II. Провидение приводит Саула, причем одного, в пещеру, где прятался Давид со своими людьми (ст. 4). В той местности были очень большие пещеры у склонов скал или гор, отчасти естественные, но, вероятно, увеличенные искусственно для защиты овец от палящего зноя. Мы читаем о местах, где овцы отдыхали в полдень (англ. пер., Песн 1:7). И по-видимому, одним из таких овечьих загонов была и эта пещера, в которой находился Давид со своими людьми; возможно, не со всеми шестьюстами, а с несколькими особо приближенными друзьями, тогда как остальные скрывались в других похожих убежищах. Саул, проходя мимо, зашел в нее один, но не в поисках Давида (зная о честолюбии которого, предполагал, что скорее найдет его взбирающимся по склону горы вместе с сернами, нежели прячущимся в пещере вместе с овцами), а чтобы покрыть ноги (англ. пер., ст. 4), то есть немного поспать в прохладном и спокойном месте и найти облегчение во время дневного зноя. Вероятно, он приказал сопровождающим его идти дальше, оставив лишь нескольких, чтобы ждали у входа в пещеру. Существует мнение, что слова «покрыть ноги» подразумевают, что Саул зашел туда по нужде, но толкование, приведенное выше, более вероятно.
III. Слуги подстрекали Давида убить Саула, поскольку выдалась такая прекрасная возможность (ст. 5). Они напомнили ему о том, что наконец настал день, которого он так долго ждал и о котором в общих словах говорил ему Бог, когда Давид был помазан на царство; ведь таким образом будет положен конец его страданиям и откроется путь к высокому положению в обществе. Саул сейчас находился в его милости, и не трудно представить, что, окажись на его месте Давид, он вряд ли смог бы рассчитывать на милость царя, поэтому не имел особых причин проявлять жалость. «Нанеси ему роковой удар сейчас, во что бы то ни стало», сказал кто-то из Давидовых слуг. Видите, как зачастую мы склонны неправильно понимать:
(1) Божьи обетования. Бог заверил Давида, что избавит его от Саула, а его люди истолковали это как поручение уничтожить Саула.
(2) Божье провидение. Поскольку убить Саула было сейчас во власти Давида, слуги решили, что он может сделать это законным образом.
IV. Давид отрезал край от верхней одежды Саула, но вскоре раскаялся в этом: после сего больно стало сердцу Давида (ст. 6); хотя Саул от этого не пострадал, а край одежды стал в руках Давида доказательством, что в его силах было убить Саула (ст. 12), тем не менее, поскольку это было оскорблением царского достоинства, Давид пожалел о своем поступке. Следует заметить: хорошо, когда наше сердце обличает нас в грехах, которые могут показаться незначительными; это является признаком недремлющей и чуткой совести и послужит средством предотвращения более серьезных грехов.
V. Давид убедительно доказывает себе самому и своим слугам, что не следует причинять вред Саулу.
1. Он доказывает себе: да не попустит мне Господь сделать это (ст. 7). Следует заметить: грех это такое явление, которое должно повергать нас в ужас и заставлять сопротивляться искушению, причем не только со всей решимостью, но и со святым негодованием. Сейчас Давид почитал Саула не за врага и единственного человека, стоящего на пути его восхождения на престол (ибо в таком случае он, скорее всего, поддался бы искушению), но за Божьего помазанника (то есть за человека, которого Бог поставил царем до конца жизни и который поэтому находится под особой защитой Божьего закона), за своего господина, которому надлежит хранить верность. Так пусть же слуги и подчиненные научатся на этом примере быть исполнительными и преданными, какие бы тяготы на них ни возлагали (1Пет 2:18).
2. Он доказывает своим слугам: и не дал им восстать на Саула (ст. 8). Он не только удержался от злодеяния сам, но и не позволил окружающим совершить его. Именно так он воздавал добром за зло тому, кто платил ему злом за добро, и в этом Давид предстает прообразом Христа, спасшего Своих гонителей, и являет пример для всех христиан, чтобы не были побеждены злом, но побеждали зло добром.
VI. Давид вышел из пещеры вслед за Саулом и, хотя он не воспользовался возможностью убить того, тем не менее проявил мудрость в том, что не упустил возможности убить (если получится) в нем враждебность, убеждая царя, что Давид не таков, каким его считают.
1. Даже в том, что он вышел из укрытия, Давид засвидетельствовал Саулу свое почтительное отношение, ведь у него было немало оснований опасаться, что стоит ему высказать свое мнение и Саул предаст его смерти не моргнув глазом, тем не менее Давид смело оставляет подобные мысли и обращается к Саулу, как к здравомыслящему человеку, который прислушается к его доводам в собственное оправдание и сможет увидеть новые и убедительные доказательства порядочности Давида.
2. Давид ведет себя весьма почтительно: он пал лицем на землю и поклонился, отдавая должную честь тому, кому честь, и показывая нам пример, как смиренно и почтительно мы должны обходиться со всеми стоящими над нами начальниками, даже с теми, кто нас больше всего обижает.
потом встал и Давид, и вышел из пещеры, и закричал вслед Саула, говоря: господин мой, царь! Саул оглянулся назад, и Давид пал лицем на землю и поклонился ему
Когда (он) принес эту прекрасную жертву, одержал такую победу и не опустил ничего, что (нужно было) для торжества, — встал наконец и предмет борьбы — Саул, и вышел из пещеры, не зная ничего случившегося. «Изыде же и Давид в след его». Теперь он смотрел на небо свободными очами и радовался в это время гораздо более, нежели тогда, когда низложил Голиафа и отсек голову иноплеменнику. Конечно, и победа эта была славнее той, и добыча значительнее, и прибыль важнее, и торжество блистательнее. Там нужны были и праща, и камни, и столкновение (с врагом); здесь все совершил разум, и победа одержана без оружия, торжество достигнуто без пролития крови. Итак, Давид вышел, неся не голову иноплеменника, но умерщвленную ярость и обессиленный гнев; и эту добычу внес он не в Иерусалим, но на небо, в горний град. Теперь не хоры жен встречали его похвальными песнями, но лик ангелов свыше рукоплескал ему, дивясь его мудрости и кротости. Он одержал победу, нанесши врагу безчисленные раны; Саула он спас, а истинного врага — диавола поразил многими ударами. Ведь диавол, как враг мира, ненавистник согласия и отец злобы, сколько радуется и торжествует, когда мы предаемся гневу, ссоримся и нападаем друга на друга, столько же скорбит и печалится, когда мы сохраняем мир и согласие и обуздываем гнев. Итак, Давид вышел (из пещеры) с венцом не только на голове, но и на руке своей, драгоценной как целый мир. Как цари за успешную борьбу часто украшают венком, вместо головы, правую руку борца или победителя в других играх, так и Бог увенчал ту руку, которая была в состоянии сохранить меч чистым, представить Богу оружие необагренным кровью, и устоять против такого напора гнева. Давид не захватил тогда короны Сауловой, за то получил венец правды; не приобрел царской багряницы, за то облачился превышающею природу человеческую кротостью, — такою одеждою, которая блистательнее всякого облачения.
Он вышел из пещеры с такою же славою, с какою три отрока (вышли) из печи: их не сжег огонь, а его не опалило пламя гнева. Отрокам ничего не сделал совне обнимавший их огонь; а Давид и внутри себя имел горящие угли, и вне видел диавола, который поджигал печь видом врага, внушением воинов, удобством совершить убийство, отсутствием тех, кто помог бы (Саулу), воспоминанием прошедшего, опасением за будущее (все это, конечно, возбуждало более яркое пламя, чем хворост, смола, солома и другие вещества, разжигавшие вавилонскую печь), и однако не воспламенился и не потерпел ничего такого, что естественно было (потерпеть в подобном положении), но вышел (из испытания) чистым. Вид врага еще более воодушевил его решимостью. Увидя его спящим, неподвижным и неспособным ничего сделать, он сказал сам себе: где теперь его гнев, где злоба, где столь многократные злоумышления и наветы? Все это ушло и пропало при легком прикосновении сна; и царь лежит связанным, хотя мы нисколько не думали и не заботились об этом. Смотрел он на спящего, и размышлял об общей для всех смерти: ведь сон есть не иное что, как временная смерть и ежедневная кончина. Очень кстати вспомнить здесь о Данииле. Как Даниил вышел из рва, победив зверей, так и Давид вышел из пещеры, одолев иных, более лютых зверей. Как того праведника с обеих сторон окружали львы, так и на этого нападали свирепейшие из всех львов, — страсти: с одной стороны — негодование за прошедшее, с другой — страх за будущее. Однако он усмирил и обуздал того и другого зверя самым делом научая (нас), что нет ничего безвреднее, как щадить врагов, и ничего опаснее, как желание платить и мстить за себя. Вот, Саул, захотевший преследовать Давида, лежал обнаженный, безоружный, оставленный всеми, преданный (врагу) как пленник; а кроткий и всегда уступчивый, не решившийся даже и на справедливое преследование, Давид захватил в свои руки врага без хитростей, без оружия, без конницы, без войска, и, что всего важнее, привлек к себе еще большее благоволение Божие.
Не за то, конечно, я ублажаю этого праведника, что он увидел врага лежащим у своих ног, но за то, что, захватив его в свои руки, пощадил. То было делом силы Божией, а это его великодушие. И как потом воины должны были быть послушны ему! Какую любовь питать к нему! Если бы у них было по тысяче душ, не охотно ли бы они отдали все (души) за своего вождя, узнав на деле, из пощады врагу, любовь его к своим? Если он был кроток и снисходителен к оскорбившим, тем более мог быть так расположен к своим доброжелателям. А это служило ему наилучшим залогом безопасности. Впрочем, воины не только сделались преданнее ему, но и стали усерднее сражаться с врагами, узнав, что поборником своим они имеют Бога, всегда присущего их вождю и облегчающего все дела его. И они повиновались Давиду уже не как человеку, но как ангелу. Таким образом, он, прежде награды от Бога, еще здесь получил более пользы, нежели спасенный им (Саул), и одержал теперь более славную победу, нежели когда бы умертвил его. В самом деле, как бы мог он получить столько пользы, убив врага, сколько получил теперь, пощадив его? Так и ты, когда захватишь в свои руки оскорбившего тебя, рассуждай так, что гораздо лучше и полезнее пощадить, нежели погубить его. Кто погубит (врага), тот и сам будет часто осуждать себя, и совесть будет его беспокоить, ежедневно и ежечасно упрекая его в этом грехе. А кто пощадит и удержится на короткое время, тот после веселится и радуется, питая отрадные надежды и ожидая от Бога наград за терпение. И если он когда подвергнется какой-нибудь опасности, то с полным правом будет просить у Бога награды, как все это испытал на себе и Давид, получивший впоследствии от Бога великие и чудные награды за пощаду этого врага. Но посмотрим и на последующее. «Изыде, — говорит Писание — Давид в след Саула из вертепа, и возопи Давид в след его, тако глаголя: господине мой царю! И озреся Саул в след себе, и преклонися Давид лицем своим до земли и поклонися ему». Это служит к чести Давида не менее, чем и спасение врага. Не возгордиться благодеяниями, оказанными ближнему, тем более не поступить подобно большей части людей, которые с презрением смотрят на облагодетельствованных ими, как на рабов, и высоко поднимают пред ними брови — это было делом необыкновенной души. Да, блаженный Давид не был подобен им: напротив, оказав благодеяние, он был еще более скромен. Причина та, что ни одного из этих добрых дел он не считал плодом своего старания, но все приписывал благодати Божьей. Поэтому, сам он — спасший (Саула), сам кланяется спасенному, и опять называет его царем, а себя именует рабом, пред достоинством его смиряя гордость, укрощая гнев и искореняя злобу.
Источник: Три беседы о Давиде и Сауле. Беседа вторая.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента