I. На основании краткого описания, кто такой Навал и что он собой представлял (ст. 2−3), видно, что об этом человеке мы никогда бы не узнали, если бы не общение, имевшее место между ним и Давидом. Обратите внимание на (1) его имя: Навал неразумный именно таково его значение. Странно, зачем родители дали ему такое имя, ставшее зловещим предзнаменованием того, каким он будет по характеру. Хотя на самом деле мы все заслуживаем именно такого имени, когда приходим в этот мир, ибо человек рождается подобно дикому осленку и глупость привязалась к нашему сердцу.
(2) Его род: он был из дома Халева, но явно был другого духа. Навал унаследовал имение Халева, ибо Маон и Кармил находились рядом с Хевроном, который был дан Халеву (Нав 15:54−55; 14:14), но отнюдь не унаследовал достоинства своего прародителя. Он стал позором для своего рода, что ему чести не делало. Degeneranti genus opprobrium Хорошее происхождение служит дегенерату лишь упреком. Септуагинта и некоторые другие древние переводы приводят здесь имя нарицательное: не «он был из рода Халева», а «он был угрюмым человеком со сварливым нравом», то есть грубым, раздражительным, ворчливым. Он был anthropos kynikos — циничным человеком.
(3) Его состояние: оно было просто великим, то есть Навал был очень богат (а богатство делает человека великим в глазах мира, тогда как с точки зрения умеющего оценивать правильно, наоборот, он выглядел настоящим ничтожеством). Богатство это обычное благословение, которое Бог зачастую дает разным навалам, которые не получают от Него ни мудрости, ни благодати.
(4) Его жену Авигею женщину весьма разумную. Ее имя означает «радость для своего отца», хотя тот не мог надеяться на большую радость, когда выдал ее замуж за человека, который ищет богатства, а не мудрости. Как много детей оказываются в огромной куче грязи мирского богатства, когда вступают в брак с теми, кто ни о чем ином, кроме богатства, не думает. Наследство приносит пользу, когда есть мудрость, а наследство без мудрости особого блага не сулит. Как много Авигей связаны брачными узами с навалами! И даже если женщина весьма разумна, как Авигея, это все равно приносит мало радости.
(5) Его нрав. Навалу не были присущи такие чувства, как честь и честность; о чести речь даже не идет, ибо он груб, сварлив и недоброжелателен; не было и честности, ибо его дела злы, в них проявляется жестокость и склонность к угнетению; подобные люди в приобретении и сбережении богатства обычно, не задумываясь, прибегают к мошенничеству и насилию, ибо умеют лишь приобретать и сберегать. Такую характеристику дал Навалу Тот, Кто знает, что собой представляет каждый человек.
II. Давид смиренно обращается к Навалу с просьбой, чтобы тот прислал немного продовольствия для него и его людей.
1. По-видимому, Давид находился в столь стесненных обстоятельствах, что был рад оказаться у него в должниках и действительно явился к Навалу на порог в качестве просителя. Как мало у нас причин ценить богатства этого мира, если столь отъявленный грубиян, как Навал, утопает в роскоши, а столь великий святой, как Давид, терпит нужду! Мы уже читали о том, как Давид просил хлеба, но тогда он обратился к первосвященнику Ахимелеху, прийти на поклон к которому не унизительно. Но посылать просителей к Навалу это шаг, на который человек такого духа, как Давид, решился без особого желания. Тем не менее если Провидение допустило в его жизни такую нужду, то он уже не скажет, что просить стыдно (хотя ему и принадлежат слова из Пс 36:25).
2. Он выбрал подходящее время, чтобы послать своих людей к Навалу: тот нанял много рук для стрижки овец, которым обязан готовить щедрое угощение для поддержания бодрости. Обратись к нему Давид в другое время, Навал мог бы придумать, что не имеет ничего лишнего, но сейчас подобный предлог не принимался. Очевидно, таков был обычай пировать во время стрижки овец; например, Авессалом тоже собирался устроить праздник по этому поводу (2Цар 13:24), ибо шерсть была одним из основных продуктов Ханаана.
3. Давид велел своим людям передать просьбу со всей учтивостью: «...пойдите к Навалу, и приветствуйте его от моего имени. Скажите, что я послал вас, чтобы предложить ему свои услуги и узнать, как поживает он и его семья» (ст. 5). Давид наставляет посланников, что нужно говорить: и скажите так ему, живущему (англ. пер., ст. 6) в благоденствии (добавляют наши переводчики), как будто по-настоящему живет лишь тот, кто живет, как Навал, утопая в богатствах этого мира; тогда как на самом деле сластолюбивая заживо умерла (1Тим 5:6). На мой взгляд, назвать Навала живущим было для того слишком высокой похвалой. Давид знал лучшее, а именно то, что настоящая жизнь заключается в Божьей благосклонности, а не в одобрении мира; и удовольствовался грубым ответом на столь деликатное обращение к этому навозному червю. Тем не менее добрые пожелания Давида весьма похвальны. «Мир тебе, твоему телу и душе, мир дому твоему, мир всему твоему». Скажите ему, что я искренне желаю ему добра, здоровья и процветания. Он велит, чтобы о нем сказали: сын твой Давид (ст. 8), подразумевая, что возраст и положение Навала заслуживали со стороны Давида сыновнего почтения, поэтому и он надеялся на проявление по отношению к себе отчей доброты.
4. Давид напомнил о помощи, которую он сам и его люди оказывали пастухам Навала; ибо следует платить услугой за услугу. Он ссылается на слуг самого Навала, которые могли подтвердить, что, когда среди них жили воины Давида, то (1) не причиняли им вреда и не обижали их сами, не доставляли им беспокойства, не запугивали их и не взяли ни единого ягненка из стада. Хотя если учесть, какие люди примкнули к Давиду, в каких стесненных обстоятельствах они пребывали разочарованные, в долгах и со скудным пропитанием в стане, то можно лишь представить, сколько заботы и хорошего руководства потребовалось, чтобы удержать их от грабежа.
(2) Защищали их от посягательств других. Давид лишь намекает на это, потому что он не желал хвастаться своими добрыми делами: и ничего у них не пропало (ст. 7). А слуги Навала, на которых ссылался Давид, сказали даже больше: они были для нас оградою и днем и ночью (ст. 16). Давидовы воины охраняли пастухов Навала, когда отряды филистимлян расхищали гумна (1Цар 23:1) и разоряли овечьи загоны. И от таких грабителей заботами Давида были защищены отары Навала, поэтому он и говорит: да найдут отроки благоволение в глазах твоих. Оказавшие любезность вправе рассчитывать на ответную любезность.
5. В своей просьбе Давид проявил скромность. Несмотря на то что был помазан на царство, он не требовал царских яств, но: «Дай что-нибудь, что у тебя под рукой, и мы будет благодарны за это». Просители не должны капризничать. Люди, которые заслуживали, чтобы их накормили в первую очередь, готовы довольствоваться остатками. Они умоляют: ибо в добрый день пришли мы, в праздник, когда не только столы ломятся от пищи, но и сердца и руки более открыты и щедры, чем в другое время, ведь сейчас можно много дать, ничего при этом не потеряв. Давид не требует того, что хочет как должного, в качестве дани царю или жалования военачальнику, но просит, чтобы его угостили как друга, как смиренного слугу. Давидовы отроки передали это послание в точности и со всей учтивостью, нисколько не сомневаясь в том, что вернутся назад, хорошо нагруженными провизией.
III. Резкий ответ Навала на это скромное прошение (ст. 10−11). Трудно себе представить человека более грубого и злобного, чем Навал. Сам Давид назвал себя его сыном и попросил хлеба и рыбы, но вместо этого Навал дал ему камень и скорпиона; не только отказал, но и оскорбил. Допустим, Навал побоялся снабдить Давида продовольствием, чтобы избежать печальной судьбы Ахимелеха, дорого заплатившего за оказанную Давиду любезность, но и в этом случае он мог бы дать ему вежливый ответ и сделать свой отказ таким же смиренным, каким было прошение. А он вместо этого приходит в гнев, как склонны поступать алчные люди, когда у них что-либо просят, думая покрыть один грех другим, и при этом обижают нищих, чтобы оправдать свое нежелание помочь им. Но Бог таким образом поругаем не будет.
1. Навал говорит о Давиде с презрением, как о ком-то незначительном, не достойном внимания. Даже филистимляне сказали о нем: Давид, царь той страны, который поразил десятки тысяч (1Цар 21:11), а Навал, его близкий сосед, принадлежащий к тому же колену, притворяется, что не знает Давида, или же не видит в нем человека, заслуживающего почтительного отношения: кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? Вряд ли он не знал, сколь многим обязана Давиду страна за его служение обществу, но мелкая душа Навала не желает заплатить хотя бы часть долга и даже не признает его. Он говорит о Давиде, как о ком-то незначительном, неизвестном, не достойном внимания. А посему не стоит удивляться, когда великие и заслуженные люди сталкиваются с таким неуважением.
2. Навал вменяет Давиду в вину, что тот сейчас оказался в столь затруднительном положении, и использует это как повод представить его негодным человеком, которого следовало бы заковать в колодки за бродяжничество, а не оказывать ему услуги. Как естественно звучат в устах Навала грубые и оскорбительные слова, к которым обычно прибегают те, кто не любит подавать милостыню: ныне стало много рабов (как будто в прежние дни таковых не было), бегающих от господ своих. Этим Навал подразумевает, что Давид один из них: «Если бы он держался места при своем господине Сауле, то не имел бы нужды посылать ко мне за провизией, к тому же он собрал вокруг себя и приютил таких же беглецов, как и сам». Как возмутительны упреки и злословие, исходящие из уст такого ничтожного грубияна, как Навал, в адрес столь великого и честного человека, как Давид! Ибо невежда говорит глупое (Ис 32:5−7). Даже когда люди доводят себя до беды собственной глупостью, их следует пожалеть и оказать им помощь, а не попирать и наблюдать при этом, как они голодают. Давид же попал в столь затруднительное положение не по своей вине или неразумности, но исключительно вследствие доброй службы стране и чести, которой его удостоил Бог; тем не менее здесь его представили беглецом и бродягой. Давайте же на его примере научимся терпеливо и бодро сносить упреки в свой адрес и представление в ложном свете, успокоив себя тем, что таковой была судьба наилучших людей на земле. Некоторые из самых достойных личностей, которыми Бог благословил этот мир, считались за прах, всеми попираемый (1Кор 4:13).
3. Навал заявляет, что еда на столах является его собственностью, и он ни в коем случае не собирается с кем-либо делиться. «Это мой хлеб и мое мясо, и вода тоже моя (несмотря на то что usus communis aquarum вода принадлежит всем), и это приготовлено для стригущих у меня овец», гордясь, что все принадлежит ему. А кто это отрицает? Разве кто-то собирался оспаривать его права? Но, по мнению Навала, это оправдывает его желание сберечь все для себя и ничего не давать Давиду; ибо разве он не властен в своем делать, что хочет? Тем не менее мы заблуждаемся, если думаем, что являемся единовластными хозяевами того, что имеем, и вольны поступать с этим, как заблагорассудится. Нет, мы всего лишь домостроители и должны пользоваться этим, как нам велено, памятуя, что оно принадлежит не нам, а Вверившему его нам. Богатство это чужое (Лк 16:12), и нам не следует слишком много говорить о нем как о своей собственности.
На этот стих нет комментариев.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента