I. Грехи, поставленные в вину Моаву (ст. 6). По-видимому, пророк, давая добрый совет моавитянам, сдерживает себя, чтобы не увлечься, придя к выводу, что они этому совету не внимут. Он рассказал, в чем состоит их долг (будут ли они слушать, или не будут), но потерял надежду на то, что это принесет им какую-то пользу; он хотел их исцелить, но они не пожелали исцелиться. Кто не хочет прислушиваться к советам, тому нельзя помочь. Грехи же моавитян были такими:
(1) Гордость. На этом сделан самый сильный акцент, ибо гордость, наверно, погубила драгоценных душ больше, чем любая другая похоть. Моавитяне были этим печально известны: «Слыхали мы и наслышаны о гордости Моава; все соседи во весь голос стыдят их за это. Он горд чрезмерно; таков этот народ в основной массе: забыли о своем низком происхождении и о клейме позора, которое носят в связи с тем фактом, что закон Божий запрещает моавитянину войти в общество Господне... вовеки (Втор 23:3). Мы слышали о надменности его и высокомерии». Это не поспешное и предвзято строгое суждение одного-двух людей, но характеристика, которую бы дал моавитянам каждый знающий их. Они гордый народ, поэтому не внимут данному им доброму совету. Они считают себя слишком мудрыми, чтобы советоваться; поэтому не последуют примеру Езекии, поступающему справедливо и любящему миловать. Они пренебрегли им как образцом для подражания, ибо думают, что и сами могли бы его поучать. Они горды и поэтому не покорятся Самому Богу и не примут во внимание предостережения, которые Он им дал. В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа. Они горды и поэтому не окажут гостеприимства и не защитят Божьих изгнанных, презирая которых не хотят иметь с ними ничего общего. Но это еще не все.
(2) «Мы также слышали о неистовстве его (ибо кто очень горд, тот обычно весьма несдержан), в частности о гневе на Божий народ, следовательно, Моав, скорее, будет преследовать его, нежели защищать».
(3) А ублажает Моав свою гордыню и неистовство ложью: неискренна речь его. Он не воплотит свои гордые и неистовые замыслы, как надеялся». Существует такое чтение: его надменность, гордость и гнев больше, чем его сила. «Мы знаем, что если будем полагаться на его милость, то не найдем у него никакой милости: нет у него власти, которая сравнилась бы с его злобой. Своей гордостью он навлекает на себя крах, ибо таковая предшествует погибели, и не в его силах предотвратить это».
II. Скорби, которые грозят Моаву: поэтому возрыдает Моав о Моаве (ст. 7). Все население будет горько оплакивать уничтожение своей страны. Будут жаловаться друг другу: все будут рыдать в отчаянии, и ни у кого не окажется ни повода, ни мужества, чтобы ободрить своего друга. Примите во внимание:
1. Причины скорби.
(1) Разрушение городов: стенайте о твердынях Кирхарешета. Большой и хорошо укрепленный город, державшийся до конца под натиском огромной силы (4Цар 3:25), теперь сровняется с землей, будучи либо сожженным, либо разрушенным, причем его основания будут совершенно разрушены, повреждены и сломаны (дословно); моавитяне примутся стенать, увидев, как их прекрасные города превратились в груду развалин.
(2) Разорение сельского хозяйства. Моав славился своими полями и виноградниками, но все они будут опустошены вторгшейся армией (ст. 8,10). Посмотрите, [1] как прекрасна и плодородна была их земля, подобная саду Господню (Быт 13:10). На ней росли самые отборные и благородные сорта винограда, лучшие лозы, которые достигали до Мазера города в уделе колена Гадова. Прекрасные побеги винограда расстилались, вились вдоль области своего распространения, даже по пустыне моавитской. Там были виноградники. Мало того, побеги их расширялись, переходили за море Мертвое море; моавитяне делали живые изгороди из лучших сортов винограда. [2] Как радовались тому и наслаждались. Много раз они шумно радовались во время собирания винограда и во время жатвы; так подчас поступают сельские жители и у нас, когда урожай полностью собран. Веселье и ликование было на их полях и в виноградниках, с пением и ликованием они топтали виноград в точилах. Однако здесь ничего не говорится о воспевании хвалы Богу и о прославлении Его за изобилие. Если бы они сделали это темой своего благодарения, то до сих пор имели бы пищу и повод для веселья. А посему [3] они лишатся всего этого. «Поля оскудеют, и все их плоды унесут прочь или вытопчут; теперь они не смогут обогатить своих владельцев, как раньше, поэтому и сказано, что оскудели. Воины, названные здесь властителями народов, поломают все растения, несмотря на то что те были лучшими лозами, самыми отборными из всех. Теперь прекратилось веселье и ликование, сопровождавшее сбор винограда, вместо него слышны стенания о потере урожая. Утихла шумная радость во время жатвы: никто не поет, никто не ликует, как тогда, когда топтали виноград в точилах. У моавитян нет того, чему они раньше радовались, равно как и нет настроения радоваться; разорение страны помешало их веселью». Следует заметить: во-первых, Бог запросто может изменить расположение духа привыкших к веселью и к наслаждениям и превратить их смех в слезы, а радость в грусть. Во-вторых, радость о Господе, в таком случае, намного лучше радости по поводу урожая, ибо ее у нас никто не отнимет (Пс 4:7−8). Стоит опустошить виноградники и смоковницы, как прекратится всякое веселье плотского сердца (Ос 2:11−12). Благодатная же душа может радоваться о Господе Боге спасения своего, хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах (Авв 3:17−18). А посему давайте будем всегда радоваться о Боге со святым ликованием, а обо всем другом со святым трепетом: радоваться, как не радующиеся.
2. Пророк скорбит вместе с моавитянами: «...и я буду плакать о лозе Севамской плачем Иазера и с состраданием смотреть на разорение столь прекрасной страны. Буду обливать тебя слезами моими, Есевон! Пусть мои слезы смешаются с твоими». Более того, печаль пророка, очевидно, идет из глубины души: внутренность моя стонет о Моаве, как гусли (ст. 11); пророк находится под столь сильным впечатлением, что ощущает дрожь внутри так дрожат струны гуслей, когда играют на инструменте. Божьим пророкам подобает самим познать печаль; так было и с Великим Пророком. Скорби мира, так же как и скорби Церкви, должны быть и нашей скорбью (см. Ис 15:5).
III. В заключение главы сообщается (1) о неспособности богов Моава, лжебогов, помочь народу: «Моав вскоре утомится от поклонения на высотах (ст. 12). Он напрасно истратит все свои духовные и физические силы, молясь идолам: они не смогут ему помочь, и он убедится в их неспособности». Видно, бессмысленно ожидать какого-либо облегчения от высот земли; облегчение должно приходить с возвышающегося над холмами места. Люди, как правило, столь неразумны, что не желают верить, пока их не заставят увидеть всю суетность идолов и упования на тварь; они не желают оставить кумиров, пока не утомятся от них. Но Моав, утомившись от своих высот, пойдет не в святилище Господа, как следовало бы, а в свое святилище в храм Хамоса, главного идола моавитян (таково общепринятое мнение); он будет молиться там, и это принесет так же мало пользы в разрешении его дела, как и молитва на высотах; ибо, какие бы почести идолопоклонники ни оказывали своим кумирам, это никоим образом не сделает идолов способными помочь им. Какими бы эти идолы ни были: dii majorun gentium — богами высшего порядка или ттогит низшего, все они — плод человеческого воображения и работа человеческих рук. Возможно, подразумевается приход моавитян в святилище Господа. Убедившись, что не дождутся никакой помощи от собственных высот, некоторые из них пожелали прийти в храм Божий в Иерусалиме, чтобы молиться там, но тщетно: Господь справедливо посылает их назад к богам, которых они избрали (Суд 10:14).
(2) О способности Бога Израилева, единственного истинного Бога, осуществить сказанное относительно моавитян. [1] Предсказанное событие произошло не сразу: вот слово (вот событие), которое изрек Господь о Моаве издавна (ст. 13), когда тот еще только начал гордиться, надмеваться и угнетать Божий народ. Страна уже давно была обречена на погибель, достаточным заверением в чем служит слово, которое изрек Господь; и поскольку Он никогда не захочет отречься от Своего слова, то все силы ада и земли не смогут возразить или помешать исполнению того. [2] Теперь сообщается о том, когда это событие должно произойти. Время было определено Божьей волей раньше, а сейчас становится известным: ныне же так говорит Господь: чрез три года (ст. 14). Не наше дело знать или стремиться узнать времена или сроки сверх того, что Бог считает нужным открыть; и именно открытое Им нам позволено и надлежит принимать к сведению. Видите, как постепенно Бог открывает Свою волю; свет Божьего откровения сияет все сильнее и сильнее, это же верно и в отношении света Божьей благодати в сердце. Обратите внимание: во-первых, на приговор, вынесенный Моаву: величие Моава будет унижено, то есть он станет презренным, когда все, чем гордились моавитяне, сойдет на нет. Такова слава мира сего увядающая и ненадежная: не успели ею восхититься, как она исчезла. Так пусть же быстро становящееся презренным в глазах других будет всегда презренным в наших глазах по сравнению с безмерным преизбытком вечной славы. Моав славился тем, что население его страны было многочисленным, а войско отважным; но куда подевалась слава, после того как великое множество людей определенным образом уничтожено: кого постигла одна кара, кого — другая? Что же касается остатка, то он будет очень малый и незначительный, не способный перенести собственное горе, тем паче выдержать нападение врагов. Поэтому да не хвалится сильный силой своей, а многочисленный своим числом. Во-вторых, на время, установленное для исполнения этого приговора: чрез три года, считая годами наемничьими, то есть точно по окончанию трехлетнего периода, потому что слуга, нанятый на определенный срок, ведет точный отсчет дням своей службы. Да знает теперь Моав, что крах его близок, и подобающим образом готовится. Дано вежливое предупреждение, а вместе с ним и возможность для покаяния; и если бы Моав воспользовался ею, как это сделали в свое время ниневитяне, то, мы вправе думать, он мог бы рассчитывать на предотвращение грозившего ему суда.
И ныне глаголю: в триех летех лет наемника обезчестится слава Моавля во всем богатстве мнозе, и оставится умален и нечестен
Сими словами, по моему мнению, Пророк определяет Моаву время наказания, которое назвал тремя летами наемника. Поскольку же все естество времени делится на три части, то, желая изобразить полноту времени, Пророк сказал три лета. Итак, в триех летех лет наемника обезчестится слава Моавля. Наемник и в Евангелии обвинен Спасителем, Который говорит: а наемник, иже несть пастырь, емуже не суть овцы своя, видит волка грядуща и бежит, яко наемник есть и нерадит о овцах (Ин 10:12−13). И по закону, приселник и наемник иереев не ест святынь (ср. Лев 22:10). Посему Моав отдал себя в наемники и стал наемником, ибо не любил Бога и, что ни делал, все делал только из помышления о плате и в чаянии собственной пользы, а не по расположению к делу. Поэтому обезчестится в триех летех лет наемника. Как пастырь наемник — не пастырь, так и творящий милостыню, чтобы прославлену быть людьми, берет мзду: он уже не милостынодаятель, он не щедр. И целомудренный из человекоугодия — нецеломудрен: он не за добродетелью гонится, но уловляет славу добродетели. Посему бесчестны пред Богом делающие что-либо напоказ. Поэтому и Моав в триех летех обезчестится, то есть по всякой мере времени, и обесчестится бесчестием наемника за то, что и добродетельные поступки его — не дело расположения, но дело притворства. Обесчестится же во всем богатстве мнозе. Сколько приобрел он во мнении здесь, в такой же мере, по откровении тайных наших, воздастся ему мзда стыда. И кто собирает своими руками много бесплодного, тот имеет у себя больше случаев к нанесению ему бесчестия. И делаяй сокровища языком лживым суетная гонит и внидет в сети смертныя (ср. Притч 21:6). И оставится умален и нечестен — такое наказание есть благодеяние для согласившихся на зло.
Источник: Толкование на пророка Исаию.
И ныне глаголю: в триех летех лет наемника обезчестится слава Моавля во всем богатстве мнозе, и оставится умален и нечестен
Пророческое слово и теперь приводит нас к воспоминанию истории. Именно отделившиеся от Иерусалима десять колен Израилевых и половина колена Ефремова стали жить в Самарии; покланялись же золотым тельцам, так как их привел к сему и нечестиво побудил Иеровоам, сын Навата. Затем они измыслили там и иные виды лжеслужения, каждый воздавая честь, как Богу, тому, что кому было угодно. Итак, вознегодовав за сие, Господь всяческих, так как при сем и оскорблена была слава Его и попраны были отеческие постановления, как бы нанял царя Ассирийского Салманассара и послал его против них; и сей последний покорил всю землю Самарян, целых три года пробыв в ней. В тоже самое время силою взята была и земля Моавитян. Итак, если и древле говорил, сказано, Бог, то и ныне глаголю, что в триех летех лет наемника, то есть, царя Ассирийского, обесчеститися слава Моавля. И этими последними словами обозначает или царство их, или величие городов, или многочисленность населения или же, быть может, людей возраста, способного к войне. Оставится же, говорит, умален и нечестен, то есть, истреблено будет во время войны все, что находится в чести у них. Оставшиеся же будут совершенно незначительные, самые лишенные чести, немужественные и недостойные никакого внимания. Итак, страшно есть еже впасти в руце Бога живаго (Евр 10:31) и осмеливаться оскорблять Всемогущего: как не будет это виною всякого несчастия? И наоборот спасительно — с любовью подчиняться Ему, ведать только Его единого, удаляться от сетей заблуждения и говорить Ему с добрым расположением: Господи, разве Тебе иного не вемы: имя твое именуем (Ис 26:13).
Источник: Толкование на пророка Исаию.
И это-то определение о пленении Моавитян подтверждает Бог ныне, говоря: В триех летех лет наемника, то есть по истечении трех лет, обезчестится слава Моавля, исполнится на Моавитянах все предопределенное Богом, и оставится умален и нечестен, то есть редкие из Моавитян избегнут плена, какому подвергнет их, в нашествие свое, Сеннахирим
Источник: Толкование на книгу пророка Исаии.
И теперь сказал Господь, говоря: в три года, считая годами наемника, отнимется слава Моава над всем многочисленным народом и он останется малым и незначительным и никак не великим
Пророчество это, как мы выше сказали, обращено на Моавитян по смерти Ахаза в царствование Езекии, при котором десять колен были отведены в плен Сеннахерибом царем Ассирийским. Таким образом, как наемник ожидает захода солнечного или дни и ночи ожидает окончания работы, чтобы получить установленную плату, так и Моав, чрез три года, при нашествии Ассириян, будет сокрушен и едва немногие останутся в стране, чтобы жить в разрушенных городах и обрабатывать заброшенные поля. Это может быть объясняемо и как предсказание о плене Вавилонском, что по взятии Иерусалима и по прошествии трех лет Моав будет опустошен Халдеями, или что в продолжении трех лет не будет им никакого покоя.
Источник: Толкование на книгу пророка Исайи. Книга пятая.
Три года, в которые отнимется слава Моава над всем многочисленным народом или над многим богатством, как перевели LXX, должны быть понимаемы иносказательно. Ибо как милосердие Господне подлежит весу и мере, так и мучения и наказания имеют меру свою, так что по прошествии трех лет, в которые он останется малым и незначительным и невеликим, он перестанет быть в уничижении. И то нужно заметить, что по пророчеству Иезекииля (Иез 4), Израилю, то есть наиболее согрешившим десяти коленам, при счете дней за год, засчитывается в наказание триста девяносто лет, как поставлено в еврейском, а не сто девяносто, как стоит в издании Вульгаты, а Иуде, в котором был храм Божий, сорок лет. Ибо малый достоин есть милости, сильные же сильно истязани будут (Прем 6:6), и раб, знающий волю господина своего и неисполняющий ея, биен будет много (Лк 12:47). Итак Моав, чуждый и не принадлежавший к народу Божию, а обратившийся, оставив заблуждение, малым и незначительным и безславным останется не много лет, а только три года. Это те годы, о которых и в другом месте читаем: „вспомните о днях века“ (Ис 46) и еще: помыслих дни первыя, и лета вечная помянух (Пс 76:6). Ибо если Израиль по плоти служил тени и образам и всякий праздник их был образом будущего, то почему и годы настоящего времени не предизображают будущих времен, о которых и в другом месте читаем: «что будете делать во дни собрания и во дни праздника Господня» (Ос 9:5)?
Слова же считая годами наемника показывают то, что ложное учение все делает ради прибыли и выгоды. Ибо всякий наемник и кто не есть пастырь, которому овцы не свои, когда увидит приходящего волка, бежит, потому что он наемник и овцы не принадлежат ему (Ин 10). Поэтому, думаю, пришлец и наемник от священного не вкушают и рабы не бывают причастниками святыни. Ибо не ради любви к Господу, а ради возмездия делают все те, которые поедают домы вдов и приводят собственные стада, чтобы одеваться шерстью их и доить молоко (Мф 23). Что мы сказали о наемническом учении, это можем относить и к прочему. Если я подаю милостыню, чтобы быть прославляемым людьми, то я получил награду свою и должен быть назван наемником. Если я притворяюсь целомудренным, а на моей совести иное, то я имею не награду наемника, а наказания грешника. И, при сравнении двух зол, грешить открыто есть меньшее зло, чем лицемерить и принимать вид святости. Но Моав достиг и того, что, имея прежде многих сообщников своего заблуждения, впоследствии низведен до немногих, или, обладая прежде большим количеством богатства греховного, делается после покаяния малым и бедным во зле.
Источник: Толкование на книгу пророка Исайи. Книга шестая.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента