Он мог бы избавить себя от расходов и забот по сооружению этих огромных построек, если бы только посмотрел на нуждающийся мир вокруг него и употребил эти богатства для удовлетворения духовного и физического голода. «Нагота бедняков, дома вдов, рты детей — это те житницы, которые будут всегда», — сказал Эмброуз.
I. Один из слушателей весьма не вовремя обращается к Христу с просьбой рассудить его с братом по вопросу их наследства (ст. 13): «Учитель! скажи брату моему, скажи как пророк, как царь, со властью (он из тех, кто с уважением относится к Твоим словам), скажи ему, чтобы он разделил со мною наследство». Итак:
1. Некоторые думают, что его брат поступил с ним несправедливо и поэтому он просит Христа защитить его, потому что знал, что судебный процесс стоит дорого. Его брат был одним из тех, кого иудеи называли Бен-хамесен — сын насилия, который взял не только свою часть имущества, но и часть брата и силой отторгал ее у него. В мире существуют братья, совершенно лишенные естественного чувства справедливости и взаимной любви, которые делают своей добычей тех, кого обязаны защищать и опекать. И обиженный идет к Богу, Который творит правду и суд всем обиженным.
2. Другие предполагают, что этот человек задумал злое против своего брата и хотел, чтобы Христос помог ему осуществить его замысел; поскольку по закону старшему брату отходила двойная часть наследства и сам отец не мог распорядиться своим имением иначе, как только в соответствии с этим законом (Втор 21:16−17), то он хотел, чтобы Христос изменил этот закон и обязал бы старшего брата, который, возможно, был последователем Христа в общем смысле этого слова, поделить поровну с ним все наследство, разделить его Своей властью и оделить младшего брата наравне со старшим. Я полагаю, что именно так обстояло дело, потому что Христос воспользовался этим случаем, для того чтобы предостеречь Своих учеников против любостяжания, πλεονεξία — стремления иметь больше, больше того, чем Бог в Своем промысле наделил нас. Это было не законное желание получить свое, а греховное желание получить сверх того, что принадлежало ему.
II. Христос отказывается вмешиваться в это дело (ст. 14): «Кто поставил Меня судить или делить вас?» Он не хочет в делах такого рода присваивать Себе ни законодательную власть, чтобы менять закон о наследовании, ни судебную, чтобы решать споры о наследстве. Он мог бы исполнить роль законодателя и судьи так же хорошо, как исполнял роль целителя, и так же прекрасно справился бы с этой тяжбой, как справлялся с болезнями, но не хотел делать этого, ибо не был уполномочен на подобные дела: «кто поставил Меня судить или делить вас?» Возможно, Он намекает здесь на оскорбление, нанесенное Моисею его собратом в Египте, чем Стефан впоследствии укорял иудеев, Деян 7:27,35. «Если бы Я выразил готовность сделать это, то вы сделали бы Мне такое же язвительное замечание, какое было сделано Моисею: Кто поставил Тебя судить или делить нас?» Он указывает этому человеку на его ошибку, отказывается принимать его прошение (оно было coram non judice — не к тому судье обращено) и таким образом отклоняет его иск. Если бы он пришел к Нему с просьбой помочь ему в стремлении обрести небесное наследство, то Христос помог бы ему. Но Он не будет делать ничего, что касается наследования земных богатств: кто поставил Меня судить? Отметим, Христос не был узурпатором, Он не присваивал Себе чести и славы больше, чем было Ему дано, Евр 5:5. Что бы Он ни делал, Он всегда мог сказать, какою властью это делает и кто дал Ему эту власть. Это открывает нам природу и устройство Царства Христова. Это духовное Царство, Царство не от мира сего.
1. Оно не вмешивается в полномочия гражданской власти и не посягает на власть царей. Христианство оставляет эти вопросы, как они есть, в распоряжение светской власти.
2. Оно не вмешивается в вопросы гражданских прав; оно обязывает всех поступать справедливо, согласно установленным нормам справедливости, но благодать не дает основания для господства.
3. Оно не поощряет наших надежд на получение от религии каких-то материальных выгод. Если этот человек рассчитывал на то, что, став учеником Христа, он получит с Его помощью имение своего брата, то он заблуждался: награда Христовых последователей совсем иного рода.
4. Оно не поощряет наши состязания с братьями и наши чрезмерно высокие требования, но скорее научает поступаться собственными правами ради мира.
5. Оно не позволяет служителям связывать себя житейскими делами (2Тим 2:4) и оставлять слово Божие, чтобы пещись о столах. Пусть этим занимается тот, чье это дело. Tractent fabrilia fabri каждому работнику свое ремесло.
III. Необходимое предостережение, данное Христом Его слушателям по поводу этого случая. Хотя Он не пришел для того, чтобы делить имения людей, однако Он пришел для того, чтобы направлять их совесть в этом вопросе, и хотел бы их всех предостеречь против того порочного принципа, который, как они видели, проявлял себя в других как корень многих зол. Итак:
1. Само предостережение (ст. 15): «Смотрите, берегитесь любостяжания... ὁρᾶτε — наблюдайте за собой, ревностно следите за тем, чтобы в сердца ваши не вкралась алчность; φυλάσσεσθε — берегите себя, держите строгий контроль над своим сердцем, чтобы алчность не господствовала в нем и не диктовала свои законы». Любостяжание — это грех, против которого мы должны всегда бодрствовать, и поэтому нас необходимо так часто предостерегать против него.
2. Причина, или аргумент, подкрепляющий это предостережение: «...ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения, то есть наше счастье и покой не зависят от нашего богатства в этом мире».
(1) Несомненно, жизнь души от этого не зависит, а душа — это человек. Предметы этого мира не соответствуют природе нашей души, они не могут удовлетворить ее потребности и желания, они не так долговечны, как долговечна душа. Больше того:
(2) Даже наша телесная жизнь и ее счастье не заключаются в изобилии вещей, ибо многие, имеющие небольшое богатство в этом мире, вполне довольны и счастливы (блюдо зелени со святой любовью лучше, нежели откормленный бык), они проходят через этот мир вполне счастливыми, в то время как обладатели больших богатств бывают несчастны, у них изобилие всего, но оно не утешает их, они лишают души свои блага, Еккл 4:8. Многие богатые люди недовольны и раздражительны, как Ахав и Аман. Какая же в таком случае им польза от их богатства?
3. Иллюстрация в виде притчи, суть которой сводится к тому, чтобы показать безумие мирских людей, проявляемое ими при жизни, и гибель, ожидающую их после смерти; она предназначена не только для того, чтобы остановить человека, пришедшего к Христу с прошением о разделе имущества и не проявлявшего при этом никакой заботы о своей душе и загробном мире, но и для усиления этого важного для всех нас предостережения — беречься любостяжания. Эта притча описывает жизнь и смерть богатого человека, предоставляя нам самим судить о том, был ли он счастливым человеком.
(1) Описание его земного богатства, его изобилия (ст. 16): у одного богатого человека был хороший урожай в поле, Хара-regio — поместье. У него было целое поместье, собственное владение. Заметьте, его богатство, в основном, заключалось в произведениях земли. Он имел много земли, и земля эта была плодородна; он богател, ибо, как говорится в пословице, деньги идут к деньгам. Отметим, плодородие земли это великое благословение, но часто Бог обильно одаривает им нечестивых людей, для которых оно становится сетью, чтобы мы не могли судить о Его любви или ненависти по тому, что видим перед собой.
(2) Чем было занято сердце этого человека среди такого изобилия. Здесь говорится о том, как он рассуждал сам с собою, ст. 17. Отметим, Бог Небесный знает и замечает все, о чем мы рассуждаем в сердце своем, и за все мы дадим Ему отчет. Он обнаруживает и судит помышления и намерения сердечные. Мы ошибаемся, если воображаем, что мысли сокрыты и что они свободны. Заметим здесь следующее:
[1] О чем он заботился и беспокоился. Увидев на своих полях необыкновенный урожай, он, вместо того чтобы возблагодарить Бога или порадоваться возможности сделать больше добрых дел, начал тревожиться: Что мне делать? некуда мне собрать плодов моих. Он говорил как человек, зашедший в тупик и полный недоумения: Что мне делать? Самый бедный нищий, не знающий, где добыть кусок хлеба, не мог бы говорить с большей тревогой, чем этот богач. Тревожная озабоченность — обычный плод земного богатства и общая ошибка обладающих им. Чем больше человек имеет, тем больше у него трудностей, связанных с богатством, тем больше стремления сохранить то, что он имеет, и добавить к нему, тем больше и забот, как все сохранить и как потратить; так что именно изобилие богатых лишает их сна, поскольку они постоянно думают, что же им делать с ним, как его распределить. Наверное, богач произносил эти слова со вздохом: что мне делать? И если бы вы спросили его: в чем дело? — то оказалось бы, что он имеет слишком много добра и не знает, куда его сложить. Вот и все.
[2] Какими были его проекты и намерения. Они были, как результат его забот, такими же абсурдными и безумными, как и сами заботы (ст. 18): «Вот что сделаю, и это самое разумное, что я могу предпринять, — сломаю житницы мои, потому что они слишком малы, и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и тогда буду спокоен».
Во-первых, было безумием с его стороны называть плоды земли своими плодами и своим добром. Ему, вероятно, было приятно подчеркнуть, что это его плоды и его добро, в то время как все, что мы имеем, принадлежит Богу, а нам всего лишь предоставлено для пользования; мы являемся управляющими Его имением, бессрочными арендаторами Его земли. Я давал хлеб и вино, — говорит Господь, Ос 2:8−9.
Во-вторых, было безумием накапливать, а потом думать, как бы получше все это разместить. И соберу туда весь хлеб — как будто не следовало ничего уделить ни бедному, ни своей семье, ни левиту, ни пришельцу, ни сиротам и вдовам, но надо было все сложить в свои огромные житницы.
В-третьих, было безумием с его стороны так превозноситься своим состоянием, толковать о расширении житниц, как будто следующий год обязательно должен быть таким же плодородным, как этот; ведь может случиться, что в следующем году его новые житницы окажутся слишком большими, как в этом году они оказались слишком малыми. Вслед за урожайным годом обычно следуют голодные годы, как это было в Египте, поэтому на этот раз было бы лучше отложить некоторое количество хлеба.
В-четвертых, было безумием с его стороны думать, что строительством новых житниц он облегчит свои заботы; наоборот, строительство добавит ему новые заботы; кто знаком со строительным делом, тот знает, что это такое. Способ избавления от чрезмерных забот, предписываемый нам Богом, определенно успешен, но мирской способ только увеличивает их. Кроме того, когда богач сделал бы это, другие заботы посетили бы его, чем больше житницы, тем больше забот, Еккл 5:11.
В-пятых, было безумием замышлять и решать все так категорично и безоговорочно. Вот что сделаю: разрушу житницы мои и построю большие, я это сделаю; и он не добавляет при этом: если угодно будет Господу и живы будем, Иак 4:13−15. Безоговорочные проекты являются безумными проектами, ибо наши дни — в руках Божьих, а не в наших, и мы не знаем, что случится завтра.
[3] Какие приятные надежды он связывал с осуществлением своих планов. «Тогда скажу душе моей, уверенный в том, что хорошо обеспечил себя, независимо от того, скажет это Бог или нет: душа! — заметь, что я говорю, — много добра лежит у тебя на многие годы в этих житницах, теперь покойся, ешь, пей, веселись» (ст. 19). И в этом проявляется его безумие, так как наслаждаться богатством так же безумно, как и стремиться к нему.
Во-первых, это было безумием с его стороны — откладывать свое утешение богатством на то время, когда осуществятся все его планы относительно него. Он успокоится лишь после того, как построит новые житницы и заполнит их (что требовало времени), а почему он не мог теперь чувствовать себя спокойно? Гротий (Grotius) здесь ссылается на историю Пирра, который планировал после победы стать властелином Сицилии, Африки и других мест. Ну а что, говорит его друг Синей (Cyneas), мы будем делать потом? Postea vemus, отвечает он. — Потом мы будем жить. At hos jam licet, говорит Синей (Cyneas). Мы можем жить и сейчас, если хотим.
Во-вторых, безумной была его уверенность в том, что его добро сохранится на многие годы, как будто его огромные житницы будут надежнее, чем те, которые у него были, ибо в течение нескольких часов они и все, что лежало в них, могли сгореть дотла, хотя бы от удара молнии, против которой у него не было никакой защиты. В течение немногих лет могут произойти значительные изменения: моль и ржа могут истребить, воры подкопать и украсть.
В-третьих, безумием было рассчитывать на спокойную жизнь, ибо даже при самом богатом изобилии существует множество вещей, способных лишить человека покоя. Одна ложка дегтя портит целую бочку прекрасного меда, а одна колючка — всю постель. Болезни, семейные неприятности и, особенно, нечистая совесть могут лишить покоя самого богатого человека.
В-четвертых, безумным было и его намерение использовать свое богатство только для того, чтобы есть, пить и веселиться, ублажать свою плоть и удовлетворять ее чувственные вожделения, не помышляя о том, чтобы сделать добро другим и таким образом больше послужить Богу и своему поколению: как будто мы живем для того, чтобы есть, а не едим для того, чтобы жить, как будто счастье человека заключается только в чувственном удовлетворении, возведенном в высшее удовольствие.
В-пятых, это было большим безумием — обращаться к своей душе с подобными словами. Если бы он сказал: «Тело! покойся, ибо много добра лежит у тебя на многие годы», — то в этом был бы какой-то смысл. Но душа, если учесть, что она бессмертна, что она отделима от тела, никоим образом не заинтересована в житницах, полных пшеницы, и сундуках, полных золота. Если бы у него была душа свиньи, то он мог бы ее осчастливить изобилием пищи и питья, но какая от всего этого польза для человеческой души, которая нуждается в том, и желает того, чего не могут дать земные блага? Это величайшее безумие людей мира сего — надеяться обеспечить и удовлетворить свои души материальными богатствами и чувственными удовольствиями.
(3) Здесь приводится Божий приговор, а мы убеждены, что Его суждения истинны. Богач сказал себе, сказал своей душе: покойся. Если бы это сказал ему Бог, то он действительно был бы счастлив, так как Его Дух свидетельствует духу верующих, чтобы успокоить их. Но Бог сказал ему совершенно противоположное, а стоим мы или падаем, определяется Божьим суждением, а не нашим собственным, 1Кор 4:3−4. Его соседи прославляли его, что он ублажает душу свою (Пс 48:19), но Бог сказал, что он делал зло себе: Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя, ст. 20. Бог сказал ему, то есть Бог вынес решение относительно этого человека и сообщил ему о нем, либо через его собственную совесть, либо посредством какого-то случая, отрезвившего его, но, скорее всего, через то и другое. Это было сказано в то время, когда он находился в полноте изобилия (Иов 20:22), когда ему не давали уснуть заботы и планы по расширению житниц, — не за счет дополнения к ним двух или более пристроек, что вполне отвечало бы его целям, но путем разрушения старых и построения новых, больших, что удовлетворило бы его прихоти. Когда он прогнозировал таким образом, все продумывая до конца, а потом услаждал себя прекрасными мечтами о том, как он будет наслаждаться жизнью многие годы, тогда-то Бог и объявил ему Свой приговор. Так Валтасар был потрясен ужасом от написанного рукой на стене во время веселого пира. Заметим, что сказал Бог.
[1] Как Он охарактеризовал его: безумный, Навал, намекая на историю Навала, который был безумен (Навал — имя его, и безумие его с ним): сердце его замерло, и он стал как камень, когда он пировал за изобильным столом со стригущими овец его. Отметим, мирские люди — безумцы, и придет день, когда Бог назовет их собственным их именем — безумец и они сами назовут себя так.
[2] Приговор, который Бог вынес ему, был приговором к смерти: в сию ночь душу твою возьмут у тебя, потребуют у тебя (таково значение этих слов), и тогда кому же достанется то, что ты заготовил? Он думал, что имеет много добра, которым будет владеть многие годы, но в эту ночь он должен будет расстаться с ним. Он думал, что оно будет радовать его, но он оставит его неизвестно кому. Отметим, смерть мирских, корыстолюбивых людей несчастна сама по себе и страшна для них.
Во-первых, она является принуждением, арестом, взятием души, души, которую ты сделал безумной. Что ты делаешь со своей душой? Ты не смог распорядиться ею лучшим образом? Душу твою возьмут у тебя. Это означает, что он не хотел расставаться с ней. Добрый человек, кто хранил сердце свое от мира, в свой смертный час радостно отдает свою душу, а у мирского она отнимается силой, ему страшно подумать о том, как он оставит этот мир. Душу твою возьмут от тебя. Бог возьмет ее и потребует за нее отчет. «Человек, что ты сделал со своей душой? Дай отчет в своем управлении». Возьмут, то есть возьмут злые ангелы, вестники Божьего правосудия. Добрые ангелы принимают добрые души, чтобы доставить их в место радости, а злые принимают нечестивые души, чтобы доставить их в место вечных мучений, они потребуют их, так как виновные души должны быть наказаны. Диавол востребует твою душу как свою собственность, ибо она, фактически, сама отдала себя ему.
Во-вторых, она будет внезапна, неожиданна. Это произойдет ночью, а ночью все страшное еще страшнее. Время смерти для доброго человека — светлое время, это его утро. А для мирского человека — это ночь, темная ночь, он погружается в скорбь. В сию ночь, именно в эту ночь, без промедления, никакого отпущения на поруки и никакой отсрочки не будет. В эту приятную ночь, когда ты сулишь себе многие годы, ты должен умереть и явиться на суд. Ты тешишь себя воображением о множестве веселых дней, веселых ночей и веселых пиршеств, но вот, среди всех этих мечтаний приходит конец всему, Ис 21:4.
В-третьих, она есть оставление всего, что он заготовил ради чего трудился и к чему готовился в будущем с таким усердием. Все то, в чем он видел свое счастье и на чем строил свои надежды, что питало его мечты, будет оставлено. Не пойдет за ним слава его (Пс 48:18), но он оставит мир таким же нагим, каким и пришел в него, и от всего накопленного им богатства не будет ему никакой пользы ни в смерти, ни на суде, ни в вечности.
В-четвертых, он даже не знает, кому достанется его богатство: «Кто будет владеть этим добром? Одно точно, что не ты. И ты не знаешь, какими окажутся те, кому ты намеревался его оставить, твои дети и родные. Будут ли они мудры или глупы, Еккл 2:18−19. Благословят ли они твою память или проклянут, будут ли они честью для твоей семьи или позором. Используют ли они оставленное им тобою в добрых целях или в недобрых, сохранят его или пустят на ветер. Более того, ты не знаешь, что те, кому ты собираешься оставить свое богатство, могут и не воспользоваться им, оно может достаться кому-то другому, о ком ты и не думал. Но если даже оно достанется тому, кому ты оставишь, ты не можешь знать, кому они в свою очередь оставят его, в чьи руки оно в конце концов попадет». Если бы люди могли предвидеть, кому достанется их дом, после того как они умрут, то многие из них предпочли бы предать его огню, а не благоустраивать.
В-пятых, она доказывает его безумие. Мирские, корыстолюбивые люди безумны в своей жизни: Этот путь их есть безумие их... (Пс 48:14), но их безумие становится более очевидным, когда они умирают: и глупцом останется при конце своем (Иер 17:11), ибо тогда станет ясно, что он собирал сокровища в мире, из которого уходит, и не позаботился собрать их в том мире куда теперь направляется.
И, в заключение, о применении этой притчи (ст. 21): Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет. Таков путь и таков конец подобных людей. Заметим здесь следующее.
1. Описание мирского человека. Он собирает сокровища для себя, для тела, для мира, для себя, а не для Бога, для своего я, от которого надо отречься.
(1) Он ошибочно считает, что его плоть это и есть он сам, как будто человек — это только тело. Если исходить из правильного определения и понимания нашего я, то только истинный христианин собирает сокровища для себя и мудр для себя, Притч 9:12.
(2) Его ошибка в том, что он сделал своим занятием собирание сокровищ для плоти и называет это собиранием для себя. Все его труды — для рта его (Еккл 6:7), для удовлетворения плоти.
(3) Другая его ошибка в том, что он считает своим сокровищем то, что он собрал для мира, для своей плоти, для земной жизни; он почитает это богатством, на которое он полагается, ради которого истощает себя, к которому привязано его сердце.
(4) Самая большая из всех его ошибок состоит в том, что он не стремится богатеть в Бога, богатеть в глазах Божиих, что действительно делает нас богатыми, Откр 2:9; богатеть в Божественном, богатеть верою (Иак 2:5), богатеть добрыми делами, плодами праведности (1Тим 6:18), богатеть благодатью, утешением и духовными дарами. Многие, обладающие богатствами этого мира, совершенно лишены того, что действительно обогащает душу, что делает человека богатым в Боге, богатым для вечности.
2. Безумие и несчастье мирского человека: Так бывает с тем... Наш Господь Иисус Христос, знающий конец всего, говорит нам, каков будет его конец. Отметим, это невыразимое безумие большей части человечества — стремиться к сокровищам этого мира больше, чем к сокровищам иного мира; думать, что все временное, необходимое для плоти, важнее того, что необходимо для души и вечной жизни.
И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле
Для чего ж «угобзися нива» у человека, который не хотел сделать ничего доброго из сего урожая? Чтобы тем в большей мере открылось Божие долготерпение, когда даже до такой степени простерлась благодать Божия; потому что Бог «дождит на праведныя и на неправедныя, и солнце Свое сияет на злыя и благия» (Мф 5:45). Но таковая благость Божия навлекает большее наказание на лукавнующих. Бог послал дожди на землю, возделанную руками любостяжательными; Бог дал солнце, чтобы согреть семена и умножить плоды посредством урожая. Вот что было от Бога: пригодность земли, благорастворенное состояние воздуха, обилие семян, содействие волов и все прочие условия, при которых обыкновенно процветает земледелие. Что ж от человека? Злой нрав, человеконенавидение, скупость. Сим воздал он Благодетелю. Не помнил он общей природы, не думал, что избытки должно разделять неимущим, не обратил внимания на заповедь: «не отрецыся благотворити требующему; и: милостыни и вера да не оскудевают тебе» (Притч 3:27, 3); и: «раздробляй алчущему хлеб твой» (Ис 58:7). Не услышаны им все пророки, все вопиющие учители; ломились у него житницы, стесненные множеством положенного в них, а скупое сердце было не полно. Непрестанно прикладывая к старому новое и ежегодными прибавлениями увеличивая обилие, впал он в это неразрешимое затруднение, по любостяжательности не соглашаясь расстаться с старым и по множеству не находя места, где положить новое. Оттого у него бесчисленные предприятия, мучительные заботы.
Источник: Беседа на слова из Евангелия от Луки: «Разорю житницы моя и большия созижду»; и о любостяжательности.
Ст. 16−19 И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись
Лживость мыслей и мечтаний, обольщающих человека, когда он прилепится всею душою к богатству и возложит на него упование, Господь живописно изобразил в притче, которую сказал двум братьям вслед за наставлением о хранении себя от лихоимства. Человеку некоему богату, угобзися нива, — так начинается притча, — и мысляше в себе. Первое действие обильного урожая на богача состояло в том, что он занялся особенными размышлениями. Это почти всегда бывает с обогатившимися внезапно или с получившими внезапно значительное приращение к прежнему богатству. Размышляя сам с собою, богач говорил: Что сотворю? Что мне делать?.. Справедливо замечает блаженный Феофилакт Болгарский, что излишнее богатство похоже на нищету. И то и другое вопиет от затруднительности своего положения: что мне делать? Причина затруднительности при нищете — недостаток в телесных потребностях, при богатстве — излишество в них. Что сотворю, — спрашивает себя богач, — яко не имам где собрати плодов моих, некуда мне положить приобретенного мною богатства. Наконец, он придумал, что ему сделать, и, как бы радуясь находчивости своей, в восторге и с решительностью говорит: Се сотворю: разорю житницы моя и большая созижду, и соберу ту вся жита моя и благая моя. И реку душе моей: душе, имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися. Слепотствующий богач не подумал о Боге, о вечности, о нищей братии своей; он подумал только о себе, подумал гибельно для себя, потому что забыл о назначении души и предначертал ей, в мечте своей, всеконечное порабощение телу. Не подумал он о Боге, Который, благодетельствуя ему, призывал и его к благотворительности. Не подумал он о вечности, куда необходимо предпослать милостынею часть имения, чтоб там не оказаться нищим, недостойным райского чертога. Какою неверною мечтою льстит себя богач! Он говорит, что имущества его достаточно на многое время, разумея под этим, что жизнь его будет продолжаться так же долго или еще дольше; на этой суетной, зыбкой мечте он основывает свои распоряжения. Какие предположения основывает ослепленный богач на своем обогащении? Он, как выражаются в мире, хочет хорошо пожить. Что значит в этом смысле хорошо пожить? Значит: сладко, много есть и пить, предаваться развлечениям и увеселениям, прелюбодействовать, роскошествовать, тщеславиться, удовлетворять всем своим похотениям и прихотям. Если повнимательнее посмотреть на мир, то найдем, что евангельская притча о богаче может служить зеркалом для всех нас: не все мы постоянно увлечены мечтаниями богача, но все по временам более или менее увлекаемся ими.
Источник: Аскетическая проповедь.
Ст. 16−21 И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет
Сказав, что жизнь человека не становится продолжительнее от изобилия имения, (Господь) приводит и притчу в подтверждение своих слов. И смотри, как Он изображает нам ненасытимые помыслы безумного богача. Бог творил свое намерение и явил особенное благоутробие. Ибо не в одном местечке, но во всем поле богача был хороший урожай; а он был так бесплоден в милосердии, что, прежде чем получил, удерживал уже за собой. — Посмотри и на удовольствия богача. Что мне делать? Не эти ли самые слова произносит и бедняк? Что мне делать? мне нечего есть, нечем одеться. Вникни, пожалуй, и в слова богача: что мне делать? мне некуда собрать плодов многих. Хорошо же спокойствие! И бедняк говорит: что мне делать? я не имею… И богач говорит: что мне делать? я не имею… Что же мы получаем от того, что очень много собираем? Спокойствием мы не пользуемся, и очевидно, от забот; разве только собираем себе множество грехов. «Сломаю житницы мои и построю большие». А если на будущее лето урожай в поле будет еще более, ты опять сломаешь и опять построишь? И какая нужда ломать и строить? Утробы нищих — вот тебе житницы. Они могут и вместить многое, они и неразрушимы и нетленны, ибо небесны и божественны, так как питающий бедного — питает Бога. — Вот и еще безумие богача. «Хлеб мой и всё добро мое». Он не считает их даром от Бога, ибо, в противном случае, располагался бы относительно их как приставник Божий, а считает их плодом собственных трудов. Поэтому, присвояя их себе, и говорит: «хлеб мой и добро мое». Я, — говорит, — не имею никакого сообщника, не буду ни с кем делиться. Все это добро — не Божие, а мое, поэтому я один буду и наслаждаться им, а Бога не приму участником в наслаждении им. Это явно безумно. — Посмотрим еще далее. «Душа! много добра лежит у тебя на многие годы». Сам назначает себе долголетнюю жизнь, как будто и долголетие он получил от возделываемой им земли. Неужели и это — произведение твое? Неужели и это — добро твое? «Ешь, пей, веселись». Прекрасные же блага души! Есть и пить есть благо души неразумной. Впрочем, поскольку ты и сам имеешь такую душу, то справедливо предлагаешь ей такие блага. Но благо души разумной состоит в том, чтобы уразумевать, рассуждать, увеселяться Законом Божиим и благими размышлениями. Для тебя недостает, безумный, есть и пить, ты предлагаешь душе своей и следующее затем постыдное и скаредное удовольствие? Ибо очевидно, что Господь словом «веселись» обозначил страсть распутства, которая обыкновенно следует за пресыщением яствами и питиями (Флп 3:19. Еф 5:18), «Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя». Сказано так: «Но Бог сказал ему» не потому, будто бы Бог беседовал с богачом, а слова эти имеют такой смысл, что когда богач так гордо помышлял в себе, тогда Бог сказал ему (ибо это подразумевает притча). Бог называет богача безумным, потому что он в душе своей полагал советы самые безумные, как мы показали. Ибо всякий человек безумен и суетен, как и Давид говорит: «суетится» человек, и причина этому та, что «собирает и не знает, кому достанется то» (Пс 38:7). Ибо как не безумен тот, кто не знает, что мера жизни в руках одного Бога и что никто сам себе не может определить жизни? — Обрати внимание и на слово: «возьмут». Страшные Ангелы, как бы жестокие сборщики податей, возьмут у тебя душу твою против воли твоей, поскольку ты из любви пожить присваивал себе здешние блага. У праведника не отнимают душу, но он предает ее Богу и Отцу духов с радостью и весельем и не чувствует неприятности при отложении тела, ибо он тело имеет как бы легкую тяжесть. Но грешник, оплотянив душу, сделав ее телом и землей, чрезвычайно затрудняет отделение оной. Поэтому и говорится, что душу «возьмут» у него, как бы у какого упорного должника, преданного в руки жестоких сборщиков. Приметь и сие. Не сказал Господь: Я возьму душу у тебя, но «возьмут». Ибо «души праведных в руке Божией» (Прем 3:1). И поистине от такового «ночью» возьмут душу, ибо он не имеет озаряющего света богопознания, но находится в ночи богатстволюбия и омраченный ей захватывается смертью. Так, кто собирает сокровища для себя, тот по справедливости называется безумным и не успевает привести в исполнение свои намерения, но в самое время составления планов решительно исторгается из среды живых. Но если бы он собирал для бедных и для Бога, с ним не было бы так поступлено. Поэтому будем стараться «богатеть в Бога», то есть на Него уповать, Его считать нашим богатством и хранилищем богатства. Не будем говорить: блага «мои», но блага Божии. Если же блага Божии, то не будем отчуждать Бога от Его благ. Богатеть в Бога — значит веровать, что если я и все (свое) отдам и истощу, то и тогда ни в чем необходимом у меня не будет недостатка. Ибо сокровищница моих благ есть Бог: я отворяю и беру, что нужно.
Ст. 16−21 И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет
Притча о безумном богаче как нельзя лучше подтверждает собой мысль 15-го стиха — о ненадежности богатства для удлинения человеческой жизни.
«Некуда мне собрать плодов моих». У богача на виду были, конечно, тысячи нуждающихся, которым бы он и должен был отдать избыток урожая, но он как будто совершенно не считает себя обязанным помогать ближним и думает только о себе, чтобы ему-то было спокойно за будущее, когда, быть может, не будет урожая.
«Скажу душе моей». Душа здесь берется как «седалище чувствований»: она будет чувствовать удовольствие, которое даст человеку богатство («душа» по-гречески ψυχή — именно низшая сторона душевной жизни в отличие от pneama — высшей стороны этой жизни).
«Бог сказал ему». Когда и как — не сказано, эти недомолвки вообще свойственны притче (блж. Феофилакт).
«Возьмут». Опять не сказано — кто. Можно, конечно, здесь видеть Ангелов — «Ангелов смерти, которые исторгнут душу сопротивляющегося животолюбца» (блж. Феофилакт; ср. Лк 16:22).
«В Бога богатеет» (εἰς θεὸν πλουτῶν) — это не значит: собирать богатство для того, чтобы употреблять его во славу Божию, потому что в таком случае было бы удержано предыдущее выражение: «собирает сокровища» (θησαυρίζειν), и противоположение заключалось бы только в различии целей обогащения, тогда как, несомненно, Господь противополагает «обогащение вообще» полному равнодушию к собиранию имения. Не может здесь быть и речи о собирании неветшающих богатств — благ Мессианского Царства, потому что это все же будет накоплением сокровищ «для себя», хотя это — сокровища другого рода. Поэтому ничего не остается, как принять толкование Б. Вейса, согласно которому «богатеть в Бога» — значит быть богатым благами, которые Сам Бог признает за блага (ср. выражение стиха 31: «наипаче ищите Царствия Божия»).
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента