I. Христос обращается к Своему Отцу в связи с возмущением, охватившим Его дух: «Душа Моя теперь возмутилась...» (ст. 27). Это слово, вышедшее из уст Христа, было странным и особенно удивительным потому, что сказано было в момент самых радужных перспектив, в виду которых Ему следовало бы, кажется, сказать: «Душа Моя теперь довольна».
Примечание. Иногда на смену значительным подъемам духа приходит возмущение души. В этом изменяющемся мире нам следует ожидать того, что наша радость будет омрачаться и наивысшие утешения будут служить ступенью, ведущей к новым переживаниям. Когда Павел находился на третьем небе, он имел жало во плоти. Заметьте:
1. Страх Христа перед приближающимися страданиями: «Душа Моя теперь возмутилась...» Это было начало мрачного и гнетущего периода, первые приступы страдания Его души, начало Его борения, Его душа начинала скорбеть смертельно.
Примечание.
(1) Грех нашей души возмутил душу Христа, когда Он приступил к делу нашего искупления и спасения и делал душу Свою жертвой за наш грех.
(2) Возмущение Его души имело своей целью облегчить возмущение наших душ, ибо Он сказал после этого Своим ученикам (Ин 14:1): «Да не смущается сердце ваше, для чего смущаться вашим сердцам, да и Моему тоже?» Наш Господь Иисус смело шел на Свое дело, видя перспективу предлежавшей Ему радости, и тем не менее поддался возмущению души. Святая печаль не противоречит духовной радости и является путем к вечной радости. Христос теперь возмутился, Он был теперь в печали, в страхе, но только на время; это возмущение не должно было продолжаться бесконечно, оно не должно было продолжаться долго. Это должно утешать и христиан в их переживаниях, они кратковременны и обратятся в радость.
2. Затруднение, в котором Он оказался после этого, на что указывают следующие слова: «...и что Мне сказать?» Это не означает, что Он с кем-то советовался, как имеющий нужду в совете, это было рассуждение с Самим Собой о том, что нужно было сейчас сказать. Когда наши души возмущены, мы должны остерегаться необдуманных высказываний, но рассуждать с самими собой о том, что следует сказать. Христос говорит, как находящийся в недоумении, как если бы Он не знал, что Ему следует избрать. Это была борьба между тем делом, которое Он взял на Себя и которое требовало от Него страданий, и той природой, которую Он принял на Себя и которая страшилась их; Он остановился в нерешительности между ними: «...что Мне сказать?» Посмотрев вокруг Себя, Он не нашел никого, кто бы мог помочь, и это привело Его в тупик. В этом недоумении Христа, когда Он говорил подобно человеку, попавшему в тупик, Кальвин (Calvin) видит великий пример уничижения Господа. Quo se magis exinanivit gloriae
Dominus, eo luculentius habemus erga nos amoris specimen — Чем больше Господь славы уничижал Себя, тем ярче становилось доказательство Его любви к нам. Так, Он был, подобно нам, искушен во всем, чтобы ободрить нас, когда мы не знаем, что делать, направлять наши взоры к Нему.
3. Его молитва к Богу в момент этого затруднения: «Отче! избавь Меня от часа сего!» ἐκ τῆς ὥρας ταύτες — из этого часа. Он молится не столько о том, чтобы этот час не настал, сколько о том, чтобы Он претерпел его. Избавь Меня от часа сего — это был голос невинной природы, ее чувства изливались в молитве.
Примечание. Когда душа в смущении, ее долг и ее выход из затруднения — обращаться за помощью к Богу посредством верной и горячей молитвы, взирая в ней на Него как на Отца. Христос шел на страдания добровольно, и тем не менее молился об избавлении от них.
Примечание. Молитва об избавлении от страданий может вполне совмещаться с терпением в этих страданиях и покорностью воле Божьей. Заметьте, что Он называет Свои страдания часом сим подразумевая под этим, что ожидаемые события приблизились. Он тем самым указывает на то, что время Его страдания было:
(1) Установленным временем, установленным с точностью до часа, и Он знал это время. До этого уже дважды было сказано, что час Его еще не пришел, но теперь он был уже так близко, что Он мог сказать, что этот час пришел.
(2) Коротким временем. Час проходит быстро, так быстро должны были пройти и Христовы страдания; Он мог видеть сквозь них предлежавшую Ему радость.
4. Его покорность воле Своего Отца, несмотря на это. Он тут же поправляет Себя и как бы берет обратно Свои слова: «Но на сей час Я и пришел». Первое слово было за безгрешной природой, а последнее — за Божественной премудростью и любовью.
Примечание. Желающие поступать правильно должны руководствоваться вторым голосом. Первым на суде говорит имеющий жалобу; но если мы хотим судить судом праведным, то должны выслушать и другую сторону. Именно вторая мысль останавливает Христа: «Но на сей час Я и пришел». Он успокаивает Себя не тем, что не может избежать его, так как спасения от него не было, а тем, что не хочет избегать его, ибо он был следствием Его же собственного, добровольного обязательства и должен был стать завершением всего Его предприятия; если бы Он сейчас обратился в бегство, то это уничтожило бы все сделанное Им до сих пор. Здесь подразумеваются те Божественные советы относительно Его страданий, в соответствии с которыми Ему следовало так смириться и пострадать.
Примечание. С самыми темными часами нашей жизни нас должно примирять то, что всем нам суждено пережить их. 1Фес 3:3.
5. Его взгляд на Отца, прославляемого этими страданиями. Взяв назад Свое первое прошение, Он подает новое и желает оставаться верным ему: «Отче! прославь имя Твое». В эти слова Он вкладывает тот же самый смысл, что и в слова Отче! да будет воля Твоя, ибо воля Божья заключается в прославлении Его Самого. Его слова выражают не просто подчинение Себя воле Божьей, но нечто большее — посвящение Своих страданий славе Божьей. Это было слово Посредника, Он произнес его как наш Заместитель, взявшийся удовлетворить Божественное правосудие, требующее возмездия за наш грех. Ущерб, который мы причинили Богу своим грехом, касается Его славы, ибо никакого другого ущерба мы не можем причинить Ему. Мы никогда бы не смогли возместить этого ущерба, не могла бы этого сделать за нас и никакая другая тварь; поэтому Богу ничего больше не оставалось, как прославиться через нашу погибель. По этой причине наш Господь Иисус и вмешался, взял на Себя обязательство отстоять оскорбленную честь Бога, и сделал Он это посредством Своего уничижения; Он отказал Себе в почестях, подобающих воплотившемуся Сыну Божьему, и подверг Себя величайшему поношению. Здесь же Он дает задаток этого удовлетворения как его эквивалент: «Отче! прославь имя Твое; пусть Твое правосудие будет прославлено жертвой, а не гибелью грешника; пусть этот долг будет на Мне; Я платежеспособен, главный же виновник таковым не является». Так, чего Он не отнимал, то должен был отдать.
II. Ответ Отца на это обращение. Он слышал Его всегда и сейчас слышит Его. Заметьте:
1. Как пришел этот ответ. Голосом с неба. Иудеи много говорят о башколе — дочери голоса как об одном из различных способов, посредством которых Бог в прошедшие времена разговаривал с пророками; однако мы не находим ни одного случая, когда бы Он разговаривал так с кем-либо, кроме нашего Господа Иисуса; эта честь сохранялась для Него (Мф 3:17; Мф 17:5); здесь, вероятно, этот слышимый голос сопровождался каким-то видимым явлением, света или тьмы, ибо оба использовались в качестве носителей Божественной славы.
2. Каков был ответ. Ответ в точности соответствовал прошению («Отче! прославь имя Твое»): «И прославил и еще прославлю». Когда мы молимся так, как были научены: «Отче наш, да святится имя Твое», тогда утешением для нас является то, что на эту молитву дан ответ; он был дан здесь Христу, а в Нем и всем истинно верующим.
(1) Имя Божье прославлялось в жизни Христа, в Его учении и чудесах, во всех оставленных Им примерах святости и добродетели.
(2) Теперь оно должно было прославиться в смерти и страданиях Христа. Его премудрость и сила, Его правосудие и святость, Его истина и благость были совершенно прославлены; требования нарушенного закона были полностью удовлетворены; оскорбления в адрес Божьего правления были заглажены; Бог принял эту сатисфакцию и объявил Себя вполне удовлетворенным. Сделанное Богом для прославления Его собственного имени должно вдохновлять нас на ожидание того, что Он сделает для этого нечто еще. Тот, Кто до сих пор защищал Свою славу, будет защищать ее и впредь.
III. Мнение присутствующих относительно этого голоса, ст. 29. Можно надеяться, что среди них оказались те, чьи умы были настолько хорошо подготовлены для принятия Божественного откровения, что они поняли сказанное и засвидетельствовали о том. Однако здесь отмечаются ошибочные предположения, высказанное толпой; одни из них говорили, что это гром; другие, обратившие внимание на то, что это была членораздельная, вразумительная речь, говорили, что это Ангел говорил Ему. Это доказывает:
1. Что происшедшее было реальностью даже по мнению тех, кто был вовсе не расположен к Нему. 2. Что они не хотели согласиться с очевидным доказательством Божественного посланничества Христа. Они скорее готовы были сказать, что это было то, или другое, или еще что-нибудь, чем согласиться с тем, что это Бог заговорил с Ним в ответ на Его молитву. Однако разве эти гремевшие, подобно грому, членораздельные звуки (как в Откр 10:3−4) не были Божьим голосом? Или если Ангелы говорили с Ним, то разве они не являлись Божьими посланниками? Так Бог говорит однажды и в другой раз, и человек того не замечает.
IV. Объяснение, данное нашим Спасителем относительно этого голоса.
1. Для чего он был послан (ст. 30): «Не для Меня был он, не ради того, чтобы ободрить Меня и удовлетворить Мое желание (в таком случае он был бы тайным шепотом в Его уши), но для народа».
1. «Чтобы все вы, слышавшие этот голос, поверили, что Отец послал Меня». Что говорится с небес о нашем Господе Иисусе и о прославлении в Нем Отца, то говорится нам, чтобы привести нас к покорности Ему и к упованию на Него.
2. «Чтобы вы, Мои ученики, которые должны последовать Мне в страданиях, утешались в них теми же самыми утешениями, которые утешают и Меня». Пусть это поможет им расстаться и с самой жизнью ради Него, если потребуется, чтобы тем принести Богу славу.
Примечание. Обетования и поддержка, дарованные нашему Господу Иисусу в Его страданиях, предназначались ради нас. Ради нас Он освящался и утешался.
2. Что означали сказанные слова. Тот, Кто находился прежде в недре Отчем, знал Его голос и то, что он означал; когда Бог сказал, что прославит имя Свое, Он имел в виду две вещи:
(1) Что благодаря смерти Христа будет одержана победа над сатаной (ст. 31): «...ныне суд...» Он говорит с Божественным ликованием и торжеством. «Ныне настало лето Моих искупленных и время, определенное для поражения змея в голову, для сокрушительного удара по силам тьмы; настало время для этого славного подвига, ныне, ныне должно свершиться то великое дело, которое так долго обдумывалось в Божественных советах, о котором так долго возвещалось в писаниях, которого так долго ожидали святые и страшились бесы». Сущность этого торжества в том, что:
[1] Ныне суд миру сему; κρίσις, на языке медицинской терминологии: «Ныне наступил кризис этого мира». Больной, пораженный тяжким недугом мир находится в настоящее время в состоянии кризиса; настал тот критический день, когда дрожащая стрелка должна отклониться в сторону жизни или смерти для всего человечества; все те, кто не получит выздоровления при этом, останутся лежать беспомощными и безнадежными больными. Или же, скорее всего, это место следует читать на языке юридической терминологии: «Ныне начинается судебный процесс, целью которого является казнь над князем мира сего».
Примечание. Смерть Христа была судом миру сему Во-первых, это суд обнаружения и различения — judicium discretionis (Остин, Austin). Ныне должно произойти испытание этого мира, ибо характер каждого человека должен быть определен по его отношению к кресту Христову; для одних он является безумием и камнем преткновения, для других — премудростью и силой Божьей, что видно на примере двух разбойников, распятых вместе с Ним. Каждый человек будет осужден соответственно тому, что он думает о смерти Христа.
Во-вторых, это суд благоволения и оправдания для избранных в этом мире. На кресте Христос стал между праведным Богом и виновным миром как жертва за грех и поручитель за грешников, и когда над Ним совершался суд, когда грехи всех нас были возложены на Него и Он был мучим за беззакония наши, то это был как бы суд над этим миром, ибо результатом его было приведение правды вечной не только для иудеев, но и для всего мира, 1Ин 2:1−2; Дан 9:24.
В-третьих, это суд осуждения, совершаемый над силами тьмы, см. Ин 16:11. Суд назначается для защиты и избавления, для утверждения попранных прав. В смерти Христа совершался знаменитый суд между Христом и сатаной, между змеем и обетованным семенем; это было состязание за господство над миром. Диавол весьма долго, с незапамятных времен управлял сынами человеческими, и теперь он предъявляет свои претензии на это, основывая их тем, что вследствие грехопадения Бог лишился Своих прав. Мы видели, как он хотел заключить компромисс (Лк 4:6−7): он готов был отдать царства этого мира Христу на том условии, что Он будет владеть ими, повинуясь во всем ему, но Христос хотел попытаться отнять их. Своей смертью Он приобретает утраченное право перед лицом Божественного правосудия и затем честно оспаривает и восстанавливает его в небесном судилище. Власть сатаны объявляется незаконной, и мир, по решению суда, передается в распоряжение Господу Иисусу как принадлежащий Ему по праву, Пс 2:6,8. Суд над этим миром состоит в том, что он принадлежит Христу, а не сатане; поэтому сделаемся все подданными Христа.
[2] Ныне князь мира сего изгнан будет вон.
Во-первых, князем мира сего здесь называется диавол, потому что он правит людьми этого мира при помощи средств этого мира; он является мироправителем тьмы века сего, то есть этого мрачного мира, всех тех, кто ходит во тьме, 2Кор 4:4; Еф 4:12.
Во-вторых, о нем сказано, что он изгнан будет вон и изгнан будет ныне. Все, что ни делалось до сих пор в целях ослабления царства диавола, делалось силой Христа грядущего, и потому сказано, что это делается ныне. Примирив мир с Богом ценой Своей смерти, Христос низложил державу смерти и изгнал вон сатану как губителя; возвратив Богу мир учением о кресте, Христос низложил державу греха и изгнал вон сатану как обманщика. Его ужаленная пята обошлась змею поражением головы, Быт 3:15. Когда прорицания его смолкли, храмы его опустели, идолы его были истреблены, а царства этого мира стали царствами Христа, тогда князь мира сего изгнан был вон, как видно из сравнения этого с видением Иоанна (Откр 12:8−11), где сказано, что это было сделано кровию Агнца. Частое изгнание Христом бесов из тел людей указывало на великий замысел всего Его предприятия. Заметьте, с какой уверенностью Христос говорит здесь о победе над сатаной; она почти что одержана, и Он торжествует над ней даже в момент приготовления к смерти.
(2) Что благодаря смерти Христа будут обращены души и таким образом будет изгнан сатана (ст. 32): «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе». Заметьте здесь следующие два момента:
[1] Великий замысел нашего Господа Иисуса, состоявший в том, чтобы всех привлечь к Себе, не только иудеев, которые с давних пор исповедовали себя близкими к Богу, но и язычников, блуждавших вдали от Него; ибо Он был Желаемым всеми народами (Агг 2:7), и к Нему должны были собраться все племена. Его врагов страшило то, что мир пойдет за Ним, а Он желал привлечь их к Себе, несмотря на их сопротивление. Обратите здесь внимание на то, что в деле обращения душ Христос является все во всем.
Во-первых, именно Христос привлекает души: привлеку к Себе. Иногда это приписывается Отцу (Ин 6:44), здесь же — Сыну, Который есть мышца Господня. Он не тянет к Себе силой, а влечет узами человеческими (Ос 11:4; Иер 31:3), влечет, подобно магниту; душа становится желающей, но только в день силы.
Во-вторых, мы привлекаемся именно к Христу: «Я привлеку их к Себе как к центру их единения». Душа, находившаяся вдали от Христа, вводится в общение с Ним; кто уклонялся от Него и не доверялся Ему, тот начинает любить Его и доверяться Ему — тянется к Нему, в Его объятия. Теперь Христос собирался на небо и хотел увлечь за Собой туда же сердца людей.
[2] Странный способ, избранный Им для осуществления Своего замысла путем вознесения от земли. Чтобы предупредить нашу ошибку в истолковании, сообщается о том, что Он имел под этим в виду (ст. 33): Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет, — смертью крестной, хотя они замышляли и предпринимали попытки побить Его до смерти камнями. Распинаемого сначала прибивали к кресту, а затем поднимали на нем. Он был вознесен, чтобы служить зрелищем для мира; вознесен между небом и землей, как недостойный ни неба, ни земли. И тем не менее употребленное здесь слово означает славное возвышение: ἐὰν ὑψωθῶ — когда Я вознесен буду. Он считал Свои страдания Своей честью. Какой бы ни была наша смерть, если мы умираем во Христе, то будем вознесены из этой подземной тюрьмы, из этого львиного рва в сферы света и любви. Мы должны научиться от нашего Учителя говорить о смерти со святым удовольствием: «Мы будем тогда вознесены». За вознесением Христа от земли последовало привлечение к Нему всех людей.
Во-первых, оно последовало за ним во времени. Смерть Христа повлекла за собой большой рост Церкви; мы читаем о тысячах насытившихся чудесным образом после одной проповеди, сказанной Христом во время Его жизни на земле, и о тысячах присоединившихся к Церкви после одной проповеди, сказанной после Его смерти. Израиль начал умножаться в Египте после смерти Иосифа.
Во-вторых, оно последовало за ним как его благословенное следствие.
Примечание. В смерти Христа заключена мощная действенная сила, привлекающая к Нему души. Несмотря на то что для одних крест Христов является камнем преткновения, для других он является камнем притяжения. Некоторые видят в этом намек на захват рыб сетью (вознесение Христа было как бы забрасыванием этой сети, Мф 13:47−48) или на поднятие вверх знамени, которое собирает вокруг себя воинов. Однако, скорее всего, оно напоминает вознесение медного змия в пустыне, который привлек к себе всех ужаленных ядовитыми змеями, как только стало известно, что он поднят и заключает в себе исцеляющую силу. О, какие толпы стекались к нему! Точно так же стекались и к Христу, когда спасение в Нем стало проповедоваться всем народам, см. Ин 3:14−15. Возможно, это имеет какое-то отношение к той позе, в которой Христос был распят, — с распростертыми руками, приглашающими всех к Нему и обнимающими всех приходящих. Предавшие Христа на эту позорную смерть думали тем самым отвлечь всех людей от Него, однако диавол потерпел поражение от собственного же лука. Из ядущего вышло ядомое.
V. Возражение народа против сказанного Им и их придирки к Его словам, ст. 34. Хотя они слышали голос с неба и вышедшие из Его уст слова благодати, тем не менее они возражают и ищут повод для ссоры с Ним. Христос назвал Себя Сыном Человеческим (ст. 23), одним из титулов Мессии, который им было хорошо знаком, Дан 7:13. Он сказал также, что должно вознесену быть Сыну Человеческому, что они поняли как указание на Его смерть, и Он, вероятно, так объяснил им; некоторые думают, что Он повторил здесь сказанное Никодиму (Ин 3:14): «...так должно вознесену быть Сыну Человеческому». Выступая против этого:
1. Они сослались на те писания Ветхого Завета, которые говорят о вечности Мессии, о том, что Он настолько далек от того, чтобы закончить жизнь Свою в середине дней Своих, что будет священником вовек (Пс 119:4) и царем вовек (Пс 88:30 и далее), что Он должен иметь долгоденствие на век и век и лета Его в род и род (Пс 20:5; Пс 60:7); из всего перечисленного они сделали заключение о том, что Мессия не может умереть. Так, большое знание буквы Писания при неосвященном сердце может оказаться на унизительной службе у неверия и сражаться против христианства с его же оружием в руках. Их упорство в противодействии тому, что сказал Иисус, станет очевидно, если мы примем во внимание следующее:
(1) Когда они обратились к Писанию для подтверждения того, что Мессия пребывает вовек, они не обратили внимания на те отрывки, которые говорят о страданиях и смерти Мессии. Они слышали из закона, что Мессия пребывает вовек, а разве они никогда не слышали из закона, что Мессия не будет (Дан 9:26), что Он предаст душу Свою на смерть (Ис 53:12) и что, в частности, руки и ноги Его пронзят? Почему же тогда они недоумевают по поводу вознесения Сына Человеческого?
Примечание. Мы часто впадаем в большие ошибки, а потом защищаем их аргументами из Писания, разъединяя то, что Бог в Своем слове соединил, и отвергая одну истину под предлогом подтверждения другой. Мы слышали, как Евангелие превозносит ничем не заслуживаемую благодать и в то же время предписывает нам долг, и мы просто сердцем принимаем то и другое, не разделяя их и не противопоставляя одно другому.
(2) Когда они воспротивились тому, что Христос сказал о страданиях Сына Человеческого, то упустили из виду также то, что Он сказал о Своей славе и возвышении. Они слышали из закона, что Христос пребывает вовек, а разве они не слышали, как наш Господь Иисус сказал, что Он прославится, что Он принесет много плода и всех привлечет к Себе? Разве Он не пообещал только что славу бессмертия Своим последователям, что предполагает Его пребывание вовеки? Но они не обратили на эти слова никакого внимания. Так, нечестные спорщики противопоставляют различные части мнения противника, с которым не могли бы не согласиться, если бы только приняли его целиком. В учении Христа тоже содержатся парадоксы, которые для людей поврежденного ума являются камнями преткновения: как Христос может быть распятым и в то же время прославленным, как Он может быть вознесенным от земли и в то же время всех привлекать к Себе.
2. После этого они спросили: «Кто Этот Сын Человеческий?» Они спросили об этом не с желанием получить наставление, а с насмешкой и оскорблением, как если бы они уже поставили в тупик и низложили Его: «Ты говоришь: Сыну Человеческому должно умереть, а мы доказали, что Мессия не должен умереть, где же тогда Твое мессианство? Этот Сын Человеческий, Которым Ты называешь Себя, не может быть Мессией, поэтому Тебе лучше подумать о претензии на что-нибудь другое». Их настроила против Христа Его незначительность и бедность; они предпочитали не иметь никакого Христа, чем иметь Христа страдающего.
VI. Что Христос сказал в ответ на это возражение, или, лучше, что Он сказал на это. Их возражение было просто придиркой; они сами смогли бы ответить на него, если бы захотели: человек умирает, и тем не менее он бессмертен и пребывает вовеки, так и Сын Человеческий. Поэтому, вместо того чтобы ответить этим лукавым людям по лукавству их, Он серьезно предостерегает их, чтобы они понапрасну не растрачивали время благоприятных возможностей, занимаясь выдумыванием таких тщетных и бесплодных придирок, как эти (ст. 35−36): «Еще на малое время, только на малое время, свет есть с вами, поэтому будьте мудрыми в отношении самих себя и ходите, пока есть свет».
1. В общем, мы можем заметить здесь:
(1) Беспокойство Христа о душах людей, Его желание благополучия им. С какой нежностью Он советует тем, кто злоумышлял против Него, смотреть лучше за самими собой! Даже тогда, когда Он терпел такое над Собою поругание от грешников, Он желал их обращения. См. также Притч 29:10.
(2) Способ, примененный Им для убеждения возражавших, — с кротостью наставляя противников, 2Тим 2:25. Если бы совесть людей пробудилась и они осознали, что им необходимо позаботиться о своей вечной участи, если бы они поразмыслили о том, как короток их век и как мало времени у них осталось, то они не растрачивали бы впустую драгоценные мысли и время на выдумывание бесполезных придирок.
2. В частности, мы видим здесь:
(1) Каким преимуществом обладали иудеи, имея среди себя Христа и Его Евангелие, и каким непродолжительным и неопределенным было это их обладание им. «Еще на малое время свет есть с вами...» Христос — этот свет, и некоторые из древних богословов высказывают предположение о том, что называя Себя светом, Он непрямо отвечает на их возражение. Его смерть на кресте так же хорошо согласуется с Его пребыванием вовек, как и заход солнца по вечерам — с его непрекращающимся существованием. Долговечность Царства Христа сравнивается с долговечностью солнца и луны, Пс 71:17; Пс 88:37−38. Положение небесных тел неизменно, и однако же солнце и луна знают свой запад и с ними случаются затмения; так и Христос, Солнце правды, пребывает вовеки, хотя Его страдания затмили Его славу и Он светил над нашим горизонтом только малое время. Итак:
[1] В это время с иудеями был свет: Христос телесно присутствовал с ними, они слышали Его проповеди, видели Его чудеса. Писание является для нас светом, сияющим во мраке.
[2] Ему оставалось недолго быть с ними, вскоре Христос должен был их покинуть, их видимое теократическое государство должно было прекратить свое существование, а Царство Божье — взяться от них, и тогда Израиль будет охвачен слепотой и ожесточением.
Примечание. Нам всем надо подумать о том, как недолго будет с нами этот свет. Время коротко, и благоприятные возможности могут оказаться не так продолжительны. Светильник может быть сдвинут; по крайней мере, мы вскоре будем сдвинуты со своего места. Тем не менее еще на малое время свет жизни есть с нами, еще на малое время свет Евангелия есть с нами, день благодати, средства благодати и Дух благодати.
(2) Какое предупреждение делается иудеям о наилучшем использовании этого преимущества, пока они обладают им, поскольку им грозила опасность лишиться его: ходите, пока есть свет. Подобно путешественникам, которые наилучшим образом используют светлое время дня, чтобы не оказаться застигнутыми мраком ночи на пути, так как путешествие в ночное время является и неудобным, и небезопасным. «Давайте, — говорят они, — прибавим шагу и поспешим вперед, пока еще длится день». Так мудро следует и нам относиться к нашим душам, совершающими путь в вечность.
Примечание:
[1] Наша обязанность состоит в том, чтобы идти, устремляться в небеса и приближаться к ним, становясь все более соответственными им. Наша жизнь — это всего лишь день, и нам надлежит совершить всего только дневное путешествие.
[2] Светлое время является наилучшим для путешествия; день — подходящее время для труда, как ночь — для отдыха. Так и подходящим временем для обретения благодати является то время, когда нам проповедуется слово благодати и Дух благодати борется с нами, поэтому в это время нам следует быть активными.
[3] Мы должны позаботиться о том, чтобы наилучшим образом использовать свои возможности из опасения, что наш день может закончиться прежде, чем мы успеем совершить наш дневной труд и наше дневное путешествие: «Чтобы не объяла вас тьма, чтобы вы не лишились ваших возможностей, потому что вы не можете ни вернуть их, ни выполнить без них ваше дело». Тогда настанет тьма, то есть полная неспособность обрести великое спасение, делающая состояние беззаботного грешника совершенно жалким: если его труд окажется на тот момент не сделанным, то, вполне вероятно, он окажется не сделанным навеки.
(3) Как печально состояние тех, кто грешил вне света Евангелия и пришел к концу своего дня благодати. Ходящие во тьме не знают ни того, где они ходят, ни того, куда они идут; не знают ни пути, по которому они идут, ни цели, к которой стремятся. Тот, кто лишен света Евангелия и не знаком с его откровениями и указаниями, бесконечно блуждает в ошибках и заблуждениях на бесчисленных кривых путях и не сознает того. Стоит нам только отвергнуть наставления христианского учения, и мы уже перестаем видеть разницу между добром и злом. Такой человек идет в погибель и не знает об ожидающей его опасности, ибо он или спит, или пляшет на краю преисподней.
(4) Как велика обязанность и нужда каждого из нас, вытекающие из всего этого (ст. 36): доколе свет с вами, веруйте в свет. Иудеям, имевшим в тот момент присутствие Христа с собою, следовало воспользоваться им; впоследствии апостолы всюду, куда они ни приходили, первым предлагали Евангелие именно им; теперь же Он увещевает их не стоять праздно на торжище, а принимать Его предложение, когда оно делается им. То же самое Христос говорит всем, обладающим светом Евангелия.
Примечание.
[1] Обязанностью каждого из нас является веровать в свет Евангелия, принимать его как Божественный свет, соглашаться с истинами, которые оно открывает, ибо это светильник очам нашим, и следовать его водительству, ибо это светильник ногам нашим. Христос есть свет, и мы должны веровать в Него, когда Он открывается нам; веровать в Него как в истинный свет, который нас не обманет, как в надежный свет, который не уведет нас на неверный путь.
[2] Мы должны постараться сделать это, доколе свет с нами, ухватиться за Христа, пока имеем Евангелие, указывающее нам путь к Нему и направляющее нас на этом пути.
[3] Верующие в этот свет будут сынами света, они будут признаны за христиан, которых называют сынами света (Лк 16:8; Еф 5:8) и сынами дня, 1Фес 5:5. Те, для кого Бог является Отцом, суть сыны света, ибо Бог есть свет; они рождены свыше и суть наследники неба и сыны света, ибо небо есть свет.
VII. Удаление Христа от иудеев: Сказав это, и ничего более не сказав на сей раз, Он оставил их размышлять об этом, а Сам отошел и скрылся от них. Он сделал это:
1. С целью обличить их и пробудить в них сознание собственной греховности. Если они не желают серьезно воспринять то, что Он сказал, то Ему больше нечего им сказать. Они привязаны к своему неверию точно так же, как Ефрем — к своим идолам; оставьте их.
Примечание. Христос справедливо лишает средств благодати тех, кто ссорится с Ним, и скрывает лицо Свое от рода развращенного Втор 32:20.
2. В целях собственной безопасности. Он скрылся от их ярости и неистовства, удалившись, вероятно, в Вифанию, где временно проживал. Из этого видно, что сказанное Им вызвало у них раздражение и гнев, то, что должно было сделать их лучше, сделало их хуже.
Ст. 27−28 ныне душа Моя возмутися: и что реку; Отче, спаси Мя от часа сего: но сего ради приидох на час сей: Отче, прослави имя Твое. Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю
Ныне душа Моя возмутися: и что реку? Отче, спаси Мя от часа сего (Ин 12:27). Так говорить, по-видимому, не следовало бы тому, кто убеждает идти на смерть; но на самом деле эти слова особенно приличны такому человеку. Чтобы не сказали, что Ему легко любомудрствовать о смерти, когда Он Сам недоступен для человеческих страданий, легко убеждать нас, когда Он Сам вне опасности, — Он показывает, что и Он страшится смерти, и, однако же, для пользы (других) не отказывается умереть. Впрочем, это относится к воспринятому Им человечеству, а не к Божеству. Поэтому Он говорит: ныне душа Моя возмутися. (А если не так, то какая будет последовательность между этими словами и следующими: Отче, спаси Мя от часа сего?) И (душа Его) до того была возмущена, что Он даже искал бы избавления (от смерти), если бы только можно было ее избежать.
Это — немощи человеческой природы. Но Я, говорит Он, не могу ничего сказать, прося избавления, потому что сего ради приидох на час сей (ст. 27). Как бы так говорил Он: хотя смерть и приводит нас в трепет и смущение, но все же мы не должны избегать ее. Ведь и Я возмущен ныне, но не говорю об избавлении от смерти, потому что надобно переносить то, чему следует быть. Не говорю: избавь Меня от часа сего, но — что? Отче, прослави имя Твое (ст. 28). Хотя смущение и заставляет Меня говорить те слова, но Я говорю противное: прослави имя Твое, то есть возведи уже (Меня) на крест. В этом ясно обнаруживаются свойства человеческие и природа, которая не хочет смерти, но привязана к настоящей жизни. Это показывает, что (Христос) был не чужд человеческих ощущений. Как голод и сон не составляет преступления, так точно и привязанность к настоящей жизни. Иисус Христос имел тело, только чистое от грехов, но не лишенное естественных потребностей; иначе оно не было бы и телом. Этим же самым Он внушает нам и нечто другое. Что же именно? Чтобы мы даже и тогда, как случится нам быть в страхе и томлении, не уклонялись от того, что нам назначено. Отче, прослави имя Твое. Этим показывает, что умирает за истину; смерть Свою называет славою Божиею. Это и сбылось после креста: тогда вся вселенная должна была обратиться, познать имя Божие и служить Богу; и имя не только Отца, но и Сына, хотя (Христос) об этом умалчивает. Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю (ст. 28). Когда прославил? В предшествовавших событиях. И паки прославлю — после креста.
Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел
Обращая внимание на душевное состояние при этом случае Иисуса, тотчас видишь, что оно было самым необыкновенным. И можно ли было без особенно глубокого и сильного чувства окончить такое поприще служения, каково было поприще Сына Человеческого?.. Но это чувство могло быть различно, в зависимости от результата. Как бы оно было радостно, если бы дщерь Сионя, наставляемая столько времени и с таким усердием, уразумела наконец день посещения своего (Лк 19,42)! Но она не уразумела его! Не уразумела до того, что в ослеплении готовится вознести на крест возлюбленного Жениха своего! Ужасная участь, которая постигнет ее за это преступление, вызвала уже, как мы видели, слезы на очах Господа во время входа Его во Иерусалим. Столь же естественно представление этой участи теперь приводит душу Его в горестное смущение. Рассматриваемый с этой стороны крест, Его ожидающий, сам по себе тяжелый, представляется Ему еще тяжелее и ужаснее: ибо вместо того, чтобы на нем пригвоздить одно раздранное и изглажденное рукописание общих грехов всего мира (Колос 2:14), теперь на нем же надо будет пригвоздить и новое рукописание тяжкого греха и осуждения возлюбленной дщери Сионовой. Можно ли было не пожелать противного, не сказать от полноты чувства: «Отче, спаси Мя от часа сего!» Впрочем, мы бы уклонились от всех правил исторического толкования слов Спасителя, если бы отважились утверждать, что это горестное восклицание, как бы невольно вырвавшееся из стесненного чувствами сердца, нисколько не было в Богочеловеке следствием самой природы человеческой, естественно и необходимо отвращающейся страданий и смерти. Напротив, борьба со страхом смерти была не чужда Ему, даже как Искупителю рода человеческого, как Вождю всех искушаемых и спасающихся: итак, если бы кто почему-либо выпустил бы из вида эту черту, то тем самым, дерзнем сказать, не украсил бы, а исказил черты Искупителя в Его Божественном лице. Ибо этот самый страх, по глубокому замечанию апостола (Евр 5:7), служил к последнему величайшему искушению для второго Адама, победив которое, Он явил в Себе всю полноту совершенства, в которой ничего не оставалось желать более (Евр 2,10). В самом деле, как бы Божественный Начало-вождь спасения нашего мог всем искушаемым помогать, даже знать их состояние, если бы Сам, говоря словами апостола, не был «искушен по всяческим» (Евр 4:15), не испытал на Себе всего, кроме греха? И как бы можно было сказать, что Он испытал все, если бы Он не испытал страха мучений и смерти, этого последнего и величайшего искушения для слабого естества нашего? К счастью нашему, Он испытал его, испытал теперь; еще более испытает после, в саду Гефсиманском, где искушение это достигнет самой высшей степени и потребует для побеждения троекратной молитвы и — ангела укрепляющего!
Источник: Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа.
Ст. 27−28 Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел. Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил, и еще прославлю
Что это Он говорит? Кажется, Он противоречит Сам Себе. Выше Он, кажется, приготовлял других к смерти и убеждал ненавидеть душу, а теперь Он же, вблизи смерти, возмущается. Это прилично не увещевающему к смерти, а отвращающему от нее. Но если внимательно рассмотришь, то найдешь, что самое возмущение Его есть увещание к презрению смерти. Дабы кто-нибудь не вздумал сказать, что Ему легко так любомудрствовать о смерти и других убеждать к терпению бедствий, когда Он Сам вне человеческих страданий и вне опасности, — Он показывает, что и Сам Он испытал свойственное людям и причастен нашего естества, хотя и без греха. Посему, хотя Он как Человек, по природе любящий жизнь, не желает смерти и возмущается, однако же не отказывается от нее, поколику она нужна для спасения мира. Для сего-то, говорит, на сей час Я и пришел, чтобы воспринять смерть за всех. Сим ясно научает нас, чтобы и мы, хотя бы возмущались, хотя бы печалились, однако же смерти за истину не избегали бы. И Я, говорит, возмущаюсь, ибо Я поистине человек и попущаю природе Человеческой обнаруживать свойственное ей, однако же не говорю Отцу, чтобы Он избавил Меня от часа сего; но что говорю? «Отче! прославь имя Твое», то есть благоволи Мне воспринять крест и смерть за спасение всех. Смотри: смерть за истину Он назвал славою Божией. Посему и Отец говорит: «и прославил, и еще прославлю»; прославил теми чудесами, которые Ты до Креста совершал во имя Мое; «и еще прославлю», совершив чрез Тебя чудеса на самом Кресте; а после погребения сделаю еще более славным и Мое имя, и Тебя, воскресив Тебя и ниспослав Дух.
Ныне душа Моя возмутися
Ужаснулась, как душа человека, испугавшись близкой смерти.
И что реку
Недоумевает Богочеловек от сильного ужаса.
Отче, спаси Мя от часа сего
Избавь Меня от этого страшного, смертоносного времени. Сказав это, как человек, объятый человеческой робостью, Иисус Христос затем ободряет Себя и укрепляет, говоря:
Но сего ради приидох на час сей
для того Я и был сохраняем даже до этого времени, чтобы именно теперь умереть, и потому нужно перенести все мужественно. Показав, таким образом, нам меру естественного страха и образец мужества, Иисус Христос опять говорит:см. Ин 12:28
Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел
По замечанию архиепископа Иннокентия, все это, как показывает само свойство мыслей и слов, было произнесено с выражением величия, подобающего Сыну Божию. «Но вдруг светлый взор Его покрылся как бы неким сумраком печали. По божественному лицу Его видно было, что в душе Его одно чувство быстро сменяется другим и происходит как бы некое сильное внутреннее движение и борьба». От мысли о славном будущем Господь внезапно переходит к мысли о настоящем, и вот «душа», которая должна быть возненавидена, отзывается на эту мысль страшно болезненным ощущением. В самом деле, Христос был безгрешен, а смерть, между тем, есть последствие греха. Ясно, что она была особенно ненавистна, противна «душе» Христа, Его святейшей природе. Kроме того, та именно смерть, которую потерпел Христос, была ужасна и потому, что она являлась наказанием за грехи всего человечества. Христос в этой Своей смерти должен был вкусить всю горечь той чаши, которую правосудие Божие уготовало грешному человечеству.
«И что Мне сказать?» Господь так потрясен мыслью о смерти, предвкушением ее горечи, что не находит соответственных слов для выражения Своих чувств. Но это состояние продолжается только несколько мгновений.
«Отче! избавь Меня от часа сего!» Это не просьба, а вопрос Господь как бы размышляет Сам с Собою: «Скажу ли Отцу, чтобы Он избавил Меня? Но на сей час Я и пришел. Нет, Я должен идти на эту смертную борьбу, должен совершить дело, для которого Я и пришел. Пусть совершится все, что судил Мне праведный суд Божий». Христос поборол невольный страх смерти.
Очень вероятно, что Иоанн, сообщая об этом кратковременном «борении» Христа со страхом смерти, говорит этим то же, что синоптики хотели сказать своим рассказом о Гефсиманском «борении» Христа (Мф 26:36−46 и параллельные места).
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента