Почему Павел говорил особо с духовными лидерами, а не со всем собранием? Хотел ли он, чтобы они одобрили его благовествование на случай, если он проповедует что-то ложное? Конечно же, нет! Это противоречит всему, что говорил апостол. Он настаивает, что его весть дана ему через Божественное откровение. Он не сомневается в том, что проповедуемая им доктрина истинна. Настоящее объяснение нужно искать в другом месте. Говорить сначала с руководителями требовала простая вежливость. Желательно было также, чтобы сначала лидеры убедились в истинности благовествования Павла. Если у них возникнут вопросы или затруднения, Павел хотел ответить на них в частном порядке. Затем он мог выступить перед церковью, полностью поддерживаемый другими апостолами. Когда имеешь дело с большой группой людей, всегда есть опасность того, что ее захлестнет эмоциональный порыв. Поэтому Павел хотел сначала представить свое благовествование особо, в атмосфере, свободной от возможной массовой истерии. Если бы Павел поступил по-другому, мог бы возникнуть серьезный диспут, разделяющий церковь на иудеев и язычников. Тогда само путешествие Павла в Иерусалим оказалось бы напрасным. Вот что он имеет в виду, говоря: «...не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался».
В данных стихах он сообщает о своем повторном путешествии в Иерусалим и о своей встрече с апостолами, ст. 1−10. Он знакомит нас:
I. С некоторыми обстоятельствами, касающимися этого путешествия.
1. Время путешествия: это было не ранее чем через четырнадцать лет после его первого путешествия туда (описанного в 1:1), или, как предполагают другие, после его обращения, или после смерти Христа. В том, что такой способный служитель в течении многих лет оставался на своем труде, проявилась великая благость Божия. То, что он так долго не имел никакого контакта с другими апостолами и все это время проповедовал и распространял чистое христианство, ни разу не призываясь ими к ответу, — а это могло бы случиться, если бы он был ниже их, или если бы его учение не одобрялось ими, — свидетельствует о том, что он не зависел от них и имел равный с ними авторитет.
2. Его спутники: он ходил с Варновою, взяв с собою и Тита. Если это было то же самое путешествие, что описано в книге Деяний Святых Апостолов (Деян 15 гл.), тогда понятна причина, почему с Павлом пошел именно Варнава: верующие Антиохии избрали его сотрудником и помощником апостола. Однако это не объясняет, почему Павел взял с собою Тита; вероятно, он сделал это, главным образом, для того чтобы показать апостолам в Иерусалиме, что он не стыдится и не боится признать проповедуемое им учение, ибо Тит, обращенный в христианскую веру и даже ставший ее проповедником, по происхождению был необрезанным язычником; сделав его своим помощником, Павел показал, что их учение и их практическая жизнь представляли собой единое целое, — они поступали так, как проповедовали.
3. Основанием для его путешествия в Иерусалим было божественное откровение относительно этого: ходил же по откровению; не по своему собственному замыслу, и тем более не по вызову, но по особому указанию с неба. Это была привилегия, какой часто пользовался Павел, — быть под особым водительством Божиим в каждом своем действии и предприятии, и хотя мы не можем рассчитывать на такую же привилегию, тем не менее этот пример учит нас тому, чтобы в каждом серьезном деле, предпринимаемом нами, мы стремились ясно видеть перед собою путь и вверять себя водительству Провидения.
II. Рассказывает о своем поведении во время пребывания в Иерусалиме, ясно показавшем, что он, по меньшей мере, был не ниже других апостолов, но имел равные с ними полномочия и квалификацию. В частности, он говорит:
1. Что предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое им язычникам, и далее. Здесь мы можем заметить, каким верным и благоразумным был наш великий апостол.
(1) Его верность проявилась в том, что он дал апостолам честный отчет об учении, которое долгое время проповедовал среди язычников и которое твердо решил проповедовать и впредь, — чистое христианское учение без всякой примеси иудаизма. Он знал, что такое учение в Иерусалиме многим не понравится, и тем не менее не побоялся исповедать его, но смело изложил его перед ними, предоставив им самим судить, является ли оно истинно Христовым Евангелием. Однако (2) Павел был благоразумен и осторожен при этом, ибо опасался дать повод к преткновению. Он предпочел сделать это в частной беседе со знаменитейшими, то есть с апостолами или с главными из христиан иудеев, а не открыто пред всеми, потому что по прибытии его в Иерусалим там были тысячи уверовавших иудеев, и все они — ревнители закона, Деян 21:20. Причина такой осторожности Павла чтобы не напрасно он подвизался, или подвизается (согласно англ. переводу. — Прим. переводчика), то есть чтобы не возбуждать против себя оппозиции, чтобы не пострадал успех его прежних трудов и не было препятствий для будущего успеха. Ибо ничто так не препятствует успеху Евангелия, как разномыслия в отношении его учения, особенно когда они вызывают споры и разногласия среди исповедующих его, как это обычно и бывает. Апостолу было достаточно того, чтобы его учение признали самые авторитетные служители, и не важно, одобряют или не одобряют его другие. Поэтому, во избежание соблазна, он почел за лучшее предложить свое учение им, а не всей церкви. Такое поведение апостола учит всех, и особенно служителей, как важно иметь благоразумие и как необходимо сохранять его во всех обстоятельствах, насколько это совместимо с их верностью.
2. Что он твердо держался в своей практике проповедуемого им учения. Павел был человеком решительным и верным своим принципам, поэтому, несмотря на то что с ним был Тит, грек по национальности, он не позволил обрезать его, чтобы не изменить учению Христа, которое он проповедовал язычникам. Вероятно, апостолы вообще не настаивали на этом, ибо хотя они и допускали обрезание среди уверовавших иудеев, однако не навязывали его язычникам. Но там были и другие — лжебратья, скрытно приходившие подсмотреть за их свободой, которую они имели во Христе Иисусе, то есть посмотреть, будет ли Павел защищать свободу от обрядового закона, проповедуемую им как доктрину Евангелия и как привилегию тех, кто принимает христианство. Целью лжебратьев было поработить их, и они осуществили бы ее, если бы добились своего, заставив Павла обрезать Тита, ибо тогда они с легкостью вменили бы это в обязанность и другим язычникам, таким образом поработив их Моисееву закону. Но Павел, понимая их замыслы, ни на час не уступил и не покорился, дабы истина благовествования сохранилась у них чтобы языческие христиане, и в частности галаты, сохранили ее в чистоте, не поврежденной примесью иудаизма, что могло произойти, если бы Павел уступил в этом. В то время обрезание считалось несущественным вопросом, в некоторых случаях с ним можно было согласиться, не согрешив при этом; мы знаем, что и сам Павел иногда уступал в нем, как это было в случае с Тимофеем, Деян 16:3. Но когда на нем настаивали как на необходимом, и его согласие, хотя бы в одном единственном случае, могло быть использовано как принятие такого требования, то Павел не мог идти на уступки, так как заботился о евангельской чистоте и свободе; он не хотел уступать тем, кто соблюдал обряды и ритуалы Моисеева закона, но хотел твердо стоять в свободе, данной нам Христом. Такое поведение Павла дает возможность отметить: то, с чем при некоторых обстоятельствах можно согласиться, тем не менее должно быть отвергнуто, если это согласие влечет за собой измену истине и лишает нас евангельской свободы.
3. Что хотя он и общался с другими апостолами, однако не получал от них никаких дополнительных знаний или полномочий, ст. 6. Под знаменитыми Павел, по-видимому, имеет в виду других апостолов, в частности Иакова, Петра и Иоанна, упомянутых им ниже по имени, ст. 9. Относительно этих апостолов он признает, что они заслуженно пользовались всеобщим почтением, на них смотрели (и вполне справедливо) как на столпов церкви, не только украшавших, но и поддерживавших ее, и поэтому могло показаться, будто они имеют некоторые преимущества перед ним: они видели Христа во плоти, а он — нет, они стали апостолами раньше его, когда он был еще гонителем. Но тем не менее, какими бы ни были они когда-либо, для него не было ничего особенного в этом. Это не помешало ему быть равным с ними апостолом, ибо Бог принимает человека не по каким-либо внешним преимуществам. Как их Он призвал быть апостолами, так и других был волен определить на это служение. В данном случае было совершенно очевидно, что Бог именно так и поступил, ибо и знаменитые не возложили на него ничего более: они не сказали ему ничего более того, что он уже знал через откровение, они ничего не могли возразить против учения, которое он предложил им. Отсюда следует, что Павел ни в чем не уступал им, но был так же призван и подготовлен к апостольскому служению, как и они.
4. Что в результате этой встречи апостолы совершенно убедились в божественном происхождении его миссии и полномочий и, соответственно, признали его как своего собрата апостола, ст. 7−10. Они не только согласились с его учением, но увидели, что ему сопутствует божественная сила, как в проповеди его, так и в совершении чудес, подтверждающих его: что Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и ему у язычников. Они справедливо заключили, что ему вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных. Поэтому, узнавши о благодати, данной ему (что он удостоился апостольского сана и служения, как и они), они подали ему и Варнаве руку общения, в знак признания их равенства с собою, и согласились, чтобы одним идти к язычникам, а другим к обрезанным. Такое решение более всего соответствовало замыслам Христа и способствовало интересам христианства. Таким образом, эта встреча завершилась полным единодушием и согласием: апостолы одобрили и учение, и поведение Павла, сердечно приняли его как Христова апостола и ничего не добавили, кроме того, чтобы они помнили нищих, что он и старался исполнять в точности. Христиане в Иудее в то время переживали большие трудности и испытывали сильную нужду, и апостолы, сочувствуя им, рекомендовали Павлу использовать свои добрые взаимоотношения с языческими церквами для поддержки нуждающихся. Это было разумное требование: ...Ибо, если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном, Рим 15:27. Павел охотно согласился с этим, показав тем самым свой любвеобильный нрав, свою готовность признать уверовавших иудеев братьями (хотя многие из них вряд ли были так же расположены к уверовавшим язычникам) и что разница во мнениях не была для него причиной для отказа в помощи им. Этим самым Павел дает нам превосходный образец христианской любви и учит нас тому, что нам никоим образом не следует ограничивать свою любовь только теми, кто придерживается одного мнения с нами, но простирать ее на всех, кого мы имеем все основания считать учениками Христа.
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
Что ты говоришь, Павел? Не решившись предложить сначала или через три года, как же по прошествии четырнадцати лет ты спрашиваешь, не напрасно ли подвизаешься? Насколько бы было лучше тотчас в самом начале сделать это, нежели после стольких лет? Зачем же ты и подвизался, если не был уверен, что не напрасно подвизался? Кто может быть настолько неразумен, чтобы проповедовать в течение стольких лет, не зная, хорошо ли он проповедует? А еще непонятнее этого то, что он ходил, как говорит, по откровению. Впрочем, хотя это и непонятнее первого, как я сказал, но оно может дать нам объяснение и того. Ведь если бы он и по собственному побуждению ходил, то и в таком случае трудно объяснить его поступок, потому что невозможно допустить, чтобы эта блаженная душа впала в такое безрассудство, а он сам говорит: «И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух» (1Кор 9:26). Итак, если (ты бежишь) не на неверное, то как же говоришь: «не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался»? Отсюда ясно, что если бы он ходил и без откровения, то и тогда поступил бы так, как свойственно только неразумным; только тогда сделанное им не так было бы неуместно; когда же и благодать Духа влечет его, то кто уже осмелится подозревать его в чем-нибудь подобном? Поэтому-то он и присовокупил: «по откровению», чтобы ты прежде разрешения вопроса не осудил его в неразумии, зная, что сделанное им было не человеческим делом, но делом божественного промысла, предустраивающего и настоящее, и будущее. Итак, какая же причина этого путешествия его? Подобно тому как тогда, когда он в первый раз приходил из Антиохии в Иерусалим, он приходил не для себя, — потому что он сам ясно знал, что без всякого изменения должно следовать учению Христа, но для того, чтобы примирить между собою препирающихся, — точно так же и ныне он ходил не потому, что имел нужду узнать, не напрасно ли он подвизался, но для того чтобы вполне убедить тех, которые обвиняли его. Так как последние были более высокого мнения о Петре и Иоанне и думали, что он не согласуется с ними, так как проповедовал Евангелие без обрезания, а те допускали таковое, и так как они думали, что в этом случае он поступает против закона и напрасно подвизается, то он и говорит поэтому: «Я ходил и сообщил им благовествование не для того, чтобы самому научиться чему-нибудь от них от них, — о чем яснее говорит ниже, — но для того, чтобы вразумить тех, которые подозревали это, что я не напрасно подвизаюсь». А Дух, предвидя это состязание, и расположил его идти (в Иерусалим) и сообщить там свое учение. Вот почему он и говорит: «ходил по откровению», и взял с собою Варнаву и Тита, чтобы они был свидетелями его проповеди.
«И предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам», — т. е. без обрезания. Что значит — «особо» (наедине)? Ведь кто желает исправить общие догматы, тот не наедине, но пред всеми излагает их. Но не так поступил Павел, так как он желал не научиться чему-нибудь или исправить, но отнять повод к обману у тех, которые хотели обмануть других. Так как в Иерусалиме все соблазнялись, если кто допускал отступление от закона и возбранял употреблять обрезание, — вот почему (Иаков) и сказал: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они… о тебе наслышались, что ты всех… учишь отступлению от Моисея?» (Деян 21:20, 21). Так как, повторяю, соблазнялись, то он и не решился прийти открыто и изложить пред всеми свою проповедь, но предложил «особо знаменитейшим», при Варнаве и Тите, чтобы они были достоверными свидетелями пред обвинителями его, что и апостолы не нашли противною проповедь его, но напротив, подтвердили ее. Когда же говорит: «знаменитейшим» (мнимым), то говорит это не для того, чтобы лишить их принадлежащего им достоинства, так как и о себе говорит: «думаю, и я имею Духа Божия» (1Кор 7:40), что означает просто умеряющего свое достоинство человека, а не отрицающего в себе то, что имеет точно так же и здесь: говоря — «знаменитейшим» (мнимым), говорит это по общему о них мнению и своему.
Источник: Гомилии на Послание к Галатам
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
Тщательно занимающийся молитвою и уже преуспевший в ней должен часто обращаться к писаниям святых отцов о молитве, ими поверять и направлять себя, помня, что и Великий Павел, хотя имел благовестию своему превысшее всех свидетельств свидетельство Духа, но ходил в Иерусалим и предложил бывшим там апостолам благовестие, возвещенное им между язычниками, на рассмотрение, — да не како вотще теку, или текох, —говорит он.
Источник: О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником.
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
Кто же настолько самонадеян и слеп, чтобы решиться на доверие своему суждению и способности различать, когда сосуд избрания [Павел] свидетельствует, что ему было необходимо сотрудничество апостолов?!
Источник: Собеседования.
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
Добавленное им как бы в форме вопроса: Не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался, — следует понимать как обращение не к тем, кому он непосредственно нес Евангелие, но к тем, кому он писал, дабы из этого явствовало: не напрасно он трудится или трудился, потому что, по свидетельству других, он нисколько не отступает от истины Евангелия.
Источник: Изложение Послания к Галатам
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
Как родители плотские пристрастны бывают к тем, кои родились от них, так и ум естественно привержен к своим мыслям, и как наиболее пристрастным из родителей свои дети кажутся более всех скромными и благообразными, хотя бы они по всему более всех посмеяния были достойны: так неразумному уму свои мысли кажутся более всех разумными, хотя бы более всех были нелепы. Мудрому же не кажутся такими свои мысли: но когда даже удостоверение имеет он, что они истинны и добры, и тогда тем больше не доверяет своему суду, а других мудрых поставляет судьями своих мыслей и рассуждений, да не вотще течет или тек; и от них приемлет утверждение.
Источник: Главы о любви.
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
О ком говорит Павел? О тех, кто передает заповеди Божий и благовествование. Им, как и прочим апостолам, говорит Павел, я особо изложил мое благовествование, которое проповедовал среди язычников, чтобы они у себя исправили, если обнаружится, что что-то излагали иначе; а то, что сам я иначе излагал, пусть подправят они. Вот по какой причине я пришел в Иерусалим; и потому мне было откровение, чтобы я отправился туда, где было проще признать, что мое благовествование среди язычников и благовествование других апостолов среди иудеев было тем же самым… В чем же Павел пытался убедить тех, у кого были единый образ мыслей и одно благовествование? В том, что ничего нового не следует ни добавлять, ни присоединять.
[Павел говорит:] как бы не оказалось, что я ходил или хожу попусту, т.е. неправильно благовествую. Ведь если я недостаточно что-то проповедовал, значит, ходил и до сих пор еще хожу попусту.
Источник: Комментарий на Послание Галатам
Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался
Ап. не хочет здесь писать историю Иерусалимского собора, а хочет сказать только о своем личном отношении к старейшим Апостолам и к иудейским христианам Палестины. Поэтому он не говорит о поводе и цели своего путешествия в Иерусалим в этот раз, как говорил в I гл. 8-м стихе. Он говорит только, что отправился в этот раз «по откровению», — может быть бывшему ему самому или кому либо из христиан Антиохийской церкви, но во всяком случае не по личному своему соображению. Он не находил для себя необходимым идти в Иерусалим, но повиновался «откровению», причем воспользовался возможностью пред Иерусалимской церковью заявить о характере своей проповеди. — Предложил там — правильнее: «им», т. е. тамошним христианам (ср.: Гал 1:23). — И особо знаменитейшим. Частным образом (kat'idian) Апостол предложил ознакомиться с своим Евангелием наиболее уважаемым представителям Церкви (t. dokousin — термин, который, очевидно, в то время был в употреблении среди иудейских христиан вообще и среди иудействующих противников Павла — в особенности). Ведь враги Павла старались его унизить пред наиболее выдающимися представителями христианства и даже говорили, что эти представители неодобрительно смотрят на деятельность Павла. Поэтому-то Апостолу и хотелось, чтобы отнят был у врагов всякий повод ссылаться на якобы отрицательное отношение к нему со стороны представителей христианства. — И особо. По лучшему чтению, это выражение относится к слову «знаменитейшим». - Не напрасно ли подвизаюсь или подвизался? Апостол этими словами вовсе не выражает какой либо неуверенности в истинности своей проповеди или даже в ее успехе. Он был вполне убежден в первом, а тогдашние обстоятельства достаточно убеждали его и во втором (ср.: Гал 1:22−24). Естественно поэтому понимать рассматриваемое выражение как непрямой вопрос: «я таким образом хотел их спросить: разве даром я тружусь или трудился? И они, конечно, ответили мне: нет, не даром, не без успеха». Так можно передать смысл рассматриваемого выражения. Если Ап. желал получить от старейших Апостолов ответ в таком духе, то это показывает, что его враги, бывшие в то время в Иерусалиме, иначе говорили о деле Павла: они, конечно, представляли это дело не имеющим никакого успеха и прямо ничтожным.
Источник: Толковая Библия.
См. также Толкование на Гал 2:1
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента