнение, будто народ был против Него, и потому изо всех сил старались заставить множество людей кричать против Него; подговорить к этому толпу не такое уж и сложное дело, тогда как если бы была представлена возможность проведения беспристрастного опроса общественного мнения, то, я не сомневаюсь, подавляющее большинство высказалось бы за Его освобождение. Несколько сумасшедших могут перекричать множество мудрецов, и после этого они еще будут воображать, что говорят разумно (хотя в действительности безумствуют) от имени нации или даже всего человечества; но переменить мнение народа далеко не так просто, как представить его в ложном свете и заставить людей кричать иное. Теперь, когда Христос находился в руках врагов, Его друзья были в нерешительности, молчали и совершенно растворились в толпе, а те, кто был настроен против Него, выступили вперед, чтобы выказать свое отношение к Нему. Это дало первосвященникам возможность представить эти выкрики как выражение общего всем иудеям мнения о том, что Он должен быть распят. Своими криками они хотели:
(1) Очернить подсудимого, назвав Его врагом кесаря. Он отверг царства этого мира и славу их и провозгласил о Своем Царстве, что оно не от мира сего, а они, несмотря на это, пытаются доказать, что Он противник кесарю; ἀντιλέγει — Он противостал кесарю, посягает на его императорское достоинство и вседержавность. Извечной хитростью врагов религии было представлять ее вредной для царей и областей, тогда как в действительности она всегда была в высшей степени благотворной как для тех, так и для других.
(2) Запугать судью, назвав его недругом кесаря: «Если отпустишь Его ненаказанным и позволишь Ему продолжать Свое дело, то ты не друг кесарю, то есть не оправдываешь доверия и не исполняешь того, к чему обязывает тебя твое положение, а следовательно, рискуешь навлечь на себя недовольство императора и потерять свое место». Они угрожают ему тем, что уже готовы донести на него и сместить его, задев при этом его самое чувствительное и слабое место. Однако из всех людей как раз этим иудеям меньше всего следовало выказывать свою ревность о кесаре, ведь они испытывали сильную неприязнь к нему и его правительству. Никак не следовало называть себя друзьями кесаря тем, кто в действительности был очень далек от дружеских отношений с ним; так, притворная ревность о том, что является добрым, часто служит прикрытием для истинной злобы, направленной против того, что является лучшим.
3. Когда все другие приемы оказались тщетными, Пилат прибегнул к шутовским, чтобы вывести их из состояния ярости, но концом его стараний было то, что он оказался в их руках и был увлечен стремительным течением, ст. 13−15. После того как он так долго держался и теперь, как будто бы, мужественно противостоял их натиску (ст. 12), он наконец с позором сдается. Заметьте здесь:
(1) Что сломило Пилата (ст. 13): Пилат, услышав слово о том, что он не может быть верным кесарю и рассчитывать на его благосклонность, если не казнит Иисуса, решил, что настало время осмотреться. Все, что они наговорили ему в доказательство того, что Христос злодей, обязывая его осудить Его на смерть, нисколько не поколебало его, он оставался верным своему убеждению в невиновности Христа; когда же они стали внушать ему, что это в его интересах осудить Его на смерть, то он начал уступать им.
Примечание: те, кто связывает свое благополучие с благоволением людей, легко становятся жертвой искушений сатаны.
(2) Какие приготовления были сделаны для вынесения окончательного приговора по делу Христа: Пилат вывел вон Иисуса, и с великой важностью занял свое место. Можно предположить, что он потребовал принести его судейскую мантию, чтобы выглядеть в ней величественно, и после этого сел на судилище.
[1] Христос был осужден с соблюдением всех формальностей.
Во-первых, чтобы избавить нас от предстояния перед Божьим судом, чтобы все верующие через Христа, судимого перед Пилатом, могли быть оправданы на небесном суде.
Во-вторых, чтобы лишить ужаса те помпезные суды, на которые будут приводимы Его последователи за имя Его. Павлу легче было стоять перед судом кесаря, потому что некогда там стоял его Учитель.
[2] Здесь отмечается место и время суда.
Во-первых, место, где Христос был осужден; оно называлось Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа; вероятно, это было то место, где обычно сидел Пилат, когда разбирал дела или допрашивал преступников. Одни под словом гаввафа понимают некоторое огражденное место, защищенное от посягательств народа, так что у Пилата не было причин опасаться его; другие понимают под этим словом некое возвышение, сделанное для того, чтобы все могли видеть его.
Во-вторых, время, ст. 14. Была пятница перед Пасхой и час шестой. Заметьте:
1. День: была пятница перед Пасхой, то есть перед пасхальной субботой, канун торжеств этого дня и следующих за ним дней праздника опресноков. Лука говорит (Лк 23:54), что день тот был пятница, и наступала суббота, то есть это был день приготовления к субботе.
Примечание: празднику Пасхи должны предшествовать приготовления. Упоминание факта, что это происходило в то время, когда они должны были очищать себя от старой закваски, чтобы быть готовыми к Пасхе, усугубляло грех тех, кто преследовал Христа с такой злобой и яростью; но чем лучше времена, тем хуже дела.
2. Час: был час шестой. В некоторых древних греческих и латинских рукописях сказано, что было около третьего часа, что находится в соответствии с Mк 15:25. А из Мф 27:45 видно, что Он уже до шестого часа был на кресте. Но, по-видимому, указание времени здесь дается не точное, а ориентировочное, чтобы еще больше усугубить грех Его обвинителей, показать, что они не только не прекратили преследовать Его в торжественный день пятницы, но совершали это злодейство с трех до шести часов этого дня (то есть в то время, которое мы называем церковным), оставив, будучи священниками, служение в храме, ибо не отставали от Христа до самого шестого часа, пока не настала тьма, испугавшая их и вынудившая их бежать. Некоторые полагают, что шестой час в описании этого евангелиста исчисляется по римскому времяисчислению (совпадающему с нашим), то есть тогда было шесть часов утра, что соответствует одному часу дня по иудейскому времяисчислению. Это вполне вероятно, что суд Пилата над Христом достиг своей кульминации в шесть часов утра, вскоре после восхода солнца.
(3) Стычка между иудеями (священниками и народом) и Пилатом, тщетно пытавшимся укротить их ярость, имевшая место прежде вынесения им окончательного приговора.
[1] Он говорит иудеям: «Се, Царь ваш!» Это укор им за их нелепые и злобные внушения, что Иисус Сам Себя сделал царем: «Се, Царь ваш, то есть Тот, Которого вы обвиняете как претендующего на царский венец. Разве такой Человек может представлять опасность для государства? Я вполне уверен, что нет, и вы также можете быть в этом уверены, поэтому оставьте Его в покое». Некоторые полагают, что он тем самым укоряет их за их тайную нелюбовь к кесарю: «Вы согласились бы сделать этого Человека вашим царем, если бы Он возглавил восстание против кесаря». Однако Пилат хотя и был далек от такого намерения, но оказался для них как бы голосом Божьим. Христа, теперь уже увенчанного терниями, выводят к народу, как царя во время коронации: «Се, Царь ваш! Царь, Которого Бог поставил на святой горе Сион». Но они, вместо того чтобы встретить Его шумными восклицаниями радости и одобрения, протестуют против Него; они не хотят Царя, избранного Богом.
[2] Они закричали с величайшим негодованием: «Возьми, возьми Его!» Это говорит как об их презрении, так и об их озлобленности; ?? И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа Достоин ли был знать святейшую из тайн суеверный язычник, который спрашивал Господа не по любви к истине, а от страха, после того как, совершенно вопреки своей совести, подверг Его мучительному бичеванию? Понтий не способен был понять тайну предвечного происхождения лица Иисусова, которая, по высоте своей, не могла найти себе места даже в уме первосвященников и книжников, всегда почивавших на законе Моисеевом. Все слышанное или прочитанное Пилатом о сынах богов, которыми изобилует мифология греков и римлян, не помогло бы ему в постижении тайны лица Иисусова; на основании этих басен Пилат всего скорее сравнил бы Его в своем уме с каким-либо Геркулесом или Ромулом. Притом избавить Себя от смерти повествованием о Своем небесном происхождении было совершенно несообразно с нравственным достоинством Иисуса Христа. Мы видели, что Он, решившись положить душу Свою за спасение мира, вместе с тем отрекся от всех сверхъестественных средств к Своему освобождению; Ему угодно было, чтобы Его судили как человека, а не как Сына Божьего. Впрочем, если бы Господь, — как думают, к сожалению, в наше время некоторые даже из ученых толкователей слова Божьего, — происходил от земных родителей, а не произошел, как Он Сам говорил, «с неба», от «Отца», то, может быть, самая любовь к истине, для свидетельства которой Он родился, побудила бы теперь вывести Пилата из заблуждения, сказав: «Я, подобно всем людям, происхожу от смертных родителей: я не Сын Божий в собственном смысле этого слова и называл себя так единственно в том отношении, в каком каждый добродетельный человек может быть назван сыном Божьим». Пилат, может быть, не был бы неспособен понять, в чем состоит нравственное сыновство Божье. Но как Иисус Христос был и есть действительный, естественный Сын Божий, то Ему и прилично было отвечать (как и ответил) на вопрос Пилата — молчанием. Источник: Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. И вниде в претор паки и глагола Иисусови: откуду еси Ты Уже не спрашивает Его: что еси сотворил (Ин 18:35)? а — откуду еси Ты? с небес или от земли? Иисус же ответа не даде ему То, о чем теперь спрашивал Пилат, он уже знал, потому что он слышал от Иисуса Христа: Царство Мое несть от мира сего (Ин 18:36). И как тогда слабо защищая Иисуса Христа, он не принес никакой пользы, так и теперь он не принес бы никакой пользы, будучи малодушным и боязливым. И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа См. Толкование на Ин 19:8 Вам будут доступны следующие комментарии: • Заметки Барнса Толкование отцов церкви (Евангелие согласно Иоанну 19 глава 9 стих)
Иннокентий (Борисов) (1800−1857)
Евфимий Зигабен (~1050−~1122)
Лопухин А.П. (1852−1904)
Англоязычные комментаторы
Чтобы читать комментарии этой категории
необходимо войти в систему (Меню "Вход" > "Войти").
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента