1. Показать, кто является поистине блаженным, каков характер блаженных.
2. Показать, в чем заключается истинное блаженство — в обетованиях, которые даруются людям определенного характера и исполнение которых делает их поистине блаженными. Итак:
1. Эта проповедь призвана исправить пагубные заблуждения слепого плотского ума. Люди претендуют на то, что они ищут блаженство: Кто покажет нам благо? (Пс 4:7). Но большинство из них неправильно ставят перед собой цель, имеют весьма извращенное представление о самом блаженстве. Поэтому неудивительно, что они сбиваются с пути истинного. Они избирают для себя свои собственные иллюзии и мечтают о несбыточном. Мирское понятие о счастье таково: блаженны те, кто богат, кто велик и почитаем в этом мире; кто дни свои проводит в веселье, и годы свои — в удовольствиях; кто досыта ест и пьет сладкое, кто держится высокомерно, все сокрушая на своем пути. Блаженны люди, находящиеся в таком положении, благословенны их цели, стремления и намерения. Но вот, приходит Господь Иисус, чтобы исправить эту фундаментальную ошибку, предложить новое, совершенно иное понятие о блаженстве и о блаженных людях. Это понятие может показаться парадоксальным человеку, настроенному предубежденно, но оно является, как по сущности своей, так и по мнению всякого человека, просвещенного светом спасения, законом и учением вечной жизни, соответственно которым мы скоро будем все судимы. Если же начало Христова учения является таковым, то христианин должен начинать свою практическую жизнь с принятия этих правил в качестве своих критериев блаженства и соответственно стремиться к достижению их.
2. Она имеет своей целью утешить слабых и бедных, принявших Евангелие, гарантируя, что Христово Евангелие сделает блаженными не только тех, кто богат дарами, утешениями, добродетелями и очень полезен для общества, но даже наименьший в Царстве Небесном, чье сердце право перед Богом, блажен, ибо имеет часть в почестях и привилегиях этого Царства.
3. Она имеет своей целью пригласить души к Христу и приготовить в их сердцах путь для Его закона. То, что Христос провозглашает о блаженствах не в заключение проповеди, перед роспуском народа, но в начале, чтобы подготовить их к тому, что Он собирался сказать им далее, напоминает нам о горе Гаризим и горе Гевал, на которых провозглашались благословения и проклятия, Втор 27:12 и далее. Там проклятия ясно выражались, а блаженства лишь подразумевались. Здесь же ясно выражаются блаженства, а проклятия только подразумеваются. В обоих случаях нам предлагается жизнь и смерть, но закон в большей мере проявляется как служитель смерти, удерживающий нас от греха, а Евангелие — как домостроительство жизни, привлекающее нас к Христу, в Ком единственном приобретается всякое благо. Те, кто видел благодатные исцеления, совершенные Его рукой (Мф 4:23−24), а теперь слушает благодатные слова, исходящие из Его уст, могли сказать, что весь Он — любезность и сладость.
4. Ее назначение в том, чтобы установить и изложить условия завета между Богом и человеком. Цель Божественного откровения — чтобы мы узнали, чего Бог ждет от нас и что мы можем ждать от Него. И нигде это не излагается более полно в таких немногих словах и с такой точной взаимосвязью между тем и другим, чем здесь, в этой проповеди. Это та благая весть, в которую мы должны поверить, ибо что есть вера, как не соответствие указанным здесь качествам и упование на данные здесь обетования? Здесь открывается и становится большой дорогой путь к блаженству (Ис 35:8), он начинается от уст Христа, и это означает, что от Него и через Него мы должны получать и семя, и плод, как необходимую благодать, так и обетованную славу. Все, что происходит между Богом и падшим человеком, происходит только через Его посредничество. Некоторые из наиболее мудрых язычников имели представление о блаженстве, отличное от представлений остальной части рода человеческого и близкое к учению нашего Спасителя. Сенека, пытаясь описать человека блаженного, доказывал, что так называться может только честный, добрый человек: Блаженная жизнь, т. 4. Cui nullum bonum malumque sit, nisi bonus malusque animus — Quem nec extollant fortuita, nec frangant — Qui vera voluptas erit voluptatum comtemplio — Cui unum bonum honesnas, unuv malum turpitudo — Это тот, для которого не существует никакого другого добра или зла, кроме доброго или злого сердца. — Тот, настроение которо-го не зависит от случайностей. — Тот, для кого истинное удовольствие заключается в презрении удовольствий. — Для кого единственным благом является добродетель, а единственным злом — порок.
Наш Спаситель приводит восемь характерных черт блаженных людей, которые представляют собой главные добродетели христианина. На каждую из них провозглашается благословение в настоящем времени — блаженны — и обещается благословение в будущем, которое выражается различным образом, в соответствии с сущностью добродетели, или рекомендуемого долга.
Мы хотим знать, кто же является счастливым человек? Вот ответ:
I. Счастлив тот, кто является нищим духом, ст. 3. Существует такая духовная нищета, которая далека от того, чтобы сделать человека блаженным, которая является грехом и сетью, — это малодушие, рабский страх и добровольное подчинение человеческим похотям. Но та нищета духа, о которой здесь говорит Христос, — это благодатное настроение души, когда мы опустошаем себя от собственного я, чтобы наполниться Иисусом Христом. Быть нищим духом означает:
1. Довольствоваться бедностью и быть готовым лишиться мирского богатства, если Богу угодно, чтобы таков был наш удел, смириться со своим скромным положением. В мире много бедных людей, но высокомерных, бедных гордецов, сетующих на свою судьбу и проклинающих ее. Но мы должны приспосабливаться к бедности, должны уметь жить и в скудости, Флп 4:12. Признавая мудрость Бога в том что Он определил нам быть бедными, мы должны быть спокойны, терпеливо переносить неудобства, связанные с бедностью, и быть благодарными за то, что имеем, стараясь извлекать наибольшее из того, что есть. Это значит быть равнодушным к мирскому богатству, не привязываться к нему сердцем, но бодро сносить потери и разочарования, которые могут постигнуть нас в самые благополучные времена. Это не означает делать себя нищим из гордости и тщеславных побуждений, отвергая то, что Бог дал нам, особенно так, как поступали принадлежащие к Римской церкви — давая обет бедности, они завладевали богатством народов. Но если мы богаты в этом мире, то должны быть нищими духом, то есть снисходить к бедным и сочувствовать им, сострадать им в их немощах. Мы должны быть готовы встретиться с бедностью, не испытывать перед ней чрезмерного страха и не избегать ее, но приветствовать ее, особенно, если она постигает нас за то, что мы сохраняли добрую совесть, Евр 10:34. Иов обнаружил эту нищету духа, когда благословил Бога, Который взял у него то, что дал.
2. Это значит быть смиренным и незначительным в своих собственных глазах. Быть нищим духом — значит думать скромно о себе, о том, что мы собой представляем, что имеем или что делаем. В Ветхом Завете под бедными часто понимаются смиренные и самоотреченные люди в противоположность легкомысленным и гордым. Это значит считать себя, подобно маленьким детям, слабыми, неразумными, ничтожными, Мф 18:4; Мф 19:14. Лаодикия была духовно нищей, жалкой и несчастной и, тем не менее, считала себя богатой, разбогатевшей настолько, что ни в чем не имела нужды, Откр 3:17. С другой стороны, Павел был духовно богат, как дарами, так и нравственными добродетелями, и в то же время он был нищим духом, считал себя наименьшим из апостолов, наименьшим из всех святых, и ничего не приписывал себе. Это значит смотреть со святым презрением на самого себя, ценить других, ценить их выше, чем себя. Быть нищим духом — это значит сознательно умаляться, уничижать себя ради блага других, быть всем для всех. Это значит признавать, что Бог велик, а мы ничтожны, что Он свят, а мы грешники, что Он есть все, а мы — ничто, меньше, чем ничто, хуже, чем ничто, это значит смиряться перед Ним, под Его крепкую руку.
3. Это значит потерять всякую уверенность в собственной праведности и своей силе, чтобы в вопросе оправдания полностью полагаться на заслуги Христа, совершившего наше искупление, а в деле нашего освящения — на Духа Его и Его благодать. Сокрушенный и смиренный дух, с которым мытарь возопил о милости к себе как к бедному грешнику, это и есть нищета духа. Мы должны считать себя нищими, ибо всегда нуждаемся в Божьей благодати, всегда просим у Его дверей, всегда зависим от Его дома.
(1) Такая нищета духа занимает первое место среди христианских добродетелей. Философы вообще не включали смирение в список нравственных добродетелей, а Христос поставил его на первое место. Самоотречение — это первый урок в Его школе, который должен быть хорошо усвоен, нищета духа дает право на первое блаженство. Смирение — источник всех других добродетелей. Желающие строить высоко должны начинать снизу; смирение является превосходной подготовкой для вхождения евангельской благодати в душу, оно делает почву сердца пригодной для принятия семени. Утомленные и обремененные — это нищие духом, именно они и находят покой во Христе.
(2) Они блаженны. Они блаженны уже сейчас, в этом мире. Бог милостиво взирает на них. Это малые Его, и у них есть свои ангелы. Он дает им больше благодати, они живут самой счастливой жизнью, они сами спокойны и окружающим спокойно с ними, у них ничего не случается некстати, несвоевременно, в то время как надменные духом всегда неспокойны.
(3) Их есть Царство Небесное. Царство благодати состоит именно из таковых, только они достойны быть членами Христовой Церкви, которая названа собранием убогих (Пс 73:19), и Царство славы уготовано для них. Те, кто так смиряет себя и соглашается с Богом, когда Он смиряет их, будут вознесены. Высокомерные, надменные духом исчезнут вместе со славою земных царств, а смиренные, кроткие и покорные души получат славу Небесного Царства. Мы склонны думать, что Царствие Небесное, несомненно, принадлежит богатым людям, творящим добро посредством своего богатства, ибо своими добрыми делами они полагают доброе основание для будущей жизни. Но что же делать бедняку, у которого нет необходимых средств, чтобы творить добро? Совершенно очевидно, что это блаженство обетовано для тех, кто доволен своим положением бедняка, равно как и для тех, кто приносит пользу своим богатством. Если я не могу с радостью расточать ради Него, если я могу лишь с радостью терпеть нужду ради Него, то и за это я получу вознаграждение. Скажите в таком случае, разве не доброму Господину мы служим?
II. Счастливы плачущие, ст. 4. Это еще одно странное блаженство, вполне подходящее продолжение для предыдущего. Бедным людям привычно плакать, добрые бедняки плачут по-доброму. Мы склонны думать, что блаженны смеющиеся, но Христос, Который и Сам был великим Плачущим, утверждает: «Блаженны плачущие». Существует греховная печаль, которая является врагом блаженства, — печаль мирская, — безнадежная меланхолия на духовной почве и неутешная печаль о земном. Существует также естественный плач, который может содействовать блаженству, если благодать Божья будет действовать через него и освящать то горе, по поводу которого мы плачем. Но существует благодатный плач, который подготавливает путь к блаженству, серьезность настроения, состояние мертвости для веселья, подлинная скорбь.
1. Плач покаяния о своих собственных грехах. Это благочестивая печаль, печаль ради Бога, печаль о грехе, с глазами, устремленными на Христа, Зах 12:10. Те являются Божьими плакальщиками, кто живет жизнью покаяния, оплакивает испорченность своей природы и множество ее преступлений и удаление Бога от них; кто из ревности о славе Божьей плачет также о грехах других, кто скорбит, воздыхает обо всех мерзостях, Иез 9:4.
2. Плач сострадания о бедствиях других, плач тех, кто плачет с плачущими, кто скорбит о торжественных празднествах, об опустошении Сиона (Соф 3:18; Пс 136), и особенно плач тех, кто смотрит с состраданием на погибающие души и плачет о них, как Христос плакал об Иерусалиме. Итак, эти плачущие благодатным плачем:
(1) Блаженны. Как пустой, греховный смех печалит сердце, так благодатный плач приносит тайное удовлетворение сердцу, серьезную радость, в которую не вмешается чужой. Они блаженны, потому что уподобились Господу Иисусу, Который был Мужем скорбей и о Котором мы нигде не читаем, что Он смеялся, но часто читаем о том, как Он плакал. Плачущие вооружены против многих искушений, сопутствующих пустому веселью, и подготовлены для утешений — запечатанного прощения и утвержденного мира.
(2) Они будут утешены. Хотя они и не тотчас утешатся, однако их утешение обеспечено в обильной мере. Для них сияет свет, и в небесах они, конечно, будут утешены, подобно Лазарю, Лк 16:25. Примечание. Счастье небес и состоит в совершенном и вечном утешении, в том, что отрет Бог всякую слезу с очей их. Это радость нашего Господа, полнота радости и блаженство вовек, которые будут вдвойне сладостны для тех кто был приготовлен к ним посредством благочестивой печали. Небеса будут истинным небом для тех, кто плакал здесь, жатвой радости для тех, кто сеял здесь со слезами (Пс 115:5−6), горой радости для тех, чей путь проходил в долине слез. См. Ис 66:10.
III. Счастливы кроткие, ст. 5. Кроткие — это те, кто спокойно подчиняется Богу, Его слову и Его жезлу, следует Его повелениям, соглашается с Его намерениями, кто оказывает кротость ко всем человекам, Тит 3:2. Это те, кто способен спокойно переносить всякие провокации, отвечая на них либо молчанием, либо кротким ответом; кто достойным образом выражает свое недовольство, когда для него есть повод; кто остается хладнокровным, когда иные горячатся, кто сохраняет самообладание даже и тогда, когда теряет обладание всем остальным. Кроткие — это те, которые редко или почти не раздражаются, но быстро и легко умиротворяются. Это те, кто, управляя своим духом, скорее простит за двадцать нанесенных ему обид, чем отомстит за одну из них. Кроткие блаженны даже в этом мире.
1. Они блаженны, ибо подобны блаженному Иисусу в том, чему должны научиться от Него, Мф 11:29. Они подобны Самому блаженному Богу, Который есть Господин Своего гнева и в Котором нет ярости. Они блаженны, ибо имеют самое утешительное, самое невозмутимое удовлетворение в самих себе, в своих друзьях и в своем Боге; они умеют жить с любыми родственниками, в любых условиях и в любом обществе; они умеют жить и умеют умирать.
2. Они наследуют землю. Это цитата из Пс 36:11 и является почти единственным ясным обетованием, относящимся к земной временной жизни, во всем Новом Завете. Это не значит, что они всегда будут иметь много земли, и тем более это не значит, что только в этом будет их награда. Но это значит, что кротость, как одно из проявлений истинного благочестия, имеет обетование жизни настоящей. Кротость хотя и не в почете у людей века сего, однако обладает реальной силой, содействующей нашему здравию, богатству, счастью и безопасности даже в этом мире. Кротким и спокойным живется гораздо легче, чем непокорным и беспокойным. Слова они наследуют землю можно также отнести к земле Ханаанской как прообразу неба. Таким образом, все благословения неба и все благословения земли являются уделом кротких.
IV. Счастливы алчущие и жаждущие правды, ст. 6. Некоторые считают, что здесь опять же подразумеваются бедные материально, люди низкого сословия, из-за которого они не только подвергаются обидам и несправедливости, но и оказываются не в состоянии добиться справедливого отношения к себе. Они жаждут и алчут правды, но на стороне их притеснителей такая сила, что они не могут достичь ее. Они желают только справедливости и равноправия, но те, кто Бога не боится и людей не стыдится, отказывают им в этом. Печальное положение! Однако они поистине блаженны, если переносят материальные трудности ради сохранения доброй совести; пусть они уповают на Господа, Который творит правду и суд и освобождает бедных от их притеснителей, Пс 112:6. Те, кто безропотно переносит угнетение и спокойно обращается к Богу за помощью, получат в свое время удовлетворение, полное удовлетворение, когда Он явится им со Своей мудростью и благостью. Но эти слова, конечно, следует понимать духовно, как описывающие такое желание, стремление к такой цели, которые являются плодом Божьей благодати, действующей в душе и подготавливающей ее для даров Божественного благоволения.
1. Под правдой (праведностью) здесь подразумеваются все духовные благословения. См. Пс 23:5; Мф 6:33. Они приобретены для нас праведностью Христовой, передаются и гарантируются нам на основании вменения нам этой праведности и подтверждаются верностью Божьей. Праведность состоит в том, чтобы обрести Христа, Который сделался для нас праведностью, и стать в Нем праведными перед Богом; обновиться в праведности, так чтобы стать новым человеком и отобразить в себе образ Божий; иметь свою долю во Христе и в Его обетованиях.
2. Мы должны алкать и жаждать этих духовных благословений. Мы должны желать их действительно и поистине, как голодный и жаждущий желает воды и пищи, и его не может удовлетворить ничто иное, кроме пищи и питья. Наше желание духовных благословений должно быть ревностным и настойчивым: «Дай мне, иначе я умру, все другое — мусор и мякина, дай мне эти благословения, и мне довольно, даже если ничего более я не буду иметь». Голод и жажда — это такие потребности, которые постоянно возобновляются, снова и снова требуя удовлетворения. Так и эти святые желания никогда не находят своего окончательного удовлетворения, никогда не прекращается потребность в прощении и ежедневном притоке благодати. Возрожденная душа так же постоянно нуждается в пище праведности, в подкреплении благодатью для совершения повседневного труда, как тело нуждается в пище. Алчущие и жаждущие должны трудиться для обеспечения своих потребностей, для удовлетворения своего голода и жажды. Так и нам должно не только желать духовных благословений, но и прилагать усилия для достижения их, пользуясь предназначенными для этой цели средствами. Д-р Хаммонд (Hammond) в своем практическом Катехизисе проводит различие между голодом и жаждой. Голод — это потребность в пище для поддержания жизни, то есть в праведности освящения. Жажда — это потребность в освежающей воде, то есть в оправдывающей праведности и сознании нашего помилования. Алчущие и жаждущие духовных благословений блаженны в этих желаниях и будут насыщены этими благословениями.
(1) Они блаженны уже в самих этих желаниях. Хотя не всякое желание благодати исходит от действия благодати (притворные, вялые желания не являются таковыми), однако описанное здесь желание является таковым, оно служит доказательством наличия чего-то доброго и залогом чего-то лучшего. Это желание производит в нас Сам Бог, и Он не оставит дело рук Своих. Душа всегда жаждет и алчет чего-нибудь, поэтому блаженны те, кто сосредоточивает свои желания на правильных объектах, которые насыщают и не обманывают, кто не жаждет праха земного, Ам 2:7; Ис 55:2.
(2) Они будут насыщены этими благословениями. Бог даст им то, чего они желают, до полного насыщения. Только один Бог может насытить душу, только Его благодать и Его благоволение вполне могут удовлетворить справедливые желания души. Он даст благодать на благодать тем, кто, сознавая собственную пустоту, питается от Его полноты. Он алчущих исполняет благ (Лк 1:53), насыщает их, Иер 31:25. На небесах душа полностью насытится блаженством; праведность ее усовершится, благоволение Божье и Его образ достигнут своего совершенства.
V. Счастливы милостивые, ст. 7. Это парадокс, как и все остальное, ибо считается, что милостивые не могут быть ни мудрыми, ни богатыми. Однако Христос называет их блаженными. Милостивы те, кто склонен, из благочестия и милосердия, жалеть, помогать и поддерживать ближнего в несчастье. Человек может быть истинно милостивым, не имея ничего для проявления щедрости и великодушия; в таком случае Бог принимает его доброе расположение. Мы должны не только терпеливо сносить наши собственные бедствия, но и с христианским сочувствием сострадать переживаниям, скорбям братьев наших, проявлять сожаление к страждущему (Иов 6:14) и, облекшись в милосердие (Кол 3:12), делать все возможное, чтобы помочь человеку, попавшему в беду. Нам должно сострадать другим и помогать им, снисходить к невежественным и наставлять их, к беспечным, предупреждая их; к тем, кто находится в грехе, выхватывая их из него, как головню из огня. Мы должны сочувствовать находящимся в унынии и скорби и утешать их (Иов 16:5); сочувствовать тем, против кого мы имеем преимущество, не быть с ними строгими и суровыми; тем, кто находится в нужде, и поддерживать их материально. Если же мы откажемся делать все это, то затворяем от них сердце свое, Иак 2:15; 1Ин 3:17. Раздели с голодным хлеб твой, Ис 58:7,10. Больше того, добрый человек милостив даже к своей скотине.
Итак, что касается милостивых, то:
1. Они блаженны; так было сказано еще в Ветхом Завете: Блажен, кто помышляет о бедном, Пс 40:2. В этом они уподобляются Самому Богу, благость Которого составляет славу Его; будучи милостивыми, как Он милостив, мы совершенны (в нашем измерении), как Он совершен. Служение благу других, тем или иным путем, доказывает нашу любовь к Богу и приносит удовлетворение нам самим. Одно из самых чистых и благородных наслаждений в этом мире есть наслаждение от творения добра. Слова блаженны милостивые перекликаются с другим высказыванием Иисуса, которого нет ни в одном из Евангелий, — Блаженнее давать, нежели принимать, Деян 20:35.
2. Они помилованы будут, то есть получат милость от людей, когда будут нуждаться в ней, — кто напояет других, тот и сам напоен будет (нам не известно, как скоро мы вознуждаемся в милосердии, поэтому должны быть милосердны). Но самое главное они получат от Бога, ибо с милостивыми Он поступает милостиво, Пс 17:26. Самый милостивый и милосердный человек не может претендовать на свои заслуги, но должен уповать на милость Божью. Милостивые обретут прощающую милость у Бога (Мф 6:14), возмещающую милость (Притч 19:7), сохраняющую милость (Пс 40:3), милость в оный день (2Тим 1:18), больше того, они наследуют Царство, уготованное им, Мф 25:34−35. А того, кто не оказывает милости, ждет суд без милости (что означает не что иное, как озеро огненное).
VI. Счастливы чистые сердцем (ст. 8): Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Это наиболее всеобъемлющее из всех блаженств, здесь святость и счастье выступают во всей полноте своего единства.
1. Здесь мы имеем наиболее полную характеристику блаженных — это чистые сердцем. Примечание. Истинное благочестие состоит в чистоте сердца. Чистый сердцем обнаруживает чистое и непорочное благочестие. Истинное христианство заключается в сердце, в чистоте сердца, в омовении его от злочестивых мыслей, Иер 4:14. Мы должны воздевать к Богу не только чистые руки, но и чистые сердца, Пс 23:4−5; 1Тим 1:5. Сердце должно быть чистым в смысле отсутствия примесей — честным, с добрыми намерениями. Сердце должно быть чистым в смысле отсутствия нечистоты и осквернения, подобным цельному вину и незамутненной воде. Сердце надо хранить в чистоте от плотских похотей, от всяких нечистых мыслей и желаний, от мирских похотей; от алчности — нечистой похоти, от всякой скверны плоти и духа, от всего того, что исходит из сердца и оскверняет человека. Сердце должно быть очищено верою и всецело принадлежать Богу, оно должно быть сохраняемо для Христа чистой девой. Сердце чистое сотвори во мне, о, Боже!
2. Здесь представлено и самое всеобъемлющее утешение блаженных: они узрят Бога. Примечание.
(1) Это вершина, совершенная степень блаженства души — зреть Бога. Видеть Его очами веры в настоящее время — это предвкушение неба на земле; видеть Его так, как мы увидим Его в будущем, — это небеса небес. Видеть Его, как Он есть, лицом к лицу, а не через тусклое стекло, видеть Его как нашего Бога, видеть и наслаждаться Им, видеть Его и быть подобным Ему, насыщаться этим подобием (Пс 16:15), видеть Его всегда, никогда не теряя из виду — это небесное блаженство.
(2) Счастье лицезреть Бога обещано тем и только тем, кто чист сердцем. Никто, кроме чистых сердец, не может видеть Бога, а для нечистых лицезрение Бога не будет блаженством. Как может неосвященная душа испытывать наслаждение от созерцания Бога? Как Он не может смотреть на их нечистоту, так они не могут смотреть на Его святость. Ничто нечистое не войдет в Новый Иерусалим. Но все чистые сердцем, все истинно освященные имеют желание, произведенное внутри них, которое не может быть удовлетворено ничем иным, кроме как созерцанием Бога, и Божья благодать не оставит это желание неудовлетворенным.
VII. Счастливы миротворцы, ст. 9. Мудрость, нисходящая свыше:
Во-первых, чиста, потом мирна. Блаженны чистые перед Богом и мирные с людьми, ибо как перед Богом, так и перед людьми совесть должна сохраняться непорочной. Миротворцами являются те, кто имеет:
1. Миролюбивое расположение духа. Для того чтобы солгать, необходима склонность ко лжи, а для того чтобы творить мир, необходима сильная и сердечная любовь к миру. Я мирен, Пс 119:7. Быть миротворцем значит любить мир, желать мира и наслаждаться миром; пребывать в мире как в своей родной стихии и стараться быть мирным.
2. Мирное поведение: мы должны усердно сохранять мир, насколько это возможно с нашей стороны, чтобы он не нарушился, а также стараться восстановить его, когда он нарушится; принимать предложения о примирении и быть готовыми сделать их другому; и если между братьями или ближними произошла размолвка, то мы должны сделать все возможное, чтобы примирить их, быть восстановителями развалин. Творить мир иногда оказывается неблагодарной задачей, и тот, кто пытается примирить поссорившихся, часто получает удары с обеих сторон. Тем не менее это доброе дело, и мы должны стремиться к нему. Некоторые считают, что эти слова особенно относятся к служителям, которые должны делать все возможное для примирения поссорившихся и содействовать христианской любви между находящимися на их попечении.
Итак:
(1) Такие люди блаженны, ибо они сами испытывают удовлетворение, сохраняя мир, и оказывают истинную пользу другим, склоняя их к миру. Они суть соработники Христа, Который пришел в мир, чтобы уничтожить всякую вражду и провозгласить мир на земле.
(2) Они будут наречены сынами Божьими. Их миротворчество будет для них свидетельством того, что они действительно Его сыны, и Бог признает их таковыми. В этом они уподобляются Ему. Он — Бог мира, Сын Божий — Князь мира, Дух усыновления — Дух мира. После того как Бог возвестил о Своем примирении со всеми нами, Он не признает Своими детьми тех, кто находится в непримиримой вражде друг с другом, ибо если миротворцы блаженны, то нарушителям мира — горе! Это показывает, что Христос не намеревался распространять Свое учение мечем и огнем, или карательными законами, что Он не признавал фанатизм, или чрезмерную ревность, как признаки Своих учеников. Сыны мира сего любят ловить рыбу в мутной воде, но сыны Божьи — миротворцы, мирные земли.
VIII. Счастливы те, кого изгоняют за правду. Это величайший из всех парадоксов, который присущ именно христианству, поэтому он излагается последним и более подробно, чем остальные, ст. 10−12. Это благословение удваивается, подобно сну фараона, потому что кажется весьма маловероятным, хотя является вполне реальным; в последней его части третье лицо заменяется вторым: «Блаженны вы — Мои ученики и ближайшие последователи. Это более непосредственно касается вас, превосходящих других в добродетели, ибо вы должны быть готовы к трудностям и скорбям более, чем они». Заметьте здесь:
1. Как описывается положение страдающих святых: оно тяжелое, весьма несчастное.
(1) Их преследуют, за ними охотятся, как за опасными зверями, которые уловляются на истребление, как будто христианин caput gerere lupinum — носит волчью голову. С ними обращаются, как с изгоями — каждый, обнаруживший христианина, может убить его. Их отвергают как отбросы общества. Их штрафуют, заключают в темницы, изгоняют, лишают имущества, прогоняют с выгодных и ответственных постов, бичуют, пытают, мучают, убивают, считают их за овец, обреченных на заклание. Это проявление вражды семени змея против семени жены, продолжающееся со времен праведного Авеля. Так было и в ветхозаветные времена, Евр 11:35 и далее. Христос предупреждал нас, что положение христианской церкви будет значительно хуже, и мы не должны дивиться этому, 1Ин 3:13. Он оставил нам пример.
(2) Их поносят и всячески неправедно злословят. Клички, насмешливые и презри тельные прозвища, как ярлыки, приклеиваются к ним, к отдельным лицам, и ко всем праведникам в целом, чтобы сделать их ненавистными, а иногда и страшными в глазах людей, чтобы возбудить сильные нападки против них; их обвиняют в том, о чем они не знают, Пс 34:11; Иер 20:18; Деян 17:6−7. Так поступают те, кто не имеет достаточной власти в своих руках, чтобы причинить какое-то большее зло, а те, кто обладает властью преследовать, считают необходимым делать это, чтобы оправдать себя в своем варварском обращении с ними. Они не мог ли бы натравливать на них собак, если бы прежде не обрядили их в медвежью шкуру, не могли бы обращаться с ними наихудшим образом, если бы сначала не изобразили их как наихудших из людей. Они будут поносить вас и гнать. Примечание. Поносить святых — это значит гнать их, что вскоре станет ясно, когда придет время дать отчет за все жестокие слова (Иуд 1:15) и поругания, Евр 11:36. И будут всячески неправедно злословить за Меня — иногда перед судилищем как свидетели, иногда в собраниях развратителей с лицемерными насмешниками; о них поют в песнях пьющие вино, иногда открыто, в лицо, как Семей поносил Давида, иногда за спиной, как по ступали враги Иеремии. Примечание. Нет более ужасного, более черного дела, чем лжесвидетельство на учеников и последователей Христа.
(3) Все это совершается за правду (ст. 10), за Меня, ст. 11. Если за правду, то и за Христа, ибо Он глубоко заинтересован в деле правды. Враги правды — враги Христа. Кто страдает справедливо и терпит заслуженное злословие за свои действительные преступления, тот не имеет доли в этом блаженстве; пусть таковые терпят стыд и позор, это часть их наказания; мучеником делает не страдание само по себе, но причина страдания. За правду страдают те, кто страдает из-за нежелания грешить против совести, кто страдает за добрые дела. Что бы ни говорили гонители в свое оправдание, они враждуют против силы благочестия; они, в сущности, ненавидят и гонят Христа и Его правду. Ради Тебя несу я поношение, Пс 68:8; Рим 8:36.
2. Утешения, обещанные страдающим святым.
(1) Они блаженны, ибо теперь, в своей земной жизни они получают злое (Лк 16:25), причем получают его за доброе. Они блаженны, ибо это честь для них — страдать за правду, Деян 5:14. Им предоставляется возможность прославлять Христа, творить добро и переживать на опыте особые утешения и проявления благодати, особые знаки Его присутствия, 2Кор 1:5; Дан 3:25; Рим 8:29.
(2) Их ждет награда, ибо их есть Царство Небесное. Уже здесь на земле они имеют уверенность в Царстве Небесном и сладкое предвкушение его радостей, а вскоре уже будут обладать ими. Хотя в этих страданиях нет ничего, чем можно, строго говоря, заслужить что-то от Бога (ибо грехи наилучших из людей заслуживают наихудшего), тем не менее здесь обещается награда за них (ст. 12): Велика ваша награда на небесах. Так велика, что превосходит все, что ради нее переносится. Она будет получена на небесах, в будущем и не видима теперь, но она надежно гарантируется, она застрахована от риска, мошенничества и кражи. Примечание. Бог гарантирует тем, кто потеряет ради Него все, даже душу свою, что в конечном счете они ничего не потеряют из-за Него. Небо будет щедрым вознаграждением за все трудности, которые мы встречаем на своем пути. Во все века всех святых поддерживала в их страданиях эта предлежащая им радость.
(3) «Так гнали и пророков, бывших прежде вас, ст. 12. Они прежде вас достигли того совершенства, которого вы только что достигаете; они были прежде вас по времени, чтобы стать для вас примером злострадания и долготерпения, Иак 5:10. Их так же гнали и оскорбляли, поэтому можете ли вы надеяться достигнуть неба каким-либо другим путем? Не насмехались ли над Исайей за его заповедь на заповедь? И над Елисеем — за его плешивую голову? Разве не так же обращались и со всеми пророками? Поэтому не дивитесь этому как приключению для вас странному, не ропщите на это, как на жестокость. Знать, что они проложили путь страданий для нас, есть утешение, а следовать за ними по этому пути — честь. Той благодати, которой было довольно для них, чтобы пройти чрез все страдания, будет достаточно и для вас. Ваши враги — это потомки и последователи тех, кто в древности насмехался над посланниками Господа» (2Пар 36:16; Мф 23:31; Деян 7:52).
(4) Посему радуйтесь и веселитесь, ст. 12. Недостаточно переносить эти страдания с терпением и безропотно, как обычные переживания, не отвечая злословием на злословие, надобно еще и радоваться в них, ибо честь и достоинство, наслаждение и преимущества страдающих ради Христа значительно превосходят боль или позор их страданий. Это не значит, что мы должны гордиться своими страданиями (гордость все погубит, испортит), но мы должны, как Павел (2Кор 12:10), находить удовольствие в страданиях, сознавая, что Христос идет впереди нас и никогда не покинет нас, 1Пет 4:12−13.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Вопрос. Какой плачь наложить нам на себя, чтобы удостоиться блаженства?
Ответ. Вопрос этот заключается в вопросе о печали «по Бозе»: т.е. когда плачем о грехах, или по причине оскорбления Божьей чести, потому что человек преступлением закона Бога бесчествует (Римл.2, 23), или по причине опасного положения находящихся во грехе; ибо сказано: «душа согрешающая, та умрет» (Иезек.18, 4); в чем и подражаем сказавшему: «оплакивать мне многих, которые согрешили прежде» (2Кор 12:21).
Источник: Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Начав с того, с чего преимущественно и должно было начать, Христос переходит к другой заповеди, которая, по-видимому, противоречит мнению целой вселенной. В самом деле, тогда как все почитают блаженными радующихся, а сетующих, бедных и плачущих — несчастными, Он вместо первых называет блаженными последних, говоря так: «блаженны плачущие», хотя все почитают их несчастными. Но Христос для того наперед и творил знамения, чтобы, предписывая подобные правила, более иметь доверенности к Себе. И здесь опять не просто разумеет плачущих, но плачущих о грехах своих, так как есть другой плач, вовсе непозволительный — плач о житейских предметах, на что указал и Павел, говоря: «печаль ради Бога производит неизменное покаяние к спасению, а печаль мирская производит смерть» (2Кор 7:10).
Этих-то печалящихся Христос здесь и называет блаженными; и не просто печалящихся, но тех, которые предаются сильной печали. Потому и не сказал: печалящиеся, но: «плачущие». Действительно, и эта заповедь научает также всякому благочестию. В самом деле, если тот, кто оплакивает смерть детей, жены, или кого-нибудь из родственников, в это время скорби не увлекается ни любовью к богатству и плоти, ни честолюбием, не раздражается обидами, не снедается завистью, ни другой какой-либо предается страсти, а бывает всецело поглощен скорбью, то не гораздо ли более покажут свое бесстрастие относительно всего этого те, которые подобающим образом оплакивают грехи свои? Какая же будет им награда? «Ибо они утешатся», говорит Христос Скажи мне, где они утешатся? И здесь, и там Так как эта заповедь была слишком тяжка и трудна, то Он обещает то, что наиболее могло бы облегчить ее. Итак, если хочешь иметь утешение — плачь. И не почитай этих слов иносказательными. Подлинно, когда Бог утешает, то хотя бы тысячи горестей с тобой случились, все победишь, потому что Бог всегда награждает труды с преизбытком. То же сделал Он и здесь, когда сказал, что «плачущие блаженны», — не потому, чтобы самый плач стоил того, но по Его человеколюбию (то есть, награда обещана не по важности действия, но по любви Его к людям). В самом деле, плачущие оплакивают грехи свои, а для таких довольно только получить прощение и оправдание. Но как Христос весьма человеколюбив, то Он и не ограничивает награды отменой наказания и оставлением грехов, но еще делает таких людей блаженными, и подает великое утешение. А плакать нам повелевает не о своих только грехах, но и о грехах других. Так поступали святые, как-то: Моисей, Павел, Давид; все они часто оплакивали чужие грехи.
Источник: Беседы на Евангелие от Матфея.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Не взошли мы еще на вершину горы, но в мысленном пока подгории; хотя и миновали уже два некие холма (в разных кодексах стихи 4 и 5 переставлены — ред.), блаженствами возведенные в блаженную нищету и высшую нищеты кротость, откуда слово ведет нас к большим еще возвышениям, и показывает между блаженствами третью по порядку возвышенность, на которую, без сомнения, надлежит поспешить, как говорит Апостол, леность всяку отложше, и удобь обстоятельный грех (Евр 12:1); чтобы легкими и проворными став на вершине, приблизиться душою к чистейшему свету истины. Посему, что значит сказанное: блажени плачущии: яко тии утешатся?
Посмеется, конечно, у кого в виду этот мир, и, издеваясь над словом сим, скажет так: если ублажаются по жизни истощаемые всяким бедствием; то следует, конечно, что бедствуют те, у кого жизнь беспечальна и благоденственна. И таким образом увеличит еще смех, перечисляя роды бедствий, выставляя на вид худые последствия вдовства, горькое состояние сиротства, убытки, кораблекрушения, взятие в плен на войне, несправедливые решения в судах, изгнания из отечества, описания имуществ, бесчестия, бедствия от болезней, как то: увечья, отъятие членов, и всякого рода телесные повреждения, и если еще какое страдание, касающееся или тела, или души, приключается людям в сей жизни, все опишет в слове, и тем, по его мнению. докажет, будто бы достойно осмеяния слово, ублажающее плачущих. Но мы, не обращая много внимания на тех, которые имеют тесный и низкий взгляд на мысли Божественные, постараемся, сколько возможно, рассмотреть заключающееся в глубине сказанного богатство; чтобы и чрез это сделалось явным, сколько разности в разумении плотском и перстном с разумением возвышенным, небесным.
С первого взгляда блаженным можно признать плач о проступках и о грехах, по учению о печали Павла, который сказал, что не один вид печали, но есть печаль мирская, и есть печаль по Бозе содеваемая, и дело печали мирской — смерть, а вторая печаль покаянием соделовает печалющимся спасение (2Кор 7:10). Ибо подлинно не недостойно ублажения такое состояние души, когда, пришедши в чувство худости, оплакивает она порочную жизнь. Как в телесных недугах, в которых одна из частей тела от какого либо повреждения делается недействующею, знаком омертвения недействующей части служит ее бесчувственность; если же каким врачебным искусством телу снова возвращено будет жизненное чувство, то радуются уже болям члена, и сам страждущий, и прислуживающий больному, признаком переворота болезни на здравие принимая то, что член стал уже чувствовать причиняемую ему боль: так, когда иные, как говорит Апостол, в нечаяние вложшеся предадут себе (Еф 4:19) жизни греховной, став подлинно какими-то мертвыми и недействующими для жизни добродетельной, ни мало не чувствуют они того, что делают. Если же коснется их какое либо врачующее слово, как бы горячими какими и опаляющими составами, — разумею строгие угрозы будущим судом, — и страхом ожидаемого до глубины проникнет сердце, и в нем, оцепеневшем от страсти сластолюбия, как бы растирая и согревая, подобно какому-то горячительному и острому врачевству, — страх геенны, огонь неугасимый, червя не умирающего, скрежет зубов, не престающий плачь, тьму кромешную и все сему подобное, заставит почувствовать ту жизнь, какую проводить; то соделает его достойным ублажения, произведя в душе болезненное чувство. Как и Павел восшедшего неистово на отцово ложе до тех пор бичует словом, пока остается он бесчувственным к своему греху; а когда врачевство укоризн коснулось этого человека, как соделавшегося уже блаженным за свой плач, начинает утешать, да не многою как говорит, скорбию пожерт будет токовый (2Кор 2:7).
Положим, что и эта мысль в предлагаемом взгляде на учение о блаженстве небесполезна будет для жизни добродетельной, потому что грех в естестве человеческом как-то умножается, а покаянный плачь оказывается врачевством от него; но мне кажется, что слово усильнейшим действием плача означает нечто имеющее более глубокий смысл, нежели сказанное, заставляя разуметь кроме сего нечто иное. Ибо если бы слово указывало на одно покаяние по прегрешении, то последовательнее было бы ублажать плакавших, а не всегда плачущих. Так если для сравнения взять болезненное состояние; то ублажаем излечившихся, а не тех, которые всегда лечатся, потому что продолжение лечения показывает вместе и неукрощаемость недуга. Но и по другой причине, кажется мне, не хорошо ограничиться такою одною мыслию, будто бы словом сим уделяется блаженство одним плачущим о грехах. Ибо найдем многих, проведших жизнь безукоризненно, и, по свидетельству самого Божия Слова, отличившихся всяким Добрым делом. Какая любостяжательность у Иоанна? Какое идолослужение у Илии? Какое малое или большое прегрешение в их жизни известно истории? Что же? Неужели слово сие предположит, что вне блаженства и они, и первоначально не болевшие, и недошедшие до потребности в сем врачевстве, разумею покаянный плачь? Не будет ли нелепо признать таковых лишенными божественного ублажения за то, что не грешили, и не врачевали греха плачем? Или в таком случае грешить не будет ли предпочтительнее того, чтобы жить безгрешно, если одним кающимся дана в удел Утешителева благодать? Ибо сказано: блажени плачущии: яко тии утешатся. Посему, сколько можно, последовав, как говорит Аввакум, на высокая Восходящему (Авв 3:19), еще поищем заключающегося в сказанном смысла, чтобы дознать, какому плачу уготовано утешение Святаго Духа.
Посему посмотрим сперва, что такое в человеческой жизни самый плачь, и отчего иногда бывает он? Всякому явно, что плачь есть унылое расположение души, появляющееся при лишении чего либо любимого; каковое состояние в живущих благополучно не имеет места. Например: человек благоуспешен в жизни, все дела идут, как по течению реки, в приятность ему, веселит его супруга, радуют дети, подкрепляют своим содействием братья, в народном собрании он пользуется почетом, а у начальства добрым о себе мнением, страшен противникам, уважается подчиненными, обходителен с друзьями, изобилует богатством, живет в свое удовольствие, приятен, беспечален, крепок телом, имеет все, что почитается в этом мире дорогим: такой человек, конечно, живет в веселье, наслаждаясь каждою вещью, какая есть у него. Но если благоденствия сего коснется какая либо превратность, и, по дурному какому-то стечению обстоятельств, произведет или разрыв с наиболее любимыми, или утрату в имуществе, или какие либо телесные повреждения; тогда лишением увеселяющего производится противоположное расположение, которое называем плачем. Посему истинно данное о нем понятие, что плачь есть скорбное некое ощущение утраты того, что увеселяет. Если же понять нами плачь человеческий, то пусть очевидное послужит некоторым путеуказанием к незнаемому, и сделается явным, что такое плачь ублажаемый, за которым следует утешение.
Ибо, если здесь плачь производится лишением благ, какие у кого есть, и никто не станет оплакивать того, что желает утратить; то надлежит прежде узнать самое благо, что оно такое в действительности, а потом составить понятие о человеческом естестве; ибо сим достигнется и то, чтобы преуспеть в ублажаемом плаче. Например из живущих во тьме, когда один родился в темноте, а другой привык наслаждаться внешним светом, но насильно стал заключенным, настоящее бедствие не одинаково действует на обоих. Ибо один, зная, чего лишился, тяжелым для себя почтет утрату света; а другой, совсем не знавший такой благодати, проживет беспечально, как выросший во мраке, и рассуждая, что не лишен ни одного из благ. А посему пожелание насладиться светом одного поведет ко всякому усилию и примышлению снова увидеть то, чего лишен насильно; а другой состарится, живя в темноте, потому что не знал лучшего, признавая для себя благом настоящее. Так и в рассуждении того, о чем у нас речь, кто возмог усмотреть истинное благо, и потом уразумел нищету человеческого естества, тот, конечно, почтет душу бедствующею, оплакивая то, что настоящая жизнь не пользуется оным благом. Посему, кажется мне, слово ублажает не печаль, но познание блага, по причине которого человек страждет печалью о том, что нет в жизни сего искомого.
Посему порядок требует исследовать, действительное ли нечто есть оный свет, которым темный этот вертеп естества человеческого не озаряется в настоящей жизни? Или, может быть, пожелание стремится к тому, чего нет, и что непостижимо? Ибо таков ли наш рассудок, чтобы следить ему за естеством искомого? Таково ли значение имен и речений, чтобы передать нам ими достойное понятие о высшем свете? Как наименую незримое? Как представлю невещественное? Как покажу не имеющее вида? Как постигну то, что не имеет ни величины, ни количества, ни качества, ни очертания, не находится ни в месте, ни во времени, вне всякого ограничения и определенного представления? Чье дело — жизнь и самостоятельность всего представляемого благом? К чему прилагается мыслию всякое высокое понятие и именование: Божество, царство, сила, присносущие, нетление, радость, радование, и все высоко мыслимое и сказуемое? Посему, как и при каких помыслах возможно, чтобы таковое благо стало доступным взору, — было и созерцаемым и не видимым? Всем существам сообщило бытие, а само было присносущим, и не имело нужды приведения в бытие?
Но чтобы не утруждал себя напрасно разум, простираясь до пределов беспредельного, прекратим пытливое исследование об естестве превысших благ, так как все подобное сему не может и быть постигнуто; извлечем же ту одну пользу из своих изысканий, что, по самой невозможности увидеть искомое, отпечатлеется в нас некое понятие о величии искомого. Но в какой мере, по нашему верованию, благо по естеству своему выше нашего ведения, в такой паче и паче усиливаем в себе плачь о благе, с которым мы разлучены, и которое так высоко и велико, что даже ведение о нем не может быть вместимо. И сего-то блага, превышающего всякую силу постижения, мы люди были некогда причастниками; и в естестве нашем оное превысшее всякого понятия благо было в такой мере, что обладаемое человеком, по самому точному сходству с первообразом, казалось новым благом, принявшим на себя образ первого. Ибо что теперь гадательно представляем об оном благе, все то было у человека: нетление и блаженство, самообладание и неподвластность, беспечальная и не озабоченная жизнь, занятие божественным, — тем, чтобы взирать на благо и чистым и обнаженным от всякого покрывала разумением. Ибо все сие дает нам в немногих речениях гадательно уразуметь слово о миробытии, говоря, что человек создан по образу Божию, жил в раю, и наслаждался насажденным там; а плод оных растений — жизнь, ведение и подобное сему. Если же это было у нас; то как не востенать о бедствии, сравнительно с тогдашним блаженством сличающему настоящую ныне бедность? Высокое унижено; созданное по образу небесного оземленилось; поставленное царствовать поработилось; сотворенное для бессмертия растлено смертью; пребывающее в райском наслаждении преселено в эту болезненную и много трудную страну; воспитанное в бесстрастии обменяло сие на жизнь страстную и кратковременную; неподвластное и свободное ныне под господством столь великих и многих зол, что невозможно исчислить наших мучителей. Ибо каждая в нас страсть, когда возобладает, делается властелином порабощенного, и подобно какому-то преобладателю, заняв твердыню души, чрез самих подчинившихся ей мучить подвластного, наши же помыслы в угодность себе употребляя на свою прислугу. Так раздражительность, гнев, страх, боязнь, дерзость, состояние печали и удовольствия, ненависть, ссора, бесчеловечие, жестокость, зависть, ласкательство, памятозлобие, нечувствительность, и все страсти, представляющиеся против нас действующими, составляюсь список каких-то мучителей и властелинов, как пленника какого, власти своей порабощающих душу. А если кто исчислит и беды постигающие тело, тесносоединенные и неразлучные с естеством нашим — разумею различные и разнообразные роды болезней, которых в начале вообще не испытывало человечество; — то гораздо обильнейшие прольет слезы, взирая вместо благ сравнительно с ними на скорби и благоденствию противоположные бедствия.
Посему Ублажающий плачь, кажется, втайне учит душу обращать взор к истинному благу, и не погружаться в настоящую прелесть сей жизни. Ибо невозможно, как вникающему тщательно в дела прожить без слез, так глубоко погрязшему в житейских удовольствиях думать, что он печален. Подобное сему можно видеть на бессловесных. Хотя жалости достойно устройство их естества (ибо что жалостнее сего — быть лишенным разума?); однако же нет у них никакого чувства о своем несчастии; напротив того и ими проводится жизнь с некоторым удовольствием: конь поднимает вверх голову, вол взрывает пыль, свинья щетинит волосы, молодые псы играют, тельцы прыгают, и всякое животное, как можно видеть, какими-нибудь знаками показывает свое удовольствие. А если было бы у них какое либо понятие о даре разума; то не проводили бы они в удовольствии своей глупой и бедственной жизни. Так и людьми, у которых нет никакого ведения о благах, каких лишилось естество наше, настоящая жизнь препроводится в удовольствии. А кто услаждается настоящим, тому следует не искать лучшего. И кто не ищет, тот и не найдет приобретаемого одними ищущими.
Итак поэтому Слово ублажает плачь, признавая его блаженным не потому, что таков он сам по себе, но потому, что от него происходите. Да и связь речи показывает, что для плачущих блаженно плакать, так как сие самое приводит к утешению. Ибо Господь сказал: блажени плачущи, и не остановил на сем речи, но присовокупил: яко тии утешатся. Сие-то, кажется мне, проразумев великий Моисей (лучше же сказать, Слово чрез него учреждающее это), в таинственных обрядах пасхи узаконил иудеям в дни сего праздника есть неквасный хлеб, а приправою к снеди соделал горькое зелье (Исх 12:8), таковыми гаданиями давая нам возможность дознать, что не иначе можем стать причастниками таинственного оного празднества, как к неизнеженной и безквасной жизни добровольно примешав горькое зелье века сего. Посему и великий Давид, даже видя у себя высочайшую меру человеческого благополучия, разумею царство, — обильно наделяет жизнь свою горьким зельем, жалобно стеня и оплакивая продолжение пришельствия своего во плоти, и лишаясь сил от пожелания чего-то большего, говорит: увы мне, яко пришелствие мое продолжися (Пс 119:5); а в другом месте, неослабно взирая на красоту селений Божиих, говорит, что скончавается от сильного желания, признавая для себя достопочтеннейшим причитаться там к последним, нежели первенствовать в обладании настоящим (Пс 83:2−3, 11).
Но если кому угодно точнее уразуметь силу ублажаемого оного плача; то пусть разберет сам с собою повествование о Лазаре и богатом, в котором с большею открытностию уясняется нам таковое учение. Ибо Авраам говорит богатому: помяни, яко восприял еси благая твоя в животе твоем, и Лазарь такожде злая: посему он утешается, ты же страждеши (Лк 16:25). Сему и быть надлежало после того, как чуждыми благого Божия о человеке смотрения соделало нас неразумие, лучше же сказать, злоумие. Поелику Бог узаконил нам наслаждаться благом, к которому не примешано зло, и воспретил к хорошему примешивать испытание худого; то, когда мы по жадности своевольно пресытились противным, то есть вкусили преслушания Божия слова; — конечно естеству человеческому надлежит по этому изведать То и другое, иметь часть в печальном и веселящем. И как два века, также и жизнь, в сообразность с каждым собственно веком, представляется двоякою. Подобно сему и веселье двояко: одно — в настоящем веке, а другое — в предстоящем нам по упованию; то достоблаженно, долю увеселения истинными благами предоставить вечной жизни, а служение печали исполнить в этой краткой и временной жизни, почитая для себя утратою не то, если лишимся чего либо приятного в сей жизни, но то, если за наслаждение сею приятностью не получим лучшего. Посему, если блаженно в бесконечные веки иметь нескончаемое и всегда продолжающееся веселье, а естеству человеческому непременно должно вкусить и противоположного: то не трудно уже понять, что имеет в виду слово. Почему блажени плачущии ныне? Потому что тии утешатся в бесконечные веки. Утешением же служит причастие Утешителя; ибо собственное действие Духа есть дар утешения, которого да сподобимся и мы, по благодати Господа нашего Иисуса Христа! Ему слава во веки веков! Аминь.
Источник: О Блаженствах. Слово 3.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Как раньше о бедных, так здесь Он говорит и о плачущих, называя тех из нас блаженными, кто горько оплакивает или утрату любимой супруги, или потерю дорогих близких. Но скорее Он подразумевает под блаженными тех, кто стремится загладить собственные грехи слезным плачем или не перестает оплакивать в благочестивом переживании закона несправедливость мира и проступки грешников. Итак, Господь не без основания обещает столь свято плачущим утешение вечного ликования.
Источник: Трактат на Евангелие от Матфея.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
После стяжавших неотъемлемое богатство нищетою в духе, Единый блаженный объявляет причастниками блаженства своего плачущих, говоря: блажени плачущии, яко тии утешатся (Мф 5:4). Почему же Христос Господь так тесно сочетал с нищетою плач? Потому что он никогда не разлучен с нею. Но печаль при мiрской нищете смерть души соделовает, говорит Апостол; а печаль при нищете по Богу покаяние нераскаянно во спасение души соделовает (2Кор 7:10). При том за непроизвольной нищетою следует непроизвольный плач, и за произвольной произвольный. Поелику ублажаемый здесь плач соединяется с нищетою по Богу, то подразумевается, что он ради ее бывает и от ней, как от причины, во всем зависит, и только в связи с нею духовен и произволен. — Но посмотрим, как блаженная нищета порождает блаженный плач
Источник: Ко всечестной во инокинях Ксении, о страстях и добродетелях и о плодах умного делания.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Плачущие суть те, которые, как и нищие духом, исповедуют пред Богом грехи и немощи свои. Они сетуют и плачутся о своем окаянстве, страшась будущего суда Божия, или сами на себя гневаются за то, что прогневали Бога. Это сокрушение сердечное есть печаль по Боге и дело спасительного покаяния.
Источник: Зерцало православного исповедания. О надежде.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Смиренные легко плачут; гордые не плачут никогда.
О чем же плачут смиренные? Какие слезы смиренных драгоценны пред Богом? Разве все слезы равны? Ведь люди нередко плачут слезами зависти, злобы, ненависти. Не об этом окаянном плаче слово Христово: оно о тех, кто плачет, помышляя о множестве своих грехов, об их давящей тяжести, о своей виновности пред Богом, о своем недостоинстве. Это печаль по Богу, о которой писал св. апостол Павел во Втором послании к Коринфянам (2Кор 7:10).
Драгоценны пред Богом и слезы тех, кто не может выносить неправды мира, кто мучается и терзается, живя среди людей неистово развратных, как мучился праведный Лот, живя в Содоме. Вот если такие чистые слезы потекут из глаз наших, если терзается душа наша нашим собственным недостоинством, если терзается злом и неправдой мира, тогда блаженны мы, тогда сбудется над нами сказанное Христом: Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Утешатся великим, вечным утешением у Бога.
Источник: Беседы в дни Великого поста и Страстной седмицы. О блаженствах.
Вторая заповедь блаженства: блаженны плачущие, ибо они утешатся, — говорит о слезах
Испокон века вся земля залита слезами печали и горя. И доныне всюду горе, всюду страдание, печаль, тоска и всюду слезы. Если бы можно было собрать все слезы, которые пролило человечество за многие тысячи лет своего существования, и вылить их на землю, то был бы второй всемирный потоп. А сколько слез пролито всеми народами в эту страшную дьявольскую войну!
Но хотя мы, христиане, смотрим на жизнь как на непрерывное страдание, нас никак нельзя назвать пессимистами, ибо эти люди мрачно смотрят на жизнь, не видят преобладания добра и радости над злом и в таком безнадежном настроении доходят до проклятия жизни, даже до самоубийства. А разве что-нибудь похожее являем мы в нашем христианском убеждении в том, что вся жизнь человека есть тяжелый крестный путь страданий и скорбей? Совсем нет. Пессимизм оскопляет душу, а наша печаль, наш плач и слезы оплодотворяют жизнь очищением нашей души.
Но всякие ли слезы благословляются Богом, всяким ли слезам обетовано утешение? Нет, далеко не всем. Есть слезы злобы, ненависти, слезы униженной гордости. Много слез проливается оттого, что остаются неудовлетворенными человеческие стремления к мирским благам, что остаются посрамленными наши заветные желания, что рушится тот план жизни, который мы начертали себе сами, а не Господь начертал. Эти слезы Богу противны.
Больше всего и чаще всего плачут люди от страданий телесных и душевных: плачут тяжелобольные подчас от невыносимой боли, плачут люди и от тяжкой душевной скорби. Плачут обездоленные и слабые, плачут сироты и вдовы, плачут немощные, попранные сильными. Как примет Господь эти слезы? Господь милосерд, Он всех любит, всем сострадает. Эти слезы Он примет и осушит. Это слезы тех, кому Господь обещал утешение во второй заповеди блаженства.
А есть слезы совсем иного рода — слезы людей чистых, с глубоко чувствительной совестью, слезы о самих себе, о том, что творят они, слезы от сознания своей греховности, своего глубокого недостоинства перед Богом, слезы раскаяния и покаяния. Эти слезы — самые угодные Богу, и к ним также относятся слова: блаженны плачущии, ибо они утешатся.
Бывают слезы еще более высокие. Это слезы святых, которые льются беспрестанно и составляют сущность всей их жизни, ибо основа святости есть нищета духовная. Что такое духовная нищета? Это глубокое сознание своей полной несостоятельности перед Богом, сознание того, что мы лишены всего, что составляет подлинное богатство духа, — богатства любви, богатства милосердия и чистоты сердечной.
Может показаться странным, что святые, у которых как будто нет никаких грехов, плачут. Однако это так, и никто так много не плачет, как подлинно святые. Из их духовной нищеты истекает сначала малый ручеек слез, который расширяется по мере углубления их в созерцание своего сердца, ибо перед ними стоит недосягаемый идеал — Солнце Правды, Христос Бог наш. Сравнивая с этим сверкающим Светом мерцающий свет своей души, они плачут искренними слезами от сознания своего недостоинства перед Богом, сознания далекого отстояния от того, чем должны быть люди, ибо Господь сказал: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф 5:48). И те святые, которые глубоко в сердце приняли эти слова, не могут не плакать непрестанно, не могут не томиться печалью о том, что так бесконечно далеко нужно идти до совершенства, равного совершенству Бога.
Они плачут, и поток их слез превращается в конце концов в реку, омывающую не только их грехи, но грехи всех людей. Святые печальники молятся о всех людях. Они страдают, мучаются в своей святой душе, видя то, что творится в мире, они плачут над тем злом, которым полон весь мир, ибо мир во зле лежит (1Ин 5:19).
Святые, которым Господь даровал великий дар покаянных слез, — а этот дар у всех подвижников считается одним из самых высоких, — день и ночь плакали так, что у многих из них от непрерывно струившихся по щекам слез образовывались красные полосы и даже изъязвления кожи от постоянного раздражения.
Святой Климент, ученик апостола Петра, написал, что видел, как каждую ночь, когда раздавался крик петухов, святой апостол, точно кем-то разбуженный, вскакивал с постели, повергался на землю и плакал часами, омывая своими слезами тяжкий грех троекратного отречения от Христа.
Это касается не только древних святых, то же самое мы знаем об основательнице Дивеевского монастыря Агафии Семеновне Мельгуновой (матушке Александре). Преподобный Серафим всегда чтил ее как святую. Тело ее сохранилось нетленным. До нас дошло неложное предание о том, что глаза этой великой жены непрестанно источали потоки слез, — она получила от Бога великий дар слез. Такие слезы смывают всякий грех, это драгоценнейшее средство очищения души.
Надо достигнуть духовного совершенства, горячей любви ко всем, чтобы плакать, как святой апостол Павел. Когда на пути своем в Иерусалим, на страдания, остановился он в Ефесе и призвал пресвитеров для прощания, то признался: Я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас (Деян 20:31). Легко ли плакать день и ночь в течение трех лет, и не о себе, не о своем горе, а о людях, которых нужно было наставлять и учить всем великим евангельским истинам?
Такие слезы — слезы великой любви к людям, слезы глубокого покаяния, слезы печали и горя о своем недостоинстве, о своей греховности, слезы о зле всего мира, о том, что творится вокруг нас, о грешниках, которые нас окружают, — самые драгоценные перед Богом.
Много в сердцах человеческих тоски. Но тоскуют люди не всегда о высшем. Тоскуют от разлуки с ближними; тоскуют и плачут, погребая своих родных, навеки разлучаясь с ними; тоскуют о потере имущества, здоровья; тоскуют о неудачах в жизни.
Кроме того, есть еще особая, трудно распознаваемая, безотчетная тоска по высшему, по святому, по чистому, тоска, которая гложет сердце людей среди веселья, радости, тоска смутная и мучительная. Что это за тоска? Это тоска души по раю, по потерянному достоинству.
Эту тоску по Богу, по райскому блаженству, удивительно глубоко изобразил поэт Лермонтов в стихотворении «Ангел». Послушайте его, оно войдет в ваши сердца.
По небу полуночи Ангел летел,
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов.
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.
В раю люди не плакали. В царствии Божием люди плакать не будут, о чем можно догадаться из Откровения святого Иоанна Богослова: И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, Сам Бог с ними будет Богом их; и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло (Откр 21:1−4). Придет Царство Божие, в котором Бог утрет всякую слезу, и не будет там места нашему горю.
К этому вечному и безмерному счастью должны мы идти путем печали и слез, ибо христианская жизнь есть тяжелый крестный путь, полный страданий, орошаемый потоками слез. Если достойно пойдем этим путем, если будем омывать наши грехи, наше недостоинство, то придем туда, где сияет вечный свет, где царит вечная радость, где нет никакого горя, никаких слез и тоски.
Да сподобит всех нас Господь и Бог наш Иисус Христос вечного обитания в беспечальном мире радости. Аминь.
Источник: Проповеди на евангельские темы. Слово на Евангелие от Матфея, гл. 5, стих 4.
Блаженны плачущие, яко тии утешатся
Блажени, — говорит (Спаситель), — плачущии, то есть плачущий о себе самом и о ближнем, из любви и сострадания. И плачет (такой), как над умершим, от страшных размышлений о том, что бывает пред смертию и по смерти. Плачет со стенаниями, из глубины сердца, со многими горькими и притрудными слезами и неисповедимыми рыданиями. И не заботится ни о чести, ни о бесчестии, но и самую жизнь презирает и многократно, от болезнования сердцем и постоянных рыданий, забывает и самую пищу.
Источник: Творения. Книга первая.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Посмотрим же опять и исследуем, имеем ли мы плач, и что это за утешение, которое, как говорит Господь, последует за плачем? Прежде сказал Он, что блаженны нищие духом, потому что их есть царствие небесное. Нищие же духом не имеют, как мы сказали, никакого пристрастия к благам мира сего и не помышляют о них с услаждением, но ненавидят их и отвращаются от них. Итак, кто презрел весь мир, кто отдаляется от него самым помыслом паче, нежели телом, и не имеет похотения ни к какому из видимых благ, тот чем мирским может быть опечален или обрадован? И тому, кто имеет царствие небесное и веселится внутри его каждодневно, как возможно плакать? К тому же Господь сказал, что те, которые плачут, приемлют утешение. Но внемлите, прошу вас, да уразумеете силу слова сего.
Верный человек, добре всегда внимающий заповедям Божиим, когда, творя все, что требуют заповеди Божии, помыслит о высоте их, то есть о том непорочном житии и чистоте (какие они изображают), тогда, исследуя меру свою, найдет себя крайне немощным и бессильным достигнуть оной высоты заповедей, найдет, что он крайне нищ и недостоин принять Бога, или возблагодарить Его и прославить (упокоить в себе), так как не стяжал еще в собственность себе никакого блага (нечем упокоить). Но таковый, помышляя о всем, сказанном мною, с чувством душевным, без всякого сомнения восплачет плачем оным, который есть воистину наиблаженнейший плач, приемлющий и утешение и делающий душу кроткою. Утешение и радость, которые рождает плач, суть залог царствия небесного. Вера есть уповаемых извещение, как говорит божественный Павел, а утешение, бывающее в тех душах, кои плачут от облистания и освещения Святого Духа, есть присутствие Бога, дарующего им ради плача смиренномудрие, которое называется и семенем и талантом: потому что растет и множится в тридцать, шестьдесят и сто в душах подвизающихся и приносит Богу святой плод дарований Святого Духа.
Когда же просветится таким образом душа и уведает добре Владыку своего и Бога, тогда начнет она со всем усердием плодоприносить в себе и прочие добродетели Ему и Христу Господу. И подобает так. Ибо, будучи всегда напаяема и питаема слезами, всецело погашает она в себе гнев, и соделывается вся кроткою и неподвижною на серчание, и тогда алчет и жаждет, то есть сильно желает и ищет узнать оправдания Божии и приобщиться их, а вместе с сим становится милостивою и сострадательною. От всего же этого опять делается чистым сердце ее, и приходит созерцание Бога, и чисто зрит славу Его, по обетованию Его: яко тии Бога узрят. А те, у коих души таковы, суть воистину миротворцы и нарицаются сынами Божиими, кои чисто ведают Отца своего и Владыку и любят Его от всего сердца своего, терпя ради Его всякую тяготу и скорбь, когда бывают поносимы, укоряемы и теснимы за праведные заповеди Его, кои повелел Он нам соблюдать, когда бывают всячески оскорбляемы и гонимы, и переносят всяк зол глагол, какой лжуще изрыгают против них, ради имени Его Святаго, радуясь, что сподобились приять бесчестие от людей за любовь к Нему.
Источник: Слова (Слово 3-е).
Потом опять, — когда слышит: Блажени плачущии (и рассудите, прошу, не сказал: плакавшие, но плачущии, то есть те, которые всегда, каждый день и каждый час плачут), должен подумать, плачет ли он каждый день, ибо если он смирен действием покаяния, то конечно не пропустит ни одного дня и ни одной ночи без слез, плача и сокрушения.
Источник: Слова (Слово 70-е).
Блаженны плачущие, яко тии утешатся
Блажени плачущий, яко тии утешатся. Ибо от плача приходит человек к душевной чистоте. Посему Господь, сказав: …яко тии утешатся, не объяснил, каким утешением. Ибо когда монах сподобился с помощию слез прейти область страстей и вступить на равнину душевной чистоты, тогда сретает его таковое утешение. Посему если кто из искавших утешения здесь прострется на сию равнину и на ней встретит утешение, необретаемое здесь, то уразумевает тогда, какого ожидает себе наконец утешения за плач и какое утешение плачущим дает Бог за чистоту их, потому что непрестанно плачущий не может быть тревожим страстями. Проливать слезы и плакать — это дарование бесстрастных. И если слезы плачущего и сетующего временно могут не только путеводить его к бесстрастию, но и совершенно очистить и освободить ум его от памятования страстей, что скажем о тех, которые с ведением день и ночь упражняются в сем делании? Посему никто не знает помощи, бывающей от плача, кроме тех одних, которые предали души свои делу сему. Все святые стремятся к сему входу, потому что слезами отверзается пред ними дверь для вшествия в страну утешения; и в этой стране в откровениях изображаются преблагие и спасительные следы Божии.
Источник: Слово 21.
Духовное восприятие ума, приходящее во [время] работы в покое, есть наслаждение радостной надеждой, которое появляется изнутри скорби в [момент] вкушения сердцем любви, которой охвачен [человек]. И это есть то: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся».
Источник: Первое слово о знании.
Блаженны плачущие, яко тии утешатся
…не те нищие духом, которые отреклись от мира и терпят только внешнюю нищету, но те, которые оставили всякое зло и непрестанно алчут и жаждут памятования о Боге.
Источник: Духовно—нравственные слова.
Блаженны плачущие, яко тии утешатся
Блаженны плачущии, — Господь сказал, — ибо они утешатся. Конечно, не все, плачущие ныне, будут утешены вечною радостью, ибо только печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2Кор 7:10), — сказано в Писании. Кто печалится по Богу, льет слезы с упованием на помощь Божию, тот достигнет места упокоения, где нет ни печали, ни воздыхания. А кто печалится о лишении суетных благ, проливает слезы, но не о грехах своих, тот не увидит блаженного того состояния, в котором Бог отнимает всякую слезу от очей рабов Своих.
Источник: Три слова обидимым, обидящим и скорбящим.
Блаженны плачущие; ибо они утешатся
Блажени плачущии, говорит Спаситель. Но что говорит мир? Что говорят в сердцах своих некоторые и из вас? Блаженны смеющиеся, веселящиеся! Нет: горе вам смеющимся ныне; яко возрыдаете и восплачете (Лк 6:25), говорит опять Господь, Котораго во время земной жизни никогда не видали смеющимся, но видали плачущим. Как? Смеяться, веселиться тогда, когда мы находимся под гневом Божиим, когда проходим поприще отчаянной борьбы на жизнь или смерть, когда отовсюду беды, когда всегубительный и обольстительный грех с такою наглостию и свирепством повсюду губит души человеческия, кровию Сына Божия искупленныя; когда это исчадие ада ежечастно угрожает низринуть нас в готовую разверзсться геенну огненную? Время ли смеяться и веселиться, когда повсюду соблазны, пороки, падения; или когда одни из брат наших истаевают от болезней, от голода, всякаго рода недостатков, разных несчастий, или страдают от притеснений, обид и жестокосердия своих братий, а другия безумно сластолюбствуют, лихоимствуют, утопают в роскоши и разных пороках? Так, бедные грешники! при таких невеселых обстоятельствах, духовных и телесных, веселье и смех не у места, и время веселья и смеха для вас еще не пришло: оно настанет после слез и рыданий о грехах в этой жизни и после победы над грехом. Блажени плачущии ныне: яко возсмеетеся (Лк 6:21), говорит Спаситель. И подлинно, блажени плачущии. Если кто из вас имеет дар слез о грехах, тот по опыту знает, какое блаженство плакать о грехах своих или чужих; блаженство неразлучно с плачем евангельским, так что плачущий как бы естественно получает в награду утешение. Впрочем, есть плачь мирской, печаль мира сего: плачет бессильная злоба; плачет униженная гордость; плачет неудовлетворяемая суетность; плачет оскорбленное самолюбие… и мало ли бывает суетных слез? Сколько неудовлетворенных страстей, сколько малодушных — столько и пустых слез, но это слезы грешныя, слезы бесполезныя, слезы крайне вредныя для плачущих, ибо они причиняют смерть души и тела. Печаль мира сего смерть соделовает (2Кор 7:10). Но о чем же именно должно нам плакать? Во-первых, плачь о том, что ты осквернил и непрестанно оскверняешь в себе образ Божий грехами своими. Подумай, человек: Бог изобразил Себя в тебе, как солнце изображается в капле воды, ты сделан как бы некоторым богом на земле, как сказано, Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси (Пс 81:6), а ты ежедневно бросаешь в грязь, окаляешь этот образ страстями житейскими, пристрастием к миру, неверием, гордостию, ненавистию, завистью, невоздержанием и пьянством и прочими страстями, и чрез то крайне прогневляешь своего Творца и раздражаешь Его долготерпение. Достойно и праведно плакать об этом день и ночь. Плачь же!
Во-вторых, плачь о том, что ты носишь только имя христианина, а обетов, обязательств христианина, данных при крещении, не исполняешь и живешь, как язычник, прилепился к земли и не думаешь о небе и о тамошней жизни, не имеющей конца, что, бывши столь долгое время христианином, — духа Христова досель не имеешь, не сообразуешься Ему нимало, не подражаешь житию Его; — что еще не вселился в тебя Христос верою и не вообразился в тебе, что ты не сделался еще новою тварию, не облекся во Христа, по писанию: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал 3:27).
В-третьих, плачь о том, что сердце твое непрестанно порывается делать все противное Господу; плачь о его злой наклонности, нераскаянности, неисправлении. Столько молимся, каемся, читаем, поем, столько причащаемся св. животворящих Таин, которыя могут и каменное сердце претворить и сделать мягким, как воск, и не изменяемся к лучшему по нерадению. О окаянство! о злоба! о растление сердца! о гордость! о земныя пристрастия! о лесть сластолюбия и сребролюбия! — И так, плачь о том, что ты хотя и каешься, и молишься, но не приносишь Богу плодов достойных покаяния, плодов веры и любви, плода кротости и незлобия, плода воздержания, чистоты и целомудрия, плода милостыни и проч.
Плачь внутренним плачем, когда ощущаешь прилив к сердцу нечистых помыслов; плачь, когда будет увлекать тебя гордость, злоба, зависть, жадность, скупость; плачь и молись, когда ко врагу своему будешь чувствовать вражду, а не любовь, ибо сказано: любите враги ваша и добро творите ненавидящим вас (Мф 5:44); плачь пред Богом внутренним плачем сердца, когда будет увлекать тебя страсть пьянства, сребролюбия и любостяжания, когда противление и непослушание к родителям или к начальникам и к старшим будет смущать и увлекать тебя; плачь при чувстве бедности и окаянства нашей природы, при мысли о бесчисленных благодеяниях к нам Творца и о нашей неблагодарности к Нему. Да будут твои слезы орудием против всякаго греха, и Господь, видя твое смирение, признание своей немощи, твое крепкое желание сохранить себя чистым от всякаго греха, прострет руку помощи, пошлет тебе Духа Утешителя, Который прекратит насилие греха, погасит огонь страстей и низведет в сердце росу благодати.
Плачь о своих грехах, плачь и о людских; плачь о том, что еще многие народы не познали истиннаго Бога и Господа Иисуса Христа и находятся во тьме язычества, покланяются тварям, вместо Творца; плачь о том, что христианская вера гонима в странах неверных, и многие из братии твоей страдают под игом их; плачь о неправде, господствующей на земле от которой страдают все хотящии благочестиво жити о Христе Иисусе (2Тим 3:12); плачь о насилиях и притеснениях богачей и сильных мира сего, о нищете и беспомощности бедных; плачь о том, что изсякла у многих любовь христианская и на месте ея воцарилось самолюбие, сластолюбие и плотоугодие во всех видах; о том, что многие христиане низвергаются с высоты искупления и не уважают ни Церкви, ни таинств, ни учения ея. Скажешь: что пользы в моих слезах? — Ты этим исполнишь заповедь Апостола — плакать с плачущими (Рим 12:15) вообще исполнишь заповедь о любви к ближнему, а в любви весь закон. И та польза, что ты в награду за слезы получишь утешение от Бога и прощение грехов.
Блажени плачущии. Еще о чем плакать должно? Еще должно плакать о неготовности нашей к страшному и праведному испытанию на всемирном суде. Многие святые угодники Божии всю жизнь плакали, день и ночь, при мысли о страшном суде и последующей за оным вечной муке нечестивых; а мы, как бы праведники какие, равнодушны к этому окончательному грозному решению нашей участи, или еще дерзают иные отвергать истину будущаго суда и геенны. Всему, братия, свое время; время плакать и время смеяться Эккл. 3:1, 4), Ныне время плакать. И так будем плакать о грехах. Аминь.
Источник: Беседы о Блаженствах Евангельских.
Блаженны плачущие; ибо они утешатся
Этот плач — не есть плач об умерших по общему закону природы, а об умерших в грехах и пороках. Так оплакивал Самуил Саула, ибо Господь раскаялся в том, что помазал его на царство (1Цар 15:35); подобно этому и Павел говорит, что горестно оплакивает тех, которые после прелюбодеяния и осквернения не раскаялись (2Кор 12:21).
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Разумеются плачущие о грехах, а не о чем-либо житейском. Сказал «плачущие», то есть всегда, а не один только раз и не о своих только грехах, но и о грехах ближних. Утешатся же они и здесь,- ибо кто плачет о грехе, тот духовно радуется здесь, — а тем более там
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Блажени плачущии, яко тии утешатся
Так как все считали блаженными радующихся, а несчастными печалящихся, то Он с корнем вырывает такое предположение и ставит противоположение. Плачущими Он называет не просто плачущих, а плачущих о своих грехах. Постыдно и непозволительно плакать о житейском деле. Апостол Павел говорит: (сего) мира печаль смерть соделывает. Печаль бо яже по Бозе покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2Кор 7:10). Каким образом в другом месте ап. Павел говорит: радуйтеся всегда о Господе (Флп 4:4)? Потому что и здесь он говорит о радости, которая происходит из печали. Печаль имеет своим последствием радость. Подобно тому, как после сильного дождя обыкновенно бывает ветреная погода, так и после того, как прольются слезы, наступает спокойствие и радость души. Этими словами высказывается желание, чтобы мы плакали не только о своих грехах, но и о чужих; такова была душа Моисея, Давида, Павла и других. Утешатся, т.е. возрадуются. Где? И здесь, и там Здесь, в надежде искупить плачем свои грехи, а там, не только вследствие прощения, но и блаженства. Оплакивающие умерших детей или жен не обнаруживают любви ни к имуществу, ни к своему телу, не желают ничего другого в это время печали, не ожесточаются обидами, не овладеваются никакою другою страстью; тем более не делают ничего такого те, которые оплакивают свои прегрешения, как должно оплакивать.
Источник: Толкование Евангелия от Матфея.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Плачущие. О своих и чужих грехах и недостоинстве (ср.: Василий Великий. 5, 307; Златоуст и Феофилакт) или вообще угнетаемые в жизни, утесняемые и скорбящие (ср.: Ис 61:2; Ис 57:17 и далее). Плач (в смысле сокрушения сердца) разумеется не однократный какой-либо, но постоянный и притом сильный и глубокий (ср.: Феофилакт и Златоуст).
Они утешатся. Евангелие о Царстве Божием одно только может даровать истинное утешение таким скорбящим или плачущим; всякое утешение, почерпаемое из других источников, не способно утолить глубокую печаль скорбящих духом. Мысль о Боге Едином и Милосердом, о Спасителе, любвеобильно принимающем к Себе всех труждающихся и обремененных, дарует внутренний мир душе и спокойствие совести, то есть высшее утешение (2Кор 3:17−18; 2Кор 5:1); Утешитель Дух прольет в сердца их радость здесь и особенно там — на Небе, где будет отерта всякая слеза с очей здесь плачущих (Откр 21:4). «Утешатся же они не только там, но и здесь, ибо кто плачет о грехах, тот духовно радуется, особенно там Здесь он радуется по надежде получить прощение грехов, а там будет непрестанно радоваться, получив жизнь блаженную» (Феофилакт).
Источник: Толковое Евангелие.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
И кто оплакивает свои грехи, также блаженны, то есть относительно блаженны; ибо блаженнее те, кто оплакивает чужие грехи, ибо оплакивающие чужие грехи своих, определенно, не имеют, чтобы оплакивать их. Такими подобает быть всем учителям и тем, кто на горе.
Если же утешение плачущих есть избавление от страха наказания (ибо кто оплакивает свои грехи, те, получив прощение, утешатся в том веке), то как получат утешение в том веке оплакивающие чужие грехи? Разве перестанут они плакать о грешниках? Именно так. Потому что, пока они находятся в этом мире, не зная промысла Божия и не понимая во всей полноте, кто согрешил под натиском дьявола, а кто возлюбил зло не под угрозой зла, они оплакивают всякого грешника, полагая, что все обманываются и принуждаются дьяволом. Но в том веке они узнают промысл Божий и ясно поймут, что не могли погибнуть те, кто были Божии, а кто погиб, те не были Божиими, ибо никто не может похитить то, что в руке Божией. И вот, оставив свой плач о них, они утешатся и возрадуются чистой радостью без примеси печали в своем блаженстве.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
(Лк 6:21). Прежде всего, укажем, что в разных кодексах стихи 4 и 5 переставлены, и эта перестановка была известна уже во втором веке. После первого блаженства (блаженны нищие духом) у Тишендорфа и в Вульгате следует: блаженны кроткие. Но в нескольких кодексах (Синайский, В, С и многие унциальные) за первым блаженством следует “блаженны плачущие”. Последний порядок может считаться общепринятым; он принят и в нашем славянском и русском текстах. Разница, конечно, или вовсе не оказывает, или оказывает очень мало влияния на смысл и содержание блаженств. Почему она произошла, сказать трудно.
Существующие объяснения связи первого и второго блаженств вообще неудовлетворительны. Как выше было сказано, руководящую идею блаженств дает слово блаженны (μακάριοι). Попытки объяснить их другою связью следует признать неудачными. Объясняя логически ход мыслей Спасителя в блаженствах, представляют (Толюк и за ним другие) дело так. Первоначально в человеке бывает сознание своей внутренней бедности, нищеты духа; следствием этого бывает скорбь, которая происходит от сознания своей виновности и несовершенства; а отсюда появляется кротость и стремление к правде. По мере того, как это стремление удовлетворяется и человеку даруется прощение, в нем пробуждается милосердие и любовь к другим, он очищается от грехов и стремится сообщить мир, которого он сам достиг, другим. Но, не говоря уже о том, что такое построение неясно и несколько искусственно, и, во всяком случае, не могло быть понятно непосредственным слушателям Христа, оно может еще иметь некоторое применение только к блаженствам, изложенным в 3−7 стихах, и страдает большими натяжками и еще большими неясностями в приложении к остальным блаженствам Потому что каким образом за нищетою духа, скорбью, кротостью, исканием правды и милостью должны следовать блаженства, зависящие от разных поношений, гонений и преследований? Этого теория не объясняет. Гораздо вероятнее предположить, что Спаситель и тут хотел просто перечислить свойства и характер людей, имевших сделаться гражданами учреждаемого Им Небесного Царства, основание для чего давалось самым видом стоявшей пред Ним толпы, а вовсе не указывал на психологический процесс, в порядке постепенности, направленный для приготовления к Царству и на духовное развитие человека (ср. Лк 6:20 и след., где блаженства указаны совсем не в том порядке, как у Матфея). На вопрос, исчерпывают ли слова Христа все счастье человека в новом Царстве, или, другими словами, перечислены ли полностью те люди, которые должны сделаться блаженными, едва ли можно ответить. Может быть, если бы пред Христом стояли еще и другие люди, каких не было в окружающей Его толпе, то были бы присоединены в Его речи и другие блаженства. Мы по крайней мере, знаем, что кроме перечисленных Христом блаженных, достойных сделаться членами Его Царства, были и еще блаженные люди (Мф 11:6; Лк 7:23; Деян 20:35).
Несомненно, что как ни просты и как ни очевидны истины, указанные Христом, до них не мог дойти естественный человек своим собственным разумом, и их следует признать за откровение, и притом, высочайшее и божественное. Параллели, приводимые из Талмуда, имеют отношение не ко всем блаженствам Попытки сблизить ст. 3−4 Матфея с Исаии Ис 61:1−3 и показать, что Христос только повторяет слова пророка, могут считаться неудачными, потому что для всякого, читающего Библию, совершенно ясно, что между речью Христа о блаженствах и указанным местом из пророка Исаии нет никакого сходства, за исключением только отдельных выражений. Однако, могло быть, что порядок первых двух блаженств, т.е. речь о плачущих после нищих, мог быть определен указанным местом из пророка Исаии. Что касается самого значения слова “плачущие” (πενθοῦντες), то отличие его от других греч. слов, выражающих скорбь, печаль, по-видимому, в том, что оно означает скорбь, соединенную с пролитием слез. Поэтому указанное греч. слово противополагается смеху (Лк 6:25; Иак 4:9). Выражение означает вообще и в буквальном, и переносном смысле плач, и притом, преимущественно, вследствие каких-либо страданий (πένθος — от πάσχω — страдаю). Говорить, что здесь имеется ввиду плач о грехах и т.п., значит опять удаляться в область отвлеченностей. Согласно нашему объяснению, Христос, видя пред собою нищих духом, может быть, видел и плачущих. Без сомнения, такие люди знакомы и каждому, даже обыкновенному проповеднику. Если же не было около Христа плачущих теперь, то Он мог видеть их раньше. Он их приветствовал во втором блаженстве, отчего бы ни зависел их плач Слово утешатся как нельзя более соответствует слову плачущие, отличается полною естественностью. Конечно, для всех плачущих самое естественное состояние в том, что они утешатся. Слово утешатся не вполне, впрочем, выражает мысль греческого слова (παρακαλέω), которое означает, собственно говоря, вызывать, призывать, затем говорить чью-нибудь кому-нибудь, увещевать, убеждать, просить кого о помощи и оказывать помощь. Последнее выражение всего более соответствует употребленному в 4 стихе παρακληθήσονται. Поэтому смысл рассматриваемого блаженства может быть таков: блаженны плачущие, ибо они получат помощь, от которой их слезы прекратятся. (Выше приведенное толкование не несомненно. Наравне с ним, а может и более достоверно, что Иисус имел ввиду плач обижаемых смиренных и кротких людей, вполне следующих заповеди Христовой. Естественно следует понимать, что Бог не оставит этих людей без утешения, а понимает их скорби, претерпеваемые в силу кроткого характера души, как процедуру ее закаливания. Несомненно, Он сможет оградить их и в этой жизни от дальнейших невзгод. Достоинством такого толкования можно считать и непосредственную связь его с предыдущей заповедью. Прим ред.).
Источник: Толковая Библия.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
И опять нас поражает парадоксальный характер этого утверждения, идущего против всего, в чем мы привыкли видеть жизнь, чем привыкли ее мерить и оценивать. Плачущии… Но разве плач, а значит, горе, печаль, неудовлетворенность, трагедия, — разве это не нечто отрицательное? Разве не естественно для человека стремиться к спокойствию и радости, устранять из своей жизни все, что может вызвать плач? И опять, следовательно, нужно вдуматься и вслушаться в то, что стоит за этими словами и что антирелигиозная пропаганда в своем поверхностном «разоблачении» Евангелия понять не может. Она утверждает — так же, как и по поводу первой заповеди о нищих, — что христианство не только равнодушно к человеческому горю и страданию, но даже считает их полезными, так как они помогают человеку все свои устремления перенести на другой, загробный мир, а в этом мире спокойно и терпеливо переносить зло, неравенство, эксплуатацию и т.д. И в подтверждение такого истолкования христианства антирелигиозная пропаганда часто приводит именно вторую заповедь блаженства.
Но, конечно, здесь говорится о чем-то совсем другом, прямо противоположном дешевым утверждениям антирелигиозной пропаганды. О чем же? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться к тому, с чего мы начали наш разбор первой заповеди, — к двоякому видению человека христианством. Человек предстает в нем, с одной стороны, всецело погруженным в жизнь как погоню за успехом, а с другой — нищим и потому открытым самому главному и глубокому, прекрасному и чистому. С одной стороны, порабощенный «похотью мира» (см.: 1Ин 2:17), с другой — ничего не имеющий, но всем обладающий (см.: 2Кор 6:10).
И вот та же антитеза продолжается и углубляется здесь, во второй заповеди. Можно сказать так: чем выше человек нравственно, тем больше он недоступен тому низменному и грубому счастью, которым удовлетворяются столь многие. Иными словами, плач и печаль, о которых говорится в этой заповеди, есть та «высокая печаль», о которой знает каждый великий поэт, каждый творец, каждый, кто хотя бы однажды взглянул глубже и выше, прорвался сквозь шум и суету, познал нищету и тщету всего, что предлагается ему в жизни.
И вот, как начинается подлинная человечность с внутреннего освобождения от всего не заслуживающего, чтобы мы целиком ему отдавались, так же начинается она с этого высокого томления, с плача. Начало проповеди Христа: Покайтесь, предполагающее в первую очередь внутреннее обращение, способность по-новому увидеть мир и жизнь, — это начало неизбежно ведет к высокой и духовной печали. Ибо в мире царит зло, царит страдание, шумит и блестит все дешевое, грубое, поверхностное, и человек, познавший хоть отчасти, хоть немного далекое, глубокое и высокое, — человек, по слову поэта, «вздохнувший небесной глубиной», не может не быть человеком плачущим. И его не утешить громкими словами о славе и достижениях, о победах на всевозможных «фронтах», никакими обещаниями грядущего благоустроенного, но задыхающегося в собственной скуке и посредственности человеческого муравейника.
Но Христос говорит: Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Все Евангелие не просто полно обещаниями грядущей радости — оно светится радостью уже осуществившейся, возможно сейчас. В чем же она, радость? Прежде всего, в знании, что злое, пошлое лицо мира — не настоящее его лицо, а карикатура, извращение, а не последняя правда о нем.
Источник: Беседы на радио «Свобода». Заповеди блаженства.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
Кто познал свою нищету духовную, тот непрестанно видит перед собой грехи свои, видит — и плачет о них, плачет непрестанно. Вот почему Христос Спаситель после нищих духом ублажает плачущих: Блаженны плачущие, но не те, которые плачут плачем неутешным о смертной разлуке с близкими людьми или о потере земных сокровищ, или почестей каких, не те блаженны, которые сами навели на себя горе и беду; нет, блаженны только те, которые плачут о грехах своих, да и не о своих только, но и о чужих. Как прекрасна была душа человека прежде грехопадения Адамова! Она сияла богоподобной чистотой, как светлый образ Божий; правда, мир и радость преисполняли сердце человека. Но увы, грех лишил нас этой радости, этого мира душевного; он исказил в нас образ Божий и удалил от Бога. Как же нам не плакать слезами сердечного сокрушения? Эта-то печаль по Бозе — печаль о разлуке с Богом и соделывает в нас покаяние во спасение, она-то и ведет нас к Богу. А кто любит ближних своих, тот не может не печалиться и об их грехах. Так скорбел Моисей, когда Израильтяне поклонялись золотому тельцу; так плакал пророк Иеремия над развалинами Иерусалима; так плакал Сам Спаситель, предвидя беды разрушения Иерусалима. Вот такие-то плачущие воистину блаженны, ибо они утешатся, — утешатся и здесь, и там Как после сильного дождя обыкновенно бывает ясная погода, так и после слез наступает радость и спокойствие души. Царь Давид всякую ночь слезами омывал ложе свое, но сея таким образом слезами сокрушения сердечного, он радостью пожинал и благодатное утешение. Неутешно плакала грешница у ног Христовых, и услышала: Прощаются тебе грехи (Лк 7:48). Горько плакал Петр после своего отречения, и Господь явился ему в первый же день по воскресении. Так Господь утешает еще здесь плачущих о грехах своих. Но что может сравниться с той радостью несказанной, которая ожидает их там, на небе, в Царствии Небесном? О, как дивно милосердие Господа нашего! Человек плачет о грехах своих; для утешения его довольно было бы даровать ему прощение. Но Господь дарует ему еще и блаженство в Царстве Небесном, где Сам Он, Милосердный, отрет всякую слезу от очей его. «А когда Бог утешает, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — то хотя бы тысячи горестей с тобой случились, все победишь». Если кто спросит, как научиться этому душеполезному плачу? Святой Исаак Сирин отвечает на этот вопрос: «У кого лежит родной мертвец перед глазами, того нужно ли учить плачу? Перед тобой лежит душа твоя, умерщвленная грехами, она для тебя дороже всего мира, ужели не будешь плакать о ней?» И были такие рабы Божии, которые всю жизнь свою проводили в слезах покаяния; одному из них во сне явился Сам Господь и сказал: «О чем ты так плачешь и скорбишь?» — «Как же мне не плакать, когда я столько оскорбил Тебя, Господи?» — отвечал он. Тогда Христос Спаситель положил руку Свою на сердце его и сказал: «Не скорби; поелику ты сам оскорбил себя, за это Я не оскорблю тебя. Я ради тебя кровь Мою пролил, а потому и помилую тебя, как и всякую душу кающуюся…» Кто искренно сокрушается и плачет о своих грехах, тот считает себя достойным всяких бед и скорбей, и потому с радостью встречает всякое огорчение. Он никого не обижает, ни на кого не гневается; всех он любит, всем старается угодить, даже обидчиков своих всячески старается успокоить. «Бог с ними, — говорит он, — я еще не того стою по грехам моим». И он благословляет ненавидящих его, молится за врагов своих, как за своих благодетелей и лучших друзей. Он скромен и дружелюбен во всех поступках, молчалив и сдержан в словах. Такое расположение духа называется кротостью. Это не то, что мягкосердечие, которое может доводить человека до равнодушия ко всему: первосвященник Илия и сам погиб, и детей погубил такой кротостью. Не тот кроток, кто вовсе не способен гневаться, а тот, кто чувствует движение гнева, но укрощает его, побеждает себя. Такая кротость есть плод истинного смирения и сокрушения о грехах.
Источник: Троицкие листки. №801−1050.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся
С первой заповедью связана и из нее вытекает вторая: Блаженны плачущие (πενθουντες), ибо они утешатся (παρακληθησονται). В параллельном месте из Проповеди на равнине использованы другие термины: Блаженны плачущие ныне (κλαιοντες νυν), ибо воссмеетесь (γελασετε) (Лк 6:21). Семантическую разницу между глаголами πενθεω и κλαιω уловить непросто: оба они указывают на плач, вызванный скорбью, горем, печалью, в том числе на оплакивание умершего. Более существенна разница между второй парой глаголов, обозначающих, соответственно, два разных состояния, утешение и смех. Можно говорить о том, что согласно версии Луки в награду за плач, происходящий от различных скорбных обстоятельств (в том числе от нищеты и голода), человек получит веселие (смех), тогда как по версии Матфея плач как внутреннее духовное состояние прелагается в утешение, имеющее опять же духовный характер.
Под плачущими можно в расширительном смысле понимать всех страдающих, находящихся в отчаянных обстоятельствах, скорбях и гонениях, ощущающих свою беспомощность и уязвимость.
Вторая заповедь Блаженства, возможно, имеет параллель в книге пророка Исаии — в том самом отрывке, который Иисус прочитал в назаретской синагоге (Лк 4:16−20). Приведем его по версии Септуагинты: «Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем… утешить всех плачущих (παρακλεσαι παντας τους πενθουντας), дать плачущим (πενθουσιν) Сиона славу вместо пепла, елей радости плачущим, одежду славы вместо духа уныния» (Ис 61:1−3).
Словесное сходство двух греческих переводов — книги пророка Исаии и слов Иисуса — очевидно; подобным же сходством должен был, вероятно, обладать и еврейский оригинал. Слова Иисуса содержат прямую аллюзию на текст Исаии. Тот факт, что Иисус в назаретской синагоге применяет эти слова пророка к Самому Себе, свидетельствует о том, что именно в Себе Он видит источник радости: именно Он призван утешить всех плачущих. Это утешение сфокусировано в Его личности, подобно тому как Царствие Небесное, обещанное нищим духом, также имеет Его своим источником. Христоцентризм обеих заповедей очевиден. Иисус не только заявляет о блаженстве людей, обладающих теми или иными качествами: Он Сам и является подателем этого блаженства.
Здесь уместно вспомнить слова Иисуса о скорби и радости, обращенные к ученикам на Тайной Вечере: Вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет (Ин 16:20). Скорбь учеников при разлучении с Ним Иисус сравнит со страданиями женщины при родах, а радость о Его воскресении — с радостью о рождении ребенка. Опять же, источником радости оказывается Он Сам: Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин 16:22). Утешение, о котором Иисус говорит в заповедях Блаженства, и радость, о которой будет говорить ученикам на Тайной Вечере, имеют вечный, вневременный характер и проистекают от встречи с Ним — Богом воплотившимся.
Не случайно шестая заповедь Блаженства — о чистых сердцем — завершается словами: ибо они Бога узрят (Мф 5:8). Так протягивается связь между второй и шестой заповедями: источником утешения для плачущих является Сам Бог, Которого узрят чистые сердцем.
Источник: Иисус Христос Жизнь и учение. Книга II.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента