«Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня...» (Ин 18:36).
«...Ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф 26:52).
«...Любите врагов ваших...» (Мф 5:44).
«Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф 5:39; см. также 2Кор 10:4).
Что же имел в виду Иисус, когда говорил о мече?
1. Некоторые считают, что Он говорил о мече духовном, который есть Слово Божье (Еф 6:17). Это возможно, но тогда нужно также найти духовный прообраз денежному мешку, суме с продуктами и одежде.
2. Вильямс говорит, что меч символизирует защиту установленного правительства, ссылаясь при этом на Рим 13:4, где меч указывает на власть начальников.
3. Ленг говорит, что меч нужен человеку для защиты от врагов, а не для нападения. Однако Мф 5:39 регулирует применение меча даже в целях обороны.
4. Некоторые полагают, что меч был нужен только для обороны от диких животных. Это возможно.
I. Он беседует с учениками о том, что один из присутствующих предаст Его.
1. Он дает им понять, что среди них находится предатель и что он является одним из них, ст. 21. Поместив этот отрывок после описания вечери Господней (хотя Матфей и Марк поместили его перед ним), Лука ясно указывает этим, что Иуда участвовал в той вечере, ел от того хлеба и пил из той чаши; ибо, после того как это таинство было совершено, Христос сказал: вот, рука предающего Меня со Мною за столом. Были и такие, которые ели со Христом хлеб, а потом предавали Его.
2. Он предсказывает, что предательство должно совершиться (ст. 22): Впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, идет туда, где будет предан, ибо Он предается согласно совету и предведению Бога, иначе бы Иуда и не смог предать Его. Христа не принуждали к страданиям, но Он добровольно шел на них. Он сказал: вот, Я иду.
3. Он угрожает предателю: горе тому человеку, которым Он предается. Заметьте: ни терпение святых в их страданиях, ни определение Божье относительно их страданий не извиняют тех, чьи руки повинны в их страданиях или преследованиях. Хотя Бог предопределил, что Христос должен быть предан, и хотя Он Сам добровольно покорился этому, тем не менее грех Иуды или наказание за этот грех вовсе не становятся от этого меньше.
4. Сказав, что предателем будет один из них, и не назвав при этом его имени, Христос привел в страх остальных учеников, они стали подозревать самих себя (ст. 23): И они начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает, кто из них может дойти до того, чтобы предать такого доброго Учителя. Они не спрашивали: не ты ли? — но: не я ли?
II. Относительно возникшего среди учеников спора о том, кто из них больше.
1. Заметьте, о чем они спорили: кто из них должен почитаться большим. Множество таких споров о достоинстве и превосходстве, имевших место среди учеников до того, как на них излился Дух Святой, были печальным предзнаменованием подобных споров о первенстве и стремления к власти в церквах, возникших после того, как Дух Святой был вынужден оставить их. Как это было несовместимо с тем, о чем шла речь стихом ранее! Там они спрашивали, кто из них может оказаться предателем, а здесь — кто будет царем. Как могут в одном человеке сочетаться такое смирение и такая гордость, такое тщеславие? Это подобно тому, как если бы из одного источника текла сладкая и горькая вода. Как противоречиво лукавое сердце человека!
2. Смотрите, что сказал Христос по поводу их спора. Он не был с ними резок, как можно было бы ожидать (поскольку Ему часто приходилось укорять их в этом), но мягко указал им на греховность и безумие этого спора.
(1) Это означало уподобляться языческим царям, которые любят мирские почести и власть, ст. 25. Они господствуют над своими подданными и всегда стремятся господствовать также над другими царями, если считают их не такими сильными, как они сами, несмотря на то что те такие же цари, как и они. Заметьте: господство более подобает царям языческим, чем служителям Христа. Однако обратите внимание на то, что господствующие над другими, присваивающие себе право навязывать им свою волю и свои законы, называются благодетелями — εὐεργέτας. Они сами себя так называют, а также льстецы и те, кто служит их интересам. Они претендуют на звание благодетелей и на этом основании — на допущении их к власти. Больше того, они претендуют на то, что в своем правлении они показывают себя благодетелями. Хотя в действительности они служат самим себе, но хотят, чтобы о них думали как о слугах своего народа. Один из Птолемеев носил титул Εὐεργέτες — Благодетель. Наш Спаситель, говоря об этом, подразумевает следующее:
[1] Что творить доброе гораздо более почетно, чем выглядеть великим, ибо эти цари, будучи ужасом для сильных, вовсе не хотели так называться, но предпочитали, чтобы их называли благодетелями для бедных, так что по их собственному признанию благодетель страны — звание более почетное, чем правитель.
[2] Что творить доброе — это самый верный путь к величию, а иначе стремящиеся стать правителями не желали бы так страстно называться благодетелями. Поэтому Христос хочет убедить Своих учеников в том, что самая высокая честь для них — сделать как можно больше добра в этом мире. Неся в мир Евангелие, они действительно будут его благодетелями. И пусть они ценят это звание, которого действительно будут удостоены, и тогда им не придется спорить, кто из них больше, ибо все они будут большими — большим благословением для рода человеческого, чем цари земные, господствующие над ними. И если они имеют то, что, по общему признанию, является большей честью, то есть являются благодетелями, то пусть пренебрегут меньшей честью — честью быть правителями.
(2) Это означало быть непохожими на учеников Христа и на Самого Христа: «А вы не так, ст. 26−27. Ваше назначение состоит не в том, чтобы господствовать (кроме как силой истины и благодати), но чтобы служить». Если церковные руководители любят внешнее величие и власть, предаются мирским интересам и подчиняются влиянию мира, то они унижают свое служение, и это свидетельствует об упадке, подобном упадку Израиля, когда он захотел иметь царя, как и прочие народы, окружавшие их, тогда как Господь был их Царем. Заметьте здесь:
[1] Какое правило дает Христос Своим ученикам: кто из вас больше, то есть старше, кому по возрасту полагается первенство, будь как младший (рус. меньший. Прим. переводчика.), как в смысле скромности положения (пусть они снизойдут до того, чтобы сидеть рядом с молодыми и быть простыми в обращении с ними), так и в вопросе труда. Мы говорим: juniores ad labores, seniores ad honores — пусть молодые трудятся, а старики пользуются почетом. Но и старики должны трудиться, как и молодые, их возраст и почетное положение не дают им права наслаждаться покоем, а напротив, обязывают их вдвойне трудиться. И начальствующий, ὁ ήγοὑμενους — председатель какой-нибудь коллегии или ассамблеи, будь как служащий, ὡς ὁ διακονῶν — как диакон; он должен унизиться до самого простого и утомительного труда, если это потребуется ради общего блага.
[2] Какой пример этого правила дает Христос в Себе Самом: кто больше: возлежащий, или служащий? Тот, кто прислуживает, или тот, кому прислуживают? Находясь в данный момент среди Своих учеников, Он уподобился служащему за столом. Он был так далек от того, чтобы держаться высокомерно или отдыхать, приказывая обслуживать Себя, что готов был послужить им любым добрым делом; свидетельством тому было омовение их ног. Так могут ли принимать на себя образ царей называющиеся последователями Того, Кто принял на Себя образ раба?
(3) Им не следует бороться за мирские почести и высокое положение, так как Он приготовил для них совершенно другую, лучшую славу — Царство, трапезу, престол, причем для каждого из них, они все будут участвовать в этом на равных правах, и у них не будет повода состязаться за первенство, ст. 28−30.
[1] Похвала, выраженная Христом ученикам за их верность Ему. Это было достаточной для них честью, им не следовало стремиться ни к чему большему. Это было сказано с оттенком похвалы: «вы пребыли со Мною в напастях Моих — вы поддерживали Меня, оставались верными Мне, тогда как другие оставили Меня и повернулись ко Мне спиной». Христос имел Свои искушения, Он был отвергаем и презираем людьми, Его поносили и оскорбляли, Он претерпел поругание от грешников. Но Его ученики всегда оставались рядом с Ним и сострадали Ему во всех Его скорбях. Хотя это было малой помощью, какую они могли оказать Ему, незначительным служением, какое они были в состоянии совершить для Него, но тем не менее Христос доброжелательно принимал то, что они пребыли с Ним. Он признает здесь их доброту, хотя своим пребыванием с Ним они были обязаны содействию Его собственной благодати. Ученики Христа были весьма несовершенны в исполнении своих обязанностей. Мы находим у них много ошибок и немощей, они были очень забывчивы и часто ошибались, однако их Учитель все это оставляет без внимания, забывает об этом. Он не укоряет Своих учеников за их слабости, но дает такое достопамятное свидетельство о них: вы пребыли со Мною. Итак, при расставании с ними Он хвалит их, показывая этим, что готов наилучшим образом думать о тех, чьи сердца, Он знает, искренни перед Ним.
[2] Воздаяние, предназначенное им за их верность: Я завещаваю, διατίθεμαι, вам Царство. Или: Я завещаваю вам, так как Отец Мой завещал Царство Мне, что вы будете есть и пить за трапезою Моею. Это можно понимать:
Во-первых, как относящееся к тому, что будет сделано для них в этом мире. Бог дал Сыну Своему Царство среди людей, евангельскую Церковь, для которой Он является живой, животворящей и управляющей Главой. Именно это Царство Он завещавал Своим апостолам и их преемникам в евангельском служении, чтобы они пользовались утешениями и привилегиями Евангелия и помогали приобщиться к ним и другим с помощью евангельских установлений; чтобы они сидели на престолах как служители Церкви и судили, не только путем объяснений, но и путем увещаний, колена Израилевы, упорствующие в неверии, и предсказывали гнев Божий против них; чтобы они управляли также и евангельским, духовным Израилем посредством установленной церковной дисциплины, применяя ее с любовью и кротостью. Вот честь, какую Он приготовил для них. Или же:
Во-вторых, это относится к тому, что они получат в грядущем мире; я считаю, что именно это здесь имеется в виду главным образом. Пусть они исполняют свое служение в этом мире, а вознаграждение получат в ином. Бог даст им Царство, где:
1. Они будут иметь самое богатое угощение, ибо будут есть и пить за трапезой Христа в Его Царстве, о чем Он сказал им, ст. 16, 18. Они разделят с Ним радости и наслаждения в воздаяние за их служение и страдания. Они найдут полное удовлетворение для своих душ, созерцая Бога и наслаждаясь общением с Ним; они будут иметь самое лучшее общество, как на пире, где царит совершенная любовь.
2. Они удостоятся высочайшей почести: «Вы не только сядете за царскую трапезу, как Мемфивосфей сидел за столом Давида но удостоитесь царского престола — сядете со Мною на престоле Моем, Откр 3:21. В судный день вы будете сидеть на престолах как помощники Христа, чтобы утверждать и одобрять Его приговор двенадцати коленам Израилевым». Если святые будут судить мир (1Кор 6:2), то тем более церковь.
III. Об отречении Петра.
1. Общее замечание, высказанное Христом Петру, о замыслах сатаны в отношении его и остальных апостолов (ст. 31): И сказал Господь: Симон! Симон! — заметь, что я скажу тебе, — се, сатана просил, хочет иметь вас всех в своих руках, чтобы просеять вас, как пшеницу (англ. текст. — Прим. переводчика.). Петр, бывший обычно устами всех остальных учеников, когда говорил со Христом, теперь стал их общим ухом; то, что предназначалось для предостережения им всем (все вы соблазнитесь о Мне), высказывается Петру, потому что касалось прежде всего его, ему угрожало особое нападение со стороны искусителя: сатана хочет просеять тебя. Вероятно, сатана обвинял учеников перед Богом в том, что в своем следовании за Христом они преследуют корыстные цели и стремятся только к обогащению и продвижению в этом мире, как он некогда обвинял Иова. «Нет, — говорит Бог, — они честные люди, искренние». «Разреши мне испытать их, — сказал сатана, — в частности Петра». Он желал распоряжаться ими, чтобы просеять их и доказать им, что они мякина, а не пшеница. Трудности надвигавшиеся теперь на них, были просеиванием, проверкой их внутреннего состояния. Но это еще не все, сатана хотел просеять их своими искушениями, намереваясь этими трудностями ввести их в грех, привести в состояние недоумения и смятения, как пшеницу, когда ее просеивают, чтобы очистить как можно лучше. Или же, скорее, он хотел так вытряхнуть пшеницу, чтобы не осталось ничего, кроме мякины. Заметьте: сатана не мог просеивать учеников, не получив на это Божьего разрешения. Он просил их, он выпрашивал у Бога позволения испытать и искусить Иова. Ἐξῃτήσατο — «Он бросил вам вызов, он вознамерился доказать, что все вы — лицемеры, а особенно Петр самый первый из вас». Некоторые предполагают, что сатана требовал позволения испытать учеников в наказание за их спор о первенстве, в котором Петр был самым горячим: «Позволь мне за это просеять их».
2. Особое ободрение, данное Христом Петру в связи с этим испытанием: «Я молился о тебе, потому что хотя сатана просил всех вас просеять, однако особенно яростной атаке ему позволено подвергнуть именно тебя. Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя... чтобы она не потерпела полного и окончательного краха». Отметим:
(1) Если мы сохраняем веру в час искушения, то хотя и упадем, но не погибнем окончательно. Вера угасит раскаленные стрелы диавола.
(2) Хотя вера искренних верующих может претерпеть много падений, однако полного и окончательного крушения их веры не произойдет. Это их семя, их корень, остающийся в них.
(3) Только благодаря посредничеству и ходатайству Христа вера учеников хотя временами и колебалась, однако не рухнула совсем. Если бы они были предоставлены самим себе, то погибли бы, но они были хранимы силой Божией и молитвой Христа. Христос исполняет Свое ходатайство не только за всех верующих вообще, но и за отдельных верующих (Я молился о тебе), и это побуждает нас молиться за себя, а также обязывает молиться и за других.
3. Данное Петру поручение, чтобы он помог другим, когда сам получит помощь от Бога: «И ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих; когда ты будешь восстановлен благодатью Божьей и приведен к покаянию, то сделай, что в твоих силах, чтобы обратить и других; когда ты увидишь что они сохранили веру, то постарайся утвердить ее и укрепи их; когда ты сам обретешь милость Божью, ободри других, чтобы они тоже надеялись на Его милость». Отметим:
(1) Кто впал в грех, должен обратиться от него; кто совратился, должен вернуться; кто оставил первую любовь, должен творить свои прежние дела.
(2) Кто обратился от греха посредством благодати Божьей, тот должен приложить все старания для укрепления своих братьев, которые стоят, чтобы предотвратить их падение, см. Пс 50:13−15; 1Тим 1:13.
4. Заверения Петра в том, что он останется верным Христу, чего бы это ему ни стоило (ст. 33): Господи! с Тобою я готов и в темницу, и на смерть идти. Это было сильно сказано, однако я верю, что эти слова Петра выражали то, что он тогда чувствовал, думая, что именно так и поступит. Иуда никогда так не протестовал против отречения от Христа, хотя его часто предупреждали об этом, ибо его сердце было так же всецело направлено на зло, как сердце Петра против зла. Отметим: все истинные ученики Христовы искренне желают и намереваются следовать за Ним, куда бы Он ни пошел и куда бы их ни повел, хотя бы даже в темницу, даже из этого мира.
5. Ясное предсказание Христа о том, что Петр трижды отречется от Него (ст. 34): «Говорю тебе, Петр (ты не знаешь собственного сердца, поэтому ты будешь ненадолго предоставлен самому себе, чтобы узнать его и больше уже никогда не надеяться на него), не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня». Заметим: Христос знает нас лучше, чем мы сами себя знаем, и знает зло, которое есть в нас и которое мы совершим, о чем мы сами и не подозреваем. И это хорошо для нас, что Христос знает наши слабые места лучше, чем мы, а поэтому знает и то, когда нам послать необходимую благодать; Он знает, насколько сильно будет искушение, и поэтому знает, когда сказать: доселе дойдешь, и не перейдешь.
IV. Относительно состояния всех учеников.
1. Он напоминает им об их прошлом положении, ст. 35. Он уже отметил, что они были верными Его слугами, ст. 28. Теперь, при расставании, Он ожидает от них признания, что, с тех пор как они, оставив все, последовали за ним, Он был для них добрым и заботливым Господином: когда Я посылал вас без мешка, имели ли вы в чем недостаток?
(1) Он признает, что посылал их трудиться с очень бедным едва достаточным обеспечением, босыми, с пустым кошельком, потому что они уходили недалеко и ненадолго; Он хотел таким образом научить их полагаться но провидение Божье и, вместе с тем, на доброту своих друзей. Если Бог таким же образом посылает нас в этот мир, то будем помнить, что те, кто лучше нас, начинали с того же.
(2) Несмотря на это, они не имели ни в чем недостатка, они жили так же безбедно и с таким же комфортом, как и всегда; они с готовностью подтверждают это: ни в чем, Господи. Я имею все и избыточествую. Заметим:
[1] Хорошо почаще вспоминать о ежедневном Божьем попечении о нас и замечать, как мы преодолевали все встречавшиеся на пути трудности и препятствия.
[2] Христос есть благой Господин, и служение Ему тоже есть благо, ибо хотя иногда Его слуги и терпят унижения, однако Он всегда приходит им на помощь, и хотя испытывает их, но никогда не оставляет. Иегова-ире.
[3] Мы должны быть довольны и не жаловаться, когда у нас есть самое необходимое для этой жизни, даже если не имеем ни лакомств, ни излишеств и живем одним днем, живем за счет доброты наших друзей. Ученики жили на пожертвования, и тем не менее не жаловались, что их содержание было ненадежно, но признавали, к чести своего Учителя, что оно было вполне достаточным, они ни в чем не имели недостатка.
2. Он обращает их внимание на то, что приближается время, когда в их положении произойдут очень большие перемены. Ибо:
(1) Он, их Учитель, теперь вступает в полосу Своих страданий, о которых так часто им предсказывал (ст. 37): «Ныне должно исполниться на Мне и сему написанному, среди всего прочего и этому: и к злодеям причтен — Он должен пострадать и умереть, как злодей, в обществе самых отъявленных злодеев. Этому надлежит еще исполниться, и тогда то, что о Мне, что написано обо Мне, придет к концу, и Я скажу: совершилось». Отметим, страдающие христиане могут находить для себя утешение в том, что их страдания, как и страдания Христа, были предсказаны и предопределены в небесных планах и вскоре закончатся небесной радостью. Это было написано о них, и это придет к концу, и конец этот будет хорошим, навеки хорошим.
(2) Поэтому им следует ожидать скорбей и не рассчитывать на ту легкую и спокойную жизнь, какую они имели до сих пор, нет, положение меняется. В настоящее время им надлежит в какой-то мере пострадать вместе со своим Учителем, а когда Он уйдет, им предстоит пострадать подобно Ему. Слуга не больше Господина своего.
[1] Теперь они не должны надеяться на то, что друзья их будут такими же добрыми и великодушными, как прежде, поэтому, кто имеет мешок, пусть возьмет его, ибо он может понадобиться ему, как и другие хозяйственные вещи.
[2] Им следует также учитывать то, что враги их будут более яростными, чем прежде, и у них может появиться необходимость не только в запасе продовольствия, но и в оружии: у кого нет меча, чтобы обороняться от разбойников и убийц (2Кор 11:26), тот, обнаружив свою нужду в нем, будет готов продать одежду свою, чтобы приобрести его. Это сказано с единственной целью: показать, насколько опасным будет время, что человеку без меча нечего и думать защитить себя. Однако ученики Христовы должны вооружаться мечом Духа. Как Христос пострадал за нас, так и мы должны вооружиться той же мыслью (1Пет 4:1): ожиданием трудностей, чтобы они не были неожиданными для нас, и святой покорностью воле Божьей, чтобы не сопротивляться ей. И тогда мы будем вооружены лучше, чем если бы продали свою одежду и купили меч. Проверив свое вооружение, ученики обнаружили, что у них есть два меча (ст. 38), один из которых принадлежал Петру. Галилеяне обычно путешествовали с мечами. Христос не носил меч Сам, но не был против того, что Его ученики имели их. Однако Христос дает им понять, что не хочет, чтобы они надеялись на свои мечи, и сказал им: довольно. Некоторые усматривают в ответе Христа иронию: «Два меча на двенадцать человек! Вы действительно превосходно вооружены против наших врагов, идущих против нас в великом множестве и каждый из них вооружен мечом!» Однако двух мечей вполне достаточно для тех, кто не нуждается ни в одном, поскольку храним Господом, Который есть щит, охраняющий его, и меч славы его, Втор 33:29.
Рече же им: но ныне иже имать влагалище, да возмет, такожде и мех: а иже не имать, да продаст ризу свою, и купит нож
Что это значит? Не вооружает ли учеников Тот, который сказал: «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф 5:39)? Тот, который заповедал благословлять злословящих, терпеть оскорбления, молиться за гонителей, потом вооружает учеников, и притом одним мечом? И какой был в этом смысл? Если бы непременно нужно было вооружить, то надлежало бы снабдить не одним только мечом, но и щитом, и шлемом, и латами. Подлинно, если бы Он намеревался устроить это по-человечески, то кому не показалось бы смешным такое повеление? В самом деле, хотя бы они взяли бесчисленное множество такого оружия, и тогда одиннадцать человек, что значили бы пред такими нападениями и кознями стольких племен, властителей, городов и народов? Могли ли бы они выслушать голос ржущего коня? Не пришли ли бы они в ужас при одном виде войска, будучи воспитаны на озерах и реках и малых ладьях? Для чего же Он говорит это? Для того, чтобы указать на козни иудеев и на то, что они намереваются схватить Его. Но ясно Он не хотел сказать этого, а сказал прикровенно, чтобы опять не смутить их.
Источник: Беседа вторая на слова: приветствуйте Прискиллу и Акилу.
Рече же им: но ныне иже имать влагалище, да возмет, такожде и мех: а иже не имать, да продаст ризу свою, и купит нож
Авва Пимен говорил: «В Евангелии написано: кто имеет ризу, да продаст ее и купит нож (ср.: Лк 22:36), то есть кто живет в удовольствиях, тот должен оставить их и избрать тесный путь».
Источник: Скитский патерик.
Рече же им: но ныне иже имать влагалище, да возмет, такожде и мех: а иже не имать, да продаст ризу свою, и купит нож
Предлагаемое изречение с первого взгляда заключает в себе, кажется, большое противоречие, и противно прочим наставлениям Господа; но в смысле возвышенном оно, как представляет полезное для поучаемых, так показывает благопопечительность Поучающего, а именно, что наставления Свои душевным возрастам для преспеяния и усовершения по мере возрастания, делает Он сообразными с каждым состоянием. Ибо почему повелевает теперь взять пояс тем, которые научены уже подставлять ланиту ударяющим? Почему велит продать ризу и купить нож тем, которые, по принятии ими заповеди не иметь двух одежд, и действительно имели у себя одну, бывшую на них ризу? Ужели Господу угодно было, чтобы Апостолы ходили нагими, что по общему признанию непристойно, и несогласно с преданиями Господа? Пекущийся о душевной их свободе, и неимением своей собственности доставлявший им жизнь беспечальную, не мог также вознерадеть о благоприличии, повелевая ходить с обнаженным телом. Ибо, так несвойственно любомудрию — простираться за пределы потребного и обременять душу излишними суетными заботами, так безумно и чуждо состоянию целомудрия — отказывать телу в служении ему необходимым. Посему должно приискать решение, сообразное тому и другому повелению, и показать, что прямо следует из обоих заповедей, а именно, что новоначальным прилична первая заповедь, а совершенным — вторая. Ибо, если и непристойно иметь обнаженное тело, в смысле буквальном; то в смысле созерцательном не только сие благоприлично, но и крайне полезно. Поэтому, кто защищает буквальный смысл сего изречения, тот может представляющееся в нем затруднение устранить так: Апостолам, приступающим еще к богочестию, Господь заповедал нестяжательность, желая, чтобы занимались они только изучением божественных уроков, но и зная, что для несовершенных только опасно приобретение имущества, преуспевшим и нетерпящим уже вреда от имущества позволяет небоязненно пользоваться имением, так как они не пристрастны уже к деньгам, подобно многим другим, и не преодолеваются прелестью сребролюбия, и говорит: егда послах вы без влагалища и без меха, еда чесого лишени бысте? А теперь говорю вам: иже имать влагалище, да возмет, такожде и мех (Лук. 22, 36). Ибо в начале должно им было, не нося ничего при себе, изведать на опыте силу Учителя, которая им каждый день без их забот подавала потребное для тела, и даже не это одно, но и сказанное нами не задолго прежде, — чтобы, деятельно обучившись нестяжательности, приобрели неизменяемый к ней навык, постепенно преуспевая в беспристрастии к себе самим; потому что сребролюбие погубило многих; оно низринуло в пропасть предательства и Иуду, который привык к деньгам, по причине вверенного ему для служения верным ковчежца (Иоан. 12, 6).
Но не знаю уже, чем защитится отстаивающий буквальный смысл в словах: кто имеет нож, да возмет, а кто не имеет, да продаст ризу и купит нож; когда Господь везде требует, чтобы ученики его были мирны и кротки. Посему посмотрим, каким образом это повеление, хотя оно относительно к телу и в смысле буквальном невозможно, в духовном смысле возможно и полезно. Приближаясь уже к страданию и готовясь войдти на крест, как по злоумышлению иудеев, так и по собственному изволению ради спасительного домостроительства, говорит сие ученикам Господь, приготовляя к борьбе с противящимися истине, но не к борьбе по маловажным предметам предприемлемой, где расположением борющихся управляет раздражение, а к состязанию в подвиге, который внушен Богом по пламенной ревности к богочестию. Ибо Господь видел уже, что бесстыдные псы иудеи с неистовством востают против божественного учения, и спешат положить конец спасительной проповеди, а потому, возставляя учеников своих на сей подвиг с иудеями, повелевает им отложить прежнюю кротость, вооружась же сильным словом идти на обличение покушающихся низложить истину. Хотя христианину прежде всего потребно необходимое одеяние, приличное имени сего звания; потому что не менее одежды украшают христианина степенная безмятежность духа и нрав скромный; однако же во время борьбы с противниками потребно ему и оружие слова. Посему, говорит Господь, в то время, когда посылал Я вас учителями к Израилю, хорошо вы делали, выказывая мирное состояние духа, и таким поведением привлекая непокорных к послушанию, кротостью доводя их до благопокорности; потому что для убеждения действительнее сильного слова правая жизнь, в себе самой представляющая знающему оную убедительный повод признать себя посрамленным. Но поскольку по Моем вознесении враги истины нападут на нее; то каждый из имеющих попечение о нравственном благоустройстве, да отложит тщание о соблюдении мира, и да уготовится к состязанию; ибо нет никакой несообразности для важнейшего оставить на время менее важное, и отложив кротость сделаться воителем.
Сие советует и Пророк говоря: кроткий да будет храбр (Иоиль 3:11). И как пророческому слову: раскуют мечи своя на орала, и копия своя на серпы (Ис 9:4), то есть, по прекращении брани со страстями душевные силы соделают земледельческими орудиями, так и наоборот, когда призовет брань, хорошо сложить с себя подобающее украшение, уготовиться же на борьбу, и взять в руки меч за Господни заповеди, совлекшись и ризы нравственных добродетелей, если должно будет сражаться нагому: ибо таковый, может быть, в сражении будет безопаснее облеченного в ризу. Сие дает видеть Пророк, сказав: и погибнет бегство от скоротекущего, и крепкий не удержит крепости своея, и храбрый не спасет души своея, и быстрый ногама своима не уцелеет (Ам 2:14−15), присовокупляет он: наг побегнет в той день (Ам 2:16). Господу угодно, чтобы таковым нагим был продающий ризу и покупающий нож, не отрекаясь, по причине истины означаемого, от того, что по буквальному смыслу кажется неблагоприличным. Ибо, желая, чтобы люди сообразовались всегда с тем, что для них полезно, дает нередко и противоположные советы, как сказали мы уже предварительно, иногда научает принимать заушения и не оказывать негодования, иногда же повелевает носить меч, показывая воинственный вид, вызываясь на брань, и до вступления в оную устрашая врагов одним видом. И когда один пророк повелел воинские оружия переделать в земледельческие орудия, вскоре после него другой пророк дает напротив повеление земледельческие орудия переделать в воинские оружия. Один говорит: раскуйте мечи своя на орала, и копия своя на серпы (Ис 9:4), а другой: рассецыте рала ваша на мечи, и серпы ваша на копия (Иоиль 3:10). И советы сии, хотя противны по букве, но не противны по разумению. Ибо один внушает, что должно делать начинающим брань со страстями, а другой, что делать обратившим врагов в бегство. Поэтому до времени хорошо быть облеченным в одежду, и потом совлечься одежд, когда потребуется вместо ризы приобрести нож; потому что для безопасности не столько служит риза, сколько нож; в одежде — украшение, а не безопасность; а нож — великое охранение сражающемуся. Поскольку же таковая риза полезна только до времени, достигшему совершенства и восшедшему на кров умозрения, воспрещается возвращаться назад. Ибо Господь ясно учит, говоря: иже на крове, да не сходит взяти риз своих (Матф. 24, 17−18).
Но есть и кровы превозношения, восходящих на которые порицает пророческое слово, говоря: что бысть, яко ныне возлезосте вси на храмины тщетные (Псал. 22, 1)? Ибо эта храмина была не высота добродетели, имеющая прочное основание, но надмение пустой гордыни, скользкое для того, кто утверждает свое пребывание на таковой высоте. А кров истины стоѝт незыблемо, имеет неколебимую добродетель, назданную на умеренном образе мыслей, с него невозможно упасть; потому что самый венец крова безопасен, восшедшего горе, как в раю, хранит нагим и невинным. Если же кто не совлекает с себя таковой ризы по умирении брани со страстями, и труда о нравственных добродетелях не заменяет старанием приобрести силу слова, даже не хочет освободить тело от безвременного труда, когда прошел уже мимо досаждающий телу сластолюбием; то подвергается он укоризне, как отлагающий, когда уже не должно, продажу ризы и покупку ножа. И сие можно слышать от приточника, который говорит: отъими ризу свою, прейде бо досадитель (Прит, 27, 13). Ибо не менее строгости в деятельной жизни изнуряет тело рачительность подвига в божественных словесах, даже еще более способствует трудящемуся о чистоте; потому что мысль не имеет времени возвращаться назад и заниматься страстями, готовыми его потревожить, так как помысл непрестанно устремлен к лучшему. Труд строгого жития, изнуряя тело, дает еще, может быть, время страстям подвигнуть праздную мысль к тому, что составляет собственное вещество страстей. Умозрение же, содержа привлеченным к себе всецелый ум, не дает места, не говорю страсти, но даже и человеческому помыслу, призывающему, может быть, и к необходимой потребности. Но только страстное сластолюбие препобеждает услаждение умозрением, в котором с полезным срастворено приятное, но и естественную нужду. Зная сие, и Павел говорит: телесное обучение вмале есть полезно: а благочестие на все полезно есть (1Тим 4:8); так свидетельствует о пользе первого при времени, а последнему приписывает всегдашнюю и постоянную пользу; потому что телесный подвиг прекращается в будущем веке, а ведение приемлет приращение в совершенстве, простираясь от видения уповаемых благ зерцалом в гадании к видению лицем к лицу (1Кор 13:12).
Поэтому, телесного упражнения должно совлечься, как ризы, и трудов оного, как цены за проданное для приобретения меча благочестия, который будет полезен к охранению и приведению в безопасность того, что есть у нас. Этот меч делается и похвалою, — похвалою, то есть не пагубною гордынею кичливого высокоумия, но благодарным ощущением помощи Божией, как сказано кому-то: защитит помощник твой, и меч хвала твоя: и солжут тебе врази твои, и ты на выю их наступиши (Втор 33:29). Так продается риза, так покупается нож; продается риза, служа к приобретению того, чего не было прежде, и сама оставаясь в способности действовать, хотя, по смотрению, и прекращает свою действенность. Ибо способность действовать, хотя и не приводит в исполнение предстоящего ей делания, однако же, имея крепкую силу, когда захочет, обыкновенно действует беспрепятственно, подобно тому художнику, который полноту своего знания показывает на веществах, и при недостатке оных остается праздным, между тем как знание его безмолвствует, а не уничтожается. Почему же совлекшийся таковой ризы, и снова, по снисхождению к несовершенным, принужденный употребить ее в дело, так говорит: совлекохся ризы моея, како облекуся в ню (Песн 5:3), если не оставалась таковая риза, не выказывая своей действенности, однако же сохраняя силу способности действовать? Почему продавший ризу непременно покупает нож, и первой не уничтожая, и приобретая последний. Да и какой покупает он нож? Тот, о котором говорит Христос: не приидох воврещи мир, но меч (Матф. 10, 13), мечем называя слово проповеди. Ибо, как нож разделяет сросшееся, и связное тело рассекает на части, так слово проповеди, вносимое в дом, во всяком из них соединенных на зло неверием отсекало друга от друга, отделяя сына от отца, дочь от матери, невестку от свекрови, рассекая самую природу, показывало цель Господня повеления, а именно, что для великой пользы и во благо людям повелел Он Апостолам взять нож.
Посему Петр немедленно отвечает, говоря, что два у них ножа, о которых Господь сказал, что их достаточно для предлежащего подвига. Ножи же сии, как говорит Апостол, суть обличение противополагаемого и утешение верующих. Ибо в послании к Титу так вручает их учителям, говоря: да силен будет и утешати во здравом учении и противящихся обличати (Тит 1:9), чем и разделяет слово на два вида; ибо иной вид — слово учения к верным, и иной — слово истины к врагам; и одно есть обличение лжи, а другое — подтверждение истины. А что мечем называет слово, это явно для всякаго; так как на памяти у каждого часто повторяемое изречение писания: живо слово Божие и действенно, и острейше паче всякого меча обоюду остра (Евр 4:12). Ибо и здесь говорится о двояком действии слова. Но иный может назвать двумя мечами ясность и истину; ибо когда сочетаваются оне в слове, достаточно их к тому, чтобы покорять противящихся. Посему-то и первосвященник на слове, которое было у него на персях, имел таинственно возложенные: явление и истину (Исх 28:30), — явление для уяснения сказуемого, и истину для низложения лжи. Потому и Петр, открыто употребив нож, когда урезал ухо рабу архиереову, оказывается совершившим это вместе и таинственно и назнаменательно. Ибо Апостолы в начале проповеди исполняли и предписываемое законом, когда к Двери, т. е. к Рекшему: Аз есмь дверь (Иоан. 10, 7), приводили утверждавших о себе, что возлюбили они владычество закона, и взяв шило обучения, старались провертеть рабский слух в свободу послушания (Втор 15:17). Когда же иудеи признали себя недостойными жизни вечной, и настала нужда обратиться уже к язычникам; тогда Апостолы глаголом Духа совершенно отсекают им слух, как недостойным уже слова свободы за непокорность. Ибо сказать: вам бе лепо первее глаголати слово Божие (Деян 13:46), — значило провертеть рабский слух в свободу; а потом присовокупить: понеже недостойны творите сами себе вечному, животу, обращаемся во языки — значило совершенно отсечь им слух.
То же самое говорит иудеям и Павел: иже законом оправдаетеся, от благодати отпадосте (Гал 5:4). Ибо отпасть от благодати значило тоже, что и быть отсеченными от слова свободы. Почему и Господь говорит: шедше научите вся языки (Матф. 28, 19), по урезании уха у иудеев отверзая к послушанию ухо язычников. О сем за долго прежде и издревле свидетельствует и ветхозаветное писание, ясно пророчествуя о том и другом, а именно, что у иудеев урезано будет ухо, и что оно приложено будет язычникам Ибо и Иезекииль говорит иудейскому сонмищу: ноздри твоя и ушы твоя обрежут (Иез 23:25); потому что не прияли благоухания мира Христова, подобно той, которая говорит: в воню мира Твоего течем (Песн 1:3), и по урезании и отъятии у них главных орудий чувств не пожелали, как овцы, слушать гласа Пастыря. А Исаия вводит самую церковь из язычников, которая говорит: приложи ми ухо еже слышати, и наказание Господне отверзает ушы моя (Ис 50:4−5). Так языческой церкви Господь приложил ухо, и ухо же урезал у церкви иудейской. И сие достаточно сказано о продавших ризу и взявших нож. Посмотрим же, все ли мы, когда носим таковую ризу, носим ее право? Ибо об иных написано: яко всякую одежду собранну лестью, и ризу с примирением отдадут (Ис 9:5), а о других: ризы своя связующе ужами, завесы творяху держащияся требища (Ам 2:8). Посему не имеют ли у нас лестью собранной одежды те, которые, в ересях подстерегая простодушных, одеваются в ризы нравственных добродетелей, но облекаются в них, как в чужия, не в правду, а более для соблюдения доброго о них мнения, и преображаются, принимая на себя вид кроткий и скромный, чем и уловляют в погибель попадающихся на сию уду?
Они-то в будущем веке с примирением отдадут таковые ризы; потому что не восприимут наград за труды, но понесут за обман наказание и мучение от Бога, отмщающего на вся оболченные в одеяния чуждые, как говорит Он у Пророка (Соф 1:8). Ибо все, что делается не ради самого добра, а ради чего-либо иного, не только остается без награды, но и подлежит ответственности, а наипаче когда устрояются этим козни видящим, служа гибельною приманкою для простодушных. Как тщеславие делает бесполезным труд добродетели, и лишает трудившегося вечных наград, само для себя служа малоценною наградою за великие труды, скоропреходящею похвалою за трудные подвиги, скорогибнущею почестью, увядающею прежде, нежели созреет, как должно; так образ благочестия, притворно приемлемый для обмана, делает труд не напрасным только, но и опасным, осуждаемым не на лишение только награды, но на продолжительное и крайне мучительное наказание. Так некиим, изнурившим себя и понесшим таковый труд, Апостол сказал: толико пострадасте, туне? аще точию и туне (Гал 3:4), словом: туне означив лишения наград, а словами: аще точию и туне — достоплачевность ожидаемого мучения. Держащияся же требища завесы, ужами связующе ризы, творят, может быть, и некоторые из служителей Церкви, которые лицемерно подражают священнодействующим непорочно под покровом внутри святилища. Ибо иное есть завеса (ϰαταπέτασμα), и иное покров (ϰαταπέτασμα), хотя сходство названий скрывает различие вещей. Завеса вешается, где ни есть, на время, по необходимости, чтобы не совершать открыто пред глазами всех, что требует сокровенности, и она с обеих сторон прикрепляется на перекос вязями от правой руки к левой, не имея ничего над собою сверху; а покров спускается на вязях, прикрепленных сверху, как и самое имя, по словопроизводству, показывает падение ткани сверху, и может быть, означаемся им мы, когда приемлем на себя труд в добродетелях ради Вдадыки, видящего втайне, укрывая совершаемое от очей человеческих долу, обнаруживаем Единому зрящему свыше.
И Предложение имеет причину горе, завися от благоугождения Богу, подобно и покров свешивается простираясь сверху. Делая добро, священнодействуем мы под покровом. Но когда, выставляя на вид образ целомудрия или нестяжательности, в тайне делаем противное, и распростирая завесу ужами грехов, иный образ отпечатлеваем в себе, а иным прикрываемся сверху, притворною наружностью придавая честный вид скрытному стыду, и обманом уловляя взоры людей, чтобы прославиться благочестием и добродетелию: тогда под завесою таин к укоризне нашей то, что, если откроется, заслужит осуждение. Ибо так добродетель, совершаемая в тайне, имеет похвалу от Бога, а совершаемая явно, громко провозглашается; так и пороку, пока сокрыт, угрожают только наказание и мучение, а когда обличен, готово конечное осуждение. Но хотя здесь не явны таковые развращенные начинания, прикрываясь благочестною наружностью, однако же непременно обнажены будут там, когда отнимется у них мнимая их слава, обнаружится же, и сама собою возсияет, истина. Ибо о них-то, может быть, говорит Исаия: откроет Господь срамоту (τὸ σχῆμα) их в день он (Ис 3:18). Но упражняющиеся в добре не все таковы, хотя некоторые для уловления славы человеческой, звание благочестия проходят нечисто. И по причине обманщиков не должно клеветать и на рачительных. Ибо действительно посвятившие себя добродетели, и делами не солгавшие своему обету, но и сокровенное уподобившие видимому, у которых наружность служит истолкованием самой вещи, и которые не кажутся только тем, за что выдают себя, но какими именуются, таковы в действительности, или стараются лучше, не во мнении других, но сами в себе, таковыми быть, при помощи все испытующего, даже и глубины сердечные, и воздающего каждому по собственным его делам, а не по предвзятому о нем понятию. А с другой стороны и из них также некоторые уклоняются от истинной цели, превозносясь и думая, что собственными силами усвоили себе украшение добродетели.
Ибо редкое и крайне трудное дело — понести величие добродетели, не превознесшись мыслию, не надмившись преспеяниями, пребыв смиренным и, как говорит некто, бесквасным; потому что бесквасное и вблизи огня не надувается, но пребывает в смиренном виде, и скромно о себе думающий не превозносится, упражняясь в добродетели, благоговением удерживаемый от надмения кичливости. Им законодатель дает совет иметь предь очами страх Божий, приставив его навсегда пестуном неразумного превозношения и святым наставником в целомудрии. Ибо повеление на воскрилиях ризы делать рясны из прядения синяго (Числ. 15, 38), и взирающим иметь в этом всегдашнее напоминание о божественных заповедях, как мне кажется, знаменательно дает разуметь сие самое; потому что, как рясна — начало ризы, так начало премудрости страх Господень. Посему его-то должно искать на всякой вершине добродетели (потому что вершины скользки, маломысленных совращают в высокоумие), — чтобы непрестанно колеблясь пред очами души, сдерживал он от надмения преуспеяниями и научал доблестного, что, хотя и сам он исткал себе ризу, однако же Бог дал ему мудрость для такового исткания, и виновнику познания, а не делателю, подобает восписывать всю силу. Таким образом и добродетель будет блистательнее, будучи признаваема делом Божиим, и приобретение ея для приобретающего пребудет приводимо в безопасность страхом Божиим, как всегда охраняемое благоговением к самому Богу нашему. Ему слава и держава во веки. Аминь!
Источник: Слово на евангельское изречение: Иже имать влагалище, да возмет, такожде и мех: а иже не имать, да продаст ризу свою, и купит нож.
Обилие добродетелей, достигаемое [духовным] деланием, совершенно необходимо для человека ведующего. Ибо [Господь] говорит: Кто имеет мешок — то есть духовное ведение, тот возьми его, также и суму — то есть изобилие добродетелей, щедро окормляющих душу, а у кого нет — разумеется, мешка и сумы, то есть ведения и добродетели, продай одежду свою и купи меч; то есть [Господь] говорит предай плоть свою трудам добродетели и мудро веди брань со страстями и бесами ради достижения мира Божиего. Или [Он говорит тебе]: приобрети в Слове Божием тот навык, который, [подобно мечу], отделяет худшее от лучшего (Евр 4:12).
Источник: Главы о богословии.
Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч
Теперь наступает иное время. Нужно все иметь самим, нельзя рассчитывать на помощь со стороны мира.
«А у кого нет». Чего? Естественнее всего прибавить: мешка с деньгами, или просто: денег. Такому человеку в новых обстоятельствах нужно непременно приобрести меч, и для этого, не имея денег, он должен продать свою верхнюю одежду. Словом о «мече» Господь хочет сказать не то, что ученики во время своих миссионерских путешествий должны будут прибегать к защите себя оружием, т.к. Господь неоднократно внушал им, что Сам Бог их будет, когда нужно, защищать (ср. Лк 21:18 и др.). Нет, Господь хочет этим сказать, что отныне для Его учеников наступают времена крайне тяжелые, против них вооружится весь мир, и им нужно быть готовыми ко всему.
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента