Вторая часть стиха подводит итог описанному выше конфликту между двумя сущностями человека, еще не получившего избавления. Верующий своим обновленным умом, то есть внутренним человеком, служит закону Божьему, а плотью, то есть ветхой природой, — закону греха. А о пути избавления от этого мы узнаем лишь в следующей главе.
1. К борьбе, которая происходит в пробужденной, но еще не возрожденной душе, что, по мнению некоторых, и имеет в виду Павел.
2. К борьбе, имеющей место в душе обновленной и освященной, но все еще пребывающей в состоянии несовершенства, как понимают другие. Существует большая полемика относительно того, как правильно применять сказанное здесь апостолом. Когда он говорит о победе зла, описывая человека как проданного греху, как делающего грех и не делающего доброго, то трудно отнести это к возрожденному человеку, который ходит не по плоти, а по духу. С другой стороны, трудно отнести слова о ненависти к греху, о согласии с законом, о нахождении удовольствия в законе, о служении умом закону Божиему к человеку невозрожденному, мертвому по преступлениям и грехам.
I. Применим слова апостола к борьбе, происходящей в душе, которая уже пробуждена, но находится еще в состоянии греха, знает волю Божию, но не исполняет ее, разумеет лучшее, научаясь из закона, но, тем не менее, постоянно нарушает его, Рим 2:17−23. Хотя что-то внутри него свидетельствует против греха, совершаемого им, и хотя, совершая его, он преодолевает большое сопротивление, хотя высшие способности его души борются против греха, совесть заранее предупреждает о грехе и осуждает после свершения его, тем не менее человек остается рабом господствующих в нем похотей. Это происходит не со всяким невозрожденным человеком, но только с тем, которого закон пробудил, а благодать еще не преобразила. Апостол сказал выше (Рим 6:14): Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатию, и чтобы доказать это, он показывает здесь, что человек, пребывающий под законом, а не под благодатью, может быть рабом греха и действительно является таковым. Закон способен обнаружить грех, обличить в грехе, но не способен противостать греху и победить его. Он обнаруживает скверну, но не очищает от нее. Он делает человека труждающимся и обремененным (Мф 11:28), обременяя его его же собственными грехами, но не помогает ему сбросить с себя это бремя; это возможно только во Христе. Закон может привести человека к восклицанию: «Бедный я человек! кто избавит меня..?» — но так и оставит его закованным пленником, так как он слишком слаб, чтобы освободить его, Рим 8:3. Закон исполняет человека духом рабства, и он живет в страхе, Рим 8:15. Душа с помощью закона может далеко продвинуться по пути к освобождению через веру во Христа, но многие останавливаются на полпути и дальше не идут. Феликс затрепетал, но он никогда не пришел к Христу. Человек может дойти до самого ада с открытыми глазами (Чис 24:3−4), отягощать себя угрызениями совести, оставаясь на служении диаволу. Он может соглашаться с законом, что он добр, находить удовольствие в познании путей Божиих (Ис 58:2), может иметь внутри себя свидетельство против греха и побуждение к святости, и тем не менее все это может быть подавлено господствующей любовью к греху. У пьяниц и нечистых бывает некоторое желание избавиться от своих грехов, однако они продолжают оставаться в них, — так слабо и недостаточно их сознание своей греховности. Многие понимают все это как относящееся к подобным людям и упорно отстаивают свою точку зрения, хотя весьма трудно представить себе, почему апостол, если он относит свои слова к таковым, говорит от первого лица и, более того, — в настоящем времени. Поэтому:
II. Скорее всего, это следует применять по отношению к борьбе, происходящей между благодатью и испорченной природой в уже освященных душах. Тот факт, что остатки испорченной природы живут даже в душах, где действует закон благодати, не подлежит оспариванию. Не менее достоверно и то, что эта испорченная природа ежедневно проявляет себя в грехах немощи (которые совместимы с состоянием под благодатью). Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, 1Ин 1:8,10. Что истинная благодать борется против этих грехов и природной испорченности, не мирится с ними, ненавидит их, оплакивает их, стенает под ними, как под бременем, — тоже неоспоримый факт (Гал 5:17): Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы. Именно эти истины, я думаю, обсуждаются в данной беседе апостола, и его намерение состоит в том, чтобы еще более открыть сущность освящения, показать, что освящением не достигается безгрешное совершенство в этой жизни, и тем самым ободрить нас и вдохновить в борьбе с остатками испорченности: то, против чего мы искренне боремся, не будет поставлено нам в обвинение, и с помощью благодати мы наконец одержим победу. Эта борьба похожа на борьбу между Иаковом и Исавом во чреве, между хананеями и израильтянами в пустыне, между домом Саула и домом Давида: истина велика, и она победит. Исходя из такого понимания мы можем отметить здесь следующее:
1. На что апостол жалуется: на остаточную испорченность. Он говорит о ней, чтобы показать, что закон неспособен оправдать даже возрожденного человека, что наилучший в мире человек имеет в себе достаточно того, за что Бог может осудить его, если будет основываться на законе, и что в этом виноват не закон, но наша греховная природа, которая не в силах исполнить его. Рассмотрим более подробно эту жалобу.
(1) Я плотян, продан греху, ст. 14. Он говорил о коринфянах, что они еще плотские, 1Кор 3:1. Даже где есть духовная жизнь, существуют еще остатки плотских вожделений и человек может быть продан греху. Он не сам продал себя на дела беззаконные (как это сделал Ахав, 3Цар 21:25), но был продан Адамом, когда тот согрешил и пал; он продан, как бедный раб, с кем господин его поступает против его воли; продан греху, потому что в беззаконии был зачат и во грехе рожден.
(2) Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю, cт. 15. То же самое, по существу, повторяется в ст. 19,21: Когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Сила ветхой природы была такова, что он не мог достичь совершенной святости, которой так жаждал. Он усердно стремился к совершенству, но сознавал, что все еще не достиг его и не стал совершенным, Флп 3:12. Он хотел бы в совершенстве исполнять волю Божию, но его испорченная природа толкала его на иной путь: это похоже на игру в кегли, когда шар, брошенный прямо, все-таки смещается в сторону.
(3) Не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе.., ст. 18. Здесь апостол говорит об испорченной природе, которую называет плотью. От плоти ничего доброго не приходится ожидать, подобно тому как нельзя ожидать доброго зерна от посева на каменистой почве или на песке при море. Как новая тварь не может грешить (1Ин 3:9), так плоть, ветхая природа, не может делать добра. Как она может делать добро? Плоть служит закону греха (ст. 25), находится под водительством и властью этого закона. Ветхая природа везде в Священном Писании называется плотью, Быт 6:3; Ин 3:6. И хотя доброе может обитать в тех, кто имеет плоть, но что касается самой плоти, то в ней ничего доброго быть не может, ибо плоть неспособна ни к чему доброму.
(4) В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего.., ст. 23. Склонность к порочному и греховному сравнивается здесь с законом, потому что она управляет человеком и препятствует его добрым намерениям. О нем сказано, что он действует в его членах, то есть в чувственных вожделениях, ибо, так как престол в сердце занят Христом, то только мятежные члены тела остаются еще орудиями греха. Либо это можно отнести ко всей испорченной природе, являющейся вместилищем не только чувственных, но и более утонченных похотей. Этот закон воюет против закона ума, против новой природы, для которой порочные настроения и наклонности являются таким же великим бременем и горем, как изнурительный труд и плен для тела. Он делает меня пленником закона греховного. То же самое говорится в ст. 25: ...плотию служу закону греха, то есть ветхая природа, невозрожденная часть естества, постоянно толкает на грех.
(5) Главная жалоба Павла выражена в ст. 24: Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Тело смерти, на которое он жалуется, есть либо физическое тело, являющееся смертным (пока мы находимся в этом теле, мы страдаем от нашей природной испорченности, когда же умираем, то освобождаемся от греха, но не раньше), либо тело греховное, ветхий человек, греховная природа, ведущая к смерти, то есть к погибели души. Если свершенные преступления суть мертвые дела (Евр 9:14), то ветхая природа есть мертвое тело, которое можно сравнить с физическим мертвым телом, прикосновение к которому, согласно обрядовому закону, оскверняло человека. Это тело было таким обременительным для Павла, что он чувствовал себя так, как если бы к нему привязали труп, который он должен был носить повсюду с собой. Это заставляло его вопиять: Бедный я человек! Если бы мне надлежало говорить о Павле, то я бы сказал: «О, благословенный муж». Однако сам Павел считал себя несчастным человеком по причине испорченности ветхой природы, так как был не таким добрым, каким хотел быть, еще не достиг того совершенства, к которому стремился. Кто избавит меня? Он говорит как человек, который страдает от этого тела, который готов отдать все, только бы избавиться от него, и ищет вокруг себя кого-нибудь, кто мог бы встать между ним и его испорченной ветхой природой. Остатки греховной природы являются очень тяжким бременем для благородной души.
2. Чем он утешает себя. Он находит три утешения:
(1) Его совесть свидетельствовала ему о том, что, невзирая ни на что, в нем все-таки преобладает и им управляет добрый принцип. Правление этого доброго принципа основано на законе Божием. Свое отношение к закону (которое должно быть у всех освященных душ, и ни у кого другого не может быть) Павел описывает в трех аспектах.
[1] Соглашаюсь с законом, что он добр, ст. 16. Это одобрение закона. Где присутствует благодать, там не только существует трепет перед строгостью закона, но и согласие с тем, что закон добр. «Он добр сам по себе и добр для меня». Это признак того, что закон написан в сердце. Освященный разум признает не только справедливость закона, но и превосходство его.
[2] По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, ст. 22. Он находит удовольствие не только в обетованиях слова Божия, но также в его повелениях и запрещениях. Все возрожденные, или рожденные свыше поистине находят удовольствие в законе Божием, с удовольствием познают и исполняют его, радостно подчиняются его авторитету и в этом подчинении обретают истинное утешение, ни в чем другом они не находят большего удовлетворения, чем в строгом соответствии сердца и жизни с законом и волей Бога. По внутреннему человеку. Внутренний человек — это:
Во-первых, разум или умственные способности, в противоположность чувственным вожделениям и велениям плоти. Душа — это внутренний человек, местопребывание благородных удовольствий, искренних и серьезных, но сокровенных; именно внутренний человек обновляется, 2Кор 4:16.
Во-вторых, это новая природа. Новый человек называется внутренний человек (Еф 3:16), сокровенный сердца человек, 1Пет 3:4. Павел, будучи освященным человеком, находил удовольствие в законе Божием.
[3] Тот же самый я умом (моим) служу закону Божию.., ст. 25. Недостаточно соглашаться с законом и находить в нем удовольствие, необходимо также служить закону. Павел служил своим умом закону Божию, как и всякий, имеющий освященный и обновленный ум.
(2) В том, что причина его неудач была в испорченности его ветхой природы, которую он оплакивал и с которой боролся: Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Он упоминает об этом дважды (ст. 17,20), но не для извинения своего греха, а для того чтобы ему не погрузиться в пучину отчаяния, но обрести утешение в завете благодати, который учитывает стремления духа и прощает немощи плоти. Он также выражает свой протест против всего, что производит живущий в нем грех. Исповедав выше свое согласие с законом Божиим, теперь он исповедует свое несогласие с законом греха: «Это не я; я не признаю этого; это делается вопреки моему уму». Живущий во мне грех. Это подобно тому, как хананеи жили среди израильтян, но были их данниками. Живет во мне и, вероятно, будет жить во мне, пока я живу.
(3) Его самое большое утешение заключалось в Иисусе Христе (ст. 25): Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом, Господом нашим. Среди своих жалоб он предается славословию. Больше прославлять Бога — это самое действенное средство против страхов и печалей: многие несчастные, изнемогшие души убеждались в этом на опыте. Кто избавит меня? (ст. 24), — вопрошает он, ища помощи, подобно потерявшемуся человеку. Наконец он находит всемогущего Друга, Иисуса Христа. Когда мы сознаем тяготеющую над нами остаточную власть греха и ветхой природы, то имеем все основания для благодарения Бога чрез Иисуса Христа (ибо Он является Посредником как наших молитв, так и наших славословий) и для благодарения Бога за Христа, так как именно Он стоит между нами и гневом, навлекаемым на нас этим грехом. Если бы не Христос, то живущий в нас грех обязательно привел бы нас к погибели. Он является нашим Ходатаем перед Отцом, через Него Бог милует, щадит и прощает нас, не вменяя нам преступлений наших. Именно Христос в определенное время приобрел для нас освобождение от греха, и благодаря Ему смерть положит однажды конец всем нашим жалобам и введет нас в вечность, где не будет ни греха, ни воздыханий. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Бог освободил тебя от тела смерти, освободил тебя от закона смерти благодатью Божией, через Иисуса Христа, Господа нашего. Но это, как уже было сказано, наступит в будущем воскресении, когда ты будешь иметь тело, в котором более не останется вожделения, ибо тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие (1Кор 15:54).
Источник: Проповеди.
Благодарю Бога моего Иисус Христом Господем нашим. Темже убо сам аз умом моим работаю закону Божию, плотию же закону греховному
Там: кто избавит? А здесь: слава Богу! избавлен Господом Иисусом Христом. Как действует сие избавление, указано в 6-й и изображается в 8-й главе. Здесь же выставляется только общее положение, чтоб рассеять мрак скорби, навеянный предыдущею беседою. — Святой Златоуст оба эти, — и сетование: кто избавит? и успокоение Христом Господом, — изображает так: «видишь ли мучительство зла, как оно побеждает ум, даже находящий удовольствие в законе? Никто не может сказать о себе, рассуждает Апостол: грех делает меня своим пленником, потому что ненавижу закон и отвращаюсь оного. Напротив, я нахожу в нем удовольствие, хвалю его, прибегаю к нему; но он не силен спасти даже и прибегающих к нему. А Христос спас и убегающих от Него. Видишь ли, сколь велико превосходство благодати? Но Апостол не сказал сего ясно, а только восстенав и пролив горькие слезы, подобно человеку, лишенному помощника, самою отчаянностию своего положения доказывает силу Христову и говорит: окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? Закон оказался бессильным, совесть — немощною, хотя я хвалил доброе, даже не только хвалил, но и боролся со злом. Ибо Апостол, назвав грех противовоюющим, дал разуметь, что и сам вооружался против греха. — Итак, откуда же будем надеяться на спасение? Благодарю Бога моего Иисус Христом Господем нашим. Видишь ли, как Апостол ввел необходимость явления благодати (и самое ее явление)? И не говоря уже о спасении, как о таком деле, которое, по доказанному выше (в первых главах Послания), всеми признано, переходит к важнейшему и доказывает, что мы не только освободились от прежних грехов, но и на будущее время сделались несподручными греху. Но сказал сие (см.: 8, 1) не прежде, как упомянув еще раз о прежнем состоянии: «темже убо сам аз умом моим работаю закону Божию, плотию же закону греховному».
Сам аз — тот же самый я. Говорит опять в лице человека падшего, а не от своего лица, — Апостола, облагодатствованного, и еще преимущественным образом. В коротких словах совмещает вышесказанное доселе, как бы так: так запомните, вот в каком состоянии находится падший, — умом работает он закону Божию, а плотию — закону греховному. Изрекши благодарение устроившему избавление Богу и намереваясь изложить подробно, как оно действует в каждом, приводит на память, в каком всякий по естеству, — состоя вне благодати, — находится положении, чтоб, показав потом, как избавление применено к сему состоянию, яснее дать понять и премудрость образа избавления, и полноту явленной в нем благодати и выраженное им благодарение сделать общим чувством и расположить дорожить столь драгим избавлением. — Может быть, и такая не чужда Апостола мысль в изречении сих слов: стоит избавить, ибо Божеская сила в плену у греха, — и можно избавить, ибо не все испорчено, ум, или дух, цел.
Умом работаю закону Божию, плотию же закону греховному — то же самое, что выше: соуслаждаюсь закону по внутреннему человеку, но бываю пленяем законом греховным, сущим во удех, и грешу. Ум, или дух, и в падшем цел. Он одобряет одно богоугодное, святое и праведное, услаждается тем и желает того. В этом выражается его работа закону Божию, то есть только одними желаниями и стремлениями. Ибо на деле всегда оказывается противное тому. Причина сего в том, что в действовании одолевает закон греховный, сущий во удех, или во плоти. Покоряюсь ему, ему работаю, членами тела исполняя его веления. Но, кончив это, опять перехожу на сторону духа и им работаю закону Божию, хотя опять одним соуслаждением и желанием. Очевидно, что естество человеческое в таком виде есть жаждуще избавления и вопиюще о нем, самым сим положением оно выражает, что жаждет его и вопиет о нем. Божия ли благодать оставит тварь Свою — образ Свой — в таком положении?! И не оставила.
Апостол говорит: и умом, — духом, — я работаю, и плотию я же работаю. Надо заметить, что человек: дух — душа — тело, — и притом в правом и неправом их состоянии. Лицо же человека, себя сознающее и свободно действующее, одно и то же. Когда сознание и свобода на стороне духа, человек духовен; когда — на стороне души, он душевен; когда — на стороне плоти, он плотян. Грех завладел душою и телом и всеми силами их, потребностями и отправлениями, извратил их, так что, когда человек состоит под грехом, они действуют не по естеству. Дух же остался не причастным сему повреждению: он всегда свое твердит. Совесть томит грешника и страхом Божиим поражает. Человек-грешник может уши внимания своего заткнуть и не слушать сего гласа; но он всегда готов и не остается бездействен. На этой несокрушимости духа основывается возможность избавления. Не будь ее, не к чему было бы рук приложить.
Говоря: плотию работаю закону греховному, — не устраняет той истины, что вместе с плотию и душа работает тому же закону: ибо много есть страстей собственно душевных. Можно переложить так: душевно-плотяностию, испорченною и поврежденною грехом, работаю закону греховному, — то есть все грешу и грешу. Грех низводит сознание в эту область страстной душевно-плотяности, вяжет мою свободу и заставляет грешить. Но дух во мне же и, как только пройдет туман греха, подает свой голос Я перехожу на его сторону: ибо не могу устоять против правоты его требований. Перехожу, и соуслаждаюсь им, и желаю того, что он внушает. Пусть опять повторяю то же, погружаюсь в страстную душевно-плотяность на греховное; но и опять перехожу к духу и желаю духовного.
Надо полагать, что Апостол изображает падшего в лучшем его состоянии, то есть в том, когда духу внимают. Ибо бывает, что в иных он совсем забит, — и в человеке не видно ничего духовного.
Источник: Толкование послания апостола Павла к Римлянам
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Одна только благодать Господа нашего Иисуса Христа, которая дана жене грешнице и всем, кои приняли и имеют принять крещение. Если, таким образом, не отступит тело и не отрешится от всех земных предметов, которые суть корни его, то, соответственно самым этим земным предметам, дает оно и плод свой. Итак, надлежит человеку избегать этой приманки и закона греховного, так как от этого грубеет человек и неохотно прибегает к благодати, спасающей нас при посредстве духовного жития. Итак, я сам умом моим служу закону Бога, плотию же моею закону греха.
Источник: Толкование на послания божественного Павла. К Римлянам
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Хотя такие плотские помышления еще существуют, человек, обновленный благодатью, уже не служит греху, соглашаясь с ним. Умом своим он служит закону Бога, хотя плотью — закону греха. Закон же греха он называет условием смерти, идущим от падения Адама, потому мы сделались смертными. В силу этого падения плотское вожделение соблазняет нас, и об этом он говорит в другом месте: «Были и мы сынами гнева, как прочие» (см. Еф 2:3).
Источник: Некоторые темы из Послания к Римлянам
Вплоть до того места, где Павел говорит: тoт же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха, все это слова человека, который уже под благодатью, но все еще сражается со своей похотью не затем, чтобы поддаться последней и согрешить, но чтобы испытать те желания, которые он отвергает [умом].
Источник: Против Юлиана.
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Поставленный в безвыходное положение и не нашедший другого спасителя, по необходимости нашел Спасителем Христа. Поэтому и благодарит Бога Отца Иисусом Христом, Господом нашим, то есть причиной благодарения, Христом. Он, говорит, исполнил то, чего не мог сделать закон: Он избавил меня от немощи плоти, укрепив ее, так что она не состоит уже под мучительством греха, но как чрез преступление Адама сделавшись смертной, стала удобопреодолимой для греха, так, чрез послушание Распятого и Воскресшего, получив залог нетления, мужественно противится греху.
Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха.
Сказал служу вместо «служил»; ибо вспоминает о прежнем.
Источник: Толкования на послание к Римлянам
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Быть может, кто-нибудь скажет, что апостол, который до сих пор говорил не от себя, но от чужого лица, теперь словами: тoт же самый я, как бы обозначает перемену лица, чтобы показать, что сказанное относится к нему самому. А что умом он служит закону Божию, а плотью — закону греха, это он говорит потому, что такова сила греха, такова тирания плоти, что даже апостолу не избежать их. Поэтому и в другом месте сказано: Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1Кор 9:27). Но если апостол говорит это от своего лица, это, пожалуй, вселяет отчаяние во всякую душу: ибо нет вообще никого, кто не грешил бы во плоти. Это и означает — плотью служить закону греха. Так что мне кажется, что и здесь апостол говорит от имени того человека, которого описывал выше как самого себя: волей и намерением уже обращенного к лучшему, разумом и духом уже служащего закону Божиему, но не достигнувшего того, чтобы и тело привести к покорности и согласию с разумом.
Итак, поскольку выше апостол рассуждал об умерщвлении плоти и учил соумирать со Христом, то и теперь он, видимо, являет и учит, что дело это непростое и не совершается вполне, как только кто-нибудь пожелает добра и вознамерится достигнуть его. Но так сильна привычка или так сладок порок, что, хотя бы душа уже устремилась к добродетели и решилась служить закону Божиему, желания плоти побуждают человека служить греху и находить наслаждение в законах греха.
Источник: Комментарии на Послание к Римлянам
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Когда Павел говорит о законе Божием, он обозначает им и закон Моисея, и закон Христа… Дух свободный, призванный к привычке добра помощью Святого Духа, может испытывать дурные соблазны; ибо возвращена ему сила, которою может противостоять врагу. Того, кто стал неподвластен, уже вряд ли настигнет сатана. Плоть же, ибо не имеет суждения, не может что-либо различать (природа ее груба) и не может закрыть доступ врагу, но не может и войти и убедить разум делать то, что разуму противно. Потому он говорит: плотью служу закону греха. Так как человек состоит из плоти и души, то той частью, которой он разумеет, он служит Богу; а частью, которая нема, он служит закону греха. Если бы человек пребывал в том виде, в котором он был создан, у врага его не было бы власти подступиться к плоти его и совратить к совершению противного душе. Поскольку же весь человек не был восстановлен в прежнем состоянии благодатью Христа, приговор, вынесенный Адаму (см. Быт 3:17), остается в силе. Было бы несправедливо отменить то, что вынесено по справедливости. Хотя приговор остается, провидением Бога дано было исцеление, так чтобы спасение, которое человек утратил по собственной вине, было ему доступно.
Источник: Комментарий на Послание к Римлянам
Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха
Прекрасно говорит Павел: Благодарю Бога Иисусом Христом, Господом нашим. Ибо Моисей и естественный закон не учили тому, чему учил Господь наш Иисус Христос — презирать мир и превозмогать пороки. Поэтому блажен апостол, сказавший нам в наставление: Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал 5:24). Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию. Здесь Павел опять-таки говорит от лица того, кто подлежал закону.
Источник: Комментарий на Послание к Римлянам
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента