Если верующий дает выход гневу неправедному, он должен исповедать этот грех и оставить его. Исповедать его он должен и Богу, и жертве своей ярости. Не должно быть места лелеянию обид, вынашиванию планов мести, пестованию недобрых чувств. Солнце да не зайдет во гневе вашем. От всего, что омрачает наше общение с Богом и нашими братьями, избавляться надо
немедленно.
I. Общий призыв к чистоте сердца и святости жизни.
1. Он начинается следующим образом: «...чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы — чтобы вы в дальнейшем не жили и не поступали, как невежественные, необращенные язычники, всецело водимые своим суетным умом, своими идолами и мирскими страстями, не приносящими никакой пользы их душам и обманывающими все их надежды». Обращенные язычники не должны жить, как необращенные. Хотя они и живут среди необращенных язычников, тем не менее не должны уподобляться им.
(1) Апостол пользуется случаем, чтобы описать греховное состояние языческого мира, откуда возрожденные души были выхвачены, как головня из огня.
[1] Они помрачены в разуме, ст. 18. Они были лишены всякого спасительного знания, более того, они не знали о Боге даже того, что открывает человеку сама природа. Они сидели во тьме и любили ее более, нежели свет, и из-за своего невежества были отчуждены от жизни Божией. Они были чужды святой жизни, она не нравилась им, и они отвергали ее. Эта жизнь является Божией не только потому, что ее требует и одобряет Бог и мы живем ею для Бога, но еще и потому, что она имеет сходство с самим Богом в Его чистоте, праведности, истине и благости. Причиной их отчуждения от жизни Божией, начинающейся с просвещения и познания, было их упрямое невежество. Грубое невежество разрушительно для веры и благочестия. Что послужило причиной их невежества? Ожесточение сердца их. Не потому, что Бог не дал им познать Себя через Свое творение, а потому что они не захотели принять наставления от Его божественного света. Они были невежественны, потому что хотели быть таковыми. Их невежество происходило от их упрямства и ожесточения сердца, от их сопротивления свету и отвержения всех средств просвещения и познания.
[2] Их совесть бесчувственна, сожжена: Они, дошедши до бесчувствия... ст. 19. Не сознавая своего греха и опасности своего положения, они предались распутству. Предавшись скверным похотям и позволив им господствовать над собой, они стали жалкими рабами греха и сатаны, делая всякую нечистоту с ненасытимостью. Всякая нечистота, в том числе самые противоестественные и чудовищные грехи, стали для них обычным делом, они делают их с ненасытимостью. Заметьте: если человеческая совесть ожесточена, то для греха нет никаких границ. Если люди настроили свои сердца на удовлетворение своих похотей, то что можно ожидать от них, кроме самого отвратительного распутства? Такова характеристика язычников, но:
(2) Христиане должны отличаться от них: Но вы не так познали Христа, ст. 20. Это место можно читать следующим образом: Но вы не таковы, вы познали Христа. Кто познал Христа, тот свободен от тьмы и растления, в которых утопают другие; имея большее познание, он обязан и жить лучше, чем они. Познать Христа! Разве Христос — это книга, урок, метод или ремесло? Значение этих слов следующее: «Вы не так познали христианское учение и указанные в нем правила жизни. Не так, чтобы поступать, как поступают другие. Потому что вы слышали о Нем, слышали Его учение, проповедуемое нами, и в Нем научились, посредством внутреннего наставления Его Духа» (ст. 21). Христос есть урок, и мы должны познать Христа; Христос есть учитель, и мы должны учиться у Него. Так как истина в Иисусе. Эти слова можно понимать в двух смыслах; либо: «Вы были научены действительной истине, содержащейся в Самом Христе, в Его учении и в Его жизни». Либо: «В вашем сердце запечатлена та же самая истина (в той мере, в какой вы смогли вместить ее), что находится в сердце Иисуса». Истина Христа предстает в своей красоте и силе, когда она проявляется так же, как во Христе.
2. Вторая часть общего увещания (ст. 22−24): Отложить прежний образ жизни ветхого человека, и далее. «Это великая истина, которая уже была преподана вам и которой вы научились». Здесь апостол прибегает к сравнению с одеждой. Надо переменить принципы, привычки и склонности души, прежде чем может иметь место спасительная перемена жизни. Необходим процесс освящения, включающий в себя два этапа:
(1) Отвержение образа жизни ветхого человека. Испорченная природа названа здесь человеком, потому что она, подобно человеческому телу, состоит из различных частей, взаимно поддерживающих и укрепляющих друг друга. Этот человек ветхий, как и Адам, от кого мы унаследовали испорченную природу. Это наша врожденная природа, мы вместе с собой принесли ее в этот мир. Она искусна, как старый человек, но во всех святых Божиих она увядает и ослабевает, как всякий старик, и готова исчезнуть совсем. О ней сказано, что она истлевает, ибо грех, живущий в душе, растлевает все ее способности; где ее не умерщвляют, там она с каждым днем становится все хуже, стремясь к полному разрушению. В обольстительных похотях. Греховные наклонности и желания — это обольстительные похоти, они обещают человеку счастье, но делают его еще несчастнее, и если их не подавлять и не умерщвлять, то они приведут его к погибели. Их следует отложить, как старую одежду, в которой мы стыдимся показаться людям, то есть подавлять и умерщвлять их. Эти похоти господствовали над ними при их прежнем образе жизни, в период их невозрожденного, языческого состояния.
(2) Облачение в нового человека. Недостаточно избавиться от порочных принципов, необходимо быть под влиянием новых принципов благодати. Мы должны принять их, подчиниться им и записать их в своем сердце; недостаточно перестать делать зло, надо научиться делать добро. «Обновиться духом ума вашего (ст. 23), то есть использовать соответствующие, предписанные Богом средства, для того чтобы более и более обновлять свой ум (дух)». И облечься в нового человека... ст. 24. Под новым человеком подразумевается новая природа, новая тварь, движимая новым принципом, то есть возрождающей благодатью, делающей человека способным вести новую жизнь, праведную и святую, какой требует учение Христа. Этот новый человек создан, или восстановлен, из состояния хаоса и пустоты всемогущей силой Божией, является Его творением, поистине превосходным и прекрасным. По Богу — по образу Его, в соответствии с этим величайшим примером и образцом. Утрата Божиего образа в душе была одновременно грехом и несчастьем человека в его падшем состоянии, тогда как ее сходство с Богом составляет красоту, славу и блаженство нового творения. В праведности в отношениях с людьми, включающей все обязанности второй скрижали, и в святости перед Богом, означающей искреннее послушание заповедям первой скрижали; в святости истины, то есть в истинной святости, в противоположность формальной, обрядовой святости иудеев. Нам повелевается облечься в этого нового человека, используя все средства, предписанные для этого Богом, стремиться к этой божественной природе, к этой новой твари. Таково общее увещание относительно чистоты сердца и святости жизни.
II. Теперь апостол переходит к более конкретным вопросам. Поскольку общие указания недостаточны, он говорит о том, что представляют собой отдельные члены ветхого человека, которые должны быть умерщвлены, о тех грязных рубищах ветхой природы, которые должны быть отложены, и о том наряде нового человека, во что нам должно облечься, чем мы должны украсить наше христианское исповедание.
1. Остерегаться лжи и стараться всегда говорить истину (ст. 25): «Посему, будучи хорошо наставлены относительно вашего долга и сознавая свою обязанность исполнять его, покажите своим поведением, что в вас действительно произошла большая перемена, отвергнув, в частности, ложь». Язычники были в высшей степени виновны в этом грехе, утверждая, что полезная ложь лучше, чем вредная истина; поэтому апостол призывает их отказаться от лжи, от всего, что противно истине. Это одно из качеств ветхого человека, то, что мы должны отложить, чтобы вместо него облечься в совершенно противоположное качество нового человека говорить истину каждый ближнему своему. Это признак детей Божиих, они — дети, которые не лгут, не осмеливаются лгать, ненавидят ложь и гнушаются ее. Совесть человека, имеющего новую природу, побуждает его говорить истину и не позволяет ему сознательно лгать ради собственной выгоды или пользы. Затем объясняется причина, почему мы должны быть правдивыми: ...потому что мы члены друг другу. Говорить истину — это наш долг друг перед другом, и если мы любим друг друга, то не будем обманывать один другого и лгать друг другу. Мы принадлежим к одной семье, или телу, которое разрушается ложью и неискренностью, поэтому нам следует избегать лжи и говорить истину. Заметьте: ложь — это очень большой грех, это нарушение христианского долга, приносящее большой вред христианскому обществу.
2. «Остерегайтесь гнева и необузданных страстей: Гневаясь, не согрешайте...» (ст. 26). Эти слова, заимствованные из Пс 4:5, в переводе семидесяти толковников (Септуагинта) звучат так: Остановитесь в гневе, и не грешите. В этом есть некоторая уступка, и мы должны рассматривать слово гневаясь именно как уступку, а не как повеление. Гневаясь. Бог знает, что мы очень склонны к этому, но нам крайне трудно соблюдать ограничение — не согрешайте. «Если у вас есть справедливый повод для гнева, наблюдайте, чтобы вам не согрешить, остерегайтесь чрезмерного гнева». Если мы хотим, гневаясь, не согрешать, то (как считают некоторые) должны гневаться только на грех; мы должны больше ревновать о славе Божией, чем о своих собственных интересах или о своей репутации. В гневе легко впасть в большой и распространенный грех — позволить ему перерасти в злобу и потом ожесточиться в ней; поэтому и дается нам такое предупреждение против гнева. «Если вы раздражены и потеряли душевное равновесие, если вы испытываете горькую обиду на причиненное вам оскорбление, то прежде чем наступит ночь, успокойте свое сердце, примирившись с обидчиком и установив прежние хорошие отношения с ним: ...солнце да не зайдет во гневе вашем. Если же ваш гнев переходит в злобу и ожесточение сердца, то постарайтесь как можно скорее подавить его». Заметьте: хотя гнев сам по себе не является грехом, однако существует большая опасность, что он станет таковым, если мы не будем тщательно контролировать и своевременно подавлять его. Хотя гнев и может войти в сердце мудрого человека, однако гнездится он только в сердце глупого. Не давайте места диаволу, ст. 27. Кто упорствует в греховном гневе и злобе, тот впускает диавола в свое сердце и позволяет ему взять верх над собой, пока тот не доведет его до злых умыслов и коварных козней. «Не давайте места клеветнику, или лжеобвинителю (так некоторые понимают это место), то есть: пусть ухо ваше будет глухо для сплетен, клеветы и злословия».
3. Апостол предостерегает нас против греха воровства, который является нарушением восьмой заповеди, и призывает к честному труду и благотворительности: Кто крал, вперед не кради... ст. 28. Это предостережение против всякого злодеяния, совершаемого путем насилия или обмана. «Пусть те из вас, что в прошлом были виновны в этом преступлении, теперь не поступают так». Но мы должны не только остерегаться этого греха, но изобиловать в совершенно противоположных делах, не только не красть, но трудиться, делая своими руками полезное. Праздность порождает воровство. Иоанн Златоуст говорил так: «Воровство есть, в сущности, праздность». Те, которые не хотят работать и стыдятся просить, подвергают себя искушению стать ворами. Поэтому люди должны быть усердны и старательны, не в незаконных путях, а в честном труде: ...делая своими руками полезное... Усердие в честном труде удерживает людей от искушения к злодеяниям. Но существует и другая причина, почему люди должны трудиться, — чтобы иметь возможность творить добро, так же как и избежать искушений: ...чтоб было из чего уделять нуждающемуся. Они должны трудиться не только для того, чтобы обеспечить себя и жить честно, но чтобы восполнить и нужды других. Заметьте: даже зарабатывающие на жизнь своим трудом, должны из того малого, что имеют, жертвовать тем, кто неспособен трудиться. Долг благотворения бедным так необходим и обязателен, что даже простые труженики, слуги и малоимущие должны жертвовать свою лепту в эту сокровищницу. Мы должны отдавать Богу должное, чтобы бедные могли получать от Него. Причем, только та милостыня будет угодна Богу, которая добыта не обманом и грабежом, но честным трудом. Бог ненавидит жертвоприношение из награбленного.
4. Далее следует предупреждение против гнилых слов и указание употреблять только полезные и назидательные, ст. 29. Гнилые, нечистые слова и разговоры так же ядовиты и опасны, как испорченная, протухшая пища; они исходят из порочного сердца говорящего и доказывают его испорченность; они развращают умы и нравы слушающих, поэтому христианам следует остерегаться подобных разговоров. Это можно отнести вообще ко всему, что возбуждает различные похоти и страсти в других. Мы должны не только отвергнуть гнилые слова, но употреблять только добрые, для назидания в вере. Можно принести большую пользу своими словами, если они назидают тех, с кем мы разговариваем. Христиане должны содействовать полезным беседам, дабы они доставляли благодать слушающим, то есть могли принести пользу для слушающих в виде полезной информации, доброго совета, уместного замечания и тому подобного. Заметьте: долг каждого христианина — быть осторожным, чтобы не давать повода к преткновению своими устами, чтобы использовать беседы и разговоры для блага других, насколько это возможно.
5. Дается еще одно предостережение против гнева и ярости с последующим призывом к взаимной любви и сострадательности, ст. 31−32. Под раздражением, яростью и гневом подразумевается сильное внутреннее возмущение и недовольство против кого-либо, а под криком — грубые высказывания, угрозы и другие проявления невоздержанности речи, в которых раздражение, ярость и гнев находят себе выход. Христиане не должны давать места в своих сердцах этим низким страстям и не должны быть крикливыми. Под злоречием подразумеваются всякая брань, оскорбительные слова, упреки в адрес тех, на кого мы гневаемся. Злоба — это укоренившийся в сердце гнев, возбуждающий в человеке злые замыслы и толкающий на злые поступки против других. В противоположность всему этому мы должны быть друг ко другу добры. Это означает, что в сердце должна быть любовь и что она должна проявляться в приветливом, смиренном и дружелюбном обращении с другими. Ученикам Христа подобает быть добрыми друг к другу, как наученные и обучающиеся искусству служить. Сострадательны, то есть милосердны, отзывчивы на бедствия и страдания других, готовые выразить им сочувствие и жалость. Прощайте друг друга. Среди учеников Христа возможны поводы для разногласий, поэтому им следует быть миролюбивыми, готовыми прощать, подражая в этом Богу, Который ради Христа простил их, и простил гораздо больше, нежели они могут простить друг другу. Примечание: у Бога есть прощение, и Он прощает грех ради Иисуса Христа, на основании искупления, совершенного Христом для удовлетворения божественной справедливости. И еще: те, кого простил Бог, должны иметь прощающий дух и прощать так же, как прощает Бог истинно раскаявшегося грешника — искренно, от всего сердца, с готовностью и радостью, полностью и навсегда, помня слова молитвы: И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Мы могли заметить, что все конкретные правила, на каких настаивает апостол, относятся к заповедям второй скрижали, откуда следует, что христиане должны научиться строго соблюдать эти заповеди и что тот, кто сознательно не исполняет их, не может быть искренно и истинно любящим Бога или боящимся Его, как бы он на это ни притязал.
Среди этих увещаний и предупреждений апостол помещает одно общее наставление: И не оскорбляйте Святого Духа Божия... ст. 30. Рассматривая предшествующие и последующие стихи, мы можем понять, что именно оскорбляет Духа Святого. В предыдущих стихах подразумевается, что Его оскорбляют всякое распутство и нечистота, ложь и гнилые слова, возбуждающие нечистые страсти и похоти. Из последующих стихов следует, что всякое раздражение, ярость, гнев, крик и злоречие, злоба также оскорбляют этого благого Духа. Под этим не следует понимать, будто этот благословенный Дух может оскорбляться или раздражаться подобно нам; цель этого увещания — чтобы мы не действовали по отношению к Нему таким образом, какой вызывает оскорбление и огорчение у наших ближних: мы не должны делать ничего, что противоречит Его святой природе и Его воле; не должны отвращать своего уха от Его советов, восставать против Его водительства, так как это заставляет Его поступать с нами так, как поступают со своими обидчиками оскорбленные ими люди, удаляясь от них, лишая их своего доброго расположения и предоставляя их воле их врагов. О, не вынуждайте благословенного Духа Божьего лишать вас Своего присутствия и благодатного влияния! Причина, почему мы не должны оскорблять Его, состоит в том, что мы запечатлены Им на день искупления (рус. — в день искупления. — Прим. переводчика). День искупления еще предстоит; наше тело должно быть искуплено от власти могилы в день воскресения, и тогда дети Божии будут избавлены от всех последствий греха, а также от присутствия греха и страданий, а затем начнется их полное и совершенное блаженство. Все истинные верующие запечатлены на этот день. Бог отделяет их от всех прочих людей, отметив их Своим знаком, и дает им залог и гарантию радостного и славного воскресения, а Дух Божий есть печать. Кого Он освящает, для тех является залогом всех радостей и славы дня искупления, и мы погибнем, если Бог отнимет от нас Духа Святого.
Гневайтеся и не согрешайте; солнце да не зайдет в гневе вашем
Вопрос. Чего требует Апостол, говоря: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем», сказав впрочем в другом месте: «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас»?
Ответ. Думаю, что Апостол ведет здесь слово в подражание Господу. Ибо как Господь в Евангелии, сказав прежде: «что сказано древним» то-то, потом присовокупляет: «А Я говорю вам» вот что (Мф 5:21- 22): так и Апостол здесь, сперва упомянув о древнем изречении, сказанном тогда жившим: «Гневаясь, не согрешайте» (Пс 4:5), вскоре потом и от себя присовокупляет, что нам прилично, сказав: «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас».
Источник: Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
Ст. 26−27 Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу
«Гневаясь, не согрешайте». Заметь мудрость: он говорит о том, как нам не согрешать, потом не оставляет и не послушавших этого наставления: так он дорожит своим духовным порождением! Как врач, давши наставления больному касательно того, как ему должно вести себя, не оставляет его своим попечением и тогда, когда больной не исполнит его наставлений, но, убедивши его пользоваться данным наставлением, снова врачует его, — так точно поступает и Павел. Врач, заботящийся только о собственной славе, оскорбляется, когда (больные) пренебрегают его наставлениями; но кто всегда заботится о здоровье больного, тот имеет в виду одно только то, как бы поднять его с постели. Таков именно и Павел. Он сказал: не лгите. Если же случится, что ложь подвигнет кого-нибудь на гнев, то он и против этого предлагает врачество. Что же говорит он? «Гневаясь, не согрешайте». Хорошо не гневаться; но если кто впадет в эту страсть, то, по крайней мере, не на долгое время: «Солнце», — говорит, — «да не зайдет во гневе вашем». Ты не можешь удержаться от гнева? Гневайся час, два, три; но да не зайдет солнце, оставив нас врагами. Оно по благости (Господа) взошло, — да не зайдет же, сиявши на недостойных. Если Владыка послал его по многой своей благости и сам оставил тебе согрешения, а ты не оставляешь их своему ближнему, то подумай, какое это большое зло. При том от него может происходить и другое зло. Блаженный Павел опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего (гневом), не разожгла огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу; но когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя (во гневе), то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего, и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся огню. Как солнце, если дневной теплоты его не довольно бывает для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжение ночи, дает этим повод быть грозе, когда ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения, — так точно бывает и в гневе. «И не давайте места дьяволу». Итак, враждовать друг против друга значит давать место дьяволу. Тогда как должно нам соединиться вместе и восстать против него, мы, оставивши вражду против него, позволяем себе обратиться друг на друга. Подлинно, ничто так не способствует дьяволу находить место среди нас, как вражда.
Источник: Беседы на Послание к Ефесянам
Ст. 26−27 Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу
Так что тот, кто по причине усиления и протяжения гнева перешел на оскорбления брата своего и безучастно относится к тому, чтобы примириться с ним, тот, лишившись света любви и исполнившись, противоположного ей, мрака, дает место князю мрака, и становится как бы обиталищем его: потому что в том же самом месте находясь вместе с ним ныне, конечно, он и будет ввергнут вместе с ним в уготованную для него геенну, будучи повинен и ответственен, — если только, путем покаяния, не изгонит вместе с ненавистью к брату, также и первопричину и вожака ненависти.
Источник: Омилия 56, говорящая о том, что после пришествия Господня во плоти, как награда увеличилась для праведно живущих, так и наказание умножилось для непокоряющихся.
Гневайтеся и не согрешайте; солнце да не зайдет в гневе вашем
Гневайтесь. Чтоб святой Павел разрешал на гнев, нельзя думать, тем паче, что тут же спустя несколько стихов говорит: гнев… да возмется от вас (31), то есть да будет изгнан из среды вас, чтоб и места ему тут не было. Надо полагать, что самую фразу взял Апостол, как она читается в псалме 4, 5, мысль же с нею соединил запретительную на гнев, как бы так: что касается до гнева, то не согрешайте им. — Закон вменения в отношении к гневу тот же, что и относительно всех других страстных движений. Приражения страсти не вменяются в грех. Вменение начинается с того момента, как, заметив движение страсти, уступают ей, и не только не противятся ей, но становятся на сторону ее, раздувают ее и сами помогают ей взойти до неудержимости. Коль же скоро кто, заметив приражение страсти, вооружается против нее и соответственными приемами в мыслях и положениях тела старается прогнать ее, то это не в грех, а в добродетель вменяется. То же и в отношении к серчанию и гневу. В непрестанных столкновениях с другими поводам к раздражению числа нет. Но когда кто всякое возникновение гнева подавляет и прогоняет, то он и гневается, и не согрешает. Совсем не гневаться и никакого разгорячения никогда не чувствовать есть дар благодати и принадлежит совершенным. В обычном же порядке долг всех не поддаваться гневу, чтобы не согрешить им. Экумений и Феофилакт говорят: «Хорошо бы совсем не серчать, но уж когда прорвалось серчание, не допускай его до греха». Подавляй его внутри, чтоб оно не прорвалось в слово, в мину, в движение какое.
Но бывает иногда и так, что гнев мгновенно охватит, и прежде чем спохватится человек, он уже и в слово, и в движение вышел. И тут уместно невменение, но только до того момента, как спохватишься. Как же только сознана оплошность, надо спешить исправить дело братским примирением. Кто идет между разными расставленными в разных сочетаниях вещами и случится ему неосторожным движением иное повалить, иное сдвинуть с места, — что делает он тогда? — Оборачивается и ставит все опять на свое место с извинением пред хозяином. То же и между обычными у нас столкновениями. Случилась вспышка и размолвка, спеши опять все поставить в прежний лад примирением. Примирение может восстановиться тотчас же, но могут привзойти моменты, отдаляющие его. Всяко начни тотчас; Бог поможет, и сладитесь. Тут много значат внешние соприкосновенности, личные характеры, прежние отношения. Но ничто из этого не может оправдать и узаконить продления серчания и разлада. Грех начался с той минуты, как замечена погрешность, и в душе не положено тотчас же употребить меры к примирению. Коль же скоро это сделано, то вменение греха отклонено. Всякая, однако же, опасность вменения минует, когда и делом употреблены меры и мир восстановлен.
Апостол заповедует поспешать этим делом и всячески стараться, чтобы солнце не зашло во гневе, то есть чтоб помириться в тот же день. Мало ли, впрочем, может быть обстоятельств, которые помешают исполнить это в тот же день, и солнце зайдет прежде примирения? Но Апостол и не пишет о примирении, а о взаимном друг на друга серчании. Перелом серчания есть внутреннее дело. Его можно устроить в один момент, а примирение требует времени. Он хочет, чтоб внутри гнев был подавлен тотчас, и движение к примирению начато в то же время, — а по крайней мере, до захода солнца. Может быть, слова Апостола можно и не понимать буквально. Всяко, однако ж, как замечают, есть опасность, что ночью, на свободе, малое неудовольствие может раздуться в пламень и сделать разлад непримиримым. О сне в отношении к телу говорят, что он закрепляет в теле новые элементы, принятые днем в пище. То же можно сказать о нем и в отношении к душе, — что он закрепляет в ней движения и мысли, какие лелеяла и набрала она днем. И гнев может в ней закрепнуть. Потому и надобно разорить его до сна, чтоб он не закрепился и не превратился в непримиримую вражду.
Приводим рассуждение об этом святого Златоуста. «Хорошо не гневаться; но если кто впадет в эту страсть, то, по крайней мере, не на долгое время: солнце да не зайдет во гневе вашем. Ты не можешь удержаться от гнева? — Гневайся час, два, три: но да не зайдет солнце, оставив нас врагами. Оно по благости Господа взошло, да не зайдет же, сиявши на недостойных. Ибо если Господь послал его по многой Своей благости и Сам оставил тебе согрешения, а ты не оставляешь их своему ближнему, то размысли, какое в этом зло? Притом от него может происходить и другое зло. Блаженный Павел опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего гневом, не разожгла сего огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу, но, когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя во гневе, то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение сей ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего, и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся злу. Как солнце, если дневной теплоты его недовольно бывает для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжение ночи, дает этим повод быть грозе, когда ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения: так точно бывает и в гневе».
Источник: Послание святого апостола Павла к Ефесянам, истолкованное святителем Феофаном.
Особливо же советовал Антоний непрестанно размышлять об Апостольском изречении: солнце да не зайдет в гневе вашем, и думать, что сказано это вообще относительно ко всякой заповеди, чтобы не заходило солнце не только в гневе, но и в другом грехе нашем. Ибо хорошо и необходимо, чтобы не осуждали нас ни солнце за дневной проступок, ни луна за ночной грех и даже за худое помышление.
Источник: Житие.
Ст. 26−27 Гневайтеся и не согрешайте; солнце да не зайдет в гневе вашем: ниже дадите места диаволу.
Об этом солнце Бог чрез пророка ясно напоминает, говоря: «и взойдет для вас, боящиеся имени Моего, солнце правды, и под крыльями Его исцеление» (Мал 4:2). Еще говорится, что для грешников, лжепророков и гневающихся оно закатится в полдень, как говорит пророк: «закатится для них солнце в полдень» (Амос 8:9). А в иносказательном смысле можно понимать под солнцем разум, который справедливо называется солнцем ради того, что освещает все сердечные помышления и суждения; он гневом да не погашается, чтобы по захождении его мрак возмущения с виновником своим диаволом не занял все чувства нашего сердца, и нам, объятым тьмою гнева, как в темную ночь, не остаться в неведении, что нам должно делать. В таком смысле это место апостола передано нам старцами (поелику необходимо было сказать, как они думали о гневе), которые не дозволяют ему проникать в наши сердца даже ни на минуту, всячески соблюдая заповедь Евангелия: «гневающийся на брата своего подлежит суду» (Мф 5,22). Но если бы позволительно было гневаться даже до заката солнца, то ярость могла бы увлечь до совершения мщения прежде, нежели солнце закатится.
Св. Златоуст слова апостола (Ефес. 4,26) о закате солнца принимает буквально в том смысле, что тотчас, без промедления, надобно подавлять гнев, примириться с оскорбившим, до другого дня не должно продолжать гнев, чтобы не обратился в злопамятность; нужно немедленно гнев подавлять, а не значит, что гнев можно иметь только до заката солнца.
Источник: О духе гнева
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
Как только раздражение порвет бразды возницы — рассудка, мысль часто уносит человека за пределы естества. Посему Ап. Павел, придумав в такой беде не только самое лучшее, но и быстро действующее врачевство, сказал: солнце да не зайдет во гневе вашем, то есть прежде, нежели это солнце придет на запад, познайте свое естество, угасите раздражение, успокойте мысль, возлюбите закон родства, властвующий и над зверями, чтобы настоящая ночь не соделала страсть неизлечимою.
Ибо диавол, найдя удобное время, тогда еще сильнее раскалит страсть, подстрекнет к мщению, поощрит на вражду, побудит к жалобам, произведет злопамятство и породит из сего тысячи зол. Богомудрый же Павел, чтобы пресечь это, повелел как можно скорее примиряться, почему и присовокупил: ниже дадите места диаволу (27), который и малое страдание неприметно обращает в великое, и удобоисцеляемое делает трудноисцеляемым, или и неисцельным.
Источник: Письма. Книга 1.
Гневаясь, не согрешайте
Сказав: «не лгите», потом, так как от лжи часто происходит гнев, он говорит: хорошо было бы совсем не гневаться, но если случится, то, по крайней мере, не доводите себя до греха, неумеренно предаваясь гневу. А некоторые говорят, что один только есть безгрешный гнев, — именно против демонов и страстей, который и предлагает нам здесь святой апостол.
солнце да не зайдет во гневе вашем
Да не остается, говорит, в тебе надолго это чувство, и пусть не оставляет вас врагами заходящее солнце, дабы свет его не осиял вас недостойными и чтобы ночь еще боле не разожгла сего огня посредством помыслов и не способствовала возникновению злых умыслов.
Источник: Толкование на послание к Ефесянам святого апостола Павла.
Гневаясь, не согрешайте, солнце да не зайдет во гневе вашем Ни у кого не возбуждает сомнения то, что эти слова заимствованы из четвертого псалма (Пс 4:5), и, по-видимому, они противоположны тому, что говорится в другом месте: А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших (Кол 3:8). Хотя упрощенное понимание этого места (в том смысле, что [таким образом] узда гнева расслабляется) и опасно, однако не только у нас, но и у философов слово «гнев» понимается двояко. Первое — когда мы, возмущенные обидою, бываем движимы естественными стимулами; второе — когда по прекращении нападений на нас и утешении гнева ум может рассуждать, но тем не менее желает мщения тому, кто признается оскорбителем. Поэтому я думаю, что здесь идет речь о первом виде гнева, и нам, как людям, сделана уступка — [позволено] возмущаться при виде какого-нибудь недостойного действия, но так, чтобы спокойствие ума возмущало только как бы некоторое легкое движение ветра; т.е. чтобы мы не поддавались легко бурным волнам ярости.
Источник: Комментарий на Послание к Ефесянам
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
Солнце да не зайдет во гневе вашем, дабы приступающие ночью бесы не испугали душу и не сделали ум более робким в духовной брани, предстоящей ему на следующий день. Ведь из смятения яростного начала души возникают ужасные ночные видения, и ничто не делает ум таким трусливым дезертиром, как приведенная в смятение ярость.
Источник: Слово о духовном делании.
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
В противоположность несдержанности во гневе, свойственной язычникам, христиане, если случится им придти в раздражение, не должны доходить в этом гневном раздражения до греха. Еп. Феофан, разъясняя это выражение, приводит в пример человека, который в раздражении быстро ходит по комнате. Если это человек христианин, то он не забудется до того, чтобы оставить на земле случайно опрокинутую им комнатную мебель или др. вещи, а непременно поднимет их… — Солнце да не зайдет… Не давайте гневу продолжаться долее нескольких часов, в особенности не ложитесь во гневе спать, потому что ночью вы можете еще более укрепиться в раздражении против человека, возбудившего ваш гнев, — некому будет разубедить вас в неосновательности вашего раздражения [Между Апостолом Павлом и Ап. Иаковом как будто есть противоположность во взгляде на допустимость гнева в христианине. Ап. Иаков по-видимому совершенно и безусловно отвергает гнев (Иак I:20), тогда как Ап. Павел допускает гнев постольку, поскольку он не доходит до греха. Но на самом деле такой противоположности не существует. Когда Ап. Иаков восстает против гнева, то он имеет в виду постоянную склонность Иудеев, к каким принадлежали читатели его послания, доходить в своем стремлении доказать истину до самых нежелательных проявлений фанатизма. Иудеи именно даже придавали решающее значение своим фанатическим выступлениям, полагая, что только такие выступления их поведут к торжеству божественной правды. Между тем Апостол Павел имеет в виду общечеловеческое свойство раздражаться при всяких представляющихся человеку препятствиях в деле осуществления его начинаний. К такому живому отношению человека ко всему с ним случающемуся Апостол не мог, конечно, отнестись отрицательно: человек есть живое и чувствующее существо, которому свойственно от природы известным образом реагировать на все, что ему неприятно. И сам Ап. Иаков, без сомнения, такой гнев допускал, как это видно уже из его обличений, с какими он обращается в своем послании к богачам (гл. V:1 и сл. ; ср. I:19: «медлен на гнев» — только!). И можно ли, в самом деле, предположить, чтобы Апостол Иаков вообще шел против гневного строгого выступления христианина в тех случаях, когда христианин встречается с наглым попиранием законов правды и истины? Гнев в таких случаях является подобием грозы, которая очищает воздух от миазмов и вредных бацилл. Только необходимо, конечно, чтобы этот гнев проходил так же быстро, как гроза. Иначе, если он надолго будет задерживаться в душе человека, он поведет к дурным последствиям — ко греху, как выражается Ап. Павел. В самом деле, большинство преступлений совершены потому, что люди не сумели во время остановиться во гневе своем].
См. также Толкование на Еф 4:17
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента