В Его намерения не входило, чтобы мы восприняли 490 раз буквально; так Он образно выразил «неопределенное число» раз.
Тогда кто-то может спросить: зачем утруждать себя хождением по указанным выше ступеням? Зачем ходить к обидчику самому, потом с одним или двумя свидетелями, потом вести его в церковь? Почему бы просто не простить ему и этим положить конец делу?
Ответ таков: процесс прощения включает в себя определенные ступени, такие как:
1. Когда брат оскорбляет меня или согрешает против меня, я сразу же должен простить его в своем сердце (Еф 4:32). Это освобождает меня от горького духа непрощения и оставляет вину на нем.
2. Хотя я простил его в своем сердце, я еще не сказал ему об этом. Было бы неправильно открыто показывать, что он прощен, если он еще не каялся. Поэтому я обязан пойти к брату и обличить его с любовью, надеясь, что он признает свою вину (Лк 17:3).
3. Как только он извиняется и исповедует свой грех, я говорю ему, что он прощен (Лк 17:4).
I. Вопрос Петра по этому поводу (ст. 21): Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Достаточно ли прощать до семи раз?
1. Петр признает свой долг прощать как само собой разумеющееся, Христос уже преподал им этот урок (Мф 6:14), и он его не забыл. Он знает, что не должен испытывать недобрых чувств к своему брату, замышлять против него месть, но должен забыть о причиненной ему обиде и сохранять дружеские отношения с ним, как и прежде.
2. Он думает, что это великий подвиг — прощать до семи раз. При этом он подразумевает не семь раз в день, как Христос однажды сказал им (Лк 17:4), но семь раз за всю жизнь, полагая, что если человек каким-то образом обидел его семь раз, то, даже если тот пожелает примириться с ним, он может отвергнуть его и более не иметь с ним дела. Вероятно, Петр в данном случае руководствовался словами из Притч 24:16: Семь раз упадет праведник; или вспомнил о трех преступлениях и четырех, за которые Бог не щадит, Ам 2:1.
Примечание: наша испорченная природа склонна ограничивать себя в добрых делах, она боится переусердствовать в благочестии, особенно в деле прощения, хотя нам самим так много прощено.
II. Прямой ответ Христа на вопрос Петра (ст. 22): «Не говорю тебе: «до семи...» (Он никогда не устанавливал таких ограничений), но до седмижды семидесяти раз». Это определенное число, выражающее неопределенное, но очень большое количество.
Примечание: нам не подобает подсчитывать обиды, причиненные нам нашими братьями. Есть что-то нехорошее в подсчете прощенных нами обид, он содержит намек на то, что мы собираемся отомстить своему брату, когда мера его прегрешений исполнится. Бог ведет учет прегрешений (Втор 32:34), потому что Он Судья, Ему принадлежит отмщение, но мы не должны этого делать, чтобы не оказаться посягающими на Его престол. Ради сохранения мира внутри и вне следует не замечать обид и не подсчитывать их, но прощать и забывать о них. Бог умножает Свое прощение, и нам должно поступать так же, Пс 77:38,40. Мы должны взять себе за правило прощать обиды и приучить себя к этому, так чтобы это стало нашей привычкой.
III. В продолжение Своей беседы Христос приводит притчу о необходимости прощения причиняемых нам обид. Притчи используются не только для того, чтобы понудить нас к выполнению христианского долга, ибо они производят сильное впечатление и оставляют глубокий след в нашем сердце. Эта притча является своего рода комментарием на пятое прошение в молитве нашего Господа: И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Те, и только те, могут ждать прощения от Бога, кто прощает своим братьям. Притча изображает Царство Небесное, то есть Церковь и управление ею в духе евангельского домостроительства. Церковь — это Божья семья, Его двор, там Он обитает, там Он правит. Бог — наш государь, Его слуги — это мы, по крайней мере, по исповеданию и по долгу. В общем, притча показывает, как много огорчений получает Бог от Своей семьи на земле, как своенравны Его слуги.
В притче следует отметить три момента.
1. Удивительное милосердие государя к своему рабу, который был должен ему: он из чистого сострадания простил ему десять тысяч талантов, ст. 23−27. Заметьте здесь:
(1) Каждый грех, который мы совершаем, это наш долг Богу. Это долг не равному нам человеку, обусловленный договором о купле или кредите, но долг Тому, Кто выше нас. Он подобен долгу царю, когда он лишается признания; или штрафу, налагаемому за нарушение закона или общественного порядка. Он подобен долгу слуги его господину за невыполнение обязанностей и порчу его имущества, что по закону подлежит наказанию. Мы все являемся должниками, все должны дать полное удовлетворение и все подлежим суду.
(2) Эти долги учитываются, и скоро мы должны будем рассчитаться за них. Царь захотел сосчитаться с рабами своими. Сейчас Бог сводит с нами счеты через нашу совесть. Совесть — это Божий ревизор в нашей душе, через которого Он призывает нас к отчету, чтобы сосчитаться с нами. Один из первых вопросов, который задает пробужденный христианин, это: Как много я должен своему Господу? И если совесть наша неподкупна, она скажет правду и не напишет пятьдесят вместо ста. Но грядет другой день расплаты, когда все эти счета будут объявлены и либо будут закрыты, либо отвергнуты. Ничто, кроме крови Христа, не закроет наши счета.
(3) Грех — это самый великий долг; некоторые находятся в большем долгу, чем другие. Когда царь начал считаться, к нему был приведен один должник, который был должен десять тысяч талантов. Невозможно избежать расследования Божьего правосудия, ваш грех обязательно будет обнаружен. Долг составлял 10 100 талантов — огромная сумма денег; это, скорее, была царская субсидия, чем долг раба. Что представляют собой наши грехи?
[1] Они ужасны по природе своей, они измеряются в талантах. Талант — это самая большая величина, которая когда-либо использовалась для оценки денежных сумм или измерения веса. Каждый грех — это большое количество талантов, нечестие — это свинцовый кусок, Зах 5:7−8. Каждый из кредитов, доверенных нам Богом как распорядителям Его даров, равен таланту (Мф 25:15), таланту золота, и за каждый закопанный или растраченный талант мы в долгу, он увеличивает наш счет.
[2] Они громадны по своему количеству, их 10 100, их мириады, их больше, нежели волос на нашей голове, Пс 39:13. Кто усмотрит погрешности свои? (Пс 18:13).
(4) Долг греха так велик, что мы не в состоянии уплатить его. Он не имел чем заплатить. Грешники являются несостоятельными должниками, Священное Писание, которое заключило всех под грехом, — это акт о нашем банкротстве. Серебро и золото не оплатят наши долги, Пс 48:8−9. Наши жертвы и приношения тоже не сделают этого, наши добрые дела — это Божьи дела в нас, они не могут быть представлены в качестве уплаты долга; мы без сил, и не можем помочь себе.
(5) Если бы Бог имел с нами дело по всей строгости правосудия, то мы были бы осуждены как несостоятельные должники, а Бог взыскал бы с нас долг в виде славы, обретенной в нашей гибели. Правосудие требует удовлетворения, Curral, lex — Да исполнится приговор суда. Раб оказался должником в результате своего сознательного расточительства, поэтому по справедливости он подлежал суду. Государь его приказал продать его — в рабы на каторжные работы, на то, чтобы молоть в доме узника, — его и жену его, и детей его, и все, что он имел, и заплатить. Посмотрите, что заслуживает всякий грех, каково возмездие за грех.
[1] Быть проданным. Тот, кто продал себя тому, чтобы делать беззаконие, должен быть продан, чтобы уплатить долг. Пленники греха — это пленники гнева. Человек, проданный в рабство, лишается всякого утешения, у него не остается ничего, кроме его собственной жизни, чтобы он мог чувствовать свои беды; таково положение осужденного грешника.
[2] Раб должен иметь чем заплатить, то есть что-то сделать, чтобы расплатиться, хотя и невозможно, чтобы продажа такого недостойного раба могла покрыть такой великий долг. Осуждением грешников Божье правосудие будет удовлетворяться вечно, но никогда не удовлетворится.
(6) Грешник, осознавший свои грехи, не может не смириться перед Богом и не молить Его о милости. Раб тот пал под тяжестью обвинения и приговора к ногам своего господина и поклонился ему, или, как в некоторых рукописях переведено, умолял его. Его обращение было весьма смиренным и настойчивым: Государь, потерпи на мне, и все тебе заплачу, ст. 26. Раб и прежде знал, что был очень много должен, но не беспокоился об этом, пока не был призван к отчету. Грешники обычно не беспокоятся о прощении своих грехов, пока не окажутся под воздействием пробуждающего слова, или потрясения, посланного им Провидением, или приближающейся смерти, и тогда они вопиют: С чем предстать мне пред Господом?.. (Мих 6:6). Как легко и как просто Бог приводит самых гордых грешников к Своим ногам: Ахава — к власянице, Манассию — к молитвам, фараона — к исповеданию, Иуду — к расплате, Симона волхва — к просьбе, Валтасара и Феликса — к трепету. Самое отважное сердце ослабеет, когда Бог представит ему его грехи. Этот раб не отрицает свой долг, не ищет лазеек, чтобы увернуться от него не собирается скрыться от своего государя.
Но:
[1] Он просит отсрочки: Потерпи на мне. Терпение и снисходительность — это великая милость Божья, но неразумно полагать, что этого одного достаточно для спасения; отсрочка — это еще не прощение. Бог многих терпит, и тем не менее это не приводит их к покаянию, долготерпение не приносит им пользы.
[2] Раб обещает заплатить: Потерпи на мне, и я заплачу тебе все. Отметим: Многие ошибаются, когда, осознав свои грехи, воображают, что могут рассчитаться с Богом за совершенные преступления, подобно тем несостоятельным должникам, которые желают прийти к компромиссу со своими кредиторами и надеются выплатить долг, отдав первенца своего за преступления свои (Мих 6:7) или усиливаясь поставить собственную праведность, Рим 10:3. Тот, кто ничего не имел, чем заплатить (ст. 25), воображает, что сможет все заплатить. Обратите внимание, как прочно прилипает гордость даже к пробужденным грешникам — они осознают свой грех, но не смиряются.
(7) Бог, по Своей безграничной милости, готов из чистого сострадания простить грехи тем, кто смиряется пред Ним, ст. 27. Государь того раба, который мог бы по справедливости погубить его, милостиво отпустил его и, не имея возможности получить долг, решил прославить себя прощением его. Раб просил его: Потерпи на мне; государь же дарит ему полное освобождение от долга. Отметим:
[1] Прощением грехов мы обязаны исключительно милосердию Божьему, Его нежному, кроткому милосердию (Лк 1:71,78): Государь, умилосердившись, отпустил его. Причины Божьего милосердия заключены в Нем Самом, Он проявляет милость, потому что Он милостив. Бог с состраданием взирает на весь род человеческий, потому что он несчастен, и посылает Своего Сына, чтобы Он стал их Поручителем; Он с жалостью глядит на кающихся грешников, потому что сочувствует их скорби (их сердца разбиты и сокрушены), и принимает их в Возлюбленном Сыне.
[2] У Бога есть прощение для величайших грехов, если мы в них раскаиваемся. Хотя долг раба был весьма велик, государь простил ему весь долг, ст. 32. Хотя наши грехи огромны и отвратительны, однако на евангельских условиях они могут быть прощены.
[3] Простить долг — значит развязать, освободить должника. Он отпустил его. Долг аннулирован, и суд распущен. Мы никогда не будем свободны, пока наши грехи не прощены. Однако заметьте: хотя государь освободил раба от наказания как должника, он не освободил его от обязанностей как раба. Прощение грехов не ослабляет, но усиливает нашу обязанность к послушанию, и мы должны считать за милость, что Богу угодно оставить таких негодных рабов, какими были мы на такой выгодной службе, как Его; Он для того избавил нас, чтобы мы служили Ему, Лк 1:74. Я Твой раб, потому что Ты развязал узы мои.
2. Безрассудная жестокость раба по отношению к своему товарищу, несмотря на милость, проявленную к нему со стороны его господина, ст. 28−30. Здесь представлен грех тех, которые хотя и не предъявляют несправедливых притязаний на то, что им не принадлежит, однако слишком строги и немилосердны в своих справедливых требованиях на принадлежащее им, и их настойчивость иногда превращается в настоящее зло. Summum jus summa inuria — Законные требования, доведенные до крайности, становятся беззаконием. Требование удовлетворить за причиненный ущерб, не с целью возмещения и не ради общественного блага, но исключительно из желания мести и по причине жестокосердия, чуждо христианскому духу, даже если закон позволяет это in terrorem для того, чтобы вселить страх. Взыскивать через суд денежный долг, когда должник не в состоянии выплатить его, позволить ему погибнуть в тюрьме — это значит любить деньги больше, а своего ближнего — меньше, чем должно, Неем 5:7.
Заметьте здесь:
(1) Как мал был долг его товарища, как ничтожен он был по сравнению с 10 100 талантов, которые господин его простил ему: это было всего лишь сто динариев. Отметим: согрешения людей против нас ничего не стоят по сравнению с нашими преступлениями против Бога. Оскорбление, нанесенное человеку, с которым мы равны, — это всего лишь горошина, пылинка, мошка, но оскорбление, нанесенное Богу, — это талант, бревно, верблюд. Из этого не следует, что мы можем легко относиться к нашим согрешениям против ближнего, ибо они также являются преступлениями против Бога; но из этого следует, что мы должны снисходительно относиться к согрешениям нашего ближнего против нас, не преувеличивать их, не мстить за них. Давид не переживал об оскорблении, нанесенном ему, я, как глухой, не слышу, но принимал близко к сердцу грехи, совершенные против Бога, — потоки слез текут из моих глаз.
(2) Как сурово он требовал уплаты долга: ...и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Гордые и злые люди думают, что справедливость их требований оправдывает их действия, даже если они очень жестоки и немилосердны, но это не так. Зачем нужно было такое насилие? Можно было потребовать долг, и не хватая должника за горло, не подавая на него исковое заявление, не вызывая судебного пристава. Какая господская осанка у этого человека и какой низменный, рабский дух! Если бы ему надо было самому идти в темницу за неуплату своего долга, то он еще имел бы некоторое основание для такой крайности в требовании к своему должнику; но гордыня и злоба часто заставляют человека быть более суровым и жестоким, чем того требует самая крайняя необходимость.
(3) Каким покорным оказался должник: Тогда товарищ его, хотя и равный ему по положению, сознавая свою зависимость от его милосердия, пал к ногам его, унизился перед ним из-за такого ничтожного долга до такой же степени, как тот унижался перед своим господином из-за громадного долга, — должник делается рабом заимодавца, Притч 22:7.
Примечание: тот, кто не может вернуть долг, должен быть очень почтителен со своим кредитором, и не только говорить с ним по-доброму, но и делать для него всяческое добро, какое в его силах; ему не следует ни сердиться на тех, кто требует своего, ни злословить их, даже если они очень суровы с ним, но предоставить защиту своего дела Богу. Этот несчастный умолял его: Потерпи на мне. Он честно признает свой долг и не заставляет своего кредитора доказывать его, он только просит об отсрочке уплаты долга. Отметим: терпимость к должнику хотя и не освобождает от долга, однако иногда является весьма необходимым и похвальным проявлением милосердия. Не следует быть ни слишком жесткими, ни слишком поспешными в своих требованиях, но всегда помнить о том, как Бог долготерпелив к нам.
(4) Каким неумолимым и безжалостным оказался кредитор (ст. 30): Но тот не захотел, не захотел выслушать его честное обещание и без всякого милосердия посадил его в темницу. Как нагло он попрал такого же, как он сам, покорившегося ему! Как жестоко он обошелся с тем, кто не причинил ему никакого вреда, хотя в этом не было никакой выгоды для него самого. В этой притче, как в зеркале, могут увидеть свое лицо безжалостные кредиторы, которые ни в чем другом не находят большего удовольствия, как поглощать и уничтожать (2Цар 20:19), и похваляются костями своих несчастных должников.
(5) Как сильно были огорчены остальные рабы. Товарищи его сильно огорчились (ст. 31), они скорбели о жестокости заимодавца и бедствии должника. Отметим: грехи и страдания наших товарищей должны стать для нас предметом скорби и огорчения. Печально, что некоторые из наших собратьев делаются либо хищными зверями из-за своей жестокости и бесчеловечности, либо подневольной скотиной из-за бесчеловечного обращения с ними власть имущих. Когда мы видим своего товарища, рычащего, как медведь, или попираемого, как будто он червь, то не можем не испытывать огорчения, если имеем какую-то ревность о достоинстве своей человеческой природы или о чести своей религии. Смотрите, какими глазами Соломон взирает на слезы угнетенных и силу угнетающих их, Еккл 4:1.
(6) Как было доложено о случившемся государю. Товарищи его... рассказали государю своему все бывшее. Они не осмелились укорять своего товарища за его поступок, он был слишком неразумен и разъярен (лучше встретить человеку медведицу, лишенную детей, нежели глупца с его глупостью), но пошли к своему государю и просили его вступиться за притесняемого против притеснителя.
Примечание: тот, кто подает нам повод для скорби, тем самым дает повод к молитве. Будем же приносить Богу и предавать Ему все наши жалобы, как на злые дела злых людей, так и на огорчения обиженных ими.
3. Справедливый гнев государя на своего раба, виновного в жестокости. Если рабы были так возмущены, то тем более должен был возмутиться государь, чье сострадание неизмеримо больше нашего. Заметим здесь:
(1) Как он укоряет своего раба за жестокость (ст. 32−33): Злой раб!
Примечание: немилостивое отношение к ближнему есть зло, и притом великое зло.
[1] Государь попрекает раба той милостью, которую он оказал ему: весь долг тот я простил тебе. Пользующиеся благоволением Божьим никогда не услышат подобного укора, но злоупотребляющие им могут ожидать его, Мф 11:20. Обратите внимание на слова — весь долг тот, тот огромный долг.
Примечание: чем больше совершенный грех, тем больше богатство прощающей милости. Мы должны помнить о том, как много нам было прощено, Лк 7:47.
[2] Как он показывает ему, что оказанная ему милость обязывала и его быть милостивым к своему товарищу: не надлежало ли тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?
Примечание: вполне справедливо ожидать, что обретший милость и сам будет милостив. Dat ille veniam facile, cui venia est opus — Нуждающийся в прощении легко прощает. Сенека. Агамемн. Государь показывает рабу, что:
Во-первых, он должен был с большим сочувствием отнестись к беде своего товарища, потому что сам испытал то же самое. Мы должны больше сочувствовать своим ближним в том, что пережили сами. Израильтяне знали душу пришельца, потому что сами были пришельцами, и этот раб должен был бы лучше знать душу арестованного должника и не быть с ним столь жестоким.
Во-вторых, ему следовало бы подражать милосердию своего господина, после того как испытал его на самом себе и поимел от него выгоду. Отметим: утешительное ощущение прощающей благодати должно располагать наши сердца прощать братьев наших. В день очищения звучали трубы, возвещая о прощении долгов (Лев 25:9); мы должны иметь сострадание к нашим братьям такое же, какое Бог проявляет к нам.
(2) Как он отменяет свое прощение и аннулирует погашение долга, возобновляя против него суд (ст. 34): И разгневавшись государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Хотя преступление его было весьма велико, однако государь не возложил на него никакого иного наказания, кроме уплаты его собственного долга. Отметим: тех, кто не хочет подниматься до евангельских условий, не ожидает наказание более ужасное, чем попасть в руки закона и испытать на себе его действие. Обратите внимание на то, что наказание соответствует греху: кто не прощает, тот не будет прощен: И разгневавшись государь его отдал его истязателям. Самое большое, что раб мог сделать своему товарищу, — это бросить его в темницу, сам же он был предан истязателям. Отметим: сила Божьего гнева, обрекающего нас на гибель, намного превосходит самую крайнюю степень человеческого гнева. Мучительные укоры собственной совести человека будут истязать его, это червь, который не умирает; злые духи, палачи Божьего гнева, которые сейчас искушают грешников, будут их вечными мучителями. Раб был отправлен в тюрьму до тех пор, пока не выплатит весь долг. Отметим: Бог никогда не пойдет на компромисс с нашими грехами: либо нам все прощается, либо с нас все взыскивается. Прославленные святые на небесах прощены полностью благодаря совершенной жертве Христа; проклятые грешники в аду платят за все, то есть несут наказание за каждый грех. Грех, совершенный против Бога, — это оскорбление Его чести, которое невозможно компенсировать путем компромисса, не унизив ее при этом, что совершенно недопустимо. Поэтому либо сам грешник, либо его Поручитель должен дать полное удовлетворение.
Наконец, в заключение дается применение этой притчи (ст. 35): Так и Отец Мой Небесный поступит с вами... Имя, которым Христос называет здесь Бога, использовалось в утешительном обетовании (ст. 19): ...будет им от Отца Моего Небесного; здесь же оно звучит в грозном предостережении. Если Бог управляет нами как Отец, то это значит, что Его правление праведное; но из этого вовсе не следует, что оно должно быть не строгим или что мы не должны трепетать перед Его божественным гневом. Слово Божье учит нас, что когда мы обращаемся к нашему Отцу на небесах, то должны просить Его простить долги наши так, как мы прощаем должникам нашим.
1. Обязанность прощать: мы должны прощать от сердца своего. Отметим: если мы не простили брата своего от всего сердца, то наше прощение неправильное и неприемлемое, ибо Бог смотрит именно на сердце. Никакое зло и никакая вражда не должны таиться в нем, никакие мстительные замыслы не должны вынашиваться в нем, как это бывает со многими, примирившимися только внешне. И этого еще недостаточно. Мы должны желать и искать благополучия даже тем, кто согрешил против нас.
2. Опасность непрощения: Так и Отец Мой Небесный поступит с вами...
(1) Это не значит, что Бог забирает Свое прощение от кого-либо, но что Он отказывает в прощении тем, кто не отвечает евангельским условиям прощения, хотя они могут казаться смиренными, как казался Ахав, и считать себя, как и другие считают их, прощенными и даже осмеливаться утешать себя этим. В Священном Писании имеется довольно много указаний об отмене прощения в качестве предупреждения самонадеянным людям, и в то же время в нем содержится достаточно гарантий прощения для утешения тех, кто искренен, но робок, чтобы одни могли бояться, а другие — надеяться. Тот, кто не прощает брату своему согрешений его, никогда по-настоящему не каялся в своих собственных согрешениях, никогда искренно не верил в Евангелие, и поэтому когда ему отказывается в прощении, то он лишается лишь того, чего он никогда не имел, что ему только казалось, что он имел, Лк 8:18.
(2) Это учит нас тому, что суд без милости не оказавшему милости, Иак 2:13. Обязательное условие для получения прощения и мира — не только творить правду, но и любить миловать. Это является неотъемлемой частью того благочестия, которое чисто и непорочно перед Богом Отцом, той мудрости свыше, которая скромна и полна милосердия. Смотрите, как ответят в день суда те, которые, называясь христианами, упорствовали в самом суровом и немилосердном обращении со своими ближними, как будто можно пренебрегать строгими законами Христа ради удовлетворения своих разнузданных страстей; они навлекают на себя проклятие каждый раз, когда произносят Господню молитву.
Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз
Вопрос. Что значат слова: «сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня»? И какие грехи прощать мне предоставлено?
Ответ. Власть прощать дана не в отрешенном смысле, но под условием послушания и согласия кающегося с тем, кто печется о душе его. Ибо о таковых написано: «если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф 18:19). А о том, какие грехи прощать, не должно и спрашивать, потому что новый завет не показал нам никакого различия, обещает же отпущение всякого греха кающимся как должно, тем более, что Господь от собственного Своего лица обещал исполнение прошения о всякой вещи.
Источник: Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
Ст. 21−27 Тогда приступль к нему Петр рече: Господи, колькраты аще согрешит в мя брат мой, и отпущу ли ему до седмь крат; Глагола ему Иисус: не глаголю тебе: до седмь крат, но до седмьдесят крат седмерицею. Сего ради уподобися Царствие Небесное человеку царю, иже восхоте стязатися о словеси с рабы своими. Наченшу же ему стязатися, приведоша ему единаго должника тмою талант: не имущу же ему воздати, повеле и господь его продати, и жену его, и чада, и вся, елика имеяше, и отдати. Пад бо раб той, кланяшеся ему, глаголя: господи, потерпи на мне, и вся ти воздам Милосердовав же господь раба того, прости его и долг отпусти ему
Петр думал, что говорит нечто великое, почему, как бы желая похвалиться любовью к ближнему, заключил вопрос свой словами: до седмь крат? Ты повелел, — говорит он Иисусу, — прощать обиды ближнему; сколько же раз я должен делать это? Если, напр., ближний часто будет погрешать и, по обличении, всегда будет раскаиваться, — то сколько раз Ты повелишь нам прощать его? Того, кто не раскаивается и не осуждает себя за грех, Ты повелел, по троекратном обличении, оставить, сказав: буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф 18:17), а для раскаивающегося не положил никакого предела, но велел принимать его. Итак, сколько же раз должно прощать его, когда он по обличении раскаивается? Довольно ли семи раз? Что ж отвечает Христос, человеколюбивый и благий Бог? Не глаголю тебе до седмь крат, но до седмьдесят крат седмерицею. Число седмьдесят крат седмерицею берется здесь неопределенно, и означает непрерывную или всегдашнюю обязанность. Как выражение: тысячу раз употребляется для означения множества, так и настоящее выражение. Напр. и в словах: неплоды роди седмь (1Цар II, 5), под словом седмь Священное Писание разумеет множество. Таким образом Христос не определил числа, сколько раз мы должны прощать ближнему, но показал, что это постоянная и всегдашняя наша обязанность. То же самое объяснил Он и в следующей далее притче. Чтобы повеление, заключающееся в словах: до седмьдесят крат седмерицею не показалось кому-либо великим и трудным, Он присоединил эту притчу, в которой разъясняет смысл предыдущих слов, посрамляет того, кто бы стал гордиться прощением обид, и вместе показывает, что таковое повеление не трудно, а напротив весьма легко. Потому-то Он представил в ней человеколюбие Свое, чтобы ты отсюда познал, что, хотя бы седмижды семьдесят раз прощал ближнему, хотя бы все вообще его прегрешения всегда оставлял, — и тогда твое человеколюбие будет столь же далеко от бесконечной божественной благости, которая для тебя нужна на будущем суде при требовании от тебя отчета, сколько капля воды от беспредельного моря, даже еще более. Вот слова Христа: уподобися царствие небесное человеку царю, иже восхоте стязатися о словеси с рабы своими (ст. 23). Наченшу же ему стязатися приведоша ему единаго должника тмою талант (ст. 24). Не имущу же ему воздати, повеле и господь его продати, и жену его, и чада, и вся елика имеяше (ст. 25). Потом, когда этот должник, помилованный господином, вышедши, стал душить своего товарища, должного ему сто динариев, и тем разгневал господина, то последний приказал снова ввергнуть его в темницу, пока не отдаст всего. Вот как велико различие между грехами против Бога и грехами против человека! Так же велико, как между десятью тысячами талантов и сотнею динариев, и даже еще более. Причина этого заключается как в различии лиц, так и в непрерывном повторении грехов. На глазах человека мы удерживаемся и опасаемся грешить; а Бога, хотя Он каждодневно на нас смотрит, не стыдимся, — напротив, и делаем все, и говорим обо всем безбоязненно. И не от этого только зависит важность грехов, но еще и от благодеяний и той чести, которою мы почтены от Бога.
Приведоша бо, говорит Спаситель, ему единаго должника тмою талант. Не имущу же ему воздати, повеле его продати, и жену его, и чада. Почему же велел и жену продать? Не по жестокости или бесчеловечию (в таком случае раб его потерпел бы новый урон, так как тогда и жена сделалась бы рабою), но по особенному намерению. Таким строгим повелением хотел устрашить раба своего, и тем побудить его к покорности, без всякого намерения продать. Если бы он имел это в виду, то не внял бы его просьбе и не оказал бы ему своего милосердия. Но почему же он не сделал этого, и не простил ему долга прежде такого повеления? Чтобы вразумить его, сколько долгов он прощает ему, и чрез это заставить его быть снисходительнее к своему товарищу, который был должен ему. В самом деле, если он и тогда, как узнал и тяжесть своего долга, и великость прощения, стал душить своего товарища, то до какой бы жестокости не дошел он, если бы наперед не был вразумлен этим средством? Как же на него подействовало это средство? Потерпи на мне, — говорит он, — и вся ти воздам (Мф XVIII, 26). Господин же его, милосердовав прости его и долг отпусти ему (ст. 27). Не открывается ли и здесь опять его чрезмерное человеколюбие? Раб просил только отсрочки времени, а он дал ему более просимого: он отпустил ему весь долг и простил его. Господин и прежде хотел простить долг рабу своему, но не хотел, чтоб это было одним только даром его, — но и следствием покорности раба, чтобы и со стороны его что-нибудь было сделано для получения награды. Впрочем причина прощения показывает, что все это зависело от самого господина, хотя раб припадал к нему с своим прошением. Милосердовав, сказано, отпусти ему. Однакож господин так поступил, чтобы и со стороны раба была причина прощения ему долга (иначе он был бы совершенно посрамлен), и чтобы, научившись собственным несчастием, был снисходительнее к своему товарищу.
И действительно, в это время раб был добр и чувствителен: он ни от чего не отрекся, — дал обещание заплатить долг свой, припал к господину с прошением, возгнушался грехами своими и познал великость своего долга. Но последующие его поступки совершенно не соответствуют прежним.
Источник: Беседы на Евангелие от Матфея.
Ст. 21−22 Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз
Когда Петр спросил Его, должен ли он прощать брату своему, согрешающему против него, до семи раз, Господь ответил: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз. Всеми способами Он учит нас быть подобными Ему в смирении и доброте. Ослабляя и разрушая порывы наших буйных страстей, Он укрепляет нас примером собственной мягкости, прощая нам в вере все наши грехи. Свойственные нам пороки не достойны прощения, потому прощение исходит только от Него. Он прощает даже те грехи, которые остаются в нас после исповеди. Отмщение, которое надлежало Каину, было семикратным, но грех тот был содеян против человека, против его брата Авеля, которого он убил . Но за Ламеха назначено другое отмщение: в семьдесят раз всемеро, и такое отмщение, как мы считаем, установлено для несущих ответственность за страдания Господа. Но Господь через веру людей дарует прощение за это преступление, а даром крещения Он жалует милость спасения Своим завистникам и гонителям. Насколько же больше нужно нам, как Он показывает, возвращать это прощение без меры и количества. Мы не должны думать, сколько раз прощаем, но должны останавливать свой гнев к согрешающим против нас всякий раз, как такому гневу есть место. Частота, с которой мы должны прощать, показывает, что для нас вообще нет времени для гнева, потому что Бог прощает все наши грехи полностью Своим даром, а не нашими заслугами. И не можем мы ссылаться на это количество прощений [то есть до седмижды семидесяти раз], потому что благодатью Евангелия Бог даровал нам прощение вне всякой меры.
Источник: Комментарий на Евангелие от Матфея.
Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз
Вопрос. Мы должны разуметь только то, что написано, или это содержит в себе какой-то внутренний смысл — вопрос Петра и ответ Господа ему вопрошающему: «Сколько раз, если согрешит по отношению ко мне мой брат, отпущу ему? До семи ли раз?». На это Господь изобильно отвечал «Аминь, говорю тебе, не только до семи, но до седмижды семидесяти».
Ответ. Хорошо и уместно, конечно, и на пользу обеим сторонам — и согрешающему, и прощающему. Первому — что он просит, [обещая этим] исправиться в том, в чем согрешил, а второму — что он виноват в тех же вещах, ибо нет никого без греха и вины, только единая вышевластвующая и несравниваемая Святая Троица во едином естестве. Ибо говорит богоносное слово Писания: «Кто похвалится, что у него чистое сердце? Или кто дерзнет рассматривать себя как чистого от греха?» Прежде Спасителя дивный Иов, незыблемый столп, когда его бил диавол, а он не слабел от страданий, не истощался, этот человек явным образом восклицает: «Никто не чист от греха» (Иов 14:4). Даже если и один день живет он на земле, он проживает жизнь, а не из ложесн выходит жить. Но с возрастанием тела и завершением ума — начало Промысла о житии. Ибо Петр желал взять ключи Царствия Небесного и церковного устроения. Под ключами нужно понимать власть прощать грехи. Вместо ключа у нас есть язык, который отворяет небеса и затворяет. И при нас это — языком себе отворять или затворять небеса: первое — когда мы делаем достойное, а второе — когда делаем недостойное того, что изречено Богом. Тот, у кого надежда приять власть прощать грехи, спрашивает Господа: «Сколько раз, если согрешит по отношению ко мне мой брат, отпущу ему? До семи ли раз?» Почему он не ищет четного или круглого числа, а здесь спрашивает «до семи»? Думаю я, что он желал узнать тайну об убийце: удостоен ли будет прощения Крещением и покаянием тот, кто впал в семь грехов. Первый в мире убийца Каин осужден на столь великие мучения соответственно связанным с убийством грехами. Первый среди людей Каин сотворил зло — первый убил. Первый солгал Богу, когда Бог спрашивал о убитом. Первый доставил родителям плач и рыдыние, убив брата. Первый породил ненависть и ревность. Первый лукаво принес початки хлеба. Первый землю осквернил кровью, став посредником ее проклятия. Семь раз он был в убийственном действе — равночисленное мучение приносит божественный глас: безплодие и безхлебие земли, не принимающей при этом убийцу, стон и дрожь по всему телу… Подобает понимать, что мучение завершилось по этому числу. «Проклята земля от тебя» (см. Быт 3:17) — первая мука. «Возделывай землю» (см. Быт 3:17−19) — вторая. Он сопрягся с некоей неизреченной необходимостью, которая заставляла его страдать на земле и трудиться. И не позволит земле даровать от своего обилия — третье мучение — трудиться и от усилий не иметь никакого приплода. «Стенать и дрожать на земле» — к трем мукам Божие устроение прибавляет две: беспрестанное стенание и не отпускающую дрожь, так что нельзя доставить телу ни пищи, ни питья, чтобы правая рука не устала, ибо крепость руки убила брата: здоровьем надо искупать болезнь. Шестая мука, что он лишился дерзновения к Богу, а это страшная и тяжелая мука все выдерживать, когда Бог отвращается. В ней, рыдая, находясь в этом искушении, он просит смерти, которая бы избавила от бедствия, и она лучше, чем жить отверженным от Бога. И сказал: «Если отлучишь меня от земли», то есть не велишь при этом наслаждаться ее плодами, и «от лица Твоего скроюсь», раз земного, что служит потребностям, я лишился. «И когда Ты велишь, я не могу явиться, и пусть любой, кто меня встретит, меня убьет, лучше мне умереть, чем жить, жестоко мучимым». К нему Господь сказал: «Никак нет. Я поставил знак на тебе, чтобы тебя не убил никто из встречающихся тебе». Это седьмая мука — не удостоиться смерти, которая обращает в прах всякий позор и «славу», но продолжать жить в мучениях, будучи обличаемым знаком, что он есть начинатель злых среди людей. Ибо это самая тяжелая мука — позор среди наделенных даром разума и слова. Виновным суд Божий налагает запрет, когда говорит: «Воскреснут эти в жизнь вечную, а эти — в срам и похуление вечное». Так как убийца внес семь зол, то столькими же наказаниями был осужден. Знал Петр, что седьмой день назван почтенным Господним днем: Господь в этот день прекратил Свои дела. И не почему-либо другому, но именно поэтому закон почитает субботу, чтобы, в соответствии с названием, отдыхать от трудов. И число семь особо выделяется и почитается иудеями. И в нем все численные установления. В нем день очищения. А седьмой год у них — в честь прощения. Шесть лет вспахивая землю и собирая урожай, учреждают на седьмой год, чтобы она отдыхала и была нетронутой, изобилуя самосевом хлеба. Раб, поработав семь лет, получал свободу, когда седьмой год заканчивался. Семьдесят лет пробыли иудеи пленниками в Вавилоне. Прибавляется и святой Христоносной нашей Церкви благодать седьмых. «Семь раз днем я восхвалил Тебя», — сказал Давид, божественный песнопевец. Днем он называет настоящий век (настоящую жизнь), восхваляя семь дней недельного круга. Исайя насчитывает семь духовных даров, и «семь очей Господних», что сказал и Соломон: «Премудрость создала себе храм и поддержала его семью столпами». Премудрость — это Христос, как объясняет божественный Павел, а дом — это небо и Церковь. Семь столпов — это ангельские чины. А в Церкви — те, кто вместе со Стефаном и Филиппом — семь диаконов апостольских. И опять же другой из святых сказал: «Семь раз праведник падет и встанет», — не иначе как покаянием. Седьмой от Адама Енох по преставлении не увидел смерти. Итак, его преставление указует, что мы сможем из тленного и временного жития [преставиться] в бессмертное житие Церкви, сохраненные от потопа бесов, как духовно понимаемый Ной, имея Христа кормчим. Седьмой после Ноя — Авраам; он принимает обрезание, отбрасывая плотное и тучное жизни. Седьмым после Авраама явился божественный законодатель Моисей: изменение жития, очищение от беззакония, возвращение благого Закона. Он даст дивный устав, чтобы на седьмой год почитать «субботу»: чтобы была свободна пахотная земля, чтобы должники были прощены от долгов, а рабы освобождены из рабства. Семьдесят седьмой от Адама рождается Христос, как свидетельствует божественный Лука по числу родов. И именно поэтому Священное Писание число прощения грехов дает по уставу семи; по седмицам продолжается и настоящее житие. Седьмой день совершен у Творца. Седмица, возвращаясь всегда к себе, несет отпущение грехов через покаяние — для тех, кто склоняется к исправлению (выпрямлению) и трезвению, дарованному от Бога. Мы об этом ленимся, но вскоре мы, отринувшись от весьма горшего, опять прикоснемся деланию добра. Омоем одежды и сердце от скверны, убежав от нее, чтобы не задохнуться, и взойдем к древнему возвышенному житию. Слух приклоним к Божией воле, забудем земное. И приобретем верховный град добродетели от любви. И на скрижалях сердца начертаем Божий Закон, став доской в руках Бога.
Источник: Вопросы св. Сильвестра и ответы прп. Антония. Вопрос 216.
Ст. 21−22 Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз
Всеобъемлющее лекарство против греха? — Покаяние. Нет греха, которого нельзя было бы истребить покаянием. А это значит: нет духовной смерти, из которой нельзя было бы покаянием воскреснуть, ожить. Нет сомнения, каждый грех — это малая духовная смерть. Покаяние лечит от всякого греха; даже от самого большого. Но есть ли противоречие между этими словами Спасителя и теми предшествующими в стихах 15−17, где Спаситель требует, чтобы грешник призывался дважды, трижды, а потом пусть будет «какъ язычникъ и мытарь» (Мф 18:17)? Нет. Ибо здесь идет речь о том, кто грешит и кается, непрерывно грешит по какой-то своей слабости и непрерывно кается. Тут следует прощать не до семи раз, но до семидежды семидесяти разъ. Это же значит: бессчетно. Почему? Потому что речь идет о какой-то печальной немощи в душе данного грешника, или каком-то отягощении, кто знает каком и откуда.
Это благовестие Спасителя становится более ясным, когда связывается с следующей Его благой вестью: «Если согрешитъ противъ тебя братъ твой, выговори ему, и если покается, прости ему; и если семь разъ въ день согрешитъ противъ тебя и семь разъ обратится, и скажетъ: каюсь, — прости ему» (Лк 17:3−4).
Объяснение и оправдание этого своего благовестия и заповеди Спаситель излагает в своей притче о немилосердом слуге. Человек — небоземное существо: небесной стороной своего богообразного существа живет на небе, а земной на земле. Поэтому он всегда ответствен перед Богом — Творцом и Господином неба и земли.
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Ст. 21−22 Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз
Итак, что же значит до седмижды семидесяти раз? Слушайте, друзья мои, эту великую тайну, это удивительное таинство. Когда Господь крестился, святой евангелист Лука привел Его родословную: в каком порядке, какой последовательности и из какой ветви пришло поколение, в котором родился Иисус. Матфей начал с Авраама и дошел до Иосифа по нисходящей линии происхождения . Лука же начинает отсчет в обратном направлении по восходящей. Почему один идет по нисходящей, а другой по восходящей? Потому что Матфей выбрал то поколение, из которого Христос пришел к нам: он начинает считать с момента рождения Христа в нисходящем порядке. Лука начинает считать в обратном порядке, с момента крещения Христа. Это — момент начала восхождения, потому что он начинает отсчет по восходящей. Заметьте, он насчитывает семьдесят семь поколений! С кого он начал считать? Будьте внимательны! Он начал считать от Христа до самого Адама, который согрешил первым и нас родил с узами греха. Лука дошел до Адама и насчитал семьдесят семь поколений всего — от Христа до Адама и от Адама до Христа. И если ни одно поколение не пропущено, то нет и никакой вины, которая осталась бы непрощенной. Итак, он насчитал семьдесят семь поколений — такое число упоминает Господь, повелевая нам прощать грехи; а считать начинает с момента крещения, когда все грехи отпускаются.
Источник: Проповеди.
Ст. 21−22 Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз
Речь Господа так согласна во всех своих частях, что подобно тройному канату не может быть расторгнута. Выше Он сказал: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, и присоединил: Если согрешит против тебя брат твой, то иди и обличи его одного с глазу-на-глаз (inter te et ipsum) и т. д., а потом и награду присоединил в словах: Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им, и Я буду посреди них. Задетый [этим] апостол Петр спрашивает, сколько раз должно отпускать согрешающему против него брату, и когда в вопросе дает собственный решительный ответ: До семи? то Иисус в ответ ему говорит: Не до семи, но до седмижды семидесяти раз, т. е. четыреста девяносто раз, так что согрешающему брат он должен прощать столько раз в день, сколько раз он и согрешить не может.
Ст. 21−22 Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз
Это есть то, о чем спрашивает Петр: если брат согрешит, потом придет и, раскаявшись, будет просить прощения, то сколько раз я должен простить его? Он присовокупил: если согрешит против меня. Ибо в том случае, когда кто-либо согрешит против Бога, я, простой человек, не могу простить его, если только я не священник, имеющий божественный чин Если же брат согрешит против меня, затем я прощу его, то он будет прощен, хотя бы я и был частный человек, а не священник. Сказал; «до седмижды семидесяти раз» не для того, чтобы числом ограничить прощение, — странно было бы, если бы кто-нибудь сидел, высчитывая, пока не составится четыреста девяносто (ибо столь велико седмижды семьдесят), но обозначает здесь бесконечное число. Господь как бы так говорил: сколько бы раз кто-либо согрешая ни каялся, прощай ему. Об этом говорит и следующей притчей, что мы должны быть сострадательны.
Тогда приступль к нему петр рече: Господи, колькраты аще согрешит в мя брат мой, и отпущу ли ему до седмь крат
Тогда приступль к Нему Петр рече: Господи, колькраты аще согрешит в мя брат мой, и отпущу ли ему
Так как Господь учил о любви и прощении обид, то любознательнейший Петр опять предлагает вопрос, не зная, что всегда должно прощать согрешающих.
До седмь крат
Спрашивает об этом с преувеличением, думая показаться великодушнейшим. Но что же Христос?
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз
(Лк 17:4). Вопрос Петра не имеет близкой связи с речью Христа в 18−20; отдаленную же имеет связь с 15−17. Христос, по-видимому, окончил теперь Свою речь. Слова Его о прощении обид ближним побудили Петра попросить у Него дальнейших разъяснений. Предлагая вопрос, Петр, как можно думать, знал о существовавших в то время у иудеев обычаях и мнениях относительно прощения обид. “Человеку, согрешающему против другого, однажды прощают, во второй раз прощают, в третий раз прощают, но в четвертый раз не прощают.” Таково часто цитируемое изречение Талмуда (Вавил. Иома, л. 86:2), которое подкреплялось Иов 33:29−30; Ам 1:3 и др. Петр хочет, очевидно, стать выше современных ему книжников и увеличивает количество прощений почти вдвое — до семи.
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента