I. Выносится приговор и подписывается распоряжение о Его казни, и все это делается немедленно, в тот же час.
1. Варавву, этого отъявленного преступника, освободили. Если бы он не был конкурентом Христа за расположение народа, то, вероятно, он умер бы за свои преступления, однако это самое обстоятельство послужило средством к его освобождению. Этот факт указывает на то, что осуждение Христа имело целью освобождение грешников, и даже наихудшего из грешников. Он был предан для того, чтобы мы не были преданы на то же, тогда как обычной практикой Божественного провидения является то, что выкупом будет за праведного нечестивый и за прямодушного — лукавый, Притч 21:18; Притч 11:18. Здесь же мы имеем дело с беспрецедентной практикой Божественной благодати: Праведник делается выкупом за нечестивых, праведный за неправедных.
2. Иисуса же бичевали. Это было невероятно жестокое наказание, особенно когда его совершали римляне, которые не соблюдали ограничений иудейского закона, запрещавшего наносить больше сорока ударов. Это наказание самым безрассудным образом было наложено на Того, Кто был приговорен к смерти: палки должны были не предуведомлять секиры, а заменять их. Так исполнились места Писания: На хребте моем орали оратаи... (Пс 118:3), Я предал хребет Мой биющим... (Ис 50:6) и ...ранами Его мы исцелились, Ис 53:5. Он был наказан бичами, чтобы мы никогда не были наказаны скорпионами.
3. После этого Его предали на распятие. Хотя Его наказание было необходимо для нашего мира, тем не менее мир водворился не иначе как только Кровию креста Его (Кол 1:20); поэтому одного бичевания было недостаточно, но Он должен был быть еще и распят. Этот вид казни применялся только римлянами; она представляла собой плод человеческой изобретательности и жестокости, взятых вместе, каждая из которых была доведена до крайности, что делало смерть в высшей степени ужасной и унизительной. На земле устанавливался крест, к которому гвоздями прибивались руки и ноги, и на этих гвоздях держалась вся тяжесть тела человека до тех пор, пока он не умирал от мук. На такую смерть и был осужден Христос, чтобы уподобиться медному змею, выставленному на знамя. Это была кровавая смерть, мучительная, позорная, проклятая смерть. Эта смерть была настолько ужасной, что милостивые государи распоряжались прежде душить тех, кто был осужден законом на эту казнь, и только потом уже распинать на кресте. Так Юлий Цезарь поступил с некоторыми пиратами (Sueton. Кн. 1). Константин, первый христианский император, своим эдиктом отменил практику этого вида наказания среди римлян (Созомен. История. Кн. 1, гл. 8). Ne salutare signum subserviret ad perniciem — Чтобы символ спасения не служил гибели жертвы.
II. Варварское обращение воинов с Ним в то время, пока готовилось необходимое для Его казни. После того как Он был осужден, Ему полагалось определенное время для приготовления к смерти. Во времена Тиберия, возможно, в ответ на поступившую жалобу в связи с этой и подобной ей неосмотрительностью, римским сенатом был издан указ, согласно которому исполнение приговора над преступниками должно было совершаться по меньшей мере через десять дней после его вынесения (Sueton in Tiber. cap. 25). Но едва ли нашему Господу Иисусу было отпущено столько времени, не было дано Ему возможности отдышаться за эти короткие минуты. Это был кризис, Ему не давали прийти в сознание; бездна призывала бездну, и буря свирепствовала, не прекращаясь ни на минуту.
Достаточно было уже одного того, что Он был предан на распятие; убивающие тело соглашаются с тем, что ничего уже больше не могут сделать. Однако врагам Христа хотелось сделать больше и, если бы это было возможно, завернуть тысячу смертей в одну. Хотя Пилат и объявил Его невиновным, тем не менее его воины и охранявшие его принялись оскорблять Его, подчинившись более настроению против Него народа, нежели свидетельству в Его пользу своего начальника. Иудейская чернь заразила дух римских солдат, или же, возможно, они бесчестили Его так не столько назло Ему, сколько ради развлечения самих себя. Они понимали, что Он претендует на венец, поэтому посмеяться над Ним по этому поводу могло представлять для них какую-то забаву и служило удобной возможностью для того, чтобы повеселить себя и других.
Примечание: оскорблять несчастного и превращать любые бедствия и горе в забаву и развлечение всегда имеет смысл для человека с подлой, раболепной, низменной душой. Заметьте:
1. Где это происходило — в претории. Дом правителя (или претория), которому следовало бы служить убежищем для обиженных и оскорбленных, был превращен в сцену для совершения этих варварских действий. Меня удивляет то, что правитель, который так желал снять с себя ответственность за кровь этого Праведника, попускал этому совершаться в своем доме. Возможно, он и не приказывал никому поступать подобным образом, но он потворствовал этому. И те, кому дана власть, будут отвечать не только за то нечестие, которое сами делают или приказывают делать другим, но и за то нечестие, которое не пресекают, когда это в их власти. Главы семейств не должны допускать то, чтобы их дома становились местами, где плохо обращаются с кем-либо, или позволять своим слугам забавляться грехами, или несчастьями, или верой других людей.
2. Кто принимал в этом участие. Они собрали весь полк, тех самых воинов, которые должны были присутствовать при совершении казни; они хотели, чтобы целое подразделение (по меньшей мере, пять сотен солдат, а некоторые называют и большее число — двенадцать-тринадцать сотен) участвовало в этом развлечении. Если Христа сделали позорищем, то пусть никто из Его последователей не считает странным для себя то, когда с ним обращаются подобным же образом, 1Кор 4:9; Евр 10:33.
3. Как именно Он был уничижен.
(1) ...Раздевши Его... (ст. 28). Позор наготы вошел в мир вместе с грехом (Быт 3:7), и потому, когда Христос пришел искупить грех и удалить его, Его раздели и Он принял на Себя этот позор, чтобы тем самым приготовить белую одежду и покрыть ею нас, Откр 3:18.
(2) ...Надели на Него багряницу... — какой-нибудь старый плащ красного цвета, какой носили римские воины, чтобы с его помощью изобразить некое подобие тех багряниц, в которые облачались цари и императоры. Так насмеялись они над Его званием Царя. Этим одеянием они создали видимость величия, чтобы только выставить Его перед зрителями в наиболее смешном виде, когда ничего, кроме убогости и нищеты, Его вид не представлял. И все же в этом было что-то таинственное; это был Тот, одеяние Которого было красно (Ис 63:1−2), Который омыл в вине одежду Свою (Быт 49:11); поэтому Он был одет в багряницу. Наши грехи были, как багряное. Тот факт, что Христос был одет в багряницу, знаменовал то, что Он на позор Себе вознес наши грехи Телом Своим на древо, чтобы мы омыли и убелили одежды свои кровию Агнца.
(3) ...Сплетши венец из терна, возложили Ему на голову... (ст. 29). Это должно было стать продолжением их игры в шутовского царя, однако если бы они хотели таким образом только посмеяться над Ним, то могли бы сплести венец из соломы или тростника, но они хотели причинить Ему боль и возложить на голову Ему то, что буквально, а не иносказательно, как обычно понимают, когда говорят о венцах, усеяно терниями. Человек, придумавший это оскорбление, вероятно, казался себе очень остроумным, однако в этом была тайна.
[1] Терние вошло в мир вместе с грехом и стало частью того проклятья, которое явилось следствием греха, Быт 3:18. Поэтому Христос, сделавшись за нас клятвою и умирая для того, чтобы снять с нас это проклятие, перенес страдание и жгучую боль, причиняемые этими терниями. Более того, Он возложил их на Себя, как венец (Иов 31:36), ибо Его страдания за нас были Его славой.
[2] Теперь Он уподобился овну Авраама, который запутался в чаще и был принесен во всесожжение вместо Исаака, Быт 22:13.
[3] Тернии (или кандалы, ср. с переводом этого текста в англ. Библии версии короля Иакова: ...взяли Манассию в среду терниев... — Прим. переводчика.) символизируют страдания, 2Пар 33:11. Их Христос превратил в венец; так Он изменил сущность страданий для Своих избранных, тем самым дав им возможность хвалиться скорбями и умножать посредством их будущую славу.
[4] Христос был увенчан терниями, что должно было показать, что Царство Его не от мира сего, ни слава его — мирская слава, но что здесь оно сопряжено с узами и скорбями и будет сопряжено с ними до тех пор, пока не откроется его слава.
[5] У некоторых языческих народов существовал обычай приводить к алтарям свои жертвы, увенчанные венками; эти терния и были теми самыми венками, которыми была увенчана эта великая Жертва.
[6] Эти тернии, вероятно, вызвали кровь с Его благословенной головы, струйкой стекавшую Ему на лицо, как драгоценный елей (прообраз крови Христа, которой Он посвятил Себя) на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову, Пс 112:2. Так, когда Он пришел, чтобы отдать Себя возлюбленной Своей, голубице Своей, чистой Своей Церкви, Его голова была покрыта росою и кудри Его — ночною влагою, Песн 5:2.
(4) ...Дали Ему в правую руку трость, которая по замыслу должна была представлять собой шутовской скипетр — еще один символ царского достоинства, предложенный Ему ими в насмешку. Такой скипетр как бы вполне подходил для Царя, Который был подобен трости, ветром колеблемой, Мф 11:7. Это был как бы скипетр и как бы царство, оба слабые и неустойчивые, близкие к уничтожению и ничего не стоящие, однако такие их представления были ошибочными, ибо престол Его утвержден вовек и жезл царства Его — жезл правоты, Пс 44:7.
(5) ... Становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! Сделав из Него шутовского царя, они теперь по-шутовски и поклоняются Ему, высмеивая Его претензии на верховную власть подобно тому, как смеялись над Иосифом его братья (Быт 37:8): «Неужели ты будешь царствовать над нами?..» Но как те впоследствии были вынуждены выразить ему почтение и признать справедливость его снов, так и эти здесь преклоняли в насмешку колени перед Тем, Кто уже очень скоро после этого был вознесен к Божьей деснице, чтобы пред именем Его преклонилось (или ослабело) всякое колено. Плохо смеяться над тем, что рано или поздно станет реальностью.
(6) ...Плевали на Него... Так точно Его унижали и в доме первосвященника, Мф 26:67. Свидетельствуя почтение своему властелину, подданные целовали его в знак своей преданности ему. Так, Самуил поцеловал Саула, и мы так же обязаны почтить Сына, а эти люди, в насмешку преклоняющиеся перед Христом, вместо того чтобы поцеловать Его, плюют Ему в лицо. Так было осквернено это благословенное лицо, которое затмевает собой солнце и перед которым ангелы закрывают свои лица. Удивительно, до какого злодейства должны были снизойти сыны человеческие и какое бесчестье должен был претерпеть Сын Божий.
(7) ...Взявши трость, били Его по голове. Что вначале они сделали шутовским символом Его царственного величия, то теперь они делают реальным орудием своей жестокости для причинения Ему боли. Вероятно, они наносили удары по терновому венцу и таким образом еще глубже вонзали терние Ему в голову. А это развлекало их еще больше, ведь Его мучения доставляли им величайшее наслаждение. Так Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни. Все эти страдания и позор Он претерпел для того, чтобы приобрести нам вечную жизнь, и радость, и славу.
III. Препровождение Его на место казни. Насмеявшись над Ним и нанеся Ему оскорбления в той мере, в которой они посчитали нужным, они сняли с Него багряницу (что означало то, что они лишали Его всей полноты царской власти, которой Его облекли, надев на Него багряницу) и одели Его в собственные Его одежды, потому что одежда распинаемых принадлежала воинам, совершающим казнь. Они сняли с Него багряницу, но нигде не говорится о том, что они сняли с Его головы терновый венец, поэтому принято считать (хотя невозможно с уверенностью утверждать), что Он был распят с венцом на голове; ибо как на престоле Он выступает в качестве Священника, так и на кресте Он выступал в роли Царя. Христа вели на распятье в собственной Его одежде, потому что Он Сам должен был вознести грехи наши Телом Своим на древо. И здесь:
1. ...Повели Его на распятие. Он был веден, как агнец на заклание, как жертва к жертвеннику. Мы легко можем представить себе, как они торопили Его, как тащили Его со всякой поспешностью, боясь, как бы что-нибудь не помешало их жестокой ярости насытиться Его драгоценною кровью. Вероятно, они теперь осыпали Его насмешками и упреками и обращались с Ним, как с последним отщепенцем. Они вывели Его за город, ибо Христос, чтобы освятить людей Своей Кровью, пострадал вне врат (Евр 13:12), так, как если бы Тот, Кто был славой ожидавших избавления в Иерусалиме, не был достоин жить среди них. Он имел в виду Себя, когда рассказывал в притче о том, что Его вывели вон из виноградника, Мф 21:39.
2. Они заставили Симона из Киринеи нести Его крест, ст. 32. По-видимому, вначале Он Сам нес этот крест, подобно тому как Исаак нес дрова для всесожжения, которые должны были сжечь его самого. И это так же, как и прочее, предназначалось для той же цели — подвергнуть Его мучениям и позору. Но спустя некоторое время они сняли с Него крест; либо:
(1) Из сострадания к Нему, так как увидели, что эта ноша была слишком тяжела для Него. Едва ли можно допустить, что ими вообще руководило сострадание, однако это обстоятельство учит нас тому, что Бог знает состав Своего народа и не попустит ему быть искушаемым сверх сил; Он дает ему некоторое облегчение, но и он должен понимать, что крест снова возвратится и что эти светлые промежутки только помогают ему приготовиться к следующему удару. Либо:
(2) Возможно, потому, что крест мешал Ему двигаться с той скоростью, с которой они желали бы, чтобы Он шел. Либо:
(3) Они боялись, что Он ослабеет под тяжестью креста, умрет по дороге и помешает им осуществить до конца свои злые намерения; так даже доброе сердце нечестивых (которое только кажется таковым) в действительности оказывается жестоко. Сняв с Него крест, они заставили нести его некоего Симона Киринеянина, принуждая его к этому властью правителя или священников. Это было позорное дело, и никто без принуждения не согласился бы исполнить его. Некоторые предполагают, что этот Симон был учеником Христа или, по крайней мере, Его доброжелателем и что воины знали об этом и потому возложили на него крест.
Примечание: все желающие показать себя истинными учениками Христа должны следовать за Ним, неся свой крест (Мф 16:24), нося Его поругание, Евр 13:13. Нам должно познать участие в страданиях Его за нас и с терпением покориться всем тем страданиям за Него, к которым мы призваны. Ибо только те будут царствовать с Ним, кто с Ним и страдает; только те воссядут с Ним в Его Царстве, кто пьет Его чашу и крестится Его крещением.
Ст. 26−30 Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие. Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове
Евреи осудили Богочеловека на смерть прежде всего в своей совести, затем и действительно, а римляне, язычники привели в исполнение этот приговор. Так они все равны в богоосуждении и богоубийстве. На самом деле исполнилось пророчество Псалмопевца: «народы и племена» взбунтовались против Бога воплощенного, «цари земли и князья» восстали все вместе «на Господа и на Христа его» (Пс 2:1−2).- Вот, воины Пилатовы, воины правителя совершают свой суд над Богочеловеком Иисусом: высмеивают Его артистически, раздевают Его и надевают на Него багряницу — царское знамение, спелетают Ему терновый венецъ, возлагают его на главу Ему, издеваются над Ним, говоря: радуйся, Царь Iудейскiй, плюютъ на Него, бьютъ Его по голове. Это их <лепта> в суде над Богочеловеком. Они в этом самостоятельны и искусны до чудесной находчивости. Простые люди — великие художники во зле, талантливы во зле, особенно в самом бесстыдном зле — осмеивании Бога. Но не знают, несчастные, что Бога и Божие высмеивает всегда только Сатана и слуги его. И это он действует через них: ибо защищает свое зло, срамя Божие добро. Грех всегда, явно и тайно или осмеивает добро, или мучает добро, или убивает добро. Ибо грех тем и есть грех, что не терпит добра ни в какой форме, нигде и ни в ком. Его жизненный идеал: чтобы не стало никакого добра, и творца его — Бога; что нет Бога, чтобы Его не было. Тогда — его царству не будет конца.
Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие
Варавва, производивший возмущение в народе и бывший виновником убийств был отпущен народу иудейскому; это — дьявол, который и доныне царствует между ними, а потому они и не могут иметь мира. Иисус же, преданный иудеями, освобождается женой Пилата, и сам правитель называет Его праведником. Ученый читатель, может быть, спросит: Как согласить между собой то, что Пилат умыл руки свои и сказал: Невиновен Я в крови Праведника Сего, а потом передал Иисуса, подвернув Его бичеванию, на распятие? Но для этого необходимо знать, что он исполнял римские законы, которыми было определено, чтобы осужденный на распятие сначала был подвергнут бичеванию. Итак, Иисус передан был воинам, чтобы они нанесли Ему удары, и это святейшее тело и грудь, — вместилище Божие, — были терзаемы бичами. А было это так, что исполнилось написанное: Многочисленны бичевания грешникам (Пс 31:10), потому что, когда Его бичевали, тогда мы были освобождаемы от ударов, как говорит Писание: Бич не приблизится к жилищу твоему (Пс 90:10).
Тогда отпусти им Варавву: Иисуса же бив предаде (им), да Его пропнут
Марк (15,15) сказал, что Пилат желал сделать угодное народу, а Лука (23, 24), что он решил быть по прошению их. Бич (φραγελλιον) — это плеть, сделанная из веревок и ремней, которою били осужденных по спине. О бичевании ясно написал Иоанн (19, 1): Пилат поят Иисуса и би (εμαστιγωσε) Его. Сделал это, думая ослабить силу ярости иудеев, чтобы, видя нанесенное Иисусу Христу оскорбление и слыша приговор, по которому Он предавался в волю их, как сказал Лука (23, 25), т.е. на распятие (в этом состояла их воля), — чтобы они смягчили свой гнев и извергли наконец из себя весь яд. Для этой же цели Пилат допустил и все последующее, именно — что на Него надели багряницу, возложили венец, дали Ему трость и другими способами ругались над Ним.
Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие
(Мк 15:15; Лк 23:24, 25; Ин 19:1). Заметим, что Варавва был первой личностью, которая, вследствие своей случайной связи с Христом, была освобождена от этой страшной казни. Если бы Христос совершил Свое дело искупления, не освободив людей от крестной казни, то оно было бы неполно. Поэтому Его крестная смерть есть одна из важнейших сторон Его искупительного дела. Впоследствии крестная казнь в христианских государствах была уничтожена. Спаситель был осужден на крестную казнь. Бичевание совершалось пред распятием. “У римлян был обычай бичевать осужденного узника, и Иисус Христос отдан был воинам для этой цели — это было чудовищной несправедливостью и жестокостью, потому что Он дважды объявлен был невинным. Страшное наказание пред распятием производилось с таким варварством, что было известно под названием “близкой смерти.” И действительно, жертва часто лишалась чувств во время наказания и нередко умирала до распятия. Удары наносились бичами, а не палками, потому что Пилат не имел у себя ликторов. Ragellis caedebantur apud Romanos servi (liberi virgis) etfere capite damnati, nudi et columnam adstricti, antequam in crucem agerentar« (бичеваниям подвергались у римлян рабы (свободные наказывались розгами), обыкновенно осужденные на смерть, нагие, привязанные к столбу, пред тем, как отводились на крест — Cicero, Virr. V, 66). Бич состоял из кожанных ремней, снабженных иногда свинцовыми наконечниками или острыми гвоздями и косточками, которые изборождали спину и грудь и покрывали изнемогающую жертву массою ран и синяков. «Ragella erant aculeata, ossiculis pecuinis fere catenata, unde «havribile flagellum» dixit Horatius (бичи были снабжены остриями, обыкновенно привязывались к ним скотские косточки, откуда — “страшный бич,” как выразился Гораций — Сат. 1:3, 119). Обнаженный, со связанными руками и наклоненный, осужденный привязывался к столбу в то время, когда удары наносились палачом. Капитан Уоррен приписывал себе открытие в одной подземной комнате в Иерусалиме места бичевания Спасителя. Бичевание производилось обыкновенно corpore denudato. Слово φραγελλώσας есть латинизм (с изменением I на p) от flagellare, бичевать. Собственное греческое слово для этого есть μαστιγοΰ. Бичевание совершено было, как думают, пред Преторией, на виду у Пилата и народа. Слова αύτοΐς после παρέδωκεν нет в лучших рукописях. Смысл тот, что Пилат “отпустил им” (άπέλυσεν αύτοΐς), т.е. иудеям Варавву; но Иисуса Христа предал на бичевание и распятие не “им,” а своим воинам Поэтому слово “им” после “предал” в русском выпущено правильно. Попытки представить дело несколько иначе и доказать, что иудеи пользовались правом совершать крестную казнь (Александр Ианней), что Пилат только согласился на эту казнь, а распяли Христа сами иудеи независимо от Пилата и его воинов, не выдерживают критики ввиду ясных показаний всех Евангелий, что не сами иудеи принимали участие в распятии Христа, а только воины Пилата.
Источник: Толковая Библия.
Ст. 26−32 Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие. Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове. И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие. Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его
Прежде чем произнести смертный приговор над Господом Иисусом Христом, Пилат приказал бичевать Его. Тогда, — говорит святой Матфей, — отпустил им Варавву, а Иисуса, бив (сначала подвергнул бичеванию, надеясь этим страшным наказанием утолить ярость врагов Иисусовых, и только уже тогда, когда ему не удалось возбудить в них жалость), он предал Его им на распятие. Святые евангелисты не передают нам всех ужасных подробностей этого наказания: эти подробности хорошо известны первым христианам Бичевание было и у Иудеев, но не такое жестокое, как у язычников. У Иудеев не дозволялось делать более тридцати девяти ударов обвиненному; у язычников не было определено число ударов: воины обнажали осужденного до пояса, привязывали к столбу и били трехконечными ременными бичами, сколько хотели. В эти бичи местами вплетены были острые косточки, свинцовые или железные наконечники, которыми рвали тело бичуемого до костей. Многие бичуемые и умирали под бичами. Это наказание было так жестоко, так позорно, что ему подвергались только рабы. И таким-то страшным наказанием Пилат хотел угодить врагам нашего Господа! Нет сомнения, что жестокие римские воины, ненавидевшие Иудеев, рады были выместить свою злобу на этот народ на Том, Кого они считали Царем Иудейским. Тогда, — говорит святой евангелист, — воины правителя, взяв Иисуса в преторию (судилище преторское), отвели Его с Лифостротона, с каменного помоста, внутрь двора, в преторию, и собрали на Него весь полк, который состоял обыкновенно из двухсот или шестисот человек, — созвали всех незанятых товарищей, чтобы всем обществом потешиться над Царем Иудейским. Святые евангелисты не говорят, что Господь был привязан к столбу, но несомненно, что это было именно так.
Блаженный Иероним говорит, что он видел столб, орошенный кровью Господа, у которого Он был привязан и бит, и святитель Златоуст упоминает о деревянном столбе в Иерусалиме, где был привязан и бит бичами Иисус Христос Сердце содрогается, когда представишь себе, какие муки претерпел при этом наш Спаситель… И, раздев Его, стали наносить Ему по обнаженному телу страшные удары… Но грубые римские солдаты не ограничились и этим наказанием: они вздумали устроить для себя дикую потеху, издеваясь над Божественным Страдальцем, как над Царем Иудейским. Насытив свою жестокость, они от мучений перешли к насмешкам Им вздумалось заставить Божественного Узника представить из Себя Царя, возводимого на царское достоинство. Для этого надели на Него багряницу, накинули на Его обнаженное, покрытое ранами, истекающее кровью тело красный плащ, который обыкновенно застегивался на правом плече, закрывая половину тела, так что правая рука оставалась свободной. Красный плащ носили только цари и военачальники, и вот, солдаты отыскали где-то заброшенный, ни к чему негодный, грязный плащ, чтобы сильнее выразить свое презрение к Царю Иудейскому. Так одет теперь был Тот, Кто одевается «светом яко ризою!» (Пс 103:2). Нашли и венец для Иудейского Царя; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову… Недоставало только последнего знака царской власти — скипетра; нашли и скипетр: и дали Ему в правую руку трость, вложили Ему в правую руку палку из тростника, который похож на наш тростник, только толще и крепче. После такого, мнимо царского облачения, которое само по себе уже было горькой насмешкой, начались ругательства, самые грубые. На Востоке царям оказывали честь, падая на колени; то же стали делать теперь и воины: и, становясь пред Ним на колени, насмехались, издевались над Ним… Как римскому императору в торжественных случаях кричали: «Да здравствует император!», так теперь и нашему Господу с наглыми насмешками кричали, говоря: радуйся, Царь Иудейский! И в знак презрения плевали на Него, прямо в пречистое лице Его, и, взяв трость (брали у Него из связанных, дрожавших от изнеможения рук Его трость), били Его по голове этой тростью, от чего колючки терна еще более врезались в главу Его и причиняли сильнейшую боль. А иные при этом еще и били Его по ланитам «Среди всех поруганий Он являлся таким, каким предвидел Его еще за несколько веков пророк Исайя: ни одного стона, ни одного вздоха, ни одной жалобы не послышалось из Его пречистых уст! Он добровольно восхотел до конца испить чашу гнева Божия за наши грехи (Ис 53:7).
Он на деле исполнял теперь то, что за много веков говорил о Себе устами пророка: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис 50:6)». Размышляя об этих страданиях Господа, святитель Златоуст говорит: «Как будто по договору ликовал тогда со всеми диавол. Ибо пусть Иудеи, истаевая от зависти и ненависти, ругались над Ним: почему и отчего воины делали это? Не явно ли, что диавол тогда со всеми пиршествовал? Ибо до того были жестоки и неукротимы, что считали себе за удовольствие наносить Ему оскорбления. Они нападали на Него нагло, может быть, или желая угодить Иудеям, или делали это только по своему злонравию. Обиды были различные и многообразные, ибо то били по Божественной Его главе, то уязвляли терновым венцом, то били тростью люди скверные и нечистые. Как после этого мы дадим ответ, мы, которые гневаемся за каждую обиду, нам наносимую, тогда как Христос претерпел такие страдания? Не часть одна, а все тело Его терпело страдания: глава — от венца и трости, лице — от ударов и заплеваний, ланиты — от заушений, все тело — от бичевания, наготы, одеяния в хламиду и притворного поклонения, рука — от трости, которую дали держать Ему вместо скипетра, уста — от поднесения оцта. Что может быть тяжелее этого? Что обиднее? Все, что происходило, превосходит всякое описание. Как бы боясь, чтобы не опустить какой-либо наглости, Иудеи (хотя пророков убивали своими руками) Христа умерщвляют по определению судии. Они и судят сами, и осуждают, крича перед Пилатом: «кровь Его на нас и на детях наших»; нападают с неистовством, и сами по себе мучают, связывают, отводят, делаются виновниками обид, нанесенных воинами, пригвождают ко кресту, укоряют, оплевывают, насмехаются. Пилат здесь ничего не присоединил со своей стороны; они сами все делали, сами были и доносчиками, и судиями, и палачами, и всем. И всегда мы должны читать об этом, так как от этого происходит великая польза. Когда ты видишь, как и на словах, и на деле перед Ним преклоняются, и вместе с тем безстыдно насмехаются над Ним, как тяжко заушают Его и заставляют терпеть крайние страдания, то хотя бы и был ты как камень, но сделаешься мягче воска и изринешь из сердца твоего все надмение». Что было после бичевания, до осуждения на распятие, об этом благовествует нам один евангелист Иоанн Богослов. Пилат вошел в преторию, чтобы видеть, как исполнено его повеление. Увы! Оно было исполнено слишком усердно! Исполнено так, как, вероятно, не ожидал Пилат! Один взгляд на кроткого, истерзанного Страдальца уже глубоко тронул даже безчувственное сердце прокуратора. «Неужели, — думал он, — этот вид не тронет врагов Его? Не все же они пылают к Нему непримиримой ненавистью»…
И правитель приказал Господу нашему следовать за собой, сел на месте, называемом Лифостротон, и сказал Иудеям: «вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины» (Ин 19:4)… При этих словах Пилата Господь вышел на площадку, связанный по рукам, весь облитый кровью, в терновом венце, в красном дырявом плаще, который не закрывал ни ран, ни наготы Его… Но, несмотря на все это унижение, несмотря на следы ударов и заплеваний, на смертельное утомление в Его безсонных, измученных очах, Его спокойный, кроткий вид поражал таким Божественным достоинством, что у Пилата невольно вырвалось восклицание, полное волнения душевного и сострадания к Невинному Узнику: «се, — Человек!» (Ин 19:5). «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис 53:3−7)… Как было не припомнить теперь этого поразительного пророчества при взгляде на Страдальца Иисуса? Но злоба так ожесточила врагов Его, что первосвященники и их слуги, а за ними и вся безчисленная толпа закричала опять: «распни, распни Его!» (Ин 19:6) Ледяное и каменное сердце Пилата, который проливал кровь, как воду, и на поле битвы, и в тайных убийствах, смягчилось; но жестокое сердце лицемеров осталось нетронутым. Такое упорство синедриона вывело из терпения Пилата: «возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины», — с гневом воскликнул он. Суровый вид прокуратора показывал, что он решил отпустить Узника и сдержит свое слово. Но у хитрых врагов Господа и на это был готов ответ: «мы имеем закон, — сказали они, — и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (Ин 19:7). Члены синедриона хотят дать понять Пилату, что он, как язычник, в их законе ничего не понимает, а потому должен слушать их, ученых толковников своего закона, их же закон требует смерти за богохульство… Но это обвинение произвело на Пилата совсем другое впечатление, а не то, какого они ожидали. Пилат, услышав эти слова, еще более содрогнулся: ему невольно припомнился и сон его жены, и слухи о чудесах этого Праведника, и Его молчаливое спокойствие, с каким Он выслушивал клеветы врагов Своих, и удивительное терпение Его в страданиях, и, наконец, все то, что он, Пилат, сам слышал от Иисуса при первом допросе.
Полный страха и сомнения правитель снова входит в судебную палату, дав знак следовать за собой и Иисусу Христу, и тут наедине спрашивает Его: «откуда Ты?» (Ин 19:9). От людей ли Ты рожден или от богов? Господь видел, что Пилат спрашивает Его не из любви к истине, о которой он не захотел слушать раньше, а из страха, видел, что земные расчеты все же возьмут верх над всеми добрыми помыслами этого язычника, и потому не дал ему никакого ответа. Ответ, что Иисус действительно есть Сын Божий, только бы увеличил вину Пилата, а этого не желал милосердый Человеколюбец Своему судии. Пилат не мог понять этого молчания и высокомерно воскликнул: «мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» (Ин 19:10). Римский вельможа, скрывая свой страх, хотел устрашить Узника, чтобы заставить Его ответить; между тем только выдал себя и произнес осуждение себе же. «Если все было в твоей власти, — говорит святитель Златоуст, — то почему же ты, не найдя никакой вины в Иисусе, осудил Его на крест?» И Господь сжалился над заблуждением гордого язычника, который стал рабом своих страстей и хвалился тем, чего у него не было. Не укоряя, не обличая, Он сказал Пилату: «ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе» (Ин 19:11). Ты действительно совершаешь великое преступление, но Иуда, Анна, Каиафа, эти враги Мои — Иудеи преступнее тебя… Так с Божественным достоинством и с безконечной кротостью Иисус Христос судил Своего судию. И этот суд Подсудимого не только не оскорбил судию, но еще более расположил его в пользу Подсудимого. «С этого времени, — замечает святой евангелист Иоанн, — Пилат искал отпустить Его» (Ин 19:12). Пилат снова вышел на площадку, где Иудеи уже приготовились встретить его криками: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин 19:12). Они видели, что обвинение в богохульстве не действует на Пилата, и с новой силой стали обвинять Господа в мятеже против кесаря. Пилат, смущенный этими криками, понял, что ему грозят жалобой кесарю, подозрительному Тиверию, понял, что Иудеи ничего не пожалеют для подкупа чиновников в Риме, чтобы обвинить его, вспомнил еще раз о своих собственных преступлениях, — и вся твердость его исчезла. Он сел на свое судейское место и приказал вывести из претории Иисуса. «Се, Царь ваш!» — воскликнул правитель, желая хотя бы насмешкой отомстить Иудеям за то, что они так нагло требуют от него осуждения Невинного.
Возьми, возьми, распни Его!» — неистово закричали Иудеи. «Царя ли вашего распну?» — сказал Пилат. «Нет у нас царя, кроме кесаря!» — отвечали первосвященники, на этот раз забыв о своей гордости, чтобы только достигнуть своей цели — погубить Галилейского Учителя. Тогда, наконец, Пилат решился произнести смертный приговор нашему Господу 1) (Ин 1:11). А теперь и совсем изгнали Его вон, да еще с тяжелым крестом на плечах. Это — мы возложили на Него тяжкое бремя грехов наших!..» «Путь, по которому шел Спаситель к Голгофе, — говорит Филарет, архиепископ Черниговский, — и поныне называется путем страстным или скорбным. Скорбны были пути Твои, Господи, Сладчайший Иисусе, в течение всей земной жизни Твоей; но путь Голгофский был путь самый скорбный!» Когда дошли до так называемых Судных ворот, Господь наш до того изнемог, что не в силах был далее нести Свой крест и преклонился под ним… Провидение Отца Небесного послало доброго человека, чтобы понести спасительное бремя креста: Выходя из ворот городских, они встретили одного Киринеянина, родом из города Кирны Ливийской, что на западе от Египта, по имени Симона, отца известных в первенствующей Церкви Александра и Руфа, того Руфа, которого апостол Павел называет избранным о Господе, и мать которого называет своей матерью из-за особенного к ней уважения (Рим 16:13). Может быть, этот добрый человек знал Иисуса Христа; может быть, даже был Его последователем и при этой встрече обнаружил свое к Нему сострадание, и вот, воины воспользовались этим, чтобы заставить его нести крест Иисусов: сего заставили нести крест Его. А чтобы кто-нибудь, увидев Симона, несущего крест, не подумал, что он сам осужден на распятие, воины приказали Иисусу Христу идти прямо впереди Симона: таким образом весь позор креста оставался по-прежнему на Господе Иисусе. И Господь безмолвно повиновался. Он шел воистину «яко агнец, ведомый на заклание»… В толпе народной послышался плач и рыдание: это плакали жены Иерусалимские, тронутые Его страданиями и позором. Может быть, это были матери детей, которые недавно пели Ему осанна; может быть, матери тех малюток, которых некогда Господь наш с такой любовью благословлял… И Он милосердный, обещавший не забыть чаши студеной воды, поданной во имя Его, плакавший у гроба друга Своего из сочувствия к горю человеческому, — Он с любовью принял и эти слезы сострадания к Нему Самому. Обратившись к плачущим женщинам, Он сказал: «дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас!»… Невозможно представить себе, какой злобной радостью возликовали первосвященники и старейшины Иудейские, когда услышали, наконец, из уст Пилата столь вожделенные для них слова: «иди, воин, приготовь крест!» И у Евреев, и у Римлян был закон, по которому осужденный на смерть преступник лишаем был жизни не тотчас после смертного приговора, а через несколько дней; в эти дни глашатай всенародно объявлял, что такой-то, за такое-то преступление будет казнен, и вызывал всякого, кто хотел защищать его. Но для Господа нашего не было и этого снисхождения: Он тотчас же был предан воинам для распятия. И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его… Его одели в собственные одежды для того, чтобы все, кто увидит Его, идущего с крестом на раменах, могли узнать в Нем Того, Кто еще недавно так грозно проповедовал во храме Иерусалимском. Евангелисты не говорят, что терновый венец был снят, а церковное предание утверждает, что Господь наш и на кресте умер увенчанный тернием. «Евангелисты хотели, — говорит древний писатель Ориген, — чтобы мы подумали о значении венца, однажды возложенного и уже не снятого. Я думаю, что терновый венец остался на главе Иисуса, чтобы более не оставались на нас терны, т.е. казнь за грехи, после того, как взяты они честною главою Иисуса». Подобно Исааку, который сам нес дрова для своего сожжения, Спаситель наш должен был Сам нести крест Свой, и повели Его на распятие, повели за городские ворота, где обыкновенно производились казни. На улице присоединились к Нему два спутника, два разбойника, тоже приговоренные к распятию.
«Ибо если с зеленеющим деревом» (если со Мной) «это делают, то с сухим» (с вашими первосвященниками и книжниками, с вашими детьми) «что будет?» (Лк 23:28−31). Так и перед Своей смертью Господь скорбел о погибели народа Иудейского, и ведомый на распятие этим народом с нежным чувством любви говорил о покаянии…
Источник: Троицкие листки. №801−1050.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента