Авраам ответил, что эти пять братьев, будучи евреями, имели ветхозаветные Писания, и их должно быть достаточно для предупреждения. Богач возразил Аврааму, сказав, что если кто из мертвых придет к ним, то они точно покаются. Однако Авраам оставил последнее слово за собой. Он заявил, что отказ от слушания Слова Божьего является окончательным. Если люди не слушают предостережений Библии, то они не поверят, даже если кто-то воскреснет из мертвых. Убедительным доказательством этому служит то, что произошло с Самим Господом Иисусом. Он воскрес из мертвых, но люди все еще не верят этому.
Из НЗ мы знаем, что когда умирает верующий человек, его тело попадает в могилу, а душа идет на небеса, чтобы быть с Христом (2Кор 5:8; Флп 1:23).
Когда умирает неверующий, его тело точно так же попадает в могилу, однако душа его идет в ад. Для него ад — место страданий и угрызений совести. При восхищении Церкви тела верующих восстанут из могилы и воссоединятся с духом и душой (1Фес 4:13−18). Тогда они будут вечно обитать с Христом. На Суде у великого белого престола тело, дух и душа неверующих также будут вновь соединены (Откр 20:12−13). Затем они будут брошены в огненное озеро — место вечного наказания.
Таким образом, 16-я глава завершается чрезвычайно серьезным предупреждением фарисеям и всем тем, кто живет ради денег. Поступая так, они ставят под угрозу свои души. Лучше просить хлеб на земле, чем умолять о воде в аду.
I. Различное положение нечестивого богача и благочестивого бедняка в этом мире. Мы знаем, что некоторые и теперь, подобно древним иудеям, готовы считать преуспевание в жизни одним из признаков истинной церкви, доброго человека и избранника неба и едва удостаивают бедного человека своего благосклонного отношения. Христос старался исправить это ошибочное понятие при всяком случае, здесь Он делает это очень обстоятельно, представляя нам:
1. Нечестивого человека (который будет вечно несчастным) на вершине его благоденствия (ст. 19): Некоторый человек был богат... Мы называем его обычно (на латинском языке) Dives — богатый человек. Однако, как отмечает епископ Тилотсон (Tillotson), он, в противоположность нищему, не называется по имени, потому что указание имени какого-либо конкретного богача в таком повествовании, как это, вызвало бы возмущение и вражду. Но другие отмечают, что Христос не хотел оказывать так много чести этому богачу, называя его по имени, хотя сам богач, называя свои земли собственным именем, вероятно, думал, что оно переживет имя нищего, сидящего у его ворот, тогда как здесь оно упоминается, а имя богача предается забвению. Итак, об этом богаче говорится следующее:
(1) Что он одевался в порфиру и виссон, это было его украшение. Виссон он носил ради удобства, и менял его, несомненно, каждый день (имел как ночной, так и дневной виссон), порфиру же — ради великолепия, ибо это была одежда царей, что позволяет предположить, что Христос имел в виду Ирода в порфире. Он никогда не появлялся на людях иначе как в весьма величественном виде.
(2) Он каждый день пиршествовал блистательно. На столе его были разные кушанья и лакомства, какие только могли предложить ему природа и искусство человека; сервирован он был серебром, прислуживавшие за столом слуги были одеты, без сомнения, в богатые ливреи, и гостями за его столом были те, кто, как он считал, украшали его. Что же плохого было во всем этом? Быть богатым — это не грех, не грех носить пурпур и виссон или устраивать богатые столы, если состояние человека позволяет ему это делать. Здесь ничего не говорится о том, что он стяжал свое имение нечестным путем, путем угнетения или вымогательства, не говорится также, что он был пьяница или других принуждал пить. Но Христос хотел показать нам этой притчей:
[1] Что человек может обладать в этом мире большой долей богатства, великолепия и удовольствий разного рода, но оказаться под гневом и проклятием Бога и погибнуть навеки. Богатая жизнь людей не дает нам повода для заключения, что Бог их особенно любит и потому дал им так много или что они очень любят Бога за то, что Он наделил их этим богатством; счастье заключается не в земных благах.
[2] Что изобилие и удовольствия крайне опасны и для многих оказываются гибельным искушением — предавшись роскоши и чувственности, они совсем забывают о Боге и загробном мире. Этот человек мог бы быть более блажен, если бы не имел такого богатства и таких наслаждений.
[3] Что потворство телу, его удобствам и удовольствиям губительны для души и ее интересов. Это правда, что хорошо есть и хорошо одеваться вполне законно, но правда и то, что зачастую все это становится средством, питающим гордость и сластолюбие, и таким образом превращается в грех для нас.
[4] Что пиршествуя со своими друзьями и забывая при этом о страданиях бедных и несчастных людей, мы раздражаем Бога и вызываем Его проклятие на свою душу. Грех этого человека заключался не столько в том, как он ел и одевался, сколько в том, что он заботился только о себе.
2. Здесь представлен также благочестивый человек (который будет вечно блажен), находящийся на глубине крайне бедственного и несчастного положения (ст. 20): Был также некоторый нищий, именем Лазарь... Нищий с таким именем, выдающегося благочестия и очень несчастный, был, вероятно, хорошо известен в то время добрым людям: нищий, предположим, Елеазар, то есть Лазарь. Некоторые считают, что Елеазар — это имя, подходящее для всякого нищего, ибо оно означает помощь от Господа, к которой вынуждены прибегать лишенные другой помощи. Этот несчастный дошел до крайнего бедствия, до такого несчастного, жалкого состояния, какое только можно представить себе в этом мире.
(1) Тело его все было покрыто струпьями, как у Иова. Быть больным и немощным телом — большое несчастье, но струпья особенно мучительны для самого больного и отвратительны для окружающих.
(2) Он был вынужден просить хлеба и питаться объедками, какие мог добыть у дверей богатых домов. Он был таким больным и увечным, что не мог самостоятельно передвигаться, но кто-нибудь из сострадательных людей переносил его и укладывал у ворот богача.
Примечание. Кто не в состоянии помочь бедным из своего кошелька, пусть поможет им своим состраданием; кто не может подать им копейки, пусть подаст свою руку; кто сам не имеет необходимых средств, чтобы дать им, должен привести их к тем кто может им дать. Положение Лазаря было настолько бедственным, что он не мог сам себя содержать, не имел родственников, к которым мог бы пойти, и церковь не заботилась о нем. То, что такой благочестивый человек как Лазарь был предоставлен умирать от недостатка пищи, свидетельствует об упадке иудейской церкви того времени. Заметим следующее:
[1] Он мог надеяться только на то, что падало со стола богача: он желал напитаться крошками, ст. 21. Он не рассчитывал получить какое-то блюдо с его стола (хотя и должен был бы иметь его, причем одно из лучших), но был благодарен за крошки, падающие со стола богача, за объедки, остававшиеся после него, более того, после его псов. С мольбою говорит нищий и должен довольствоваться тем, что ему подадут. Это отмечается с целью показать:
Во-первых, в каком бедственном положении и в каком настроении духа находился этот несчастный человек. Он был нищим, но, будучи нищим духом, довольствовался своим положением. Он лежал у ворот дома богатого человека без жалоб, стонов и криков, но молча и смиренно, желая напитаться крошками, падающими с его стола. Этот несчастный нищий был добрым человеком и был в благоволении у Бога. Отметим, часто самые любимые Божьи рабы и святые переживают жестокие скорби в этом мире, в то время как нечестивые благоденствуют и избыточествуют, Пс 72:7,11−12. Чадо гнева и наследник ада сидит в доме, пиршествуя блистательно, а чадо любви и наследник неба лежит у его ворот, умирая с голоду. Можно ли после этого судить о духовном состоянии людей по их внешнему положению?
Во-вторых, каким было отношение богача к Лазарю. Ничего не сказано, чтобы он как-то унижал его, гнал от своих ворот или причинял ему какой-то вред, но ясно подразумевается, что он относился к нему пренебрежительно, не замечал его и не заботился о нем. Перед ним был достойный объект милосердия, причем очень трогательный, говорящий сам за себя, и находился он у его собственных ворот. У нищего был добрый характер, доброе поведение, все, что могло вызвать одобрение в его адрес. Малое было бы великим благом для него, но богач не замечал его, не отдавал повеления своим слугам взять его и поселить в какой-нибудь сарай или в какую-то пристройку, но оставил его лежать у ворот.
Примечание. Недостаточно только не угнетать и не попирать права бедных; мы будем признаны неверными управителями имения нашего Господа, если откажемся поддерживать бедных и облегчать их тяжелую участь. Самый ужасный приговор будет некогда вынесен на следующем основании: алкал Я, и вы не дали Мне есть. Я удивляюсь на богачей, которые читают Евангелие и говорят, что верят в него, и в то же время могут так равнодушно проходить мимо вопиющей нужды и горя бедных, несчастных людей.
[2] Как обращались с ним собаки: и псы приходя лизали струпья его. Возможно, богач держал охотничью свору или каких-нибудь других собак для своих развлечений, для угождения своим прихотям, и эти собаки ели вдоволь, в то время как бедный Лазарь едва поддерживал свое существование. Отметим, кто кормит своих собак и пренебрегает бедными людьми, тот даст за это отчет после своей смерти. Вина многих богатых людей, лишенных всякого милосердия, усугубляется тем, что они тратят на свои причуды и безумные прихоти столько, что это могло бы восполнить нужды многих добрых христиан и утешить их сердца. Это преступление перед Богом и унижение человеческого достоинства, когда люди откармливают своих собак и лошадей, а бедных соседей оставляют умирать от голода. Итак, псы приходя лизали струпья бедного Лазаря, что можно рассматривать:
Во-первых, как усугубление его несчастного положения. Струпья его были кровоточащими, это привлекало собак, они приходили и лизали их, как некогда псы лизали кровь Навуфея и Ахава, 3Цар 21:19. В Пс 67:24 мы читаем о псах, погружающих языки свои в кровь врагов. Они нападали на него, живого, как будто он был уже мертв, и он был не в силах защититься от них, ни один же из слуг не был настолько любезен, чтобы удержать их. Эти псы были похожи на своего хозяина: лакомясь человеческой кровью, они думали, что роскошно питаются. Или же:
Во-вторых, это можно рассматривать как некоторое облегчение несчастного положения Лазаря; в то время как хозяин был жестокосерд к нему, псы приходили и лизали его раны, что смягчало их и успокаивало боль. Не сказано, что они высасывали раны, но что они лизали их, что могло способствовать их заживлению. Псы были более милосердны к нему, чем их хозяин.
II. Различное положение благочестивого нищего и нечестивого богача в момент их смерти и после нее. До сих пор казалось, что нечестивый богач обладал всеми преимуществами, но existus acta probat — подождем немного, чтобы увидеть конец.
1. Они оба умерли (ст. 22): Умер нищий... умер и богач. Смерть — общий удел бедных и богатых, благочестивых и нечестивых; смерть всех объединяет. Один умирает в самой полноте сил своих, а другой — с душою огорченною, но оба они вместе будут лежать во прахе и червь покроет их, Иов 21:26. Смерть не благоволит ни к богатому, ради его богатства, ни к бедному, ради его бедности. Святые умирают, чтобы расстаться со своими печалями и войти в радость. Грешники умирают для того, чтобы дать отчет. И богатые и бедные должны готовиться к смерти, ибо она ждет и тех и других. Mors sceptra ligonibus aequat — смерть не отличает скипетр от лопаты.
Aequo pulsat pauperum tabernas,
Regumque tarres
Размеренно шагая, беспристрастная судьба Стучится в ворота хижин и дворцов.
2. Нищий умер первым. Бог часто забирает благочестивых людей из этого мира, оставляя нечестивых дальше процветать на этой земле. Для нищего было благом, что так быстро пришел конец его страданиям, и так как он не мог найти другого убежища или места покоя, его положили в могилу, где утомленный находит покой.
3. Умер богач, и похоронили его. О погребении нищего не сказано ничего. Выкопали где-нибудь яму и бросили в нее его тело, без всяких церемоний. Он был погребен ослиным погребением, больше того: хорошо, если те, кто позволял собакам лизать его струпья, не позволили им грызть его кости. А богачу устроили пышные похороны, он лежал на парадном одре, процессия плакальщиц сопровождала его до самой могилы, на которой воздвигли величественный памятник; вероятно, была произнесена хвалебная надгробная речь о его великодушии, о его богатых столах, о которых вспоминали те, что некогда пировали за ними. О злодее сказано, что его провожают ко гробам без малейшего смущения, укладывают в могилу и глыбы долины сладки для него, Иов 21:32−33. Как мало пользы человеку от погребальных церемоний!
4. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Как много чести было оказано его душе этим сопровождением ее к месту покоя, насколько она превосходила честь, оказанную богачу, когда тело его с таким почетом было отнесено в его гробницу! Заметим:
(1) Душа Лазаря существовала в состоянии отделения от тела. Она не умерла и не заснула вместе с телом его, она жила, действовала и сознавала, что с ней происходит.
(2) Душа его была отнесена в иной мир, в мир духов; она вернулась к Богу, Который дал ее, на свою родину. Именно это подразумевается под словами отнесен был. Дух человека идет вверх, к небу.
(3) Ангелы позаботились о ней, она была отнесена ангелами. Ангелы — это служебные духи, посылаемые на служение для наследников спасения, не только во время их жизни, но и когда они умирают; им вменено в обязанность носить их на руках как во время их земного странствования, так и при их великом переселении в небесный дом, чтобы быть их водителями и хранителями в местах неизвестных и небезопасных. Душа человека, если она не привязана к этой земле и не отягощена земным, как неосвященные души, сама по себе обладает упругостью и способна возноситься, как только освобождается от тела; но Христос не оставляет без опеки души тех, кто принадлежит Ему, и направляет особых посланников, чтобы привести их к Нему. Казалось бы, вполне достаточно было бы и одного ангела, но их было больше, так же как и за Илией было послано много ангелов. Колесницу египетского царя Амазиса везли цари, но что это в сравнении с честью святых? Святые возносятся на небо силой Христова вознесения, а свита из числа ангелов добавляется ради великолепия и торжественности. Святые будут доставлены к Нему не только в целости и сохранности, но и с почетом. Как могли сравниться те что несли гроб с телом богача, даже если они были людьми высшего ранга, с несшими Лазаря? Ангелы не побрезговали коснуться Лазаря, ибо струпья были на его теле, а не на его душе; душа его была представлена перед Богом без пятна, или порока, или чего-либо подобного. «Теперь, благословенные ангелы, придите и исполните ваше служение», — сказал один добрый человек, испуская дух.
(4) Душа его была отнесена на лоно Авраамово. Иудеи выражали блаженное состояние праведных после смерти тремя способами: они идут в Едемский сад; они идут к престолу славы; они идут на лоно Авраамово; это последнее выражение использует в данном случае наш Господь. Авраам был отцом верных; и куда еще могут быть собраны души верных, как не к нему, и он, как нежный отец, прижимает их к своей груди, особенно при первом их приходе, чтобы приветствовать и ободрить их, только что пришедших от скорбей и трудов этого мира? Лазарь был отнесен на лоно Авраамово, чтобы пиршествовать с ним, так как во время пиршеств гости возлежали, так сказать, на груди друг у друга. На небесах святые воссядут вместе с Авраамом, Исааком и Иаковом. Авраам был великий и богатый человек, тем не менее он не пренебрег на небесах бедным Лазарем, не отказался принять его на лоно свое. Богатые святые и бедные встретятся на небесах. Этот нищий Лазарь, которого не впускали в ворота богача, был проведен в гостиную, в спальную комнату небесного дворца; тот, кого богатый обжора презирал и ставил на один уровень с псами, был отнесен на лоно Авраамово.
5. После описания смерти и погребения богача, мы читаем о нем следующее: и в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, ст. 23.
(1) Его положение оказалось крайне плачевным. Он в аде, в преисподней, в состоянии душ, разделенных с телом, и терпит страшные муки и невыразимые страдания. Как души верных сразу после освобождения от бремени плоти оказываются в состоянии радости и блаженства, так нечестивые, неосвященные души немедленно, после того как отрываются смертью от своих плотских удовольствий, погружаются в страдания и бесконечные, бесцельные и неисцелимые мучения, которые при воскресении тела еще более усиливаются, достигают полной степени. Богатый человек всецело посвятил себя чувственным удовольствиям этого мира, был полностью ими поглощен, избрал их своим уделом, поэтому совершенно был не способен испытывать удовольствия мира духов, для такого плотского сердца, как у этого богача, они не могли быть удовольствиями, никакого утешения он не мог найти в них, поэтому он неизбежно был исключен из этого мира. И это еще не все: он был жестокосерд по отношению к бедным из числа детей Божьих, и поэтому не только лишается милости, но и осуждается судом без милости, подвергается наказанию как за грехи чувственности, так и за грехи упущения.
(2) Несчастное состояние богача усугублялось тем, что он знал о блаженстве Лазаря: он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его. Душа мучается, и глаза поднимаются. Теперь он начал понимать, что случилось с нищим Лазарем. Он не находил его там, где был сам, более того, он ясно видел его вдали, на лоне Авраамовом, и так ясно, как если бы видел его физическими глазами. О подобном отягчении страданий осужденных мы читали выше (Лк 13:28): когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон.
[1] Он увидел вдали Авраама. Должно быть, ему было приятно видеть Авраама, но видеть его вдали было мучительно. Рядом с собой он видел бесов и таких же осужденных, как он сам, видел страшные и мучительные картины, а вдали — Авраама. Отметим, каждый взгляд в преисподней увеличивает мучение.
[2] Он увидел Лазаря на лоне его. Того самого Лазаря, которого считал таким ничтожным и презренным, не стоящим его внимания. Теперь он видит его возвеличенным, достойным зависти. Вид Лазаря напоминает ему о его жестоком и варварском обращении с ним на земле, а созерцание его блаженного состояния делает его собственное страдание еще более горьким.
III. Описание того, что произошло между богачом и Авраамом, находившимися в состоянии отделения — отделения друг от друга и от этого мира. Хотя, по всей вероятности, никаких диалогов или бесед между прославленными святыми и осужденными грешниками там нет и не будет, тем не менее весьма уместно представлять посредством таких диалогов мысли и чувства тех и других; так обычно и делается в повествованиях, особенно в трогательных. Поскольку мы читаем об осужденных грешниках, мучимых пред Агнцем (Откр 14:10), и о верных рабах Божьих, смотрящих на отступивших от завета, ибо червь их не умрет и огонь их не угаснет (Ис 66:23), то нелепо предполагать возможность подобных бесед. Итак, в данной беседе мы находим:
1. Просьбу богача к Аврааму о некотором облегчении его мучений ст. 24. Увидев вдали Авраама, он возопил к нему, возопил громко, как человек, который кричит всерьез, кричит от боли и мук, сопровождая свои просьбы пронзительными возгласами, чтобы усилить их и вызвать сострадание. Тот, кто привык громко повелевать, теперь громко вопиет, громче, чем когда-то Лазарь вопил у его ворот. Песни буйного веселья и разгула сменились горьким плачем. Заметьте здесь, (1) Как он называет Авраама: отче Аврааме. В аду окажется много тех, кто может назвать Авраама отцом, являющихся его семенем по плоти, больше того, много будет тех, которые по названию и исповеданию являются детьми завета, заключенного с Авраамом. Может быть, этот богач во время своего плотского веселья посмеивался над Авраамом и историей его жизни, как поступают и насмешники последних дней. Но теперь он обращается к нему, называя его с уважением: отче Аврааме. Отметим, наступают дни, когда нечестивые люди будут рады навязаться в знакомые к праведникам и заявить о своем родстве с ними, хотя сейчас они насмехаются над ними. Авраам в этом повествовании представляет Христа, ибо Ему отдан всякий суд, и Авраам здесь выражает Его мысли. Те, что сейчас пренебрегают Христом, скоро буду искать Его расположения: Господи, Господи.
(2) Он описывает ему свое ужасное состояние: я мучусь в пламени сем. Он жалуется на мучения, испытываемые его душой, следовательно, это пламя действует на души; таков огонь гнева Божьего, который жжет виновную совесть, таков огонь охватывающего душу ужаса и угрызений совести, самоосуждения и самообвинений. Ничего нет более болезненного и мучительного для тела, как мучения от огня, поэтому именно в этом виде представляются страдания и агония осужденных душ.
(3) Он просит Авраама о сострадании к его мучениям: умилосердись надо мною.
Примечание. Придет день, когда пренебрегавшие милостью Божьей будут умолять о ней. Когда кончится время милости и предложения ее перестанут звучать, они будут просить: о, помилуй, помилуй. Богач, не оказавший милости Лазарю, теперь ждет милости от него, «ибо, — думает он, — Лазарь более доброжелателен, чем был я». Благодеяние, о котором он просит: пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой.
[1] Он особенно жалуется на мучения языка своего, как если бы язык испытывал большие муки, чем остальные члены его тела; наказание соответствует греху. Язык — один из органов речи, и мучения его должны были напомнить богачу о всех злых словах, которые он произносил против Бога и человека, о его ругательствах и богохульствах, о всех его жестоких словах и сквернословии. Он осуждается своими собственными словами и мучается поэтому своим собственным языком. Язык является также одним из органов вкуса, поэтому мучения его должны напомнить ему о его неумеренных наслаждениях чувственными удовольствиями, которые вкушал своим языком.
[2] Он просит о капле воды, чтобы прохладить его язык. Он не говорит: «Отче Аврааме, избавь меня от этих мук, помоги мне выйти из преисподней», потому что совершенно отчаялся в надежде на это. Он просит о самом малом, о чем можно было попросить, об одной капле воды, чтобы облегчить мучения языка хотя бы на мгновение.
[3] Некоторые подозревают, что он при этом преследовал недобрые цели, надеясь, что, когда Лазарь окажется рядом с ним, он схватит его и помешает ему вернуться на лоно Авраамово. Сердце, исполненное злобы против Бога, озлоблено и против Его народа. Но проявим милосердие даже к осужденным грешникам и допустим, что богач хотел почтить Лазаря, показать ему, как он хотел бы теперь быть ему обязанным. Он указывает на Лазаря, поскольку знает его и считает, что Лазарь не откажет ему в этом добром деле ради их старого знакомства. Гротий (Grotius), описывая муки злых людей, цитирует Платона и среди прочего говорит, что они постоянно вопиют к тем, кого снижали или как-то обидели, умоляя их простить соделанное ими зло.
Примечание. Приближается день, когда те, кто теперь ненавидит и презирает детей Божьих, были бы рады воспользоваться их милосердием.
2. Ответ Авраама на эту просьбу. В общем, он не удовлетворил ее. Он не захотел дать ему даже одной капли воды, чтобы прохладить его язык. Отметим, осужденным в аду не будет никакого облегчения или смягчения их страданий. Если мы пользуемся предоставленными нам возможностями сейчас, то можем вечно и в полной мере наслаждаться потоками милости; если же мы теперь пренебрегаем предлагаемой милостью, то напрасно будем ожидать хоть капли милосердия в аду. Обратите внимание, как справедливо воздается этому богачу его же собственной монетой. Тому, кто отказывал в крошке хлеба, отказано теперь в капле воды. В Слове Божьем сказано: просите, и дано будет вам. Если же мы упустим это благоприятное время, то можем просить, но нам уже не дастся. Однако это еще не все. Если бы Авраам только сказал: «Вы не получите никакого облегчения вашим мучениям», то и это было бы ужасно. Но он сказал такое, что еще более должно было увеличить его муки, сделать пламя еще горячее, ибо в преисподней все будет мучительным.
(1) Авраам называет его чадом, добрым, любезным именем, но в данном случае это только увеличивает горечь отказа на его просьбу, ибо он закрывал от него отцовское сострадание. Он был сыном, но мятежным сыном, а теперь и лишенным сыновнего наследства. Как безумны те, кто уповает на то, что они дети Авраама если мы находим в преисподней того, кого Авраам называет чадом.
(2) Он напоминает ему о том, каким было его положение и положение Лазаря во время их земной жизни: чадо! вспомни... Это режущее слово. Воспоминания осужденных душ будут их мучителями, их совесть тогда проснется и зашевелится, чтобы исполнить свое дело, чего они не позволяли ей делать здесь, на земле. Ничто не подольет масла в огонь преисподней более, чем эти слова: чадо! вспомни. Этот призыв помнить звучит сейчас ко всем грешникам, но они не помнят, не хотят помнить и ищут пути, чтобы избежать этого. «Чадо, помни Создателя твоего, Искупителя твоего, помни об ожидающем тебя конце». Но они глухи к этим напоминаниям и забывают о том, для чего им дана память, поэтому вполне справедливо, что их вечные мучения будут возбуждаться словами чадо! вспомни, к которым они уже не будут глухи. Каким страшным колокольным звоном будет звучать в наших ушах: «Чадо! вспомни о множестве предупреждений, которые были тебе даны, чтобы ты не оказался в этом месте мучений, и на которые ты не пожелал обратить внимания; вспомни о всех тех приглашениях принять вечную жизнь и славу, которые ты не хотел принимать!» Но богачу напоминается здесь о том, что:
[1] Он получил уже доброе в жизни своей. Ему не было сказано, что он злоупотреблял этим добрым, но что получил его: «Вспомни, каким щедрым благодетелем был Бог для тебя, как охотно Он делал тебе добро, поэтому ты не можешь утверждать, что Он тебе чего-то должен, нет, Он не должен тебе даже капельки воды. То, что Он тебе дал, ты уже получил, и это было все; ты никогда не расписывался в получении того, что Он дал тебе, своей благодарной признательностью Ему, и тем более никогда ничем не воздавал за полученное из чувства благодарности, не употреблял его в добрых целях; ты был могилой для Божьих благодеяний, в которой они оказались погребенными, а не полем, на котором они могли бы быть посеяны. Ты уже получил доброе твое, ты получил и использовал дарованные тебе блага так, как будто они были только твоими и ты не должен был отчитываться за них. Или, вернее: это было то, что ты сам избрал для себя, как твое доброе, что было в глазах твоих наилучшим, чем ты довольствовался и в чем видел свой удел. Ты ел, пил, одевался в богатые и красивые одежды и в этом находил свое счастье, это было твоей наградой, твоим утешением, грошом, на который ты согласился, и ты получил его. Ты хотел доброго в твоей земной жизни и не помышлял о лучшем в жизни иной, поэтому у тебя нет никаких оснований ожидать это лучшее. День твоего доброго кончился и канул в вечность, теперь пришел день твоего злого, день расплаты за все содеянное тобою зло. Ты уже получил последнюю каплю из чаши милостей, на которые ты мог надеяться, что они выпадут на твою долю, не осталось ничего, кроме чаши гнева, без всякой примеси.
[2] Вспомни также, какое зло получил Лазарь. Ты завидуешь его блаженству здесь, но подумай, как много бедствий он имел в своей земной жизни. Ты имел так много доброго, сколько могло выпасть на долю такого плохого человека, а у него было так много зол, какие только могли выпасть на долю такого доброго человека. Он получил свое злое, он переносил его терпеливо, принимал его из рук Божьих, как Иов (Иов 2:10: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?), он принимал его как лекарство, назначенное для исцеления его духовных недугов, и лечение оказалось эффективным». Как нечестивые люди имеют доброе только в этой жизни, а при смерти навсегда отделяются от всего доброго, так благочестивые люди имеют злое только в этой жизни, а при смерти становятся недосягаемыми для него навеки. Таким образом Авраам пробуждает его совесть, чтобы он вспомнил, как он относился к Лазарю в то время, когда наслаждался добрым, а Лазарь стонал под гнетом злого; он не должен забывать о том, что не хотел тогда оказать помощь Лазарю поэтому теперь как может он ожидать помощи от Лазаря? Если бы в своей земной жизни Лазарь когда-нибудь стал богатым, а богач нищим, то Лазарь посчитал бы своим долгом помочь ему, а не укорять за прежнюю жестокость, но в загробной жизни, когда наступает время возмездия, те, с которыми и люди и Бог обходились лучше, чем они того заслуживали, должны ожидать воздаяния, каждый по своим делам.
(3) Он напоминает ему о том, как Лазарь теперь блаженствует, а он страдает: ныне же положение изменилось коренным образом и таковым останется навсегда: он здесь утешается, а ты страдаешь. Ему не надо было говорить, что он страдает, он чувствовал это и сам, знал он также о том, что возлежащие на лоне Авраамовом не могут не утешаться, однако Авраам напоминает ему об этом, чтобы, сравнивая то и другое, он мог заметить праведность Бога, воздающего скорбью оскорбляющим Его детей, а оскорбляемым отрадою, 2Фес 1:6−7. Заметим:
[1] Небеса — это утешение, а ад — мучение; небеса — ликование, ад — плач и скрежет зубов, страдания, достигшие своей наивысшей степени.
[2] Как только душа оставляет тело, то немедленно идет либо на небо, либо в ад, утешаться или страдать, но не засыпает и не проходит чистилище.
[3] Небеса действительно будут небом для тех, кто войдет туда через многие великие скорби в этом мире, для тех, кто имел здесь благодать, но мало утешения (возможно, души их отказались от утешения), однако, когда они уснут во Христе, то о них поистине можно будет сказать: «Теперь они утешились, теперь все их слезы отерты, все их страхи исчезли». В небесах вечное утешение. И, с другой стороны, ад будет настоящим адом для тех, кто сойдет туда из среды всевозможных чувственных наслаждений и удовольствий. Для них страдания будут более мучительны, как земные бедствия для женщины, жившей в неге и роскоши, которая никогда ноги своей не ставила на землю по причине роскоши и изнеженности, Втор 28:56.
(4) Он уверяет богача, что совершенно бессмысленно надеяться на какую-то помощь от Лазаря, ибо (ст. 26): сверх того, хуже того, между нами и вами утверждена великая пропасть... непроходимая бездна, так что никакая связь между прославленными святыми и осужденными грешниками невозможна.
[1] Самый добрый святой на небесах не может сойти в собрание обреченных на вечные муки, чтобы утешить или облегчить страдания кого бы то ни было из своих прежних друзей. «Хотящие перейти отсюда к вам не могут, они не могут уйти от созерцания лица своего Отца, они не могут оставить свое служение у Его престола, чтобы принести вам воды, это не их дело».
[2] Самый смелый грешник в аду не может вырваться из этой темницы, не может преодолеть эту великую пропасть. Также и оттуда к нам не переходят. Этого не следует ожидать, ибо дверь благодати затворена, мост убран, никакой пароль, никакое поручительство не откроют перехода, даже на один час. В мире этом — да будет благословенно имя Божье — не утверждена великая пропасть между состоянием по плоти и состоянием по благодати, мы можем перейти из одного в другое, от греха к Богу. Но если мы умерли в грехах, если мы бросились в преисподнюю, то там перехода уже нет. Это пропасть, в которой нет воды, из которой нет спасения. Бог Своим указом и определением утвердил эту пропасть, и весь мир не может упразднить ее. Несчастное творение обречено на отчаяние, слишком поздно что-либо изменить в их положении, или как-то облегчить его. В свое время это положение можно было бы предотвратить, но теперь оно не может быть исправлено никогда. Положение осужденного грешника утверждено неизменным приговором. Камень, приваленный к двери преисподней, не может быть отвален.
3. В своем следующем обращении к отцу своему Аврааму богач просит не за себя, его уста замкнулись, ему нечего было сказать в ответ на отказ Авраама в капле воды. Осужденные грешники убедятся в том, что вынесенный им приговор справедлив, и они не могут облегчить свои страдания, протестуя против него. Поскольку ему не дали капли воды, чтобы охладить язык, мы можем предположить, что он кусал его от страдания, как сказано о тех, на кого излилась чаша гнева Божьего, Откр 16:10. Громкие вопли, испускаемые теперь им, были, вероятно, ужасны, однако, имея возможность разговаривать с Авраамом, он решил использовать ее, чтобы помочь спастись своим родственникам, оставшимся на земле, ибо для собственного блага он уже не мог воспользоваться ею.
(1) Он умоляет послать Лазаря в дом отца своего с этим поручением: так прошу тебя, отче, ст. 27. Опять он обращается к Аврааму и проявляет настойчивость в своей просьбе. «Прошу тебя, отче. О, не откажи мне в этом». Во время своей жизни на земле он мог бы просить и был бы услышан, но теперь он молил напрасно. «Поскольку ты отказал мне в первой просьбе, так будь сострадателен и не откажи в этой». Или: «Поскольку утверждена великая пропасть и мои братья не смогут преодолеть ее, когда окажутся здесь, то пошли предупредить их, чтобы они не попали сюда». Или: «Хотя между мною и тобою утверждена великая пропасть, тем не менее, поскольку между тобою и ими такой пропасти нет, пошли туда Лазаря. Пошли его назад, в дом отца моего, он хорошо знает, где он находится, ибо был там много раз, когда ему отказывали в крохах, падающих со стола. Он знает, что у меня пятеро братьев там, если он явится к ним, они узнают его и воспримут сказанное им, так как убеждены, что он человек честный. Пусть он засвидетельствует им, пусть расскажет им, в каком состоянии я нахожусь здесь, и объяснит, что я довел себя до этого своим сластолюбием и немилосердным отношением к бедным. Пусть предупредит их, чтобы не шли по моим стопам, не ходили путем, на который я направлял их и оставил на нем, чтоб и они не пришли в это место мучения» (ст. 28). Некоторые, замечая, что он говорит только о пяти братьях, делают из этого заключение, что у него не было детей, которых он должен был содержать, иначе бы он упомянул о них; это еще более усугубляет вину его немилосердия. Теперь он хотел бы остановить их на их греховных путях. Он не сказал: «Отпусти меня к ним, чтобы я мог засвидетельствовать им», так как знал, что утверждена пропасть, и не надеялся на такое благоволение к себе; его приход напугал бы их до потери сознания. Но он сказал: «Пошли Лазаря, чей приход будет менее устрашающим, а его свидетельство — вполне достаточным, чтобы отвратить их от грехов их». Теперь он желает спасти своих братьев от гибели, частично, из чувства любви к ним, ибо не мог не сохранить естественной привязанности: он знал их нрав, их искушения, их невежество, их беспечность и хотел предотвратить гибель, к которой они приближались. Но, отчасти, это было из его любви к самому себе, так как их приход к нему, в это место мучений, как и вид Лазаря, только бы усугубил страдания для него, показавшего им путь сюда. Когда партнеры по греху становятся соучастниками в мучениях, подобно плевелам, связанным в пучок для предания их огню, то они становятся ужасом друг для друга.
(2) Авраам отказывает ему и в этой милости. Ни одна просьба в аду не будет удовлетворена. Делающие молитву богача к Аврааму оправданием своих моли
На этот текст нет комментариев.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента