I. Рождении Иоанна Крестителя, ст. 57. Хотя младенец был зачат чудесным образом, однако в чреве своей матери он оставался в течение положенного природою срока (как и наш Спаситель): Елисавете же настало время родить, и тогда она родила сына. Обещанные милости надо ожидать в то время, когда для них наступит полнота времени, и не раньше того.
II. Великая радость, охватившая всех родственников семьи в связи с этим необычайным событием (ст. 58): И услышали соседи и родственники ее, ибо у всех на устах было это событие, которое воспринималось почти как чудо. Д-р Lightfoot отмечает, что в Хевроне жили священники из дома Ааронова, и именно о них говорится здесь как о родственниках, а окрестности Хеврона были заселены потомками Иуды, которые упоминаются как соседи. Итак, все они обнаружили:
1. Благочестивое отношение к Богу. Они признавали, что возвеличил Господь милость Свою над нею. Милость была в том, что поношение было снято с нее и что семья ее имела продолжение, а это была семья священников, посвященных Богу и употребляемых для Бога. Многое чудесным образом соединилось в этом событии, чтобы сделать эту милость великой: долгое бесплодие Елисаветы, ее преклонный возраст, и особенно пророчество о том, что этот ребенок будет велик пред Господом.
2. Дружеское отношение к Елисавете. Когда радовалась Елисавета, радовались и они с ней. И мы должны радоваться успехам своих друзей и соседей, благодарить за них Бога, как за свои собственные.
III. Обсуждение собравшимися имени новорожденного (ст. 59): В восьмой день, как было установлено Богом, они пришли, что бы обрезать младенца. Именно здесь, в Хевроне, впервые был установлен обряд обрезания, и Исаак, родившийся, как и Иоанн Креститель, по обетованию, был одним из первых, над кем он был осуществлен, по крайней мере, он был главным, ради кого был установлен этот обряд. Те, что радовались рождению ребенка, собрались вместе, чтобы обрезать его. Заметьте, самое большое утешение, какое мы можем иметь в наших детях, это посвятить их Богу, сознавая, что они находятся с Ним в завете. Крещение наших детей должно быть событием более радостным, чем их рождение.
У евреев был обычай давать имя ребенку при его обрезании, потому что когда Аврам был обрезан, он получил новое имя — Авраам. Это совсем неплохо, что ребенок остается безымянным до тех пор, пока его по имени не посвятят Богу.
1. Некоторые считали, что ребенка следует назвать именем его отца — Захариею. В Священном Писании мы не находим примеров того, чтобы дети носили имена отцов, но, вероятно, позже это вошло в обычай среди иудеев, как и у нас. Они хотели таким образом оказать честь отцу, который, по всей вероятности, уже не будет иметь детей.
2. Мать не соглашается, она хочет дать ему имя Иоанн; либо она была научена через откровение Духа Святого (что наиболее вероятно), либо узнала от своего мужа, написавшего, что Бог уже определил ему это имя (ст. 60): Он должен быть назван Иоанном — Благодатным, так как он предварит Евангелие Христа, в котором Божья благодать воссияет ярче, чем когда-либо прежде.
3. Родственники возражают против этого: «Никого нет в родстве твоем, никого из родственников твоей семьи, кто назывался бы сим именем, поэтому если он не может быть назван именем своего отца, то дайте ему имя кого-нибудь из ваших родных, и тот посчитает за честь, что его именем назван такой чудесный ребенок».
Примечание. Имеющие друзей должны и сами быть дружелюбными, а имеющие родственников должны быть услужливыми по отношению к ним во всем, что положено воздавать своим родным.
4. Они обращаются к отцу ребенка и пытаются узнать его мнение, так как это его обязанность давать имя ребенку, ст. 62. И спрашивали знаками у отца, из чего следует, что он был не только нем, но и глух. Более того, он был, по-видимому, ко всему равнодушным, так как иначе они сразу бы попросили его написать имя ребенка, если бы он когда-нибудь сообщал им о чем-то в письменной форме, после того как был лишен дара слова. Однако они хотели продвинуть это дело, насколько могли, и постарались ему объяснить, о чем был спор, разрешить который мог только он. В ответ на это он знаками потребовал дощечку, из тех, что были у них тогда в употреблении, и написал: Иоанн имя ему, ст. 63. Отметим, он не пишет: «Так должно быть» или «Я так хочу», но: «Так ему имя». Вопрос уже решен, ангел дал ему это имя.
Заметьте, когда Захария не мог говорить, он писал. Когда служителям заграждают уста и они не могут проповедовать, тем не менее они могут много полезного сделать своими руками, пока их не свяжут, чтобы они не могли писать. Многие мученики, находясь в узах, писали своим друзьям послания, приносившие им много пользы; так поступал благословенный Павел. Все присутствующие были очень удивлены тем, что Захария выбрал то же самое имя, какое назвала Елисавета: И все удивились. Они не знали, что хотя по причине его немоты и глухоты они не могли разговаривать друг с другом, однако оба были водимы одним и тем же Духом. Или, возможно, их удивило то, что Захария написал так ясно и понятно, как прежде он не мог писать (удар, перенесенный Захарией, был чем-то подобным параличу).
5. Сразу после этого к нему вернулся дар речи: И тотчас разрешились уста его, ст. 64. Время, в течение которого ему предназначено было молчать, продлилось до того дня, как сбылось обещанное (ст. 20), не все, что касалось служения Иоанна, но то, что имело отношение к его имени и рождению, ст. 13. Это время истекло, наложенное на Захарию ограничение снято, и Бог опять открыл его уста, как Он некогда поступил с Иезекиилем, Иез 3:27. Д-р Лайтфут (Lightfoot) сравнивает Захарию с Моисеем, Исх 4:24−26. Жизнь Моисея подверглась смертельной опасности за его недоверие, Захария за такую же вину был лишен дара речи. Как в случае с Моисеем, так и в случае с Захарией опасность миновала после обрезания ребенка и восстановления веры. Неверие закрыло уста Захарии, вера же вновь открыла их: он веровал, и потому говорил. Над Давидом тяготела вина в течение времени от зачатия его ребенка до исполнения нескольких дней после его рождения; потом Господь снял с него грех его, на основании его покаяния, и ему уже не грозила смерть. Так и здесь: Захария уже не будет немым: И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя Бога. Отметим, когда Бог открывает наши уста, они должны воздать хвалу Богу. Не использовать дар речи для прославления Бога — это все равно что быть безгласным, ибо наш язык тогда составляет нашу наибольшую славу, когда он употребляется для прославления Бога.
6. Слух об этом разнесся по всей стране, к великому изумлению всех слышавших, ст. 65−66. Настроениями народа не следует пренебрегать, их надо отмечать. Мы видим здесь:
(1) Что о всем этом рассказывали и что распространялось это по всей нагорной стране Иудейской. К сожалению, лишь повествование об этих разговорах было немедленно записано и потом опубликовано.
(2) Что большинство людей, узнав об этом, было охвачено страхом: И был страх на всех, живущих вокруг них. Если мы не имеем доброй надежды, основанной на Евангелии, какую должны бы иметь, то известие о нем может наполнить наши сердца страхом. Они верили и трепетали, в то время как должны были бы верить и радоваться.
(3) Разговоры о младенце возбудили интерес людей к нему, они стали наблюдать за ним, чтобы видеть, что же будет с ним дальше. Они положили это на сердце своем, сберегали в своем уме и в своей памяти, предвидя, что в будущем у них появится повод вспомнить все это. Отметим, и мы также, услышав нечто полезное для себя, должны сохранить его, чтобы потом вынести из сокровищницы своей старое и новое для пользы других и чтобы, когда оно осуществится, мы могли, оглянувшись назад, сказать: «Это то, чего мы ожидали». Они спрашивали себя и друг друга: «Что будет младенец сей? Каков же будет плод, если таковы цветы или, скорее всего, если корень прорастает из такой сухой земли?» Отметим, когда ребенок рождается в мир, неизвестно, кем он окажется, однако иногда бывают очень ранние признаки чего-то великого, как было, например, при рождении Моисея, Самсона, Самуила и вот теперь — Иоанна. У нас есть все основания полагать, что некоторые из живших при начале служения Иоанна могли помнить и помнили все эти чудеса и передавали их другим, что в значительной мере содействовало огромному стечению народа вокруг него. Наконец, сказано: И рука Господня была с ним, то есть этот ребенок со дня рождения был взят под особую защиту Всемогущего как человек, предназначенный для великого дела, чему было много примеров. Казалось также, что Дух Святой очень рано начал работать над его душой. Как только он начинал ходить или говорить, вы могли бы увидеть в нем нечто весьма необычное. Отметим, Бог обладает такими средствами воздействия на душу ребенка, какие мы не в состоянии понять. Бог никогда бы не сотворил душу, если бы не знал, как освятить ее.
Ст. 57−64 Елисавете же настало время родить, и она родила сына. И услышали соседи и родственники ее, что возвеличил Господь милость Свою над нею, и радовались с нею. В восьмой день пришли обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею. На это мать его сказала: нет, а назвать его Иоанном. И сказали ей: никого нет в родстве твоем, кто назывался бы сим именем. И спрашивали знаками у отца его, как бы он хотел назвать его. Он потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему. И все удивились. И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя Бога. Дева пребыла с Елисаветой около трех месяцев, быть может, потому что поражена была чудом и нуждалась в некотором утешении, какое могла находить в пребывании с Елисаветой; но когда приблизилось рождение, она удалилась. «Елисавете же настало время родить»; нужно заметить, что о грешниках не говорится — исполнилось время родить, но только там это говорится, где рождающийся праведен. Ибо роды грешников обыкновенно несовершенны и неполны, и лучше бы для них, если б они не рождались. — Почему имя давалось после обрезания? Потому, что прежде нужно получить печать от Бога, а потом уже и человеческое имя. Иначе: обрезание означает отвержение плотских свойств, ибо никто не достоин именоваться воином Божиим и быть вписанным по имени в книге небесной, прежде чем отвергнет и отсечет плотские свойства. Елисавета говорила о имени, что имя его Иоанн, как пророчица. А может быть, Иоанн и сам назначил себе имя; ибо он сообщил матери пророчественный дар. Захария, не будучи в силах объявить им знаками, просит дощечку; и когда он относительно имени дитяти оказался совершенно согласен с женой, все удивились, ибо не было сего имени в родстве их, и никто не мог сказать, что оба они уговорились об этом еще прежде времени. Иоанн — значит благодать Божия; поэтому и отец тотчас получил благодать и пророчествует прежде о Христе, а потом и о сыне.
Ст. 57−58 Елисавете же настало время родить, и она родила сына. И услышали соседи и родственники ее, что возвеличил Господь милость Свою над нею, и радовались с нею
Когда Елисавета родила сына, то это произвело радостное волнение среди ее соседей и родственников. Милость Господня к Елисавете была велика («возвеличил Господь…»), так как рождение сына после столь долгого неплодства было делом необыкновенным. Поэтому они радовались с нею и выражали ей свое сочувствие.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента