I. Внешней стены, которая окружала храм. Ее ширина составляла три ярда, равно как и высота, что свидетельствует о разделении между Церковью и миром со всех сторон и о божественной защите Церкви. Если стена такой внушительной толщины не защитит ее, то сам Бог будет огненною стеною вокруг нее; всякий, кто нападет на нее, погибнет.
II. Нескольких ворот, к которым присоединены комнаты. В данном разделе вообще не упоминается внешний двор, который назывался двором язычников; некоторые полагают, что причина в том, что в евангельские времена будет наблюдаться такое огромное стечение язычников в этот двор, что он оставлен неизмеренным; это подразумевает, что поклоняющихся в этом дворе никто не сможет пересчитать (Откр 7:9,11−12).
1. Он начинает с восточных ворот, так как обычно через них входили в нижнюю часть храма, а Святое Святых находилось в западном крыле храма, в противоположность язычникам, которые поклонялись своим идолам, повернувшись на восток.
При описании этих ворот следует обратить внимание, (1) что он взошел туда по ступенькам (ст. 6), ибо евангельская Церковь находится в более возвышенном положении по сравнению с ветхозаветной Церковью, и когда мы идем поклониться Богу, то должны восходить; призыв к поклоняющимся Богу звучит так (Откр 4:1): «Взойди сюда». Sursum corda — Вознесите ваши сердца.
(2) Что комнаты, присоединенные к воротам, были маленькими по размеру, площадью около десяти квадратных футов (ст. 7). Они были предназначены для временного проживания тех, кто пришел, чтобы послужить в доме, ибо тем, которые стали духовными священниками Бога, приличествовало довольствоваться маленькими комнатами и не искать великих благ для себя; поэтому если у нас есть место в пределах двора Божьего, то это дает нам основание быть благодарными, даже если это маленькая комната, презренное жилище, и мы будем лишь привратниками там.
(3) Так как каждая комната представляла собой квадрат, то это свидетельствовало о том, что они были прочными, имели правильные пропорции и точно соответствовали правилу (ибо каждая из них была длиной и шириной в одну трость); следовательно, все они были одного размера, чтобы участвующие в богослужении были в равных условиях.
(4) Что комнат было очень много, ибо в доме Отца обителей много (Ин 14:2): в доме на небесах и в данном доме на земле. В тайных комнатах Его скинии и в безопасных шатрах сокроются те, которые желают обитать в доме Господнем все дни своей жизни (Пс 26:4−5). Некоторые полагают, что эти комнаты символизируют отдельные общины верующих, которые являются частями великого храма-всемирной Церковью, созданной по правилам и заповедям Писания, которую измерял сам Иисус Христос, то есть Он хорошо знает ее, ибо ходит посреди семи золотых светильников.
(5) Сказано (ст. 14): «Он также сделал столбы» (англ. пер.). Кто измерял их, Тот и сделал их; Христос является строителем Своей Церкви, и поэтому Он лучше других обеспечит нас знаниями о ней. То, что Он сделал их, в данном стихе подразумевает, что Он преобразовал их согласно правилу и стандарту, ибо больше мы не встречаемся с их описанием помимо того, что сказано, что они согласуются с ним. Обращайтесь к закону и откровению.
(6) Что данные столбы высотой в шестьдесят локтей. Некоторые полагают, что это буквально исполнилось, когда Кир в своем указе восстановить Иерусалимский храм повелел, чтобы его высота составляла шестьдесят локтей, то есть тридцать ярдов и более (Езд 6:3).
(7) На окна в маленьких комнатах, окна в столбах и в притворах (т.е. помещениях, находившихся ниже), которые были расположены кругом на внутреннюю сторону (ст. 16) и должны были символизировать свет с небес, освещавший Церковь; божественное откровение — это дверь в нее, дающая допуск к наставлениям и утешениям тем, кто пребывает в доме Божьем, это свет, который позволяет трудиться и идти, дает возможность увидеть себя и другого. Эти окна давали свет маленьким комнатам, ибо наименьшие и самые незначительные части и члены Церкви будут иметь свет, необходимый для них. Все сыновья твои будут научены о Господе, Но эти окна будут узкими (в англ. пер.), как и окна в храме (3Цар 6:4). Тайны, открытые Церкви на земле, являются скудными и ограниченными по сравнению с теми, которыми они овладеют в своем будущем состоянии, когда мы больше не будем видеть как бы сквозь тусклое стекло.
(8) Здесь говорится о различных дворах: о самом дальнем внешнем дворе, о внешнем дворе, о внутреннем дворе и самом внутреннем дворе, куда входили только священники, что (как полагают некоторые), может напомнить нам «о различных дарах, благодатях и служениях различных членов мистического тела Христа, равно как и о различных степенях славы во дворах и обителях небесных, подобно тому как на твердом небосводе в различных сферах размещены звезды различной величины» (English Annotations). Одни приступают к Богу ближе, чем другие, и лучше ознакомлены с божественными истинами, но для чада Божьего день в Его дворах лучше тысячи дней где-либо. Эти дворы имели притворы, или веранды, окружавшие их, для укрытия от ветра или непогоды тех, кто посещал их, ибо когда мы собираемся исполнить свой долг перед Богом, то должны верить, что находимся под Его особой защитой и что Он милостиво позаботится о нас; более того, Он сам для нас будет шатром от непогод и дождя (Ис 4:5−6).
(9) На столбах были выгравированы пальмы (ст. 16); это должно символизировать, что во дворах дома Божьего праведник расцветет, как пальма (Пс 91:13). Чем больше их угнетает бремя страданий, тем более сильными они вырастают, что характерно для пальм. Эти слова также подразумевают победу и ликование святых над их духовными врагами; они имеют пальмовые ветви в руках своих (Откр 7:9), но для того, чтобы они их не упустили или эти ветви не были вырваны из их рук, их изображения будут выгравированы на столбах храма как вечные монументы их славы. Благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать. Более того, сами верующие станут столбами в храме нашего Бога и больше не будут его покидать, их имена будут выгравированы на них, и это будет их самым ярким украшением и славой (Откр 3:12).
(10) На помост двора (ст. 17−18). Употребленное здесь слово подразумевает, что этот помост сделан из специальных камней цвета горящих углей, ибо самая яркая и сияющая слава этого мира будет положена под наши ноги, когда мы приблизимся к Богу и будем внимать Ему. Звезды, которыми будет выложен помост Божьего небесного храма, будут похожи на горящие угли или камни яркого цвета; и если помост двора будет таким ярким и сверкающим, то яркими будут обители этого дома!
2. Ворота, обращенные к северу (ст. 20) и к югу (ст. 24), вместе со своими дополнительными пристройками очень похожи на ворота, обращенные на восток, и имеют такие меры, как у прежних ворот (ст. 21). Но их описание приведено весьма детально. Подобным образом так же детально описывается структура скинии в Книге Исход и храм — в Книге Царств и Паралипоменоне, чтобы показать, какое особое внимание обращает Бог и должны обращать Его служители на всех, кто принадлежит к Его Церкви. Он благоволит к ним, Его глаза обращены на них. Он знает всех Своих — все Свои живые храмы и всех, кто принадлежит к ним.
Обратите внимание:
(1) Этот храм имел не только ворота, обращенные на восток, чтобы впустить через них сынов востока, известных своим богатством и мудростью, но также ворота на север и юг, чтобы позволить войти бедным и менее цивилизованным народам. Новый Иерусалим имеет двенадцать ворот — по трое ворот, обращенных к каждой части света (Откр 21:13), ибо многие придут из разных частей света, чтобы возлечь там (Мф 8:11).
(2) К воротам они будут подниматься по ступенькам — по семи ступеням (ст. 22−26), которые, как обращают внимание некоторые, могут напомнить нам о необходимости возрастания в благодати и святости, добавляя одну благодать к другой, продвигаясь от одной ступени к другой, от силы к силе, неуклонно стремясь к совершенству — вверх, вверх, к небесам и храму в вышних.
И помост этот был по бокам ворот, соответственно длине ворот; этот помост был ниже
Если долготу ворот отнесем мы к тому месту, нa котором были устроены ворота, то по долготе ворот пол был внизу; потому что, сколько пространства могло занимать место ворот, настолько простираться и пол, который был внизу. Итак долгота пола не была различна от ворот, но равенства пола с воротами не было. Итак что это значит, что пол с воротами равно был долог, но и был равен, если не то, что жизнь народа далеко отстоит от жизни учащих? Потому что, хотя он, стремясь к царству небесному, имеет одну и ту же терпеливость надежды, впрочем не имеет одной и той же ревности к жизни. Итак пусть пол простирается на подобную долготу; потому что слушатели удерживают в себе ту самую веру, ту самую надежду, которую, как известно, имеют проповедники. Но пол пусть лежит внизу, чтобы все слушатели знали, что их проповедники далеко превосходят их по своим заслугам Но если мы, как сказали выше, должны под долготою ворот разуметь самую высоту их: то, как несколько после написано, когда к воротам восходили по ступеням, пол настолько лежит внизу, насколько каждые ворота поднимаются на высоту. Потому что, чем святее жизнь учителя, тем смиреннее бывает чувство слушателя. Он и сам себя презирает, когда обсуживает жизнь своего проповедника, высящуюся на великую высоту. Ибо подражать ему в ином, может быть, и может, но в другом не может. В чем может, он успевает, а в чем не может, он смиряется. Следовательно, и то самое служит ему к преспеянию, что неподражаемо в преспеянии.
Ибо вот, если мы обсуживаем те слова и дела наших проповедников, о которых читаем; то познаем, на какую высоту были подняты ворота. Ибо умалчивая о явлении знамений, скажем о добродетелях сердечных. Известно о Павле, который говорит, что он законом умер для закона, потому что веру во Христа проповедывал ему и самый закон (Гал 3:24), — что он по великой ревности в вере не захотел по плоти держаться заповедей закона, запретил oбpeзaниe в язычниках. И когда Апостол Петр хотел было соблюдать еще обычай законного обрезания: тогда он (Павел) лично противостал ему, и сказал, что он в этом деле подвержен был нареканию (Гал 2:11). И высказывая эту свою ревность ученикам, называет (поступок Петра) не только проступком, но — что более лицемерием, т.е. притворством, говоря: когда Петр пришел в Антиохию, тогда я лично противостал ему: ибо oн подвержен был нареканию. И несколько после: вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи (Гал 2:11, 13). Нo тот же Апостольский первенец (Петр), давая многие наставления ученикам, и узнав, что они увлекаются некоторыми писаниями Павла, говорит: как и возлюбленный брат наш Павел, по мудрости ему данной, написал вам; так как он говорит о сем и во всех своих посланиях, в которых есть нечто и неудобовразумительное; что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, подобно как и прочия Писания (2Пет3:15−16). Вот (Павел) в своих посланиях написал, что Петр подвержен был нареканию, и вот Петр в своих посланиях утверждает, что Павел дивен в том, что он написал. Известно, что если бы Петр не прочитал посланий Павла, то не стал бы хвалить их. А если он прочитал их, то заметил, что в них сам он назывался подверженным нареканию. Итак друг истины похвалил даже то, что его обличили; ему понравилось даже то самое, о чем он думал иначе, нежели как следовало думать. И он согласился с меньшим братом, и в этом самом деле соделался последователем меньшего себя, чтобы тому, кто был первым в сонме Апостолов, быть первым и в смирении, Итак обсудите, возлюбленнейшие братия, на какой высоте души стоял тот, кто хвалил те послания, в которых написано, что он подвержен нареканию. Какая кротость, какое спокойствие духа, какая твердость души, и не возмущаемость помышления? Вот он от меньшего себя обличается, и не обижается тем, что, его обличают. Не припоминает того, что он первый призван к апостольству, ни того, что он получил ключи царствия небесного, ни того, что, если он разрешит какие-либо грехи на земле, то они будут разрешены и на небе (Мф 4:18, 16:19 и дал.), ни того, что ходил по морю (Мф 14:29), ни того, что он одним словом во имя Иисуса восставлял расслабленных (Деян 9:33−34), ни того, что врачевал больных тенью своего тела (Деян 5:15), ни того, что словом убивал лжецов (Деян 5:10), ни того, что молитвою воскрешал мертвых (Деян 9:40). Итак для того, чтобы без негодования выслушать слова обличения, он как бы забыл все полученные им дары, чтоб удержать один дар крепкого смирения. Итак, кто из нас, спрашиваю я, явивши хотя какое-либо из последних знамений, будучи обличен от меньшего, терпеливо выслушал бы слова обличения? Мы не сделали никакого чуда, но если бы кто стал укорять нас за какое-либо наше действие, то мы тотчас рассердимся, тайно считая самих себя за людей великих, припоминая cебе даже и те добродетели, которых не имеем. Напротив того Петр с добродетелями был смирен при обличении, но ворота поднялись на высоту. Но мы не можем подражать этому, столь высокому смирению; и как пол, далеко лежим внизу.
Но некоторые думают, будто Павел обличал не Петра, первенца из Апостолов, но кого-то другого, называвшегося тем же именем. Если б они с большим вниманием прочли слова Павловы, то не стали бы говорит этого. Ибо Павел, начиная речь: когда Петр пришел в Антиохию, тогда я лично противостал ему (Гал 2:11), для того, чтобы показать, о каком Петре он говорил, в самом начале своего повествования сказал: мне вверено Евангелие для необрезанных, как Петру для обрезанных. Ибо Тот, Кто содействовал Петру в Апостольстве к обрезанным, содействовал и мне к язычникам (Гал 2:7−8). Следовательно, ясно, о каком Петре говорит Павел, и Апостолом называя его, и повествуя, что он был начальствующим в Евангелии обрезания.
И были люди, которые говорили, будто второе послание Петра, в котором похвалены послания Павловы, не его послание. Но если бы они захотели обсудить слова того же самого послания, то стали бы думать совсем иначе. Потому что в нем написано: гласу пришедшу к Нему такову от велелепныя славы: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже Аз благоизволих. И присовокупляется: и сей глас мы слышахом с небесе сшедшь, с Ним суще на горе святей (2Пет1:17−18). Итак пусть они прочтут Евангелие, и тотчас узнают, что когда этот голос сходил с неба, тогда Апостол Петр стоял с Господом на горе. Следовательно, это послание написал тот, кто слышал на горе этот глас о Господе.
Но поелику мы немного сказали о Петре, то теперь, если угодно, обратимся к кротости Павла, и по возможности обсудим, как был кроток и терпелив тот, кто был столь пламенен в ревности проповедания, что не пощадил и первого из Апостолов. Но мы умолчим о том, что он трижды был бит розгами, что однажды побивали его камнями, что три раза терпел он кораблекрушение, что ночь и день пробыл он в глубине морской, что от Иудеев пять раз дано ему было по сороку ударов без одного (2Кор11:24−25). Ибо менее подвигают душу на гнев беды, которые наносятся нам от открытых врагов: гораздо больнее бывает то, что мы терпим от своих. Поэтому-то и Сама Истина, жалуясь чрез Псалмопевца на своего предателя, говорит: яко аще бы враг поносил Ми, претерпел бых убо. Ты же, человече равнодушне, владыко Мой и знаемый Мой, иже купно наслаждался eси со Мною брашен (Пс 54:13−15). Итак рассудим по возможности, что Апостол Павел был столько терпелив среди гонителей, сколько был кроток среди учеников. Пришед в Коринф, он отвлек Коринфян от служения идолам, научил их ведению истинного Бога, и возвестил им о радостях вечной жизни. И когда собирал великое множество народа к вере, тогда переносил там такую нужду, что зарабатывал содержание себе с большим затруднением. Он не получал и земного хлеба от тех учеников, которым проповедовал хлеб небесный. Словом он крепко стоял за жизнь слушающих, трудом рук стоял за жизнь своего тела (1Кор4:12; 1Сол.2:9; 2Сол.3:8). Даже из других стран были присылаемы ему от учеников пособия, чтоб он безбедно мог проповедовать Коринфянам Потому что после сам он чрез послание к тем же Коринфянам говорит: пришед к вам, и в скудости быв, не стужих ни единому. Скудость бо мою исполниша братия, пришедше от Македонии (2Кор11:8−9). К великому стыду их он впереди сказал: я вводил другия Церкви в убыток, заимствуя от них содержание, когда служил вам (2Кор11:8, по русскому переводу). Итак представим себе, сколько можем, какова была кротость его, — проповедовать о хлебе душевном, и не получать хлеба телесного; настроить сердца слушающих к богатству вечному, и голодать среди тех же самых верующих и богатых учеников; среди сытых терпеть голод, впрочем не говорить о том, что было претерпеваемо, и однако ж не скорбеть; видеть жестокие в отношении к нему сердца упорных слушателей, но не прекращать проповеди. Ибо он, по свидетельству Деяний Апостольских, год и шесть месяцев проповедовал в этом самом городе (Деян 18:11). И когда от этих самих Корянфян удалился, тогда написал им после, что он перенес у них (2Кор11:23 и далее). Но почему он никогда не говорил им этого, когда жил среди их? Именно потому, чтобы по приказанию не было делаемо то, чего в отношении к нему не было делаемо по доброй воле; и когда бы сделалось известным их милосердие, тогда осталась бы неизвестною их воля. Почему же он пишет об этом гораздо долго спустя? Потому, чтобы не навсегда оставлять неисправимыми учеников, и чтоб они не были таковыми же к другим братьям, каковы были по скупости в отношении к учителю. В этом Павел, истинный учитель язычников, не заботясь о себе, а стараясь о других, верно исполнил то, что он проповедовал: никто же своею си да ищет; но еже ближняго кийждо. Не иский своея пользы, но пользы многих, чтоб они спаслись (1Кор10:24, 33). Итак какова сила кротости? Каково спокойствие духа? Кто же из нас не стал бы тотчас отчаиваться в жизни того, кого хотя одного богатого обратил бы он к служению всемогущему Богу, и видел бы себя нуждающимся, а того не дающим ему пособия к жизни? Кто не сказал бы, что он трудился напрасно? Кто не рассердился бы от увещания того, кого не видал бы приносящим плод доброго дела, во-первых, в отношении к нему самому?
Но Павел по кротости твердо выстоял на вершине добродетелей, проповедал, любил, и выполнил то доброе дело, которое начал, а терпением и постоянством довел сердца учеников до милосердия (2Кор9:3−4 и д.). Ибо показывая, что он после узнал об их преспеянии, в том же самом послании написал: излишне писать вам о вспоможении святым. Ибо я знаю ycepдиe ваше, и потому хвалюсь вами пред Македонянами, что Ахаия готова еще с прошедшего года: и ревность ваша поощрила многих (2Кор9:1−2). О них же еще он говорит: (вы), которые не только начали сие дело, но желали того еще с прошедшего года (2Кор8:10). Ибо, от кого он требовал не столько дел, сколько добрых расположений, в тех без сомнения похваляет более добрые расположения, нежели дела. Впрочем надобно заметить, что самая эта похвала имеет обличение, когда говорится: с прошедшаго года. Хотя они делали добро, но медленно; и потому учитель похвалил оное, но не без укоризны. Потому что он есть врач, который прикладывает к ране такое лекарство, которое и заживляет то, что очищено, и щиплет то, что загнило. Но перенося это и проповедуя, он докончил то, что начал. И дивною силою великодушия умягчил жестокость учеников до нежности милосердия, потому что долгота ворот поднялась на высоту. Но мы слабые недостойны того, чтобы подражать великодушию толикой кротости, потому именно, что мы пол, и в презрении лежим в своих обычаях.
Но вот, когда я говорю о двух вождях небесного воинства, мне приходит на память мученик Стефан, который держась за имя Создателя своего, был выведен на средину гонителей, стоял бесстрашно, учил надежно, и в порыве ревности по истине сильно обличал своих притеснителей, говоря: вы присно Духу Святому противитеся (Деян 7:51). И когда те побежали за камнями, и начали побивать его камнями, тогда он преклонив колена, молился за тех же самых гонителей, говоря: Господи, не постави им греха сего (Деян 7:60). Итак какова эта доблесть, — кипеть ревностью так, чтобы смело говорить обличения тем, у кого он был во власти, за их вероломство; и любить так, чтобы даже при смерти молится за тех, которые умерщвляли eго? Потому что он ревновал так, как будто решительно не имеет кротости; и пребыл кротким в любви к ним так, как будто решительно не горячился против них. Помыслим между тем, где лежит виновность нашей совести. Ибо кто из нас, получив хотя словесное поношение, не платит ему тотчас же поношением, не сотрясается весь до основания, не проявляется в ненависти, не забывает заповеди о любви? Но блаженный Стефан мог это совершить по благодати всемогущего Бога, потому что он был воротами, поднимающимися на высоту. Но мы несчастные подражать этому своею силою не можем потому, что глубоко лежим внизу, как пол.
Но что мы с своим удивлением беседуем о жизни Святых, когда и самые древние отцы, рассуждая о жизни Проповедников святой Церкви, чрезвычайно удивлялись? Не их ли жизни удивлялся Псалмопевец, когда говорил: мне же зело честни быша друзи Твои, Боже, зело утвердишася владычествия их (Пс 138:17)? Спроси, что об этих друзьях Его говорит Евангелие, в котором Истина проповедникам вещает: вы друзи Мои есте (Ин 15:14). И Исаия, взирая на жизнь их говорит: кии суть, иже яко облацы летят, и яко голуби к окнам своим (Иc.60:8). Святые Проповедники справедливо названы облаками, потому что они словами дождят, а чудесами сияют. О них говорится, что они и летят, яко облацы; потому что и на земле живя, они были вне земли по всему, что они соделали. Поэтому и чрез один таковый облак говорится: во плоти бо ходяще, не по плоти воинствуем (2Кор10:3). Ибо прежние отцы вступали в супружества, рождали детей, владели имуществом, занимались заботами о семействе. Но этих провидящие по духу пророчества называют уже отказавшимися от имущества, не желающими супружеств, не рождающими детей, на земле ничего не имущими, ничего не имеющими, не ходящими по земле, подобно людям, но летающими, подобно облакам Ибо они летают, потому что умом созерцают то, что есть на небе. Они как будто не прикасаются к земле, потому что ничего на ней не желают. Они и к окнам своим несутся, как голуби, потому что пo духу своей кротости не проявляют чрез взоры никакого пожелания в этом миpe. Итак помыслим, какой высоты те ворота духовного здания, которым дивятся даже отцы духовные. Поэтому при удивлении им как необходимо смиряться нам, которые составляем пол? — Но поелику под названием долготы ворот мы слышали о высоте их: то теперь постараемся узнать что-либо о широте их. — Далее следует: и измерил широту от лица ворот нижних до фронтона притвора внутреннего со внешней стороны, сто локтей к востоку и северу (Иез 40:19).
Источник: Беседы на пророка Иезекииля.
И помост этот был по бокам ворот, соответственно длине ворот; этот помост был ниже
Помостом (LXX: stoai, колонны = peristula 17 ст. слав. “притворы”, разумея должно быть комнаты) был устлан не весь внешний двор, а только часть его соответственная бокам (слав. тоже: “противу задней стране”) врат, т. е. ширина его полосы была равна длине ворот (50 локтям — минус толщина стены 6 л.: ст. 5, 6) см. план 3: у, у. Этот помост (греч. уже peristulon, слав. “междустолпие”), назван нижним (рус. биб. “ниже”, греч. 'upokatw, слав. “нижнее”), конечно, в отличие от помоста внутреннего двора, который был выше внешнего двора на 8 ступеней (ст. 37); правда, о помосте внутреннего двора не упоминается, но должно быть потому что, как то имело место в соломоновом храме (2Пар VII:3) и Иродовом (epist. Arist.) этот двор был весь вымощен.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента