Молитва Господня (как, в сущности, и всякая другая молитва) является письмом, отправляемым с земли на небо. Письмо имеет надпись, где указаны: адресат — Отче наш, и место назначения — на небесах. Далее следует содержание, состоящее из ряда прошений, потом заключение — ибо Твое есть царство, и печать — Аминь! И если хотите, в нем имеется даже дата: сей день.
Таким образом, молитва состоит из трех частей.
I. Вступление: «Отче наш, Сущий на небесах». Прежде чем приступить к делу, необходимо сделать торжественное обращение к Тому, к Кому мы приходим с ним: Отче наш. Обращение Отче наш подразумевает, что мы должны молиться не только от себя и за себя, но также от лица других и за других, ибо мы члены одного тела, и призваны в общение друг с другом. Оно указывает нам, кому мы должны молиться: только одному Богу, а не ангелам и не святым, ибо они не знают нас, им не положены те почести, какие мы воздаем своей молитвой, и они не в состоянии дать нам милости, о которых мы просим. Оно учит нас, как мы должны обращаться к Богу, какой титул давать Ему: такой, который больше выражает Его благость, чем Его величие, ибо мы должны с дерзновением приходить к престолу благодати.
1. Мы должны обращаться к Нему как к нашему Отцу и так должны называть Его. Как Творец, Он Отец вообще всего рода человеческого, Мал 2:10; Деян 16:28. Для святых, получивших усыновление и возрождение, Он является Отцом в особом смысле этого слова (Еф 1:5; Гал 4:6), в чем состоит их невыразимая привилегия. Таким образом, молясь, мы должны взирать на Него, иметь о Нем добрые мысли, ободряющие, а не устрашающие нас. Нет ничего более угодного для Бога и более приятного для нас, чем называть Бога Отцом. Христос называл в Своих молитвах Бога Отцом. Если Он наш Отец, то Он будет снисходителен к нашим немощам и несовершенствам (Пс 112:13), будет миловать нас (Мал 3:17), будет принимать наши старания, хотя они и далеки от совершенства, не откажет нам ни в каком благе, Лк 11:11−13. Мы имеем свободный доступ к Нему как к своему Отцу, мы имеем Ходатая пред Отцом и Духа усыновления. Когда мы приходим с покаянием в наших грехах, то, подобно блудному сыну, тоже должны смотреть на Бога как на нашего Отца, Лук. 15:18, Иер 3:19. Когда мы приходим просить о дарах, мире, наследии и благословении сынов, нас должно ободрять то, что мы приходим к Богу не как к непримиримому, мстительному Судье, но как к любящему, великодушному Отцу, примирившему нас с Собою во Христе, Иер 3:4.
2. Мы должны обращаться к Богу как к нашему Отцу на небесах. Он на небесах, а также и везде, ибо небеса не могут вместить Его. Однако именно на небесах Он являет Свою славу, ибо небеса являются Его престолом (Пс 112:19), а для верующих этот престол является престолом благодати, куда мы и должны направлять наши молитвы, потому что там наш Посредник Христос, Евр 8:1. Небеса, мир духов невидимы, и наше молитвенное общение с Богом в молитве должно быть духовным; это горний мир, поэтому мы должны возноситься в молитве выше этого мира, возносить наши сердца, Пс 24:1. Небо — это место совершенной чистоты, поэтому мы должны воздевать чистые руки, стараться святить имя Того, Кто свят и обитает на святом месте, Лев 10:3. С неба Бог призирает на сынов человеческих, Пс 32:14−15. В молитве мы должны видеть Его взгляд, устремленный на нас: Он ясно и совершенно видит с небес наши нужды, бремена и наши желания, а также все наши немощи. Небеса — это твердь Его силы, с которой Он обозревает всю землю, Пс 110:1. Он не только, как Отец, желает нам помочь, но и, как Небесный Отец, может помочь нам больше, чем мы просим или о чем помышляем; Он имеет все необходимое для удовлетворения наших нужд, ибо всякий дар совершенный нисходит свыше. Он есть наш Отец, и поэтому мы можем приходить к Нему с дерзновением, но Отец Небесный, поэтому мы должны приходить к Нему с благоговением, Еккл 5:1. Таким образом, все наши молитвы должны соответствовать тому, что составляет нашу великую цель как христиан, а именно: быть на небе с Богом. Бог и небо, конечная цель нашего земного странствия, должны быть перед нашим взором в каждой нашей молитве, это центр, к которому мы стремимся. Мы посылаем наши молитвы туда, куда сами собираемся некогда прийти.
II. Прошения. Их шесть: первые три касаются непосредственно Бога и чести Его, а последние три — наших личных интересов, земных и духовных, подобно тому, как в десяти заповедях первые четыре заповеди учат нас нашему долгу перед Богом, а последние шесть — нашему долгу перед ближними. Порядок этой молитвы учит нас тому, что прежде всего надо искать Царства Божия и правды Его, а потом надеяться, что все остальное приложится нам.
1. Да святится имя Твое.
(1) Мы воздаем славу Богу. Эту фразу можно расценивать не как прошение, а как поклонение, аналогичное выражению Да возвеличится, или прославится, Господь, ибо Божья святость есть величие и слава всех Его совершенств. Мы должны начинать свою молитву с прославления Бога. В первую очередь следует удовлетворить Бога, Ему надо воздавать славу, прежде чем получить милость и благодать от Него. Будем прославлять Его совершенства, и тогда мы получим пользу от них.
(2) Мы видим свою цель в том, чтобы Бог был прославлен, и это правильная цель, к ней мы должны стремиться, и она должна быть главной и конечной целью всех наших молитв, все остальные наши прошения должны быть подчинены этой цели и содействовать ее достижению. «Отче, прославь Себя Самого, посылая мне насущный хлеб и прощая грехи мои» и т. д. Так как все от Него и чрез Него, то все должно быть к Нему и для Него. Наши мысли и чувства во время молитвы должны быть направлены более всего к славе Божьей. Главной целью молитв фарисеев было их собственное имя (ст. 5, чтобы показаться пред людьми), в противоположность этому нам предписывается считать главной целью своих молитв имя Бога, пусть все наши прошения будут сосредоточены на этом и управляемы этим. «То и то сделай мне ради славы имени Твоего и в такой мере, насколько это будет служить славе его».
(3) Мы желаем и молимся о том, чтобы имя Божье, то есть Сам Бог, святилось и прославлялось во всем, в чем Он открыл Себя нам, прославлялось нами, другими и особенно Им Самим. «Отче, пусть имя Твое прославится как Отца, и Отца Небесного; да прославится благость Твоя, Твое величие и Твоя милость. Да святится имя Твое, ибо оно свято, не важно, что будет с нашими нечистыми именами, но что Ты сделаешь со Своим великим именем?» Если мы просим, чтобы прославилось имя Божье:
[1] То делаем добродетель по необходимости, ибо Бог прославит Свое имя независимо от того, желаем мы этого или нет: ...буду превознесен в народах, Пс 45:11.
[2] Просим о том, что, несомненно, будет даровано нам, ибо на молитву нашего Спасителя: «Отче, прославь имя Твое», немедленно был дан ответ: «И прославил и еще прославлю».
2. Да приидет Царствие Твое. Это прошение имеет явную связь с учением, которое в то время проповедовал Иисус, а до Него — Иоанн Креститель, и которое впоследствии Он поручил проповедовать Своим апостолам, а именно: учение о приближении Царства Небесного. Царство вашего Отца, Который на небесах, Царство Мессии, уже близко, молитесь, чтобы оно пришло.
Примечание: мы должны обращать услышанное слово в молитву, наше сердце должно откликаться на слово. Господь обещает: «Се, гряду скоро». Сердца наши должны отозваться: «Ей, гряди». Служителям следует молиться о проповедуемом слове; когда они проповедуют о том, что Царство Божье приблизилось, то должны молиться: «Да приидет Царствие Твое». Мы должны молиться о том, что Бог обещал, ибо обетования даны нам не для того, чтобы вытеснять наши молитвы, но чтобы оживлять и вдохновлять их, и когда исполнение обетования близко, при дверях, когда Царствие небесное приближается, мы должны молиться о нем более ревностно: «Да приидет Царствие Твое», как Даниил обратил лицо свое к Господу с молитвой об избавлении Израиля, когда понял, что оно приблизилось, Дан 9:2. См. Лк 19:11. Ежедневной молитвой иудеев было: «Да воцарится Царство Его, да совершится избавление Его, да грядет Мессия и избавит народ Свой». Д-р Уитби (Whitby), ex Virtinga. «Да приидет Царствие Твое, пусть Евангелие Твое будет проповедано всем народам и принято ими, пусть все примут свидетельство, данное Богом о Сыне, и свидетельство Самого Сына как их Спасителя и Владыки. Да расширятся границы евангельской Церкви, царство мира да станет Царствием Христа, все люди да станут его подданными и да живут достойно этого звания».
3. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Мы молимся о пришествии Царства Божьего, о том, чтобы мы и все другие были послушны всем законам и уставам его. Пусть же послушание воле Божьей покажет, что Царство Христа приблизилось; пусть оно принесет небо на землю, и через это откроется, что оно есть Царство Небесное. Если мы, называя Христа Царем, не исполняем воли Его, то делаем Его всего лишь номинальным царем. Молясь о Его управлении, мы тем самым молимся о том, чтобы мы могли во всем быть управляемыми Им. Заметьте:
(1) О чем мы просим — Да будет воля Твоя. «Делай со мной и с тем, что принадлежит мне, все, что угодно Тебе, 1Цар 3:18. Я предаю себя в Твои руки, я совершенно согласен с тем, чтобы все Твои намерения относительно меня исполнились». В этом смысле молился и Христос: «Не Моя, но Твоя воля да будет». «Дай нам способность делать то, что Тебе угодно, дай нам необходимую благодать для ясного разумения Твоей воли и угодного Тебе исполнения ее. Помоги нам добросовестно исполнять Твою волю, а не нашу собственную волю, не волю плоти или ума, не волю человеческую (1Пет 4:2), и тем более не волю сатаны (Ин 8:44), чтобы нам не огорчать Бога ни в чем, что мы делаем (ut nihil noptrum displiceat Deo), и не огорчаться ничем, что Он делает» (ut nihil Dei displiceat nobis).
(2) Образец исполнения Его воли: чтобы здесь, на земле, в месте испытаний и искушений (где мы должны совершить свой труд, иначе он никогда не будет совершен), она исполнялась так же, как на небе, в месте покоя и радости. Мы молимся, таким образом, о том, чтобы земля через соблюдение воли Божьей стала более походить на небо (из-за господства на ней воли сатаны она стала похожа на ад) и чтобы святые стали более похожими на ангелов в их поклонении и послушании Богу. Благодарение Богу, мы еще находимся на земле, а не под землей; мы молимся только за живых, а не за мертвых, сошедших в могилу.
4. Хлеб наш насущный дай нам на сей день. Так как наше природное естество необходимо для нашего духовного благополучия в этом мире, то после молитвы о славе Божьей, о Его Царстве и воле Его, мы молим о необходимых средствах существования для нашей временной жизни. Они являются дарами Божьими, и поэтому просить их следует у Бога, Τὸν ἄρτον ἐπιοὑσιον — хлеб на грядущий день, на всю остальную жизнь. Хлеб на грядущее время, или хлеб, необходимый для нашего существования, тот, который соответствует нашему положению в мире (Притч 30:8), хлеб, который подходит для нас и для наших семей, в соответствии с нашим положением и состоянием.
Каждое слово в этой просьбе содержит в себе урок:
(1) Мы просим о хлебе. Это учит нас скромности и умеренности, мы не просим деликатесов и каких-то излишеств, но здоровой, хотя и не изысканной, пищи.
(2) Мы просим о нашем хлебе; это намек на то, что мы должны быть честными и трудолюбивыми. Мы не просим чужого хлеба, вынутого изо рта другого, хлеба, приобретенного неправдой (Притч 20:17), но хлеба, добытого честным путем.
(3) Мы просим о хлебе насущном. Это учит нас тому, чтобы мы не заботились о завтрашнем дне (ст. 34), но оставались в постоянной зависимости от Божьего попечения, живя одним днем.
(4) Мы просим у Бога дать нам хлеб, не продать, не одолжить, но дать. Самый великий из людей должен обращаться к милости Божьей для получения хлеба своего насущного.
(5) Мы молимся: «Дай нам, не только мне одному, но и другим вместе со мной». Это учит нас милосердию и состраданию, заботе о бедных и нуждающихся. Это также указывает на то, что мы должны молиться со своими семьями: мы едим вместе со своими домочадцами, поэтому и молиться должны вместе.
(6) Мы молимся, чтобы Бог послал нам хлеб на сей день. Это учит нас так же обновлять желания наших душ перед Богом, как обновляются нужды нашего тела, так же постоянно в должное время молиться Отцу небесному, как постоянно и в свое время приходит день, и считать, что мы не можем прожить день без молитвы, как не можем прожить его без хлеба.
5. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Это прошение связано с предыдущим, и слово прости указывает на то, что если наши грехи не будут прощены, то мы не будем иметь утешения в жизни или поддержки ее. Хлеб наш насущный будет питать нас лишь как агнцев на заклание, если наши грехи не будут прощены нам. При этом подразумевается, что мы должны молиться о ежедневном прощении так же, как молимся о ежедневном хлебе. Омытому нужно ноги умыть.
(1) Содержание просьбы: Отец на небесах, прости нам долги наши, наши долги Тебе.
Примечание:
[1] Наши грехи — это наши долги. Существует долг почитания, которое мы, будучи творением Его, обязаны воздавать Ему как Творцу; мы не можем просить об освобождении от этого долга, но при неуплате его появляется другой долг — долг наказания. Непослушание воле Божьей подвергает нас гневу Божьему, несоблюдение постановлений закона обязывает нас к наказанию. Как должник подлежит суду, так и мы; как преступник — должник перед законом, так же и мы.
[2] Постоянным желанием наших сердец и ежедневной нашей молитвой к Отцу небесному должно быть — прости нам долги наши, чтобы Он аннулировал наш долг наказания, чтобы мы не подпали осуждению, чтобы мы могли получить свободу и утешение в ней. Умоляя о прощении наших грехов, мы можем ссылаться на удовлетворение Божьего правосудия в смерти Господа Иисуса Христа, нашего Гаранта, или, вернее, Поручителя по делу, Который взял на Себя дело нашего освобождения.
(2) Довод, усиливающий эту просьбу: «Как и мы прощаем должникам нашим». Это не ссылка на наши заслуги, но прошение о милости.
Примечание: тот, кто приходит к Богу за прощением своих грехов против Него, должен по совести простить своих обидчиков, иначе, произнося Господню молитву, он проклинает самого себя. Наш долг — прощать нашим должникам. Что касается денежного долга, то мы не должны безжалостно требовать уплаты его от человека, который не может вернуть его, не разорив себя и свою семью при этом. Однако здесь под долгом подразумевается обида. Наши должники — это те, кто совершил проступок против нас, ударил нас (Мф 5:39−40) и подлежит за это преследованию по закону. Но мы должны терпеть, прощать и забывать нанесенные нам оскорбления и сделанное нам зло. Это нравственная основа для нашего прощения Богом и примирения с Ним; это дает нам право надеяться, что Бог простит нас, ибо если мы обнаруживаем такое великодушное настроение, то оно произведено Богом внутри нас и, следовательно, является совершенством, исходящим от Его собственного превосходства и совершенства. Если Бог сделал нас способными прощать, то это свидетельствует о том, что Он простил нас.
6. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Это прошение выражается:
(1) В отрицательной форме: Не введи нас во искушение. Помолившись о том, чтобы Бог удалил вину греха нашего, теперь вполне естественно просить о том, чтобы больше никогда не возвращаться к этому безумию, чтобы не впасть снова в искушение. Это не означает, что Бог может искушать грехом; но: «Господи, не давай свободы сатане, свяжи этого рыкающего льва, ибо он хитрый и злобный. Господи, не предоставляй нас самим себе, ибо мы крайне немощны, Пс 18:14. Господи, не полагай перед нами камни преткновения и сети, не ставь нас в такие обстоятельства, которые могут стать для нас поводом к падению». Мы должны молиться против искушений, потому что они причиняют нам беспокойство и тревогу, а также подвергают нас опасности быть побежденными ими, что влечет за собой вину и скорбь.
(2) В положительной форме: Но избавь нас от лукавого; ἀπὸ τοῦ πονηροῦ — от диавола, искусителя. «Сохрани нас либо от его нападок, либо от поражения через эти нападки». Или: от зла (в англ. тексте слово «лукавый» переведено как «зло». — Прим. переводчика.), то есть от греха, худшего из всех зол; от зла вообще, которое ненавидит Бог и которым сатана искушает и губит людей. «Господи, избавь нас от зла этого мира, от господствующего в мире растления похотью, от всякого зла этого мира, от зла смерти, от жала смерти, которое есть грех; избавь нас от самих себя, от злых людей, чтобы они не стали для нас сетью, а мы для них — добычей».
III. Заключение: Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь. Некоторые видят здесь связь со славословием Давида (1Пар 29:11): Твое Господи величие, могущество и слава.
1. Это есть довод, усиливающий предыдущие прошения. Мы должны ходатайствовать перед Богом в молитве, приводить доводы (Иов 23:4), не для того, чтобы воздействовать на Него, а для того, чтобы воздействовать на самих себя — ободрить свою веру, возбудить в себе усердие и доказать наличие того и другого. Наилучшими доводами в молитве являются те, которые основаны на свойствах Самого Бога, на том, что Он открыл нам о Себе. Мы должны бороться с Богом Его собственной силой, как в отношении природы наших доводов, так и представления их. Данное прошение имеет особую связь с первыми тремя: «Отче наш, сущий на небесах, да приидет Царствие Твое, ибо Твое есть Царство; да будет воля Твоя, ибо Твоя есть сила; да святится имя Твое, ибо Твоя есть слава». А для нас эти слова являются ободрением: «Твое есть Царство, Ты управляешь миром и защищаешь святых, Своих верных подданных». Бог дает и спасает как Царь. «Твоя есть сила, чтобы сохранять и поддерживать это Царство и осуществлять все Твои благие намерения относительно Твоего народа». Твоя есть слава — как конечная цель всего, что дается и совершается для святых в ответ на их молитвы, ибо их хвала принадлежит Ему. Это несет ободрение и святое дерзновение в молитве.
2. Это есть форма хвалы и благодарения. Наилучший способ достичь своей молитвой Бога состоит в восхвалении Его. Это путь к обретению последующей милости, так как делает нас достойными ее. Во всех наших обращениях к Богу должна присутствовать значительная доля хвалы, ибо святым подобает хвала, они предназначены Богом для хвалы. Это справедливо и правильно: мы благодарим и славим Бога не потому, что Он нуждается в этом (Его прославляет целый мир ангелов), но потому, что Он заслуживает этого, и наш долг — воздать Ему славу, так как именно с этой целью Он дает нам откровения о Себе Самом. Прославление Бога это блаженство неба, это труд, совершаемый на небе, и все те, кто собирается на небо, должны уже здесь начать свое небо. Заметьте, как богато это славословие: Царство, сила и слава — все Твое.
Примечание: мы должны быть щедрыми в прославлении Бога. Истинный святой никогда не считает, что он в достаточной мере прославил Бога: для этого необходимо возвышенное красноречие, и это должно совершаться во веки. Приписывая славу Богу во веки, мы тем самым признаем, что это наш вечный долг и что мы усердно желаем делать это вечно вместе с ангелами и святыми на небесах, Пс 70:13.
Наконец, ко всему этому мы должны добавлять наше Аминь — истинно так. Божье Аминь — это дарственный акт, Его декрет о том, что это будет так; наше же Аминь это только суммированное желание, наше согласие — да будет так; это залог нашего желания быть услышанными и уверенности в этом. Аминь относится ко всем предшествующим прошениям. Таким образом, снисходя к нашим немощам, Христос учит нас объединять все в одном слове и собирать вместе все подробности, упущенные нами и ускользнувшие от нашего внимания. Хорошо всякое упражнение в благочестии заканчивать с некоторым жаром и энергией, чтобы после него наш дух благоухал. Благочестивые люди исстари имели обычай заканчивать каждую молитву, произнося вслух слово Аминь. Это похвальный обычай, если он соблюдается разумно, как учили апостолы (1Кор 14:16), и искренне и живо, с внутренними чувствами, соответствующими внешним выражениям желания и уверенности.
Большая часть прошений, содержащихся в молитве Господней, употреблялась обычно иудеями в их молитвах, если и в иных выражениях, то с тем же самым значением. Однако фраза, содержащаяся в пятом прошении, как и мы прощаем должникам нашим, была совершенно новой. Поэтому Спаситель здесь поясняет причину, почему Он добавляет ее — не с тем, чтобы лично осудить людей рода сего в неуживчивости, сварливости и злонравии (хотя для этого имелось достаточно оснований), а только для того, чтобы показать необходимость и важность прощения как такового. Бог, прощая нас, обращает особое внимание на то, как мы прощаем других, причиняющих нам вред. Поэтому, прося о прощении, мы должны упомянуть о нашем добросовестном исполнении этого долга, и не только напоминать о нем себе, но и обязывать себя к нему. См. притчу в Мф 18:23−35. Наша эгоистическая природа не склонна прощать, поэтому Христос делает особенное ударение на этом в ст. 14−15, приводя:
1. Обетование. Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. Это не значит, что требуется только это условие, необходимо также покаяние, и вера, и обновленное послушание. Но как при истинности других добродетелей будет и эта добродетель, так и наличие этой добродетели будет служить доказательством искренности всех других наших добродетелей. Кто снисходителен к своему брату, тот свидетельствует о том, что покаялся перед своим Богом. То, что в молитве названо долгами, здесь называется согрешениями, долгами нанесенных обид, вреда, причиненного нашему телу, нашему имению или нашей репутации. Согрешение это преступление в мягкой форме выражения, παραπτώματα — ошибка, промах, падение.
Примечание: когда мы называем причиненную нам обиду мягкими, уменьшительными именами, это свидетельствует о том, что мы простили нашего брата, и это помогает нам простить его. Назовите их не предательством, а согрешением, не сознательным вредительством, а случайной оплошностью, неосторожностью. Может быть, это недосмотр (Быт 43:12), поэтому примиримся с этим огорчением. Мы обязаны простить, ибо надеемся быть прощенными, поэтому должны не только не сердиться на него, не вынашивать месть, но даже и не упрекать своего брата за причиненный нам вред, не радоваться, когда какое-либо несчастье постигает его но быть готовыми помочь ему, сделать ему добро, и если он покается и захочет восстановить дружбу, то должны быть искренни и дружелюбны в общении с ним, как прежде.
2. Угрозу. «А если не будете прощать тех, кто причинил вам вред, то это плохой знак указывающий на то, что вы и другие условия не выполнили и не заслуживаете прощения, поэтому Отец ваш, Тот, Кого вы называете Отцом и Кто предлагает вам Свою благодать на справедливых условиях, не простит вам согрешений ваших. Если в других добродетелях вы искренни, но вам сильно недостает духа прощения, то вы не можете ожидать утешения в Божьем прощении, дух ваш будет подавлен тем или иным огорчением, пока вы не подчинитесь этому долгу».
Примечание: желающие обрести милость у Бога, должны быть милостивы к своим братьям. Мы не можем надеяться на то, что Бог в благоволении протянет к нам Свои руки, если мы не воздеваем к Нему чистые руки без гнева, 1Тим 2:8. Если мы молимся в гневе, то имеем все основания опасаться, что и Бог ответит нам в гневе. Некто сказал: «Молитвы, произнесенные в гневе, написаны желчью». Почему Бог должен простить нам 100 талантов, которые мы должны Ему, если мы не желаем простить брату нашему 100 динариев, которые он задолжал нам? Христос пришел в мир как великий Миротворец, чтобы примирить нас не только с Богом, но также и друг с другом, и мы должны подчиниться Ему в этом. Относиться легкомысленно к этому вопросу, которому такое большое значение придает Христос, есть проявление большого высокомерия и грозит опасными последствиями. Страсти человеческие не сделают бессильным слово Божье.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Вопрос. Что такое «хлеб насущный», о ежедневном подаянии нам которого научены мы молиться?
Ответ. Когда трудящийся, помня слова Господа, Который говорит: «не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить» (Матф.6, 25), и слова Апостола, который повелевает делать, «чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Ефес.4,28), трудится не ради собственной своей потребности, но ради Господней заповеди (потому что «трудящийся достоин пропитания» (Матф.10, 10)): тогда насущный хлеб, то есть, способствующее природе нашей к ежедневному поддержанию жизни, он не себе самому предоставляет, но испрашивает сего у Бога, и Ему открыв необходимость нужды, таким образом вкушает уделяемое ему тем, кто, по испытании, приставлен на каждый день исполнять сказанное: «каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян 4:35).
Источник: Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Что такое «хлеб насущный»? Повседневный. Так как Христос сказал: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф 6:10), а беседовал Он с людьми, облеченными плотью, которые подлежат необходимым законам природы, и не могут иметь ангельского бесстрастия, то, хотя и повелевает нам так исполнять заповеди, как и ангелы исполняют их, однако снисходит к немощи природы, и как бы так говорит: Я требую от вас равноангельской строгости жизни, впрочем, не требуя бесстрастия, поскольку того не допускает природа ваша, которая имеет необходимую нужду в пище. Смотри, однако, как и в телесном много духовного! Спаситель повелел молиться не о богатстве, не об удовольствиях, не о многоценных одеждах, не о другом чем-либо подобном, но только о хлебе, и притом о хлебе повседневном, так чтобы нам не заботиться о завтрашнем, почему и присовокупил: «хлеб насущный», т. е. повседневный. Даже и этим словом не удовлетворился, но присовокупил вслед затем и другое: «дай нам на сей день», чтобы нам не сокрушать себя заботой о наступающем дне. В самом деле, если ты не знаешь, увидишь ли завтрашний день, то для чего беспокоишь себя заботой о нем? Это Спаситель заповедал и далее затем в Своей проповеди: «не заботьтесь», говорит, «о завтрашнем дне» (Мф 6:34). Он хочет, чтобы мы всегда были препоясаны и окрылены верой, и не более уступали природе, чем, сколько требует от нас необходимая нужда.
Источник: Беседы на Евангелие от Матфея.
Так как Он упомянул о земле, а существам, происшедшим из нее и живущим на ней и облеченным земным телом, нужна соответственная пища, то необходимо Он присовокупил: «хлеб наш насущный дай нам на сей день». Он повелел просить хлеба «насущного», не для объядения, а для питания, восполняющего истраченное в теле и отклоняющего смерть от голода, — не роскошных столов, не разнообразных яств, произведений поваров, изобретений хлебопеков, вкусных вин и прочего, тому подобного, что услаждает язык, но обременяет желудок, помрачает ум, помогает телу восставать на душу и делает этого жеребенка непослушным вознице. Не этого просит, научает, нас заповедь, но «хлеба насущного», т. е. обращающегося в существо тела и могущего поддержать его. Притом и его заповедано нам просить не на великое число лет, а столько, сколько нужно нам на настоящий день.
«Не заботьтесь, — сказал Господь, — о завтрашнем дне» (Мф 6:34). И для чего заботиться о завтрашнем дне тому, кто, может быть, и не увидит завтрашнего дня, кто предпринимает труд, а не пожинает плода? Надейся на Бога, который «дает пищу всякой плоти» (Пс 135:25). Тот, Кто даровал тебе тело, вдохнул душу, сделал тебя животным разумным и приготовил для тебя все блага прежде, нежели создал тебя, как презрит тебя созданного, если «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5:45)? Итак, надеясь на Него, проси пищи только на настоящий день, а о завтрашнем предоставь заботу Ему, как и блаженный Давид говорит: «возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя» (Пс 54:23).
Источник: О жизни по Богу и на слова: «Тесны врата и узок путь…» и пр. и изъяснение молитвы «Отче наш».
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Хлеб наш общий не есть насущен. Хлеб же сей Святый есть насущный: вместо того чтобы сказать, на существо души устрояемый. Сей хлеб не во «чрево входит», а «афедроном исходит» (Мф 15, 17), но во весь твой состав разделяется, на пользу тела и души. А слово «днесь» говорится вместо на «всяк день», как и Павел сказал: «дондеже, днесь, нарицается» (Евр 3, 13).
Источник: Поучения тайноводственные. Поучение 5.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
1) Хлеб насущный, по пониманию святого Иоанна Златоуста, означает — повседневный.
2) Здесь понимается не только хлеб, но и все необходимое для этого временного жития, например, питье, одеяние, покой, дом и прочее, как некоторые толкуют.
3) Не просим богатства, но просим нужного к поддержанию этой жизни. Не о деньгах, не о роскоши, ни о многоценном одеянии, ни об ином подобном повелено молиться, но только о хлебе, и о хлебе повседневном, чтобы об утреннем не заботились, — говорит святой Златоуст.
4) Отсюда следует, что христианину не должно заботиться о богатстве, многоценном одеянии, богатых домах, богатой пище и прочем, тому подобном. Ибо христианин всегда должен быть готов к тому, что его позовет Господь, и тогда все это он вынужден будет оставить. Зовет же Господь всякого к Себе через смерть. Хочет, — говорит святой Иоанн Златоуст, — чтобы мы всегда были готовыми и тем довольствовались, что естеству нашему нужно.
5) Когда молимся: «хлеб даждь нам», исповедуем, что мы нищие, убогие и бедные, и потому всего у Бога должны просить, и что ни имеем, должны благости Его приписывать, как Псаломник поет: «Очи всех на Тебя уповают, и Ты даешь им пищу их в свое время; открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс 144,15−16).
6) Когда говорим: «хлеб наш даждь», то показываем, что не только о своем пропитании просим, но и о прочих, из любви христианской. Ибо любовь христианская требует, чтобы мы не только о себе, но и о ближних наших заботились.
7) Известно, что Бог, так как Щедр, не только христианам, но и не знающим Его подает временные блага. Но христианам должно всею верою у Него просить, как сынам у отца, и тем показывать, что все, что ни имеют необходимое для жизни, — Божие добро, и так, принимая благодеяние, благодарить Благодетеля.
Источник: Об истинном христианстве. Книга II.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Не о пище гибнущей говорится здесь! «Не пецытеся убо, глаголюще, что ямы или что пием, или чим одеждемся» (Мф 6:31); говорится о пище, подающей жизнь вечную и вечно пребывающей, о пище новой, которую даровал человекам вочеловечившийся Сын Божий, о хлебе жизни, снисшедшем с неба, о хлебе Божием, способном насытить и преподать вечную жизнь всему миру (Ин 6:27, 33). Слово «насущный» означает, что этот хлеб по качеству своему превыше всего существующего. Величие его и святость бесконечны, непостижимы; освящение, достоинство, доставляемые вкушением его, необъятны, необъяснимы. Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая плоть Его, которую Он дал за «живот мира» (Ин 6:51). «Хлеб наш насущный подавай нам на всяк день». С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность, столько ныне упущенную, ежедневного приобщения святым Тайнам «Сказав «на всяк день», Господь выразил этим, что без сего хлеба мы неспособны провести ни одного дня в духовной жизни. Сказав «днесь», выразил этим, что его должно вкушать ежедневно, что преподание его в протекший день недостаточно, если в текущий день не будет он преподан нам снова. Ежедневная нужда в нем требует, чтоб мы учащали это прошение и приносили его на всякое время: нет дня, в который бы не было необходимо для нас употреблением и причащением его утвердить сердце нашего внутреннего человека». Такое объяснение хлеба насущного нисколько не делает странным чтение молитвы Господней перед трапезой, по монастырскому уставу: хлеб вещественный служит образом хлеба, сшедшаго с небесе.
Источник: Аскетическая проповедь.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Это можно понимать как в духовном, так и в простом смысле, потому что и то, и другое понимание, по Божественному дарованию, [равно] благоприятствует спасению. Христос есть хлеб жизни, и этот хлеб не всех, но только наш. Как мы говорим: Отче наш (см. Мф 6:9), потому что [Бог] есть Отец познающих Его и верующих, так и Христа называем нашим хлебом, потому что Он есть хлеб тех, которые прикасаются к Его Телу. И мы ежедневно просим, чтобы нам был дан этот хлеб, и мы, пребывая во Христе и ежедневно принимая Его Евхаристию в пищу спасения, будучи, по какому-либо тяжкому греху, отлучены от приобщения и лишены небесного хлеба, не отделились от Тела Христова, поскольку Сам Господь проповедует и говорит: Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин 6:51).
Источник: О Молитве Господней.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Молитва, которой Господь научил Своих учеников, заключает в себе не что—либо земное, но все небесное и относящееся к пользе души. Ибо она учит просить ни начальства, ни богатства, ни красоты, ни силы, ни чего—либо скоро увядающего, от чего, когда оно и есть, повелевается нам воздерживаться и о наслаждении чем просить, когда сего нет, — излишнее дело.
Даже и то, что в ней представляется маловажным и чувственным, по мнению мужей мудрых, сказано более о Божием Слове, которое питает бесплотную душу и некоторым образом входит в ее сущность и соединяется с нею. Потому и называется хлебом насущным, так как имя «сущность» приличествует более душе, нежели телу. Если же это сказано и о хлебе ежедневном, соразмерном потребности тела, то и он, при таком употреблении, делается духовным, ибо не требовать ничего, кроме хлеба, будет признаком духовного, светлого и любомудрого разумения. Итак, будем просить того, чему научены, а не того, что легко исчезает. Ибо было бы бедственно и означало бы великое неразумие просить того, что, если и имеем, повелевается нам бросать.
Источник: Письма. Книга II.
См. Толкование на Мф 6:9
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Словом «днесь», как думаю, означается нынешний век. Или, чтобы яснее истолковать это место Молитвы, можно сказать: хлеб наш, который Ты уготовал в начале для бессмертия естества [человеческого], дай нам днесь, в настоящей мертвенной жизни, чтобы вкушение хлеба жизни и познания победило греховную смерть, — того хлеба, причастия которого лишило преступление Божественной заповеди первым человеком. Ведь если бы он насытился этой Божественной пищей, то не был бы взят в плен смертью греха.
Однако молящийся о том, чтобы получить этот насущный хлеб, не получает его весь целиком таким, каков он есть, но получает лишь настолько, насколько сам получающий может [воспринять его]. Ибо Хлеб жизни, как Человеколюбец, хотя дает Себя всем просящим, но не всем одинаково: совершившим великие деяния дает больше, а свершившим [деяния] меньшие дает меньше, то есть дает каждому, насколько может принять его духовное достоинство.
К такому пониманию настоящего изречения [Молитвы] привел меня [Сам] Спаситель, повелевающий ученикам [Своим] не заботиться вовсе о чувственной пище, говоря им: Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться (Мф 6:25), потому что всего этого ищут люди мира сего (Лк 12:30), [а вы] ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф 6:33). Как же [Господь] учит в Молитве не искать того, что Он [Сам] прежде заповедовал? — Ясно, что в Молитве Он не велел просить того, что и в заповеди [Своей не повелел], ибо в Молитве мы должны просить о том, что и по заповеди должны искать. А что [Господь] искать не позволяет нам, о том и молиться незаконно. Если Спаситель заповедал искать одного Царства Божия и правды, то Он побуждал добивающихся Божественных даров и в Молитве просить о том же, чтобы, через эту Молитву утвердив благодать искомых по природе [благ], соединить и отождествить через относительное единение волю просящих с желанием Подателя благодати.
Если же Молитва повелевает нам просить и того повседневного хлеба, которым естественно поддерживается наша настоящая жизнь, то это для того, чтобы мы не переходили границ Молитвы, охватывая мыслью целые периоды лет, и не забывали, что мы смертны и имеем [здешнюю] жизнь, подобную преходящей тени, но чтобы, не отягощаясь лишней заботой, просили в Молитве и хлеба на день. И покажем, что мы любомудренно, по Христу, превращаем [земную] жизнь [нашу] в размышление о смерти, по своей воле упреждая природу и до наступления смерти отсекая от души попечение о телесном, дабы она не прилеплялась к тленному и не извращала [влечением] к материи естественного употребления [своего] стремления [к Богу], приучаясь к любостяжанию, лишающему богатства Божественных благ.
Итак, будем избегать, насколько возможно, любви к материи и смоем, как пыль, с мысленных очей [наших] саму связь с ней; будем довольны одним тем, что поддерживает нашу жизнь, а не тем, что доставляет ей наслаждение. Будем молить Бога, как научились, о том, чтобы душе нашей не впасть в рабство и не подпасть, ради тела, под иго зримых [вещей]. Тогда ясно будет, что мы едим для того, чтобы жить, а не живем для того, чтобы есть, поскольку первое свойственно разумной природе, а второе — неразумной. Будем строгими блюстителями этой Молитвы, самими делами [своими] показывая, что мы твердо придерживаемся одной-единственной жизни — жизни в Духе, и для стяжания ее употребляем [всю] настоящую жизнь. Докажем на деле, что ради жизни духовной мы только терпим эту [бренную жизнь], подкрепляя ее одним хлебом и сохраняя, насколько возможно, в здоровом состоянии только для того, чтобы нам не [просто] жить, но жить для Бога, делая тело, одухотворенное добродетелями, вестником души, а душу, отличающуюся постоянством в добре, соделывая проповедницей Бога. И хлеб сей естественным образом ограничим [нуждами] одного дня, не смея распространять прошения о нем на другой день из [повиновения] Даровавшему эту Молитву. Стало быть, деятельно настроив себя сообразно смыслу Молитвы, приступим в чистоте и к остальным речениям.
Источник: Толкование на молитву Господню.
хлеб наш насущный даждь нам днесь
Это прошение значит то, что мы не должны заботиться до пристрастия о средствах к жизни, и если дал Бог на нынешний день эти средства, то благодарить Его и впредь надеяться на Него, на Его Промысл; не скупиться, не трястись, как говорится, над всем, особенно когда приходят гости или нищие и странные, но с душевным расположением и в простоте сердца принимать их, угощать их или подавать им милостыню. Основание на это: Бог не оставлял меня во все предыдущее время средствами к жизни, но с избытком подавал их; не оставит, следовательно, и на будущее время.
Источник: Дневник. Том III. 1859−1860.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь — только днесь (сегодня). Немного нужно смысла, чтобы понять это. Всякий видит, как мало нужно человеку для поддержания его телесной жизни. А огнь, теснота, крайнее мучение и какое-то исчезновение от желания сребра и от скупости не говорят ли нам слишком внятно, что в алкании сребра смерть, а не жизнь… Слова эти значат, между прочим: только необходимую книгу, Библию и Евангелие, как хлеб для души, даруй нам, а многих книг мы не ищем и не требуем. Эту книгу книг даруй нам читать чаще и понимать ее надлежащим образом и прилагать к сердцу ее святое слово, как хлебом, укрепляя ею сердца наши.
Источник: Дневник. Том V.
Кто хочет исполнять волю Божию, тот не печется много о пище, питии, одежде, ибо знает, что Господь знает, что вы имеете нужду во всем этом (Мф 6, 32), ибо знает, что прежде всего и больше всего нужно искать Царствия Божия и правды его, что с достоинством его природы обоженой несовместно погружаться заботами в вещественность, а надобно горняя мудрствовать, где Христос сидит одесную Бога (Кол 3, 1).
Слово насущный (хлеб) показывает, что мы должны просить и употреблять хлеб только для поддержания жизни — не больше.
Эти слова молитвы направлены против тех, которые чрезмерно заботятся о том, что есть и пить и чем одеться. Не заботьтесь, говорит Спаситель, о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф 6, 34). Птичка спит нынешнюю ночь на ветке и, неразумная, ни сея, ни пожиная, не знает, чем будет питаться завтра, но Отец Небесный каждый день питает ее.
Источник: Дневник. Том IV. 1860−1861.
Ст. 11−13 Дай нам ежедневно хлеб наш необходимый для существования. И отпусти нам наши долги, как и мы отпускаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от злого
То, что мы выразили словом необходимый для существования (supersubstantialem), на греческом выражается словом έπιούσιον, — слово, которое Семьдесят весьма часто переводят словом περιούσιον, т. е. изобильный, превосходный. Поэтому мы обратились к еврейскому языку, и там, где они перевели περιούσιον, мы нашли sgolla (םגןלה), которое Симмах перевел словом έξαίρετον, т. е. «особенный» или: «превосходный», хотя в одном месте он перевел и словом «особливый, собственный». Итак, когда мы просим, чтобы Бог дал нам хлеб особенный, особливый, то просим Того, Который говорит: Я хлеб живый, сшедший с небес (Ин 6:51). В Евангелии, которое называется «от Евреев», вместо хлеба необходимого для существования находится слово mahar (םהד), что значит «завтрашний»; так что получается такой смысл: «Дай нам сегодня хлеб наш завтрашний», т. е. «будущий». Под словом supersubstantialem мы можем понимать и нечто другое, — именно хлеб, стоящий выше всех сущностей и превосходящий все твари. Другие же — на основании слов апостола: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1Тим 6:8), — понимают просто то, что святые должны заботиться только о насущном хлебе. Поэтому в дальнейших словах [Спасителя] заповедано: Не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф 6:34).
Аминь
- это как бы печать в подтверждение молитвы Господней; у Акилы переведено: «несомненно верно» (fideliter); мы можем перевести: «истинно» (vere).
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Под «насущным» Господь разумеет тот хлеб, который достаточен для нашей природы и состояния, но Он устраняет заботу о завтрашнем дне. И Тело Христа есть насущный хлеб, о неосужденном причастии которого мы должны молиться.
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
хлеб наш насущный даждь нам днесь
Зная, что ангельская природа не нуждается в пище, а человеческая нуждается в ней, повелел просить того, что составляет необходимость природы. Сказал хлеб наш, т.е. существующий ради нас; а насущным назвал его, как нужный для существа, бытия и поддержания тела. Или по Златоусту: насущный, т.е. ежедневный. Прибавил также днесь, отвлекая нас от заботы о дальнейшем времени, потому что желает, чтобы верующие в своих молитвах просили одного хлеба, и только на сегодняшний день, и не заботились о наступающем дне, так как мы еще не знаем, будем ли даже жить в тот день. Поэтому излишне заботиться о том дне, относительно которого не знаем, пройдем ли мы расстояние до него. Это же впоследствии Он заповедует пространнее, говоря: не пецытеся убо на утрей (Мф 6,34). Таким образом, мы будем всегда готовыми, немного уступая естественной необходимости, а все остальное обращая на духовное делание. Справедливо просить хлеба и для души, потому что и она нуждается в насущном хлебе, т.е. в просвещении свыше и доставлении Божественного знания.
Источник: Толкование Евангелия от Матфея.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Следуя Самому Учителю, Который учит о хлебе, мы изложим этот вопрос более подробно. Он говорит в Евангелии от Иоанна пришедшим в Капернаум искать Его: Истинно, истинно говорю вам, вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому что ели хлеб и насытились (Ин 6:12). Ибо вкусивший от хлебов, благословленных Иисусом, и исполнившийся ими усиленно ищет более точно постигнуть Сына Божьего и спешит к Нему. Поэтому Он дает прекрасное повеление, говоря: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин 6:27). Когда услышавшие эти слова спросили: Что нам делать, чтобы творить дела Божьи (Ин 6:28), Иисус ответил, сказав им: Вот дело Божье, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал (Ин 6:29). Бог же, как написано в псалмах, послал Слово Свое и исцелил их (Пс 106:20), то есть болящих. Этим Словом верующие творят дела Божьи, которые являются пищей, пребывающей в жизнь вечную. И Он говорит: Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру (Ин 6:32−33). Истинный же хлеб есть тот, что питает сотворенного по образу Божию (Быт 1:27) истинного человека, который, будучи напитан им, становится [созданным] и по подобию (Быт 1:26) Создавшего.
Источник: О молитве.
хлеб наш насущный даждь нам днесь
И еще написано: Я хлеб живый, сшедший с небес (Ин 6:51). И еще: хлеб же, который Я даю вам, есть Плоть Моя, которую [Я отдаю] за жизнь мира (Ин 6:51). [Поэтому изречение] хлеб наш насущный даждь нам днесь подразумевает [дарование нам] Тела Его, Слова Его и Заповеди Его.
Источник: Аскетическое слово.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Хлеб. Пища вообще (Быт 18:5; Притч 30:8; Сир 10:26; Прем 16:20; 2Фес 3:12) или, в более широком смысле, — все вещи, необходимые для ежедневной жизни (Мф 4:4; Втор 8:3).
Насущный. Ежедневный (ср.: Иак 2:15), или нужный для поддержания нашего существа (Притч 30:8). Существо наше двоякое — телесное и духовное, и пища двоякая — телесная и духовная; духовная пища есть слово Божие (Ин 5:24), Святые Таинства Церкви и в особенности Святейшее Таинство Тела и Крови Христовой (Ин 6:35).
На сей день. Должно просить у Бога сего только на настоящий день, без дальнейшей заботы о будущем, так как излишняя заботливость противна упованию на Бога (ср.: ниже ст. 34).
Источник: Толковое Евангелие.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Буквально — хлеб наш насущный дай нам сегодня (слав. днесь; Вульг. hodie). Слово “хлеб” совершенно аналогично тому, какое употребляется в наших русских выражениях: “трудом зарабатывать себе хлеб”, “трудиться из-за куска хлеба” и проч., т.е. под хлебом здесь следует понимать вообще условие для жизни, пропитание, известное благосостояние и т.д. В священном писании “хлеб” часто употребляется в собственном смысле (cibus, а farina cum aqua permixta compactus atque coctus — Гримм), но означает также и вообще всякую пищу, нужную для существования человека, и не только телесную, но и духовную (ср. Ин 6 гл. — о хлебе небесном). Комментаторы совсем не обращают внимания на слово “наш”. Это, положим, мелочь, но в Евангелии важны и мелочи. С первого раза представляется не совсем понятным, зачем нам нужно просить себе хлеба у Бога, когда этот хлеб “наш,” т.е. уже принадлежит нам Слово “наш” представляется, по-видимому, лишним; можно было бы просто сказать, “хлеб насущный дай нам сегодня”. Объяснение будет дано ниже. “Насущный” (επιούσιος) объясняется различно и принадлежит к числу труднейших. Слово встречается только здесь и еще у Лк 11:3. В ветхозаветной и классической греческой литературе оно нигде еще не найдено. Объяснение его “было пыткой для богословов и грамматиков” (carnificina theologorum et grammaticorum). Один писатель говорит, что “желать достигнуть здесь чего-нибудь точного — это все равно, что губкой гвоздь вколачивать” (σπογγῳ πάτταλον κρούειν). Пробовали избегнуть затруднений указанием, что здесь — ошибка переписчика, что в подлиннике первоначально было τον άρτον επί ούσίαν, т.е. хлеб для нашего существования. Переписчик удвоил по ошибке τον в слове άρτον и в соответствие этому изменил επιουσιαν в επιουσιον. Так и образовалось евангельское выражение: τοναρτοντονεπιουσιον. На это, не входя в подробности, скажем, что слово ημών (τον άρτον ημών τον επιουσιον) препятствует совершенно такому толкованию; кроме того, у Лк 11:3 стоит несомненно επιουσιον — как и у Матфея. Поэтому рассматриваемое толкование теперь совершенно оставлено. Из существующих и принятых новейшими учеными толкований можно отметить три.
1. Производят слово “насущный” от греч. предлога επί (на) и ουσία (так в оригинале) от είναι, быть. Такое толкование имеет за себя авторитет древних церковных писателей, и именно тех, которые писали на греческом языке, между ними Златоуста, Григория Нисского, Василия Великого, Феофилакта, Евфимия Зигабена и др. Если слово понимать так, то оно будет значить: “хлеб, нужный для нашего существования, необходимый для нас, дай нам сегодня”. Такое толкование, очевидно, принято и в нашей славянской и русской Библии. Против него возражают, что если нигде, кроме молитвы Господней, не встречается слова επιούσιος, то встречается, однако, επεστι и др., слово, сложенное из того же предлога и глагола, но с опущением ι. Поэтому, если бы в Евангелии говорилось именно о хлебе “насущном”, то сказано было бы не επιούσιος, а έπούσιος. Далее, ουσία в народном словоупотреблении означало имущество, состояние, и если бы Христос употребил ουσία именно в этом смысле, то это было бы не только “бесцельно” (Винер-Шмидель), но не имело бы и смысла; если же Он употребил его в смысле бытие (хлеб, нужный для нашего бытия, существования) или существо, сущность, действительность, то все это отличалось бы философским характером, так как ουσία в этом смысле употребляется исключительно у философов, и слова Христа не были бы понятны простому народу.
2. Производят слово επιούσιος от επί и ίέναι — приходить, наступать. Слово это имеет разные значения; для нас важно только, что в выражении έπιούσα ήμερα оно означает завтрашний, или наступающий, день. Слово это составлено самими евангелистами и приложено к άρτος в значении будущий хлеб, хлеб наступающего дня. Подкрепление для такого толкования находят в словах Иеронима, у которого, среди его, довольно кратких толкований, встречается следующая заметка. “В Евангелии, которое называется Евангелием Евреев, вместо насущного хлеба я нашел махар, что значит завтрашний (crastinum); так что смысл должен быть таков: хлеб наш завтрашний, т.е. будущий дай нам сегодня”. На этом основании множество новейших критиков, включая сюда и лучших, напр., немецких составителей грамматик к Новому Завету Винер-Шмиделя, Блясса и экзегета Цана, предположило, что слово означает завтрашний (от ή έπιούσα, т.е. ήμερα). Такое объяснение дает, между прочим, и Ренан. Совершенно понятно, какая разница в смысле получается от того, примем ли мы это толкование, или согласимся с предыдущим. Однако, если принять толкование Иеронима, то следовало бы признать, не говоря о разных филологических затруднениях, что оно противоречит словам Спасителя в 6:34 — “не заботьтесь о завтрашнем дне”; непонятно было бы также, почему же мы просим: “завтрашний хлеб дай нам сегодня”. Указывая на махар, сам Иероним переводит επιούσιος словом super-substantialis. От ίέναι и сложных с ним, по Кремеру, нельзя доказать ни одного производства с окончанием на ιουσιος; напротив, от ουσία таких слов производится много. В словах, сложенных с επί, у которых корень начинается с гласной, слияние избегается через опущение ι, как в слове έπεϊναι; но так бывает не всегда и ι удерживается, напр., в таких словах, как έπιέτης (в других случаях επέτειος), έπιορκειν (в церк. греч. έπιορκίζειν), επιεικής, έπίουρος (у Гомера = έφορος). Таким образом, следует допустить, что επιούσιος образовалось от ουσία, подобно аналогичным образованиям из слов, оканчивающихся на ία — ιός (επιθυμία — έπιθύμιος, επικαρπία — επικαρπίος, περιουσία — περιούσιος и проч.). Значение же ουσία в рассматриваемом месте будет не философское, а просто — существо, природа, и άρτος επιούσιος означает “хлеб, нужный для нашего существования или для нашей природы”. Понятие это хорошо выражается в русском слове “насущный”. Такое объяснение сильно подтверждается и употреблением слова, ουσία у классиков (напр., у Аристотеля) в смысле даже жизни, существования. “Хлеб насущный”, т. е. нужный для существования, для жизни, есть, по Кремеру, краткое обозначение встречающегося в Притч 30:8 еврейского лехем хок, урочный хлеб, которое у LXX переводится словами: нужный (нужное) и достаточный (русск. насущный). По Кремеру следует переводить: “наш, нужный для нашей жизни, хлеб дай нам сегодня”. Обстоятельство, что толкование “завтрашний” встречается только у латинских писателей, но не греческих, имеет здесь решающее значение. Златоуст, конечно, неплохо знал греческий язык, и если не сомневался, что επιούσιος употреблено в смысле “насущный”, то это толкование следует предпочитать толкованию латинских писателей, которые хорошо иногда знали греческий, но не так все-таки, как природные греки.
3. Толкование аллегорическое, отчасти вызванное, по-видимому, трудностями других толкований. В духовном смысле объясняли это слово Тертуллиан, Киприан, Афанасий, Исидор Пилусиот, Иероним, Амвросий, Августин и мн. др. Конечно, в приложении выражения к “духовному хлебу” нет, собственно, ничего, подлежащего возражениям. Однако в понимании этого “духовного хлеба” среди толкователей встречается такая разница, что это лишает их толкования почти всякого значения. Одни говорили, что под хлебом здесь разумеется хлеб таинства причащения, другие указывали на духовный хлеб — Самого Христа, причисляя сюда и евхаристию, третьи — только на учение Христа. Таким толкованиям больше всего, по-видимому, противоречит слово “сегодня”, а также и то обстоятельство, что в то время, когда произносил Свои слова Христос, по евангелисту, таинство причащения еще не было установлено.
Переводы “ежедневный” хлеб, “сверхъестественный” следует признать совершенно неточными.
Читатель видит, что из приведенных выше толкований лучшим представляется первое. При нем получает некоторое особенное значение и слово “наш”, которое, говорят, хотя и “не представляется излишним”, но могло бы быть и опущено. По нашему мнению, наоборот, оно имеет смысл, и довольно важный. Какой хлеб и по какому праву мы можем считать “нашим”? Конечно, тот, который приобретается нашими трудами. Но так как понятие о заработанном хлебе весьма растяжимо, — один трудится много и приобретает мало, другой трудится мало и приобретает много, — то понятию о “нашем”, т. е. заработанном, хлебе ограничивается словом “насущный”, т. е., необходимый для жизни, и затем словом “сегодня”. Хорошо было сказано, что здесь просто указывается на золотую середину между бедностью и богатством. Соломон молился: “нищеты и богатства не давай мне, — питай меня хлебом насущным” (Притч 30:8).
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Таково четвертое прошение — о хлебе насущном. Насущный в переводе со славянского значит — существенный, необходимый для жизни. И потому это слово также переводилось как ежедневный, нужный нам каждый день. Если первые три прошения относились к Богу, были нашим желанием, чтобы святилось Его Имя, наступило Его Царство, совершилась не только на небе, но и на земле Его воля, то теперь, с этим четвертым прошением, мы как бы переходим к нашим собственным нуждам, начинаем молиться о себе. Под хлебом в этом прошении разумеется, конечно, не только хлеб как таковой, и даже не только пища, но и все то, что нам нужно для жизни. Все то, от чего зависит наша жизнь, наше существование на земле.
Чтобы понять всю глубину, весь смысл этого прошения, нужно прежде всего вспомнить все то, что связано с символом пищи в Библии, ибо только тогда прошение это перестает быть ограниченным, если так можно выразиться, одной физической жизнью человека и раскрывается нам во всем своем подлинном значении.
Смысл пищи мы находим в первой же главе Библии, в рассказе о творении человека. Создав мир, Бог дает его в пищу человеку, и первое, что это значит, — зависимость человеческой жизни от пищи, следовательно, от мира. Человек живет от пищи, претворяет пищу в свою жизнь. Зависимость эта человека от внешнего, от материи, от мира столь самоочевидна, что один из основателей материалистической философии заключил человека в знаменитую формулу — «человек есть то, что он ест». Но учение и откровение Библии не исчерпывается этой зависимостью. Пищу, то есть саму жизнь, человек получает от Бога. Это Божий дар человеку, и живет он не для того, чтобы есть и утверждать таким образом свое физиологическое существование, а чтобы осуществить в себе образ и подобие Божие.
Таким образом, сама пища есть дар жизни как знание свободы и красоты духа. Пища претворяется в жизнь, но жизнь с самого начала показана как победа над этой зависимостью от только пищи, ибо, создав человека, Бог дает ему заповедь обладать миром. Таким образом, получать пищу от Бога как дар Божий означает наполнение человека жизнью Божественной. И поэтому с пищей же связан и библейский рассказ о грехопадении человека.
Это знаменитый рассказ о запретном плоде, который съел человек втайне от Бога, чтобы стать как Бог. Смысл этого рассказа простой — человек поверил, что от одной пищи, от одной зависимости от нее он получит то, что дать ему может только Бог. Путем пищи он хотел освободиться от Бога, и это привело его к рабству пище, порабощению миром; человек стал рабом мира. Но это значит также — и рабом смерти, ибо пища, давая ему физическое существование, не может дать ему той свободы от мира и от смерти, которые может дать ему только Бог. Пища — символ и средство жизни — стала также символом смерти. Ибо если не ест человек, он умирает. Но если ест, то тоже умирает, ибо сама пища есть причастие смертному и смерти. И потому, наконец, и спасение, и восстановление, и прощение, и само воскресение связаны в Евангелии опять-таки с пищей.
Когда искушаемый диаволом Христос почувствовал голод, диавол предложил Ему превратить камни в хлебы. И Христос отказался, сказав: «Не хлебом единым будет жив человек» (Мф 4:4), Он преодолел и осудил ту самую всецелую зависимость человека от хлеба единого, от физической жизни, которой обрек себя в библейском символе первый человек. Он освободил себя от этой зависимости, и пища снова стала даром Божиим, причастием Божественной жизни, свободе и вечности, а не зависимостью от смертного мира.
Ибо таков на глубине смысл той новой, Божественной пищи, с первых же дней христианства составляющей главную радость, главное таинство христианской Церкви, которое христиане называют Евхаристией, что значит «благодарение». Евхаристией, верой в причастие новой пище, новому и Божественному хлебу завершается христианское откровение о пище. И только в свете этого откровения, этой радости, этого благодарения и можно по-настоящему понять всю глубину четвертого прошения молитвы Господней: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Подай нам — сегодня — необходимую для нас пищу.
Да, конечно, это прежде всего прошение о том, что нам нужно для жизни, о самом простом, необходимом и насущном: о хлебе, о пище, о воздухе, обо всем том, причастие чему претворяется в нашу жизнь. Но это не все. «Дай нам» это значит, что последний источник всего этого для нас — Сам Бог, Его любовь, Его забота о нас; от кого бы и как бы мы ни получали дар — все от Него. Но это значит также, что и последний смысл этого дара или этих даров — Он Сам
Мы получаем хлеб, мы получаем жизнь, но для того, чтобы раскрыть смысл этой жизни. И смысл этой жизни в Боге, в знании Его, в любви к Нему, в общении с Ним, в радостной Его вечности и той жизни, которую Евангелие называет «жизнью… с избытком» (Ин 10:10).
Боже мой, как далеки мы от маленького и слепого крота, имя которому Фейербах. Да, конечно, как говорил он, человек есть то, что он ест. Но ест он дар Божественной любви, но приобщается-то он свету и славе и радости, но, живя, он живет всем тем, что даровал ему Бог.
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Дай нам в любви Твоей все это сегодня, дай нам не просто существовать, но именно жить, той полной, осмысленной и в пределе Божественной и вечной жизнью, для которой Ты создал нас, которую Ты дал и вечно даешь нам и в которой мы узнаем, и любим, и благодарим Тебя.
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — чтобы получал я всю свою жизнь, все ее радости — но и все ее горе, красоту — но и страдание, как дар, из руки Божией, с благодарностью и трепетом, чтобы жил я только насущным — главным и высоким, а не тем, на что мелочно разменивается бесценный дар жизни.
Источник: Беседы на радио «Свобода». Молитва Господня.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
После прошения о небесном, т. е. о славе Божией, о Царстве Небесном, о воле Божией, Божественная премудрость дает место прошениям и о земных потребах: хлеб наш насущный дай нам на сей день. Слово хлеб насущный можно понимать и духовно и просто. «Хлебом нашим, — объясняет святой Киприан, — мы называем Христа, потому что вкушаем Тело Его, как и Сам Он говорит: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек (Ин 6:51) и угрожает, говоря: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин 6:53). Вместе с тем, мы просим и телесной пищи, дневного пропитания». — «Спаситель, — говорит святой Златоуст, — повелел молиться не о богатстве, не об удовольствиях, не о многоценных одеждах, но только о хлебе, и притом о хлебе дневном, — так, чтобы нам не заботиться о завтрашнем. Для этого и присовокупил: насущный, т.е. дневной. Даже и этим словом не удовлетворился, но прибавил после него и другое: дай нам на сей день, дабы нам не сокрушать себя заботой о наступающем дне. И для чего заботиться о завтрашнем дне тому, кто, может быть, и не увидит завтрашнего дня? Тот, Кто даровал тебе тело, вдохнул душу, сделал тебя животным разумным и приготовил для тебя все блага прежде, нежели создал тебя — забудет ли тебя, Свое создание? Надеясь на Него, проси пищи только на настоящий день, а о завтрашнем предоставь заботу Ему, как и блаженный Давид говорит: Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя (Пс 54:23)». — «Словом хлеб, — толкует святитель Григорий Нисский, — как бы так говорит Господь внимающим: перестаньте, люди, мучить себя желаниями суетного. Перестаньте на горе самим себе умножать поводы к трудам Не много нужно твоей природе; обязан ты доставить плоти своей пищу: дело небольшое и нетрудное, если имеешь в виду только потребность. Для чего же налагаешь на себя иго нести столько долгов? Проси же для себя только одного хлеба; в этом природа сделала тебя должником телу. Если же и с тобой Евин советник (диавол) вступит в беседу о том, что прекрасно для взора и приятно для вкуса, то непременно опутаешься сетями любостяжания. От пищи необходимой ты тогда перейдешь к лакомым снедям, от них — к роскоши и всякому потребству. Поэтому ограничивай молитву твою испрашиванием только хлеба». — «Когда молимся, — говорит блаженный Августин, — о насущном хлебе, испрашиваем и всего, что потребно плоти нашей на земле. А нам необходимы пища и питие, одеяние и жилище. И слово Божие, которое ежедневно вам возвещается, есть хлеб насущный. И его умы алчут, как вещественного хлеба алчет чрево. Так и его мы просим в молитве Господней. Таким образом, под хлебом насущным разумеется все, для души и тела необходимое в жизни этой». — «Когда говорим: хлеб наш дай нам, — замечает святитель Тихон Задонский, — этим показываем, что просим того же и для других. Любовь христианская требует, чтобы мы не о себе только, но и о ближних наших старались». Бог, по благости Своей, подает все потребное и тем, которые не ведают Его; но христиане должны с верой просить у Него этих благ, как дети у Отца, дабы показать, что они все потребное к жизни почитают Божиим даром и приемлют этот дар от руки Божией с благодарением. Итак, смысл этого прошения можно выразить такими словами: Отче Небесный! Ты ведаешь нужды наши лучше нас самих; очи всех уповают на Тебя, и Ты даешь им пищу их в свое время; открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению (Пс 144:15). Мы не просим у Тебя ни роскоши, ни богатства, ни чертогов златых; не просим сладких снедей для объедения; не лиши нас самого необходимого: хлеб наш насущный дай нам на сей день. Хлеб для пропитания, воду для питья, воздух для дыхания, одежду для прикрытия грешного тела, жилище, где бы нам приклонить главу — вот без чего не можем мы обойтись, пока живем на земле. Святое слово Твое, благодать Твоя в Таинствах Церкви Твоей раздаваемая, наипаче же хлеб живый, хлеб небесный — пречистое Тело и Кровь Сына Твоего — вот тот хлеб насущный, без которого гладом гибнут души наши! Подай же нам, Отче наш, все это, дай силы, хотя и в поте лица, но самим добывать себе хлеб трудом праведным! Даждь нам на сей день — не в житницы на лета многа, но на нынеший только день, ибо мы и сами не знаем, доживем ли до завтра и что родит завтрашний день, может быть, завтра нас уже не будет на земле; а когда настанет для нас это завтра, то, мы веруем, что если Ты дашь день, то дашь и пищу…
Источник: Троицкие листки. №801−1050.
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Выражение «хлеб насущный» прочно вошло в лексикон современного человека в смысле повседневной пищи, необходимой для жизни. В русском языке слово «насущный», означающее «жизненно необходимый», «важный», появилось исключительно благодаря молитве «Отче наш» в ее славянской версии. Во многих языках такого слова нет вообще, и греческое επιουσιος в словосочетании «хлеб насущный» передается при помощи слов «повседневный», «дневной» (лат. panis quotidianus, фр. pain quotidien, англ. daily bread).
Между тем точное значение этого слова является предметом споров на протяжении многих веков. В классическом греческом языке такого слова нет вообще. Арамейское слово, которое переведено при его помощи, неизвестно, и все попытки его реконструировать носят гипотетический характер. Сочетание приставки επι- (на-, над-) с существительным ουσια (сущность, существование, содержание, имущество) может быть понято в нескольких смыслах. Если понимать ουσια как «содержание» или «имущество» — в таком смысле это слово употреблено, например, в рассказе о женщине, издержавшей все имение на врачей (Лк 8:43) — тогда επιουσιος можно понимать как «необходимый для существования». Если же под термином ουσια понимать «сущность», как это свойственно греческой патристике, то буквальный перевод был бы «надсущностный» или «сверхсущностный».
Исходя из смысловой близости рассматриваемого термина к выражению η επιουσα, означающему «завтрашний день», можно было бы перевести прошение молитвы Господней так: «Хлеб наш завтрашний дай нам сегодня». Термин также близок понятию επι την ουσαν ημεραν, означающему «на сегодняшний день». Наконец, интерпретация термина может быть связана с понятием το επιον, означающим «будущее»: в этом случае «хлеб наш насущный» превратился бы в «хлеб наш будущий».
Чтобы понять изначальный смысл слов Иисуса, нужно, как нам кажется, сосредоточиться не столько на значении многозначного и амбивалентного термина «насущный», сколько на значении самого понятия «хлеб».
Впервые на страницах Библии термин «хлеб» употреблен в обращении Бога к Адаму после его грехопадения: в поте лица твоего будешь есть хлеб (Быт 3:19). Далее о хлебе упоминается в рассказе о том, как Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино в благословение Аврааму (Быт 14:18). Хлебом Авраам угощает трех пришедших к нему путников (Быт 18:5). Хлеб играет важную роль в истории Иосифа и его братьев: когда Иосиф, скопивший много хлеба, становится вторым лицом при фараоне, а во всех окрестных землях наступает голод, они приходят к нему за хлебом (Быт 42:1−5).
Хлеб в Библии является универсальным символом приема пищи. Качество хлеба и настроение, с которым человек ест хлеб, символизирует качество жизни человека. В скорби слезы становятся его хлебом (Пс 41:4; 79:6), а когда Бог благоволит к его делам, он ест хлеб с веселием (Еккл 4:17).
При толковании молитвы «Отче наш» необходимо учесть тот евхаристический контекст, в котором ранняя Церковь воспринимала эту молитву. С самого начала она стала частью Евхаристии, в контексте которой слова «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» могли означать только одно: просьбу о приобщении хлеба, сшедшего с небес, того «сверхсущностного» хлеба, каковым является преломляемое на Евхаристии Тело Христа. Этим смыслом наполняются слова молитвы Господней всякий раз, когда они звучат на литургии.
Если же молитва Господня читается вне литургического контекста, например перед едой, тогда под хлебом насущным понимается обычная земная пища, в которой нуждается каждый человек, каждая семья. В расширительном смысле под хлебом насущным можно понимать все, что необходимо человеку для жизни.
Источник: Иисус Христос Жизнь и учение. Книга II.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента