I. Место, где наш Господь Иисус был предан смерти.
1. Они пришли на место, называемое Голгофа и находящееся вблизи Иерусалима, где, вероятно, обыкновенно совершались казни.
Если бы у Него был Свой дом в Иерусалиме, то, вероятно, они, для большего бесчестья, распяли бы Его у собственного же порога. Но теперь на этом самом месте, где приносились в жертву гражданскому правосудию преступники, был принесен в жертву Божьему правосудию наш Господь Иисус. По мнению некоторых, это лобное место называлось так потому, что оно представляло собой общее кладбище, где складывались кости и черепа мертвецов, чтобы люди не прикасались к ним и не осквернялись таким образом. Здесь лежали трофеи победы смерти над тысячами сынов человеческих; и, когда, умирая, Христос сокрушал смерть, Он добавил к Своей победе еще и то почетное обстоятельство, что восторжествовал над смертью на собственной ее навозной куче.
2. Там они распяли Его (ст. 35), пригвоздили Его руки и ноги к кресту, после чего подняли его с висящим на нем Иисусом; ибо таков был римский обычай распинать. Пусть наши сердца ощутят ту острую боль, которую испытывал в тот момент наш благословенный Спаситель, давайте также взглянем на Того, Кто был так пронзен, и восскорбим. Была ли когда-нибудь скорбь, подобная Его скорби? И, когда мы созерцаем смерть, которой Он умирал, будем тогда же созерцать и любовь, которой Он возлюбил нас.
II. Варварское и оскорбительное обращение с Ним распинавших Его, в котором их остроумие и злоба соперничали друг с другом в превосходстве. Как если бы смерть, такая ужасная смерть, не была страшной в достаточной мере, они замыслили сделать ее еще более горькой и ужасной.
1. Питье, предложенное Ему перед распятием, ст. 34. Обычно приговоренным к смерти предлагалась чаша приправленного специями вина, согласно указанию Соломона (Притч 31:6−7): Дайте сикеру погибающему... Но в чаше, которую предложили выпить Христу, они смешали виноградный уксус и желчь, чтобы сделать ее кислой и горькой. Это указывало:
(1) На грех человеческий, который есть горький корень, произращающий яд и полынь, Втор 29:18. Возможно, грешник катает его под языком, как лакомый кусочек, но для Бога это — ядовитые ягоды, Втор 32:32. Господь Иисус ощутил эту горечь, когда взял на Себя наши грехи, и рано или поздно и сам грешник поймет, что последствия будут горестные, горче смерти, Еккл 7:26.
(2) На гнев Божий, на ту чашу, которую Отец отдал в руку Его, действительно горькую чашу, подобную горькой воде, наводящей проклятие, Чис 5:18. Они предложили Ему это питье, как и было в точности предсказано, Пс 68:22. И:
[1] Отведав, Он таким образом принял наихудшее из этой чаши, ощутил горький вкус ее на устах. Он не дал горькой чаше миновать Его неизведанной, когда совершал искупление за все наше греховное вкушение запретного плода. Теперь Он вкушал смерть во всей ее горечи.
[2] Он не хотел пить, потому что не хотел принимать наилучшее из нее, то есть ее наркотическое действие для уменьшения болевых ощущений, ибо Он хотел умереть в полном сознании, потому что Ему, как нашему Первосвященнику, надлежало совершить так много труда в деле Его страдания.
2. Деление Его одежд, ст. 35. Когда они пригвождали Его к кресту, они сняли с Него одежду, по крайней мере, верхнюю, ибо грех обнажил нас к стыду нашему, а Христос таким образом приобрел для нас белые одежды, чтобы покрыть нас ими. Если же мы когда-нибудь и лишимся наших утешений ради Христа, то будем терпеливо переносить это и помнить о том, что Его лишили одежды ради нас. Враги могут снять с нас наши одежды, но они не могут лишить нас нашего наивысшего утешения, не могут лишить нас славных одежд. Одежды казненных принадлежали палачу. Христа распинали четыре воина, и каждый из них должен был получить свою долю. Его верхняя одежда в разорванном виде не пригодилась бы никому из них, и потому они согласились бросить о ней жребий.
(1) Некоторые полагают, что Его одежда была такой нарядной и богатой, что была достойна этих состязаний, однако такая точка зрения не согласуется с той нищетой, в которой Христос пришел в этот мир.
(2) Возможно, они слышали о том, что некоторые получали исцеление, прикоснувшись к краю Его одежды, и думали, что она обладает какой-то магической силой и потому является многоценной. Или:
(3) Они надеялись получить деньги от Его друзей за такую священную реликвию. Или:
(4) Они делали это ради насмешки, как бы расценивая ее как царскую одежду. Или же:
(5) Они делали это ради развлечения; желая скоротать время в ожидании Его смерти, они решили поиграть в кости на эти самые одежды. Но, какими бы ни были их намерения, в этом исполнилось слово Божье. В том знаменитом псалме, первые слова из которого Христос произнес на кресте, сказано следующее: ...делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий, Пс 21:19. Эти слова ни разу не исполнились в жизни Давида, но они сначала указывают на Христа, о Котором и говорил в духе Давид. Тогда только прекратился соблазн этой стороны креста; ибо она, как кажется, имела место по определенному совету и предведению Божию. Христос лишил Себя Своей славы, чтобы разделить ее между нами.
Потом они, сидя, стерегли Его там, ст. 36. Первосвященники, ставя эту стражу, несомненно, были озабочены тем, как бы народ, которого они по-прежнему боялись, не восстал и не освободил Его. Но Провидение распорядилось так, что те, кого назначили стеречь Его, оказались в силу этой необходимости невольными свидетелями Его воскресения; то, что они видели и слышали, вынудило их произнести это замечательное свидетельство об Иисусе (ст. 54): Воистину, Он был Сын Божий.
3. Надпись, поставленная над Его головой, ст. 37. В целях укрепления общественного правосудия и придания казненных преступников большему позору обычно об их преступлениях возвещал не только крик глашатая, но также и надпись, поставленная над их головами, указывала, за какое преступление они страдают. Поэтому и над головой Христа была поставлена надпись, делающая известной для общественности суть предъявленного Ему обвинения: Сей есть Иисус, Царь Иудейский. Они намеревались посредством этой надписи унизить Его, но Бог употребил это обстоятельство таким образом, что даже Его обвинение способствовало Его славе. Ибо:
(1) Эта надпись не ставила Ему в вину никакого преступления. В ней было сказано не то, что Он претендовал на роль Спасителя или титул Царя, хотя они и хотели, чтобы читающие эту надпись именно так ее и понимали (Ин 19:21); но: Сей есть Иисус, Спаситель. Конечно, в этом не было никакого преступления, как не было его и в словах: Сей есть Царь Иудейский; ибо они и сами считали, что Мессия будет Царем. Так что Его враги сами оказались себе судьями в том, что Он не сделал никакого зла. Более того:
(2) Эта надпись утверждала ту славную истину, что Он есть Иисус, Царь Иудейский, тот самый Царь, Которого ждали иудеи и Которому им следовало бы покориться. Так это Его обвинение было равносильно тому, что Он есть истинный Мессия и Спаситель мира. Как Валаам, когда за ним послали, чтобы проклясть Израиля, благословил его, и притом трижды (Чис 24:10), так и Пилат, вместо того чтобы обвинить Христа как Преступника, провозгласил Его Царем, и тоже трижды, в трех надписях. Так Бог заставляет людей служить Своим целям, которые совершенно не совпадают с их собственными.
4. Его товарищи по участию в страданиях, ст. 38. Тогда же были распяты с Ним два разбойника, на том же самом месте, теми же самыми воинами. Это были два разбойника, или грабителя, с большой дороги, что и означает в действительности употребленное здесь слово. Вероятно, этот день был установленным днем казни, и потому они торопились закончить судопроизводство еще утром, чтобы подготовить все необходимое для Его казни вместе с другими преступниками. Одни полагают, что так распорядился Пилат, дабы отправление необходимого правосудия, совершившее казнь над этими разбойниками, искупила его несправедливое решение, осудившее Христа. Другие считают, что так задумали иудеи, дабы сделать страдания нашего Господа Иисуса еще более позорными. Как бы то ни было, в этом также исполнилось Писание (Ис 53:12): ...и к злодеям причтен был...
(1) Унижением для Него было то, что Он был распят вместе с ними. Хотя во время Своей земной жизни Он был отделен от грешников, тем не менее они не разлучились в смерти своей, но Он должен был принять одну и ту же горькую участь с самыми худшими из злодеев, как если бы Он участвовал в их грехах. Ибо Он сделался для нас жертвой за грех и принял на Себя подобие плоти греховной. Но для того Он и был в Своей смерти причтен к злодеям и получил один жребий с нечестивыми, чтобы мы после нашей смерти были причислены к святым и имели жребий с избранными.
(2) Еще одно унижение состояло в том, что Он был распят посредине, между ними как если бы Он был наихудшим из трех, главным злодеем, ибо центральное из трех мест всегда занимает главный. Все было задумано с целью Его обесчестить, как если бы великий Спаситель был величайшим из всех грешников. Это делалось также с той целью, чтобы нарушить спокойствие Его последних минут на земле пронзительными криками, стонами и богохульствами этих злодеев, которые, вероятно, ужасно кричали, когда их пригвождали к кресту. Так, Христос пожелал претерпеть страдания грешников, когда Он Сам страдал ради их спасения. Некоторые из апостолов Христа, как, например, Петр и Андрей, были впоследствии распяты, но ни один из них не был распят с Ним, чтобы это не выглядело так, как если бы они были Его соучастниками в расплате за людской грех и Его соприобретателями жизни и славы. Поэтому Он был распят между двумя злодеями, которых невозможно было заподозрить в том, что они могут внести какой-то вклад в заслугу Его смерти; ибо Он грехи наши Сам понес Телом Своим.
5. Богохульства и поношения, которым Он подвергался, вися на кресте, хотя мы и не находим в тексте того, что каким-нибудь образом были порицаемы разбойники, распятые вместе с Ним. Можно было бы подумать, что, пригвоздив Его к кресту, они уже сделали худшее из всех зол и сама злоба уже исчерпала себя. Действительно, когда преступника ставят к позорному столбу или провозят на телеге, тогда обычно, поскольку такое наказание является менее суровым в сравнении со смертной казнью, оно на самом деле сопровождается подобными оскорблениями; но к умирающему человеку, какую бы дурную репутацию он ни имел, следует проявлять сострадание. Месть, которая не удовлетворяется даже смертью, такой великой смертью, является поистине ненасытимой. Но в довершение уничижения Господа Иисуса и чтобы показать, что, умирая, Он понес на Себе грехи, Он и был тогда обременен поношением, и, насколько это кажется очевидным, никто из Его друзей, еще вчера кричавших Ему осанна, не осмелился показаться у креста, чтобы выразить Ему хоть какое-то почтение.
(1) Проходящие же из простого народа злословили Его. Его ни с чем не сравнимые страдания и удивительное терпение, с которым Он переносил их, нисколько не смягчили их сердец. Напротив, те, кто своими криками добился того, чтобы Он оказался на кресте, теперь, понося Его, надеются оправдать себя в этом, как если бы они хорошо сделали, что осудили Его. Они злословили Его; ἐβλασφήμουν — они хулили Его. Это было богохульство в самом строгом смысле этого слова; они говорили недоброе о Том, Кто не почитал хищением быть равным Богу. Здесь заметьте:
[1] Его злословили люди, проходящие мимо, путники, шедшие по дороге, а это была большая дорога, ведущая из Иерусалима в Гаваон. Эти люди были настроены против Него рассказами и криками первосвященнических ставленников. Нелегкое это дело, требующее больше прилежания и решимости, нежели обычно, — сохранять доброе мнение о ком-то или о чем-то, когда все повсюду принижают их и говорят о них только плохое. Каждый склонен говорить то, что говорит большинство, и бросать камни в того, чье имя опорочено. Turba Remi sequitur fortunam semper et odit damnatos — Настроение римской толпы всегда зависит от настроения человека, и она никогда не остановится до тех пор, пока не расправится с тонущими (Ювенал).
[2] В знак своего презрения к Нему они кивали головами своими. Этим они выражали свое торжество по поводу Его поражения и свою насмешку над Ним, Ис 37:22; Иер 18:16; Плач 2:15. Они как бы говорили этим: «Хорошо! по душе нашей!» (Пс 34:25). Так, они насмехались над Тем, Кто был Спасителем их отечества, точно так же, как филистимляне насмехались над Самсоном, губителем их страны. Об этом самом жесте было предсказано (Пс 21:8): ...ругаются надо мною... кивая головою... См. также Пс 118:25.
[3] Они отпускали насмешки и едкие шутки в Его адрес. Они здесь записаны.
Во-первых, они насмехались над Его предсказанием о разрушении храма. Хотя судьи сами понимали, что смысл сказанных Им слов искажается (как видно из Mк 14:59), тем не менее они усердно распространяли в народе слух о том, что Он якобы имел намерение разрушить храм, желая тем самым вызвать ненависть к Нему со стороны общественности, а ничто другое не могло бы возбудить в сердцах народа большую ярость. И это не единственный раз, когда враги Христа прилагали усилия к тому, чтобы заставить других поверить в то касательно религии и народа Божьего, о чем они сами знали, что это была ложь, а также заставить их поверить в это несправедливое обвинение: «Ты, разрушающий храм, это грандиозное, мощное строение, испытай Свою силу в том, чтобы пересилить этот крест, вырвать эти гвозди и спасти Себя Самого. Если у Тебя есть та сила, которой Ты хвалился, то, вот, теперь самое время проявить ее и доказать наличие ее у Тебя делом, ибо известно, что всякий человек сделает все от него зависящее для того, чтобы спасти себя самого». Таким камнем преткновения делало для иудеев крест Христа то обстоятельство, что он, по их мнению, был не совместим с силою Мессии; Он был распят в немощи (2Кор 13:4), так им казалось, но в действительности распятый Христос есть сила Божья.
Во-вторых, они насмехались над Его заявлением о том, что Он Сын Божий. «Если Ты Сын Божий, — говорят они, — сойди с креста». Они повторяют слова диавола, которыми тот искушал Его в пустыне (Мф 4:3,6), и совершают повторное нападение: Если Ты Сын Божий... Они считают, что теперь или никогда Он должен доказать, что является Сыном Божьим, забывая при этом, что Он уже доказал это Своими чудесами, особенно воскрешением мертвых; и не желая дожидаться окончательного доказательства этого, которым должно было стать Его воскресение и о котором Он так часто говорил им. Если бы они внимали сказанному, то предвидели бы соблазн креста. Такое непонимание объясняется тем, что люди судят о вещах по их нынешнему состоянию, забывая об их прошлом и не имея терпения ожидать то, что еще может произойти в будущем.
(2) Первосвященники с книжниками (церковными вождями) и старейшинами (государственными чиновниками) насмехались над Ним, ст. 41. Им показалось недостаточным пригласить для глумления над Ним эту чернь, но они предали Христа бесчестью и сами лично развлекались Им или укоряли Его. Им следовало бы сейчас находиться в храме и исполнять свои служебные обязанности, ибо теперь был первый день праздника опресноков, когда должно было собираться священное собрание, Лев 23:7. А они были здесь, на месте казни, и изрыгали свой яд на Господа Иисуса. Как не соответствовало это той нравственной высоте и той серьезности, к которым их обязывало их положение! Могло ли еще что-нибудь представить их более презренными и униженными пред народом? Можно было бы подумать, что, хотя они ни Бога не боялись, ни людей не стыдились, все же простое благоразумие должно было бы научить тех, кто сыграл такую большую роль в предании Христа смерти, оставаться как можно дольше за завесой и менее всего появляться в поле зрения. Однако нет ничего более низменного, чем неперестающая злоба. Разве не унизили они самих себя тем, что изливали свою злобу на Христа? И неужели мы побоимся унизиться, присоединившись к множеству тех, которые чтят Его, вместо того чтобы говорить: «Если совершается такая подлость, то я совершу еще большую подлость?»
Священники и старейшины делали Христу два упрека.
[1] Что Он не может спасти Себя Самого, ст. 42. До этого уже были высмеяны Его пророческое и царское служения, теперь же насмешкам подвергается Его священническое служение (как Спасителя).
Во-первых, они считают само собой разумеющимся, что Он не мог спасти Себя Самого и поэтому не имел той власти, на которую претендовал, тогда как в действительности Он не хотел спасать Себя Самого, потому что хотел умереть, чтобы спасти нас. Им следовало бы рассуждать таким образом: «Он спасал других, поэтому Он мог бы спасти и Себя Самого, и если Он этого не сделает, значит на то имеется какая-нибудь положительная причина».
Но, во-вторых, они хотели внушить другим, что поскольку Он сейчас не спасает Себя Самого, постольку все Его претензии на то, что Он может спасать других, лживы и обманчивы и никогда не имели реального подтверждения, и это несмотря на то, что подлинность Его чудес была неопровержимо доказана.
В-третьих, они упрекают Его за титул Царя Израилева. Они мечтали о земном великолепии и власти Мессии, и потому в их представлении крест никак не соответствовал облику Царя Израилева и совершенно противоречил их понятиям о Нем. Многие с радостью бы приняли такого Царя Израилева, если бы Он всего только сошел с креста, если бы они только могли иметь Его Царство без тех скорбей, которыми и надлежало войти в него. Но суть дела была в том, что без креста не могло быть и Христа, не могло быть и венца. Желающие царствовать с Ним должны быть готовы и страдать с Ним, ибо Христос и Его крест не отделимы друг от друга в этом мире.
В-четвертых, они бросили Ему вызов, потребовав, чтобы Он сошел с креста. Но что стало бы тогда с нами и с делом нашего искупления и спасения? Если бы Он тогда, поддавшись этим насмешкам, согласился сойти с креста и оставить Свое дело неоконченным, то мы погибли бы навсегда. Но Его неизменные любовь и решимость поставили Его выше этого искушения и укрепили Его против него, так что Он не впал в искушение и не был смущен им.
В-пятых, они пообещали, что если Он сойдет с креста, то они уверуют в Него. Пусть Он только представит им это доказательство того, что Он Мессия, и они признают Его таковым. Когда до того они потребовали от Него знамения, Он сказал им, что то знамение, которое Он даст им, будет заключаться не в том, что Он сойдет с креста, а в том, что Он восстанет из гроба, — знамение, которое является большим в сравнении с остальными проявлениями Его силы и которое ожидать два-три дня у них просто недоставало терпения. Если бы Он все-таки сошел с креста, то они могли бы с достаточными для того основаниями заявить, что воины разыграли сцену пригвождения Его к кресту, как заявили они тогда, когда Он воскрес из мертвых, что ученики пришедши ночью, украли Его. Но обещать себе то, что мы уверуем в том случае, если у нас появятся такие-то и такие-то средства и побудительные причины для веры, которые мы сами выберем, тогда как мы не принимаем того, что Бог определил, есть не только очевидное проявление лукавства наших сердец, но и жалкое убежище или, скорее, отговорка упрямого, губительного неверия.
[2] Что Бог, Его Отец, не хочет спасать Его, ст. 43. «Он уповал на Бога, то есть делал вид, что уповает на Него; ибо Он сказал: Я Божий Сын». Те, кто называет Бога Отцом, а себя — Его чадами, тем самым исповедуют, что полагаются на Него, Пс 9:11. Итак, они высказывают суждение о том, что Он лишь обманывал Себя и других, когда выдавал Себя за такого любимца Неба; ибо если бы Он на самом деле был Сыном Божьим (как это похоже на аргументацию друзей Иова!), то Он не был бы предан на все эти страдания и тем более не был бы оставлен в них. Это было поражение костей Его (англ. меч в его костях. — Прим. переводчика.), на которое жалуется Давид (Пс 41:11), и это был обоюдоострый меч, ибо сказанное в Его адрес было нацелено на то, чтобы:
Во-первых, очернить Его и заставить стоящих здесь считать Его обманщиком и самозванцем, как если бы Его якобы ложное заявление о том, что Он Божий Сын, было сейчас действенным образом разоблачено.
Во-вторых, устрашить Его и заставить Его отчаяться и потерять упование на силу и любовь Своего Отца, чего, по мнению некоторых, Он страшился, благоговейно страшился, о чем молился и от чего был избавлен, Евр 5:7. Давид больше жаловался на старания его гонителей поколебать его веру и отнять у него надежду на Бога, нежели на их попытки поколебать его престол и отнять у него царство. Они говорили: «Нет ему спасения в Боге» (Пс 3:3) и: «Бог оставил его...» (Пс 70:11). В этом, как и в прочем, он выступал прообразом Христа. Более того, в этом знаменитом пророчестве о Христе Давид передает эти самые слова как звучащие из уст его врагов (Пс 21:9): «Он уповал на Господа, — пусть избавит его...» Вероятно, эти священники и книжники позабыли свой молитвослов или же они не захотели выражаться теми же словами, которые так точно отвечали прообразу и выражали данное пророчество, но да сбудутся Писания.
(3) В довершение всех этих поношений также и разбойники, распятые с Ним, не только не были злословимы так, как Он (как если бы они были святыми в сравнении с Ним), но, хотя и страдали вместе с Ним, присоединились к Его гонителям и поносили Его, точнее поносил Его только один из них, тот самый, который сказал: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас» (Лк 23:39). Можно предположить, что из всех людей этот разбойник имел меньше всего оснований для того, чтобы насмехаться над Христом, и потому меньше всех остальных желал этого. Товарищи по несчастью, хотя их несчастья и разнятся между собой, обычно сочувствуют друг другу, и немногие, что бы они ни сделали до того испускают свой последний вздох с проклятиями на устах. Однако, по-видимому, самые действенные умерщвления плоти и самые смиренные укоры Провидения не в состоянии сами собой, без участия благодати Божьей, ни умертвить разлагающиеся начала души, ни пресечь нечестие нечестивых.
Так, поскольку наш Господь Иисус взял на Себя задачу удовлетворить Божье правосудие, требовавшее возмездия за оскорбление, причиненное Его чести грехами людей, Он и осуществил это, приняв бесчестье от людей. При этом Он не только лишил Себя того, что полагалось Ему, как Сыну Божьему, но и понес такое поругание, какого удостоиться могли бы только наихудшие из людей. Поскольку Он сделался грехом за нас, постольку же Он сделался и клятвой за нас, чтобы сделать укоры легкими для нас, если мы когда-нибудь подвергнемся им и услышим ложные обвинения в свой адрес за правду.
III. Далее следует описание того, как среди всех этих унижений и оскорблений, исходивших от людей, померкли небеса над нашим Господом Иисусом. Заметьте:
1. Чем был отмечен гнев небес — необычайным и чудесным затмением солнца, продолжавшимся в течение трех часов, ст. 45. Тьма была ἐπὶ πᾶσαν τὴν γῆν — пo всей земле; так понимает этот текст большинство истолкователей, хотя наш перевод сужает его значение до слов над той землей. Некоторые из писателей древности ссылаются на народные летописи, описывающие это необычайное затмение солнца, имевшее место перед смертью Христа, как хорошо известное событие, сообщившее тем частям света о наступлении чего-то великого. Это затмение было сродни обращению движения солнца в дни Езекии. Сообщается, что Дионис в египетском Гелиополисе заметил эту тьму и сказал: Aut Deus naturae patitur, aut mundi machina dissolvitur — To ли страдает Бог природы, то ли рушатся основания мира. Необычайный свет с неба возвестил о рождении Христа в этот мир (Мф 2:2), и потому вполне закономерным является то, что и Его смерть была отмечена необычайной тьмой, ибо Он есть Свет мира. Эти оскорбления, причиненные нашему Господу Иисусу, заставили небеса подивиться и ужаснуться и даже привели их в беспорядок и замешательство. Солнце никогда прежде не видело такого беззакония, как это, и потому скрылось, чтобы не видеть его. Эта удивительная, потрясающая тьма была послана для того, чтобы заградить уста тех богохульников, которые глумились над Христом тогда, когда Он висел на кресте. И, по-видимому, в тот момент она нагнала на них такой ужас, что, хотя сердца их и не переменились, они все же умолкли и пришли в недоумение, силясь понять, что бы это явление означало, пока наконец по истечении трех часов эта тьма не рассеялась, и тогда (как видно из ст. 47), подобно фараону, который ожесточался, когда казни заканчивались, они тоже ожесточили свои сердца. Но главное, что подразумевала собой эта тьма, заключалось в следующем:
(1) Христос вступил сейчас в открытое противостояние с властями тьмы. Ныне князь этого мира и его силы, мироправители тьмы века сего, должны были быть изгнаны вон, обобраны и побеждены. И, чтобы сделать эту победу более славной, Он сражается с ними на собственной их земле, предоставляет им все преимущества темноты, которые они могли бы иметь в борьбе против Него, отдает в руки их и ветер, и солнце и, тем не менее, поражает их и таким образом выходит из этой схватки больше чем просто победителем.
(2) Ему недоставало сейчас небесных утешений. Эта тьма ознаменовала ту темную тучу, которая нависла теперь над человеческой душой нашего Господа Иисуса. Бог повелевает солнцу Своему светить на праведных и неправедных, а наш Спаситель был лишен даже солнечного света, когда сделался грехом за нас. Приятно для глаз видеть солнце, но, поскольку теперь Его душа была преисполнена печалью и чаша Божьего негодования была наполнена для Него вином цельным, перестал на время светить даже солнечный свет. Когда земля отказала Ему в глотке холодной воды, небо отказало Ему в луче света. Чтобы избавить нас от тьмы внешней, Он Сам, погрузившись в пучину страданий, ходил во мраке, без света, Ис 50:10. В течение трех часов, пока продолжалась эта тьма, Он не произнес ни единого слова, но все это время пребывал в безмолвии, погрузившись в собственную Свою душу, переживавшую сейчас агонию, борясь с силами тьмы и находясь под печатью негодования Своего Отца, направленного не против Него Самого, а против человеческого греха, за который душа Его приносила теперь жертву умилостивления. Никогда еще, со дня сотворения человека Богом, не было на земле таких трех часов, никогда еще не видел мир такой мрачной и потрясающей сцены. Это был критический момент в великом деле искупления и спасения человека.
2. Как Он жаловался на это, ст. 46. Около девятого часа, когда небо начало проясняться, после долгой и безмолвной борьбы возопил Иисус громким голосом: Или, Или, лама савахфани? Эти слова переданы на арамейском языке (на котором они и были произнесены) потому, что они заслуживают особого внимания, а также для того, чтобы показать, как превратно истолковали их Его враги, заменив Или на Илия. Заметьте здесь:
(1) Откуда Он позаимствовал эту жалобу — из Пс 21:2. Крайне маловероятно, что Он (как прежде полагали некоторые) повторил весь псалом, однако таким образом Он все же указал на то, что к Нему следует относить весь псалом целиком и что Давид, находясь в духе, говорил в нем о Его унижении и возвышении. Эти и следующие за ними слова: ...в руки Твои предаю дух Мой — Он взял из псалмов Давида (хотя мог бы выразиться и собственными словами), чтобы научить нас тому, насколько полезно для нас Слово Божье, чтобы дать нам направление в молитве и чтобы рекомендовать нам использовать в наших молитвах выражения из Писания, которые могут подкрепить нас в немощах наших.
(2) Как Он произнес эти слова — громким голосом. Это свидетельствует о том, что Он испытывал мучительную боль и страдания, что в Нем по-прежнему оставалась сильна Его человеческая природа и что Его дух с великим рвением противостоял этому противодействию. Ныне исполнилось место Писания (Иоиль 3:15−16): Солнце и луна померкнут... И возгремит Господь с Сиона, и даст глас Свой из Иерусалима... Давид часто говорит о том, что он вопиет в молитве, Пс 54:18.
(3) В чем состояла эта жалоба — Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Странно слышать такую жалобу из уст нашего Господа Иисуса, о Котором мы точно знаем, что Он был избранным Божьим, к Которому благоволила душа Его (Ис 42:1), Тем, в Котором всегда пребывало Его благоволение. Отец и теперь любил Его, даже более того, Он знал, что Он потому любит Его, что Он жизнь Свою полагает за овец, и все же Он оставил Его, притом среди таких страданий! Несомненно, никогда и никто еще не испытывал такой скорби, как эта, выдавившая такую жалобу из уст Того, Кто, будучи полностью свободным от греха, никогда не смог бы стать ужасом для Себя Самого, но сердце знает свою горечь. И не удивительно, что такой жалобный вопль заставил землю трястись и камни расседаться, ибо этого достаточно для того, чтобы заставить зазвенеть в обоих ушах у того, кто услышит об этом, и о нем следует говорить с великим почтением.
Примечание:
[1] Наш Господь Иисус был на время оставлен Своим Отцом в Своих страданиях. Он Сам так сказал, и мы уверены в том, что Он не мог заблуждаться относительно того, что происходило с Ним в данный момент. Не то чтобы союз между Божественной и человеческой природой сколько-нибудь ослабел или пошатнулся, нет: Он сейчас Духом Святым приносил Себя в жертву; и не то чтобы ослабла любовь Отца к Нему или любовь Его к Отцу: мы уверены в том, что на уме у Него не были ни страх перед Богом, ни отчаяние от того, что Его расположение потеряно, ни адские муки; но Отец оставил Его, то есть:
Во-первых, Он предал Его в руки Его врагов и не выступил, чтобы избавить Его из этих рук. Он позволил силам тьмы выступить против Него и попустил им творить худшее из того, что они могли, поступать с Ним хуже, чем с Иовом. Ныне исполнилось место Писания (Иов 16:11): ...Бог... в руки нечестивым бросил меня... Ангел с небес не был послан, чтобы избавить Его, и друг на земле не поднялся, чтобы вступиться за Него.
Во-вторых, Он отнял у Него имевшееся до сих пор утешительное сознание того, что Он совершенно удовлетворен Им. Когда однажды душа Его возмутилась, Он услышал с неба глас, который и утешил Его (Ин 12:27−28); когда Он боролся в Гефсиманском саду, ангел с небес явился Ему и подкреплял Его; теперь же Он не имел ни того, ни другого. Бог сокрыл от Него лицо Свое и на время удалил в долину мрака Свои жезл и посох. Бог оставил Его не так, как оставил Саула, отдав его во власть непрекращающегося отчаяния, но как иногда оставлял Давида, покидая его во временном унынии.
В-третьих, Он излил на Его душу горечь Своего гнева на человека за грех. Христос сделался Грехом за нас, Проклятием за нас, и потому, хотя Бог и любил Его, как Сына, в тот момент Он с неодобрением смотрел на Него, как на Поручителя за грешников. Ему угодно было согласиться с происходящим и отказаться от того противодействия Своей участи, которое Он мог бы оказать; потому что Он желал покориться и этой части Своего предприятия точно так же, как прежде Он покорился всем остальным частям его, хотя в Его власти было избежать этой участи.
[2] То обстоятельство, что Христос был оставлен Своим Отцом, больше всего усугубляло Его страдания и вызывало в Нем наибольшие жалобы. Об этом Он высказался с выражением наисильнейшей скорби. Он не сказал: «Почему Меня бичуют? И почему на Меня плюют? И почему пригвождают Меня к кресту?» Он не сказал также и ученикам, когда те отвернулись от Него: «Для чего вы Меня оставили?» Но когда Его Отец отстранился от Него, Он возопил, ибо это было тем, что добавило полыни и желчи в Его страдание и бедствие. Это самое подняло воды до души Его, Пс 68:2−4.
[3] Наш Господь Иисус даже и тогда невзирая ни на что продолжал держаться Отца как Своего Бога, когда был оставлен Им. Он говорит: «Боже Мой, Боже Мой, хотя Ты и оставляешь Меня, Ты все равно Мой». Христос был Божьим рабом, совершающим дело искупления, Ему Он должен был возместить причиненный грехом ущерб, Им Он должен был быть совершен и увенчан, и на этом основании Он называет Его Своим Богом; ибо Он теперь исполнял волю Его. См. также Ис 49:5−9. То обстоятельство, что даже в глубине Его страданий Бог оставался Его Богом, поддерживало и укрепляло Его, и Он твердо держится за это.
(4) Посмотрите, как Его враги нечестиво подшутили и посмеялись над этой жалобой, ст. 47. Они говорили: Илию зовет Он. Одни полагают, что то была невежественная ошибка римских воинов, слышавших разговоры об Илии и об ожидании иудеями пришествия Илии, но не знавших значения слов Или, Или и потому неверно истолковавших эти слова Христа, возможно, потому, что они не услышали окончания сказанного Им из-за шума волнующегося народа.
Примечание: многие из укоров, направляемых в адрес слова Божьего и народа Божьего, берут свое начало в грубых ошибках. Божественные истины часто искажаются вследствие незнания языка и стиля Писания. Слышащие только наполовину извращают слышанное. Другие же считают, что то было умышленное искажение Его слов какими-то иудеями, очень хорошо понявшими, что Он говорит, но хотевшими посмеяться над Ним, повеселиться самим и повеселить своих товарищей и представить Его в ложном свете, как того, кто, будучи оставленным Богом, был вынужден обратиться за человеческой помощью. Возможно, они тем самым также намекали на то, что Тот, Кто прежде Сам претендовал на звание Мессии, теперь был бы рад выразить Свою признательность Илии, которого считали только предвестником и предтечей Мессии.
Примечание: нет ничего нового в том, что самые благочестивые высказывания лучших из людей высмеиваются нечестивыми насмешниками и подвергаются ими оскорбительным извращениям. Не следует считать странным также и то, что хорошо сказанное в молитве и проповеди оказывается неправильно истолковано и обращено нам в упрек. Так точно извращали и слова Христа, хотя Он говорил так, как никогда не говорил ни один из людей.
IV. Жестокое утешение, предложенное Ему Его врагами в этой агонии, утешение, которое мало чем отличалось от всех предшествующих унижений.
1. Кто-то давал Ему пить уксуса, ст. 48. Вместо того чтобы предложить Ему какой-нибудь стимулирующий напиток, который бы освежил и обновил Его силы, ослабленные этим тяжелым бременем, они ложно дразнили Его тем, что не только увеличивало тот позор, которым они срамили Его, но и слишком явственно изображало ту чашу опьянения, которую Его Отец вложил в руку Его. Один из них побежал за уксусом, желая показаться услужливым, в действительности же радуясь возможности унизить и оскорбить Его и боясь, как бы кто-то другой не опередил его.
2. Другие, также с целью оскорбления и глумления над Ним, отправляют Его к Илии (ст. 49): «Постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Оставим Его одного, Его положение безнадежно, ни небеса, ни земля не в силах помочь Ему. Не будем ничего делать для того, чтобы либо ускорить Его смерть, либо задержать ее наступление. Он обратился за помощью к Илии, пусть к Илии и отправляется».
Ст. 33−34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить
И вот, когда пришли они на место, называемое Голгофа, говорит Писание, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить. Это событие предсказано было Давидом, который написал: И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом (Пс 68:22). Зри таинство. Некогда Адам вкусил сладкий плод и снискал смерть всему роду человеческому. Напротив, Господь вкусил горечь желчи, чтобы вернуть нас от горечи смерти к сладости жизни. Он вкусил горечь желчи, чтобы в нас угасла горечь греха; Он вкусил остроту уксуса, но пролил за нас драгоценное вино крови Своей. Он терпел зло и отвечал на него добром. Он принял смерть и дал жизнь. И место Его смерти имеет значение: по слухам, на этой же самой земле погребен был Адам Христос был распят там, где был погребен Адам, для того, чтобы жизнь явилась там, где некогда наступила смерть. Смерть через Адама, а жизнь через Христа, Который потому и удостоил нас тем, что принял распятие и смерть, чтобы грех от древа [познания добра и зла] разрушить древом креста и наказание смертью отменить таинством смерти.
Источник: Проповеди.
И пришли на место, которое называется Голгофа, что значит: гористое с обнаженным верхом место [лобное]
Я слышал, что некто объяснял, будто лобное место есть то, на котором был погребен Адам, и оно названо так потому, что там скрыт череп древнего [первого] человека, и будто бы в связи с этим стоит изречение апостола: Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос (Еф 5:14). Благоприятное толкование и ласкающее слух народа, но неверное. В действительности же вне города, за воротами находятся места, где отсекаются головы осужденных, и эти места получили название лобное, то есть место обезглавленных. Господь распят там ради того, чтобы воздвиглось знамя мученичества там, где было поле осужденных и, как ради нас Он сделался проклятием крестным, был бичуем и распят, так и для спасения всех Он, как будто злодей, распят между злодеями. Но если кто-либо захочет оспаривать, что Господь ради того погребен там, чтобы-де самою Своею кровью оросить могильный холм Адама, то мы спросим такового: почему же на том месте были распяты и другие разбойники? Из этого явствует, что лобное место не было могильным холмом первого человека, а значит: место обезглавленных, так что там, где был в изобилии грех, преизобильной была и благодать (Рим 5:20). А в свитке Иисуса, сына Нави[на] мы читаем, что Адам был погребен возле Хеврона и Арбее (Нав 14:15).
Ст. 33−37 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и отведав не хотел пить. Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий; и сидя стерегли Его там; и поставили над головою Его надпись означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский
Место называлось лобным потому, что, как говорит предание отцов, здесь погребен был Адам: как в Адаме все мы умерли, так должно, чтобы во Христе ожили. Не смущайся, слыша евангелистов, когда этот говорит, что Господу был принесен уксус с желчью; Марк — что было принесено вино со смирною; а Иоанн — уксус с желчью и иссопом. Многими делаемо было многое, как бывает в беспорядочной толпе, когда каждый делает иное: поэтому надо думать, что один принес вино, а другой — уксус с желчью. Много родов смерти. Но Христос умирает посредством креста, чтоб и древо освятить, чрез которое мы прокляты были, и благословить все: и небесное, что обозначается верхнею частью креста, — и подземное, что обозначается чрез подножие, — и пределы земли, как восточной, так и западной, что обозначается поперечными частями креста; а вместе и для того умирает посредством креста, чтоб, распростерши руки, призвать и собрать чад Божиих расточенных. Воины делят одежды Его, как человека бедного и ничего иного не имеющего. Что другой евангелист назвал титлом, то Матфей называет «виною», ибо надписали, чего ради распят: распят, как Царь Иудейский и вводитель новшеств. Слово же «царь» они надписали ради клеветы; однако свидетельство это верно, хотя и представлено от врагов, — ибо Господь есть Царь, пришедший для того самого, чтобы спасти иудеев. Когда же плотские иудеи не восхотели, чтобы Он царствовал над ними, Он соделывается Царем духовных иудеев, то есть исповедывающих, ибо «иудей» значит «исповедывающий».
Ст. 33−34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить
Нам было достаточно того, что Он столько отведал за нас: как тридневную смерть, так и уксус, смешанный с желчью. Он принял другое вино, не смешанное с желчью, ни с чем-либо другим противным Ему, и выпил, и, благодарив (Мф 26:27), дал ученикам и пообещал, что будет пить [с ними] новое вино в Царстве Божием.
Источник: Комментарии на Евангелие от Матфея.
И пришедше на место нарицаемое Голгофа
Это место было недалеко от города, как написал Иоанн (19, 20).
Еже есть глаголемо краниево место
Еже, т.е. имя Голгофа, глаголемо, или сказаемо (μεθερμηνευομενον), как сказал Марк, т.е. по переводу с еврейского языка, значит место головы. Некоторые говорят, что там умер и лежит Адам, и по Домостроительству Божию там, где пал от смерти древний Адам, был поставлен трофей нового Адама против смерти, т.е. крест.
Ст. 33−34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить
(Мк 15:22; Лк 23:33; Ин 19:17). Слово Голгофа есть эллинизированная форма еврейского гулголет, череп (Суд 9:53), также голова в значении человек, лицо, особа (Исх 38:26; 1Пар 23:3). Это слово прилагалось к горам и холмам, которые по внешнему виду походили на человеческий череп. Где находилась Голгофа, на которой распят был Христос, с точностью неизвестно. На основании Евр 13:12 выводят заключение, что она была вне Иерусалима (вне врат), но недалеко от него, Ин 19:20. По-арамейски место это называлось гогальта. Одно “л” выпало в слове Голгофа, вероятно, в народном произношении этого слова. Все четыре евангелиста толкуют слово Голгофа, называя его κρανίου τόπος, κράνιον, что значит место черепа или череп. Вероятно, это был закругленный голый холм. В 366 году по Р. X. на месте, где была, по предположению, Голгофа, построена была церковь, которая стояла здесь до 614 г., когда сожжена была персами. После этого построены были здесь новые церковные здания. Но в 936 г. все опять погибло от пламени. В октябре 1810 года построен был греками на месте предполагаемой Голгофы храм воскресения Христова.
Евангелисты не сообщают подробностей о том, как совершилось распятие Христа, ограничиваясь только сообщениями, что Он был распят. Отсюда можно заключить, что Он был распят обычным способом, каким производилась эта самая страшная из всех казней. Крест был не так высок, как пишут его живописцы. Он обыкновенно возвышался над землей на одиннадцать футов и редко на двенадцать. Ноги распятого были не выше четырех футов от земли. Неизвестно, прибиты ли были ко кресту руки и ноги Спасителя раньше или после того, как крест водрузили в землю. При распятиях бывало то и другое. В первом случае распинаемый привязывался ко кресту, затем или с земли, или, может быть, с подставки или лестницы ему прибивали руки и ноги. Во втором случае крест клали на землю, распростирали на нем распинаемого и, может быть, привязанные, прикрепляли гвоздями ко кресту его руки и ноги, после чего привязи или веревки снимались. Этот последний вид казни был страшнее, чем первый, потому что при подъеме и водружении креста в землю все тело сотрясалось, и от этого происходили самые невыносимые, самые страшнейшие боли, — тем более, что палачи, совершавшие подобного рода казни, не чувствовали обыкновенно никакой жалости к преступнику, подобно тому, как никакой жалости не чувствуют люди и к животным, иногда слишком грубо обращаясь с ними и подвергая их страшным мучениям. Палач обыкновенно прибивал гвоздями сначала правую руку и правую ногу, а потом левую руку и левую ногу. Но если присутствовало несколько человек, совершавших казнь, то руки и ноги прибивались одновременно. Иногда обе ноги прибивались вместе, иногда порознь. Вместо гвоздей в некоторых случаях употреблялись одни веревки. Это было, по-видимому, легче, но на самом деле — еще страшнее, потому что распятый в таких случаях дольше висел на кресте.
Вероятно, пред распятием Христу дали питье, которое Матфей называет вином (а не уксусом), смешанным с желчью (οΐνον μετά χολης μεμιγμένον), а Марк — вином со смирною (έσμυρνιαμένον οΐνον). Вместо οίνος в нескольких кодексах όξος — уксус, вообще — острый напиток (так в русск. переводе). Так и в послании Варнавы 7:5, где цитируется этот текст, и в Пс 68:22 (LXX). Предполагают, что οίνος исправлено было здесь на όξος, согласно выражению указанного стиха из Псалма. А некоторые говорят даже, что фактически никакого напитка Христу не было поднесено и доказывают это тем, что Он не мог не принять этого “благодетельного” напитка и что Матфей (и Марк) превратил этот благодетельный напиток в “неприемлемый” (ungeniessbare) в “вино с желчью,” с целью показать здесь исполнение Пс 68:22; “человеколюбивый поступок воинов Матфей превратил в выражение вражеской злобы.” Но такой взгляд основывается на неправильном понимании речи евангелиста Χολή, конечно, значит “желчь” (ср. Иер 8: 14), но не всегда; иногда — просто горечь (Иов 20:14), полынь (Притч 5:4; Плач 3:15) и яд горький и помрачающий умственные способности (Втор 29:18; 32:32). В этом последнем смысле и употреблено у Матфея οΐνον μετά χολης μεμιγμένον. А к Пс 68:22 речь Матфея не имеет никакого отношения (Цан). Напиток, вероятно, приготовлен был сердобольными Иерусалимскими женщинами и дан был осужденным с целью облегчить их крестные муки. Но Иисус Христос не захотел его пить.
Источник: Толковая Библия.
Ст. 33−34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить
И, придя на место, называемое Голгофа… Чье сердце не содрогнется при одном имени Голгофы? Есть ли на всей земле еще такое святейшее место, как гора Голгофа, на которой Единородный Сын Божий, нас ради воплотившийся, пролил Кровь Свою и умер, как человек, за всех нас, грешных сынов Адамовых? Святая Голгофа — это открытая дверь в Царство Небесное, в дом Отца Небесного, дверь, через которую первый вошел туда разбойник благоразумный, а за ним входят и все истинно кающиеся грешники. Вот почему святые евангелисты с особенной точностью указывают это место; так, святой Матфей говорит: что значит: Лобное место, святой Марк: «что значит: Лобное место» (Мк 15:22); святой Иоанн: «Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа» (Ин 19:17). Это был небольшой холм за Судными воротами к северо-западу от Иерусалима, где в то время обычно совершались страшные смертные казни преступников, черепа которых, может быть, и валялись тут же. Древнее предание, записанное святыми отцами и учителями Церкви, говорит, что здесь, на Голгофе, было погребено тело праотца нашего, Адама. Вот почему под крестом Господним изображается глава Адамова: «Как в Адаме все умирают», — говорит апостол Павел (1 Кор 15:22) — «так во Христе все оживут». Само слово Голгофа значит голова, череп. Итак, Божественный Врач, второй Адам, «вознесен был на древо там, где лежал больной», первый Адам Смерть побеждена на том месте, на котором низвела она в прах первого человека. Как тела животных, кровь которых для очищения греха вносилась первосвященником во святилище, сжигались вне стана, так и Иисус, как говорит святой апостол Павел, чтобы освятить людей Своей Кровью, «пострадал вне врат» (Евр 13:12). Теперь это святейшее место не вне врат святого града: оно заключено в великом храме Воскресения, вместе с пещерой Гроба Господня. Склоняясь под этот престол, благочестивые поклонники со страхом и любовью припадают, чтобы облобызать край священной скалы, обагренной Кровью Спасителя, и сколько сладких, спасительных слез покаяния пролилось здесь, у подножия креста Господня, в течение многих веков!
Сколько грешных сердец облегчилось, сколько сердечных ран исцелилось, сколько раз в глубине совести грешной повторилось таинственное, всепрощающее слово Любви Небесной: «прощаются тебе грехи… будешь со Мною в раю!.» (Лк 7:48, 23:43). Но какой ценой куплено это всепрощение кающимся грешникам!.. Приклоним ухо сердца нашего к благовествованию святых евангелистов Пока воины ставили и укрепляли кресты, по тогдашнему обычаю, дали Ему, Господу нашему, пить уксуса, смешанного с желчью, или, как выражается святой Марк, вино, конечно, самое негодное, окисшее, с горькой смирной: такой напиток производил помрачение рассудка и делал не столь чувствительными страдания распятых. Но они не видели, что, предлагая уксус, с желчью смешанный, на самом деле исполняют слова пророческого псалма Давидова: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс 68:22). Господь послушно принял в руки чашу с питием, и, отведав, не хотел пить, — отдал чашу назад. Несмотря на жестокость мучений, ожидавших Его на кресте, Сын Человеческий хотел претерпеть их все с полным сознанием, встретить смерть во всем ее ужасе, не ослабляя ни одного мучительного чувства: Он один за всех пил теперь чашу гнева Божия. Только уже после, незадолго до смерти, палимый страшной жаждой, Он вкусил несколько капель уксуса, поднесенного Ему воином. Но вот, кресты укреплены на земле. С Иисуса Христа сняли все одежды, препоясали Его лишь грубым куском полотна по бедрам Затем Его приподняли на крест, распростерли Его пречистые руки и — ужасный молот застучал… Гвозди пронзили пречистые длани и кровь потоками полилась на землю… Но Спаситель наш кротко возвел очи к небу и сказал: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают..» (Лк 23:34). Он забыл о Себе, о Своих муках нестерпимых; Он только любит других — и кого же? Своих врагов, Своих распинателей! Вся жизнь Его была любовью к людям; любовью запечатлевает Он и смерть Свою. Таково было Его послушание Отцу Небесному, послушание даже до смерти, и смерти крестной. Он заповедал Своим последователям молиться за врагов, а теперь подает воистину Божественный пример такой молитвы, подает в самую ужасную минуту страданий от Своих врагов. Он молится за них, молится не за воинов только, исполнителей казни, но и за Анну, и за Каиафу, за Ирода и Пилата, за всех, которые ослеплены были злобой и лукавством и действительно не знали, что делали, ибо, если бы знали, как говорит апостол Павел (2 Кор 2:6−8), то не распяли бы Господа славы. Но знать могли, если бы захотели. И кто знает? Без этой Божественной молитвы Господа, может быть, природа не перенесла бы поругания Творцу своему, и враги Его, подобно врагам Моисея и Аарона, были бы поглощены землей, которая с трепетом держала на себе Его крест (мысль святого Иоанна Дамаскина).
Господь молился этой молитвой и за всех людей, грехи которых взял на Себя. Он изрек однажды: отпусти, но слово Его исполняется всегда, и всегда желающий приемлет отпущение. Святые евангелисты очень кратко говорят о самом распятии нашего Господа. И неудивительно: не только на языке человеческом, но и на языке самых Ангелов Божиих не нашлось бы слов для изображения тех мучительных болезней и душевных томлений, какие претерпел безгрешный Господь наш, пригвождаемый ко кресту при злорадных ликованиях первосвященников и старейшин Иудейских, которые, несмотря на близость великого праздника Пасхи, не утерпели, чтобы не собраться на Голгофе. Никогда, никакая человеческая жестокость не изобретала казни более ужасной, более позорной, чем распятие на кресте. Ей подвергали только самых отъявленных разбойников и бунтовщиков, да рабов, которых тогда и за людей не считали. Даже один из язычников говорил, что это — «казнь самая жестокая и самая ужасная, от которой надлежало бы освободить и глаз, и ухо, и самую мысль человеческую» (Цицерон). «Основанием креста, — говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, — служили прямой столб или доска, которые укреплялись на земле. На верхней части, для прибития рук, делалась перекладина, иногда — на самом верху столба, из-за чего крест и походил на букву Т, но большей частью — несколько ниже верха, соразмерно рукам, к ней прибиваемым, отчего верхний конец столба, по словам святого мученика Иустина, представлял подобие рога. В середине столба приделывалось, также похожее на рог, седалище, для поддержания тела, чтобы оно тяжестью своей не разодрало рук и не оторвалось от креста. Таким образом крест, по словам святого Иринея, имел пять концов: два в длину, два в ширину и один посередине 1). Мучения распятых были ужасны. Малейшее движение, необходимое для жизни, сопровождалось новой нестерпимой болью в израненной бичеванием спине, а тяжесть повисшего тела час от часу все более раздирала язвы рук и ног, которые поминутно становились острее и жгучее. Ни на одной части тела нашего нет столько нервов и мелких жил, как на ладонях рук и ног, а самое легкое повреждение даже одного нерва причиняет мучительную боль.
Когда же столько нервов и жил было придавлено, повреждено, разодрано гвоздями на руках и ногах Спасителя: какую же страшную муку терпел Он! Между тем, кровь, лишившись естественного круговращения, устремлялась к голове и сердцу, производя головокружение и томление, которое было мучительнее самой смерти». Палящее солнце и жгучий ветер полудня, прижигая раны, воспаляли их и каждую минуту увеличивали страдания. Язык и гортань делались сухими; нестерпимая, жгучая жажда томила страдальца. Он испытывал муки адовы. Для язычника ничего не могло быть позорнее креста, а для Иудея распятый был проклятый из проклятых. И эту-то казнь Отец Небесный благоволил избрать для Единородного, возлюбленного Сына Своего — ради нас, грешных! Этот-то позор благоволил претерпеть Господь славы, Владыка неба и земли: измерьте же, если можно, глубину смирения воплотившегося нас ради Сына Божия! Напечатлей каждый в своем сердце все то, что Он претерпел для тебя и беги грехов, которыми, по выражению апостола, снова распинается твой Спаситель. Кто постигнет всю великую тайну этих искупительных страданий Господа нашего? В нее «желают проникнуть сами Ангелы» Божии, а из людей только тот может уразуметь ее в некоей малой вере, кто сам сораспинается со Христом и спогребается с Ним, неся во след Его свой собственный крест в глубоком смирении и полной преданности в волю своего Спасителя. С благоговением размышляя о вольных страданиях Спасителя, святые отцы высказывают следующие поучительные мысли: 1) Сам Господь избрал Себе и предсказал именно крестную смерть: «подобает Сыну Человеческому пропяту быти», — говорил Он. «Вникни, — говорит святитель Григорий Нисский, — в значение этого как подобает, и ты увидишь, что в нем есть именно нечто такое, что не допускает другого рода смерти, кроме креста». По мысли святого апостола Павла, все, что ни есть во вселенной, превыше ли небес, в преисподней ли, или на земле от одного края до другого — все живет и пребывает под осенением крестным в превосходящей всякий разум любви Божией. «Христос умирает на кресте, — говорит блаженный Феофилакт, — чтобы и древо освятить, через которое мы подверглись проклятию, и благословить все, и Небесное, означаемое верхней частью креста, и подземное, означаемое подножием, и пределы земли, знаменуемые поперечными частями креста; а вместе с тем и для того, чтобы, распростерши руки, призвать и собрать расточенных чад Божиих». «Все части мира, — говорит святитель Василий Великий, — приведены ко спасению частями креста». 2) От древа, древа познания добра и зла, в раю началась и разлилась смерть на весь род человеческий через первого Адама; от древа же, древа креста, через второго Адама истекает и струится жизнь на весь мир христианский.
«Древо за древо, и руки за руки, — говорит святитель Григорий Богослов, — руки, мужественно распростертые, за руку, невоздержно простертую, руки пригвожденные за руку своевольную, руки, соединяющие концы мира, за руку, извергшую Адама». «Видишь ли, — говорит святитель Златоуст, — чем диавол победил, тем и сам побежден: он чрез древо одолел Адама, и Христос древом же победил его. То древо низвергло нас во ад, а сие и низверженных во ад извело оттуда». 3) Слово Божие говорит: «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал 3:10), т.е. кто не исполнит заповедей Господних. Но никто не мог исполнить закона во всей его полноте, а потому все и подверглись клятве. То же слово Божие изрекает закон: «проклят… всякий повешенный на дереве» (Втор 21:23). И вот, Спаситель наш возносится на крест и, вися на нем, подвергается клятве по этому закону, несет эту клятву за нас, снимает ее с нас, уничтожает и избавляет нас от клятвы, быв по нас или за нас клятвой. 4) Возносится Господь на крест, как жертва за грехи наши, приносимая правосудию небесному. Он проливет Кровь Свою на кресте, чтобы ею очистить грехи наши, чтобы предложить ее нам в Таинстве Причащения, в этой безкровной жертве, через которую мы делаемся, по выражению апостола Петра, «причастниками Божеского естества» (2 Пет 1:4). 5) Простирает Свои пречистые руки Господь наш, как Иерей во век по чину Мелхиседекову, как Архиерей великий, приносящий о нас жертву искупления, совершающий великую литургию не на алтаре какого-либо одного храма, а на всемирном алтаре крестном. Мог ли Он не молиться теперь, в эти святейшие часы и минуты? И Он молился духом с воплем крепким, проходящим небеса. 6) «Он благоволил умереть такой смертью, какой умирают люди самые низкие и презренные, чтобы не нашлось ни одного такого, который не мог бы Ему последовать». «Он избрал презреннейший и поноснейший род смерти, ибо имел умертвить всякую смерть» (блаж. Августин). 7) Пять ран и язв терпит Господь на кресте, как бы в очищение особенно пяти чувств наших, этих входов и исходищ всякого греха. 8) «Иисус Христос не претерпел ни смерти Иоанновой — отсечением главы, — замечает святитель Афанасий Великий, — ни смерти Исаиной — перепиливанием пилой, чтобы и в смерти тело Его сохранилось не рассеченным, и чтобы через это отнять повод у тех, которые дерзнули бы разбирать на части Его Церковь». 9) Повешенный возвышается над всеми и бывает видим всеми: потому избран крест, чтобы показать, что Христос столько будет виден и столько возвышен, что к Нему соберутся все народы вселенной. Он распростер руки и измерил землю, чтобы показать, что от востока солнца и до запада приидет под крылья Его, от всех народов и племен собранный, великий народ верующих в Него.
Он распростер руки, чтобы одной рукой привлечь древний народ Иудейский, а другой — язычников, и обоих собрать воедино. И Сам Он, показывая, какой смертью хочет искупить всех, предсказал: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32). 10) «Враг рода нашего диавол, — говорит святитель Афанасий Великий, — ниспав с неба, блуждает по сему дольнему воздуху. Господь пришел, чтобы низвергнуть диавола, очистить воздух, открыть путь на небеса. И это исполнено Его смертью, которую претерпел Он на воздухе, так как только тот умирает на воздухе, кто оканчивает свою жизнь на кресте». Наконец, святые отцы замечают: «поскольку человек создан был в шестой день, а вкусил от древа в шестой час, так как это час принятия пищи, то Господь, воссозидая человека и врачуя его падение, пригвождается к древу в шестой день и в шестой же час». Но тайны креста Господня столь непостижимы, столь неисчерпаемы для разума человеческого, что при размышлении о них невольно повторяешь великую песнь, слышанную тайновидцем в Откровении: «достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение… Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени… Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. Аминь» (Откр 5:12, 9, 13).
Источник: Троицкие листки. №801−1050.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента