I. Она радуется Его приближению (ст. 8).
1. Невеста слышит речь Жениха: «Голос возлюбленного моего! Зовущий меня, чтобы известить, что Он приближается». Будучи одной из Его овец, невеста знает голос Христа до того, как увидит Его, и легко отличит его от голоса чужого (Ин 10:4−5), и, будучи верным другом Жениха, она радостью радуется, слыша голос Жениха (Ин 3:29). Как возвышенно и торжественно восклицает Невеста: «Голос возлюбленного моего! Он не может принадлежать никому иному, ибо никто, кроме Него, не способен говорить к сердцу и воспламенять его»!
2. Невеста видит приближение Жениха, видит движения нашего Бога и великого Царя (Пс 47:2−4): вот, Он идет. Вполне возможно, здесь говорится о том, как ветхозаветные святые видели пришествие Христа во плоти. Авраам увидел Его день издали и возрадовался. Чем ближе Жених подходит, тем четче это видно; и те, кто ждал утешения для Израиля, узрели Его приход очами веры и ликовали: вот, идет! Ибо слышали, как Он Сам говорил: вот, иду (Пс 39:8); к словам сим вера святых приложила печать: вот, идет, как и обещал.
(1) Он идет радостно и весьма бодро; он идет вприпрыжку и скачет, как серна или молодой олень (ст. 9), как человек, довольный своим предприятием, совершающий его от всего сердца и радующийся вместе с сынами человеческими. Когда Христос пришел креститься крещением крови, как Он томился, пока сие свершилось (Лк 12:50)!
(2) Он идет, презирая и преодолевая все трудности на Своем пути; Он (существует такое мнение) скачет через горы, перепрыгивает холмы, сметая на своем пути невзгоды, через которые довелось пройти; проклятие закона, смерть на кресте, которую пришлось пережить, все силы тьмы, с коими надлежало бороться, но в свете Его любви все эти высокие горы становятся равнинами. С какими бы преградами ни столкнулась Его Церковь, Христос, независимо от времени, прорвется сквозь них и преодолеет.
(3) Жених движется быстро, как серна или молодой олень; ожидание казалось долгим (один день — как год), но на самом деле Он спешил. Теперь, как и тогда, Он скоро грядет; и Грядущий придет и не умедлит. Когда Христос придет освободить Свой народ, Он будет лететь на облаках небесных и не опоздает, но придет в Свое время — а оно наилучшее. Сие вполне применимо к тем верующим, которые знают, что, даже если Христос не посылает ощутимого утешения и кажется, что Он покинул нас, — это ненадолго, и Он скоро вернется с любовью и милостью навеки.
II. Невеста радуется мимолетным взглядам на Жениха и знакам Его расположения: «Вот, он стоит у нас за стеною; я знаю, что Он там, потому что изредка заглядывает в окно и мелькает сквозь решетку». Именно таким было состояние ветхозаветной церкви, когда она ожидала пришествия Мессии. Закон, постановивший обряды, назван преградой (Еф 2:14), покрывалом (2Кор 3:13); однако Христос стоял за той стеной. Он был рядом; Он был с ветхозаветными верующими, хотя они и не могли его четко разглядеть. Тот, кто был телом, находился не слишком далеко от Своей тени (Кол 2:17). Израильтяне видели, как Он смотрит через окно обрядовых постановлений и улыбается сквозь решетку. В жертвоприношениях и очищении Христос открывался им, сообщая о Своей благодати и оставляя залоги таковой, дабы побудить их страстно ждать Его прихода и ободрить. Таково и наше состояние по сравнению с тем, что будет во Второе пришествие Христа. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло (тело — это стена между нами и Ним, и в этой стене есть окно, в котором время от времени Его мельком можно увидеть), но не лицом к лицу, как мы надеемся встретиться со Христом вскоре. В таинствах Христос рядом с нами, но все же — за стеной внешних знамений, Он является нам сквозь решетку таковых; но скоро мы увидим Его как есть. Такое состояние верующих подобно пребыванию под облаком (существует такое мнение); Христа не видно, но тем не менее Он рядом (см. Иов 34:14 и сравните с Иов 23:8−10). Невеста говорит о стене, стоящей между нею и ее Возлюбленным: «у нас за стеной», потому что именно грех, и только грех, отделяет нас от Бога, и эту стену мы возвели сами (Ис 59:2); Он стоит за этой стеной, готовый явить благодать и примириться после нашего покаяния. Тогда Жених заглядывает в окно, наблюдает за состоянием наших сердец и работой наших душ; Он смотрит в окно и являет Себя, даруя верующим утешение, дабы они могли и далее уповать на Его возвращение.
III. Невеста повторяет произнесенное Женихом благодатное приглашение идти вместе с Ним (ст. 10−13). Она помнит о том, что сказал ей Возлюбленный, ибо Его слова произвели на нее весьма сильное и приятное впечатление; ибо мы не должны забывать слов, животворящих нас. Невеста пересказывает эти слова другим, дабы ободрить их, возвещая, что жених сказал ее душе и сотворил для души ее (Пс 65:16).
1. Жених назвал ее Своей возлюбленной и прекрасной. Какой бы она ни казалась другим, Ему она приятна и в Его глазах привлекательна. Кто почитает Христа своим Возлюбленным, того Христос признает Своим; никто и никогда еще не разочаровывался в любви ко Христу. Христос же, проявляя Свою любовь к верующим, приглашает их следовать за Ним и ободряет.
2. Жених призвал невесту встать и выйти (ст. 10) и еще раз (ст. 13). Повторение свидетельствует о медлительности невесты (нас нужно неоднократно призывать выйти за Иисусом Христом, ибо все заповедь на заповедь…правило на правило), а также о серьезности Жениха; Его сердце так сильно желает благополучия драгоценным душим, что Он настойчиво направляет их к тому, что будет им на благо.
3. Жених зовет, потому что вновь пришла весна и стоит прекрасная погода.
(1) Это время года воспето изысканно и весьма разнообразно.
[1] Вот, зима уже прошла, темная, холодная, унылая зима. Длинные и суровые зимы в конце концов проходят — не век же им длиться. Весна сама по себе не была бы так чудесна, если бы не следовала за зимой, так контрастирующей с ее красотой (Еккл 7:14). Ни лик неба, ни лик земли не остаются прежними, но подвержены постоянным переменам, изо дня в день, из года в год. Зима уже прошла, но не исчезла навеки, она снова придет, и летом мы должны подготовиться к ней (Притч 6:6,8). Плача зимой, будем как не плачущие, и радуясь летом, будем как не радующиеся, ибо и то и другое проходит.
[2] Дождь миновал, перестал, зимний дождь — холодный, с порывами ветра. Он прошел, и появилась роса — роса растений. Даже тот дождь, что потопил мир, однажды миновал и перестал (Быт 8:1−3), и Господь пообещал не поражать более мир потопом, что стало прообразом и символом завета благодати (Ис 54:9).
[3] Цветы показались на земле. Всю зиму они были мертвы, погребенные в своих же корнях, не подавали признаков жизни, но весною ожили и расцвели во всем великолепии и разнообразии и, подобно возродившей их росе, не зависят от человека (Мих 5:7). Они появляются, но вскоре снова исчезнут, и человек в этом похож на цветок (Иов 14:2).
[4] Время пения настало. Крохотные птички всю зиму прячутся в укромных местах и с трудом выживают, но с приходом весны забывают обо всех невзгодах зимы и изо всех сил стараются воспеть хвалу Творцу. Вне всякого сомнения, тот, кто разумеет птиц, взывающих от нужды (Пс 146:9), обратит внимание на издающих голос от радости (Пс 103:12). Так пусть же пение птиц послужит укором нашему молчанию и нежеланию восхвалять Всевышнего, питающего нас гораздо лучше (Мф 6:26) и научающего нас больше (Иов 35:11), ведь мы намного ценнее птиц небесных, которые обходятся без чрезмерной заботы (Мф 6:26), а посему способны петь, пока мы ропщем.
[5] И голос горлицы слышен в стране нашей; эту птицу пророк упоминает среди знающих свое время (Иер 8:7), когда прилетать и когда петь, и стыдит тех, кто не знает определения Господня, не разумеет времени и не делает того, что надлежит, в это прекраснейшее из времен года — не поет, когда нужно петь.
[6] Смоковницы распустили свои почки, благодаря чему мы знаем, что близко лето (Мф 24:32) — когда зеленые смоквы созреют и станут пригодными для еды; и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Земля дает не только цветы (ст. 12), но и плоды; и запах полезных плодов мы предпочитаем аромату цветов, которыми можем лишь любоваться. Говорят, что запах виноградной лозы отпугивает змей, а мы хорошо знаем, что такое истинный змий и что такое истинная виноградная лоза.
(2) Итак, данное описание прихода весны как подходящего повода для того, чтобы выйти с Иисусом, касается [1] ознакомления с Благой вестью тех, кому суждено было жить во времена Ветхого завета — зимнего периода Церкви. Евангелие Христово согревает замерзшее, делает плодоносным мертвое и неплодное. Куда бы ни пришла Благая весть, она осеняет это место красотой и славой (2Кор 3:7−8) и дарит повод для радости. Евангельское время такое же приятное, как и весна. «Aspice venturo laetentur ut omnia seclo — Какую радость нам несет рассвет!», — сказал Вергилий устами Сивиллы, возможно, указывая на установление Царства Мессии даже в большей степени, чем он в то время подозревал (Пс 95:11). Встань, воспользуйся этим весенним временем. Выйди из мира и плоти, войди в общение со Христом (1Кор 1:9).
[2] Избавления Церкви от власти преследующих ее врагов и возвращение ей мира и свободы после суровой зимы, полной мук и лишений. Когда бури невзгод утихнут и голос горлицы, радостные звуки Евангелия Христова раздадутся вновь, а люди смогут свободно исполнять постановления Господни, тогда встань и выйди — воспользуйся благоприятным стечением обстоятельств. Ходи во свете Господа, воспевай пути Господни. Когда церкви были в покое, именно тогда они и назидались (Деян 9:31).
[3] Обращения грешников от состояния естества к состоянию благодати. Эта благословенная перемена сродни наступлению весны — изменение глобальное и весьма приятное. Это — новое творение, рождение свыше. Душа, ранее — жесткая, холодная и обмороженная, бесполезная — как земля зимой, становится плодоносной — подобно земле весной, и постепенно, как и земля, доводит плоды свои до совершенства. Такая благословенная перемена возможна исключительно благодаря приближению и влиянию Солнца праведности, зовущего нас с небес встать и выйти; прийти и собраться летом.
[4] Утешения святых после глубокого уныния и отчаяния. Дитя Божье пребывает в страхе и сомнениях, подобно земле зимой — когда все ночи долгие, а дни мрачные, добрые чувства охлаждены, и ничего не делается, ничего не достигается, руки скованы. Но утешение вернется; вновь запоют птицы и появятся цветы. А посему — встань бедная, поникшая душа и выйди со своим Возлюбленным. «Отряси с себя прах; встань…» (Ис 52:2); «Восстань, светись, ибо пришел свет твой» (Ис 60:1); «Придите, и будем ходить во свете Господнем» (Ис 2:5).
[5] Воскрешения тела в последний день и славы, которая откроется. Кости, лежащие в могиле, подобно корням растений в земле зимой, расцветут, как молодая зелень (Ис 66:14; 26:19). И это будет прощанием с зимой навеки и радостным вхождением в вечную весну.
Ст. 8−17 Глас Брата моего: се Той идет скача на горы и прескача на холмы: подобен есть Брат мой серне, или младу еленю на горах Вефилских. Се Сей за стеною нашею, проглядаяй оконцами, приницаяй сквозе мрежы. Отвещает Брат мой и глаголет мне: востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя, яко се зима прейде, дождь отиде, отиде себе: цвети явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей: смоквь изнесе цвет свой, винограды зреюще даша воню. Востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубица Моя в покрове каменне, близ предстения: яви ми зрак Твой, и услышан сотвори ми глас Твой: яко глас Твой сладок и образ Твои красен. Имите нам лисы малыя, губящия винограды: и виногради наши созревают. Брат мой мне, и аз Ему, пасый в кринах, дондеже дхнет день, и двинутся сени. Обратися, уподобися ты, Брате мой, серне, или младу еленю на горах юдолей
В нынешнем чтении предложенное нам из любомудрия Песни песней и приводит в пожелание обозреть превысшие блага, и в души наши влагает печаль, внушая некоторым образом отчаяние невозможностию уразуметь непостижимое. Ибо как не ощутит человеку печали, усматривая, что приведенная в чистоту душа, после того, как в стольких восхождениях возвышена любовию до приобщения блага, по видимому, как говорит Апостол, не постигла еще искомого? Хотя, смотря на оные восхождения, которые совершены по сказанному в предшествовавших беседах, ублажил я ее за то восхождение, в которое познала она сладкую яблонь, отличив ее от безплодия лесных дерев, и сень яблони соделала вожделенною, и усладившись плодом, вошла в ложницу веселия (веселие же именует она вином, от которого веселится сердце вкушающих), и вчиненная в любовь, утверждается «в мирех», обложенная яблоками, и приняв в сердце стрелу любви, снова в руках стрельца сама делается стрелою, руками сильного направляемою в цель истины. Видя сие и подобное сему, рассуждал я, что возвысившаяся на столько степеней душа достигла самого верха блаженства. Но, сколько видно, совершенное доселе есть еще только предначатие восхождения, потому что душа все оные восходы именует не каким-либо обозрением или ясным постижением истины, но гласом желанного, которого свойства отличаются по слуху, а не по разумению и познаются и увеселяют. Посему, если душа, столько возвысившаяся, сколько, как знаем, возвысился Павел, восхищенный до третьих небес, не оказывается еще в точности достигшею предлежащего ей; что, по всей вероятности, будет с нами, или что заключить нам о себе, которые не приблизились даже и к преддвериям «таинниц», предстоящих нашему обозрению? А неудобозримость искомого можно видеть из сказанного душою.
«Глас Брата моего», — говорит она; не вид, не лице, не очертание, указывающее на естество искомого, но «глас», доставляющий только догадку, а не твердое свидетельство о том, Кто Таков издающий глас. Ибо что изрекаемое походит больше на уподобление, а не на какую-либо несомненную удостоверенность в постижении, явствует сие из того, что слово не ограничивается одним каким-либо смыслом и не один образ имеет в виду; напротив того, из сказуемого явно, что душа в сих видениях увлекается многим, думая видеть и нечто иное, и не останавливаясь постоянно на одних и тех же чертах постигнутого. Сказано: «се Той идет», не стоя на месте, не дожидаясь, чтобы во время остановки познал Его устремляющий на Него взор, но похищая себя из вида прежде, нежели душа пришла в совершенное познание. Ибо продолжает она: «идет скача на горы и прескача на холмы» (Песн 2:8). И хотя признается теперь «серною», но опять уподобляется и молодому оленю. Душа говорит: «подобен есть Брат мой серне, или младу еленю на горах Вефильских» (Песн 2:9). Так всегда постигаемое имеет то одни, то другие черты.
Сие-то по первоначальному понятию приводит меня в печаль, ввергая в отчаяние достигнуть точного уразумения Превысшего. Впрочем, возложив надежду на Бога, дающего «глагол благовествующим силою многою» (Пс 67:12), должно попытаться и сие обозрение последовательно и в некоторой связи приноровить к тому, что выразумели мы прежде. «Глас Брата моего», — говорит душа, — и тотчас присовокупляет: «се Той идет». Что же подразумеваем в этом? То, что, может быть, сказанное предуказует открытое нам Евангелием домостроительство Бога Слова, как предвозвещенное Пророками, так вполне открытое Богоявлением Сына во плоти. Ибо Божественный глас свидетельствует делами, и с словом обетования согласуется исполнение, как говорит Пророк: «якоже слышахом, тако и видехом» (Пс 47:9). Душа говорит: «глас Брата моего» (то есть, что мы слышали): «се Той идет» (это прияли мы очами), «многочастне и многообразне древле Бог глаголавый отцем во пророцех» (вот и слышание гласа), «в последок дний глагола нам в Сыне» (Евр 1:1−2), Это и есть сказанное невестою: «се Той идет, скача на горы и прескача на холмы», как сродно и сообразно серне в особенном некоем отношении, и опять, по другому понятию, уподобляясь «младу еленю». Серна означает остроту зрения у Назирающего всяческая. Ибо сказывают, что животное сие, чрезвычайно зоркое, по этой силе имеет свое имя: но быть зорким то же, что и быть видящим. Итак, Кто над всем назирает, у Кого все в виду, Тот потому, что все видит, именуется Богом всяческих. Посему, так как во плоти явился Бог, явившийся миру для низложения сопротивных сил, то уподобляется Он серне, как Призревший с небес на землю, и молодому оленю, как Перескакивающий чрез горы и холмы, то есть, Попирающий и Сокрушающий лукавые высоты демонской злобы. Ибо Писание горами называет то, что приведено в смятение крепостию Его, как говорит Давид, преложено в «сердца морская» (Пс 45:3), и погружено в сродном сему месте бездны. Об этих горах Господь сказал ученикам: «аще имате веру, яко зерно горушно, рцыте горе сей» (указывая при сем слове на оного лукавого на новые месяцы мучащего беса): «двигнися и верзися в море» (Мф 17:15, 20). Итак, поелику естеству молодых оленей свойственно истреблять ядовитых пресмыкающихся, дыханием и качеством плоти своей обращать в бегство этот род змей, то посему Назирающий всяческая уподобляется «серне» и «еленю младу», как попирающий и истребляющий сопротивную силу, которая в переносном значении названа горами и холмами.
Посему Женихов был тот глас, которым «глаголал Бог во пророцех», и по гласе пришло Слово, «скача» на сопротивные горы «и прескача на холмы», равно покоряя под ноги Свои всякую отступническую силу и низшую, и высшую. Ибо различие холмов от гор то и дает разуметь, что и властвующий над сопротивными низлагается подобно своему подчиненному, попираемый с силою и властию. Ибо одинаково покоряются лев и дракон, — эти высшие, и также змий и скорпион, почитаемые низшими. Скажу для примера: в толпах, следовавших за Господом, были горы — бесы, или в синагогах, или в стране Герасинов, или в других многих местах, высившие и возносившие главу над естеством человеческим. Из них были и холмы, и горы, и высшие, и низшие. Но младой елень, истребитель змиев, и учеников претворяющий в естество еленей, когда говорит: «се даю вам власть наступати на змию и на скорпию» (Лк 10:19), на всех равно налагает стопу, тех обращая в бегство, а с сих прескача на других и тем доказывая, что величие высоких по добродетели не затемняется высотами порока. Ибо горы Вефильские, как видно из толкования имени, указывают на жизнь высокую и небесную; потому что речение: Вефиль, как утверждают знатоки еврейского языка, значит: «дом Божий», почему сказано: «на горах Вефильских».
Их-то увидело соделавшееся чистым и зоркое око души, скачущее вместе с Божественными оными скаканиями по высотам сопротивных; и о том, что будет в последствии времени, ведет речь, как уже о настоящем, по достоверности и несомненности чаемой благодати взирая на надежду, как на дело. Ибо говорит, что «Той», Кто с благодвижною скоростию скачет на горы и перескакивает с холмов на холмы, показывает Себя неподвижным, остановясь позади стены и беседуя «сквозе мрежи оконцев». Буквально же читается так: «се Сей стоит за стеною нашею, проглядаяй оконцами, приницаяй сквозе мрежи» (Песн 2:9). Посему описываемое в слове, если понимать чувственно, таково: Возлюбивший с невестою, пребывающею внутри дома, беседует в окна, между тем как разделяет обоих находящаяся среди них стена, но словесное общение происходит беспрепятственно, глава проглядывает в окно, и глаз приникает внутрь сквозь оконные сетки. Высший же взгляд держится того смысла, какой найден по предыдущему исследованию. Ибо слово постепенно и последовательно приближает естество человеческое к Богу, сперва озаряя его чрез Пророков и предписания закона. Так понимаем, что Пророки суть «оконца», вводящие свет, ткань же законных предписаний — «мрежи», а сквозь то и другое проникает внутрь луч истинного света. Но после сего происходит совершенное озарение светом, когда «седящим во тме и сени» является «Свет» (Мф 4:16) истинный, по растворении с естеством нашим. Посему сперва лучи пророческих и законных понятий, воссиявающие душе сквозь разумеваемые нами «оконца» и «мрежи», возбуждают пожелание увидеть солнце на открытом небе. И таким образом пожеланное исполняется потом на самом деле.
Послушаем же, что глаголет Церкви Тот, Кто не вошел еще внутрь, но стоит и вещает ей в проводники света. Ибо говорит она: «отвещает Брат мой и глаголет мне, востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя, яко се зима прейде, дожд отиде, отиде себе, цвети явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей, смоквь изнесе цвет свой, винограды зреюще даша воню». (Песн 2:10−13). Как прекрасно описывает приятность весны Творец ее, Которому говорит Давид: «жатву и весну Ты создал еси» (Пс 73:17)! Полагает конец зимней унылости, сказывая, что прошла и зимняя угрюмость и неприятность дождей. Указывает на луга, наполненные и украшающиеся цветами. О цветах же говорит, что они в полной красе, и пригодны к обрезанию, так что, без сомнения, собиратели цветов сорвут их на плетение венков или на приуготовление мира. К приятности времени присоединяет слово и то, что рощи оглашаются пением птиц, раздается в слух приятный голос горлиц. Упоминает также о смокве и о винограде, о будущем от них наслаждении, которому полагается начало видимым, а именно в смокве произращением зародышей, а на виноградной лозе появлением цвета; почему обоняние услаждает она благовонием. Так слово роскошно описывает весеннее время года, отметая все угрюмое и останавливаясь на приятных изображениях. Но нет, думаю, надобности удерживать мысль на описании сих приятностей; а напротив того, ими надлежит путеводиться к означаемым сими описаниями таинствам, чтобы открылось нам богатство мыслей, сокровенное в речениях. Посему, что же значит то, о чем говорим мы?
Человеческий род оцепенел некогда от мраза идолослужения, когда удободвижное человеческое естество преложилось в неподвижное естество чтилищь. Ибо сказано: «подобни им да будут творящии я и вси надеющиися на ня» (Пс 134:18). Сему и следовало произойти. Ибо как возводящие взор к истинному Божеству приемлют в себя черты, свойственныя естеству Божественному; так внимающий суете идолов претворяется в тоже, что у него пред глазами, из человека делаясь камнем. Итак, поелику, окаменев от служения идолам, неподвижно было к лучшему естество, оцепеневшее от мраза идолопоклонства; то по сему самому в лютую зиму сию воссиявает солнце правды и производит весну; когда полуденный ветер разрешает таковое оцепенение, и вместе с воссиянием солнечных лучей согревает все освещаемое ими, чтобы и окаменевший от мраза человек, как скоро разгорячится духом, и согрет будет лучом Слова, снова соделался водою, текущею в жизнь вечную. Ибо сказано: «дхнет дух Его, и потекут воды» (Пс 147:7), по обращении камня «во езера водная» и насекомого «во источники водныя» (Пс 113:8); о чем открытее взывал иудеям Креститель, говоря, что камни сии будут воздвигнуты, и соделаются чадами Патриарху, уподобляясь ему добродетелию (Мф 3:9).
Итак, вот что слышит от Слова Церковь, в пророческие «оконца» и сквозь законные «мрежи» приемля луч истины, когда стояла еще преобразовательная стена учения, разумею закон, дающий «сень грядущих благ», но не указующий «самого образа вещей» (Евр 10:1). Позади сей-то стены стояла истина, тесно связанная с прообразом, сперва чрез Пророков озарявшая Церковь Словом, а потом явлением Евангелия рассеявшая всякое подобное тени представление прообраза, при чем средостение разорено, внутренний же воздух в доме соединился с эфирным светом, так что нет более потребности в освещении чрез оконца, когда сам истинный свет евангельскими лучами просвещает все внутреннее. Посему-то Слово, воставляющее «низверженныя» (Пс 144:15), в проводники света взывает Церкви, говоря: восстань от падения, поползнувшаяся в срамоту греха, потерпевшая запинание от змия, падшая на землю, и пребывающая в падении преслушания, восстань. Даже недостаточно тебе быть восстановленною только от падения, — продолжает слово, — но «и прииди», преспеянием в добре совершая течение добродетели. Сие дознали мы и на расслабленном. Слово не восставляет только сие бремя одра, но и повелевает ему ходить; при чем, кажется мне, перехождением с места на место Писание означает поступление к лучшему и возрастание в оном.
Посему Жених говорит: «востани, и прииди». Какая сила в повелении! Глас Божий подлинно есть глас силы, как говорит псалмопение: «се даст» глас свой, «глас силы» (Пс 67:34); и: «Той рече, и быша, Той повеле, и создашася» (Пс 32:9). Вот и теперь сказал лежащей: «востани», и еще: «прииди» и повеление немедленно исполняется на деле. Ибо невеста вместе и приемлет в себя силу Слова, и восстает на ноги, и предстоит и делается ближнею свету, как засвидетельствовано Самим Словом, давшим сие приказание; ибо так говорит: «востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя» (Песн 2:10). Что за порядок в слове! Как одно соединено тесно с другим! Как связно, как бы в цепи какой, сохраняется последовательность понятий! Слышит невеста повеление, укрепляется в силах от этого слова и восстает, проходит, приближается, делается доброю, именуется голубицей. Ибо возможно ли прекрасный образ увидеть в зеркале, в котором не бывало изображения какого-либо прекрасного лица? Посему и зеркало естества человеческого не прежде стало прекрасно, но уже после того, как приблизилось к прекрасному, отразило в себе образ Божественной красоты. Как имело оно в себе вид змия, пока лежало на земле, и на него взирало; так, подобно сему, поелику восстало, лицом к лицу стоит с добром, а порок оставило позади себя; то, на что взирает, образ того и приемлет на себя. Взирает же на первообразную красоту, а красота — голубица. Приблизившись чрез это к свету, делается светом, во свете же отражается прекрасный образ голубицы, разумею ту голубицу, образ которой известил о присутствии Святого Духа.
Так Слово, подав глас невесте, и как ближнюю, наименовав ее доброю, а за доброту назвав голубицею, продолжает и последующую речь, сказав, что не владычествует более унылость душевной зимы, потому что мраз не противостоит лучу. «Се», — говорит Слово, — «зима прейде, дожд отиде, отиде себе» (Песн 2:11). Многоименным делает зло, придавая ему наименования по различиям действий. Одно и то же и зима, и дождь, и капли, но в отдельности каждым из сих именований означается одно какое-либо в особенности искушение. Зимою, что зеленело, вянет, краса дерев, естественно украшающихся листьями, опадает с ветвей и смешивается с землею, умолкает сладкопение голосистых птиц, предается бегству соловей, немеет ласточка, чуждается гнезда горлица, все уподобляется унылости смерти, мертвеет отпрыск, умирает зелень, и как кости, с которых снята плоть, так ветви, обнаженные от листьев, делаются неприятным зрелищем вместо того благообразия, какое ветвям доставляли зеленые отпрыски. Что же скажет иной о бедствиях на море, бывающих зимою? Как оно, вращаясь и воздымаясь из глубин, уподобляется буграм и горам, прямо вверх подымая водяную вершину? Как подобно неприятелю устремляется на сушу, несется из берегов, непрерывными ударами волн, как приражениями военных орудий, потрясая землю? Но все сии и подобные сим зимние невзгоды представляй себе в иносказательном значении. Что значит отцветающее и увядающее зимою? Что — падающее с вершин и разрешающееся в землю? Что — умолкающий голос певчих птиц? Что — ревущее водами море? Что идущий при этом дождь? Что — дождевые капли? Как дождь отходит «себе» ? Ибо всем этим загадочное изображение таковой зимы означает нечто одушевленное и произвольное.
Хотя слово наше и не станет объяснять сего по порядку, но слушающему, может быть, явен смысл, заключающийся в каждом изречении. Так, например, естество человеческое цвело первоначально, пока было в раю, напаяемое водою оного источника, и зеленело, когда вместо листьев украшал его стебль бессмертия. Но поелику зима преслушания иссушила корень; то цвет опал, и разложился в землю, человек утратил лепоту бессмертия, по охлаждении любви к Богу от умножившихся беззаконий иссохла зелень добродетелей; а от сего сопротивными духами воздвигнуто в нас множество различных страстей, от которых постигают душу гибельные крушения. Но вот пришел Сотворивший весну душ наших, Который запретил лукавому духу, воздвигшему некогда море, а ветрам и морю сказал: «молчи, престани» (Мк 4:3, 9); и все пришло в тишину и благоведрие, все снова начинает расцветать, и наше естество украшается свойственными ему цветами. Цветы же жизни нашей суть добродетели, которые ныне цветут, плод же свой приносят во время свое. Потому говорит Слово: «зима прейде, дождь отиде, отиде себе: цвети явишася на земли, время обрезания приспе» (Песн 2:11−12). Видишь, — говорит, — луг, цветущий добродетелями? Видишь целомудрие — этот белый и благовонный крин? Видишь стыдливость — эту розу? Видишь эту фиалку — Христово благоухание? Почему же не соплетаешь из них венца? Теперь время, в которое собравшему надлежит украситься плетением таковых венцев, «время обрезания приспе». О сем свидетельствует тебе глас горлицы, то есть, «глас вопиющаго в пустыни» (Мк 1:3); ибо горлица эта — Иоанн, этот предтеча светлой весны, указующий людям прекрасные цветы добродетели и предлагающий их намеревающимся стать собирателями цветов; потому что указывал на Цвет от кореня Иессеева, на Агнца Божия, вземлющего грех мира, и внушал покаяние в худых делах и добродетельное житие.
Ибо продолжает Слово: «глас горлицы слышан в земли нашей» (Песн 2:12), землею, может быть, именует осуждаемых за порочную жизнь, какими Евангелие представляет мытарей и блудниц. Ими услышано было Иоанново слово, когда прочие не принимали проповеди. А сказанное о смокве, что «изнесе цвет свой» (Песн 2:13), будем разуметь так: смоква от действия на нее теплоты весьма сильно втягивает в себя влагу из глубины, и как скоро в сердцевине ее скопляется много сырости, при переваривании соков, происходящем в растении, естество по необходимости извергает из ветвей, что в соках было негодного и земленистого; и делает это многократно, чтобы подлинный и питательный плод дать от себя в надлежащее время чистым от неполезного качества. Сие же вместо сладкого и совершенного плода, в виде плода также производимое смоквою, называется цветом, который хотя и сам может со временем стать снедным для желающих, однако же — не плод, а служит только предначатием плода. Посему, кто увидит это, тот, конечно, собирает уже почти плоды; потому что «цвет», о котором сказано, что «изнесе его» смоковница, служит знаком годных в снедь смокв.
Поелику Слово описывает невесте духовную весну; а время сие сопредельно с двумя временами года, временем зимней унылости и временем вкушения плодов летом; то, хотя ясно возвещает Оно, что худые времена миновались, однако же не совершенно еще показывает плоды добродетели, но сберегает их к надлежащему времени, когда настанет жатва. А что означается жатвою, конечно, знаешь из Господнего слова, в котором сказано, что «жатва кончина века ест» (Мф 13:39). Теперь же указует Слово на цветущие при добродетелях надежды, которых плод, как говорит Пророк, появится «во время свое» (Пс 1:3). Итак, поелику естество человеческое, подобно упоминаемой здесь смоковнице, в продолжение умопредставляемой нами зимы, собрало в себя много дурной влаги, то Соделывающий для нас душевную весну, и надлежащим возделыванием Возращающий человечество, сперва вместо побегов прекрасно извергает из естества все, что в нем есть земленистого и неполезного, очищая исповедию от излишеств, и потом уже, правилами более образованной жизни налагая на него некие черты чаемого блаженства, как бы цветом каким, провозвещает будущую сладость смокв. Сие-то и означается сказанным, что «смоква изнесе цвет свой».
Так разумей и зреющий виноград, из которого вино, веселящее сердце, наполнит некогда чашу премудрости, и «с высоким проповеданием» (Притч 9:3) предложено будет сопиршественникам, с правом почерпнуть в нем доброе и трезвенное упоение, разумею то упоение, в котором человек от вещественного восторгается к Божественному. Теперь виноград украшается цветом, и издается им некое благоухающее, приятное и сладостное испарение, срастворенное с объемлющим Духом; без сомнения же, наученный Павлом, знаешь этого Духа, Который соделывает «благоухание» сие в «спасаемых» (2Кор 2:15).
Сии признаки прекрасной весны душ наперед указует Слово невесте и понуждает поспешнее насладиться предлагаемым, возбуждая ее своими речами и говоря: «востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя» (Песн 2:13). Сколько догматов в речениях сих кратко указует нам Слово! Ибо богодухновенному учению несвойственно из какого-либо пустого суесловия останавливаться на одних и тех же речениях. Напротив того, повторением сим показывается некая великая и боголепная мысль, именно же сказуется нечто подобное следующему. Блаженное, вечное и всякий ум превышающее Естество, все естества Собою объемля, никаким не объемлется пределом. Ибо в рассуждении Его не представляется ничего, ни времени, ни места, ни цвета, ни очертания, ни вида, ни объема, ни количества, ни протяжения, ни иного чего описующего, именования, или вещи, или понятия; напротив того, всякое добро, о Нем умопредставляемое, простирается в беспредельность и некончаемость. Где не имеет места зло, там нет никакого предела добру. В нас, при изменчивости естества, поелику в произволении нашем есть равная возможность склоняться к тому и другому из противоположного, и доброе, и злое попеременно уступают место друг другу, и пределом доброго делается появляющийся порок; и все предначинания душ наших, одно другому противоположные и противящиеся, друг другу уступают место, и друг другом определяются. Но Естество простое, чистое, однообразное, непреложное, неизменяемое, всегда одно и то же, никогда из Себя не выходящее, потому что не допускает до Себя возможности быть в общении с злом, пребывает беспредельным в добре, не видя даже пред Собою и предела, потому что не имеет в виду ничего противоположного. Посему, когда человеческую душу привлекает к общению с Собою, тогда по преимуществу в лучшем в равной тому всегда мере ставит ее выше, нежели сколько она причастна; потому что душа по причастии превосходнейшего становится непрестанно выше себя самой, и, возрастая, не останавливается в возрастании; добро, которого она причастна, однако пребывает наравне с нею, и душа, всегда более и более причащающаяся наравне с тем находит оное непрестанно в преизбытке.
Итак, обратим взор на невесту, по восхождениям добродетели, как бы по ступеням лестницы, руководимую Словом на высоту. Сперва Слово «оконцами». Пророков и «сквозе мрежи» заповедей закона вводит светлый луч, приглашает ее приблизиться к свету и стать прекрасною при свете, приняв на себя вид голубицы. Потом, когда, сколько могла вместить, приимет на себя красот, опять Слово, как еще вовсе непричастную красот, привлекает к приобщению красоты превысшей, чтобы, по мере преспеяния, при представляющейся непрестанно новой красоте, возрастало в ней вместе пожелание, и представлялось ей, что она, по преизбытку открываемых всегда в высоте благ, едва только приступает к восхождению. Посему-то Слово восставшей уже невесте повторяет: «востани», и идущей: «прииди». Ибо и для того, кто действительно востал, никогда не прекратится нужда восставать непрестанно, и для поспешающего ко Господу не истощится путь к продолжению Божественного течения. Всегда надлежит восставать, и приближающимся даже к цели в течении своем никогда не успокаиваться. Сколько раз повторяет Жених: «востани» и «прииди», столько же раз дает силу на восхождение к большему совершенству. Так разумей и что далее предложено в слове. Повелевающий из прекрасной делаться прекрасною предлагает прямо апостольское слово, предписывая «в той же образ» преображаться «от славы в славу» (2Кор 3:18), так что — слава для нас, если и непрестанно приемлемое и всегда обретаемое, хотя бы оно было чем-то наиболее всего великим и возвышенным, признается нами меньшим чаемого в последствии, Посему и той, которая по прежним преспеяниям была голубицею, тем не менее снова повелевается по преобразовании в лучшее стать тою же голубицею. И если исполнится это последующее слово и то, что выше сего, покажет опять сим же наименованием.
Ибо говорит: прииди в себя, «голубице Моя, в покрове каменне; близь предстения» (Песн 2:14). Посему какое восхождение к совершенству означается сказанным теперь? То, чтобы не иметь более в виду старания о привлекающем, но путеводителем к лучшему избрать собственное вожделение. Ибо сказано: «прииди в себя»; не от скорби, не по нужде, но собственными своими рассуждениями, без понудительной необходимости, усилив в себе ревность о прекрасном, потому что добродетель не знает над собою властелина, произвольна, свободна от всякой необходимости. Таков был Давид, который молится, чтобы о вольных только делах его благоволил Бог (Пс 118:108), и дает обещание принести жертву «волею» (Пс 53:8). Таков каждый из святых, посвящающий себя Богу и приводимый к тому не нуждою. Посему и ты покажи совершенную готовность восприять в себя вожделение восхождения к лучшему. А соделавшись таковою, — говорит Слово невесте, — придешь в покров каменный, «близь предстения». Сказанное Словом (ибо загадочную сию речь надлежит переложить в более ясную) имеет такой смысл: один покров душе человеческой — высокое Евангелие; кто под сим покровом, тот после того, как истина раскрыла сокровенные гадания заповедей, не имеет уже нужды в учении прикровенном понятиями иносказательными и загадочными. А что «камнем» называется евангельская благодать, не будет сего оспаривать никто, сколько-нибудь приобщившийся вере. Ибо из многих мест Писания можно дознать, что «камень» есть Евангелие. Посему смысл сказанного таков: если ты, душа, упражнялась в законе, если сквозь пророческие «оконца» увидела разумением лучи света, то не оставайся дольше под тению стены закона, потому что стена производит «сень грядущих благ», а «не самый образ вещей»: напротив того, перейди по близости от стены на камень, потому что камень в связи с «предстением» ; так как евангельской вере «предстением» служит закон, и во взаимной между собою связи учения, одно другому по силе своей близкие. К заповеди: не прелюбодействуй, что ближе другой заповеди: не пожелай, и к этой: будь чист от убийства, также другой: не скверни сердца своего гневом? Итак, поелику «покров каменный» в связи «с предстением», то не далек для тебя переход со стены на камень. Обрезание на стене, обрезание и на камне; овца и здесь и там; там кровь, и здесь кровь; там Пасха, и здесь Пасха; и все почти тоже, одним и тем же между собою связано, кроме одного, что камень духовен, а стена перстна, и с стеною вместе образуется телесное и земное, а евангельский камень не имеет в себе плотского брения понятий. Но и обрезание приемлет человек, и пребывает всецело здравым, не терпя никакой утраты от урезания в составе естества. Хранит он и субботу тем, что не делает зла, и не допускает праздности в добре, научившись, что делать добро позволительно и в субботу. Вкушение пищи признает безразличным, и не касается нечистого; ибо научен «Камнем», что не сквернит ничто входящее устами (Мф 15:11). Напротив того, отвергая во всем телесные наблюдения закона, смысл речений прелагает на духовное и разумное значение, согласно с Павлом, который сказал: «закон духовен есть» (Рим 7:14). Ибо кто так приемлет закон, тот становится под покровом евангельского «Камня», тесно соединенным с телесным «предстением».
Вот что взывало Слово невесте «в оконца», и прекрасно ответствует на это голубица сия, озаренная лучом мыслей, и уразумевшая «Камень», который есть «Христос» (1Кор 10:4). Ибо говорит: «яви ми зрак Твой, и услышан сотвори ми глас Твой: яко глас Твой сладок, и образ Твой красен» (Песн 2:14). Сказанное же ею имеет такой смысл: не беседуй больше со мною пророческими и законными гаданиями, но в такой мере, сколько могу видеть, покажи мне Себя явно, чтобы стать мне внутри евангельского «Камня», оставив «предстение» закона. И сколько вместит мой слух, столько в уши мои дозволь войти гласу Твоему; ибо если глас этот и в «оконца» так сладок, то кольми паче будет любезен при явлении Твоем лицом к лицу. Так говорит невеста, уразумев тайну евангельского «Камня», на сколько руководило ее к тому многочастно и многообразно в «оконцах» бывшее Слово, и приходит в вожделение Богоявления во плоти, чтобы Слово стало плотию, Бог явился во плоти, и слуху нашему стал слышен Божественный глас, обещающий достойным вечное блаженство. Но как сходны с сим прошением невесты слова Симеона, который говорит: «ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром: яко видесте очи мои спасение Твое» (Лк 2:29−30)! Ибо он увидел, как желала видеть невеста. Сладкий же глас Женихов познают приявшие благодать Евангелия, изрекшие: «глаголы живота вечного имаши» (Ин 6:68).
Посему чистый Жених приемлет прошение невесты, как справедливое, и намереваясь показать Себя ей явно, сперва понуждает ловцов изловить лисиц, чтобы винограду не было от них больше препятствия к созреванию, говоря: «имите нам лисы», которые, хотя малы, но губят винограды: винограды же зацветут, если ничто не будет им больше причинять вреда. «Имите нам лисы малыя, губящия винограды: и виногради наши созревают» (Песн 2:15). Можно ли следовать за высотою сих мыслей по их достоинству? Какое чудо Божественного величия заключает в себе это слово! Какой преизбыток Божия могущества выражается значением сказанного! Тот, о ком говорится так многое, этот «человекоубийца» (Ин 8:44), «во злобе сильный» (Пс 51:1), у кого язык изощрен, «яко бритва» (Пс 51:2) «со угльми пустынными» (Пс 119:4), «кто ловит, яко лев во ограде своей» (Пс 9:30), этот «змий великий» (Иез 29:3), «отступник» (Иов 26:13), «ад», разширяющий уста свои (Авв 2:5), «миродержитель» темной власти (Еф 6:12), имущий «державу смерти» (Евр 2:14), и как от лица его сказует пророчество тот, кто отемлет «пределы языков», которые «поставил» ; как очевидно, Вышний «по числу Ангел Своих» (Втор 32:8), кто объемлет «вселенную, яко гнездо», и берет «яко оставленая яица» (Пс 10:3), кто говорит, что выше облак поставит «престол» свой и будет «подобен Вышнему» (Ис 14:14), и о ком столько страшного и ужасного сообщает Слово в книге Иова, что «ребра его медяны, хребет его железо слияно» (Иов 40:13), и внутренности «якоже смирит камен» (Иов 41:6), и все подобное, чем только Писание изображает страшное это естество, — сей-то столько могущественный вождь столь многих демонских полчищ, какое имя получает от истинного и единственного Могущества? И его «малою лисою», а с ним и всех окружающих его, все подвластное ему воинство, с равным уничижением именует лисами же Посылающий на уловление их ловцов, которыми могут быть ангельские силы, торжественно предшествующие Владыке при явлении Его на земле, вводящие в мир Царя славы и указующие незнающим, «кто есть сей Царь славы», крепкий и сильный «в брани» (Пс 23:8); а также может иной сказать, что это «служебнии дуси, в служение посылаемии за хотящих наследовати спасение» (Евр 1:14); и еще иный в праве утверждать, что ловцы сии суть посланные для изловления сих зверей Апостолы, которым сказал Господь: «сотворю вы ловцы человеком» (Мф 7:4). Ибо не успели бы в ловитве человеков мрежею слова уловляющие души спасаемых, если бы сих зверей, этих малых лисиц, не изгнали прежде из нор, то есть из сердец, в которых они гнездились, и тем не очистили места Сыну Божию, где приклонить Ему главу, когда лисий род не будет больше гнездиться в сердцах.
По крайней мере, кого ни предполагает Слово ловцами, из данного им повеления познаем великое и неизреченное Божие могущество. Не сказало Слово: изловите «вепря от дубравы», озобавшего виноград Божий, или «уединенного дивия» (Пс 79:14), или рыкающего льва, или кита великого, или подводного змия. Ибо такими приказаниями Слово показало бы ловцам некоторую силу противоборствующих. Напротив того, как говорит оно, все земные владычества, с которыми борьба у человеков, начала, и власти, и миродержители тьмы, и духи злобы суть «малыя лисы», коварные и бедные в сравнении с нашею силою. Если их одолеете, то восприимете благодать свою. Виноград наш — естество человеческое, и плодоношение гроздов начинается цветами добродетельного жития. Итак, «имите нам лисы малыя, губящия винограды: и виногради наши созревают». Услышала Божие повеление виноградная лоза — жена, о которой говорит Давид: «жена твоя, яко лоза плодовита» (Пс 127:3). И увидела она, что силою Повелевшего освобождена от губительства сих зверей, и немедленно предала себя Делателю, разорившему средостение ограды; потому что к единению с желанным не имеет уже препятствия в стене закона.
Но говорит: «аз Брату моему, и Брат мой мне, пасый в кринах, дондеже дхнет день, и двигнутся сени» (Песн 2:16−17), то есть, говорит невеста: лицем к лицу увидела я Присносущного, тем, что Он есть, но ради меня от сестры моей, синагоги, воссиявшего в человеческом образе, и в Нем успокаиваюсь, делаюсь Его обителию. Ибо Он есть Пастырь добрый, который не сено дает в пищу пасомым, но чистыми кринами питает овец, не сеном уже питая сено; потому что сено есть пища, свойственная естеству бессловесному, а человек, как существо словесное, питается истинным словом; а если насытится сеном, то сам сделается сеном. Сказано: «всяка плоть сено» (Ис 40:6), пока она плоть. Но если кто соделается духом, родившись от Духа, то уже не травяною будет кормиться пищею, но пищею его будет Дух, о чем и дают разуметь чистота и благоухание крина. Посему и сам питающийся будет чистым и благоуханным крином, изменясь по свойству пищи. Вот тот день, который разливается, или дышит, лучами, как наименовало Божественное слово, разлияние лучей, производимое Духом, назвав дыханием, от чего приходят в движение тени этой жизни, в которые со тщанием всматриваются не озарившие еще душевного ока светом истины, но на тень и суетное взирающие, как на нечто состоятельное, действительно же сущее упускающие из вида, как не существующее. Напротив того, питающиеся кринами, то есть, утучняющие душу чистою и благоуханною пищею, удалив от себя всякое обманчивое и призрачное представление вожделеваемого в этой жизни, увидят истинную основу сущности вещей, став сынами света и сынами дня.
Видит сие невеста и побуждает Слово привести скорее в исполнение надежду приобщиться благ, говоря: «обратися, Брате, уподобися серне, или младу еленю на горах юдолей» (Песн 2:17). Как серна, смотри и Ты, Который видишь помышления человеческие, читаешь помыслы сердец. Уничтожь порождение злобы, как младой елень, истребляя породу змей. Усматриваешь ли юдоли гор человеческой жизни, восстания которых подобны не вершинам, но дебрям? Посему-то Слово со всею скоростию поспешает на юдоли гор, потому что все высящееся против истины есть бездна, а не гора, юдоль, а не возвышенность. Почему, если ступишь на них, — говорит невеста, — то всякая таковая «дебрь наполнится», и всякая таковая «гора смирится» (Ис 40:4). Так говорит душа, которую пасет Слово, не среди каких-либо терний, или былий, но в благоухании кринов чистого жития, которыми да насытимся и мы, пасомые словом о Христе Иисусе, Господе нашем! Ему подобает слава и держава во веки веков! Аминь.
Источник: На Песнь Песней.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам
Одно говорится жениху так, как будто он рядом, а другое, как будто невеста разыскивает его. Ибо мы иногда исследуем нечто из трудных вопросов, затрудняясь найти решение, а иногда наслаждаемся решением, когда Жених-Слово озаряет наше сердце. Потом мы опять испытываем другие затруднения и снова бываем просвещены. И так множество раз, пока, усовершившись, не достигнем того, что Жених не только придет к нам, но и обитель сотворит. <…> Вот, он идет, скачет по горам Поскольку заходит в сети, раскинутые лукавым вокруг Церкви, разрывает их и научает нас ступать по ним с презрением.
Источник: На Песнь Песней.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам
Затем, когда смешают они обоюдные речи, упокоится она в тени Его, и внезапно Слово оставит ее на полуслове, но ненадолго оставит ищущую: вернется и скачет по горам, прыгает по холмам (Песн 2:8). Но немногим позже, подобно серне или оленю, простившись с возлюбленной, выпрыгнет и покинет ее.
Источник: Об Исаке, или о душе.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам
Горами называет он патриархов, великих в святости, твёрдых в вере, наполненных великою любовью; холмами же — пророков, установленных для видения. Тем самым свидетельствуется, что Он поднимается и возносится выше всех гор — патриархов, и выше всех холмов — пророков, потому что Он есть Господь надо всем, под ноги Которого повержено всё.
Источник: На Песнь Песней.
Ст. 8−9 Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку
Описание Возлюбленного со стороны Невесты, весенний привет любви первого к последней и обратно.
Новая картина открывается рядом воспоминаний Возлюбленной о блаженных минутах имевшего место ранее единения ее с Возлюбленным. Монолог Суламиты, передающий это свидание (II, 8 — III, 5), по мнению некоторых комментаторов, может считаться написанным раньше первого отдела, так как в нем идет речь о причине, по которой Суламита разлучилась с отцовским домом; «автор поступил очень тонко, воспользовавшись предшествующими главному действию событиями только как первыми нитями для остальной ткани» (Карпелес, стр. 81). В изображении в ст. 8−9 Возлюбленного, отличающемся чрезвычайною живостью, выставляется на вид величайшая подвижность и неуловимость Возлюбленного, так что невольно возникает аналогия его с быстро движущими стихиями. «Второй отдел Песни Песней II, 7 — III, 5», — говорит проф. Олесницкий, — «в отличие от первого может быть назван песнью весны. Скрывавшееся от земли солнце теперь само вызывает ее к жизни. Отдел начинается отрывочными словами голос возлюбленного моего. Жених находится в таком отношении к невесте, что она слышит только его голос, чувствует его дыхание, но не знает откуда приходит и камо идет (Иоанн. III, 8). Подобно неуловимому ветру и быстроногой серне, он пробегает по стране, перескакивает чрез горы и холмы. В отношении к человеческому образу такое представление было бы весьма не естественно; но в отношении к вольному лучу солнца, не знающему препятствий ни в горах, ни в долинах, это в высшей степени натурально. Прекрасно идет сюда и то, что говорится в следующем (9) стихе о возлюбленном, засматривающем на бегу в окна, мелькающем сквозь решетки домов» (стр. 369). Еще более удобопонятными отмеченные черты являются при типическом истолковании их о Христе, какое дает Ориген (стр. 170 ср. Мидраш, стр. 67−68). В тексте LXX и слав. в ст. 9 имеется прибавка: επί τά όρ Βαθήλ, Вефильских; в др. текстах и переводах прибавка эта не находит для себя опоры.
Источник: Комментарий на книгу Песни Песней Соломона.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам
Наш брат, словно серна или молодой олень, скачет по горам, прыгает по холмам (Песн 2:8). И поэтому, исполняя правду, Вознесшийся после воскресения вознесся на небеса не из долины, но с горы. Если и мы не пребудем на горах добродетелей, то не сможем вознестись к небесам
Источник: Гомилии на Псалмы.
Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам
Голос брата моего: вот он идет, скача по горам (Песн 2:8; LXX). Это говорит невеста — Церковь, ободряя девиц, чтобы они подготовились к приходу Жениха, если Он пожелает прийти и вступить в беседу с ними. Пока она говорит это, приближается Жених, и она указывает на Него пальцем и говорит: Вот Он идет, скача по горам Пойми, сколь блаженна и совершенна душа невесты: она раньше остальных увидела, раньше узрела пришествие Слова, она чувствует приближение к себе мудрости и любви и не видящим Его говорит: Вот Он идет. Молитесь, чтобы и я мог сказать: Вот Он идет.
Источник: На Песнь Песней.
Ст. 8−9 Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку
Новая картина открывается рядом воспоминаний Возлюбленной о блаженных минутах имевшего место ранее единения ее с Возлюбленным. Монолог Суламиты, передающий это свидание (Песн 2:8-3:5), по мнению некоторых комментаторов, может считаться написанным раньше первого отдела, так как в нем идет речь о причине, по которой Суламита разлучилась с отцовским домом; «автор поступил очень тонко, воспользовавшись предшествующими главному действию событиями только как первыми нитями для остальной ткани» (Карпелес, стр. 81). В изображении в ст. 8-9 Возлюбленного, отличающемся черезвычайною живостью, выставляется на вид величайшая подвижность и неуловимость Возлюбленного, так что невольно возникает аналогия ею с быстро движущими стихиями. «Второй отдел Песни Песней 2:7−3:5, говорит проф. Олесницкий, в отличие от первого, может быть, назван Песнью весны. Скрывавшееся от земли солнце теперь само вызывает ее к жизни. Отдел начинается отрывочными словами «голос возлюбленного моего». Жених находится в таком отношении к невесте, что она слышит только его голос, чувствует его дыхание, но не знает, откуда приходит и камо идет (Ин 3:8). Подобно неуловимому ветру и быстроногой серне, он пробегает по стране, перескакивает через горы и холмы. В отношении к человеческому образу такое представление было бы весьма неестественно; но в отношении к вольному лучу солнца, не знающему препятствий ни в горах, ни в долинах, это в высшей степени натурально. Прекрасно идет сюда и то, что говорится в следующем (9) стихе о возлюбленном, засматривающем на бегу в окна, мелькающем сквозь решетки домов» (с. 369). Ещё более удобопонятными отмеченные черты являются при типическом истолковании их о Христе, какое дает Ориген (с. 170 ср. Мидраш, с. 67−68). В тексте LXX и слав. в ст. 9 имеется прибавка: ἐπὶ τὰ ὄρη Βαιθήλ, Вефильских; в др. текстах и переводах прибавка эта не находит для себя опоры.
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента