I. Внешней стены, которая окружала храм. Ее ширина составляла три ярда, равно как и высота, что свидетельствует о разделении между Церковью и миром со всех сторон и о божественной защите Церкви. Если стена такой внушительной толщины не защитит ее, то сам Бог будет огненною стеною вокруг нее; всякий, кто нападет на нее, погибнет.
II. Нескольких ворот, к которым присоединены комнаты. В данном разделе вообще не упоминается внешний двор, который назывался двором язычников; некоторые полагают, что причина в том, что в евангельские времена будет наблюдаться такое огромное стечение язычников в этот двор, что он оставлен неизмеренным; это подразумевает, что поклоняющихся в этом дворе никто не сможет пересчитать (Откр 7:9,11−12).
1. Он начинает с восточных ворот, так как обычно через них входили в нижнюю часть храма, а Святое Святых находилось в западном крыле храма, в противоположность язычникам, которые поклонялись своим идолам, повернувшись на восток.
При описании этих ворот следует обратить внимание, (1) что он взошел туда по ступенькам (ст. 6), ибо евангельская Церковь находится в более возвышенном положении по сравнению с ветхозаветной Церковью, и когда мы идем поклониться Богу, то должны восходить; призыв к поклоняющимся Богу звучит так (Откр 4:1): «Взойди сюда». Sursum corda — Вознесите ваши сердца.
(2) Что комнаты, присоединенные к воротам, были маленькими по размеру, площадью около десяти квадратных футов (ст. 7). Они были предназначены для временного проживания тех, кто пришел, чтобы послужить в доме, ибо тем, которые стали духовными священниками Бога, приличествовало довольствоваться маленькими комнатами и не искать великих благ для себя; поэтому если у нас есть место в пределах двора Божьего, то это дает нам основание быть благодарными, даже если это маленькая комната, презренное жилище, и мы будем лишь привратниками там.
(3) Так как каждая комната представляла собой квадрат, то это свидетельствовало о том, что они были прочными, имели правильные пропорции и точно соответствовали правилу (ибо каждая из них была длиной и шириной в одну трость); следовательно, все они были одного размера, чтобы участвующие в богослужении были в равных условиях.
(4) Что комнат было очень много, ибо в доме Отца обителей много (Ин 14:2): в доме на небесах и в данном доме на земле. В тайных комнатах Его скинии и в безопасных шатрах сокроются те, которые желают обитать в доме Господнем все дни своей жизни (Пс 26:4−5). Некоторые полагают, что эти комнаты символизируют отдельные общины верующих, которые являются частями великого храма-всемирной Церковью, созданной по правилам и заповедям Писания, которую измерял сам Иисус Христос, то есть Он хорошо знает ее, ибо ходит посреди семи золотых светильников.
(5) Сказано (ст. 14): «Он также сделал столбы» (англ. пер.). Кто измерял их, Тот и сделал их; Христос является строителем Своей Церкви, и поэтому Он лучше других обеспечит нас знаниями о ней. То, что Он сделал их, в данном стихе подразумевает, что Он преобразовал их согласно правилу и стандарту, ибо больше мы не встречаемся с их описанием помимо того, что сказано, что они согласуются с ним. Обращайтесь к закону и откровению.
(6) Что данные столбы высотой в шестьдесят локтей. Некоторые полагают, что это буквально исполнилось, когда Кир в своем указе восстановить Иерусалимский храм повелел, чтобы его высота составляла шестьдесят локтей, то есть тридцать ярдов и более (Езд 6:3).
(7) На окна в маленьких комнатах, окна в столбах и в притворах (т.е. помещениях, находившихся ниже), которые были расположены кругом на внутреннюю сторону (ст. 16) и должны были символизировать свет с небес, освещавший Церковь; божественное откровение — это дверь в нее, дающая допуск к наставлениям и утешениям тем, кто пребывает в доме Божьем, это свет, который позволяет трудиться и идти, дает возможность увидеть себя и другого. Эти окна давали свет маленьким комнатам, ибо наименьшие и самые незначительные части и члены Церкви будут иметь свет, необходимый для них. Все сыновья твои будут научены о Господе, Но эти окна будут узкими (в англ. пер.), как и окна в храме (3Цар 6:4). Тайны, открытые Церкви на земле, являются скудными и ограниченными по сравнению с теми, которыми они овладеют в своем будущем состоянии, когда мы больше не будем видеть как бы сквозь тусклое стекло.
(8) Здесь говорится о различных дворах: о самом дальнем внешнем дворе, о внешнем дворе, о внутреннем дворе и самом внутреннем дворе, куда входили только священники, что (как полагают некоторые), может напомнить нам «о различных дарах, благодатях и служениях различных членов мистического тела Христа, равно как и о различных степенях славы во дворах и обителях небесных, подобно тому как на твердом небосводе в различных сферах размещены звезды различной величины» (English Annotations). Одни приступают к Богу ближе, чем другие, и лучше ознакомлены с божественными истинами, но для чада Божьего день в Его дворах лучше тысячи дней где-либо. Эти дворы имели притворы, или веранды, окружавшие их, для укрытия от ветра или непогоды тех, кто посещал их, ибо когда мы собираемся исполнить свой долг перед Богом, то должны верить, что находимся под Его особой защитой и что Он милостиво позаботится о нас; более того, Он сам для нас будет шатром от непогод и дождя (Ис 4:5−6).
(9) На столбах были выгравированы пальмы (ст. 16); это должно символизировать, что во дворах дома Божьего праведник расцветет, как пальма (Пс 91:13). Чем больше их угнетает бремя страданий, тем более сильными они вырастают, что характерно для пальм. Эти слова также подразумевают победу и ликование святых над их духовными врагами; они имеют пальмовые ветви в руках своих (Откр 7:9), но для того, чтобы они их не упустили или эти ветви не были вырваны из их рук, их изображения будут выгравированы на столбах храма как вечные монументы их славы. Благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать. Более того, сами верующие станут столбами в храме нашего Бога и больше не будут его покидать, их имена будут выгравированы на них, и это будет их самым ярким украшением и славой (Откр 3:12).
(10) На помост двора (ст. 17−18). Употребленное здесь слово подразумевает, что этот помост сделан из специальных камней цвета горящих углей, ибо самая яркая и сияющая слава этого мира будет положена под наши ноги, когда мы приблизимся к Богу и будем внимать Ему. Звезды, которыми будет выложен помост Божьего небесного храма, будут похожи на горящие угли или камни яркого цвета; и если помост двора будет таким ярким и сверкающим, то яркими будут обители этого дома!
2. Ворота, обращенные к северу (ст. 20) и к югу (ст. 24), вместе со своими дополнительными пристройками очень похожи на ворота, обращенные на восток, и имеют такие меры, как у прежних ворот (ст. 21). Но их описание приведено весьма детально. Подобным образом так же детально описывается структура скинии в Книге Исход и храм — в Книге Царств и Паралипоменоне, чтобы показать, какое особое внимание обращает Бог и должны обращать Его служители на всех, кто принадлежит к Его Церкви. Он благоволит к ним, Его глаза обращены на них. Он знает всех Своих — все Свои живые храмы и всех, кто принадлежит к ним.
Обратите внимание:
(1) Этот храм имел не только ворота, обращенные на восток, чтобы впустить через них сынов востока, известных своим богатством и мудростью, но также ворота на север и юг, чтобы позволить войти бедным и менее цивилизованным народам. Новый Иерусалим имеет двенадцать ворот — по трое ворот, обращенных к каждой части света (Откр 21:13), ибо многие придут из разных частей света, чтобы возлечь там (Мф 8:11).
(2) К воротам они будут подниматься по ступенькам — по семи ступеням (ст. 22−26), которые, как обращают внимание некоторые, могут напомнить нам о необходимости возрастания в благодати и святости, добавляя одну благодать к другой, продвигаясь от одной ступени к другой, от силы к силе, неуклонно стремясь к совершенству — вверх, вверх, к небесам и храму в вышних.
Потом намерил он в воротах от крыши одной комнаты до крыши другой двадцать пять локтей ширины; дверь была против двери
Мы уже часто говорили, что воротами означается вера, а чрез эту же веру можно разуметь Самого Господа и Искупителя нашего, Ходатая Бога и человеков, Иисуса Христа; потому что чрез веру в Него открывается вход к жизни. Но и Св. Писание, которое открывает нам ту же самую веру в познании нашего Искупителя, не несправедливо мы принимаем за ворота; потому что чрез надлежащее разумение его мы входим в разумение невидимого. Итак, если в этом месте, как сказали мы впереди, под воротами разумеется Пиcaние то надобно спросить, что означается кровлею спальни, и что кровлею ворот. Но спальня имеет кровлю: потому что душа любящих сокрыта, и жар любви еще в тайне. И ворота имеют кровлю; потому что все Писание хотя и для нас написано, но не все бывает разумеваемо нами.
Потому что многое в нем так ясно написано, что понятно для детей; a некоторое закрывается такими темными мыслями, что требует напряжения мужей, так как с трудом понятое более приятно. Некоторое же в нем так заперто, что когда мы не разумеем оного, тогда, сознавая слабость слепоты своей, мы более успеваем в смирении, нежели в разумении. Ибо есть некоторые места, которые говорят о небесном так, что это понятно только одним оным высшим гражданам, пребывающим в своем отечестве, а нам странствующим еще не открыто. Ибо, если кто-либо, направляя путь к неизвестному городу, многое слышит о нем на пути: то хотя нечто понимает по разуму, но некоторых вещей, поелику еще не видит, решительно не знает; но сами граждане, которые живут в нем, видят и то, чего о нем не говорится, разумеют и то, что говорится о нем. Итак мы еще на пути; многое слышим об оном небесном отечестве; иное уже разумеем духом и разумом, а иное чтим, не разумея оного. Поэтому о том же Св. Писании написано: простираяй небо яко кожу. Покрываяй водами превыспренняя своя (Пс 103:3). Небо простирается как кожа, потому что священное Писание в объяснениях расширяется устами смертных. Но есть на небе воды, именно высшие толпы, т.е. сонмы Ангелов, которыми покрываются горния селения того же неба; так как то, что в Священном Писании высоко и темно, ясно только для духов Ангельских, а для нас остается еще неизвестным. Итак спальня имеет кровлю; потому что ближний не знает еще, сколько бывает любим от ближнего. И ворота, т.е. Св. Писание, имеют кровлю; потому что мы еще не можем проникнуть разумом во все, что слышим о небесном.
Итак нам остается ежедневно ходить в преспеянии любви на основании того, что разумеем. И хотя наши ближнии не видят в нас, сколько они любимы нами, и в священном Писании мы смиренно чтим то, чего еще не разумеем: однако мы должны расширятся чрез добрую деятельность на основании того, до чего достигли разумением. Поэтому и говорится: и измерил вороты от кровли спальни даже до кровли их, широту двадцати и пяти локтей. Ибо мы одарены пятью телесными чувствами, именно, видением, вкусом, обонянием, слухом и осязанием. Но то же пятеричное число, помноженное само на себя, возрастает в число двадцать и пять. Исполнять же внешним образом какую-либо из небесных заповедей мы не можем без оных пяти телесных чувств. Над этими своими обязанностями начальствует внутренний cyдья — душа, и как бы по доносу и услужливости тех же самых обязанностей знает, что можно делать внешним образом по правде, или милосердию. Итак, когда душа наполняется страхом всемогущего Господа, тогда необходимо бывает, чтобы пять наших чувств служили нам в доброй деятельности как бы подвластные чины. Когда мы начнем делать чрез них что-либо по милосердию, тогда самое милосердие ежедневно более и более раскрывается, и как бы некоторые объятия распростираются на доброе дело. Итак пять чувств помножаются сами на себя, когда то, что чрез них делается, ежедневно умножается успехом в добром деле. Поэтому и широта называется имеющею двадцать пять лакоть, потому что страх, упрямство и леность, есть теснота. Ибо кто боится дать хлеба бедному потому, чтоб у него самого не было недостатка, тот находится еще в тесноте страха. Кто не дает одежды зябнущему потому, что один желает иметь ее; тот обымается еще теснотою своего упрямства. Кто не делает добра потому, что по безразличной теплоте души ленится; для того самое его оцепенение есть теснота. Но позаботиться о бедняке, выслушать просьбу, дать щедрую помощь, оказать защиту, и за защиту того же бедняка противящегося не боятся ни чей вражды, есть великая широта души. Итак пусть измеряется между спальнею и воротами та широта, которая между ними находится, двадцатью пятью локтями; потому что действием внешних чувств доказывается и познается, какое изобилие доброты скрывается внутри. Ибо, что ты узнал уже о Св. Писании, и сколько внутренно любишь ближнего, то ты являешь на широте доброго дела.
Итак пусть открывается широта между спальнею и воротами в двадцать пять локтей; потому что между любовью и знанием свидетелем служит добрая деятельность. Если ceй (последней) в тебе не будет, то решительно известно, что ты ни Бога не познал, ни ближнего ни любишь; т.е. ты, ни ворот не имеешь священного слова, ни спальни любви. И замечательно, что пространство от кровли спальни до кровли ворот называется промеренным. Ибо тем, что в Св. Писании для нас прикровенно, доказывается наше смирение: потому что, чего мы в нем не разумеем, того не должны с гордостью осуждать, но должны чтить со смирением. Поэтому и о Господе написано: вежди Его испытаете сыны человеческия (Пс 10:4). Потому что вежди Его суть суды Его, которые нечто от нас закрывают, а нечто открывают. Открывая что-либо, они нас испытывают, не гордимся ли мы разумением. Закрывая испытывают, не презираем ли мы того, чего разуметь не можем. А чрез то, что мы не говорим о своей любви ближним нашим, мы истинно испытываемся пред очами Божиими. Ибо у некоторых любовь на устах вымышленная, а у некоторых в сердцах истинная. И часто за любовь выдается то, чем она не есть, а не показывается то, чем она есть. Итак о любви нашей к ближнему более говорит добрая деятельность, нежели язык, так что ближний наш в самом добром деле видит, что его любят. И когда мы не можем делать столько, сколько желаем, тогда для всемогущего Бога бывает достаточно внутреннего нашего благорасположения. Итак от кровли спальни до кровли ворот должна быть великая широта, чтобы нам всегда делать добро от сокровенной нашей любви к ближнему даже до смирения в знании, и к Богу, насколько мы разумеем и можем.
Под воротами можно еще разуметь самый уже вход в царство небесное. Ныне спальня имеет кровлю, и ворота имеют кровлю: потому что неизвестно, какова наша любовь к Богу и ближнему, и неизвестно, когда мы из сего века введены будем в покой вечной жизни. Ибо Создатель наш благоволил, чтобы день нашей смерти был нам неизвестен, для того, чтобы всегда неизвестный он всегда был считаем близким; и тем ревностнее всякий был в делании, чем неизвестнее о призвании. Почему и широта от спальни до ворот простирается на двадцать пять локоть; потому что мы должны многообразно и непрестанно делать все, что можем, по любви, которую мы однажды начали питать к Богу и ближнему, до входа в царство. Итак от кровли спальни до кровли ворот великая широта. Потому что от благодати, которою мы начинаем любить Бога, до самой той любви, которая отверзает нам вход в царство небесное, мы должны расширять самих себя в великом подвиге добрых дел, — терпеливо переносить несчастья, охотно творить добро, любить даже тех, от кого терпим (обиды), раздавать то, что имеем, и не домогаться того, чего не имеем, любить ближних, как самих себя, счастье их считать нашим счастьем, несчастья их оплакивать как бы наши несчастья. Итак великая широта в той душе, в которой нет тесноты ненависти. Эту широту начали мы с любви к Богу и ближнему, и узнали чрез священные заповеди. Ибо и самые двадцать пять локтей широты мы не неприлично разумеем, если захотим обследовать их по Св. Писанию. Пророк сказал, что спальни измеряны шестью локтями, а в шестой день сотворен человек (Быт 1:27); и в этот день, по сказанию, Господь окончил дела Свои. Поэтому шестеричное число обыкновенно принимается за совершенство. А поелику мы узнали о всяком добром деле чрез четыре книги святого Евангелия: то, если шесть помножим на четыре, мы доходим до двадцати четырех. К этому числу присовокупляется единица, потому что един есть Тот, чрез Кого совершаются все добрый дела. Следовательно, эта широта должна была быть объяснена двадцатью пятью локтями; потому что всякое доброе делo, как мы сказали, познается чрез четыре книги святого Евангелия, и завершается в познании и нсповедании единого Бога. — Далee следует: и дверь против двери.
В этом месте против полагается не для противоположности, но для прямоты. Ибо дверь против двери значит, когда прямым путем совне достигается до внутреннего входа. Но в познании всемогущего Бога первая наша дверь есть вера, а вторая видениe Его, к которому мы приходим путем чрез веру. Ибо в этой жизни мы входим в эту, чтобы после дойти до той. Итак дверь против двери; потому что чрез вход веры открывается вход к видению Бога. Но если бы кто захотел в этой жизни войти в ту и другую из этих дверей, то и это не противоречит здравому разумению. Ибо мы часто желаем размышлять о невидимом естестве всемогущего Бога, но никак не можем; и душа, утомленная самими затруднениями, возвращается к самой себе, и делает степени восхождения себе от самой себя, чтобы сперва обмыслить, если может, саму себя, и потом, насколько может, обсудить то естество, которое выше ее. Но если ум наш будет рассеян по плотским образам, то решительно бывает недостаточен даже для того, чтоб обсудить естество души; потому что сколькими водится мыслями, как бы столькими же ослепляется препятствиями.
Итак первая степень состоит в том, чтоб он имел самособранность; вторая в том, чтоб он видел, каков он самособранный; третья в том, чтоб он поднялся выше самого себя, и с напряжением подчинился созерцанию невидимого Виновника. Но он никак не может иметь самособранности, если прежде не научился устранять от взоров своих мечты земных и небесных образов, отклонять и отбрасывать все то, что приходит в размышление его со стороны телесного видения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, поскольку он отыскивает себя внутри таковым, каков он есть без них. Ибо когда он по ним размышляет, тогда как бы некоторые тени тел переворачивает внутри. Итак надобно рукою решимости устранить все от очей ума, так как душа рассматривает себя таковою, каковою сотворена она от Бога выше тела, чтоб оживотворенная свыше животворила внизу то, чем управляет. Она так и влита в тело, что не разделена частями по частям членов. Ибо если тело в каком-либо месте поражается, то она вся болит. Но я удивляюсь только тому, что она, председательствуя в членах одною и тою же животворностью, будучи сама по естеству не различна, различное впрочем делает чрез тело. Потому что она глазами видит, ушами слышит, ноздрями обоняет, устами вкушает, всеми членами осязает, и осязанием различает мягкое от жесткого. И когда она чрез чувства действует столь различно, сама она не различна, но одна распоряжается так, как сотворена. Итак когда душа обсуживает саму себя без образов гласных, тогда она взошла уже в первую дверь. Но от этой двери она стремится к другой, чтобы видеть нечто от естества всемогущего Бога. Итак душа в теле есть жизнь тела, а Бог, животворящий все, есть жизнь душ. Итак, если столь величественна жизнь оживотворенная, что не может быть постижима, то кто может понять разумом, сколь величественна жизнь животворящая? Но рассуждать об этом самом и рассматривать уже значит некоторым образом входить; потому что душа от своей оценки заключает, что она должна думать о неописанном Духе, Который непостижимо управляет тем, что непостижимо сотворил.
Ибо Создатель наш далеко несравненно владычествует над своею тварью, и некоторые творения производит для того, чтоб они были, но не жили; а некоторые для того, чтоб они были и жили, но не имели возможности судить что-либо о жизни; некоторые же для того, чтоб они были, жили и рассуждали. И производит один все, но во всем неразделен (1Кор12:6). Ибо Он есть истинно верховный, и никогда Сам Себе не равный. Душа же, хотя по естеству не различна от себя самой, однако же чрез помышление различна. Ибо в тот момент и прием, в который она размышляет о зрении, забывает мыслить о слухе; а в тот момент и прием, в который она мыслит о слухе или вкусе, не может мыслить об обонянии; потому что чрез внимание и забвение она всегда бывает не похожа сама на себя, так что содержит в мысли то то, то другое, но всемогущий Бог, так как равен Самому Себе, видит тою силою, которою все слышит, тою силою творит, которою судит сотворенное. Итак для Него видеть значит вместе и управлять, а управлять значит видеть. Он не иною Мыслью помогает праведникам, и иною осуждает нечестивых, но одною и тою же силою единственного Своего естества, всегда распоряжается различным в различных. Но почему мы удивляемся этому в могуществе Создателя, когда мы видим следы Его силы даже в творениях? Потому что сущность грязи и воска различна. Но солнечный луч неразличим, и однако же, не будучи различее, производит различное в грязи и воске; потому что одним и тем же жаром огня своего грязь приводит в твердое состояние, а воск расплавляет. Но быть может, это заключается в сущности грязи или воска, а не в самой сущности солнца, которая в различных сущностях производит, по-видимому, различное. Но всемогущий Бог в Себе Самом имеет свойство распоряжаться изменяемым без изменения, делать различное без различия в Себе, образовать разнообразное без последовательности мыслей. Итак чрезвычайное различно производит различное никогда неразличный в Себе Бог, Который и везде есть, и везде целый. Ибо говорит: небо престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис 66:1). И написано о Нем: Кто измери небо пядию, и всю землю горстию (Ис 40:12)?
Из этого необходимо вытекает, что Тот, Кто сидит на небе, как на престоле, находится выше и внутри. А кто измеряет небо пядью, и землю горстью, Тот находится и вне, и выше, и ниже. Итак всемогущий Бог, чтобы показать, что Он внутри и вышe всего, Сам сказал, что небо есть престол для Него. Но для того, чтобы показать, что Он все окружает, утверждает, что небо меряет Он пядью, а землю содержит в горсти. Итак Он есть внутренний и внешний, нижний и вышний; по управлению вышний, по ношению нижний; по наполнению внутренний, по окружению внешний. Он внутри существует так, что есть и вовне; так окружает, что проникает; так управляет, что носит; так носит, что владычествует. Итак, когда душа, возвышенная до самой себя разумеет свою меру, и познает, что она выше всего телесного, а от разумения себя стремится к разумению Виновника: тогда что это значит, если не то, что она видит дверь против двери? Почему и Виновнику всего Пророк говорит: чудно для меня ведение Твое (Пс 138:6); потому что, если душа, сколько бы ни усиливалась, не может совершенно понять саму себя, то сколько более (не может понять) величие Того, Кто мог сотворить самую душу? И когда (Пророк) трудился в разумении ведения Божия, тогда уставая и изнемогая присовокупил: высоко, не постигаю его (Там же, по русскому переводу). Но когда мы, стараясь и напрягаясь, желаем видеть хотя что-либо из невидимого естества; тогда мы устаем, отстаем и возвращаемся назад; и хотя мы не можем проникнуть во внутреннее, однако же мы уже видим от внешней двери дверь внутреннюю. Ибо самый труд размышления есть дверь, потому что открывает нечто из того, что внутри, хотя взойти туда еще нельзя. — Далее следует: и сделал фронтоны в шестьдесят лакоть, и к фронтону притвор ворот со всех сторон вокруг (Иез 40:14).
Источник: Беседы на пророка Иезекииля.
Потом намерил он в воротах от крыши одной комнаты до крыши другой двадцать пять локтей ширины; дверь была против двери
“От крыши одной комнаты до крыши другой 25 локтей”. Несомненно (из предыдущего) речь о ширине всего сооружения ворот. Но мысль об этом в мазоретском тексте выражена странно. Если, как видно из ст. 14 по LXX, все сооружение ворот было непокрыто, то именно таким образом могла быть обозначена ширина ворот: возвышавшиеся над комнатами крыши были наиболее заметными границами (вехами) всего сооружения в его ширине. Другие (Розенмюллер) выходят из затруднения, создаваемого мазоретском тексте, усвояя евр гаг (крыша) значение крайней части (в Исх XXX:3 этим словом обозначен верх алтаря), здесь — крайней, задней стены комнаты. LXX: “от стены фее (т. е. задней, во двор храма) до стены фее (задней стены противоположной комнаты) широта двадесяти и пяти лактей”. Если LXX не усвояли гаг предлагаемого Розенмюллером значения, то они могли читать вместо этого слова столь же краткое кир (стена); или же читали: мигав (от стены) ленегедо (до противоположной); ср. XXIII:35 по евр т. Во всяком случае, указывается ширина всего сооружения ворот, откуда на основами предыдущих данных можно вычислить и толщину воротной стены (не неважное сведение): (25 — (12+10)): 2 = 1 1/2 локтя; ср. ст. 42. — “Дверь была против двери”. Если в предыдущем выражении речь о задних стенах комнат, т. е. о стене всего сооружения ворот (по двору храма), то здесь, может быть, только речь о дверях в этих стенах, ведущих из последних на (внешний) двор храма. Если же ранее нет речи о стенах комнат, то здесь говорится о дверях в коридор ворот.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента