I. Что послужило поводом к повествованию о кончине Иоанна именно в этом месте, ст. 1−2.
1. Поводом было сообщение Ироду о чудесах, совершаемых Христом. Ирод четвертовластник, главный правитель Галилеи, уcлышал молву об Иисусе. В то время как Его соотечественники пренебрегали Им за Его простоту и неизвестность, слава о Нем достигла дворца.
Примечание: Бог прославит тех, кого презирают за имя Его. Евангелие, подобно морю, приобретает в одном месте то, что теряет в другом. Христос к этому времени проповедовал и совершал чудеса уже более двух лет, однако Ирод, кажется, до сих пор ничего не слышал о Нем, и только теперь дошла до него молва о Его славе.
Примечание: к несчастью великих мира сего, самые добрые новости до них доходят в последнюю очередь (1Кор 2:8): ...которой никто из властей века сего не познал, 1Кор 1:26. Ученики Христа уже были разосланы по разным местам проповедовать Евангелие и творить чудеса Его именем, что содействовало большему прославлению имени Христа, чем прежде; в этом было предзнаменование того, что после вознесения Христа Евангелие будет распространяться посредством учеников.
2. Предположение Ирода, высказанное им в связи с этим сообщением (ст. 2): Он сказал служащим, которые, насколько можно судить по данному контексту, сообщили ему об Иисусе: «Это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых». Либо Ирод не держался учения саддукеев (ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, Деян 23:8), либо его виновная совесть (как это обычно бывает с безбожниками), наконец, пробудилась, и он решил, что, независимо от того, есть общее воскресение или нет, Иоанн Креститель воскрес, и поэтому чудеса делаются им. Иоанн, пока был жив, чудес не совершал (Ин 10:41), но Ирод думал, что, воскреснув из мертвых, Иоанн облекся большей силою, чем при жизни. Относительно Ирода заметим следующее:
(1) Как он разочаровался в своих ожиданиях, обезглавив Иоанна. Он думал, что, убрав со своего пути человека, который тревожил его совесть, он сможет свободно предаваться своему греху, без помех и без контроля. Однако, как только он исполнил свое намерение, он услышал об Иисусе и Его учениках, проповедующих то же самое чистое учение, какое проповедовал и Иоанн, и не только проповедующих, но и подтверждающих это учение чудесами, совершаемыми именем их Учителя.
Примечание: можно заставить умолкнуть служителей Христовых, заключив их в темницу, изгнав или даже умертвив их, но Слово Божье убить невозможно. Пророки будут ли вечно жить? Но слова Мои... разве не постигли отцов ваших? (Зах 1:5−6). См. 2Тим 2:9. Бог воздвигает много новых верных служителей из праха одного. Для дерева Божьего есть надежда, даже если оно срублено, Иов 14:7−9.
(2) Как он исполнился необоснованных страхов, вызванных его нечистой совестью. Так вопиет кровь — не только от земли, на которую она была пролита, но и из сердца того, кто пролил ее, делая его Mogor-missabib — ужасом кругом, ужасом для самого себя. Виновная совесть всего страшится и, подобно водовороту, втягивает в себя все, что находится вблизи. Поэтому-то нечестивый бежит, когда за ним никто не гонится (Притч 28:1), боится страха там, где его нет. Если бы Ирод навел справки, то узнал бы, что Иисус появился задолго до смерти Иоанна и поэтому не мог быть Iohannes redivius — воскресшим Иоанном. Таким образом он избежал бы обмана, но Бог справедливо предоставил этого человека его собственному безумию.
(3) Как, невзирая на это, он ожесточился в своем нечестии, ибо хотя и убедился в том, что Иоанн был пророком, пророком Божьим, однако не выразил ни малейшего сожаления о грехе своем или раскаяния в том, что предал Иоанна на смерть. Демоны веруют и трепещут, но не могут веровать и каяться.
Примечание: сильные обличения могут вызвать страх, но истинного спасительного обращения может при этом не оказаться.
II. Повествование о заключении и мученической кончине Иоанна. Эти необычайные страдания первого проповедника Евангелия ясно указывают на то, что верных исповедников его ожидают узы и скорби. Как первый ветхозаветный святой, так и первый новозаветный служитель умерли мученической смертью. Если с Предтечей Христа обошлись таким образом, то последователям Его не следует ожидать, что мир будет благоволить к ним. Заметьте здесь:
1. Верность Иоанна, проявленную в обличении им Ирода, ст. 3−4. Ирод был одним из слушателей Иоанна (Mк 6:20), поэтому Иоанн мог быть смелым в обращении с ним.
Примечание: служители, которые являются обличителями по своему призванию, особенно обязаны обличать души, вверенные их попечению, и не позволять им грешить. Они имеют прекрасную возможность для общения с ними и могут рассчитывать на благосклонное отношение к своим обличениям.
Грех, в котором Иоанн обличал Ирода, состоял в том, что тот женился на жене брата своего Филиппа, именно на жене, а не на вдове (что не было бы преступлением). Филипп был еще жив, а Ирод соблазнил его жену и взял себе в жены. Этот грех включал в себя не только оскорбление, нанесенное Филиппу, который имел детей от этой женщины, а также беззаконие, прелюбодеяние и кровосмешение. Преступление Ирода особенно отягчалось тем, что Филипп был его братом, не по матери, но по отцу. См. Пс 49:20. В этом грехе Иоанн и обличал Ирода, причем не намеками, а прямо заявив ему: «Не должно тебе иметь ее». Он называет это грехом; он не говорил, что это не делает ему чести или чем-то грозит ему, но что это противозаконно. Греховность греха, то есть нарушение закона, — вот что самое страшное в грехе. Это было беззаконие самого Ирода, его любимый грех, и поэтому Иоанн говорит об этом лично ему.
Примечание:
(1) Что является нарушением закона для простых людей, является таковым же для царей и величайших из людей. Те, кто управляет людьми, не должны забывать о том, что и они всего лишь люди, подотчетные Богу. «Не должно тебе иметь ее; как и наименьший из твоих подданных, ты не должен обольщать чужую жену». Права нарушать закон Божий не дано никому, даже самым великим и самым могущественным царям.
(2) Если цари и великие мира сего нарушают закон Божий, то им должно быть сказано об этом соответствующими лицами соответственным образом. Они не выше Божьих постановлений, а следовательно, и не выше обличений Божьих служителей. Это правда, что не подобает говорить царю: «Ты — нечестивец» (Иов 34:18), как и называть своего брата рака, то есть глупец; пока они не превышают своей власти, не должно обвинять их. Но в беззаконии их должно обличать, и делать это подобает тем, в чьи обязанности это входит; при этом они должны говорить конкретно: «Ты — тот человек»; ибо, как следует из слов Иова (Иов 34:19), Бог (Чьими помощниками и посланниками являются верные служители) не взирает на лица и не благоволит богатым больше, нежели бедным.
2. Заключение Иоанна в темницу за его верность, ст. 3. Ибо Ирод, взял Иоанна, когда тот проповедовал и крестил, связал его и посадил в темницу, положив конец его служению. Он сделал это отчасти ради удовлетворения собственного чувства мести, а отчасти — чтобы угодить Иродиаде, которая из них двоих более всего была настроена против Иоанна; за Иродиаду он сделал это.
Примечание:
(1) Если справедливые обличения не приносят пользы, то они обычно вызывают раздражение; если они не приносят добра, то возбуждают негодование у оскорбленного ими. Тот, кто не принимает обличение, бросает вызов обличителю и ненавидит его, как Ахав ненавидел Михея, 3Цар 22:8. См. Притч 9:8; Притч 15:10,12. Veritas odium parit — Правда вызывает ненависть.
(2) Это не ново, что служители Христовы терпят зло за добрые дела. Скорби чаще всего посещают тех, кто особенно усерден и верен в исполнении своего долга, Деян 20:20. Вероятно, некоторые из друзей Иоанна укоряли его в том, что, обличая Ирода, он поступал неблагоразумно. Они, возможно, говорили ему, что лучше бы он молчал, чем раздражать Ирода, чей характер был хорошо ему известен и по чьей воле он лишился свободы. Но прочь такое благоразумие, которое мешает исполнять долг служителя, или друга Христова. Я думаю, что сердце Иоанна не укоряло его в этом, и доброе свидетельство его совести облегчало узы, которые он терпел за доброе дело, а не как посягающий на чужое, 1Пет 4:15.
3. Препятствие, которое удерживало Ирода от дальнейшего проявления его гнева против Иоанна, ст. 5.
(1) Он хотел убить Иоанна. Быть может, поначалу, когда он запер его в темнице, у него не было такого намерения, но постепенно ярость его против Иоанна накалялась и достигла высшей точки.
Примечание: путь греха, особенно греха преследования, устремлен вниз; если однажды уважение к служителю Христову было потеряно и это проявилось в чем-то одном, то в конце концов человек совершает нечто такое, за что сам считает достойным быть названным псом, 4Цар 8:13.
(2) Однако страх пред народом удерживал его, ибо народ почитал Иоанна пророком. Он боялся не Бога (если бы у него был страх Божий, он не заключил бы его в темницу) и не Иоанна, хотя когда-то и чтил его (похоть возобладала над этим чувством), а народа; боялся за себя, за свою безопасность, боялся потерять власть, злоупотребление которой сделало его, и он знал об этом, ненавистным для всего народа; боялся, что недовольство народа, и без того достигшее высшей степени, под влиянием такого возмутительного события как убийство пророка, вспыхнет еще сильнее.
Примечание: тираны тоже боятся. Те, которые являются ужасом для народа и любят быть таковыми, гораздо страшнее для самих себя, чем для других, и когда они особенно стараются устрашить народ, то сами еще больше боятся его.
(2) Нечестивых людей часто удерживают от наибольших злодеяний собственные интересы, а не благоговение пред Богом. Забота о собственном покое и доброй репутации, о здоровье и благоденствии, являясь их главным принципом, удерживает их как от исполнения своего долга, так и от многих грехов, от которых в противном случае они не стали бы воздерживаться. Это одно из тех средств, которое не дает грешникам погрязнуть в страшном нечестии, Еккл 7:17. Видимая или воображаемая опасность греха оказывает на них гораздо большее впечатление, чем та опасность, которая представляется очам веры. Ирод опасался, что казнь Иоанна вызовет мятеж среди народа, чего не случилось, и не боялся возмущения своей совести, которое произошло, ст. 2. Люди боятся оказаться на виселице за дела свои, но не боятся осуждения на адские муки.
4. План убийства Иоанна Крестителя. Он долгое время находился в темнице; право на свободу личности (которое в нашей стране, благодарение Богу, охраняется законом) было попрано — дело его не расследовалось, а его самого не выпускали на поруки. Предполагают, что он находился в заключении уже полтора года, почти столько же времени, сколько выполнял свое служение с момента выхода на него. Здесь содержится описание его освобождения из темницы, которое не могло осуществиться иначе, как только через смерть; таков конец скорбей всех благочестивых людей, приводящий узников к покою, так что они уже не слышат криков приставника, Иов 3:18.
Иродиада задумала коварный план, ее жестокая мстительность жаждала крови Иоанна, и ничем меньшим она не могла удовлетвориться. Поставьте преграду плотским вожделениям, и они превратятся в самые дикие страсти. Это была женщина блудница, мать блудницам, упоенная кровию святых, Откр 17:5−6. Иродиада придумала, как убить Иоанна, не повредив репутации Ирода и не вызвав народного возмущения. Неудачное оправдание лучше, чем ничего. Однако я склонен думать, что истинный замысел Иродиады был известен Ироду, и он тоже участвовал в нем; при всех его претензиях на удивление и огорчение, он был причастен к злому замыслу и знал заранее о том, о чем его попросят, прежде чем была высказана просьба. Его ссылка на клятву и уважение к гостям были всего лишь постыдными увертками. Но если даже он был застигнут врасплох, то все равно был виновен в этом злодеянии, поскольку мог бы предотвратить его. Навуфея убила Иезавель, но если бы Ахав сумел это сделать, то убил бы его сам. Итак, несмотря на то что убийство Иоанна замыслила Иродиада, Ирод, дав свое согласие на это убийство, устраивавшее его, был не только соучастником преступления, но главным его исполнителем. Познакомившись с действием, происходящим за занавесом, посмотрим, как и какими методами оно совершалось на сцене. Здесь рассказывается о том:
(1) Как девица угождает Ироду своим танцем на праздновании его дня рождения. Вероятно, день рождения Ирода справляли торжественно, в честь него был устроен, согласно обычаю, пир во дворце. Для украшения торжества дочь Иродиады плясала перед Иродом; она была дочерью царицы и не позволила бы себе так унизиться при обычных обстоятельствах.
Примечание: время плотского веселья весьма подходит для исполнения злых замыслов против народа Божьего. Когда князь до болезни разгорячен вином, он протягивает руку к кощунам (Ос 7:5), ибо делать зло — забава глупого, Притч 10:23. Когда филистимляне развеселились, они послали за Самсоном, чтобы посмеяться над ним. Парижская резня произошла во время свадьбы. Танец юной девушки понравился Ироду. Нам не говорится, кто танцевал вместе с ней, но никто другой не угодил своим танцем так, как она.
Примечание: тщеславное, испорченное сердце склонно к сильным увлечениям похотью плоти и похотью очей, а это приводит к последующим искушениям, посредством которых сатана овладевает этим сердцем. См. Притч 23:31−33. Ирод был в веселом расположении духа, и ничто ему сейчас не было так приятно, как то, что тешило его тщеславие.
(2) Необдуманное и безрассудное обещание, данное Иродом этой легкомысленной девице, — удовлетворить любую ее просьбу. Свое обещание Ирод подкрепляет клятвою, ст. 7. Он взял на себя чрезвычайно безрассудное обязательство, не подобающее благоразумному человеку, который боится оказаться опутанным словами уст своих (Притч 6:2), и тем более добродетельному, боящемуся клятвы, Еккл 9:2. Дать ей в руки такой шанс, предоставить ей возможность добиться от него всего, что ей заблагорассудится, — слишком великая плата за такую ничтожную заслугу. Я склоняюсь к мысли, что если бы Иродиада не подучила его, как и свою дочь, то Ирод не решился бы на такое безумие.
Примечание: клятвы, подкрепляющие обещание, подобны силкам; данные поспешно, они свидетельствуют о внутренней испорченности и бывают поводом ко многим искушениям. Поэтому лучше вовсе не клясться, чтобы потом не пришлось говорить: «Это — ошибка!» (Еккл 5:5).
(3) Кровожадное требование девицы дать ей голову Иоанна Крестителя, ст. 8. Она была предварительно научена своею матерью.
Примечание: весьма печально положение тех детей, чьи родители являются для них советниками на беззаконные дела (2Пар 22:3), наставляют их на грех и ободряют на него, показывают им дурной пример, ибо порочная природа быстрее возбуждается недобрыми советами, чем обуздываем и умерщвляется добрыми. Дети не должны быть послушны родителям в ущерб послушанию Богу, и, если те приказывают им совершить что-то греховное, они должны отвечать, как отвечали Левиты своим отцам и матерям: «Мы не смотрим на вас».
Согласно данному Иродом обещанию и наставлениям Иродиады, она требует голову Иоанна Крестителя на блюде. Вероятно, Иродиада опасалась, что она может наскучить Ироду (так как похоти обычно приводят к пресыщению), и тогда он, вспомнив обличения Иоанна, отправит ее от себя. Чтобы предотвратить такой оборот дела, она замышляет ожесточить Ирода, втянув его в убийство Иоанна. Итак, Иоанну предстояло быть обезглавленным — именно такой смертью он должен был прославить Бога. Поскольку первый после начала проповеди Евангелия мученик умер такой смертью, то и обо всех остальных мучениках в Откр 20:4 говорится как о душах, обезглавленных за свидетельство Иисуса, хотя они были умерщвляемы самыми различными способами, и не таким легким и почетным, как Иоанн. Для Иродиады было недостаточно просто умертвить Иоанна, она хотела удовлетворить не только свое чувство мести, но и свою прихоть, — голова Иоанна должна быть отдана ей здесь на блюде, залитая кровью, как мясное блюдо на пиру, или как приправа к другим блюдам, или как деликатес в качестве третьего блюда. Никаких допросов и публичных слушаний, никаких формальностей, требуемых законом и справедливостью. И расследование, и осуждение, и казнь — все совершилось разом. Для Иоанна это не было чем-то ужасным, он настолько был мертв для мира, что смерть, даже такая внезапная, не оказалась для него неожиданностью. Девица должна получить его голову как вознаграждение за танец, ничего другого ей не надо.
(4) Ирод удовлетворяет это требование (ст. 9): И опечалился царь, по меньшей мере, сделал вид, что опечалился, но ради клятвы и возлежащих с ним повелел дать ей. Заметьте здесь:
[1] Притворную заботу Ирода об Иоанне. Царь опечалился.
Примечание: многие люди сожалеют о своих грехах, но никогда по-настоящему не раскаиваются в них; существует такая скорбь о грехе, которая совершенно чужда благочестивой скорби; человек медлит, но все-таки продолжает грешить. Д-р Хаммонд (Hammond) предполагает, что одной из причин его печали было то, что кровопролитие должно было совершиться в его день рождения, а это было дурным предзнаменованием, так как обычно дни рождения, как и другие праздничные дни, украшались актами милосердия. Natalem colimmus, tacete lites — мы празднуем день рождения, пусть не будет никаких распрей.
[2] Притворную заботу Ирода об исполнении клятвы, о соблюдении чести и порядочности; он должен был что-то сделать ради клятвы.
Примечание: это грубое заблуждение — думать, что злая клятва может оправдывать злые поступки. Само собою разумелось — и об этом не было необходимости говорить открыто, — что он мог сделать для нее все, что было законным и честным; когда же она потребовала нечто совершенно противоположное, то он должен был заявить, и это было бы честно с его стороны, что клятва недействительна, что она аннулируется и он освобождает себя от обязательства исполнять ее. Никто не может связывать себя необходимостью грешить, ибо Бог еще раньше связал каждого из нас обязанностью не грешить.
[3] Низкое человекоугодничество пред нечестивыми людьми. Ирод уступил не столько ради клятвы своей, сколько ради возлежавших с ним, то есть потому, что клятва им была дана в присутствии других: он удовлетворил требование девицы, чтобы не выглядеть перед своими приятелями нарушителем своих обязательств.
Примечание: для многих вопрос чести стоит выше вопроса совести. Вероятно, тем, кто пировал вместе с Иродом, танец понравился не меньше, чем ему, и им хотелось любыми средствами удовлетворить ее каприз и увидеть отрубленную голову Иоанна Крестителя. Никто из них не имел достаточно честности, чтобы вмешаться и остановить это злодеяние, как поступили князья царя Иоакима, Иер 36:25. Если бы среди гостей Ирода был кто-нибудь из простых людей, то они спасли бы этого Ионафана, как в 1Цар 14:45.
[4] Истинную причину этой уступки Ирода, заключавшуюся в его злобе на Иоанна; если бы не это, то он нашел бы достаточно способов, как уклониться от исполнения своего обещания. Хотя нечестивые души никогда не имеют недостатка в оправданиях, однако по истине каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью, Иак 1:14. Вероятно, Ирод пожалел о своем обещании сразу же, как дал его, так как оно позволяло девице потребовать значительную сумму денег, а деньги Ирод любил гораздо больше, чем Иоанна Крестителя, и теперь он был рад, что мог так легко отделаться от нее, поэтому немедленно дал распоряжение отсечь Иоанну голову. По-видимому, Ирод не писал письменного приказа, а дал только устное распоряжение, так низко ценилась эта драгоценная жизнь: повелел дать ей (голову).
(5) Казнь Иоанна в соответствии с этим повелением (ст. 10): И послал отсечь Иоанну голову в темнице. Темница, вероятно, была недалеко, у ворот дворца, и туда были посланы воины, чтобы отсечь голову великому человеку. Иоанна надо было обезглавить быстро, в угоду Иродиаде, ожидавшей этого с нетерпением. Это сделали ночью, во время ужина, а возможно, и после ужина, непосредственно в темнице, а не на обычном месте казни, из-за страха перед народным возмущением. Очень много невинной крови, крови мучеников, проливалось именно таким образом, тайно; но, когда Бог придет, чтобы взыскать эту кровь земля откроет и более не скроет ее, Ис 26:21; Пс 9:12.
Так заставили замолчать глас вопиющего в пустыне, так угашен был светильник, горящий и светящий. Великий пророк, Илия Нового Завета, пал жертвою злобы властной прелюбодейной женщины. Умер тот, кто был великим в очах Божьих, умер, как лишившийся рассудка, со связанными руками и с оковами на ногах; как человек падает перед злодеем, так пал он, во всех отношениях истинный мученик; умер хотя и не за исповедание своей веры, но за исполнение своего долга. Несмотря на то что его труд закончился быстро, он был выполнен и его свидетельство было завершено, ибо ни один Божий свидетель не бывает убит, прежде чем не закончит своего свидетельства. Бог извлек из этого добро — его ученики, которые оставались с ним все время, пока он был жив, даже когда он был в темнице, теперь, после его смерти, сердечно сблизились со Христом.
5. Захоронение останков этого благословенного святого и мученика. После того как голова была отсечена от тела:
(1) Девица принесла голову Иоанна своей матери, в знак триумфа, как трофей победы, одержанной ее злобной мстительностью, ст. . Иероним Руфинский (Jerome ad Rufin) сообщает, что, когда Иродиаде принесли голову Иоанна, она развлекалась тем, что колола его язык иголкой, как Фульвия делала с языком Тулли.
Примечание: кровожадные люди наслаждаются кровавыми зрелищами, при виде которых мягкие сердца приходят в ужас. Мертвые тела святых становятся иногда жертвой ненасытной ярости кровожадных гонителей, делающих из них предмет развлечения, Пс 78:2. Когда были убиты два свидетеля, живущие на земле радовались этому и веселились, Откр 11:10.
(2) Ученики погребли тело и принесли со слезами на глазах печальную новость нашему Господу Иисусу. Когда Иоанн находился в темнице, когда их жених был взят от них, они много постились и искренно молились о его освобождении, как впоследствии церковь молилась об освобождении Петра, Деян 12:5. Они беспрепятственно могли посещать его в темнице, что было большим утешением для них, однако они желали видеть его на свободе, проповедующим народу. Но вот неожиданно все их надежды рухнули. Ученики плачут, когда мир веселится. Посмотрим, что они сделали.
[1] Они погребли тело.
Примечание: слугам Христовым подобает оказывать почтение не только при их жизни, но и после смерти их, почтение телам их и памяти о них. О каждом из первых двух новозаветных мучениках сказано, что они были достойно погребены: Иоанн Креститель — своими учениками, а Стефан благоговейными мужами (Деян 8:2); однако их кости или другие останки не хранились в раках, что стали делать позже, когда враг посеял плевелы и возникло это суеверие. Чрезмерное почтение к телам святых губительно: хотя их нельзя оскорблять, но нельзя и обожествлять.
[2] Они пошли и возвестили Иисусу — не столько ради того, чтобы Он мог удалиться и обезопасить Себя (несомненно, Он слышал об этом происшествии от других, ибо все говорили о нем), сколько ради того, чтобы получить утешение от Него и быть принятыми в число Его учеников.
Примечание:
Во-первых, когда что-то беспокоит нас, наш долг и наше преимущество — известить Иисуса об этом. Когда мы открываем свое сердце другу, с которым свободно чувствуем себя, это приносит облегчение нашему сокрушенному духу. Тот, кто похоронил родного человека или с кем недобры его родственники, кто потерял утешение и жизнь его отягощена невзгодами, пусть пойдет и расскажет все Иисусу, Он уже знает обо всем, но хочет узнать от нас о переживаниях нашей души, находящейся в бедствии.
Во-вторых, мы должны остерегаться, чтобы наша вера и исповедание ее не умерли вместе с нашими служителями. Когда Иоанн умер, его ученики не вернулись каждый на свою дорогу, но решили твердо держаться своей веры. Когда поражаются пастыри, овцы не должны рассеиваться, пока имеют великого Пастыря душ, к Которому они могут прийти, Который и поныне остается Тем же, Евр 13:8,20. Устранение служителей должно приближать нас к Христу, приводить к более тесному общению с Ним.
В-третьих, утешения, которые мы слишком высоко ценим, иногда отнимаются от нас потому, что они встают между нами и Христом, завладевают любовью, которую мы должны питать к Нему. Иоанн задолго до своей смерти указывал своим ученикам на Христа и направлял их к Нему, но они не могли оставить своего учителя, пока он был жив. Поэтому он был взят от них, чтобы они могли прийти к Христу, с Которым иногда, будучи приверженцами Иоанна, соперничали. Лучше быть привлеченным к Христу нуждой или лишением чего-либо, чем вообще никогда не прийти к Нему. Если мы лишились своих учителей, то мы можем утешаться тем, что имеем на небе Учителя, Который является нашей Главой.
Иосиф Флавий упоминает об этой истории смерти Иоанна и добавляет, что роковое поражение армии Ирода во время войны с Аретой, царем Аравии (дочь которого была женой Ирода, изгнанной им ради Иродиады), рассматривалось многими иудеями как справедливое возмездие, постигшее Ирода за смерть Иоанна Крестителя. После того как Ирод, подстрекаемый Иродиадой, нелюбезно обошелся с императором, он был лишен власти и вместе с Иродиадой был выслан во Францию, в Лион, что, пишет Флавий, было справедливым наказанием за то, что он прислушивался к ее наущениям. Относительно дочери Иродиады рассказывают, что однажды зимой она переходила по льду, который проломился под нею, она провалилась в воду по шею, и острые кромки льда перерезали ее. Бог потребовал ее головы (говорит д-р Уитби, Whitby) за голову Иоанна Крестителя. Если это правда, то чудны пути Божьего провидения.
Ст. 6−9 Дню же бывшу рождества Иродова, пляса дщи Иродиадина посреде и угоди Иродови: темже и с клятвою изрече ей дати, егоже аще воспросит. Она же наваждена материю своею, даждь ми, рече, зде на блюде главу Иоанна Крестителя. И печален бысть царь: клятвы же ради и за возлежащих с ним, повеле дати (ей)
Дни же бывшу рождества Иродова, пляса дщи Иродиадина посреде, и угоди Иродови. О, дьявольское пиршество! О, сатанинское позорище! О, беззаконная пляска, и награда самой пляски беззаконнейшая! Дерзнули на убийство, все убийства злодеянием превосходящее! Достойный венца и величаний пред глазами всех заклан, и победное знамение бесов на трапезе поставлено! Самый образ победы достоин события. Пляса, говорит евангелист, дщи Иродиадина посреде, и угоди Иродови. Темже и с клятвою изрече ей дати, егоже аще воспросит. Она же, наваждена материю своею, даждь ми, рече, зде на блюде главу Иоанна Крестителя (ст. 7, 8). Двойное преступление, — и потому что плясала, и потому что угодила, и угодила так, что в награду совершается убийство. Видишь ли, как бесчеловечен, как нечувствителен, как бессмыслен Ирод? Себя связывает клятвою, и девице дает полную власть просить. Когда же увидел зло, какое из того вышло, печален бысть (ст. 9), говорит евангелист, — хотя сначала сам связал Иоанна. Почему же печалится? Такова добродетель! И у порочных людей она достойна удивления и похвал. Каково же неистовство Иродиады! Ей надлежало удивляться Иоанну, надлежало благоговеть пред ним, потому что защищал ее от позора; а она замышляет о смерти его, расставляет сети, просит сатанинского дара. Ирод же убоялся, говорит евангелист, клятвы ради и за возлежащих с ним (ст. 9). Но как же ты не убоялся поступка бесчеловечнейшего? Если ты боялся иметь свидетелей клятвопреступления, то гораздо больше надлежало тебе страшиться иметь стольких свидетелей такого беззаконного убийства.
Но так как, думаю, многие не знают силы того обвинения, из-за которого произошло убийство, то считаю нужным объяснить это, чтобы вы ясно увидели мудрость Законодателя. Какой же это был древний закон, нарушенный Иродом и сильно поддерживаемый Иоанном? Тот, что жена умирающего бездетным должна была выходить за брата его (Втор XXV, 5). Так как смерть была неотвратимое зло, а Законодатель во всем промышлял о жизни, то поставлено законом остающемуся в живых брату вступать в брак с женою умершего, и по имени его называть родившегося младенца, чтобы род умершего не прекращался. Если кто умирает без надежды оставить после себя детей, — без этого величайшего утешения в смерти, — то скорбь о кончине его ничем не может быть утолена. Вот почему для тех, кого природа лишила детей, Законодатель придумал средство к утешению и повелел, чтобы младенец, рожденный после покойника, считался его собственным. Когда же после умершего оставались дети, указанный брак не был допускаем. Но почему же? спросишь: если постороннему он был позволителен, то не гораздо ли больше брату? Нимало. Законодатель желал, чтобы родство распространялось, и больше было поводов к установлению близких отношений между людьми. Почему и с женою умирающего бездетным не вступал в брак посторонний? Потому, что в таком случае младенец не считался бы принадлежащим покойнику. А теперь, так как младенец рождался от брата, самый подлог делался неприметным. Притом посторонний вовсе не имел и нужды восстановлять дом умершего; а брат своим родством приобретал на то право. Но поелику Ирод вступил в брак с женою брата, у которой была дочь, то Иоанн обличает его за это, и обличает со всею пристойностью, при дерзновении показывая и снисхождение. Но смотри, каким сатанинским делом было все это позорище. Во-первых, оно состоялось чрез пьянство и сластолюбие, откуда ничего не происходит доброго. Во-вторых, зрители были люди развратные; а дающий пиршество всех беззаконнее. В-третьих, забава была безумная. В-четвертых, девица, чрез которую брак делался противозаконным, и которой надлежало скрываться от света по причине позора своей матери, пышно является в собрании и, отложив девический стыд, затмевает собою всех блудниц. И самое время не мало служит к осуждению этого беззакония. Тогда как Ироду надлежало благодарить Бога за то, что в этот день произвел его на свет, он отваживается в это время на такие беззакония. Когда надлежало освободить связанного, тогда он к узам присоединяет убийство. Да обратят на это внимание те из девиц, а еще более — из замужних женщин, которые на чужих браках не отказываются вести себя неприлично, скакать, плясать и срамить свой пол. Да обратят также внимание те из мужчин, которые любят роскошные и сопровождаемые пьянством пиршества. Да убоятся они бездны, изрытой дьяволом. И несчастным Иродом так сильно овладел тогда дьявол, что он клянется отдать даже половину царства. Об этом так говорит евангелист Марк: клятся ей, яко егоже аще попросиши у мене, дам ти и до полцарствия моего (Мк VI, 23). Так высоко ценил Ирод свою царскую власть, так отдался в плен страсти, что уступает царство за пляску. И чему дивиться, если так случилось с Иродом, когда и ныне, при высоте любомудрия, много таких изнеженных юношей, которые за пляску отдают свои души, даже и не обязываясь к тому клятвою? Предавшись в плен удовольствиям, они, подобно бессловесным, ведутся, куда влечет их волк Тому же самому подвергся тогда и безумец Ирод, безрассудно совершивший два постыднейшие дела: то, что дал волю женщине столь неистовой, упоенной страстью и ни в чем себе не отказывающей; и то, что связал себя клятвою. Но как ни беззаконно поступил он, жена была всех беззаконнее — и девицы и царя. Она-то была изобретательницею всех зол, она устроила все дело, хотя ей больше всего надлежало благодарить пророка. И дочь из повиновения ей бесчинствовала, плясала, просила об убийстве, и Ирод ею же уловлен был в сети. Видишь ли, как справедливо сказал Христос: иже любит отца, или матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф X, 37)? Если бы дочь Иродиадина соблюла этот закон, то не преступила бы многих законов, не совершила бы этого гнусного убийства. В самом деле, что может быть хуже такого зверства — просить в знак благодарности убийства, просить убийства беззаконного, просить убийства среди пиршества, просить убийства бесстыдно и при народе? Не наедине приходит она и предлагает просьбу. Нет, она говорит ее при собрании, сбросив с себя личину, совершенно откровенно, взяв дьявола в помощники. И конечно, дьявол сделал то, что она и угодила тогда пляскою и пленила Ирода. Подлинно, где пляска, там и дьявол. Не для того Бог дал нам ноги, чтобы бесчинствовать, но для того, чтобы ходить чинно; не для того, чтобы прыгать, подобно верблюдам (и они, а не только женщины, отвратительны, когда пляшут), но для того, чтобы ликовать с ангелами. Если тело делается безобразным при таких бесчинствах, то не гораздо ли больше душа? Так пляшут бесы, так обольщают служители бесов!
Вникни же в самую просьбу: даждь ми зде на блюде главу Иоанна Крестителя. Видишь ли, как она потеряла весь стыд, как вся предалась дьяволу? И о достоинстве помнит, и того однакож не стыдится; но, будто говоря о каком-нибудь кушаньи, просит принести на блюде эту священную и блаженную главу! Даже не указывает и причину (почему просит), — так как никакой не имела; но просто изъявляет желание, чтобы в уважение ей было сделано зло другому. Не сказала: приведи его сюда и умертви, потому что не вынесла бы дерзновения готовящегося к смерти Иоанна: она боялась услышать грозный голос умерщвляемого, — ведь Иоанн не умолчал бы и пред усечением. Потому и говорит: даждь ми зде на блюде. Хочу видеть этот язык молчащим. Она не только желала освободиться от обличений, но наступить на лежащего и насмеяться над ним. И Бог потерпел это, не послал молнии свыше и не попалил бесстыдного лица; не повелел расступиться земле и поглотить злое это сонмище, чтобы и праведника увенчать больше, и тем, которые впредь будут терпеть неправду, доставить обильное утешение. Итак, пусть выслушают это те из нас, которые, живя добродетельно, терпят насилие от злых людей. И тогда Бог потерпел, чтобы живший в пустыне, ходивший в кожаном поясе, в волосяной одежде, пророк, — даже больше пророка, — тот, пред кем нет большего из рожденных женами, был умерщвлен, умерщвлен бесстыдной девою и развратною блудницею, умерщвлен за то, что защищал божественные законы. Помышляя об этом, будем мужественно переносить все, что ни случится нам терпеть. Вот и тогда эта гнусная убийца и преступница, как только хотела отомстить огорчившему ее, так и могла сделать; излила весь свой гнев, — и Бог попускал то. Хотя Иоанн ничего не говорил ей самой, ни в чем не обличал ее, а винил одного мужа, однако совесть была строгим обличителем. Мучимая и угрызаемая ею Иродиада неистово порывалась на большее зло, всех вместе влекла в позор: и себя, и дочь, и умершего мужа, и живого прелюбодея, — стараясь превзойти прежние свои преступления. Если для тебя прискорбно, говорила она, что Ирод прелюбодействует, то я сделаю его и убийцею: заставлю умертвить обвинителя.
Выслушайте это вы, которые чрез меру пристращаетесь к женщинам! Выслушайте вы, которые клянетесь, не зная в чем, — делаете других властелинами вашей гибели, и сами себе роете яму! И Ирод погиб так же. Конечно, он думал, что дочь Иродиады попросит себе чего-нибудь приличного пиршеству, и именно, как девица, в торжественный день среди общего веселия при собрании, станет просить какого-нибудь блестящего и изящного подарка, а не попросит головы. Но обманулся. И однако все это не извиняет его. Пусть Иродиада имела сердце, свойственное только борцу со зверями; но ему не следовало даваться в обман и рабски служить тиранским повелениям. И во-первых, кто бы не ужаснулся, видя священную главу Крестителя, лежащую в крови среди пира? Но не ужаснулся беззаконный Ирод, не ужаснулась и женщина, преступнее Ирода. Таковы распутные женщины: они всех бывают бесстыднее и свирепее! Если мы, слыша о том, приходим в ужас, то какое зрелище должны были тогда вынести взоры? Что должны были чувствовать присутствовавшие на пире, когда среди общего веселия увидели кровь, каплющую с главы только что усеченной? Но эта кровопийца, самих фурий лютейшая, нимало не смутилась при таком зрелище, а еще и услаждалась им. Если уже не могло подействовать ничто другое, то при одном взгляде надлежало ей придти в оцепенение. Но и это не подействовало на гнусную убийцу, жаждущую крови пророческой.
Если бы Иродиада не умертвила обличителя, то не обнаружилось бы в такой мере преступление. Ученики Христовы ничего не говорили о том, что Ирод ввергнул Иоанна в темницу. Но когда убил его, тогда принуждены были объявить и причину. Они хотели прикрыть блудницу, и не желали обнаруживать худых дел ближнего; но когда доведены были до необходимости изложить происшествие, тогда рассказывают все преступление. И чтобы не стал кто подозревать, что причиною умерщвления было нечто худое, как в истории Февды и Иуды (Деян V, 36−37), оказались вынужденными объявить и повод к убийству. Итак, чем более хочешь утаить грех, по примеру Иродиады, тем более обнаруживаешь его. Грех покрывается не присовокуплением греха, но покаянием и исповедью. Смотри же, с каким беспристрастием евангелист повествует о всем, и даже, что только мог, приводит в оправдание. Относительно Ирода говорит, что он совершил преступление клятвы ради, и за возлежащих с ним, и что печален бысть; а о девице замечает, что она подучена была материю и что отнесла главу матери, как бы желая тем сказать, что дочь исполняла приказ материн Так все праведники болезнуют не о терпящих, но о делающих зло, — потому что делающие зло в большей мере и терпят его. И теперь не Иоанну сделано зло; а подверглись ему те, которые довели его до смерти.
Источник: Беседы на Евангелие от Матфея.
Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду
Во время празднования дня рождения, то есть посреди телесных услад, дочь Иродиады плясала. Каждым соблазнительным движением она распространяла вокруг себя чувственное удовольствие, словно неверие, возросшее на всяких радостях Израиля. И народ предался ему. Грехами и мирскими удовольствиями израильтяне продали дары вечной жизни. И вот девочка просит свою мать, то есть ту, которая и сама ловка на неверность, принести ей голову Иоанна, то есть саму славу закона, ибо закон силой заповедей Божьих показывал кровосмешение Израиля.
Источник: Комментарий на Евангелие от Матфея.
Во время же празднования дня рождения Ирода, дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду
Мы не знаем, чтобы кто-либо другой праздновал день рождения своего, кроме Ирода и фараона, так что одинаковые по своему нечестию одинаково совершают празднества.
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Ст. 6−8 Во время же празднования дня рождения Ирода, дочь Иродиады плясала пред собранием и угодила Ироду. Посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя
Смотри, какое бесстыдство! Царевна пляшет! И чем лучше пляшет, тем хуже, ибо стыдно царевне делать что-либо непристойное с хитростью. Смотри и на другое безрассудство Ирода. Он поклялся дать царевне, чего бы она ни попросила, если хорошо пропляшет. Но если бы голову твою попросила, дал бы ли ты ее? «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна». Для чего прибавила «здесь»? Опасалась, чтобы Ирод, одумавшись, не раскаялся впоследствии. Поэтому торопит Ирода, говоря: «дай мне здесь».
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду
Вы слышали, братья, как из удовольствия рождается жестокость. И принесли голову его на блюде (Мф 14:11). Дом превращается в арену, стол становится амфитеатром, приглашенные на день рождения гости обращаются в зрителей, праздник перерастает в исступление, еда становится резней, вино обращается в кровь, день рождения превращается в погребение, восход солнца обращается его заходом, пир превращается в человекоубийство, музыкальные инструменты исполняют трагедию века. В зал входит животное, не девочка; дикий зверь, не девушка, начинает танцевать. С макушки ее головы спадает грива, не волосы; изгибами и увертками она вытягивает свои члены, нарастает ее свирепость. Она становится хитроумной на жестокость, не на движения тела; это невероятно дикое животное издает рычание, оскаливает зубы. Она не защищается от удара, она наносит его сама. По наущению матери своей, говорит евангелист, она, это жуткое создание, берет стрелу из материнского сердца и с презрением к добыче — телу Иоанна — пробирается по залу, чтобы отсечь ему голову.
Источник: Комментарий на Евангелие от Матфея.
Ст. 6−7 Дню же бывшу рождества Иродова, пляса дщи Иродиадина посреде и угоди Иродови: темже и с клятвою изрече ей дати, егоже аще воспросит
Марк (6, 23) сказал: и клятся ей: яко егоже аще попросиши у мене, дам ти, и до пол царствия моего. Дню же бывшу рождества, т.е. когда праздновался день рождения: у царей был обычай торжественно праздновать день своего рождения. Клятвою назвал здесь обещание. О великое безумие! и поклялся дать, и просьбу предоставил на волю девицы, и половину царства променял на кратковременную пляску.
Источник: Толкование Евангелия от Матфея.
Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду
(Мк 6:21, 22). Как этот стих, так и весь рассказ, изложенный в 6−12, сильно сокращен сравнительно с Мк 6:21−29.
“Дочь Иродиады,” которая плясала перед Иродом, в Евангелиях не называется Саломией. Сведения, что у Иродиады была дочь Саломия, вышедшая замуж за тетрарха Филиппа, заимствуются из Иосифа Флавия.
Выражение “пред собранием” по-русски несколько неточно. В подлиннике εν τω μέσω — по середине. Если бы у нас был только рассказ Матфея, то слово это само по себе было бы мало понятно, потому что о большом обществе Матфей ничего не говорит; о нем можно было бы только догадываться, если бы не рассказ Луки.
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента