I. Он показывает им, что другие города, которые были такими же сильными и защищенными, не смогли устоять против судов Божьих. Ниневия падет, и никто не будет оплакивать и утешать ее (ибо ничтожными утешителями окажутся обещавшие мир для тех, на кого Бог пошлет беду); она не сможет помочь себе: «Разве ты лучше Но-Аммона?» (ст. 8). Он лишает их напрасного упования, приводя имевшие место ранее примеры. Упоминаемый здесь город Но-Аммон был великим городом страны Египетской (Иер 46:25); некоторые читают «Но». Мы читаем о нем в Книге Иезекииля 30:14−16. Некоторые полагают, что это был Диосполис, другие — Александрия. Как Иерусалиму Бог сказал: «Пойдите и посмотрите, что Я сделал с Силомом» (Иер 7:12), так и здесь Ниневии, великому городу, сказано: «Пойди и посмотри, что Я сделал с многолюдным Но-Аммоном» (анг. пер.). Отметьте: поддерживать в нас святой страх перед судами Божьими помогут размышления о том, что мы не лучше других, которые пали от этих судов до нас. Мы заслуживаем их в той же степени и так же неспособны сражаться с ними, как и они. Это поможет нам примириться со страданиями. Разве мы лучше тех, с которыми обращались подобным образом? Более тог о, разве не были они лучше нас и менее подходили для подобных страданий? Относительно Но-Аммона обратите внимание:
(1) Каким прочным было его расположение (ст. 8). Этот город был укреплен и природой и умением человека: он находился между реками. Мил своими несколькими потоками не только наполнял водой его поля, но и окружал его стеной. Его валом было море — море Египетское, похожее на море Тивериадское. И море служило стеною ег; город был окружен стеною, которая должна была сделать место недоступным. Его интересы также значительно поддерживались союзами с другими странами (ст. 9). Ефиопия, или Арабия, служили ему подкреплением то ли за счет богатства, привозимого в него благодаря торговле, то ли за счет военных сил, доставляемых для армии. Весь Египет также делал вклад в укрепление этого густонаселенного города; таким образом, он был безграничен и не было ему конца (можно и так перевести). Он не ставил пределов своим амбициям и не мог насытиться своим богатством и силой; люди бесконечно стекались в него, и он думал, что ему никогда не настанет конец. Но только Бог обладает исключительным правом быть бесконечным. Копты и Ливийцы приходили на помощь ему — два соседних государства в Африке, Мавритания и Ливия, то есть Ливия Киринейская — страна, от которой в значительной степени зависел Египет. Имея такое подкрепление, Но-Аммон, похоже, восседал как царица, и вряд ли ему придется скорбеть.
(2) Каким фатальным окажется его падение (ст. 10): «Но и он переселен, его сила оказалась несостоятельной; даже этот город, который был таким сильным и защищенным, пошел в плен». Эти стихи ссылаются на опустошение в то время хорошо известного города, все еще сохранившееся в памяти людей, хотя и не записанное в истории. Мы не можем считать уничтожение его Навуходоносором (если только не воспримем эти слова в пророческом смысле) примером для Ниневии, ибо поражение Ниневии было одной из первых его побед, а опустошение этого египетского города — одной из последних. Сила и богатство этого великого города не могли послужить ему защитой от военных казней.
[1] От самых варварских наказаний: даже младенцы его разбиты на перекрестках всех улиц безжалостными захватчиками, не имеющими сострадания даже к ним.
[2] От самых позорных и постыдных наказаний: а о знатных его бросали жребий; они сделали их узниками войны, хотя сами должны были стать их рабами. Захватчики имели так много знатных людей, что не знали, что с ними делать, и поэтому развлекались, бросая жребий о них. Все вельможи его, которые раньше в дни государственных праздников украшали себя золотыми цепями, теперь были окованы цепями железными; они были закованы в кандалы или наручники (подразумевает это слово) не только как рабы, но и как осужденные преступники. Насколько же умерщвляло это явление густонаселенный Но-Аммон, когда с его вельможами и знатными людьми, которые были его гордостью и упованием, так жестоко обращались! И, исходя из этого, он делает предположение о Ниневии (ст. 11): «Так и ты опьянеешь и лишишься рассудка; ты будешь шататься и спотыкаться, как пьяница с чашей гнева Господнего, которая будет дана ему в руку (см. Иер 25:17,27); ты падешь, не встанешь больше (англ. пер.). Чаша пойдет по кругу и настанет, наконец, твоя очередь, о Ниневия, испить ее; для тебя она будет подобна воде ревнования».
II. Он показывает, что все, на что они уповали, подведет их.
1. Разве не были мужи Ниневии уверены в собственном величии и смелости? Но их сердца затрепещут и оробеют. Они скроются, сбегут от стыда, подвергнувшись позору, сбегут из страха, оказавшись в беде и опасности, не обладая смелоcтью встретить врага лицом к лицу; увидев силу врага и объятые ужасом, не имея собственной силы, они будут искать защиты, придут тайком к своим соседям и будут умолять их о помощи в час нужды. Так Бог может укротить дух царей и отнять у них ум.
2. Они уповают на свои препятствия, укрепления и крепости, которые регулярно «укреплялись и смело возводились? — Они окажутся всего лишь бумажными стенами, подобными смоковнице со спелыми плодами, которые при малейшем сотрясении дерева упадут прямо в рот желающего есть. С такой же легкостью их твердыни подчинятся продвигающемуся врагу по первому же «требованию (ст. 12). Отметьте: твердыни, даже самые крепкие, не защитят от судов Божьих, когда они приходят с поручением. Имение богатого — крепкий город его, но только в его воображении (Притч 18:12). Предполагается, что они делали свои твердыни самыми прочными, стараясь, чтобы они были надежными и полезными при нападении врага (ст. 14): «Начерпай воды на время осады; запасись большим количеством воды, чтобы не испытывать нужды в том, что особенно необходимо для поддержания человеческой жизни»; здесь подразумевается всякое обеспечение, которым Ниневии велено в шутливом тоне обеспечить себя в ожидании осады. «Прилагай максимальные усилия, Чтобы не умереть от голода и чтобы голод не вынудил тебя подчиниться — но и это не поможет. Укрепляй крепости твои, еще больше совершенствуй их, расположив в ни к людей и оружие, поставив на стены артиллерийское оружие. Пойди в грязь и топчи глину, исправь печь для обжигания кирпичей; прилагай максимальные усилия для возведения сооружений — но все будет напрасно, ибо (ст. 15) там пожрет тебя огонь, если они будут браться штурмом». Именно огнем и мечом во времена войн наносятся огромные опустошения.
3. Они уповали на численность жителей? Разве не благодаря своей численности и отваге они считали свои стены и укрепления самыми крепкими? — Увы, они не пригодятся им; они разрушатся под весом их обитателей (ст. 13): «И народ твой — как женщины у тебя, они не имеют ни мудрости, ни смелости; они будут ненадежными, немощными и слабовольными, какими обычно бывают женщины во времена опасности и бедствия; они будут в недоумении и умножат свою скорбь и страхи силой своего воображения, будучи не в состоянии сделать что-то для себя; доблестные мужи станут трусами. О vere Phrygiae, neque enim Phryges — Фригийские женщины, а не фригийские мужчины. Хотя бы ты умножился, как гусеница (ст. 15), как плодовый червь, как саранча, которая собирается в огромный рой, хотя бы купцов у тебя стало более, нежели звезд на небе, хотя бы твои базары были наполнены богатыми торговцами, которые имеют много денег, чтобы заплатить за защиту и средства обороны — тогда (кто-то мог бы подумать) они могли бы оказать врагу теплый прием, но их сердца оробеют; хотя их будет много, как гусениц, но огонь и меч легко и неумолимо пожрут их, как плодовых червей (ст. 15). Их так же много, как этих насекомых-опустошителей, но их враги будут такими же злобными, как они». Он добавляет (ст. 16): «Но эта саранча рассеется и улетит». И купцы и враги сравниваются с саранчой. Враги опустошат Ниневию и унесут добычу, не встретив сопротивления, и никто не будет надеяться, что удастся вернуть отнятое. Или данные стихи подразумевают, что богатые купцы, которые придут, чтобы поселиться в Ниневии и значительно умножить свои богатства, вместо того чтобы вложить значительные средства для защиты города (на что надеялись его жители), увидев, что страна оккупирована и город вскоре будет осажден, сами переселятся в другие места и туда же отправят свое нажитое богатство; они расправят свои крылья и улетят туда, где смогут находиться в безопасности, и для Ниневии они не сделают ничего хорошего. Отметьте: очень редко среди тех, которые делили с нами радость, можно найти тех, которые будут делить с нами горе. Саранча остается на полях до тех пор, пока там есть чем питаться, но она улетает, как только все съедено. Люди не хотят терять то, что они добыли. Купцы Ниневии распрощались с ней, как только она попала в беду. Богатство похоже на саранчу, которая внезапно, как орел, улетает к небу (Притч 23:5).
4. Они уповали на силу своих ворот и запоров? Но какой оградой они могут быть против судов Божьих? (ст. 13). Врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей — речные ворота (Наум 2:6), ворота через каналы, проходы и дороги, с помощью которых враг войдет в страну, или ворота городов; как бы прочны ни были и хорошо ни охранялись эти ворота, они не исполнят своей задачи: «Огонь пожрет запоры твои, запоры твоих ворот, и тогда они широко распахнутся».
5. Они уповали на своего царя и князей? — Те не оправдают возложенного на них доверия (ст. 17): «Князья твои — как саранча; те, которые имели богатство и власть как коронованные особы, ослабели и лишились силы, необходимой, чтобы оказать сопротивление, когда враг пришел, как потоп. Военачальники твои, которые должны были вести армию на поле боя, были великими и выглядели величественно, но они — как рои мошек: maximum quod sic — наибольшие представители этого вида; но они так и останутся саранчой — никчемными и бесполезными насекомыми. Они во время холода, когда холодная погода, гнездятся в щелях стен, а когда взойдет солнце, то разлетаются; они улетают, и никто не знает куда. Так поступают и наемные солдаты, которые дремлют, расположившись вокруг Ниневии: когда встает проблема, то они улетают ради собственной безопасности. Наемник бежит, потому что наемник». Царя Ассирийского извещают (и стыдно, что ему об этом нужно говорить, хотя он сам мог бы обратить на это внимание), что спят пастыри его; у них нет ни желания, ни сил заступиться за свое стадо, и они очень недобросовестны при исполнении возложенных на них обязанностей соответственно занимаемым ими должностям: «Покоятся вельможи твои, они погребены в тишине».
6. Так неужели они надеются, что смогут прийти в себя и восстановить свое положение? Но и это им не удастся, ибо когда пастыри поражены, то овцы рассеиваются; народ рассеялся по горам, и некому собрать его; они никогда больше не соберутся вместе, а будут бесконечно блуждать, как рассеянные овцы. Обрушившийся на них суд похож на рану, которая является неисцелимой; в данной ситуации невозможно помочь, нет врачества для раны твоей, нет надежды, что рана, которая для тебя была такой мучительной и болезненной, зарубцуется; твоя ситуация отчаянная (ст. 19), и твои соседи, вместо того чтобы протянуть тебе руку помощи, будут рукоплескать о тебе, радуясь твоему падению; а причина их подобной реакции заключается в том, что ты, тем или иным способом, причинял всем им вред: «На кого не простиралась беспрестанно злоба твоя!» Ты причинял зло всем окружающим; ты всех обижал и оскорблял, и поэтому они не только не будут сочувствовать тебе, но и будут радоваться, видя, что тебя наказывают». Отметьте: кто когда-нибудь причинял вред своим соседям, тот рано или поздно увидит, что все это зло возвращается в его дом; тем самым они лишь готовят себе врагов, когда настанет день их падения, а те, которые не осмеливались раньше поднять против них руку, теперь будут рукоплескать и обличать их в прежних преступлениях, за которые теперь они сполна получают той же монетой. Причинявшие горе будут страдать от различных бедствий, как в данном месте Ниневия.
Вот, и народ твой, как женщины у тебя: врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, огонь пожрет запоры твои
Объявляет их надежду напрасной; ибо они думали, что собрав неисчислимое множество помощников себе и обитая в городе, огражденном несокрушимыми стенами, они никогда не могут быть покорены. Но что это не принесет им никакой пользы, он ясно предвозвестил, говоря, что защитники их дойдут до такого малодушия, что ничем не будут отличаться от слабых женщин; что отворены будут и ворота, очевидно когда вторгнутся враги, ибо не подлежит сомнению, что «аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий» (Пс 126:1).
Итак, надобно иметь вышнее ограждение: меньше всего надеяться на самих себя, но больше на Бога спасающего, не превозноситься помощью человеческой и не думать, что можно избежать гнева, когда Бог прогневан (против нас); ибо никто не может избавить от беспокойства и бед того, на кого прогневался Бог всяческих. И божественный Давид весьма премудро воспевает и говорит: «не на лук… мой уповаю, и меч мой не спасет мене» (Пс 43:7), «но сотворю силу о Бозе», по древнему его изречению (Пс 107:14).
Источник: Толкование на книгу пророка Наума.
Ст. 13−17 Вот народ твой, как женщины среди тебя; врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, огонь пожрет запоры твои. Начерпай себе воды ради осады; устраивай крепости твои; войди в грязь, топчи глину, приготовляй кирпич. Там пожрет тебя огонь; ты погибнешь от меча; он поест тебя, как гусеница. Поэтому ты соберись, как гусеница, умножься, как саранча. Умножились у тебя торговые дела более звезд небесных; гусеница распространилась и улетела. Стражи твои, как саранча, и младенцы твои, как саранча саранчи, которая во время холода садится на оградах. Взошло солнце, и она улетела, и не узнаешь места, где она была
Речь продолжается еще относительно Ниневии. Неудивительно, что твои храбрецы и воители, подобно спелым плодам смоковницы, прямо падают в рот ядущего, когда народ твой стал женоподобным и не может противустоять. Ворота твои отворятся, город откроется для врагов и самые крепкие запоры, которыми запирались ворота, пожрет огонь. Поэтому начерпай воды и позаботься о том, чтобы не было недостатка в питье при осаде крепости; приготовь кирпичей для исправления проломов в стенах, потому что приближается осада. Когда ты все это сделаешь, то будешь пожран мечем, как трава (humus) гусеницею. Но когда ты умножишься, как гусеница, и соберешься вместе подобно саранче и соберешь богатства свои, как звезды небесные; то ты рассеешься и убежишь подобно саранче и гусенице и тому роду небольшой саранчи, которая называется аttеlаbi и которая при солнечной жаре улетает, — так что нельзя найдти ее. Ибо саранче свойственно во время холода оставаться без движения, а при жаре — летать. Далее аttelabus, что́ Акила выразительнее перевел чрез слово «пожиратель» (соmessоrеm), есть небольшая саранча, нечто среднее между саранчею и гусеницею (bruchus); обладая небольшими крыльями, она более ползает, нежели летает, и постоянно подпрыгивает; поэтому где она появится, там она истребляет все до последней пылинки, потому что, пока не вырастут крылья, она не может удалиться. Это, для облегчения понимания читателю, я раскрыл и изъяснил применительно к еврейскому тексту, следуя шаг за шагом за самыми словами Писания. Теперь я продолжу начатое иносказательное толкование (τροπολογίαν) применительно к переводу LХХ, сначала вкратце, то есть как бы в сокращенном виде (in epitone), а затем подробно раскрывая каждый пункт в частности. Жители твои, Ниневия, то есть люди мирские, которые собственно называются народом города ассирийского, так обессилели вследствие страстей и так ослабели вследствие пороков, что уподобляются бессильным женщинам; ибо они не имеют в душах своих ничего сильного, ничего твердого и мужественного. Поэтому враги, одолев их, открыли все чувства их и вошли в них через телесные двери. Воротами земли Ниневийской явственно называются телесные чувства. Также те, которые преданы порокам, со времени самого сотворения Богом имеют возможность к познанию Бога, как бы весьма крепкие запоры, служащие к тому, чтобы запирать и заграждать Ворота чувств. Но и их пожрет огонь, окрыленный стрелами палящими. Поэтому говорится Ниневии: начерпай себе воды, ороси себя словом и разумом и воспользуйся для борьбы врожденною своею способностию к познанию Бога и совершению добродетелей. Но ты руками расслабленными, то есть делами похоти, погубила всю ту силу, какая была в тебе; поэтому обратись, принеси покаяние и снова овладей крепостями своими. Так как ты раз вошла в грязь и заключена в тело (которое составлено из плоти, крови, жил, нервов и костей, как бы из земли, соломы и воды), то переноси обиды и нужды телесные: подвергайся попранию со стороны врагов и выноси все то, что служит к усовершенствованию плоти и что достойно покаяния. Ибо раз приняв грязь и солому и предавшись делам мира сего, ты добровольно должна подвергаться несправедливому попранию; и однако не отчаявайся в спасении, но надейся, и кирпич твой, то есть тело, восприявшее слово, как воду, обращай на служение и подчиняй себе, чтобы господствовать над кирпичем своим; иначе, если ты не сделаешь этого, неугасающее пламя, возженное или в геенне, как наказание, или пылающими стрелами врага, истребит тебя впоследствии, и ты не только будешь истребляем огнем, но также меч будет пожирать тебя, как саранча пожирает растения на земле. Это ты испытаешь в том случае, если не возвысишься над кирпичом, но, будучи обременена собственною тяжестию и утратив всякую способность к летанию, совсем опустишься на землю, подобно тому, как гусеница вдруг падает на землю, когда, утомившись от летания, она не может далее двигаться. Пусть твои силы будут столь бесчисленными, как гусеница, чтобы тебе, вследствие собственной тяжести, не опуститься на землю подобно гусенице. Ты все это испытала потому, что умножила у себя богатства и торговлю различными учениями, считая их более яркими, чем светила, и более блестящими, чем звезды небесные. Это, как я сказал, изложено нами для понимания смысла вкратце; теперь, возвращаясь к началу отдела, мы объясним, но мере своих сил, каждый пункт в частности. Кто не скажет, что красивая Ниневия есть прекрасная по своей природе душа, которая, изнежившись вследствие роскоши и удовольствий мира сего и обратившись к свойственным женщинам наслаждениям, утрачивает мужественность и делается слабою подобно женщине? Ибо если душа праведника, пришедши в мужа совершенного (Ефес. 4, 13), сохраняя свойственную ей крепость и соединяясь с Богом, есть один дух с Ним (1Кор 6:16); то почему, наоборот, душа, любящая мир, не составляет единства с миром и, дошедши до женской изнеженности, не утрачивает свойственную мужам крепость? Я полагаю, что по этой причине в книге Исход (гл. 1) фараон повелел всякое дитя мужеского пола, которое родится у евреев, бросать в реку, а всякое дитя женского пола оставлять в живых. Ибо царь египетский, который в другом месте говорит: моя суть реки, и аз сотворих я (Иезек. 29, 3), не мог ничего другого повелеть, как только то, чтобы бросалось в воду и течением ея уносилось в море все то, что есть сильного и мужественного у евреев и у тех, которые проходят чрез мир этот, и наоборот, чтобы оставлялось в живых, возрастало и умножалось все женственное и слабое и то, что считается красивым в этом мире. При этом заметь, что властитель египетский не может убивать ни мужей из числа евреев, ни тех, которые уже вышли из состояния детства, а только тех, которые находятся еще в нежном возрасте, имеют слабое тело и лишь начинают развиваться. Он знает, что женщины могут возрастать лишь в том случае, если будут убиваемы Мужчины; поэтому он хочет все сильное и мужественное у евреев задушить в этой пучине своей реки, чтобы свободнее у них развивалось одно только женственное. Что же касается следующих затем слов: врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, то ты можешь понять их, взяв из Иеремии свидетельство, в котором написано: взыде смерть сквозе окна ваша (Иерем. 9, 21). Что у Иеремии называется окнами, это, — скажешь ты, — здесь называется воротами, а эти последние отнесешь к чувствам Ибо слово Божие, зная, что чувства двоякого рода, говорит в Притчах (гл. 2) в отличие от худых чувств: ты найдешь чувство божественное. Чувство же здесь следует понимать не в смысле духа и ума, что́ по-гречески называется νοῦς, но как способность чувствования (αἰσθήσει), отчего получили название и пять чувств: зрение, обоняние, вкус, осязание, слух. Таким образом под воротами Ниневии следует понимать телесные чувства, а под воротами небесного Иерусалима — всякое божественное чувство и свыше сходящее. Эти ворота Ниневии отворяют жители ея, стараясь чрез зрение и слух и все другие чувства, как бы чрез широкий и пространный путь, ведущий к смерти (Матф. 7), получать телесные наслаждения, для которых люди Божии затворяют ворота свои, затыкая уши, чтобы не слышать суда крови, закрывая глаза, чтобы не видеть беззакония, зажимая нос, чтобы не обонять запаха наилучших благовоний, изнеживающего душу, заграждая уста от объядения и удерживая руки свои от нежного прикосновения, чтобы возбужденное похотию чрево не привело распаленную страстию душу к женским объятиям. Но эти люди Божии отверзают чувства свои, то есть врата небесного Иерусалима, для того, чтобы в них проникло слово Божие. Примером худых ворот служит следующий: возносяй мя от врат смертных (Псал. 9, 14); а вот пример хороших: яко да возвещу вся хвалы Твоя во вратех дщере Сиони (Псал. 9, 15). Когда ты увидишь человека, любящего более удовольствия, чем Бога, и преданного сладострастию; то тотчас скажи о нем: он врагам своим отворил ворота земли своей, потому что таковые но для друзей души своей, а для врагов отворяют ворота земли Ниневийской. Если и те, которые считаются князьями среди народа, тоже делают; то не убойся также о них сказать: старейшины людей Моих извергутся из домов сладости своея (Мих 2:9). Если же ты увидишь, что они, будучи связаны узами наслаждений и роскоши, окружающей их со всех сторон, не имеют никакого сострадания к бедным и не заботятся о народе Божием; то примени к ним следующие слова: спящии на одрех от костей слоновых и ласкосердствующии на постелях своих, ядущии козлища от паств и телцы млеком питаеми от среды стад, пиющии процеженое вино и первыми вонями мажущиися, и не страдаху ничесоже в сокрушении Иосифове (Амос 6. 4, 6). Далее, что касается слов: «огонь пожрал запоры твои», то смысл их следующий: если в душе твоей оставался, по-видимому, зачаток естественного добра, который, подобно запорам, мог удерживать и удалять врагов, пытавшихся вторгнуться чрез врата чувств твоих, то он был истреблен огнем Вавиловским. Также в словах: начерпай себе воды для укрепления говорится о слове Божием, что Ниневия должна окружить себя, как самою крепкою стеною, учением и разумением Писаний, чтобы враг не мог вторгнуться внутрь ея. «Удерживай», — говорит, — «крепости твои». Все то доброе, что ты имеешь от природы и в чем отпечатлевается происхождение от преблагого Творца, удерживай, несчастная душа Ниневийская, для защиты себя и не допускай, чтобы оно исчезло из главенствующего пункта (ήγεμονιχῶ) сердца. Следующие затем слова: «войди в грязь, подвергайся попранию с соломою» некоторые будут относить, может быть, к душе в том смысле, что она, будучи связана с грязью тела и всецело вращаясь в соломе мира сего, то есть среди суетного и скоропреходящего, попирается демонами; но я полагаю, что ей говорится следующее: переноси испытания, обиды, которым ты предана, и наказания, которым ты заслуженно подвергаешься; потому, что если ты будешь возвышаться над суетою и бренностию мира сего, то, знай, что эти испытания послужат для тебя средством врачевания, если только ты будешь господствовать над кирпичем и будешь подчинять плоть власти души. Наконец следует: «там пожрет тебя огонь» Если ты не будешь возвышаться над кирпичем и господствовать над плотью, но пребывая в кирпиче, будешь любить солому и будешь жить в плоти по плоти; то не только пожрут тебя палящие стрелы врага, по и меч его будет истреблять тебя, и, подобно саранче, уничтожит в тебе жадными зубами или гусеницею будет пожрано и уничтожено) все то, что казалось зеленеющим и что само собою возникало в тебе благодаря благотворному действию природы, и, подобно гусенице, утратившей способность к летанию и обремененной своею тяжестью, ты, будучи отягчена бременем грехов, опустишься на землю. Итак, чтобы не испытывать всего этого, ты должна умножиться подобно гусенице и иметь столько добродетелей, насколько она многочисленна. Ибо, умножив свои торговые дела и всякими способами, правдою и неправдою, собрав для себя тленные богатства (как бы желая обладать небесными благами), ты должна уравнять множество грехов чрез множество добродетелей. Выше я дошел по еврейскому тексту до того места, где говорится: взошло солнце, и она улетела, и не узнаешь места, где она была, и что считал нужным, высказал в связи с самым текстом. Но так как в переводе LХХ начинается, по-видимому, особая мысль, то я, представив их свидетельство, продолжу начатое объяснение.
LХХ: Гусеница (bruchus) вторглась и улетела; смесник (commixticius) твой спрыгнул, как кузнечик (аttelabus), как саранча, которая села на ограду во время холода: взошло солнце, и она спрыгнула, и не узнаешь места ея. Горе им! Мне кажется, что жители Ниневии, составляющие смешанную, собравшуюся отовсюду толпу, не имеющую руководителя и порядка и стремительно бросающуюся то в ту, то в другую сторону, сравниваются здесь с гусеницею, небольшим, но многочисленным насекомым, едва поднимающимся от земли. Также под кузнечиком (аttelabus), который по-гречески называется συμμιλτὸς и в латинском переводе commixticius (смешанным или смесником), мы можем разуметь чернь и народ, образовавшийся из собравшихся отовсюду племен, то есть не граждан, а чужеземцев. Поэтому и о народе Израильском, вышедшем из Египта, говорится (Исх 12), что среди него было πολὺν συμμιχτὸν (множество разноплеменных людей), то есть египтяне, ефиопляне и различные племена. Таким образом а эта, так сказать, смешанная (miхtiсius) Ниневия сравнивается с прыгающим кузнечиком и саранчею, которая во время холода, не будучи в состояния улететь, сидит на ограде, но после того, как взойдет солнце и согреет ее своею теплотою, она вспрыгивает и улетая в другие страны, не вспоминает более о той ограде, на которой сидела во время холода. Это сказано нами παραφρστιχῶς (в виде перифраза) для более легкого понимания слов пророка. Впрочем, без колебания можно назвать гусеницею множество людей, идущих по широкому пути и живущих жизнию мира сего, когда видишь, что они всецело преданы земле, устремляются по легкомыслию своему то в ту, то в другую сторону и не могут возноситься мыслию в высшие области. Посмотри на Рим и на Константинополь, оставивший вместе с прежним именем прежнюю бедность, посмотри на Александрию, столицу Египта, и когда увидишь, что вследствие недостатка хлеба или (вследствие чего следует стыдиться и краснеть) из-за наездников, мимов и актеров происходит восстание и народ, всецело отдавшись порокам, устремляется, вследствие своего легкомыслия и непостоянства, подобно гусенице, то туда, то сюда, то по истине можешь сказать: «гусеница стремительно удалилась» и улетела. Что касается следующих затем слов: «спрыгнул кузнечик или (еt) смесник твой, как саранча», то смесник, как я полагаю, тем отличается от гусеницы, что гусеница указывает на невежество и многочисленность народа, а смесник на разнообразный состав его из всяких племен. И как жители городов состоят или из граждан, или из чужеземцев, предпочитающих жить не в своем городе; так под смесником, живущим в Ниневии, я разумею тех, которые считают себя следующими каким-либо учениям истины и которые в том отношении лучше гусеницы, что гусеница постоянно остается только на земле и, не имея крыльев, заботится лишь о пище и чреве, а кузнечик пользуется по крайней мере небольшими крыльями, и хотя не может высоко летать, однако старается подняться от земли; впрочем, когда из него образуется саранча, то хотя она летает, но летание ее не продолжается постоянно, потому что, при отсутствии крыльев и сжавшись от холода, также и саранча сидит, и сидит не на плодоносном дереве и не на зеленых листьях, а на изгороди, сплетенной из терновника и хвороста, или на ограде, сложенной из всяких, попавшихся под руку, камней. Взглянем на мудрецов греческих, египетских и персидских, на гимнософистов индийских, на самарян с их разнообразными, взаимно противоречащими мнениями, на иудеев с их фарисеями и саддукеями и на разнообразные ереси церкви, — и мы увидим и кузнечика, едва поднимающегося от земли, и саранчу, хотя и летающую, но не с полною свободою, и так как она не согревается Солнцем правды, то, по охлаждении любви к Богу, садится на колючих изгородях. Ибо все учения их, охладев и не будучи способны к парению, находят себе место и успокоение среди терний Аристотеля и Хризиппа. Поэтому Евномий говорит: что родилось, то не существовало прежде, чем родилось. Поэтому Манихей, с целью избавить Бога от создания зла, измышляет другого виновника зла. Поэтому Новат отрицает возможность прощения, чтобы отвергнуть покаяние. Одним словом, вот те источники, которыми все учения пользуются в своих умозаключениях, так что и те самые места, откуда заимствуются доказательства, называются τοπιχά. Таким образом эта саранча, сидящая теперь на изгородях, когда настанет время суда и когда мир согреется от восхода солнца, оставит место своего пребывания, в котором она находилась во время холода, и, направившись в лучшую сторону, не будет вспоминать о прежнем месте, Что сказано нами вообще о времени суда. это отчасти можно понимать и в отношении к настоящему времени, в том смысле, что, благодаря людям ученым и образованным, восходит свет солнца правды для саранчи подобного рода, и она, оставив терния, переходит в ту чистую область, в которой может свободно летать.
Источник: Книга толкований на пророка Наума.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента