(1) Пророком завладели великие, возвышенные и благоговейные мысли о Боге, Который дал ему поручение и служением Которому он занят, Иезекииль видит именно подобие славы Господа (англ. пер., ст. 28), и отсюда мы вправе сделать вывод, что служить Господу — великая честь, ибо Он Тот, Кому служат ангелы. Пророк может служить Ему безбоязненно, ибо у Господа достаточно силы, чтобы поддержать служителя в работе. А если тот будет уклоняться от службы, то подвергнет себя опасности, потому что у Господе достаточно силы, чтобы догнать его, о чем свидетельствует случай с Ионой. Такому великому Богу надлежит служить с благоговением и страхом; Иезекииль может с уверенностью предсказать, что сделает Этот Бог, ибо Он способен исполнить свои слова.
(2) Навести страх на грешников, оставшихся на Сионе, а также на уже пришедших в Вавилон, которые отличались самонадеянностью и дерзко пренебрегали угрозами о разрушении Иерусалима, а таковых было много, чему мы уже нашли подтверждение в пророчествах Иеремии и еще найдем в данной книге. Пусть говорящие: «Мы будем счастливы, несмотря на то что продолжаем в том же духе» знают, что Бог наш есть огнь поядающий, перед которым они не смогут выстоять. Данное видение имело отношение к разрушению Иерусалима, что очевидно на основании Иез 43:3, где говорится: это видение было такое же, какое я видел... когда приходил возвестить гибель городу, то есть пророчество о его разрушении.
(3) Утешить боящихся Бога, трепещущих от Его слова и смиривших себя под Его крепкую руку. «Пусть таковые знают, что, несмотря на свое положение пленников в Вавилоне, рядом с ними Бог; хотя у них и нет места освящения, которое стало бы высоким престолом славы, тем не менее у них есть Бог освящения». Доктор Лайтфут делает такое наблюдение: «Теперь, когда Церкви предстоит надолго обосноваться в другой стране, Господь являет народу славу, как и прежде Он ее явил, когда израильтяне впервые образовались в Церковь в пустыне; как и там, Господь предстает здесь в виде облака и огня; Он произносит слова посреди животных, как и ранее — посреди херувимов». Данное обстоятельство облекает народ честью, чтобы они ценили себя, когда халдеи поражают их, и воодушевлялись в надежде на освобождение в должное время.
Итак, ради соответствия упомянутым целям, в данных стихах приводится первая часть видения, представляющая Бога в окружении бесчисленного множества служащих Ему ангелов, которые являются его вестниками и посланниками, исполняющими Его заповеди и повинующимися гласу слова Его. Речь идет о символах величия Господа, подобно тому как вызывают восхищение и земные правители, имеющие в своем распоряжении великолепную свиту и многочисленное войско, что вызывает доверие со стороны союзников и страх со стороны врагов.
I. Данное видение ангелов предваряет весьма величественное и потрясающее явление (ст. 4). Пророк, наблюдая, как открываются небеса, взглянул (англ. пер., ст. 4), взглянул вверх (поскольку было время), чтобы увидеть, что ему откроет Бог. С целью очищения пути, вот, бурный ветер шел от севера и разгонял стоящую на пути мглу этой низменности. Ясная погода приходит с севера, а посему идет ветер, прогоняющий дождь. Бог может вихрем очистить небо и воздух и произвести душевное спокойствие, так необходимое в нашем общении с Небесами. Однако здесь бурный ветер сопровождает великое облако. Мы думаем, что облака, поднимающиеся с этой земли, рассеются, и мы сможем увидеть, что там за ними, однако облако свыше, окутывающее то, что на небесах, все еще остается, так что мы в этой тьме ничего не можем сообразить относительно небесного. Во время Своего вознесения Христос поднялся отсюда в облаке. Существует мнение, что под бурным ветром и облаком здесь подразумевается халдейское войско, идущее от страны северной на землю иудейскую, сносящее все на своем пути, как буря; и таким образом наблюдается соответствие с символами одного из первых видений Иеремии (от севера откроется бедствие, Иер 1:14); я же склонен думать, что бурный ветер и облако предваряют само видение, а не проповедь. Этот вихрь прилетел к Иезекиилю (как и к Илии, 3Цар 19:11), чтобы приготовить путь Господу и потребовать внимания. Имеющий глаза да видит, имеющий уши да слышит.
II. Само видение. Средством передвижения данного видения к пророку послужило великое облако. Ибо мрак и облака воздушные — это шатер, в котором Бог почивает, и колесница, на которой Он едет (Пс 17:12; Пс 103:3). Господь поставил престол Свой и, чтобы его ослепительный свет и великолепие не поразили нас, распростер над ним облако Свое. Итак:
1. Облако сопровождает огонь, как на горе Синай, где Бог пребывал в облаке, вид же славы Его был как огонь поядающий (Исх 24:16−17). И первое явление Господа Моисею было в пламени горящего тернового куста; потому что Бог наш есть огнь поядающий. Это был огонь, клубящийся подобно шару, сфере или огненному колесу. Бог, являясь собственной первопричиной, эталоном и целью, если бы стал огнем, то был бы клубящимся огнем, или (существует и такое чтение) самовозгорающимся огнем. Огонь Божьей славы сияет, но также быстро начинает клубиться, потому что Господь дает нам знать лишь часть своих путей; огонь Божьего гнева разгорается, но также быстро начинает клубиться, ибо Божье терпение не позволяет гневу разгореться в полную силу. Если бы этот огонь не клубился, о Господи! Кто устоит?
2. Огонь окружает слава — сияние вокруг него, — которой огонь окутал себя, хотя и дал о себе некоторое откровение. Вопреки тому, что не можем посмотреть внутрь огня и не способны полностью познать Бога исследованием, тем не менее, мы видим окружающее его великолепие и отражение этого огня в облаке. Моисей видел Бога сзади, но не видел Его лица. У нас есть некоторые знания о Божьем естестве, полученные на основании окружающего Его сияния, хотя внутрь мы заглянуть не можем из-за распростертого вокруг него облака. Нет ничего проще, чем определить, что Бог есть, и нет ничего сложнее, чем описать, что Он Собой представляет. Даже когда Господь являет Свой гнев в виде огня, его окружает сияние, ибо Божья святость и справедливость проявляются весьма ярко в наказании греха и грешников; даже огонь поядающий окружен сиянием, которым всегда будут восхищаться прославленные святые.
3. Из середины огня виден цвет янтаря в русск. пер. — свет пламени). Здесь не говорится, кто или что имело такой цвет, и поэтому я склонен считать, что речь идет о целой системе последующего за этим видения, которое предстало взору Иезекииля из средины сияния и огня; и первым, что увидел пророк, прежде чем углубиться в детали, был цвет янтаря, или глаз янтаря, то есть нечто, выглядевшее таким образом, каким янтарь представляется глазу: яркого цвета пламени огня, цвета горящего угля, как, согласно одному из мнений, следует читать. Животные, которых пророк видел выходящими из средины огня, были серафимами — горящими, ибо Бог творит ангелами Своими духов, служителями Своими — огонь пылающий.
4. Выходящее из огня и имеющее огненно-янтарный цвет оказывается подобием четырех животных, когда становится четко различимым. Но речь идет не о животных (ангелы духи, их увидеть нельзя), а о подобии таковых, то есть о символическом представлении, которое Бог посчитал подходящим в качестве предварительного ознакомления пророка, а вместе с ним и нас, с миром ангелов (что является прерогативой Божьего откровения) настолько, насколько необходимо для того, чтобы нами овладело благоговение перед величием Бога, Которому ангелы служат, и благостью Бога, Который предписал им служить Своему народу. Из средины огня видно было подобие четырех животных; ибо ангелы получают жизнь и силу от Бога, сами по себе и для нас они предстают такими, какими их создал Бог; их слава — отблеск славы Господа. Пророк сам объясняет данное видение: и я узнал, что это Херувимы (Иез 10:20). Речь идет об одном из названий, под которыми ангелы известны в Писании. Даниилу было дано узнать их число: тысячи тысяч (Дан 7:10). Несмотря на то что их много, они — одно целое, и об этом здесь узнает Иезекииль. Они едины по природе и функциям, подобно войску; состоящему из тысяч, но называющемуся военным корпусом. Здесь приводится сообщение:
(1) О природе ангелов. Ангелы — живые творения; они являются Божьим творением, делом Его рук; их существование производно: жизнь не в них и не от них, но они получают ее от Того, Кто является источником жизни. Насколько живые творения низшего мира превосходят растения, являющиеся украшением земли, настолько ангелы — живые творения горнего мира — превосходят солнце, луну и звезды — украшение неба. Солнце (согласно одному из мнений) — это клубящийся огонь, но оно не является живым творением, в отличие от ангелов — пламени огня. Ангелы — живые творения, живые существа, и это не вызывает сомнения. Люди на земле — смертные творения, они умирают ежедневно (будучи живыми, мы мертвы), а ангелы на небе — живые творения, они живут на самом деле, их жизнь исполнена доброй цели; и, когда святые становятся равными ангелам, они умереть уже не могут (Лк 20:36).
(2) О числе ангелов. Их четыре: так они предстают здесь, хотя ангелов — несметное множество. Не то чтобы здесь шла речь о четырех конкретных ангелах, поставленных над остальными, а именно: о Михаиле, Гаврииле, Рафаиле и Урииле, как наивно полагали некоторые, но следует отдать должное тому обстоятельству, что у каждого было четыре лица, и они были посланы навстречу четырем ветрам небесным (Мф 24:31). Захария увидел ангелов в виде четырех колесниц, отправленных на восток, запад, север и юг (Зах 6:1). У Бога достаточно посланников, чтобы отправить их во все стороны света, ибо Он царствует над всей вселенной и достигает любой части мира.
(3) О качествах ангелов, благодаря которым они пригодны для служения своему Создателю и Господину. О них говорится образно, посредством уподобления, как и положено в видениях, которые являются наглядными Притчами. Их описание излагается таким образом, чтобы, по моему мнению, нельзя было составить четкое мысленное представление об ангелах или изобразить их кистью, что привело бы к искушению поклоняться им. Тем не менее некоторые детали данного описания предназначены для того, чтобы принести свидетельства пригодности ангелов к делу, в котором они задействованы. Следует заметить: возможность соответствовать цели своего сотворения — это великая честь для Божьей твари. Чем лучше мы ко всякому доброму делу приготовлены, тем ближе мы достигаем достоинства ангелов. Здесь приводится описание [1] общего вида этих живых творений: облик их был, как у человека. Они имели большей частью человеческий образ, во-первых, чтобы сообщить о разумности данных живых творений, об их способности рассуждать, о наличии у них духа человека, который является светильником Господним. Во-вторых, чтобы удостоить чести природу человека, не много умаленного пред ангелами, стоящего лишь на ступеньку ниже в иерархии сотворения. Когда разумные существа горнего мира станут видимыми, они примут облик человека. В-третьих, чтобы сообщить, что радость ангелов — с сынами человеческими, подобно тому как радуется таковым и Господин ангелов (Притч 8:31), и что они действительно помогают людям и человек может иметь с ангелами духовное общение посредством веры, надежды и святой любви. В-четвертых, ангелы Божьи являются в облике человека, потому что в полноту времен и Сыну Божьему предстояло не только явиться в этом облике, но и принять эту природу. Таким образом ангелы показывают свою любовь к ней.
[2] Лиц этих живых творений: у каждого четыре лица, смотрящие в четыре разные стороны. В видении Св. Иоанна, имеющем близкое сходство с данным, каждое из четырех животных обладает одним из упомянутых здесь лиц (Откр 4:7). Здесь же у каждого — все четыре лица, чтобы сообщить, что все они имеют одинаковые способности к служению. Хотя, возможно, среди ангелов небесных, равно как и среди ангелов церквей, одни сильнее в одном даре, другие — в другом, но все дары направлены на общее служение. Давайте же будем созерцать их лица, пока не изменимся в определенной мере в тот же образ, чтобы и мы могли исполнять Божью волю, как ангелы на небесах. Подобие лиц их — лицо человека (ибо в его облике они появились, ст. 5) у всех их четырех. Но, кроме того, у них было лицо льва, тельца и орла, причем каждое животное главенствует среди себе подобных; лев в царстве диких зверей, телец среди прирученных животных и орел среди птиц (ст. 10). Использует ли их Бог для совершения суда над Своими врагами? — Они свирепы и сильны, как разрывающие добычу лей и орел. Использует ли их Бог на благо Своего народа? — Они сильны и трудолюбивы, как вол. К тому же и в том и в другом случае ангелы обладают разумом человеческим. Разрозненные достоинства живых тварей земли собраны воедино в ангелах небесных. Они имеют облик человека, но поскольку в некоторых вещах человека превосходят даже низшие творения, то ангелы сравниваются с некоторыми из них. Они обладают разумом человеческим, причем намного превосходящим таковой, они также похожи на людей своей чуткостью и гуманностью. Но, во-первых, лев превосходит человека по силе и храбрости и производит более устрашающее впечатление, поэтому ангелы, обладающие здесь упомянутыми качествами, имеют лицо льва. Во-вторых, телец превосходит человека в терпении, прилежании, выносливости и неутомимом выполнении положенной ему работы. Поэтому ангелы, которые постоянно задействованы в служении Богу и Церкви, имеют лицо тельца. В-третьих, орел превосходит человека в скорости, остроте зрения и высоте полета; поэтому ангелы, которые ищут горнего и проникают в духовные тайны, имеют лицо орла летящего.
[3] Их крыльев: у каждого из них четыре крыла (ст. 6). Здесь ангелы явились с четырьмя крыльями, тогда как в видении Исайи у ангелов было шесть крыльев, ибо они летали вокруг престола и нуждались в двух крыльях, чтобы покрывать лицо. Ангелам даны крылья, чтобы они могли быстро лететь по Божьему поручению; по какому бы делу ни послал их Господь, они не теряют ни минуты. Крыльями души являются вера и надежда, на них она взлетает ввысь; крыльями души является также благочестие и чувство преданности, благодаря которым душа энергично и проворно продвигается вперед. Здесь пророк приводит такие наблюдения относительно крыльев ангелов: во-первых, они соприкасались одно к другому (ст. 9 и снова ст. 11). Ангелы, в отличие от некоторых птиц, не использовали свои крылья для борьбы; среди ангелов нет противоборства. Бог творит мир, совершенный мир на высотах Своих. А крылья ангелов соприкасались в знак совершенного единства, единодушия и всестороннего согласия между ними. Во-вторых, крылья были вытянуты вверх (англ. пер., ст. 11), простерты и готовы к действию, они не оставались сложенными или поникшими. Стоит ангелу получить малейший намек о Божьей воле — ему ничего не нужно искать, он немедленно расправляет крылья, тогда как наши бедные унылые души подобны страусу, поднимающемуся ввысь с большими трудностями. В-третьих, двумя крыльями ангелы покрывали тела (обретенные ими духовные тела). Покрывающая нас одежда мешает нам в работе, ангелы же не нуждаются в каком-либо другом платье, кроме собственных крыльев, которые к тому же служат их передвижению. Они скрывают свои тела от нас, чтобы воспрепятствовать ненужным расспросам с нашей стороны. Не спрашивайте о них, они чудны (Суд 13:18). Они покрывают свои тела перед Господом, побуждая и нас следовать этому примеру, когда мы приближаемся к Богу, ибо нам надлежит заботиться об облачении в праведность Христову так, чтобы не видна была срамота наготы нашей.
[4] Их ног, включая ступни и верхнюю часть: ноги их — ноги прямые (ст. 7). Они стоят ровно, твердо и непоколебимо; никакое бремя служения не заставит их ноги подкоситься. Невеста, описывая ноги своего Возлюбленного, говорит: голени его — мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях (Песн 5:15); такие же ноги — у ангелов. Ступни ног их — как ступня ноги у тельца, у которого копыто раздвоено, а значит — они чисты. Их стопы имели как бы округлую форму (как излагается в халдейском парафразе), они готовы к движению в любом направлении. Их ступни имели крылья (согласно Септуагинте), они ходили так быстро, как будто летали. И сами стопы сверкали, как блестящая медь; не только лица, но и ноги Божьих посланников прекрасны (Ис 52:7); каждый шаг ангелов славен. В видении Иоанна о Христе говорится: и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи (Откр 1:15).
[5] Их рук: и руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их (ст. 8); под каждым крылом — верхняя часть руки и ладонь. У них были не только крылья для движения, но и руки — для действия. Зачастую бездеятельные натуры торопливы: они суетятся о многом, но не приносят никакой пользы, ничего не доводя! до конца, у них есть крылья, но нет рук. Тогда как Божьи слуги ангелы не только идут туда, куда посылает их Господь, и приходят но Его зову, но и делают, что Он им велит. Речь идет о руках человеческих, отлично созданных, приспособленных к служению и управляемых разумом и пониманием. Ибо, что бы ни делали ангелы — все они делают с умом и рассуждением. У ангелов были ноги тельца, что указывает на быстроту их движения (и о кедрах ливанских сказано, что они скачут, подобно тельцу, Пс 28:6); но у них также были руки человека, что указывает на точность и безупречность исполнения, подобно тому как о небесах говорится, что они творение Божьих перстов. Руки ангелов были под крыльями. которые скрывали их наряду с остальными частями тела. Следует заметить: деятельность ангелов является тайной, и их работа выполняется невидимо. Хотя мы и не должны лениться в служении Богу и сидеть сложив руки, тем не менее нам надлежит со смирением не позволять левой руке знать, что делает правая. Мы можем заметить, что, где бы ни были крылья ангелов, их руки находились под крыльями; куда бы крылья ни полетели, они несли с собой руки, чтобы в любом месте совершать требуемое от них долгом.
(4) О движении ангелов. Живые творения двигаются. Ангелы — активные существа. Им не по нраву тихо сидеть и ничего не делать, они предпочитают постоянную занятость. И нам надлежит почитать за лучшее хорошую работу, когда мы стремимся выполнять ее, подобно ангелам, в отношении которых здесь отмечается:
[1] За какое бы служение они ни взялись, шли каждое прямо вперед (англ. пер.. ст. 9,12), то есть, во-первых, они искренне стремились прославить Бога и заботились только об этом, что бы ни делали. Их продвижение прямо вперед предполагает, что они смотрели прямо вперед и никогда не допускали недостойных намерений во всех своих делах. А если око наше будет чисто, то и все тело наше будет светло. Такая сосредоточенность глаз на одной цели означает искренность сердца. Во-вторых, ангелы всецело посвящали себя служению, которым занимались, и подходили к нему весьма сознательно. Они продвигались вперед в своей работе, ибо если для их рук находилось дело, то они выполняли его всеми силами своими без проволочек. В-третьих, они были единодушны в служении: шли прямо вперед, и каждый выполнял свою собственную работу; они не перечили друг другу и не толкались, не закрывали друг другу свет и не стояли на пути. В-четвертых, они досконально знали свое дело и отлично в нем разбирались, поэтому у них не было перерывов или стояния в нерешительности, но они настойчиво и с энтузиазмом продолжали работу, поскольку знали, что и как им нужно делать. В-пятых, свою работу они выполняли спокойно и равномерно. Они не делали рывков, не утомлялись и не искали перемен, не разрывались на части. Они шли по прямой и таким образом находили кратчайший путь к цели во всем, что бы ни делали, и не теряли времени даром. Когда мы идем прямо, мы идем вперед. Когда мы служим Богу единодушно, тогда нам под силу горы свернуть, в том числе и горы работы.
[2] Во время шествия своего они не оборачивались (ст. 9,12). Во-первых, они не совершали промахов или ошибок, которые давали бы им повод возвращаться назад с целью исправления; их труд не нуждался в доработках, и поэтому у них не было нужды переделывать. Во-вторых, их не интересовали какие-либо развлечения; они не только не оборачивались назад, но и не сворачивали в сторону и не тратили понапрасну время на нечто чуждое их делу.
[3] Куда дух хотел идти, туда и шли (ст. 12), то есть, во-первых, либо куда был расположен идти их собственный дух, туда и шли, не имея, в отличие от нас, тел, которые затрудняли бы им движение или мешали. Наше несчастье и ежедневное бремя состоит в том, что, когда дух бодр, плоть немощна и не поспевает за духом, так что доброго, которого хотим, не делаем. Тогда как ангелам и прославленным святым не доводится страдать от подобного бессилия; что бы они ни захотели или ни вознамерились сделать — сделают, и никогда не потерпят в этом неудачи. Либо, скорее, во-вторых, куда Дух Божий хотел их направить, туда и шли. Хотя у них было достаточно собственной мудрости, тем не менее каждый свой шаг и действие они подчиняли руководству и управлению со стороны Божьей воли. Куда бы ни направило их Провидение, они шли, чтобы служить его целям и исполнять его распоряжения. Дух Божий (говорит г-н Гринхил) является великой действующей силой, которая настраивает ангелов на работу, и великая честь для них в том, что они ведомы, ведомы без труда Духом. Видите, как покорны и исполнительны эти благородные существа. Куда бы ни пошел Дух, туда немедленно идут они, причем весьма расторопно. Следует заметить: кто живет по Духу, тот исполняет Божью волю, подобно ангелам.
[4] Они быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния (ст. 14). Это подразумевает: во-первых, их расторопность; движения ангелов быстры — быстры как молния. К какому делу они ни приступят — выполняют его тотчас же, моментально, в мгновение ока. Как счастливы не имеющие тел, которые тормозят движения в упражнениях святости! И как счастливы будем мы. когда обретём духовные тела для духовной работы! Сатана падает с неба, как молния, себе же на погибель (Лк 10:18). Ангелы же летят, как сверкает молния, на работу своего Господина, Ангел Гавриил летал быстро. Во-вторых, они двигались туда и сюда: двигались туда, чтобы сделать работу и выполнить распоряжения, и возвращались сюда, чтобы отчитаться в проделанной работе и получить новые указания, не допуская простоев. Они двигались туда — в нижний мир — для выполнения необходимой работы, а, справившись с ней, возвращались, как сверкает молния, сюда, в горний мир, в блаженное присутствие своего Бога, разлука с Которым нестерпима и не должна длиться дольше, чем требует их служение. Так и мы должны относиться к делам мира сего, ощущая себя не в своей стихии. Хотя мы и двигаемся туда, чтобы заняться ими, нам не следует успокаиваться на них, но душа должна вернуться, как сверкает молния, сюда к Богу, в свой дом и покой.
5. Здесь также говорится о свете, благодаря которому пророк увидел эти живые творения, или о зеркале, в котором он их увидел (ст. 13).
(1) Он увидел их благодаря их собственному свету, ибо вид этих животных был как вид горящих углей; это были серафимы — горящие, что указывает на пылкость их любви к Богу, горячее рвение в служении Ему, их великолепие, блистательность и страх, который они внушают Божьим врагам. Когда Бог отправляет ангелов на сражение в Своих битвах, они, как угли огненные (Пс 17:13), пожирают противников и, как молнии, поражают их, чтобы привести в замешательство.
(2) Пророк увидел ангелов благодаря лампадам, огонь которых ходил между ними, причем его сияние было весьма ярким. Дела сатаны — это дела тьмы; он — мироправитель тьмы века сего. Тогда как ангелы света пребывают в свете, и, хотя их деятельность скрыта от мира, их дела видны, потому что несут свет. Мы же видим их самих и их дела как бы при свете свечи, в тусклом свете лампад, огонь которых ходит между ними; а когда взойдет заря и убегут тени, мы увидим их четко. Существует мнение, что вид горящих углей и молния, которая исходила из огня, символизировали Божий гнев и суды, которым предстояло сейчас свершиться над Иудой и Иерусалимом за их грехи и в которых должны принять участие ангелы; и в соответствии с этим мы дальше находим упоминание о горящих угольях, брошенных на город, чтобы сжечь его, которые надлежало взять между Херувимами (Иез 10:2). Тогда под видом лампад следует понимать свет утешения, воссиявший для народа Божия во мраке нынешнего бедствия. И если служение ангелов становится поядаюшим огнем для врагов Бога, то для Его собственных детей оно служит светом радости. Для одного этот огонь сияет, ибо оживляет и снимает усталость, а для другого из огня исходит молния, чтобы погубить его. Следует заметить: добрые ангелы становятся либо нашими друзьями, либо врагами в зависимости от того, Кем для нас является Бог.
И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня
Ибо все избранные так стремятся к добру, что к соделанию зла уже не возвращаются: ибо претерпевый до конца, той спасен будет (Мф 10:22). И как чрез Соломона говорится: путиe праведных подобне свету светятся: предходят и просвещают, дондеже исправится день (Притч 4:18). Ибо в душах их доброе расположение и разумение внутреннего света составляют уже часть дня; но поелику они подвизаются в добродетели до конца жизни, то к полному дню приходят тогда, когда, достигши царства небесного, уже не будут иметь ни малейшего недостатка в том свете, которого домогаются. Далее следует: и посреди животных видение, яко углия огня горящаго, яко видение свещ.
Вид животных уподобляется углям горящего огня и свечам Ибо кто прикасается к углю, тот загорается; потому что кто имеет частое общение с святым мужем, тот от частого свидания с ним, от собеседования с ним, от примера деятельности начинает воспламеняться к любви истины, к удалению от мрака грехов своих, к сильному желанию света, и к пламенной истинной любви, тогда как прежде сего столько был мертв по нечестию, сколько был холоден. Но свечи распространяют свет свой далее, и стоя на одном месте, проливают свет на другое. Ибо кто силен духом пророчества, словом учения, благодатью чудес, того мнение далеко и обширно светит, как свеча; и слушающие его благие наставления, восставая чрез них к любви небесного, тем самым, что в себе отражают добрые дела, как бы освещаются светом от свечи. Итак, поелику святые мужи воспламеняют некоторых, находящихся вблизи их, к любви небесного отечества как бы чрез соприкосновение; то они угли. Но поелику некоторым, вдали находящимся, светят, указуя им путь, чтоб они не падали во тьму греха: то они свечи. Различие между углями и свечами состоит в том, что угли хотя и горят, но не прогоняют тьмы в том месте, на котором лежат; а свечи, издавая пламенный свет, прогоняют облежащую вокруг них тьму.
Здесь надобно заметить, что есть много святых, столь простых и сокровенных, и скрывающихся в безмолвии в местах уединенных, что жизнь их едва может быть известна другим. Итак что ж они, если нe угли? Они хотя по горячности духа имеют жар, но не имеют пламени для примера. Они не разгоняют греховной тьмы в сердцах других, потому что решительно не хотят, чтоб их жизнь была известна. Для самих себя они разжены, но другим не светят своим примером. Но те, которые и примеры добродетелей являют, и показывают свет доброй деятельности идущим своею жизнью и учением, по справедливости называются свечами; потому что и горячностью желания, и пламенем слова, разгоняют тьму заблуждения в сердцах грешников. Итак кто в сокровенности живет хорошо, но не содействует преуспеянию других, тот уголь. А кто, будучи поставлен для показания другим примера святости, показывает свет праведности другим от себя самого, тот свеча, потому что и сам в себе горяч, и другим светит Далее следует: видение свещ сообращающихся посреде животных, и свет огня, и от огня исхождаше яко молния.
Среди животных виден распространяющейся огнь; потому что, если бы те пернатые животные не принимали жара от огня истины, то oни не горели бы наподобие углей и свеч. Ибо именем огня обыкновенно означается Дух Святый. О Нем в Евангелии Господь говорит: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся? (Лк 12:49). Ибо, когда плотская душа принимает Святаго Духа, тогда, будучи воспламенена духовною любовью, плачет о зле, которое соделала. И окружность горит, когда сердце грешника, будучи обвиняемо его совестию, загорается и пламенеет от скорби покаяния. Поэтому еще написано: Бог твой огнь потребляяй есть (Втор 4:24). Поелику Создатель наш ту душу, которую наполняет, очищает от ржавчины грехов, то и называется и огнем, и потребляющим. Итак Святый Дух называется светом огня среди животных, и от огня исходящими яко молния; потому что, наполняя всю Церковь, Он бросает из себя пламя любви в сердца избранных, чтобы, подобно молнии, поразить их страхом и коснеющие сердца воспламенить к любви Его.
Но поелику Дух Святый есть Бог, совечный прежде веков Отцу и Сыну; то надобно исследовать, почему Он называется разбегающимся (discurrens)? Ибо всякий разбегающийся приходит на место, на котором его не было, и оставляет то, на котором был. Итак каким образом назовем мы Духа разбегающимся, когда все в нем, и нет места, где бы Его не было? Как написано: Дух Господень исполни вселенную (Прем 1:7). И еще, когда описывается похвала Премудрости, присовокупляется: есть бо в той Дух разума свят, единородный, многочастный, тонкий, благодвижный (Прем 7:22). И несколько после: человеколюбив (ст. 23).
От этих слов опять рождается для нас важный вопрос: почему тот Дух, Который наполняет все, называется еще движимым и постоянным? Но если мы обратимся к быту человеческому, то скоро откроем смысл говорящего. Потому что человек, который повсюду ходит в той стране, в которой находится, без сомнения повсюду находит встречи, и вдруг является там, где о нем и не думают. Итак всемогущий Дух, для обозначения везде присутствия называется и движимым, и вместе недвижимым. Недвижимым потому, что по естеству все содержит, движимым потому, что повсюду является даже не ведающим Его. Итак, содержа все, Он называется недвижимым, а являя себя присутствующим при всех, называется движимым. Итак блеск огня, и от огня исходящая молния разбегается между пернатыми животными; потому что Дух Святый присущ всем вообще и каждому порознь, и воспламеняет тех, которых касается, и освещает тех, которых воспламеняет, чтоб они после прежнего холода будучи зажжены горели, и огнем любви, который получили, показывали пламя примеров. Потому что молния, исходящая от этого огня, потрясает закосневающие души, и потрясением возбуждает их и воспламеняет, чтобы после любви они горели и светили. Поэтому в другом месте написано: престол Его пламень огненный, колеса Его огнь палящь (Дан 7:9). Ибо тем, которые охраняют души, и приняли тяжелые обязанности быть пастырями стада, не дозволяется переменять места. Но поелику они, пребывая в одном месте, носят на себе присутствующее Божество и пламенеют, то престол Божий называется пламенем огненным. А те, которые по любви к Господу расходятся на проповедь, суть колеса этого палящего огня, потому что, по желанию Его расходясь по различным местам, они как сами горят, так и других воспламеняют.
Источник: Беседы на пророка Иезекииля.
Ст. 13−14 И подобие животных и вид их как огонь горящих углей и как вид светильников. Таково было видение, обращающееся в разные стороны среди животных, — сияние огня и молния, исходящая из огня. И животные шли и обращались назад подобно сверкающей молнии. И среди животных видение как огонь горящих углей, как вид светильников, обращающихся в разные стороны среди животных, и сияние огня, и из огня выходила как бы молния
Следующее же затем: и животные бегали и обращались назад как вид везека прибавлено в переводе Семидесяти из издания Феодотиона Чтобы пророк не казался противоречащим предшествующим двум мыслям, они сочли нужным умолчать о том, что считали противоречащим, то есть: и животные двигались и обращались назад, чтобы не возбудить соблазна в читателе. Но лучше в божественных книгах переводить то, что сказано, хотя бы ты и не понимал, почему это сказано, нежели опускать то, чего не знанием. Также и многое другое, что невыразимо и чего не может постигнуть дух человеческий, было бы уничтожено вследствие этого произвола. Но мы можем сказать следующее: подобно тому, как в Притчах в одном и том же месте написано (26, 4−5): не отвещай безумному по безумию его, да не подобен ему будеши, и затем говорится то, что нам кажется противоречащим: отвещай безумному по безумию его, да не явится мудр у себе, и то и другое взаимно согласуется по различию времен и лиц, когда и глупый пренебрегается, как не принимающий мудрости, и глупое высокомерие отстраняется другою глупостью, соответственно чему и апостол говорит: бых несмыслен, вы мя понудусте (2Кор 12, 13): так и в этом месте мы должны спросить себя, почему выше два раза было сказано: животные не обращались назад во время шествия, а теперь один раз (сказано): животные бегали и обращались назад. И это оставалось бы вопросом, если бы далее не следовало: подобно сверкающей молнии, которая на еврейском языке называется besec и которую Симмах перевел: как вид луча молнии. Таким образом, как эфир освещается искрами частых огней и в мгновение ока и моментально молнии разбегаются в разные стороны и возвращаются назад, не теряя вместилища и, так сказать, источника и вещества огня, так и эти животные, беспрепятственно продолжая путь, спешат вперед. Если же они видят нечто противустоящее их стремлению, то не столько возвращаются назад, сколько суживаются, с тем чтобы опять расшириться и давать свет, который они несколько затемнили, чтобы дать рабам пищу в свое время и не давать святыни псам и не бросать бисера пред свиньями (Матф. гл. 7). Поэтому и Павел говорит: млеком вы напоих, а не брашном, ибо не у множасте (1Кор 3, 2). Избрание же Иуды и помазание Саула не доказывают незнание Богом будущего, но показывают, что Он есть Судия настоящего. Поэтому и апостолам Он заповедует, чтобы, увидев дом, недостойный приветствия, они наперед отрясали ноги и чтобы возвращался к ним мир, данный ими дому. Уголья же горящего огня и светильники, обращающиеся в разные стороны среди животных, объяснены [в толковнии] на оное место Исаии; «и пожрет огонь, как вещество сена, и освящу их горящим огнем» (Ис гл. 5). О них и в другом месте написано: падут на них углия огненная (Пс 139, 11). И против льстивых уст в другом псалме говорится: что дастся тебе или что приложится тебе к языку льстиву? Стрелы сильного изощрены, со угльми пустынными (Пс 119, 3−4). И в ином месте: имаши углие огненное, сядешь на них: сии будут тебе помощь (Исаии 47, 14). На какое бы творение мы ни обратили взор, оно сияет боговедением, так как из творений познается Творец. Из среды животных исходит блеск огня и молния. Ибо если сведешь Евангелия, то среди буквы и маловажной истории откроешь таинства Духа Святого.
Источник: Толкование на пророка Иезекииля.
И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня
Взаимно соприкасающимися крыльями своими херувимы оцепляли определенное место, которое, как уже можно было заключить из такого необыкновенного ограждения его, имело какое то особенное назначение. Описание этого места и заключается в 13 ст. Начало стиха у LXX передается несогласно с евр т.: “и посреде животных видение”, таким образом, по LXX пророк в 13а описывает уже место между херувимами, а по евр тексту и рус. пер. еще самих херувимов, о том же, что было между ними, говорит лишь в 13в. Именно евр текста описывает здесь херувимов со стороны цвета их, который был огненным, так что они представлялись целиком огненными и сверкали как светильники. Но теперь уже почти все отдают в этом месте предпочтение LXX: о виде животных пророк уже говорил в 5 ст., тогда и следовало сказать, что он был огненный; и как херувимы могли иметь вид углей и лампад? они могли только сиять как те и друие: да и сияние угля и лампады слишком различно, чтобы служить сравнением для одного и того же предмета; вероятно мазореты просто хотели договорить недосказанное пророком о цвете херувимов. Таким образом, можно считать несомненным, что те угли и лампады, на которые евр т. хочет, чтобы походили херувимы, были новым данным видения: они напоминали то место, которое было оцеплено крыльями херувимов; содержание для такого места вполне, подходящее. Угли между херувимами называются горящими, что бы показать, что они были не черные и потухшие, а красные, еще горячие и в самом процессе горения. Объясняют присутствие здесь углей по аналогии с видением Исаии, в котором серафим берет горящий уголь с алтаря и которое след. предполагает, как и апокалиптические видения (VIII:5, 3; VI:6), у престола Божия алтарь с углями; хотя под своими загадочными углями пророка Иезекииля не видел жертвенника, и он мог описывать не ту сферу небесную, какую описывали Исаия и Иоанн Богослов, но это не мешает углям между херувимами придавать тоже жертвенный характер: херувимы являются с символами постоянного всесожжения Богу; отсутствие жертвенника могло указывать на самую высокую и чистую духовность этого всесожжения. Если Бог есть огонь поядающий, то место, на которое ступает Он, восседающий на херувимах, т. е. ближайшим образом херувимы, должно гореть, а продукт горения — уголь. — “Как вид лампад”. Светильники перед престолом Божиим находятся и в видениях Апокалипсиса и объясняются самим тайнозрителем, что это “суть семь духов Божиих” (IV:5) и “семь церквей” (I:12, 13, 20). Воззжение светильника пред Богом — обряд богопочитания, знаменующий теплоту и самоотверженность служения Богу. Если “духи Божии” и “церкви” являются перед престолом Божиим не со светильниками, а сами превращаются в светильники, то этим идея увеличивается до необыкновенных размеров. У Иезекииля вместо этого светильники являются в явно близком, но точнее не определяемом отношении к херувимам, сопровождая их явление. Но символика их та же, что и в Апокалипсисе: духовное горение всего существа пред Богом. В картине явная постепенность: угли, лампады, молнии; угли может быть занимают низ, переходя в верху в пламя и еще выше разряжаясь молниями. “(Огонь) ходил между животными”. С евр буквально: “она (“ги”) ходила между животными”. Кто она? к какому существительному относится местоимение ж. р.? Впереди в стихе есть два существительных ж. р.: вид (“демут”) и огонь (“еш”; в евр “горящих углей” выражено: “углей огня горящаго”). Первое стоить слишком далеко и подлинность его сомнительна; притом как может вид животных ходить между животными? Второе занимает слишком подчиненное положение: стоя в качестве определения в “угли”, оно по евр составляет с ним одно слово (casus constructus). Но так как все перечисленное доселе содержание пространства между херувимами было огненное, было огонь в таком или ином виде, то не очень погрешит тот читатель пророка, который (как рус. пер.) будет разуметь под “га” — “она” огонь. Не употреблен ли здесь ж. р. вместо несуществующего в евр яз. ср. р.? Если пророк хотел сказать: “это (т. е. все указанное раньше — угли, светильники) ходило между животными”, как он мог выразить “это”, как не через “вот” (“это”, “то”) или “ги” (“оно”)? Если бы грамматически и невозможно было такое понимание “ги”, то по ходу речи и существу дела ничто другое, как именно все перечисленное ранее, скорее всего должно быть тем, что “ходило между животными”. Пророк, по крайней мере до сих пор, видит херувимов лишь в движении; след. все, что было между херувимами, место между ними со всем его необыкновенным содержанием — углями, лампадами, должно было двигаться, “идти с” (“митгаллекет”) ними. Взаимновозвратная форма глагола “галак” — “идти”, поставленная здесь, указывает на точное отношение между движением того, что было между животными (углей и лампад), и движением самих животных, а равно на взаимную зависимость движения этих огненных элементов друг от друга: они двигались не только по мере движения животных и в зависимости от их движения, но двигались и в зависимости друг от друга: движение одного из этих элементов вызывало движение другого; здесь все было движение и жизнь. LXX дают по-видимому другое чтение этого места: опуская “ги” (“она” или “оно”), они согласуют глагол “митгаллекет” (“ходил”) с lampadeV и переводит его sustrefomenwn «сообращающихся»: «яко видение свещ сообращающихся посреде животных». Sustrefesqai означает совместное, зависимое друг от друга обращение или кружение; таким образом этим словом у LXX указывается на то, что светильники, которым оно служит определением, вращаются совместно или друг с другом, или с углями, или с животными, или со всем этим вместе (что скорее всего). Мы видим, что к светильникам ли относить глагол “митгаллекет” с LXX или читать для него с евр т. особое подлежащее (“ги” “оно”), мысль будет та же, что и могло дать право LXX на свободный перевод здесь. — “И сияние от огня”. Из этого замечания прежде всего видно, что угли и лампады, находившиеся в постоянном движении, сливались для пророка в одну массу огня, которая распространяла кругом себя свет. Вместе с тем замечание показывает, что сияние, исходившее от этого огня, было особенной силы (иначе не нужно было и говорить о нем, так как каждый огонь дает сияние), на что указывает и евр слово “ногах” (“сияние”), которое служит поэтическим, след. особенно сильным обозначением света (Ис IV:4; LX:10; LXII:1; Авв III:11 и др.) и употребляется о сиянии Славы Божией (Иез X:4). Это было то сияние, на которое пророк обратил внимание еще в начале видения (ст. 4, где то же по евр “ногах”): им озарено было то облако, которое шло к нему, так как это облако заключало в себе 4 херувимов, то сияние это, озаряя всю громаду (“великое облако”) его, служило неизмеримым, обнимавшим весь небосклон (“вокруг него” т. е. облака ст. 4) ореолом, достойным по величине своей тех, кого он окружал. — Огонь между херувимами испускал не одно лишь тихое, кроткое сияние (“ногах” в Ис LXII:7 об утренней заре, XVI:19 и Иоиль II:10 о сиянии светил). Он беспрерывно (“исходила” по евр прич. “исходящая”) сверкал молнией. Из всех родов земного света молния одна приводит нас кроме восхищения в некоторый трепет и потому может служить наилучшим подобием того света, которым сияет Божество. Кроме того молния может быть названа светом внутренним, сокровенным, лишь временно прорывающимся наружу и видимым для человека, и этим она наиболее напоминает невидимый для человека божественный свет (в службе Преображения: “сокровенную молнию под плотию существа Твоего носяй”). Благодаря этому молния в Ветхом Завете часто выступает атрибутом богоявления: молниями блистала Синайская гора, когда на нее сошел Бог; о молнии упоминается в псалмических описаниях ожидаемых или просимых богоявлений (Пс XVII и др. ср. Авв III:4, 11); в Апокалипсисе от престола Божия исходят молнии (IV:11). То, что огонь между херувимами испускает молнии, свидетельствует о высокой степени богоподобия херувимов: они сияют славой, напоминающей славу Божественную.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента