Описание в стихе 7 имеет параллели с описанием Христа в Евангелиях: Лев — Матфей — Царь.
Телец или вол — Марк — Слуга.
Человек — Лука — Сын Человеческий.
Орел — Иоанн — Сын Божий.
Животные поют нескончаемую песнь о святости и вечности Бога. В большинстве манускриптов слово «свят» здесь повторяется девять раз: особый прием, цель которого — подчеркнуть троичность.
I. Подготовка апостола к этому видению.
1. Дверь отверста на небе... Из этого мы узнаем:
(1) Все, что совершается на земле, сначала планируется и утверждается на небе; там моделируются все Божии дела; все они совершаются пред Его лицом, и Он позволяет обитателям небес видеть их в той мере, в какой это доступно им.
(2) Мы ничего не можем знать о будущих событиях, кроме того, что Бог соблаговолит открыть нам; они закрыты завесой, до тех пор пока Бог не откроет дверь. Но:
(3) Мы можем и должны принимать откровения планов Божиих в той мере, в какой Ему угодно открыть нам, но не претендовать быть мудрыми сверх того, что открыто.
2. Чтобы подготовить Иоанна к этому видению, прозвучал трубный глас, пригласивший его взойти на небо, чтобы увидеть то, что будет после сего. Он был приглашен на третье небо.
(1) Для святых открыт вход во святилище, куда сыны Божии могут теперь входить путем веры и святой любви, куда после смерти они войдут духом своим, а в последний день — всем своим существом в целом.
(2) Мы не должны вторгаться в тайны присутствия Божьего, но должны ожидать, пока не получим приглашения.
3. Чтобы быть готовым к этому видению, апостол был в духе: И тотчас я был в духе... Он был восхищен на небо, как и прежде (1:10), в теле или вне тела, мы не можем сказать, может быть, он и сам не мог бы сказать этого. Во всяком случае, все его телесные движения и ощущения были на время подавлены, его духом овладел дух пророчества, и все его существо находилось всецело под контролем Духа Святого. Чем более мы абстрагируемся от всего телесного, тем более становимся способными для общения с Богом; тело является завесой, облаком и мраком для контактов души с Богом. Мы должны, так сказать, забыть о нем, когда приближаемся к Господу в служении Ему, и должны быть готовы отказаться от него, чтобы подняться к Нему на небеса. Так был подготовлен аппарат для восприятия видения. Теперь рассмотрим:
II. Само видение. Оно начинается с удивительного зрелища, увиденного апостолом:
1. Он увидел: ...вот, престол стоял на небе... престол славы, власти и суда. Небеса есть престол Божий, там Он пребывает во славе и оттуда дает законы церкви и всему миру, и все земные престолы находятся в подчинении этому престолу, стоящему на небе.
2. На престоле он увидел Сидящего. Престол не был пустым. На нем был Некто, заполнявший его, и это был Бог, в описании Которого используются самые драгоценные и прекрасные предметы, какие есть на земле: Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису... Бога невозможно описать никакими человеческими чертами, Его нельзя представить в виде некоего образа, Он может быть представлен только в виде Его превосходнейшего сияния. Яспис — это прозрачный камень, переливающийся разнообразием самых ярких цветов, символизирующих славные совершенства Бога; сардис камень красного цвета, представляющий справедливость Божию, Его существенное свойство, от которого Он никогда не отступал в угоду кому-либо, но всегда являл его в управлении миром, и особенно в управлении Своей церковью через нашего Господа Иисуса Христа. Эта справедливость Божия проявляется как в прощении, так и в наказании, как в спасении, так и в погибели грешников.
3. Он увидел радугу вокруг престола, видом подобную смарагду, ст. 3. Радуга была печатью и знаком завета, заключенного Богом с Ноем и его потомством, а также прекрасной эмблемой того завета обетования, что Он заключил со Христом как главой церкви и через Него — со всем Своим народом, того завета, который для Бога, как воды Ноя, является вечным заветом, упорядоченным во всем и несомненным. Эта радуга была подобна смарагду; преобладающим цветом в ней был зеленый, приятный для глаза цвет, символизирующий возрождающую и обновляющую природу Нового завета.
4. Он увидел вокруг престола двадцать четыре престола; не пустых, но занятых двадцатью четырьмя старцами, то есть старейшинами, или пресвитерами, представляющими, вероятно, всю церковь Божию как ветхозаветного, так и новозаветного периодов; не служителей церкви, но, скорее, весь Божий народ. То, что они восседают на престолах, говорит об их почете, покое и полном удовлетворении; то, что их престолы были расположены вокруг престола Божьего, свидетельствует об их родстве с Ним, о близости к Нему, о наслаждении, какое они имели, созерцая Бога. Они были облечены в белые одежды, символ праведности святых, как вмененной праведности, так и практически осуществленной. Они имели на головах своих золотые венцы, обозначающие честь и власть, данные им от Бога, и славу, которую они разделяют вместе с Ним. Все это, в первом приближении, может быть применено к евангельской церкви на земле, к ее богослужебным собраниям, а в полном смысле — к торжествующей церкви на небесах.
5. Он видел молнии и слышал гласы, исходящие от престола; это потрясающие, повергающие в страх откровения, даваемые Богом Своей церкви относительно Его суверенной воли, относительно того, что Ему угодно. Именно таким образом был дан Им закон на горе Синай; и Евангелие имеет славу и авторитет не меньшие, чем закон, хотя оно более духовно по своей природе.
6. Он видел семь светильников огненных, горевших пред престолом, (ст. 5); это символ многообразных даров, плодов и действий Духа Божьего в церквах Христовых; все они распределяются согласно воле и желанию Того, Кто сидит на престоле.
7. Он увидел пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу. Как в земном храме была большая медная умывальница, наполненная водой, из которой должны были омываться священники, прежде чем приступить к служению Господу (и называлась она морем), так в евангельской церкви морем, или умывальницей для омовения, является Кровь Господа Иисуса Христа, очищающая от всякого греха, даже от грехов во святилище. В этом море должны быть омыты все те, кто допускается в славное присутствие Божие здесь, на земле, или в Его славное присутствие на небесах.
8. Он увидел четырех животных, четыре живых существа, между престолом и сидящими по кругу старейшинами (как представляется наиболее вероятным), стоящими между Богом и народом. Эти животные, по-видимому, представляют собой служителей Евангелия, не только потому, что они ближе к Богу, так как находятся между Ним и старейшинами, представителями народа Божьего, и не только потому, что их число меньше, чем число этих представителей, но также и потому, что они здесь описаны как:
(1) Исполненные очей спереди и сзади, которые символизируют проницательность, бдительность и осмотрительность.
(2) Имеющие мужество льва, трудолюбие и усердие вола, благоразумие и рассудительность, присущие человеку, возвышенные устремления и помышления, которые возносят их, как на крыльях орла, к небесам (ст. 7). Причем эти крылья внутри исполнены очей, что означает, что во всех своих помышлениях и во всяком служении они должны действовать с рассудительностью, особенно хорошо они должны знать себя и состояние своей собственной души, видеть свою собственную нужду в познании учения и обязанностей религии, наблюдать за своими собственными душами, как и за душами людей.
(3) Постоянно занятые служением, а именно: прославлением Бога, не прекращающимся ни днем, ни ночью. Старейшины сидят как обслуживаемые, а животные стоят и служат Богу, не имея покоя ни днем, ни ночью. Это приводит нас к другой части видения.
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему
Эти четыре животные, думаем, те самые, которых видел Иезекииль (Iезек. 1, 6). Некоторым кажется, что четырьмя лицами обозначаются или четыре стихии и Божие ими управление и сохранение, или Божеское владычество над небесным, земным, морским и преисподним, или, как прекрасно полагают другие, четыре главнейшие добродетели и четыре Евангелия. Лев, как символ мужества, обозначает Евангелие от Иоанна, ибо он, говорит Ириней, описуя предвечное царство Его возвестил, что «в начале было Слово» (Ин 1:1), телец, довольствующийся своими трудами, означает правду и Евангелие от Луки, возвестившее законное и священническое родословие Христово; орел означает умеренность (утверждают, что ее он любит) и Евангелие от Марка, как самое краткое и начатое пророческим духом. Человек — мудрость и Евангелие от Матфея, начинающееся повествованием о Христовом рождении по естеству, но не по закону. Сим, вероятно, знаменуется и домостроительство Христово: львом — как Царя, тельцом — как Первосвященника, лучше же — Жертвы, человеком — как воплотившегося нас ради и орлом — как подателя Животворящего Духа, сошедшего на нас свыше.
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему
Итак, следует, как я полагаю, первым делом изложить, что мы считаем целью всякой иерархии и что пользой участников каждой из них, а потом — воспеть небесные иерархии согласно показанию о них Речений, и соответственно им рассказать, в каких священных образах священнописания Речений представляют небесные порядки и до какой степени простоты надо с помощью этих изображений возвыситься, чтобы нам, подобно многим, не полагать нечестиво, будто небесные богообразные умы — некие многоногие и многоликие существа, имеющие вид домашних быков, диких львов и кривоклювых орлов (ср. Иез 1:10−11), или пернатых, похожих на волосатых, птиц (ср. Ис 6:2; Иез 1:6−11) и не воображать некие огненные колеса над небом (ср. Иез, 1:15−21), и материальные престолы, нужные Богоначалию для восседания (ср. Дан 7:9; Откр 4:2), и неких разномастных коней (ср. Зах 1:8) и архистратигов-копьеносцев (ср. Нав 5:13; 2Мак 3:25), и все прочее, что священнообразно передано нам Речениями в пестроте выявляющих символов. Богословие ведь решительно воспользовалось поэтическими священноизмышлениями применительно к не имеющим образа умам, изучив, как сказано, наш ум, предусмотрев свойственную и прирожденную ему способность возведения и создав для него возводительные священнописания. <…>
Таким образом священнописания Речений чтут, а не бесчестят небесные чины, изображая их в неподобных им формах и таким образом показывая, что они надмирно пребывают за пределами всего вещественного. А что неподобные образы возвышают наш ум лучше, чем подобные, я не думаю, что кто-либо из благоразумных людей стал бы оспаривать. Ибо в более ценимых священных изображениях можно и обмануться, полагая что реально существуют некие златовидные небесные существа и световидные, сверкающие прекрасные мужи, облаченные в светлую одежду, сияющие безвредным огнем (ср. Мф 28:3; Мк 16:5; Деян 1:10; Откр 4:4), и прочие подобные красоты, при помощи которых богословие изобразило небесные умы. Поэтому, чтобы не пострадали те, кто не представляет ничего выше явленных красот, возвышающая премудрость святых богословов священно нисходит до представляющегося странным несходства, не позволяя нашей приземленности успокаиваться, останавливаясь на неподходящих образах, побуждая к действию то возвышающее, что есть в душе, и уязвляя ее безобразностью этих сложений, чтобы даже чрезмерно приземленным людям показалось недопустимым и невероятным, чтобы сверхнебесные божественные видения воистину были схожи со столь низким. А кроме того, следует принять во внимание и то, что нет совершенно ничего из сущего, что было бы лишено причастности красоте, поскольку, как говорит истина Речений, «Все хорошо весьма» (Быт 1:31).
Так что можно от всех них получить в уме прекрасные созерцания и из вещественного материала создать для существ умопостигаемых и разумных упомянутые неподобные подобия, хотя существа разумные существуют иным образом, нежели это уделено воспринимаемым чувствами.
Источник: О Небесной иерархии.
Ведь если бы оно [Писание] воспользовалось более чтимыми образами, говоря, например, что божественные силы златовидны или блистающи, слушатели полностью согласились бы, получая уверенность от того, что их так ценят люди. Потому-то и привнесло Писание неподходящие и постыдные образы, — чтобы, точно зная, что небесные силы не таковы, мы стремились отыскать истину о них настоящих.
Источник: Комментарии к сочинениям святого Дионисия.
Первое животное было подобно льву. Большинство наших толкователей говорят, что здесь присутствует указание на личность евангелиста Марка. И действительно, это говорится в высшей степени уместно и разумно, потому что и книга его так начинается: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у Исаии пророка: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою (Мк 1:1−2). И ничуть не удивительно, что здесь стоит Исаия, а не Малахия, хотя это свидетельство определенно встречается у Малахии. Ведь Исаия переводится как спасение Господне, а Малахия как ангел. И поэтому в начале Евангелия он вместо ангела, то есть Малахии, предпочел возвестить спасение Божие, то есть Исаию, потому что через веру евангельскую он приводит к неизменной непрерывности настоящей и будущей жизни. Поэтому также он упоминает о вестнике, который есть ангел, и прибавляет слова Исаии и говорит: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему (Ис 40:3), чтобы ради спасения, обещанного и предсказанного, явить вестника истины и приготовить человеческие сердца к восприятию благодати. Здесь также потому присутствует образ льва, что Марк говорит, что Иоанн проповедовал в пустыне и предпочитал пустыню. Действительно, он говорит: Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов (Мк 1:4).
В образе второго животного, подобного тельцу, Иоанн изображает Луку. Ибо в образе тельца представляется священник, как сказано у Исаии: Блаженны вы, сеющие при всех водах и посылающие туда вола и осла (Ис 32:20). И так в начале своего Евангелия он говорит о священнике Захарии: Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария (Лк 1:5).
И третие животное имело лице, как человек, потому что Матфей пожелал в начале своей книги изложить родословие Господа по плоти.
Четвертое животное, подобное орлу летящему, означает Иоанна, который не говорит ни о человечестве Господа, ни о священстве, ни об Иоанне в пустыне, но, оставив все низинное, устремляется к самой высоте небес и, словно орел совершая полет, говорит особенно о Самом Боге: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин 1:1).
Источник: Трактат на Откровение.
И первое животное было подобно льву. С этого момента Церковь облекается в царское достоинство и величие, так как победил Лев из колена Иудина — ибо молодой лев Иуда (Быт 49:9), из колена которого происходили цари для народа.
И второе животное подобно тельцу. Здесь явлена добродетель Церкви в образе тельца, то есть жертвы первой, ибо тогда каждый из верных побеждает, когда за Христа заклание претерпевает. И Он говорит: представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [для] разумного служения вашего (Рим 12:1), да исполнит тело за главу, что глава исполнила за тело. Потому произошел Он от Захарии жреца.
И третие животное имело лице, как человек. Здесь, я думаю, показана человечность Церкви, ибо, когда она приняла дух усыновления (Рим 8:15) сынов Божиих и носит сокровище в глиняных сосудах (2Кор 4:7), предпочла, однако, умаляться в слабости своей, нежели величаться дарованными ей благами, благочестиво следуя по стопам Учителя, Который был послушен даже до смерти (Флп 2:8) и сказал: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф 11:29).
Четвертое животное подобно орлу летящему. Здесь описан полет Церкви, духовные члены которой пребывают в размышлении о вещах небесных, ни один член которой не касается страстей земных, но на крыльях двух Заветов несется она ввысь.
Источник: Комментарий на Откровение.
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему
Животные, виденные Иоанном, хотя и напоминают животных прор. Иезекииля (1:4−8, 10), но разнятся с ним в самом существенном. Хотя их также четыре, но там каждое было совмещением четырех, здесь — каждое самостоятельно. Поэтому можно считать, что апокалиптическое видение не было заимствованым или переделкою видения прор. Иезекииля, но было совершенно самостоятельным. Так как о самых фигурах животных Иоанн умалчивает и, вероятно, потому, что он сам не разглядел эти фигуры, то нужно думать, что фигуры в видении и не имеют особенного значения, а важно лишь их подобие четырем классам живых существ — созданий Божиих. Эти создания, первое — лев — есть выражение силы второе — телец (вол) — питания, третье — человек — разумности и четвертое — орел — возвышенности.
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента