В данных стихах он сообщает о своем повторном путешествии в Иерусалим и о своей встрече с апостолами, ст. 1−10. Он знакомит нас:
I. С некоторыми обстоятельствами, касающимися этого путешествия.
1. Время путешествия: это было не ранее чем через четырнадцать лет после его первого путешествия туда (описанного в 1:1), или, как предполагают другие, после его обращения, или после смерти Христа. В том, что такой способный служитель в течении многих лет оставался на своем труде, проявилась великая благость Божия. То, что он так долго не имел никакого контакта с другими апостолами и все это время проповедовал и распространял чистое христианство, ни разу не призываясь ими к ответу, — а это могло бы случиться, если бы он был ниже их, или если бы его учение не одобрялось ими, — свидетельствует о том, что он не зависел от них и имел равный с ними авторитет.
2. Его спутники: он ходил с Варновою, взяв с собою и Тита. Если это было то же самое путешествие, что описано в книге Деяний Святых Апостолов (Деян 15 гл.), тогда понятна причина, почему с Павлом пошел именно Варнава: верующие Антиохии избрали его сотрудником и помощником апостола. Однако это не объясняет, почему Павел взял с собою Тита; вероятно, он сделал это, главным образом, для того чтобы показать апостолам в Иерусалиме, что он не стыдится и не боится признать проповедуемое им учение, ибо Тит, обращенный в христианскую веру и даже ставший ее проповедником, по происхождению был необрезанным язычником; сделав его своим помощником, Павел показал, что их учение и их практическая жизнь представляли собой единое целое, — они поступали так, как проповедовали.
3. Основанием для его путешествия в Иерусалим было божественное откровение относительно этого: ходил же по откровению; не по своему собственному замыслу, и тем более не по вызову, но по особому указанию с неба. Это была привилегия, какой часто пользовался Павел, — быть под особым водительством Божиим в каждом своем действии и предприятии, и хотя мы не можем рассчитывать на такую же привилегию, тем не менее этот пример учит нас тому, чтобы в каждом серьезном деле, предпринимаемом нами, мы стремились ясно видеть перед собою путь и вверять себя водительству Провидения.
II. Рассказывает о своем поведении во время пребывания в Иерусалиме, ясно показавшем, что он, по меньшей мере, был не ниже других апостолов, но имел равные с ними полномочия и квалификацию. В частности, он говорит:
1. Что предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое им язычникам, и далее. Здесь мы можем заметить, каким верным и благоразумным был наш великий апостол.
(1) Его верность проявилась в том, что он дал апостолам честный отчет об учении, которое долгое время проповедовал среди язычников и которое твердо решил проповедовать и впредь, — чистое христианское учение без всякой примеси иудаизма. Он знал, что такое учение в Иерусалиме многим не понравится, и тем не менее не побоялся исповедать его, но смело изложил его перед ними, предоставив им самим судить, является ли оно истинно Христовым Евангелием. Однако (2) Павел был благоразумен и осторожен при этом, ибо опасался дать повод к преткновению. Он предпочел сделать это в частной беседе со знаменитейшими, то есть с апостолами или с главными из христиан иудеев, а не открыто пред всеми, потому что по прибытии его в Иерусалим там были тысячи уверовавших иудеев, и все они — ревнители закона, Деян 21:20. Причина такой осторожности Павла чтобы не напрасно он подвизался, или подвизается (согласно англ. переводу. — Прим. переводчика), то есть чтобы не возбуждать против себя оппозиции, чтобы не пострадал успех его прежних трудов и не было препятствий для будущего успеха. Ибо ничто так не препятствует успеху Евангелия, как разномыслия в отношении его учения, особенно когда они вызывают споры и разногласия среди исповедующих его, как это обычно и бывает. Апостолу было достаточно того, чтобы его учение признали самые авторитетные служители, и не важно, одобряют или не одобряют его другие. Поэтому, во избежание соблазна, он почел за лучшее предложить свое учение им, а не всей церкви. Такое поведение апостола учит всех, и особенно служителей, как важно иметь благоразумие и как необходимо сохранять его во всех обстоятельствах, насколько это совместимо с их верностью.
2. Что он твердо держался в своей практике проповедуемого им учения. Павел был человеком решительным и верным своим принципам, поэтому, несмотря на то что с ним был Тит, грек по национальности, он не позволил обрезать его, чтобы не изменить учению Христа, которое он проповедовал язычникам. Вероятно, апостолы вообще не настаивали на этом, ибо хотя они и допускали обрезание среди уверовавших иудеев, однако не навязывали его язычникам. Но там были и другие — лжебратья, скрытно приходившие подсмотреть за их свободой, которую они имели во Христе Иисусе, то есть посмотреть, будет ли Павел защищать свободу от обрядового закона, проповедуемую им как доктрину Евангелия и как привилегию тех, кто принимает христианство. Целью лжебратьев было поработить их, и они осуществили бы ее, если бы добились своего, заставив Павла обрезать Тита, ибо тогда они с легкостью вменили бы это в обязанность и другим язычникам, таким образом поработив их Моисееву закону. Но Павел, понимая их замыслы, ни на час не уступил и не покорился, дабы истина благовествования сохранилась у них чтобы языческие христиане, и в частности галаты, сохранили ее в чистоте, не поврежденной примесью иудаизма, что могло произойти, если бы Павел уступил в этом. В то время обрезание считалось несущественным вопросом, в некоторых случаях с ним можно было согласиться, не согрешив при этом; мы знаем, что и сам Павел иногда уступал в нем, как это было в случае с Тимофеем, Деян 16:3. Но когда на нем настаивали как на необходимом, и его согласие, хотя бы в одном единственном случае, могло быть использовано как принятие такого требования, то Павел не мог идти на уступки, так как заботился о евангельской чистоте и свободе; он не хотел уступать тем, кто соблюдал обряды и ритуалы Моисеева закона, но хотел твердо стоять в свободе, данной нам Христом. Такое поведение Павла дает возможность отметить: то, с чем при некоторых обстоятельствах можно согласиться, тем не менее должно быть отвергнуто, если это согласие влечет за собой измену истине и лишает нас евангельской свободы.
3. Что хотя он и общался с другими апостолами, однако не получал от них никаких дополнительных знаний или полномочий, ст. 6. Под знаменитыми Павел, по-видимому, имеет в виду других апостолов, в частности Иакова, Петра и Иоанна, упомянутых им ниже по имени, ст. 9. Относительно этих апостолов он признает, что они заслуженно пользовались всеобщим почтением, на них смотрели (и вполне справедливо) как на столпов церкви, не только украшавших, но и поддерживавших ее, и поэтому могло показаться, будто они имеют некоторые преимущества перед ним: они видели Христа во плоти, а он — нет, они стали апостолами раньше его, когда он был еще гонителем. Но тем не менее, какими бы ни были они когда-либо, для него не было ничего особенного в этом. Это не помешало ему быть равным с ними апостолом, ибо Бог принимает человека не по каким-либо внешним преимуществам. Как их Он призвал быть апостолами, так и других был волен определить на это служение. В данном случае было совершенно очевидно, что Бог именно так и поступил, ибо и знаменитые не возложили на него ничего более: они не сказали ему ничего более того, что он уже знал через откровение, они ничего не могли возразить против учения, которое он предложил им. Отсюда следует, что Павел ни в чем не уступал им, но был так же призван и подготовлен к апостольскому служению, как и они.
4. Что в результате этой встречи апостолы совершенно убедились в божественном происхождении его миссии и полномочий и, соответственно, признали его как своего собрата апостола, ст. 7−10. Они не только согласились с его учением, но увидели, что ему сопутствует божественная сила, как в проповеди его, так и в совершении чудес, подтверждающих его: что Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и ему у язычников. Они справедливо заключили, что ему вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных. Поэтому, узнавши о благодати, данной ему (что он удостоился апостольского сана и служения, как и они), они подали ему и Варнаве руку общения, в знак признания их равенства с собою, и согласились, чтобы одним идти к язычникам, а другим к обрезанным. Такое решение более всего соответствовало замыслам Христа и способствовало интересам христианства. Таким образом, эта встреча завершилась полным единодушием и согласием: апостолы одобрили и учение, и поведение Павла, сердечно приняли его как Христова апостола и ничего не добавили, кроме того, чтобы они помнили нищих, что он и старался исполнять в точности. Христиане в Иудее в то время переживали большие трудности и испытывали сильную нужду, и апостолы, сочувствуя им, рекомендовали Павлу использовать свои добрые взаимоотношения с языческими церквами для поддержки нуждающихся. Это было разумное требование: ...Ибо, если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном, Рим 15:27. Павел охотно согласился с этим, показав тем самым свой любвеобильный нрав, свою готовность признать уверовавших иудеев братьями (хотя многие из них вряд ли были так же расположены к уверовавшим язычникам) и что разница во мнениях не была для него причиной для отказа в помощи им. Этим самым Павел дает нам превосходный образец христианской любви и учит нас тому, что нам никоим образом не следует ограничивать свою любовь только теми, кто придерживается одного мнения с нами, но простирать ее на всех, кого мы имеем все основания считать учениками Христа.
От мнящихся же быти что, якови некогда беша, ничтоже ми разнствует: лица Бог человеча не приемлет. Мне бо мнимии ничтоже привозложиша
Мнящиеся быти что,- то же, что выше: мнимии,- и ниже: мнимии столпи быти. Не то, по Августину, этим хочет выразить Апостол, что они сами себя почитают значущими что-нибудь, но что такими их почитают все христиане. Все думают о них, что они не то же, что все другие, суть нечто особенное, выдающееся из ряда. Можно эти слова перифразировать: знаменитейшие наши.
Якови некогда беша. Греческий текст: οποιοι ποτε ησαν — дает возможность такого перевода: каковыми когда-либо бывали (люди). И это, кажется, будет самый удобный перевод, по ходу речи и по цели Апостола. Апостол выражает свою мысль об Апостолах старших и ставит их выше всех знаменитостей человеческих, как они в самом деле и суть. Сравнивая же потом себя с ними, свое достоинство поднимает в очах галатов, чтоб отнять у них всякий предлог к непоследованию учению его. Другой перевод: каковыми они (то есть Апостолы) некогда были, или какими бы ни были они когда-либо,- поставляет в затруднение объяснить, что значит: некогда были, или когда-либо были,- наводя на мысль, будто они перестали быть знаменитыми. Останавливаясь на этом переводе, невольно спросишь: когда же это — некогда? Одни отвечают: когда Господь был видим на земле и они всюду за Ним следовали (см.: блаженный Иероним). Но, по сошествии Святаго Духа, они стали более знамениты, нежели как были прежде. Другие: еще прежде призвания их Господом к Апостольству, когда они были грешники (см.: блаженный Августин), люди простые, не сведущие в законе (см.: Амвросиаст). Но апостолу Павлу никакой не было нужды заводить мысль галатов так далеко, когда она притом ничего не дает для его целей. Третьи: прежде удостоверения свыше, данного чрез святого Петра, что язычникам открыта дверь для входа в Церковь Христову без обрезания. Мысль: прежде они думали, что нужен закон, а теперь уже перестали так думать (см.: Экумений), в чем у меня с ними нет разности. Это, при сем переводе, ближе всех к ходу речи святого Павла. Заметим, впрочем, что это такое вносное предложение, которое не имеет влияния на определение главной мысли текста. Потому можно не слишком озабочиваться точнейшим определением его смысла.
Ничтоже ми разнствует — у меня нет различия, ни по Апостольскому авторитету, который у меня тот же, как и у них,- ни по учению, ибо и они так же разумеют спасение в Господе, как и я. «Тот, Кто не сведущим в законе (то есть неученым рыбарям) вложил разумение христианского учения, Тот и мне, искусному в законе (ученому), благоволил даровать то же разумение» (Амвросиаст).
Лица Бог человеча не приемлет. Не смотрит Бог на то, чем кто есть, но на то, чем он может быть при содействии Божией благодати. Хоть я был невер и гнал Церковь Божию; но Бог, провидя, что я пребуду верным деятелем, если мне вверить благовествование (1 Сол. 2:4), избрал меня на это служение и поставил в ряд тех знаменитейших. Благодатию Божиею есмъ, еже есмь (ср.: 1Кор 15:10).
Мне бо мнимии ничтоже привозложиша. Что нет разнствия с знатнейшими, это доказывает тем, что, после беседования и уразумения всего хода дел у апостола Павла, они ничего ему не прибавили, ни в учении, ни в достоинстве Апостольском, а только, признав то и другое исходящим от Самого Господа, приняли его в равночестное с собою общение. Блаженный Иероним пишет: «выше сказал, что входил в беседу со старшими Апостолами и рассказывал все, что совершил между язычниками. Теперь говорит, что они ничего не прибавили к тому, но, одобрив все, что им сказано, дали десницы общения, подтвердили, что их Евангелие и Евангелие Павлово есть одно и то же».
Такое понимание сего текста дает славянский наш перевод, преимущественно словами: ничтоже ми разнствует. Но греческое соответствующее выражение: ουδεν μοι διαφερει — употребляется еще, когда хотят сказать: никакого мне до чего-либо дела нет. Принимая это значение сей фразы здесь, надо допустить, что святой Павел хотел сказать: что касается до знаменитых Апостолов, то мне до них дела нет, — разумеется в том отношении, что они терпели обрезание среди иудеев, по некоей экономии. Наши древнейшие толковники понимают эту фразу так и в объяснении мысли текста заботятся особенно о том, чтоб отстранить от апостола Павла какую-либо даже тень неуважения к первейшим Апостолам
Ход мыслей у них таков: пред сим святой Павел речь направлял все к тому, чтобы доказать, что обрезание более не нужно для спасения. Ему могли возразить: как же другие Апостолы, первые, терпят его? Если они терпят, почему и тебе не потерпеть? Те Апостолы терпели обрезание между иудеями только, притом на время, допуская это снисхождение как меру благоразумия, по экономии некоей. Святому Павлу можно бы сказать: вот почему так поступают! Но, объявивши это, он ослабил бы силу действия той меры, и она вместо блага принесла бы больше зла. Почему он умалчивает об этом, а говорит только: как они поступают, до этого дела нет. Я им не судья. Рассудит Бог, Который не смотрит на лица. «Бог не постыдится (не посмотрит), что они корифеи» (Экумений).
Приведу самые слова некоторых толковников. Вот слова блаженного Феодорита: «поелику, как, вероятно, и галаты говорили, что самые первые из Апостолов хранят закон, а Божественный Апостол знал, что они принуждены были делать это по снисхождению к уверовавшим из иудеев и еще не твердым в вере; то, поставленный среди двух крайностей, и, с одной стороны, признав всего более неуместным обвинять Апостолов, а с другой — не желая обнаружить их намерения, чтобы не повредить тем домостроительству, пролагает себе какой-то средний путь и принимает на себя такой вид, будто огорчается тем, что делается, и затрудняется сказать о том, а предоставляет все Божию определению».
Вот слова Фотия у Экумения «могли говорить святому Павлу если Петр хорошо делает, снисходя обрезанию, почему не и ты? Зачем так строго осуждаешь то, что в других называешь мудрою экономиею? Оставь и здесь делать то же, не запрещай и потом как тебе угодно называй это — экономиею или догматом. Так бы они подумали и так бы говорили Павлу, если б он сказал, что Петр по экономии временно допускает обрезание. Почему Павел премудро сделал, что умолчал совсем об экономии, а со строгостию касается самого действия и обличает, будто нарушителей закона, тех, кои снисходят, чтобы, строгостию обличения этих, тем более устрашить и исправить тех, кои держались обрезания с грехом (то есть признавая его необходимым для спасения). Почему он не боится потом называть их лицемерящими и не право ходящими (Гал 2:13−14), только бы сохранить чистоту Евангелия Христова».
Вот, наконец, слова святого Златоуста: «поелику против него (апостола Павла) говорили поступки Апостолов и, смотря на них, некоторые естественно могли сказать: как же они дозволяют сие? — то смотри, как премудро он решает сие возражение. Он не сказывает истинной причины, то есть что Апостолы делали сие по снисхождению и по особому распоряжению (экономии, домостроительству); ибо это могло бы повредить слушателям. Не нужно знать причины того или другого распоряжения тем, для которых чрез сие распоряжение готовится какая-либо польза. Если же откроется причина сего распоряжения, то все разрушится. Посему только тот, кто делает распоряжение, должен знать причину своих действий; но не должны знать причины сей те, для которых готовится польза чрез сие распоряжение. Чтоб яснее представить то, что говорю, приведу пример из сего же самого дела. Сам же блаженный Павел, так сильно восстающий против обрезания, когда посылал Тимофея учителем к иудеям, то прежде обрезал его и потом послал. Он это сделал для того, чтобы слушатели имели большее доверие к Тимофею; и, таким образом, он пришел к ним обрезанный, чтобы уничтожить обрезание. И сам Тимофей знал причину сего дела, а ученикам оной не сказывал. Ибо если б они узнали, что он обрезался для того, чтоб уничтожить обрезание, то ни на минуту не стали бы слушать его проповеди, и погибла бы вся польза. А теперь сие неведение принесло им величайшую пользу. Ибо, думая, что он это сделал, как хранитель закона, благосклонно и охотно принимали его и учение его. А, принимая мало-помалу его учение и познав истину, после и сами оставили древнее. Чего не случилось бы, если б они в самом начале узнали причину. Ибо, узнавши, стали бы отвращаться от него, отвращаясь, не стали бы слушать его; а не слушая, остались бы в прежнем заблуждении. Чтобы не случилось сего, он и не открыл причины. Потому же и здесь Апостол не открывает причины такого распоряжения Апостолов, но другим путем ведет свое слово, говоря так: от мнящихся же быти что, якови некогда беша, ничтоже ми разнствует: лица Бог человеча не приемлет. Здесь он не только не защищает Апостолов, но и сильно говорит против сих святых, чтобы доставить пользу немощным. Слова его имеют такое значение: если они и допускают обрезание, то они же будут и отвечать Богу; Бог не уважит лица их за то, что они почитаются великими и первоверховными. Впрочем, он сказал сие не так открыто, но с осторожностию. Ибо не сказал: если они повреждают проповедь и проповедуют не так, как заповедано, то дадут ответ на последнем суде и будут наказаны. Сего не сказал он, но гораздо почтительнее касается их, говоря так: от мнящихся быти что. Не сказал опять: якови суть, но: якови беша; показывая тем, что и они после перестали так проповедывать, когда повсюду воссиял свет Евангелия. И опять сими же словами: якови некогда беша, — говорит еще: а если они и так проповедывали, в том сами дадут ответ; ибо не человекам будут отвечать, но Богу. И сие говорит он не потому, чтобы сомневался в них или не знал их намерения; но потому, как я сказал, что считал более полезным так вести слово. Потом, чтобы не подумали, что он держится противного пути — обвиняя их, и тем не подать повода к разделению, то он тотчас поправляет речь свою, говоря: мне бо мнимии ничтоже привозложиша. Что же это значит? Что вы говорите мне, того я, говорит, не знаю; но только то ясно знаю, что они не противоречили мне, напротив, единомысленны и согласны были со мною; что они ничему не научили, ничего не поправили и ничего не прибавили к тому, что он знал. Мне бо, говорит, мнимии ничтоже привозложиша. То есть они, выслушав мое учение, ничего к нему не прибавили, ничего не исправили, зная притом, что я для того и пришел, чтобы сообщить им мое учение, по откровению Духа,- пришел для того и еще Тита привел с собою, необрезанного; но они ни мне ничего не сказали больше того, что я знал, ни Тита не обрезали».
Такова же мысль у Феофилакта с Экумением. Похоже на это и Иеронимово толкование. Какое же принять понимание сего места? Первое естественнее, второе авторитетнее Что для кого ценнее, тот то пусть и изберет. Главная мысль Апостола, — согласие его учения с учением старейших Апостолов, — выдерживается при том и другом понимании.
Источник: Послание святого апостола Павла к Галатам, истолкованное святителем Феофаном.
И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более
Если и кажется, что они что-то собой представляют, то кажется плотским людям, а в действительности это не так. И если они — хорошие служители Богу, то это Христос в них действует, но не они сами по себе. Ибо если бы они были чем-то сами по себе, то всегда такими бы и оставались. Какими бы они ни были когда-либо (а они были грешниками), как говорит Павел, это ничего для него не значит, поскольку Бог не взирает на лице человека — т.е. Он без всякого лицеприятия всех призвал к спасению, не считаясь с их преступлениями… Не следует полагать, что Павел сказал это в упрек своим предшественникам, ибо эти мужи духовные стремились устоять перед людьми плотскими, считавшими себя чем-то по своим собственным заслугам, а не потому, что Христос в них. Они возрадовались сильно, убедившись, что и они, предшественники Павла, равно как и Павел, оправданы Господом от греха, поскольку нет у Него лицеприятия, а они искали не своей славы, а Божией. Но плотские и гордые люди, когда говорят об их прежней жизни, гневаются и принимают это за упрек, считая, что апостолы делают это от себя. А Петр, Иаков и Иоанн среди апостолов почитались более других, потому что именно им открыл Господь Себя на горе в знамение Своего [грядущего] Царствия (Мф 17:1−8).
Источник: Изложение Послания к Галатам
И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека
Так как естественно было кому-нибудь возразить ему и сказать: каким же образом апостолы повелевали обрезывать? — он устраняет это возражение, хотя и не указывает истинную причину, что они действовали так по особому распоряжению и из снисхождения, опасаясь, как бы верующие из иудеев, услышав то, что апостолы не в видах истины, а в видах благоустройства допускают обрезание, не отступили и от них, как от разрушителей закона; ибо доселе они потому и держались их, что они охраняли закон. Посему эту причину Павел скрывает, но сильно налегает на апостолов, говоря: для меня нет ничего особенного, то есть мне нет никакой нужды до знаменитых, до великих, очевидно, апостолов, — проповедуют ли они обрезание, или нет, так как они сами дадут ответ Богу, и, хотя они велики и первенствующие, Бог не будет смотреть на лица их, ибо нелицеприятен. И заметь: не сказал: какие они есть, но какими они были когда-либо, показывая, что впоследствии и они перестали так проповедовать, когда проповедь повсюду воссияла. Говорит же это Павел не в укоризну святым, а желая принести пользу слушателям.
И знаменитые не возложили на меня ничего более
Каковы бы, говорит, они ни были, это — дело Божие, но то я знаю, что мне они ни в чем не противодействовали и ничего не прибавили к моей проповеди и не исправили.
Источник: Толкование на послание к Галатам святого апостола Павла.
И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более
[Павел говорит] о тех, кто пусть и вели свое начало даже от лжеапостолов, но, однако, стали чем-то, т.е. изменились и ныне последовали благовествованию. Итак, поскольку прежде они происходили от лжеапостолов, а теперь же правильны [в вере] — т.е. являются чем-то особенным, — то каковы они были прежде, говорит Павел, т.е. в прошлом, ничуть меня не беспокоит. Ибо достаточно мне того, каков человек в данный момент, и нет мне дела до того, каков он был прежде. Павел также называет и причину: ибо Бог не взирает на лице человека, но на веру и дух. Эллин ли, иудей или еще кто — Бог взирает не на это, но каков он есть и придерживается ли веры и благовествования.
Источник: Комментарий на Послание Галатам
И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более
Враги Павла могли сказать: «а все же Павел нашел нужным подкрепить свой авторитет авторитетом старейших Апостолов, — значит он признает себя зависимым от них». В виду возможности таких перетолкований своего путешествия в Иерусалим Ап. в ряде отрывочных положений выражает ту мысль, что уважаемые представители Иерусалимской церкви, как бы они ни высоко стояли во мнении верующих, нисколько не выше его по положению Апостолов-проповедников Евангелия (pote, переведенное по-русски выражением «когда либо», собственно есть частица, стоящая в тесной связи с словом opoioi = каковы бы ни). — Бог не взирает на лицо, т. е. на внешнее положение человека. След. если старейшие Апостолы и пользовались среди христиан иудейских большим авторитетом, чем Павел, то это еще не служит доказательством того, что Павел и на самом деле (пред Богом) стоял бы ниже их. Но, кроме того, эти старейшие Апостолы и не оказались вовсе в какой либо оппозиции к Павлову Евангелию: они не нашли нужным что-либо прибавлять к его проповеди. — Впрочем Цан, следуя блаж. Феодориту и другим древним толкователям, видит здесь другой смысл. Он обращает внимание на глагол prosaneqento, по-русски неточно переведенный выражением «возлагать более, прибавлять». Этот глагол, по нему, может иметь только тот смысл, какой имеют параллельные ему выражения aneqemhn (Гал 2:2) и prosaneqemhn (Гал 1:16), т. е. «предлагать на рассмотрение, советоваться о чем либо». Отсюда смысл стиха получается такой: «Я, называя других Апостолов, знаменитыми, вовсе не хочу через это воспользоваться их словом как особенно авторитетным и полезным для меня лично. В этом искательстве виновны иудействующие, а не я. Как Бог не обращает внимания на лицо, т. е. на внешнее положение человека, а только на его внутренние достоинства, так должен поступать и человек, так поступаю и я. Да притом я и не призван оценивать достоинство старейших Апостолов (может быть, враги Павла указывали ему, что старейшие Апостолы иначе смотрят на закон Моисеев, чем он. — Златоуст и др.): ведь я им, а не они мне предложили для рассмотрения свое Евангелие. Кто рассматривает чье-либо дело тот действительно может обращать внимание на внешнюю обстановку того, кто ходатайствует о рассмотрении своего дела. А я, Павел, вовсе не был в положении судящего Апостолов и потому не обращал и не обращаю внимания на тот внешний почет, каким они пользуются и пользовались среди христиан». — Такое толкование представляется весьма правдоподобным.
Источник: Толковая Библия.
См. также Толкование на Гал 2:1
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента