I. На нежелание невесты и апатию, охватившую ее: «Я сплю, а сердце мое бодрствует…» (ст. 2). Здесь показано (1) тление, проявившееся в поступке: «Я сплю». Мудрые девы дремали. Невеста была на ложе своем (Песн 3:1), но теперь она спит. Духовная хандра, если с ней сразу же не бороться, склонна прорастать внутри нас и укореняться. Она спала, то есть благочестивые чувства охладели, она пренебрегла своим долгом, и нерадивость ее росла, она потакала своей лени, довольствуясь этим, и не проявляла бдительности. Иногда подобное является негативным последствием самой обычной свободы — достаточное основание. Сам св. Павел рисковал возгордиться от изобилия откровений и мог бы сказать: «Душа! Покойся», из-за чего ему просто необходимо было жало в плоть, дабы удержать его от сна. Ученики Христа, когда Он пришел в сад, сад Своих мук, крепко спали и не смогли бодрствовать с Ним. Истинные христиане не всегда одинаково живы и энергичны в религии.
(2) Тем не менее благодать остается в привычке: «…а сердце мое бодрствует; моя собственная совесть осуждает меня за это и не прекращает попыток пробудить меня от дремы. Дух бодр, и по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божьем и умом моим я ему служу. В данное время меня одолело искушение, но не все происходит одинаково во мне. Я сплю, но это не мертвый сон; я борюсь с ним; это не крепкий сон; я не могу смириться с такой хандрой». Примите во внимание следующее:
[1] Нам следует замечать в себе духовную дремоту и хандру и размышлять об этом с сожалением и стыдом за то, что заснули, когда Христос был рядом с нами в Своем саду.
[2] Когда мы сетуем по поводу своих недостатков, то не должны упускать из виду благо, сотворенное в нас и сохранившее нас в живых: «Мое сердце бодрствует во Христе, Который дорог мне, как собственное сердце, и является моей жизнью; когда я сплю, Он не дремлет и не спит».
II. На призыв Христа к невесте, когда она пребывала в состоянии апатии: вот, голос моего возлюбленного. Она знала и вскоре убедилась в этом — знак того, что сердце ее бодрствовало. Подобно отроку Самуилу, она услышала призыв с первого раза, но, в отличие от Самуила, не перепутала Его ни с кем, ибо знала, что то был голос Христа. Он стучит, чтобы мы пробудились, встали и впустили Его, стучит своим Словом и Духом, стучит посредством скорбей и нашей собственной совести; и хотя Писание не повторяет в точности данных слов, вероятно, подразумевает это: «Се, стою у двери и стучу…» (Откр 3:20). Христос приглашает грешников вступить с Ним в завет, а святых — к общению. Кого Он любит, того не оставит один на один с собственным легкомыслием, но найдет тот или иной способ пробудить, обличить, дисциплинировать. Когда мы нечутки ко Христу, Он думает о нас и заботится, чтобы наша вера не угасла. Петр отрекся от Христа, но Господь повернулся и посмотрел на него и таким образом привел его к Себе снова. Обратите внимание, каким волнующим был этот призыв: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя…»
1. Тот, Кто вправе потребовать, чтобы Ему открыли, просит об этом. Он стучится, хотя мог бы легко сломать двери.
2. Возлюбленный называет невесту всевозможными ласковыми именами: сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя; Он не только избегает неприятных эпитетов и не бранит ее сурово за то, что она легла, не дождавшись Его, но, напротив, усердно старается выразить ей Свои самые нежные чувства. Милости же Своей не отнимет. Тех, кто верою обручен Христу, Он почитает Своими сестрами, возлюбленными, голубицами — всем самым дорогим. И, будучи облаченными в Его праведность, они чисты. Руководствуясь этим, невеста решила открыть Ему. Любовь Христа должна побудить нас ответить Ему любовью, даже до крайнего самоотречения. Отвори мне. Можем ли мы не впустить такого друга, такого гостя? Разве мы не захотим продолжить общение с Тем, Кто более чем достоин знакомства с нами и кто так страстно того желает, хотя только мы от этого и выигрываем?
3. Возлюбленный ссылается на невзгоды и умоляет впустить Его «sub forma pauperis — под видом бедного странника», которому нужен кров: «…голова моя вся покрыта росою, ночной влагой; подумай о тех тяготах, которые мне пришлось перенести, дабы заслужить тебя, дабы мне, несомненно, заслужить от тебя столь малую любезность». Когда на Христа надели терновый венец, от которого, вне всякого сомнения, Его благословенная голова начала кровоточить, тогда она была покрыта росою. «Подумай, как я скорблю, подвергшись такому жестокому обращению; так же страдает нежный супруг, когда жена не впускает его в дом в ненастную ночь». Оставляем ли мы Христа в такой нужде за Его любовь? Пренебрежение, с которым легкомысленные души относятся к Иисусу Христу, равны для Него непрестанной капели в дождливый день.
III. На повод, придуманный невестой, чтобы оправдать свое нежелание откликнуться на призыв: «Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его?» (ст. 3). Она пребывала в полудреме; она узнала голос своего Возлюбленного; она знала, что это Он стучался, но не открыла Ему своего сердца. Она была раздета, хотя ей не составляло большого труда одеться снова. Она вымыла ноги свои и не пожелала мыть их вновь. Она не могла послать кого-то другого открыть двери (впустить Христа в сердце — собственный поступок и деяние каждого из нас), но тем не менее сама не проявила желания сделать это. Она не сказала: «Не открою», но: «Как же мне?» Следует заметить, что несерьезные оправдания свидетельствуют об инертности в религии. Христос призывает нас открыться Ему, а мы притворяемся, что не понимаем, что у нас нет сил или времени, а посему думаем, что сие может служить оправданием, и уподобляемся ленивцу, который зимой не пашет. И те, кому надлежит ожидать явления Господа с препоясанными чреслами, если распояшутся и скинут хитоны, то увидят, как тяжело вернуть прежнюю решительность и одеться снова; поэтому лучше держать такое облачение ближе к телу. Извинения-отговорки (Лк 14:18) истолковываются как пренебрежение ко Христу (Мф 22:5) — так оно и есть. Кто в своем сердце не способен ради Христа выдержать холодного порыва ветра или встать с постели, тот выказывает величайшее презрение к Нему.
IV. На мощное влияние Божьей благодати, которая побудила невесту встать и открыть своему Возлюбленному. Когда Ему не удалось убедить ее словами, Он протянул руку свою сквозь скважину, чтобы снять засов, как бы утомившись от ожидания (ст. 4). Под этим подразумевается работа Духа в душе невесты, обратившая ее нежелание в готовность (Пс 109:3). Об обращении Лидии говорится, что Господь отверз ее сердце (Деян 16:14), и о Христе сказано, что Он отверз ум учеников к разумению (Лк 24:45). Образовавший дух человека внутри него знает все пути к нему и входы; Он способен найти скважину в двери и протянуть руку, чтобы победить предубеждения и внести Свое собственное учение и закон. У Него есть ключ Давидов (Откр 3:7), которым Он открывает двери сердца самым подходящим образом, так как ключ подогнан к выемкам замка, дабы не совершать насилия над естеством, а только над естеством нечестивым.
V. На уступчивость, проявленную, наконец, невестой под действием Божьей благодати: «…внутренность моя взволновалась от него». Благая работа, совершенная над чувствами, помогла ей собраться с волей: «…внутренность моя взволновалась от него»; подобное случилось с двумя учениками, когда Христос заставил их сердца гореть внутри. Невеста была движима состраданием к Возлюбленному, потому что голова Его была покрыта росою. Следует заметить, что чуткость духа и сердце из плоти готовят душу, дабы та приняла Христа; и поэтому Его любовь к нам представлена именно таким наиболее действенным образом. Не из сострадания ли Он нас искупил? Так примем же и мы Его с состраданием, а ради Него и тех, кто принадлежит Ему, когда бы они ни оказались в нужде. Благая работа, совершенная над чувствами невесты, подняла ее и заставила устыдиться собственной неразумности и лени: «Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему…» (ст. 5), причем Его благодать побудила невесту поступить так и одолела сопротивление неверия. Это был поступок невесты, но произвел его в ней Возлюбленный. И сейчас с рук ее капала мирра…на ручки замка.
1. Либо она обнаружила мирру, когда прикоснулась к замку, чтобы открыть его; Тот, Кто протянул руку Свою сквозь скважину, оставил мирру в доказательство того, что был там. Когда Христос сильно воздействует на душу, Он оставляет в ней благословенную свежесть, весьма приятную для души. Возлюбленный смазал миррой замок, чтобы тот легче открывался. Следует заметить, что если мы занимаемся служением в живом проявлении веры и под влиянием Божьей благодати, то увидим, что оно протекает энергичнее и приятнее, чем мы ожидали. Стоит нам только встать, чтобы открыть Христу, — и мы убедимся, что трудности, которых опасались, самым дивным образом преодолены; тогда мы скажем вместе с Даниилом: «Говори, господин мой; ибо ты укрепил меня» (Дан 10:19).
2. Либо сама невеста принесла туда мирру. Внутренность ее взволновалась от Возлюбленного, так долго стоявшего на холоде и в сырости, когда она пришла открыть Ему и приготовила помазание для Его головы, дабы таким образом укрепить и утешить Его, а возможно, и уберечь от простуды. Она так торопилась встретить Его, что не пожелала тратить время на обычные приготовления, но погрузила руку в сосуд с елеем, дабы сразу помазать Ему голову, как только Он войдет. Тот, кто открывает двери своего сердца Христу, двери вечные, должен встретить Его живым проявлением веры и других благодатей — и этим помазать Его.
VI. На горькое разочарование невесты, когда она, наконец, открыла своему Возлюбленному. Это самая печальная часть истории: «Отперла я возлюбленному моему, как и намеревалась, но, увы, возлюбленный мой повернулся и ушел». Возлюбленный мой ушел, ушел — так говорит Слово.
1. Невеста не открыла Возлюбленному, когда Он постучал в первый раз, а сейчас было слишком поздно, чтобы наследовать это благословение впоследствии. Христа нужно искать, когда Его еще можно найти; если мы пропускаем свое время, то рискуем потерять возможность. Следует заметить:
(1) Христос справедливо упрекает нас за то, что мы медлим и отказываемся от Него, а посему приостанавливает сообщение утешения тем, кто нерадив и вял в исполнении своего долга.
(2) Уход Христа дает верующим серьезный повод для великой скорби и плача. Царь-псалмопевец никогда ни на что не жаловался с таким трагизмом, как на то, что Господь спрятал от него лик Свой, отринул его и оставил. Невеста готова рвать на себе волосы и раздирать одежду, заламывать руки с воплем: «Он ушел, ушел»; и что более всего разбивает ей сердце — так это то, что за все она может «благодарить себя», она сама спровоцировала Его уход. Если Христос удаляется, то это по причине недоброго к Нему отношения.
2. Теперь обратите внимание на то, что в данном случае делает невеста и что с ней происходит.
(1) Она продолжает называть Его своим Возлюбленным и полна решимости, каким бы пасмурным и мрачным ни был день, не избавляться от родства с Ним, не терять интереса в Нем. Мы проявляем слабость, делая жесткие выводы в отношении своего духовного состояния по случаю любого опасения собственной неудачи или удаления Господа. Не всякий уход означает безнадежность. Я скажу: «верую, Господи!», хотя должен сказать: «…помоги моему неверию». Невзирая на то что Он оставил меня, я люблю Его; Он — мой.
(2) Теперь она вспоминает слова, которые Он ей сказал, когда звал ее, а также впечатление, которое они на нее произвели, упрекая себя при этом за неразумность — за то, что не послушалась собственных обличений сразу: «Души во мне не стало, когда он говорил; меня глубоко тронули Его слова о том, что голова Его покрыта росою; и все же, как недостойно с моей стороны было оставаться в постели, придумывая оправдания, и не открыть Ему». Нам будет весьма горько осознавать, что мы смягчали и душили обличения собственной совести, когда Господь откроет нам глаза. Подчас слово не воздействует на сердце мгновенно, но растапливает его потом после повторного размышления. Итак, души во мне не стало, когда Он говорил, — от слов Его, сказанных ранее.
(3) Невеста не стала снова ложиться, но отправилась на поиски Возлюбленного: «…я искала его…звала его…» Она могла бы избавить себя от этих трудов, если бы пошевелилась сразу, как только Он ее позвал; но мы предпочитаем взвалить на себя кучу работы и навлечь на себя крупные неприятности из-за собственной лени и небрежения, когда могли бы воспользоваться предоставленной возможностью. Однако невесту можно похвалить за то, что, когда Возлюбленный удалился, она принялась Его искать; ее желание к Нему после Его ухода стало еще сильнее, а поиски — более усердными. Она зовет Его в молитве, зовет в поисках, умоляет Его вернуться; она не только молится, но и прибегает к другим средствам, она ищет Его такими способами, какими когда-то нашла.
(4) Невесте все еще не удается найти Возлюбленного: «я…не находила его…он не отзывался мне». Свидетельств Его благосклонности у невесты не было, не было утешения, но все покрылось мраком, и возникли сомнения — любит ли Он ее. Следует заметить: тот, кто истинно любит Христа, но не получает сразу ответа на свои молитвы и не видит Его улыбки, тем не менее должен знать, что вместо этого Христос укрепляет его и дает душе силы продолжать поиски (Пс 137:3). Св. Павел не достиг того, чтобы из его плоти было удалено жало, но в ответ обрел достаточно для себя благодати.
(5) С невестой плохо обошлись стражи: «Встретили меня стражи… избили меня, изранили меня…» (ст. 7). Они приняли ее за распутную женщину (ибо она бродила по улицам в такое время ночи, когда они делали обход), поэтому избили ее. Безутешных святых могут принять за грешников и будут соответственно тому осуждать и упрекать. Так и Анну, когда она молилась в скорби души, ранил и покарал Илий, один из верховных стражей, сказав ей: «…доколе ты будешь пьяною?», считая ее негодной женщиной (1Цар 1:14−15). Нет ничего нового в том, что стражи Сионские ошибочно принимают преданных и любящих подданных Царя Сиона за врагов и нарушителей спокойствия царства; они не могут унизить и преследовать их иначе, как пороча их имена. Существует мнение, что речь здесь идет о священниках, которые, хотя и являются стражами в силу своего служения, неправильно преподают Слово пробужденным душам и из-за своего неумения или презрения к их бедам добавляют скорби скорбящим и опечаливают сердце праведника, которое Господь не хотел опечаливать (Иез 13:22), удручают тех, кого надлежит ободрить, умножая страдания уязвленных Господом (Пс 68:27). Те стражи, которые не смогли или не захотели помочь невесте в поисках Возлюбленного, были недостаточно хороши (Песн 3:3), но эти оказались куда хуже — они подвергли ее суровому и немилосердному осуждению, избили и изранили невесту своими упреками, и несмотря на то что были хранителями стены Иерусалимской; они как будто бы разрушили ее, сняли с нее покрывало грубо и жестоко, словно оно служило для притворства в скромности, дабы скрыть нечто, совсем противоположное. Тот, чей внешний облик вполне благообразен, но кто тем не менее несправедливо обвиняется в лицемерии и подвергается гонениям, имеет основания сетовать, как здесь невеста, на то, что с него срывают покрывало.
(6) Из-за жестокого обращения с ней стражей невеста лишилась сил для дальнейшего продолжения поисков самостоятельно и обратилась к окружавшим ее за помощью: «Заклинаю вас, дочери Иерусалимские! Все мои друзья и знакомые, если вы встретите Возлюбленного моего, возможно, именно вы встретитесь с Ним раньше меня, что скажете вы Ему?» — существует такое чтение стиха. «Замолвите обо мне доброе слово, скажите Ему, что я изнемогаю от любви». Здесь обратите внимание:
[1] В каком состоянии была невеста. Она любила Иисуса Христа до такой степени, что в Его отсутствие заболела, сильно заболела, нестерпимо, и она мучилась от желания, чтобы Он вернулся, подобно женщине в родах; так же сильно и Ахав возжелал Навуфеева виноградника вплоть до того, что заболел. Это изнеможение невесты является знаком здорового состояния души, исход обязательно будет благоприятным, болезнь приведет не к смерти, а к жизни. Лучше заболеть любовью ко Христу, чем благоденствовать в любви к миру.
[2] Какой путь невеста избрала в этом состоянии. Она не впала в отчаяние и не пришла к выводу, что умрет от своей болезни, но послала за своим Возлюбленным; она попросила совета у ближних и умоляла их молиться за нее, дабы они ходатайствовали о ней перед Женихом. «Скажите Ему, что я повела себя легкомысленно и неразумно, была ленива и встала открыть Ему не так быстро, как следовало бы, но все же я люблю Его; Он знает все, Он знает, что я люблю. Расскажите Ему обо мне, что я искренна, хотя часто и не справляюсь со своим долгом, представьте Ему меня искренней, хотя часто и не справляющейся со своим долгом, более того, представьте меня Ему достойной Его сострадания, дабы Он пожалел меня и помог мне». Невеста не просит рассказывать Возлюбленному о том, как ее обидели стражи, как неправедно они в данном случае поступили, она признает, что Господь праведен, а посему терпеливо это переносит. «Но скажите, что я страдаю от любви к Нему». Благодатные души переживают уход Христа тяжелее, чем какую бы то ни было другую беду. Languet amaus, non languet amor — Томится тот, кто любит, но не его любовь.
Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою
Усердный, по увещанию апостола, может давать все во славу Божию, так что всякое действие, всякое слово, всякое умственное упражнение получает силу хвалы, ибо ест ли, пьет ли праведник, все делает во славу Божию. У такого и во время сна сердце бодрствует, как сказано в Песни Песней: Я сплю, а сердце мое бодрствует, ибо мечтания сна очень часто бывают отголосками мыслей, занимавших днем.
Источник: Гомилии на Псалмы.
Ст. 2−4 Аз сплю, а сердце мое бдит; Вот, глас Брата моего ударяет в двери: отверзи Ми, сестро Моя, ближняя Моя, голубице Моя, совершенная Моя, яко глава Моя наполнися росы, и власы Мои капель нощных. Совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? Умых нозе Мои, како оскверню их? Брат мой посла руку Свою сквозе скважню, и чрево мое вострепета от Него
Вот одна из великих заповедей Господних, по которым разум обучаемых словом, как бы персть какую оттрясши с себя все в естестве вещественное, возносится к вожделению высшего, то есть, имеющим в виду жизнь горнюю должно быть выше сна и всегда бодрствовать разумом, как бы обольстительницу какую душе и наветницу истины, отгоняя от очей дремоту, разумею ту дремоту и тот сон, которыми в погружающихся в житейское обольщение образуются эти мечтательные представления: начальство, богатство, господство, кичливость, очаровательность удовольствий, славолюбие, пристрастие к наслаждениям, честолюбие и все, что в этой жизни для неосмотрительных, по какому-то пустому представлению, вожделенно, протекает вместе с преходящими естеством времени, имеет бытие только во мнении, не будучи тем, за что признается, и даже во мнении нашем не оставаясь постоянно тем же, но представляясь вместе и приходящим в бытие и гибнущим, подобно волнам, воздымающимся над водами, и на время надмеваемым движением ветров, но неостающимся на долго в этом надмении, потому что воздвигнутые стремительностью ветра, вскоре опав вместе с ветром, опять показывают гладкую поверхность моря. Посему, чтобы мысль наша стала свободна от таковых призраков, Слово повелевает тяглый этот сон отрясти с душевных очей, чтобы по рачительности о несостоятельном не утратить нам состоятельного и действительно существующего. Посему и внушает нам мысль о бодрствовании, говоря: «да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящии» в руках ваших (Лк 12:35), потому что показывающийся глазам свет гонит от очей сон, и чресла, стянутые поясом, делают тело неспособным к сну, ощущение трудов не допускает упокоения во сне. Конечно же, ясно, что выражается загадочною речью: препоясанный Целомудрием живет во свете чистой совести, потому что светильник дерзновения озаряет жизнь, в которой душа от явления истины пребывает неусыпною и неподдающеюся обману, не приводимою в безумие ни одною из этих ничего незначащих грез. Если же преуспеет и в этом под руководством Слова, то последует с нами ангельская некая жизнь, потому что Божия заповедь уподобляет нас тем, о которых говорит: «и вы подобны человеком чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут ему» (Лк 12:36). Ибо и они ожидают Господня возвращения с брака и с бодрственным оком сидят при небесных вратах, чтобы Царь Славы, когда возвратится с брака, вошел опять ими в пренебесное оное блаженство. Откуда, «яко жених», по словам псалмопения, «исходяй от чертога» (Пс 18:6), обручил Он себе нас в деву, это естество, соблудившее с идолами, таинственным возрождением претворил девственное нерастление. Итак, по совершении уже брака, по уневещении Церкви Словом, как говорит Иоанн: «имеяй невесту, жених есть» (Ин 3:29), по принятии ее в чертог таинств, Ангелы ожидали возвращения Царя, по введении Церкви в естественное блаженство. Посему им-то, изрекло Слово, должна уподобляться наша жизнь, чтобы как они, ведя жизнь далекую от порока и обмана, готовы к принятии Владычнего пришествия, так и мы, бодрствуя у преддверия наших временных жилищ, соделали себя готовыми к послушанию, когда пришедши толкнет Он в дверь. Ибо «блажени», сказано, «раби тии, ихже пришед Господь» их «обрящет», творящими так (Лк 12:37).
Посему, так как блаженное дело быть послушным толкущему в двери, то по сей причине душа, которая неусыпно хранит свои сокровища, непрестанно помышляя о блаженстве, ощущает стоящего при дверях и говорит: «глас Брата моего ударяет в двери». Как из слов сих можно иному достойным образом уразуметь восхождение невесты к Божественному? Та, которая с такою властью и уверенностью отогнала от себя жестокий оный север, привлекла к себе светлый ветр, производит в устах сады шипков, плоды которых ароматы; та, которая Владыке твари предложила вертоград свой в трапезу, на которой ничто из предложенного не оказалось таким, чтобы могло быть отринутым, а напротив того все было прекрасно, что засвидетельствовано смирною, ароматом, хлебом с медом и вином с молоком; та, совершенство которой подтвердило Слово, сказав: «вся добра еси, и порока несть в тебе» (Песн 4:7); та самая расположена теперь, как в первый раз готовящаяся принять пришествие Божие, и как еще не приявшая и не вселившая у себя стоящее ныне пред дверьми Слово, силу голоса вменяет в чудо. Посему сказывает, что голос Женихов касается не ее, но двери ее; ибо говорит: «глас Брата моего ударяет в двери».
Видишь ли, как беспредельно шествие для восходящих к Богу, как пройденное делается всегда началом тому, что лежит выше? По сказанному невесте надеялись мы некоторой остановки в продолжении шествия вверх. Ибо по засвидетельствовании о совершенстве чего большего стал бы иной искать? Что же видим? Невеста еще дома, не выходила и из дверей, не насладилась лицезрением пришедшего, но слухом только путеводится к причастию благ. Посему из сказанного дознаем следующее учение: к преуспевающим в важнейшем всегда удобоприложимо апостольское слово, в котором сказано: «аще кто мнится ведети что, не у что разуме, якоже подобает разумети» (1Кор 8:2). Ибо в предшествовавшем душа познала Жениха, сколько постигла. Но как не постигнутое еще в бесконечное число крат больше постигнутого, то посему, хотя Жених многократно являлся душе, однако же гласом возвещает о себе невесте, что явится ей, как не представавший еще ее очам А чтобы мысль сия соделалась для нас более ясною, присовокуплю к речи для примера некоторое подобие: как если бы кто находился близ того источника, о котором Писание сказало, что в начал «исхождаше из земли» в таком обилии, что «напаяше все лице земли» (Быт 2:6), то приблизившийся к источнику будет дивиться несметному сему множеству «безпредельной» воды, непрестанно его наполняющей и им изливаемой, но не скажет, что видел всю эту воду (ибо возможно ли ему видеть сокрывающееся в недрах земли?), посему, если и долго простоит у льющегося источника, всегда будет только в начале этого зрелища, потому что вода все еще не прекращает своего течения и все еще начинает только изливаться. Так и тот, у кого пред очами оная Божественная и неопределимая красота, поелику обретаемое вновь непрестанно представляется непременно более новым и необычайным в сравнении с постигнутым уже, хотя и дивится всегда пред ним появляющемуся, но никогда не останавливается в вожделении еще видеть, потому что ожидаемое велелепнее и божественнее всего видимого. Посему и здесь невеста, всегда дивясь познаваемому и изумевая пред этим, никогда не удовлетворяется познанным в желании продолжать обозрение. По этой причине и теперь, так как ощущает еще, что Слово ударяет в двери, с послушанием восстает и говорит: «глас Брата моего ударяет в двери».
Потом, дав успокоение слуху, слушает глас вещающего Слова: «отверзи Ми, сестро Моя, ближняя Моя, голубице Моя, совершенная Моя: яко глава Моя наполнися росы, и власы Мои капель нощных». Смысл же сего постигнет тот, кто составит себе такой взгляд. Великому Моисею Богоявление началось светом; потом Бог беседует с ним в облаке, после же сего Моисей, став выше и совершеннее, видит Бога во мраке. А из сего дознаем подобное следующему: первое удаление от ложных и погрешительных предположений о Боге есть переход из тьмы в свет. Более же внимательное наблюдение сокровенного, видимым путеводящее душу к естеству невидимому, делается как бы неким облаком, которое, затеняя собою все видимое, руководит и приобучает душу к тому, чтобы обращала взор на скрытое. Душа же, простирающаяся чрез это к горнему, сколько доступно сие естеству человеческому, оставляя дольнее, входит в святилище боговедения, отовсюду будучи объята Божественным мраком, в котором, поелику все видимое и постигаемое оставлено вне, обозрению души остается только невидимое и непостижимое, и в сем то мраке — Бог, как говорит Слово о законодателе: «Моисей же вниде во мрак, идеже бяше Бог» (Исх 20:21).
По таком обозрении сего должно рассмотреть, какое сродство между сказанным и предлагаемым нашему вниманию. Черна была некогда невеста, омраченная несветлыми учениями, когда облиставшее ее солнце пожгло, по причине искушений, неукоренившееся на камнях семя. Побежденная некогда сварившимися с ней, не сохранила она винограда своего, потому что, не познав себя самой, вместо овец пасла стада козлов. Но как скоро, оставив союз свой с злом, возжелала в таинственном оном лобзании сблизить уста с источником света, делается тогда прекрасною, озаренная светом истины и омытая водою от черноты неведения. Потом по скорости течения уподобляется она коням, а по быстроте разумения — голубице. Подобно коням обежав и подобно голубице облетев все постигаемое и видимое, она сперва с вожделением упокоевается под тенью яблони, называя яблонью оттеняющее ее вместо облака; и теперь она объемлется уже божественною ночью, во время которой Жених, хотя и приходит, но не показывается. Ибо как ночью показалось бы невидимое? Но хотя дает Он душе некое ощущение Своего присутствия, однако же избегает ясного уразумения, сокрываясь по невидимости естества. Посему какое же тайноводство совершается в эту ночь над душою? Слово прикасается к дверям. Под именем же дверей разумеет гадательный смысл таинственного, которым вводится в нас искомое. Посему истина, стоя вне нашего естества, ведением «от части» (1Кор 13:12), как говорит Апостол, предположениями и гаданиями ударяет в двери разумения, говоря: отверзи; и к убеждению присовокупляет способ, как надлежит отверзать двери — прекрасные оные именования — подавая как бы некие ключи, которыми отверзается запертое. Ибо значения именовании сих: «сестро, ближняя, голубица, совершенная», в прямом смысле суть ключи, отверзающие сокровенное. Если желательно тебе, говорит Жених, чтобы двери отверзлись и «взяты» были врата души твоей, и вошел «Царь славы» (Пс 20:7), то надлежит тебе сделаться моею сестрою, приняв от души волю мою, как сказано в Евангелии, что тот делается Ему братом и сестрою, кто живет по воле Его (Мф 12:49). Надлежит же тебе приступить и к истине, соделаться «ближнею», чтобы не застеняла тебя никакая среда, и твое совершенство состояло в свойстве голубицы; a сие значит — без недостатка исполниться всякого незлобия и всякой чистоты. Как бы некие ключи, прияв сии именования, отверзи ими, душа, вход истине, делаясь сестрою, ближнею, голубицею, совершенною. Прибытком же от того, что примешь и введешь Меня к себе в дом, будет для тебя с Моей головы роса, которой Я полон, и с волос Моих текущие ночные капли. А из них роса подаст исцеление, как ясно дознали мы сие от пророка, который говорит: «роса бо, яже от Тебе, исцеление им есть» (Ис 26:19). А «нощные капли» состоят в связи с обозренным выше, ибо кто был во святилище вблизи необозримого, тому невозможно домогаться какого-либо дождя или потока ведения; напротив того для него вожделенно, если истина окропит его ведение тонкими и неуясненными мыслями, при содействии разумной капли, истекающей от святых и богоносных мужей. Ибо «власами» на Главе всяческих, по моему мнению, в переносном смысле называются Пророки, Евангелисты и Апостолы, из которых каждый, сколько вмещал, почерпая сии во мрак таящиеся, сокровенные и невидимые сокровища, делается для нас рекою, но в самой действительности это капли только росы, хотя и преисполнены обилием и величием учения. Какою рекою был Павел, волнами мыслей возносимый выше неба, даже «до третияго небесе» даже до «рая», туда, где слышал неизреченные и непроизносимые глаголы (2Кор 12:3−4)! И подобно морю, всю таковую высоту речи, разливая в слове, показывает он также, что слово сие в сравнении с подлинным Словом есть некая капля росы, когда говорит: «от части разумеваем, и от части пророчествуем» (1Кор 13:9); и: «аще ли кто мнится ведети что, не у что разуме, якоже подобает разумети» (1Кор 8:2); и: «аз себе не у помышляю достигша» (Флп 3:13)! Посему, если влагою росы и каплями на волосах почитаются в сравнении с нашими силами признаваемые реками, морями и волнами, то что надлежит заключить о сем Источнике, изрекшем: «аще кто жаждет, да приидет ко мне и пиет» (Ин 7:37)? Каждый из слушающих по мере сказанного составит себе понятие о чуде. Ибо если достаточно капли, чтобы произошли реки, то что должно заключать по сей капле о самой реке Божией?
Но посмотрим, как невеста послушна Слову, как отверзает вход Жениху. «Совлекохся ризы моея», — говорит она, — «како облекуся в ню? Умых нозе мои, како оскверню их?» Прекрасно послушала она Повелевшего ей соделаться сестрою, ближнею, голубицею и совершенною, чтобы вследствие сего вселилась в душе истина. Ибо сделала то, что слышала, совлекшись кожаной одежды, в которую облеклась после греха, и смыв с ног земную нечистоту, которою была покрыта, когда, из райского жития возвратившись на землю, услышала: «яко земля ecи, и в землю отыдеши» (Быт 3:19). Посему отверзла Слову вход к душе, открыв завесу сердца, то есть плоть, а, говоря о плоти, разумею ветхого человека, которого совлечь и сложить с себя божественный Апостол повелевает готовящимся в купели слова омыть нечистоту душевных стоп. Итак, совлекшись ветхого человека и отъяв покрывало сердца, душа отверзла вход Слову, и когда Оно вошло, делает Его своею одеждою, по руководству Апостола, который повелевает совлекшему с себя плотское одеяние ветхого человека облечься в ризу, созданную «по Богу в преподобии и в правде» (Еф 4:24). Одеждою же называет Иисуса. А признак невесты, что не возложит уже опять на себя свергнутую ризу, но по данному ученикам закону будет довольствоваться одною ризою, в которую облеклась, обновившись рождением свыше, подтверждает Господнее слово, повелевающее однажды украсившимся божественною одеждою не облекаться уже более в ризу греха и иметь не две одежды, а только одну, чтобы две ризы на одном и том же не были одна с другою несходящимися, потому что какое общение одежды потемненной с световидною и невещественною? Закон же повелевает не только не иметь двух риз, но и нового «плата» не пришивать «к ризе ветсе» (Мк 2:21), чтобы не произошло большего неблагообразия, если кто наденет такую одежду, и пришитое не останется целым, и на старом сделается большая и неисправимая дыра. Ибо сказано: «отторгнет приставление новое от ветхого, и горша дира будет» (Мк 2:21), так что и неблагообразное от того обнаружится.
Посему говорит невеста: «совлекохся ризы моея, како облекуся в ню?» Ибо кто, видя на себе солнцезрачную ризу Господню, возложенную на него за чистоту и нерастление, например, какую показал Господь на горе во время преображения, согласится потом, чтобы возложили на него одежду бедную и разодранную, в какую, как говорит притча, облекается «пияница и блудник» (Притч 23:21)? Да и омыв ноги, не соглашается сквернить их снова, ступая по земле. Ибо говорит: «умых нозе мои, како оскверню их?» Ибо и о Моисее повествуется, что по Божественному повелению освободив ноги от мертвой кожаной обуви, не надел опять на ноги сапоги, когда вступал на святую и освященную землю, а также, когда по образу, показанному на горе, устроил священническую одежду — в одной ткани соединил блеск золота, багряницы, виссона, синевы и червленицы, чтобы сиаяла красота, срастворенная из всего, никакого же украшения не ухитрился сделать для ног, напротив того, нарядом для священнической ноги служило — быть обнаженною и свободною от всякого покрова, потому что священнику непременно надлежало ступать по святой земле, на которую не позволительно было входить с мертвыми кожами. Посему и Господь запрещает ученикам иметь сапоги, когда повелевает им «на путь языке» не ходить, но идти путем святым (Мф 10:5−10). Конечно же, не не знаешь этот святой путь, которым повелевается идти ученикам, дознав сие от Рекшего: «Аз есмь путь» (Ин 14:6) — путь, которого не возможно и коснуться не совлекшему с себя одежды человека мертвого. Посему так как на сем пути была невеста, на котором Господь шествующим по оному омывает ноги водою и отирает лентием, которым препоясан; а препоясание Господне есть сила, очищающая от грехов, ибо сказано: «облечеся Господь в силу и препоясася» (Пс 92:1); то невеста, очистив ноги, хранит себя на пути царском, «не совращаясь ни на десно, ни на лево» (Втор 5:32), чтобы, перенеся след на ту или другую сторону пути, не замарать ноги грязью. Конечно же разумеешь, что означается сказанным, а именно, что душа, однажды отрешив сапоги крещением (ибо собственное дело крещающего отрешить ремни сапог, как засвидетельствовал Иоанн (Ин 1:22), что не может сделать сего над одним только Господом: ибо как разрешить у Того, Кто вовсе не был связан ремнем греха?), сама омыла ноги, вместе с сапогами отринув всю земную нечистоту. А посему стопы свои на пути гладком хранит неоскверненными, как поступал и Давид, когда, омыв ноги свои от брения тины, поставил на камне, выражая сие словом так: «воздвиг мя от рова страстей, и от брения тины, и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя» (Пс 39:3). Под именем же камня разумеем Господа, Который есть свет, и истина, и нетление, и правда — то, чем уравнивается духовный путь. Кто не совратился с него ни в ту, ни в другую сторону, тот хранит следы свои нимало не оскверненными брением сластолюбия. Вот то самое, чем невеста, по моему разумению, отверзает дверь Слову. Ибо исповедание, что не примет более на себя отринутой тины и на жизненном пути не коснется земной скверны, делается входом святыни в уготованную так душу, святыня же — Господь. Такова заключительная мысль сказанного.
После сего душа снова приступает к восхождению в высшее, потому что не глас только ударяет в двери сердца, но сама божественная рука проникает во внутренность, «сквозе скважню. Брат мой», — говорит невеста,- «посла руку Свою сквозе скважню, и чрево мое вострепета от Него». Без сомнения же для разумно слушающего явно, сколько пред сказанным прежде избыточествует высотою сказанное теперь. Слово, говоря невесте: «отверзи» Божественными наименованиями дает ей силу отверзть. Невеста послушна Слову, потому что делается тем, что выслушала: сестрою, ближнею, голубицею и совершенною; совлекает с себя оную кожаную ризу, омывает с ног нечистоту, не налагает на себя опять этой гнусной и разодранной одежды, не утверждает более стопы своей на земле. Услышала голос Жениха и повинуется повелению; отверзает дверь, сняв покров с сердца; раздвигает завесу двери, то есть плоти, отверзает все врата души чтобы вошел Царь славы. Но широкие врата оказались какою-то малою, узкою и тесною скважиною, в которую не мог войти Сам Жених, и едва вместилась рука Его, так что ею только проник внутрь и прикоснулся возжелавшей увидеть Жениха, и от сего ту только выгоду приобрела невеста, что в коснувшейся руке узнала руку Возлюбленного.
Какие же указуются нам учения любомудрием, заключающимся в сказанном, дознаем, если не на долго остановимся на сем слове. Душа человеческая на пределах двух естеств, из которых одно бесплотно, духовно и чисто, а другое — телесно, вещественно и неразумно. Как же скоро, освободившись от привязанности к жизни грубой и земной, по причине добродетели обратить взор к сродному ей и Божественному, то не останавливается в исследовании и изыскании начала существ — то есть на том, какой источник красоты их, откуда изливается сила, что источает из себя премудрость, обнаруживающуюся в сущности. Приводя же в движение все силы рассудка и всю мысленную способность исследования, с пытливостью домогается постигнуть искомое, пределом постижения поставляя для себя только действенность Божию, даже до нас простирающуюся, которую ощущаем в жизни своей. И как воздух, передаваемый землею воде, не останавливается на дне озера, но образовавшийся пузырек стремится на верх к сродному себе, и тогда прекращает движение к верху, когда выйдет на самую поверхность воды и смешается с окружающим воздухом, так подобное нечто бывает и с душою, которая исследует Божественное; когда от дольнего простирается к ведению превысшего и, постигнув чудеса Его деятельности, не может идти пока далее в любозначительности своей, но дивится и благоговеет пред Тем, Чье бытие познается только потому, что действует. Видит она небесную красоту, блистание светил, быстрое круговращение полюса, чинное и стройное течение звезд, к своему началу возвращающийся круг четырех годовых времен, землю, сообразующуюся с окружающим ее и собственные свои действия изменяющую по различию движения в том, что выше над нею, многоразличные породы животных, живущих в водах и получивших себе в удел движение по воздуху, и живущих на суше, всякого рода виды растений, разные травы, отличающиеся одна от другой качеством, силою, наружностью, свойства плодов и соков; взирая и на все другое, в чем обнаруживается Божия действенность, душа по чудесам видимого заключает разумом, что есть уразумеваемый по сим делам В будущий же век, когда прейдет все видимое, по слову Господа, Который сказал: «небо и земля мимоидет, словеса же Моя не мимоидут» (Мф 24:35), и мы перейдем в ту жизнь, которая выше и зрения, и слуха, и мысли, когда может быть не от части уже, не из дел только познаем естество Благого, как теперь, и не из действенности видимого разумеется нами превысшее, но, без сомнения, иначе будет постигнут род неизглаголанного блаженства и откроется иной способ наслаждения, которому ныне несвойственно взойти и на сердце человеку. А пока ныне пределом в ведении неизглаголанного душе служит проявляющаяся в существах действенность, которая, по нашему разумению, иносказательно называется «рукою». Итак, вот то учение, которое любомудренно преподается нам в сих Божественных речениях; по оным чистая душа, проходящая уже не земную и вещественную жизнь, чтобы не осквернить следа своего, опираясь стопами на дольнее, ожидавшая, что примет Самого Жениха, всецело вошедшего в дом, возлюбила пока увидеть только в скважине руку, под именем которой разумеется действенная сила Его. «Брат мой», —говорит она, — «посла руку Свою сквозе скважню», потому что сила человеческая не имеет такой вместимости, чтобы принять в себя естество неопределимое и непостижимое.
«И чрево мое вострепета от Него», — продолжает невеста. Словом «трепет» означается какое-то изумление и удивление явившемуся чуду, потому что вся сила разумения приведена в ней в движение чудесностию совершаемого рукою Божиею, постижение чего, превосходя силы ее, выражает собою непостижимость и невместимость естества действующего, потому что все сотворение существ есть дело этой руки, явленной нам «сквозе скважню», как взывает Иоанн, и согласно с Евангелием говорит Пророк. Ибо один говорит: «вся тем быша» (Ин 1:2), а Пророк рукою называет творящую существа силу, сказав: «вся сия сотвори рука Моя» (Пс 66:2). Посему, если и все прочее, и красоты небесные — произведет оной деятельности, не постиг же человеческий ум доискивающийся, что такое по сущности человек или солнце, или что-либо другое из видимых твари чудес, то по сему самому трепещет сердце пред Божиею действенностию, рассуждая, что, если этого не в состоянии постигнуть, то как постигнет естество сего превысшее? Но иной, и иначе поняв загадочный смысл сказанного, во взгляде своем, может быть, не погрешит против требуемого истиною.
Ибо думаю, что под домом невесты разумеется вся человеческая жизнь, а сия творящая существа рука, посетив кратко временность и бренность человеческой жизни, сокращает сама себя приобщением естества нашего «по всяческим по подобию, разве греха» (Евр 4:15). Пришедши же к нам, производит в душах трепет и удивление, как Бог является во плоти? Как Слово делается плотью? Как Дева рождает? Как с тьмою смешивается свет, и с смертью срастворяется жизнь? Как малая скважина жизни приемлет в себя все существа содержащую Руку, которою измеряется все небо, объемлется вся земля и вся вода? Посему вероятно, что под загадочным именованием руки у невесты пророчески означается нам евангельская благодать. Ибо, когда Господь на земли явился и среди людей жил, тогда чистую и невещественную лепоту Жениха, Божество Слова, сияние истинного света познали мы по действенной руке. Ибо под именем руки разумеем чудодейственную Его силу, которою оживотворялись мертвые, восстановлялось зрение слепым, изгонялся недуг проказы, и по одному повелению оставляла тела всякого рода неисцелимая и тяжкая болезнь.
Поелику предложено нам двоякое сие воззрение на слово «рука», и одно предполагает, что Божественное Естество, как совершенно непостижимое и ни с чем несравнимое, познается по одной только действенности, а другое утверждает, что словами невесты предвозвещается евангельская благодать, то предоставляем слушателю предпочтительно пред другим избрать более сродное и наипаче сообразное с предложенными словами. По крайней мере, какое из них ни будет признано более душеполезным, да послужит нам достаточным путеуказанием ко благу тем и другим из сказанного. Зная, что «разумное Божие», по слову Павлову, «от создания миpa творенми помышляемо видимо есть» (Рим 1:19−20), воздержимся от пытливого исследования о непостижимом, чтобы рассуждения об естестве недоступном и неизобразимом не послужили поводом к уклонению от истины. Если же, имея в виду Евангелие, составим и гадательное понятие о руке, то и в таком случае вера в таинственные учения соделается в нас более твердою, в предварительном провозглашении догматов, заимствовав для себя вящшую несомненность о Христе Иисусе. Ему слава во веки! Аминь.
Источник: На Песнь Песней.
См. также Толкование на Песн 4:16
Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою
Миррою изображается умерщвление нашей плоти, почему святая Церковь о своих подвижниках, сражающихся за Бога до смерти, говорит: С рук моих капала мирра (Песн 5:5).
Источник: Гомилии на Евангелия.
Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою
Он говорит: Я сплю, на кресте принимая смерть по человечеству, а сердце мое бодрствует, потому что как Бог Он разорил ад.
Источник: На Песнь Песней.
Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою
Сама она, спящая, им будится, хотя сердцем и бодрствовала, ибо слышит всечасно глас стучащего. Но выждав время, встает, ибо быстрое слово не в силах постичь, и отпирает дверь, и входит Слово, и сама она исходит во Слове Его, дабы хоть ранами, но обрести Его, и едва обретает благодать раны, хранит их, дабы не утратить после. <…> Даже если ты спишь, лишь только узнает Христос преданность души твоей, приходит и стучится в дверь ее, и говорит: Отвори мне, сестра моя. Хорошо сказано — сестра, ибо это есть брак духовный Слова и души. Ибо души не знают брачных клятв и сочетания тел, но пребывают как ангелы на небесах. «Открой Мне, — говорит Он, — но внешним не открывай». Не открывай веку сему, не открывай миру, и сама не выходи навстречу этим вещам плотским, и не ищи чуждого света, оставив свой, ибо свет материальный черный туман наводит, и не виден свет истинной славы. Потому открой Мне, но не отпирай врагу и не давай места дьяволу. Открой Мне себя саму, не сжимайся, но расширься, и Я исполню тебя. И так как, обходя землю, слишком много нашел Я горестей и поношений, не просто найти Мне место успокоения, и потому ты открой, да преклонит в тебе главу Сын Человеческий, Коему нет иного покоя, как на смиренном и кротком.
Источник: Об Исааке, или о душе.
Я сплю, сердце же мое бодрствует. Да познаем мы, каковыми плодами и каковой пищей Бог пирует и каковыми наслаждается. Наслаждается Он, если кто умертвит грех свой, сотрет вину свою, если кто похоронит и огнем сожжет беззакония свои. Ибо в мирре хоронят мертвых, грехи же мертвы, ибо не могут они иметь наслаждения жизни. Потопляются же они мазью благовонной Слова Божьего и более насыщающей пищей слова; и словом более сладким, словно медом, лечатся некоторые раны прегрешений.
Источник: О благе смерти.
Как небесная роса уничтожает ночную сухость, так точно роса Господа нашего Иисуса Христа источала влагу вечной жизни среди ночного и бренного мрака. Это — та голова, которая не могла высохнуть от жара мира сего.
Источник: О девстве.
Ст. 2−7 Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою. Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него. Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка. Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне. Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены
Ночные впечатления невесты в искании своего друга.
В словах: Я сплю, сердце мое бодрствует, — дана верная и точная характеристика пламенной любви, наполняющей все существо любящего существа даже во время сна: одного слова возлюбленного достаточно для того, чтобы любящая его пробудилась от сна. Мидраш (s. 134) так перефразирует слова ст. 2-го: «Общество Израилево говорит пред Богом: Господь мира! я сплю и не исполняю заповедей, но сердце мое бодрствует, оно возбуждено любовью к людям; я сплю, не говорю о благотворительности, но сердце мое бодрствует, чтобы совершать ее, я сплю — я опускаю жертвоприношения, но сердце мое бдит, благоговейно настроенное к чтению «шема» и молитвы: я сплю — не иду в храм, но сердце мое бдит — стремится в синагоги и школы; я сплю — не рассчитываю (конца страданий), но мое сердце бдит, — пламенно желает избавления, и сердце Божие бдит — избавить меня».
То, что далее говорится: 1) о медлительности и как бы неохоте невесты отпереть двери стучащемуся с ночного холода в дверь ее жениху (ст. 3) и 2) о внезапном исчезновении его после того, как она отперла двери (ст. 6, ст. 5), является не вполне понятным в области человеческих отношений взаимной любви. Поэтому не лишено интереса и значения разъяснение этого места проф. Олесницким в духе своей, известной нам уже, теории. «Ранним утром, когда Палестина еще спит, восходящее солнце уже стучится в ее дверь своими лучами, еще как бы влажными от ночной свежести и обильной летней росы. Но теперь оно встречает уже не весеннюю легкую и подвижную жизнь, но жизнь, уже прельщенную продолжительным ликованием и лениво отвечающую на зов дневного светила. Солнце оскорбилось и, когда земля наконец проснулась, сокрылось в серой песчаной мгле, наступило частое в Палестине в это время года явление самума, поэтически изображенное в стихе 7-м. Землю встречают некие стражи, которые бьют ее и насильственно срывают с нее прекрасное покрывало ее растительности: разумеются те созвездия, которые, по древней космогонии, служат причиною бурь и волнений на поверхности земли… Хотя и выше, в весенней песне (III, 3), Палестина встречалась с подобными же стражами, но тогда они не причиняли ей такого вреда, как теперь, среди лета, и прошли мимо молча (раннею весною явления самума бывают слабы)… Среди неожиданной бури, изменившей и обнажившей лицо всей страны, невеста с сожалением мечтает о сокрывшемся мирном и прекрасном солнце и изображает его в поэтическом образе V, 10−16, черты, краски которого наглядно обозначают блеск солнца и чистоту его лучей… Где же теперь твой жених-солнце? спрашивают Палестину. Он сошел в свои эфирные сады, но он все-таки мой, и я принадлежу ему по преимуществу» (стр. 375−376).
Источник: Комментарий на книгу Песни Песней Соломона.
Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою
Я сплю, потому что милостью, оказанной Им, небольшим спокойствием этой жизни в почитании Его наслаждаюсь, и, конечно, не такую заботу о проповеди имею, какую переняла первоначальная Церковь, и не так нас волнуют нападения врагов, как это было в первое время с бесчисленными общинами нарождающейся Церкви. <…> А сердце мое бодрствует, потому что чем свободнее я становлюсь от внешних нападений, тем глубже понимаю, что Он есть Господь.
Источник: На Песнь Песней.
Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою
Я сплю, а сердце мое бодрствует. Божественное Слово, которое понимается здесь под словом сердце, никогда не дремлет и не спит, и носит спящего. Он таинственно объяснил это друзьям и возлюбленным Своим, в Него верующим, тем, кого призвал к соучастию в радости человеческого здравия, дабы, когда объял Его по человеческой Его природе сон смертный, не уменьшилась вера их в Него, дабы благодаря этой неповреждённой вере в Него узреть им вечно бодрствующее величие Его. Я, — сказано, — сплю меж вами по телесному отсутствию, а сердце мое бодрствует, которое никогда не покидает Вас по Божеству Моему.
Источник: Изложение Песни Песней.
Ст. 2−7 Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою». Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него. Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка. Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне. Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены
В словах: «Я сплю, а сердце мое бодрствует» — дана верная и точная характеристика пламенной любви, наполняющей все существо любящего существа даже во время сна: одного слова возлюбленного достаточно для того, чтобы любящая его пробудилась от сна. Мидраш (s. 134) так перифразирует слова ст. 2-го: «Общество Израилево говорит пред Богом: Господь мира! я сплю и не исполняю заповедей, но сердце мое бодрствует, оно возбуждено любовью к людям; я сплю, не говорю о благотворительности, но сердце мое бодрствует, чтобы совершать ее, я сплю — я опускаю жертвоприношения, но сердце мое бдит, благоговейно настроенное к чтению «шема» и молитвы; я сплю — не иду в храм, но сердце мое бдит — стремится в синагоги и школы; я сплю — не рассчитываю (конца страданий), но мое сердце бдит — пламенно желает избавления, и сердце Божие бдит — избавить меня».
То, что далее говорится: 1) о медлительности и как бы неохоте невесты отпереть двери стучащемуся с ночного холода в дверь ее жениху (ст. 3) и 2) о внезапном исчезновении его после того, как она отперла двери (ст. 6, сн. 5), является не вполне понятным в области человеческих отношений взаимной любви. Поэтому не лишено интереса и значения разъяснение этого места проф. Олесницким в духе своей, известной нам уже, теории. «Ранним утром, когда Палестина еще спит, восходящее солнце уже стучится в ее дверь своими лучами, еще как бы влажными от ночной свежести и обильной летней росы. Но теперь оно встречает уже не весеннюю легкую и подвижную жизнь, но жизнь, уже прельщенную продолжительным ликованием и лениво отвечающую на зов дневного светила. Солнце оскорбилось и, когда земля наконец проснулась, сокрылось в серой песчаной мгле, наступило частое в Палестине в это время года явление самума, поэтически изображенное в стихе 7-м. Землю встречают некие стражи, которые бьют ее и насильственно срывают с нее прекрасное покрывало ее растительности: разумеются те созвездия, которые, по древней космогонии, служат причиною бурь и волнений на поверхности земли… Хотя и выше, в весенней песне (Песн 3:3), Палестина встречалась с подобными же стражами, но тогда они не причиняли ей такого вреда, как теперь, среди лета, и прошли мимо молча (раннею весною явления самума бывают слабы)… Среди неожиданной бури, изменившей и обнажавшей лицо всей страны, невеста с сожалением мечтает о сокрывшемся мирном и прекрасном солнце и изображает его в поэтическом образе Песн 5:10−16, черты и краски которого наглядно обозначают блеск солнца и чистоту его лучей… Где же теперь твой жених — солнце? спрашивают Палестину. Он сошел в свои эфирные сады, но он все-таки мой, и я принадлежу ему по преимуществу» (с. 375−376).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента