I. Слова к жениху, без упоминания имени или звания, но с неожиданным началом: «Да лобзает он меня…»; подобно тому как Мария Магдалина обратилась к человеку, принятому ею за садовника: «…если ты вынес Его…», имея в виду Христа, но не называя Его имени (Ин 20:15). Перед этим сердце было переполнено мыслями о Нем, и эти мысли непосредственно предшествовали слову — слову благому, излившемуся из сердца (Пс 44:2). Тот, кто сам преисполнен Христом, готов думать то же самое и о других. Невеста желает двух вещей и утешает себя мыслью о них:
1. Дружбы с женихом: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих, то есть пусть помирится со мной и даст мне об этом знать; да будет у меня знак его расположения» (ст. 1). Так Ветхозаветная Церковь жаждала явления Христа во плоти, дабы не пребывать более под законом, как под детоводителем, под заповедью уз и страха, но принять Божью благодать с Евангелием, в котором Господь примиряет мир с Собою, перевязывая раны и исцеляя уязвленных и пораженных законом; подобно тому как мать целует дитя, побранив его. «Да пусть Он не посылает ко мне никого, но придет Сам, не говорит со мной через ангелов и пророков, но да услышу я слова уст Его — слова благодати (Лк 4:22), которые станут для меня лобзанием уст, верным знаком примирения, как лобзание Исавом Иакова». Все наши обязательства по Евангелию сводятся к одному — поцеловать Сына (Пс 2:12); и вся евангельская благодать заключается в Его, дарованном нам, поцелуе, подобно тому как отец поцеловал блудного сына, когда тот вернулся с покаянием. Это — поцелуй примирения. Лобзания противопоставлены укоризне (Притч 27:6), так поцелуй благодати противоположен язвам закона. Поэтому все истинно верующие ревнуют о проявлениях любви Христа к своей душе; ничто не осчастливит их сильнее, чем уверенность в Его милости, когда Господь являет им свет лица Своего (Пс 4:7−8), а также знание о Его любви, превышающей всякое ведение; это — то единственное, чего верующие желают (Пс 26:4). Они готовы Святым Духом принять в свои души явления любви Христовой и в благодарность вернуть смиренное исповедание любви к Господу и радости в Нем, которая превыше всего. Плод Его уст — мир (Ис 57:19). «Пусть подарит мне десять тысяч поцелуев, которые побуждают меня желать Его сильнее и сильнее; и, в то время как другие наслаждения горьки и утрачивают со временем свой вкус, наслаждения, дарованные Его Духом становятся только приятнее». Таково мнение епископа Рейнольдса. Невеста обосновывает свое желание рядом причин.
(1) Она очень ценит любовь жениха: ибо ласки твои лучше вина. Вино веселит сердце, оживляет поникший дух и бодрит его, но души, исполненные благодатью, находят в любви ко Христу и в Его любви к ним, в плодах и дарах Его любви, а также в залогах и заверениях в таковой, наслаждение намного большее, чем кто-либо когда-либо испытывал, предаваясь самым изысканным восторгам; любовь Христа и ко Христу оживляет обессилевшую душу намного сильнее, чем самый дорогостоящий бальзам. Следует заметить:
[1] Любовь Христа сама по себе, а также по отношению ко всем святым, ценна и желанна намного больше, чем наилучшие радости, которые может дать этот мир.
[2] Надеяться на лобзание уст Христа и приносящие утешение знаки Его расположения вправе только тот, кто превыше всех услад сынов людских ценит Его любовь; кто скорее откажется от мирских наслаждений, чем лишится Его милости; кто находит больше удовольствия в духовной радости, нежели в плотских развлечениях. Обратите внимание на изменение лица местоимений: да лобзает он меня; здесь невеста говорит о женихе, как об отсутствующем, и как будто бы боится обратиться к нему; но уже следующие слова адресованы тому, кого она видит рядом с собой: ласки твои (или буквально: твоя любовь), «я так сильно ее желаю, потому что очень высоко ценю».
(2) Благодаря благоуханию Его любви и плодов таковой: «От благовония мастей твоих (Твои благодати и утешения приятны и милы всем, кто правильно разумеет их и себя самих), имя твое — как разлитое миро (ст. 2), это верно в отношении Тебя и всего, в чем Ты явил Себя; само имя Твое дорого всем святым; оно — елей и аромат, которому радуется сердце». Когда Христос снял завесу тайны со Своего имени, Он словно открыл сосуд с драгоценным елеем, заполнившим ароматом всю комнату. Проповедь Его Евангелия стала благоуханием познания о Христе на всяком месте (2Кор 2:14). Дух был елеем радости, которым помазан Христос (Евр 1:9), и у всех истинных верующих есть это помазание (1Ин 2:27), поэтому Христос дорог им, а они дороги Ему и друг другу. Доброе имя — это драгоценный елей, но имя Христа ароматнее любого другого. От мудрости, как от елея, блестит лицо; но Искупитель в Своей красе затмевает блеском всех остальных. Теперь имя Христа не закупорено, подобно елею, на долгие времена, как это было раньше («…что ты спрашиваешь о имени Моем? ибо это секрет»), но — как разлитое миро, что означает: по Евангелию благодать дается даром и обильно.
(3) Благодаря чувствам, которые испытывают к Нему все святые души: поэтому девицы любят тебя. Именно любовь Христова, которая излилась в сердца наши, притягивает святых к Господу. Всякий, кто чист от тления греха, кто сохранил целомудрие своего духа и верен обетам, которыми посвятил себя Господу, кто не только не допустит осквернения своих чувств, но и не потерпит уговоров со стороны мира и собственной плоти, тот принадлежит к числу девственников, любящих Иисуса Христа и следующих за Ним, куда бы Он ни пошел (Откр 14:4). И поскольку Христос дорог всем, кто чист сердцем, то пусть Он станет нашим и пусть наши желания будут устремлены к Нему, к лобзаниям уст Его.
2. Общения с женихом (ст. 3). Здесь обратите внимание:
(1) Невеста взывает к Божьей благодати: Влеки меня. Подразумевается ощущение некого отдаления от Жениха, желание воссоединиться с Ним. «Влеки меня к Себе, притяни меня ближе, влеки меня к Себе в дом». Невеста уже помолилась о том, чтобы Жених приблизился к ней (ст. 1), теперь с этой же целью она молится о том, чтобы он привлек ее ближе к Себе. «Влеки меня не только духовным уговариванием, которое здесь присутствует в виде приятного аромата елея, не только притягательностью имени, подобного разлитому миру, но и благодатью свыше, узами человеческими и узами любви» (Ос 11:4). Христос сказал, что никто не придет к Нему, если не привлечет его Отец (Ин 6:44). Мы не только немощны и сами по себе не способны продвинуться дальше того места, куда нам помогли дойти, но и по природе своей склонны медлить и упираться, поэтому-то и должны молиться о влиянии и действии Духа, силой Которого наше нежелание превращается в готовность (Пс 109:3). «Влеки меня, иначе я не тронусь с места; одолей мир и плоть, тянущие меня от Тебя». Нас тянет не ко Христу, а в том направлении, которое приемлемо с точки зрения рациональной твари.
(2) Невеста обещает употребить эту благодать во благо: Влеки меня, и тогда мы побежим за тобою. Видите, как учение об особой и действенной благодати согласуется с нашим долгом, а также сильно обязывает и вдохновляет нас к таковому. Тем не менее всю славу за все то доброе, что есть в нас, воздавать надлежит исключительно Господу. Обратите внимание:
[1] То, что душа устремляется за Христом и готова Ему уступать, является следствием Его благодати; мы не смогли бы бежать за Ним, если бы Он не привлек нас (2Кор 3:5; Флп 4:13).
[2] Мы должны усердно употреблять данную нам Богом благодать во благо. Когда Христос Своим Духом привлекает нас, нам следует всем духом своим бежать за Ним. Господь говорит: «Я сделаю, и вы будете…» (Иез 36:27), а мы должны отвечать: «Ты сделаешь, и мы будем; Ты производишь в нас и хотение, и действие, и поэтому мы будем совершать наше спасение» (Флп 2:12−13); мы не только пойдем — мы побежим за Тобою, что указывает на пыл желания, зрелость чувства, силу стремления и скорость движения. Когда Ты расширишь сердце мое, тогда потеку путем заповедей Твоих (Пс 118:32); когда десница Твоя поддерживает меня, тогда к Тебе прилепилась душа моя (Пс 62:9); когда, являя нам благоволение, Господь нас привлекает (Иер 32:3), нам надлежит с благоволением течь за Ним (Ис 40:31). Обратите внимание на различие между просьбой и обещанием: «Привлеки меня, и тогда мы побежим». Когда Христос изливает Свой Дух на всю Церковь целиком, на Свою невесту, то все ее члены принимают животворящую силу и благодаря этому с огромнейшей радостью спешат за Ним (Ис 55:5). Или же: «Влеки меня, — говорит верующая душа, — и тогда я не только со всей скоростью поспешу за Тобой сама, но и возьму с собою всех своих: мы побежим за тобою, я и все девицы, которые любят тебя (ст. 3), я и все, кто имеет интерес и претерпел воздействие над собою, я и дом мой (Нав 24:15), я и беззаконные, которых научу путям Твоим» (Пс 50:15). Тот, кто устремляется вперед в согласии с Божьей благодатью, увидит, что ревность его поощрила многих (2Кор 9:2). Тот, кто жив, будет и активным. Когда Христос привлек Филиппа, тот, в свою очередь, привлек Нафанаила; их пример достоин подражания, поэтому и мы будем приводить тех, кого не привело слово.
(3) Незамедлительный ответ на молитву невесты: царь привлек, ввел меня в чертоги свои. Этот ответ обретен не столько верою в слово о благодати Христа, сколько ощущением действия Его благодати. Если должным образом будем наблюдать за ответами на молитвы, то обнаружим, что подчас мы еще говорим, а Христос уже слышит (Ис 65:24). Жених — царь, поэтому тем более дивно Его снисхождение к нам, когда Он приглашает нас и оказывает радушный прием, а мы, в свою очередь, имеем весьма весомые основания принять приглашение и побежать за Ним. Бог — Царь, приготовивший брачный пир для Сына Своего (Мф 22:2), позвал на него даже нищих и увечных и распорядился убедить прийти даже самых робких и скромных. Тех, кого привлек Христос, введут не только в Его дворы и чертоги (Пс 44:16), но и в Его приемный зал, в Его с ними потаенное место, где они укроются в Его скинии (Ин 14:21; Пс 27:5; Ис 26:20). Те, что ждут у ворот мудрости, будут введены (буквально — «заставлены прийти») в ее чертоги; будут введены в истину и покой.
(4) Умиротворение, которое невеста находит в оказанной ей царем чести. Итак, будучи введенными в чертоги:
[1] «Мы обретаем желанное. Наши желания увенчались невыразимым восторгом; уходит всякая печаль, и мы будем восхищаться и радоваться. И если день во дворах, то тем паче — час в чертогах — лучше тысячи, даже десяти тысяч где-либо в другом месте». Тот, кто благодатью введен в завет и общение с Господом, имеет все основания, подобно евнуху, продолжать свой путь, радуясь (Деян 8:39), и эта радость расширит сердце и станет нам подкреплением (Неем 8:10).
[2] Любая наша радость должна быть сосредоточена в Господе: «Мы будем восхищаться и радоваться не благовонными маслами и чертогами, но тобою. Только Бог может быть для нас радостью и весельем (Пс 42:4). Нет радости иной, чем во Христе, и за нее мы обязаны нашему Господу». Фраза Gaudium in Domino — «Радуйся в Господе!» служила в древности приветствием, а также — Salus in Domino sempiterna — «Вечное спасение в Господе!»
[3] «Мы сохраним в памяти вкус и аромат Твоей милости и никогда не забудем ее: будем…превозносить ласки твои больше, нежели вино, и не только Твоя любовь2 (стих 3), но и само воспоминание о ней станет для нашего духа целительнее самого сильного бальзама и приобретет для наших уст самый изысканный вкус. Мы всегда будем благодарить Тебя за Твою любовь, и она произведет на нас такое неизгладимое впечатление, которое не под силу ничему иному в этом мире».
[4] Общение души, обретшей благодать, со всеми святыми во Христе. В чертогах, куда нас ввели, мы встречаемся не только с нашим Господом, но и друг с другом (1Ин 1:7); ибо достойно любят тебя! Собрание, род достойных, любит Тебя. Как бы там ни поступали другие, каждый истинный израильтянин, и верный Господу, будет любить Иисуса Христа. Какие бы различия во мнениях ни существовали между христианами в других вопросах, они все единодушны в том, что Иисус Христос по-настоящему дорог им. Достойные, о которых здесь идет речь, — это те же девицы, о которых говорилось ранее (ст. 2). Всякий, кто превозносит Его любовь больше, нежели вино, будет любить Христа любовью в наивысшей степени. Не всякая любовь угодна Христу, но — любовь достойных, любовь неизменная (Еф 6:24).
II. Слова к дочерям Иерусалимским (ст. 4−5). Церковь Христова в страдании своем обращается к каждой из церквей, дабы предостеречь их от соблазна в скорбях, которые Церкви суждено перенести (1Фес 3:3); или же истинно верующий обращается к тем, кто назвал себя христианином, но так и не стал частью Церкви, или — к немощным христианам, младенцам во Христе, с трудом продвигающимся в неведении, слабости и заблуждениях, не получившим должного наставления, но желающим знать о Боге. Невеста заметила, что сии смотрели на нее свысока из-за черноты, символизирующей как грех, так и страдания, и думали, что она не вправе рассчитывать на лобзания, которых так сильно желала (ст. 1), равно как и на то, что кто-то разделит ее восторги (ст. 3). Поэтому невеста старается устранить этот соблазн; она признает, что черна. Чернит вина; причина ее черноты — ереси, скандалы и соблазны, встречающиеся в Церкви; претыкаются даже лучшие из святых. Чернит печаль; похоже, здесь звучит особый акцент именно на этом; Церковь часто пребывает в угнетении, нужде и нищете, имея вид презренной; красоты не видно за пятнами грязи, а лицо распухло от плача. На Церкви — траурная повязка, она одета во вретище и подобна князьям, лица которых стали темнее всего черного (Плач 4:8). Итак, чтобы устранить этот соблазн:
1. Вопреки всему невеста утверждает, что привлекательна: черная, но красива (ст. 4), черна, как шатры Кидарские, в которых проживали пастухи (шатры эти были грубыми, их никогда не белили, они выцветали от долгого применения и изнашивались от непогоды), но красива, как завесы Соломоновы, чьи палаты, несомненно, были обставлены шикарно и богато, в гармонии с великолепием царских домов. Порою Церковь черна от гонений, но красива в своем терпении, верности и утешении и никогда не теряет привлекательности в глазах Христа; черна по мнению людей, но красива в глазах Бога; черна теми, кто позорит ее, но красива остальными членами, нелицемерными и приносящими Церкви честь. Истинный верующий черен сам по себе, но красив во Христе, и красота, в которую он облачился внешне, черна, ибо мир верующих не знает, но вся слава — внутри (Пс 44:14). Святой Павел был немощным, но тем не менее — сильным (2Кор 12:10). Точно так же и Церковь — черна, но тем не менее — красива; верующий — грешник, но тем не менее — святой; его собственная святость — как запачканная одежда, но он облачен в одежды праведности Христа. В халдейском изложении данное место толкуется применительно к народу Израиля: он был черен, когда изваял золотого тельца, и стал красив, покаявшись в этом.
2. Невеста объясняет, как получилось, что она так черна. Чернота ее — не природная, но приобретенная и связана с жестоким обращением, которому она подвергалась: не смотрите на меня так презрительно оттого, что я смугла. Нам следует внимательно следить за тем, какими глазами мы смотрим на Церковь, особенно когда она в трауре. Не следовало бы тебе злорадно смотреть на день брата твоего, на день скорби его (Авд 1:12. Не соблазнись, ибо:
(1) Я черна по причине своих страданий: солнце опалило меня. Невеста была светла и красива; настоящий цвет ее кожи — белый, но она приобрела эту черноту от тягости дня и зноя, которые вынуждена была переносить. Ее опалило солнце, иссушили скорби и гонения (Мф 13:6,21). Самые первые красавицы, если их подвергнуть воздействию палящего зноя, очень скоро покроются загаром. Обратите внимание на то, как невеста облегчает свои муки. Она, в отличие от Иакова, не говорит: «Я томилась днем от жара…» (Быт 31:40), но: «…солнце опалило меня…», ибо народу Божьему в скорби не подобает отягощать свои страдания. Но что же случилось?
[1] Она оказалась в немилости у своих же домашних: сыновья матери моей разгневались на меня. Невеста была «в опасностях между лжебратиями»; ее врагами оказались домашние ее (Мф 10:36), братья — по природе — люди, по исповеданию — члены того же священного сообщества, дети Церкви — ее матери, но не Бога — ее Отца; они разгневались на невесту. Самарянам, претендовавшим на родство с иудеями, досаждало все, что способствовало процветанию Иерусалима (Неем 2:10). Следует заметить, что нет ничего нового в том, что народ Божий попадает под гнев детей собственной матери. «Но ты, который был для меня то же, что я…» (Пс 54:13−14). Из-за этого скорбь становится еще досаднее и печальнее. Такая скорбь ожесточает, и гнев домашних неумолим. Озлобившийся брат неприступнее крепкого города.
[2] С ней поступали жестоко: поставили меня стеречь виноградники, то есть:
Во-первых: «Они склонили меня ко греху, принудили к идолопоклонству и служению своим богам, что сравнимо с выращиванием винограда от виноградной лозы содомской; и они не позволяли мне стеречь мой собственный виноградник, служить моему Господу и соблюдать чистое поклонение, которое Бог мне поручил и которое я признаю и всегда буду считать своим». Благочестивые чаще всего сетуют во время гонений именно на насилие над своей совестью и на слова суровых тиранов, обращенные к душе верующего: «пади ниц, чтобы нам пройти по тебе» (Ис 51:23). Или же:
Во-вторых: «Они довели меня до мук, заставив исполнять непосильную, изнуряющую и весьма неблагодарную работу». Возделывание виноградников считалось грязным рабским трудом, к тому же — очень тяжким (Ис 61:5). Сыновья матери сделали невесту батрачкой в семье. Проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа. Невесте Христа довелось столкнуться с немалой долей жестокого обращения.
(2) «Я заслужила именно ту меру страданий, которую переношу, ибо моего собственного виноградника я не стерегла. Какими бы неправедными ни были мои братья, преследовавшие меня, праведен Господь, позволивший им поступать так. Я справедливо приговорена к рабскому труду на виноградниках людей, потому что небрежно стерегла вверенные мне виноградники Господа». Нерадивые рабы Божии по справедливости становятся рабами своих врагов, чтобы знали, каково служить Мне и служить царствам земным (2Пар 12:8; Втор 28:47−48; Иез 20:23−24). «Не думайте плохо о путях Господних из-за моих скорбей, ибо страдаю по собственной глупости». Следует заметить, что, когда Божий народ подвергается угнетению и гонениям, ему надлежит признать, что причиной скорби служит собственный грех, а в особенности — небрежность в хранении виноградника, из-за которой тот уподобился полю человека ленивого.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
«Черна я, но красива». Я черна — по причине прежнего преступления, прекрасна — по причине скорого покаяния; я черна — от скорби о своем падении, прекрасна — сиянием, полученным при крещении. «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива». Дочерьми иерусалимскими называет святые души отцов. «Черна я, но красива» — Церковь из язычников. Не смотрите вы, святые души, не смотрите на меня, потому что я почернела, потому что опалило меня солнце Правды, за мое прежнее заблуждение. Какое солнце опалило ее? Во всяком случае, не то о котором говорится в Екклесиасте: «восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит» (Еккл 1:5). Восходит для нас Солнце Правды, Христос из Марии, по плоти: восток имя Ему; заходило же оно, когда Он взошел на крест и снизошел в преисподнюю. «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит». Когда Он взошел на небеса, тогда повлек к Себе и нас. «И когда, — говорит, — Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12:32). Об этом Солнце Правды и Исаия восклицает, говоря: во днех тех «взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Малах.4:2). Когда взошло Солнце Правды — Христос, кровоточивая женщина, коснувшись края одежды Его, остановила токи кровей своих. «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива». Если из предстоящих здесь какая-либо душа осквернена грехом, пусть не устрашается: пусть только покается и говорит: «черна я, но красива». Если и при последнем издыхании она окажется, если и к вечеру склоняется для нее время, пусть не боится: пусть покается с плачем. И тогда «вечером водворится плач, а… утром — радость» (Пс 29:6). Подражай царю Езекии: застигнутый болезнью, он лежал на одре, но, услышав слова Исаии, обращенные к нему: «сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь» (Ис 38:1), обратившись лицом к стене, оросил постель свою слезами покаянья, остановил течение солнца и тотчас получил пятнадцать лет жизни.
Источник: Слово о горлице, или о Церкви.
Ст. 4−7 Черна есмь и добра, дщери иерусалимския, якоже селения Кидарска, якоже завесы Соломони. Не зрите мене, яко аз есмь очернена, яко опали мя солнце: сынове матере моея сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних. Возвести ми, Егоже возлюби душа моя, где пасеши, где почиваеши в полудне? да не когда буду яко облагающаяся над стады другов Твоих. Аще не увеси самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств, и паси козлища твоя у кущей пастырских
В священной скинии свидения видимое совне не равноценно было сокровенной внутри красоте. Ибо опоны состояли из льняных тканей, и внешним украшением скинии служили завесы из козьих волосов, и покровы из красных кож; смотрящим же совне ничто в этом не представлялось великим и драгоценным. Но внутри вся скиния свидения сияла золотом, серебром и дорогими камнями. Столпы, их стояла и верхи, кадильница, алтарь, кивот, светильник, очистилище, умывальницы, завесы во входах, красота которых срастворялась всякого вида доброцветными красками, золотая нить, искусственною какою-то работою нарядно сотканная вместе с синевою, багряницею, виссоном и червленицею, из всего этого составив нечто единое, делала, что ткань поражала взоры, блистая как бы лучами радуги. А что имея в виду, начинаю сим речь, без сомнения, сделается для нас явным из того, что будет сказано.
Снова предлагается нам Песнь песней, как полное изложение боговедения и любомудрия. Она есть истинная скиния свидения, в которой покровами, завесами и опонами служат некие слова и речения, выражающие любовь, показывающие отношение к любимому, также изображение красоты, упоминание телесных членов, и видимого на лице, и сокрытого под облачением одежды. А что внутри, то в подлинном смысле есть некий пресветлый светильник и кивот, исполненный таин, и благоухающая кадильница, и очищение греха, оное всезлатое кадило благочестия, эта красота завес — благообразное исткание из доброцветности добродетелей, эти незыблемые столпы помыслов, неподвижные стояла догматов, и красота верхов, которыми истолковывается благодать во владычественном души, и омывальницы душ; и все, что относится к небесному и бесплотному житию, что закон предписывает, выражаясь загадочно, можно находить в сокрытых под буквою понятиях, если только, в купели Слова омыв всю скверну гнусной мысли, попечением о жизни соделаем себя способными к вступлению во святая святых, а не останемся не узревшими чудес внутри скинии, подвергшись смерти за то, что, вопреки предписанию закона, касались мертвого понятия или какого-либо нечистого помышления. Ибо закон духовный не дозволяет таковым входа, если кто, коснувшийся какой-либо мертвой и мерзкой мысли, не омоет, по Моисееву закону, ризу совести своей.
Но последовательная связь рассмотренного доселе приводит слово к обозрению того, что сказано невестою отроковицам, именно же следующего: «черна есмь и добра, дщери иерусалимския, якоже селения Кидарска, якоже завесы Соломони» (Песн 1:4). Прекрасно наставница сия с того именно, с чего было должно, начинает обучаемым душам делать объяснение благ. Ибо души сии в высказанном ими изъявляют готовность всякому человеческому слову, которое в переносном смысле именуют вином, предпочесть благодать, источающуюся из ее разумных сосцев, так выражая сие словом: «возлюбим сосца твоя паче вина»: потому что «правость возлюби тя» (Песн 1:3). Невеста, чтобы лучше дознали мы безмерное человеколюбие Жениха, Который из любви придал возлюбленной красоту, сообщает обучаемым о чуде, над нею самой совершившемся. Ибо говорит: не тому дивитесь, что возлюбила меня «правость», но тому, что черна я была от греха и делами освоилась с мраком, но Жених из любви соделал меня прекрасною, собственную Свою красоту дав мне в замен моей срамоты. Ибо на Себя восприяв скверну моих грехов, мне передал Свою чистоту и Своей красоты учинил меня причастною Тот, Кто сперва из ненавистной соделал меня достолюбезною и потом возлюбил. После сего убеждает отроковиц, чтобы и они соделались прекрасными, указывая им на свою красоту, подобно великому Павлу, который говорит: «будите якоже аз, зане и аз, якоже вы» (Гал 4:12), и: «подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу» (1Кор 11:1). Посему не попускает учащимся у ней душам, смотря на свою прошедшую жизнь, отчаиваться в возможности стать прекрасными, напротив того, советует, взирая на нее, из ее примера дознать, что настоящее, если оно неукоризненно, делается покровом прошедшего. Ибо говорит: хотя теперь блистает моя красота, сообщенная мне потому, что возлюбила меня «правость;» однако же знаю о себе, что первоначально была я не красива, но черна. Таким же темным и мрачным вид мой делала предшествовавшая жизнь. Впрочем, быв столько гнусною, теперь я прекрасна; потому что подобие срамоты претворено в образ красоты. Посему и вы, дщери иерусалимские, взирайте на вашу матерь — горний Иерусалим. Если бы вы были и селениями Кидарскими, потому что обитал бы в вас князь власти темной (слово Кидар толкуется: помрачение); то сделаетесь завесами Соломоновыми, то есть, будете храмом Царя, вселившегося в вас, Царя Соломона (Соломон же значить: мирный, соименный миру, и завесами Соломоновыми, то есть одною частию невеста наименовала весь объем царской скинии). Подобно сему теми же представлениями с большею еще внимательностию, кажется мне, услаждается Павел, в послании к Римлянам, говоря: в этом «составляет» Божию «любовь к нам, яко еще грешником» и очерненным «сущим нам» (Рим 5:8), соделал нас световидными и достойными любви, потому что осиял благодатию. Как во время овладевшей всем ночи очерняется мраком даже и то, что по природе светло, а когда наступит свет, в вещах потемненных мраком не остается подобия тьмы: так, по преведении души от заблуждения к истине, и темный образ жизни прелагается также в светлую благодать. Что Христова невеста говорит отроковицам, тоже и Тимофею открывает Павел, из очерненного соделавшийся в последствии светлым, а именно, что сподобился стать прекрасным и он, который прежде был «хульником, гонителем, досадителем» (1Тим 1:13) и очерненным, «яко Христос прииде в мир» (1Тим 1:15) очерненных соделать светлыми, призывая не праведников к Себе, но грешников в покаяние, их в бане пакибытия соделал светлыми, подобно светилам, мрачный их вид омыв водою. Сие-то самое и Давидово око усматривает в горнем граде и в чудо вменяет видимое, как во граде Божием, о котором «преславная глаголашася», поселяется «Вавилон», упоминается блудница «Раав, иноплеменницы, и Тир, и людие ефиопстии» пребывают «тамо» (Пс 86:3−4), чтобы не упрекал уже сего города какой-либо человек за то, что нет в нем жителей, говоря: ужели речет еще кто Сиону: «человек родися в нем» (Пс 86:5)? Ибо гражданами там делаются иноплеменники, Иерусалимлянами — Вавилоняне, девою — блудница; белыми — Ефиопляне, и верхний город — Тиром. Так здесь невеста, представляя благодать Жениха, ободряет дщерей иерусалимских, что, хотя возьмет Он и очерненную какую душу, но общением с Собою соделает ее прекрасною, и что, хотя кто и селение Кидарское, но соделается светлою обителию истинного Соломона, то есть вселившегося в ней Царя мира. Потому и говорит: «черна есмь и добра, дщери иерусалимския» (Песн 1:4), чтобы, взирая на меня, и вам соделаться завесами Соломоновыми, хотя бы вы были селениями Кидарскими. Потом невеста присовокупляет к сказанному и следующее за тем; а сим разумение обучаемых необходимо утверждается в той мысли, чтобы не Создателю приписывать причину потемненного их вида, но начало такого вида полагать в произволении каждой души. «Не зрите мене», — говорит невеста, — «яко аз есмь очернена» (Песн 1:5). Не такою сотворена я первоначально. Ибо сотворенной светоносными Божиими руками не естественно было бы иметь на себе какой либо темный и черный вид. Не была, но сделалась я такою, утверждает она. Ибо не от природы я очернена, но привзошла ко мне такая срамота, когда солнце превратило образ мой из светлого в черный; «яко опали мя солнце», — говорит она. Чему же научаемся из этого? Господь в притчах говорит народу, что сеющий слово не на добром только сердце сеет, но, если у кого оно и каменисто или заросло тернием, или лежит при пути и попирается ногами, по человеколюбию и в них ввергает семена слова, и объясняя в Своей проповеди свойства каждого сердца, продолжает: с душею каменистою происходит то, что посеянное не пускает корня в глубину, но, хотя вскоре на легком стебле обещает дать колос, однако же, когда солнце сильнее согреет то, что под ним, поелику под корнем нет влаги, стебль засыхает. В истолковании же притчи солнце именует Господь искушением. Посему у наставницы сей научаемся следующему догмату: хотя естество человеческое, будучи изображением истинного света, сотворено сияющим, по подобию первообразной красоты, и ему несвойственны потемненные черты; однако же искушение, обманом подвергнув его палящему зною, погубило первый нежный еще и неукоренившийся росток, и прежде нежели приобретен некоторый навык к добру, и возделанием помыслов дан корням простор в глубине, тотчас засушив преслушанием, зеленеющий и доброцветный вид зноем обратило в черный.
Если же солнцем именуется сопротивное приражение искушения, то никто из слушающих да не дивится сему, научаемый тому же во многих местах богодухновенного Писания. Ибо, во второй песни степеней, имеющему помощь от «Сотворшаго небо и землю» дается такое благословение, что «не ожжет» его «солнце во дни» (Пс 120:2−5). И Пророк Исаия, предрекая состояние Церкви, описывает как бы некое торжество ее благоустройства, и словом как бы играя в повествовании, ибо говорит: о дщерях, вземлемых «на рамена», и о сынах, возимых «на колесницах» и отражающих жар «сеньми» (Ис 66:12−20), которыми загадочно изображает добродетельную жизнь, указуя младенческим ее возрастом на незрелость и незлобие, а «сеньми» на облегчение от зноя, доставляемое душам воздержанием и чистотою. Из чего дознаем, что душе, которая уневещивается Богу, надлежит быть подъятою на рамена, не попираемою стопами плоти, но восседающею на величавости тела. Слыша же о колеснице, познаем просвещающую благодать крещения, по которой делаемся сынами, уже не на земле утверждающими стопы, но возносимыми от нее к небесной жизни. А отеняемою и орошаемою делается для нас жизнь по охлаждении зноя «сеньми» добродетели. Посему вредоносно солнце сие, когда палящие его лучи не осеняются облаком Духа, какое в покров им распростирает над ними Господь. Ибо сие самое солнце приражением искушений опаляет блистательную наружность тела и вид очерняет до безобразия. Потом невеста пересказывает, откуда возымело начало претворение нашего благообразия в черноту. «Сынове матере моея», — говорит она, — «сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних» (Песн 1:5). Прежде обратим внимание не на то, чтобы с крайнею точностию разбирать словосочинение, но на то, чтобы видеть связь мыслей. Если же что в точности и не связно, пусть припишется сие недостатку выразительности у перелагавших с еврейского языка на еллинскую речь. Ибо кто прилагал старание изучать еврейский образ речи, тот не найдет ничего такого, что могло бы показаться не имеющим связности. Но склад нашего языка, несходный с складом доброречия еврейского, у следующих поверхностно буквальному значению производит некоторую слитность речи. Посему смысл сказанных пред сим речений следующий. Сколько понимаем, человек первоначально не имел недостатка ни в одном из Божественных благ; делом его было только хранить, а не приобретать сии блага. Но злоумышление врагов соделало его лишившимся того, что имел, не сохранившим того доброго жребия, какой дан ему Богом в самом естестве. Вот смысл предложенных речений. Мысль же сия загадочными словами передана таким образом «Сынове матере моея», — говорит невеста, — «сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних» В немногих словах Писание догматически научает многому. И во-первых тому, что подобным сему образом утверждал и Павел, а именно, что все от Бога, и «един Бог Отец из Негоже вся» (1Кор 8:6), и нет ни одного существа, которое не чрез Него и не от Него имеет бытие; ибо сказано: «вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть» (Ин 1:3). Но поелику «вся, елика сотвори Бог, добра зело» (Быт 1:31); потому что «вся премудростию сотворил» Он (Пс 103:24) то разумному естеству дан дар свободы и присовокуплена сила, изобретающая вожделенное, чтобы имела место произвольность, добро не было чем-то вынужденным и невольным, но вменялось в преспеяние произволению. А как свободное сие движение самовластно ведет нас к тому, что нам угодно; то в естестве существ нашелся некто во зло употребивший свободу, и, по выражению Апостола, соделавшийся «обретателем злых» (Рим 1:30). Он-то, поелику и сам сотворен Богом, нам брат, а поелику самовольно отказался от причастия добра, открыв вход злу и став отцем лжи, то поставил себя в ряду наших врагов во всем, в чем только цель данного нам произвола имеет в виду лучшее. Посему от него и для прочих возник повод к утрате благ, что и последовало с естеством человеческим. И бывшая некогда черною, а теперь соделавшаяся доброю, причину потемненного вида основательно приписывает таковым сынам матери, научая нас сказанным, что хотя для всех существ одна причина существования и как бы одна матерь и потому все, представляемое существующим, состоит между собою в братстве, но разность произволения разделила естество на дружественное и враждебное. Ибо отступившие от сношения с добрым и отступлением от лучшего осуществившие зло (потому что нет иного осуществления злу, кроме отделения от лучшего) прилагают все старание и всячески промышляют, как и других присоединить к общению в зле. И потому невеста говорит: «сынове матере моея» (множественным числом показывает многовидность порока) воздвигли во мне брань, — не набегом отвне нападая, но самую душу соделав полем происходящей в ней брани, потому что в каждом идет брань, как толкует Божественный Апостол, говоря: «вижду ин закон во удех моих, противувоюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих» (Рим 7:23). Посему, когда сия междуусобная брань воздвигнута была во мне братьями моими, врагами же моего спасения, сделалась я очерненною, а будучи побеждена врагами, не сохранила и винограда моего, под которым разуметь надобно виноград в раю. Ибо и там человек поставлен был «хранити» рай (Быт 2:15); нерадение же о хранении извергает человека из рая, отступившего от востока делает обитателем западов. Посему восток является западом. Ибо сказано: «пойте» Господу «возшедшему на запады» (Ис 66:5), чтобы, когда во тьме воссияет свет, и тьма претворилась в луч света, и очерненная соделалась снова доброю.
Видимую же несовместимость буквального чтения с найденным смыслом можно устранить следующим образом: невеста говорит: «положиша мя стража в виноградех» (Песн 1:5). А это одинаково с сказанным: «положиша Иерусалим, яко овощное хранилище» (Пс 78:2). Ибо не они поставили ее стражем Божественного винограда, как понял бы иной по ближайшему смыслу речи. Напротив того, стражем поставил ее Бог, они же «сваряхуся» только о ней, и «положиша» ее, «яко кущу в винограде, и яко овощное хранилище в вертограде» (Ис 1:8). Ибо, за преслушание лишившись хранимых ею плодов, представляла она из себя бесполезное зрелище, когда не стало в ней охраняемого. И поелику Бог поставил человека «делати и хранити рай», то невеста говорит следующее: Бог положил душу мою в жизнь (жизнию была та сладость рая, в которую «делати и хранити» ее поставил Бог человека); а враги вместо «рая сладости» на попечение душе моей отдали свой виноград, которого «грозд» производит «горесть, и грозд — желчь». Таковым виноградом был Содом, таковою розгою был Гоморр, осужденный вместе с Содомом, откуда лукавыя точила содомлян изливали неисцельную «ярость змиев» (Втор 32:32−33). Но многих из людей и доныне можно видеть попечителями и стражами таковых виноградов: они старательно соблюдают в себе страсти, как бы боясь утратить зло. Посмотри на этих лукавых стражей идолослужения, совершаемого нечестием и любостяжательностию, как неусыпны они в хранении зол, почитая ущербом для себя лишиться беззакония. И в рассуждении иного в глубоко приявших в себя сластолюбие или гордыню, или кичливость, или иное что подобное, можно также видеть, как со всяким хранением объемлют они это, вменяя себе в прибыль, чтобы душа никогда не была чистою от страстей. Посему оплакивает это невеста, говоря: потому стала я черна, когда, охраняя плевелы врага и дурные их отпрыски, и ухаживая за ними, «винограда моего не сохраних» (Песн 1:5).
О, сколько страдания в слушающих с чувствительным сердцем возбуждают слова, сии: «винограда моего не сохраних!» Явный это плач, к возбуждению сострадания извлекающий воздыхания у Пророков. «Како бысть блудница град верный, Сион полн суда» (Ис 1:21)? Почему оставлена «дщерь Сионя, яко куща в винограде» (Ис 1:8)? «Како седе един град, умноженный людьми? владяй странами, бысть под данию» (Плач 1:1)? «Како потемне злато, изменися сребро доброе» (Плач 4:1)? Как стала черною сиявшая в начале истинным светом? Все это сбылось со мною, — говорит невеста, — потому что «винограда моего не сохраних». Виноград этот — бессмертие; виноград этот — бесстрастие, уподобление Богу, отчуждение от всякого зла. Плод сего винограда — чистота. Светел и зрел этот грозд, отличающийся особенным видом и непорочностию услаждающий чувствилища души. Завитки сего винограда — связь и сроднение с вечною жизнию; возрастающие ветви — возвышенности добродетелей, восходящие на высоту Ангелов; а зеленеющие листья, тихим веянием приятно колеблемые на ветвях, — разнообразное убранство Божественными добродетелями, цветущими духом. Приобретя все это, — говорит невеста, — и величаясь наслаждением сих благ, как не сохранившая винограда, очернена я слезами, как лишившаяся чистоты, облеклась в мрачный вид, потому что такова была видом кожаная риза. Да и теперь, поелику возлюбила меня «правость», снова став прекрасною и световидною, не доверяю своему благополучию, боюсь опять утратить красоту, не успев в хранении ее, по незнанию надежного к тому способа.
Посему, оставляя речь, обращенную к отроковицам, невеста снова с изъявлением желаний призывает Жениха, в имя Возлюбленному обращая свое сердечное к Нему влечение. Ибо что говорит? «Возвести ми, Егоже возлюби душа моя, где пасеши, где почиваеши в полудне? да не когда буду яко облагающаяся над стады другов Твоих» (Песн 1:6). Где пасешь Ты, прекрасный Пастырь, вземлющий на рамена целое стадо? Ибо все естество человеческое есть единая овца, которую восприял Ты на рамена. Покажи мне «место злачное», сделай известною «воду покойную» (Пс 22:2), приведи меня на питательную пажить, назови меня по имени, да услышу Твой голос, извещающий, что я — Твоя овца, и гласом Твоим дай мне жизнь вечную. «Возвести ми» Ты, «Егоже возлюби душа моя». Ибо так именую Тебя, потому что имя Твое выше всякого имени, и для всякого разумного естества неизреченно и невместимо. Посему именем извещающим о Твоей благости служит влечение к Тебе души моей. Ибо как не возлюбить мне Тебя, так возлюбившего меня, и притом очерненную, что полагаешь душу Свою за овец, которых пасешь? Невозможно и придумать любви, которая была бы больше Твоей, на душу Твою обменившей мое спасение. Посему извести меня, — продолжает невеста, — «где пасеши», чтобы мне, найдя спасительную пажить, насытиться небесною пищею, не вкушающий которой не может войти в жизнь: и чтобы, притекши к Тебе — источнику, извлечь мне Божественное питие, которое источаешь Ты жаждушим, изливая воду из ребра после того, как железом отверста эта водотечь, вкусивший которой сам делается источником воды, текущей в жизнь вечную. Ибо если упасешь меня там, то, без сомнения, упокоишь «в полудне», когда, вместе с Тобою почив в мире, упокоюсь в неотененном свете; не отенен же повсюду полдень, потому что солнце сияет над самою вершиною, где упокоеваешь пасомых Тобою, когда чад Своих приемлешь с Собою на ложе. Но полуденного упокоения никто не сподобляется, не соделавшись сыном света и дня. Кто равно стал далек и от вечерней и от утренней тьмы, то есть от того, с чего начинается, и чем оканчивается зло, тот «в полудне» упокоевается Солнцем правды. Посему, — говорит невеста, — научи меня, как надлежит почить, и какой путь к полуденному упокоению, чтобы меня, по ошибке избравшую себе недоброе руководство, незнание истины не свело вместе с стадами, чуждыми для Твоих пажитей.
Сие говорила невеста в мучительной заботе о дарованной свыше красоте, и в сильном желании дознать, как можно благообразию ее сохраниться навсегда. Но еще не удостоивается она Женихова гласа, «Богу лучшее», что о ней «предзревшу» (Евр 11:40), чтобы замедление наслаждения воспламенило любовь ее большим вожделением, и от сего вместе с любовию возрасло веселие. Напротив того друзья Жениховы беседуют с нею, в предлагаемом совете объясняя способ, как обезопасить настоящие блага. Да и их речь прикровенна по своей неясности. Она читается так: «аще не увеси самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств» твоих, «и паси козлища у кущей пастырских» (Песн 1:7). Хотя смысл речений сих явствен по связи с тем, что уже исследовано; однако же в словосочинении, по-видимому, есть некоторая неясность. Посему какой же смысл речи? Самое надежное для нас охранение — познать себя, и тому, кто видит не себя, но что-либо иное около себя, не думать, будто бы видит себя, чему подвергаются не углубляющиеся в себя самих, которые, усматривая у себя телесную силу, или красоту, или славу, или могущество, или какое обилие богатства, или кичливость, или вес, или рост тела, или благообразие лица, или иное что подобное, думают, что это они сами. Поэтому бывают они ненадежными охранителями себя самих, по привязанности к чуждому не храня и пренебрегая свое собственное. Ибо как человеку охранять то, чего он не знает? Посему самая надежная стража благ, какие у нас, — не не знать себя самих и каждому знать о себе, что он такое, с точностию отличать себя от того, что около него, чтобы, когда не приметит того, вместо себя не охранять чужого. Ибо кто имеет в виду жизнь в этом мире, и здешние драгоценности признает достойными охранения, тот не умеет своего собственного отличить от чужого; потому что все преходящее — не наше. Да и как владеть человеку тем, что проходит мимо и утекает? Итак, поелику постоянство и неизменность свойственны естеству духовному и невещественному, а вещество преходит, непрестанно изменяясь каким-то течением и движением, то удаляющийся от постоянного по необходимости непременно носится вместе с неимеющим постоянства. И кто гонится за преходящим, оставляет же постоянное, тот погрешает в том и другом, потому что одно упускает, а другого не может удержать. Поэтому совет друзей Жениховых выражает сказанное: «аще не увеси ты самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств, и паси козлища у кущей пастырских». Что же это значит? — Кто не познал себя, тот исключается из стада овец, делается же принадлежащим к стаду козлов, которым отведено место по левую руку. Ибо так добрый Пастырь овец поставил по правую руку, а козлищ отлучил от лучшего жребия, поставив по левую руку.
Итак, из совета друзей Жениховых научаемся следующему: должно смотреть на самое естество вещей, и не заключать об истине по обманчивым следам Слово же об этом надлежит изложить яснее. Многие из людей не рассуждают сами, каково естество вещей, но, смотря на обычай живших прежде, погрешают в здравом суждении о действительном, не какое-либо разумное рассуждение, но неразумный обычай полагая в основание к оценке прекрасного; отчего усиливаются достигнуть начальства и властительства, ставят в великое иметь в свете знатность и вещественный вес, между тем как неизвестно, чем каждое из сих преимуществ кончится после настоящей жизни; потому что не безопасным поручителем за будущее служит обычай, концем которого оказывается часто присоединение к стаду козлов, а не овец. Конечно же, разумеешь это выражение, взятое из евангельского образа речи. Но кто имеет в виду, чем собственно отличается естество человеческое (а это есть разум), тот пренебрежет неразумный обычай; и что не приносит пользы душе, того не изберет, признав прекрасным. Поэтому не надобно обращать внимание на следы пасомых, какие в этой оземленелой жизни отпечатлеваются пятами совершивших путь ее; ибо суд наш о том, что предпочтительнее, если основывается на видимом, сомнителен, пока не будем вне этой жизни и там не узнаем, кому мы следовали. Посему, кто не по самой действительности отличает хорошее от худого, но идет по следам шедших прежде, и предшествовавший обычай жизни берет себе в учителя собственной жизни, тот во время праведного суда, часто сам не зная как, делается из овцы козлищем. Посему и он может от друзей Жениховых услышать следующие слова: если ты, душа, из очерненной соделавшаяся доброю, прилагаешь попечение о том, чтобы дар благообразия оставался при тебе вечно, то не блуждай по следам проходивших жизнь прежде тебя. Ибо неизвестно: не козлищ ли стезя тобою видима, и ты, последуя за ними, потому что не видны тебе протоптавшие следами своими этот путь, когда жизнь будет тобою пройдена и заключат тебя в затвор смерти, не увеличишь ли собою стада козлищ, по следам которых, сама того не зная, проходила ты жизнь. Ибо «аще не увеси ты самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств, и паси козлища у кущей пастырских».
Яснее можно выразуметь сие по другому какому-то списку, в котором словосочинение не имеет, по-видимому, недостатка в связи. Ибо сказано: «если себя самой не ведаешь ты, добрая в женах; то сошла ты со следов стад, и пасешь козлов против кущей пастырских». Так что смысл, открывающийся в сих речениях, в точности согласен с тем взглядом, какой пред сим представлен касательно сего изречения. Итак, Писание говорит: чтобы тебе, душа, не потерпеть сего, будь внимательна к себе. Ибо это надежное хранилище благ. Знай, сколько пред прочею тварию почтена ты Сотворшим; не небо соделано образом Божиим, а также не луна, не солнце, не красота звезд, ниже иное что видимое в твари: ты одна стала отображением естества, всякий ум превышающего подобием нетленной красоты, отпечатком истинного Божества, вместилищем блаженной жизни, отражением истинного света, на который взирая, сама будешь тем же, что и Он, уподобляясь Сияющему в тебе лучом, отражающимся от твоей чистоты. Нет существа так великого, чтобы могло с тобою померяться величиною; целое небо объемлется Божиею дланию, а земля и море заключаются в горсти руки Божией. Однако же Тот, Кто столько всесилен и всеобъемлющ, Кто всю тварь сжимает в длани, Сам делается всецело вмещаемым в тебе: и обитает в тебе, и не утесняется, ходя в твоем естестве, Сказавший: «вселюся в них, и похожду» (2Кор 6:12−16). Если на это обратишь внимание, то ни на чем земном не остановишь ока. Что об этом говорит? Даже и небо, по мнению твоему, не будет для тебя чудно. Ибо как тебе, человек, дивиться небесам, когда видишь, что сам ты долговечнее небес? И небеса преходят, а ты во веки пребываешь с Присносущим. Не подивишься широте земли и в беспредельность простирающемуся морю, будучи, подобно вознице, правящему парою коней поставлен начальствовать над сими стихиями, имея их благопокорными и подвластными своему изволению, потому что земля прислуживает тебе жизненными потребностями, и море, как взнузданный какой конь, подставляет тебе хребет и человека охотно приемлет на себя всадником. Посему, если сама себя познаешь ты, «добрая в женах», то презришь весь мир и, всегда имея пред очами невещественное благо, не обратишь внимания на блуждающие по этой жизни следы. Итак, будь всегда внимательна к себе самой и не станешь блуждать около стада козлов, во время Суда вместо овцы не окажешься козлом, не будешь отлучена от стояния одесную, но услышишь сладостный глас, который руноносным и кротким овцам изречет: «приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие, от сложения мира» (Мф 25:34). Да сподобимся его и мы о Христе Иисусе Господе нашем! Ему подобает слава во веки веков! Аминь.
Источник: На Песнь Песней.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
Говорится о Церкви язычников: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн 1:4). Почему Церковь черна и красива? Черна по природе, красива по благодати. Почему же черна? Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя (Пс 50:7). Почему красива? Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега (Пс 50:9).
Источник: Проповеди.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
И потому написано: Ефиопия прострет руки свои к Богу (Пс 67:32). В этих словах иносказательно обозначена святая Церковь, которая говорит в Песни Песней: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн 1:4). Черна по грехам, а красива по благодати; черна участью своей, но красива через искупление, или, скорее, черна от пыли труда своего, то есть черна, пока сражается; прекрасна же, когда знаками победы своей венчается.
Источник: О Святом Духе.
Церковь, имея это одеяние, принятая через омовение возрождения, говорит: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн 1:5). Черна из-за ненадежности состояния человеческого — красива по благодати; черна, так как происходит от грешников, — прекрасна таинством веры. Видя это одеяние, говорят пораженные дщери Иерусалима: Кто это восходит убеленная? (Песн 8:5; LXX). Она была черна, как же теперь она вдруг побелела?
Источник: О Таинствах.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
И добавлено: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн 1:4). Признаюсь я, что удивлён: почему в этом месте называет себя Церковь черной и красивой, когда не может быть красивою та, что черна? Ибо почему черна, если красива? Или почему красива, если черна? Но войдите в тайну слова и увидите, сколь на высоком чувстве глаголет Дух Святой. Черною называет себя Церковь из-за тех, кто должен был обратиться к вере из язычников и был внешне тёмен от мерзостного дыма и пепла идольских жертвоприношений. Но была соделана Церковь красивою благодаря вере Христовой и святости Духа, Которого восприняла.
Источник: На Песнь Песней.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
Я — грешна, но более прекрасна, так как Христос возлюбил меня. Дщери Иерусалимские! Черна я, но красива. Соберитесь, все народы, приходите и посмотрите на меня, возлюбленную. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо Солнце опалило меня (Песн 1:5). <…> И потому-то пренебрег мною Христос И [Писание], конечно, называет Его Солнцем правды, ибо говорит так: А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды (Мал 4:2).
Источник: На Песнь Песней.
Ст. 4−7 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, — моего собственного виноградника я не стерегла. Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих? Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских
Замечание Невесты, обращенное к дщерям Иерусалимским: черная я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы имеет характер как бы некоего оправдания или объяснения, вызванного, быть может, каким-либо насмешливым словом кого-нибудь из дщерей Иерусалимских по поводу непосредственных восторженных излияний чувств Невесты и высказанного ею некоторого незнакомства с придворным этикетом. Из многих черт беседы и обстановки Невесты она выступает провинциалкою, недавно пробывшею в среду придворных дам Соломона. Объясняя свою черноту (ст. 4) или смуглость (ст. 5), Невеста, во-первых, сравнивает ее — в отношении цвета — с черными войлочными (козьей шерсти) шатрами Кидарян — народности, происходившей от Измаила (Быт 15:13) и частью кочевавшей, частью жившей открытыми поселками между Петрейской Аравией и Вавилонией (Ис 60:7, Иер 49:28−29; Onomast. 614); — а в отношении красоты и привлекательности — с завесами или павильонами Соломона (вероятно, имеются в виду царские палатки Соломона во время его загородного летнего путешествия, — на подобие палаток нынешних шейхов арабских). Причина черноты или смуглости указывается (ст. 5 а) в действии солнца. «Она (Невеста) прекрасна, и можно даже указать, как прекрасна невеста. Но мы спрашиваем, каким образом она, будучи черна и без белизны, прекрасна? Она принесла покаяние во грехах, обращение дало ей красоту, потому она воспевается прекрасною. Но так как она еще не очистилась от всей нечистоты грехов, еще не омыта в воде спасения, то называется черною; однако же она не остается навсегда в черном цвете. Она делается белою, когда стремится к большему и от низкого начинает восходить к высшему, и тогда говорится о ней: кто сия восходящая убелена? VIII, 5» (Ориген-Иеровим, стр. 147).
Подобным же образом Мидраш противоположность черноты и красоты объясняет о многоразличных грехопадениях и восстаниях Израильской общины в Ветхом Завете, напр. о противлении евреев Богу в Египте (Иез XX, 8) и — очищении их кровью пасхального агнца и обрезанием (Иез XVI, 9), — о противоположности будней и субботы, простых дней года и дня очищения, века настоящего и века будущего (Der Midrasch Schir-ha-Schirim, übers. v. A. Wünsche, Leipz. 1880, s. 30).
Но противоположение Невесты-провинциалки дщерям Иерусалимским позволяет видеть в первой не только иудейскую Синагогу, но и ту «языческую неплодящую Церковь», которая около времени Соломона обнаружила особенное стремление к религиозному и всякому иному единению с Израилем (посещение Соломона Царицею Савскою, 3Цар X, 1−9, которая, по мнению блаж. Феодорита, являлась образом всех благонамеренных и честных язычников, оправдавшихся без закона, по Апостолу Рим II, 14−15. Блаж. Феодорит, Толков, на 3 книгу Царств, вопр. 33. См. Толковую Библию, т. II стр. 413), ввиду чего Соломон молил Иегову, чтобы в построенном им храме Бог благоволил принимать молитвы и язычников (3Цар 8:41−43). «Когда раздается голос Спасителя говорящего: царица южская возстанет на суд с родом сим и осудит его: яко прииде от конец земли слышати премудрость Соломонову и се боле Соломона зде (Мф 12:42), то ты будь внимателен к тайнам, которые в этих словах предлагаются. От пределов земли приходит царица южная, церковь, и осуждает людей рода сего, т. е. иудеев, преданных плоти и крови. Она приходит от пределов земли послушать мудрости Соломона, не того, который прославляется в Ветхом Завете, а того, который в Евангелии есть больше Соломона», Ориген-Иероним, стр. 149. В таком случае противоположность наружного безобразия (языческого быта) и внутренней красоты (душ лучших язычников) выступает с особенною рельефностью.
Объясняя далее, почему солнце особенно губительно повлияло на ее наружность, Невеста указывает на то, что сыны матери ее (т. е. сводные братья, Лев 18:9, 20:11 или даже родные, Быт 28:9, Втор 13:7) по недоброжелательству дали ей несродное и чуждое занятие — сторожить чужой виноградник, пренебрегая собственным (ст. 5). Только в конце книги Невеста говорит о целости и всецелой принадлежности ей ее виноградника (VIII, 12). История дохристианского мира, как в иудействе, так и в язычестве, изобилует примерами того, как близкие по плоти нередко отклоняли истинных чтителей Бога и ревнителей правды Божией от царского пути их возвышенных стремлений в сторону занятий низменных и дел недостойных. Мидраш в пояснение слов: поставили меня стеречь виноградники… говорит: «сделали меня, говорит Моисей, судьей споров дочерей Иофора, а моего собственного виноградника я не стерег, т. е. не имел возможности принять на себя дело моих братьев в Египте» (s. 34). Ориген из данного места делает применение к начальной истории христианской Церкви: «Посмотри на Павла, гонителя Церкви, и ты поймешь, каким образом сын ее матери враждовал против нее. Гонители церкви принесли покаяние, и противники ее, возвратившись опять под знамена сестры, проповедовали веру, которую прежде опровергали» (стр. 150).
После обращения к придворным женщинам, Невеста с новою силою страсти обращается мыслью и всем существом опять к Возлюбленному и, несмотря на его отсутствие, говорит к нему, как присутствующему, именно умоляет его открыть ей место, где он пасет, где со стадами отдыхает в полдень, чтобы ей не быть скиталицею (архим. Макар.: как бы покрытою, что более точно соответствует значению евр «ата», ср. Быт 38:4, Лев 13:46 и др.) при стадах его товарищей (ст. 6). На это получается не чуждый иронии ответ дщерей иерусалимских, что, раз она не осведомлена о своем возлюбленном, то пусть до поры до времени пребывает со стадами других пастухов (ст. 7). Ясно, что невинная Невеста наивно почитает Соломона пребывающим со стадами, даже пасущим их, и именно это дает повод придворным дамам Соломона к их недружелюбной иронии. Это очень напоминает обычно недружелюбное отношение иудеев к прозелитам Только такие Богопросвещенные мужи, как пророки: Илия, Елисей, Иона и др., понимали и осуществляли идею единения Израиля со всем остальным человечеством, по крайней мере, с лучшими представителями его (3Цар XVII, 8−23, Лук. IV, 25−26, 4Цар V, 1−19 и др.).
Источник: Комментарий на книгу Песни Песней Соломона.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
Родившись от такого отца, мы черны и, пока еще не взошли на верх добродетелей, говорим: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн 1:4). <…> Оставит человек отца и матерь свою и прилепится к жене своей (Быт 2:24), и будут оба уже не одна плоть (Еф 5:31), но дух един Не высокомерен Жених твой, не горд; он взял [за себя] ефиоплянку (Чис 12:1); как скоро ты пожелаешь услышать мудрость истинного Соломона и придешь к Нему, Он откроет тебе все, что знает, и введет тебя Царь в чертоги Свои, и чудесным образом изменится цвет твой, так что о тебе можно будет сказать: Кто это восходит убеленная? (Песн 8:5; LXX).
Источник: Письма.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
Черна она потому, что введена в заблуждение, запятнанная налетом жира диких животных; красива же оттого, что ожидает, что Ты явишься с небес как Господь ради моего спасения. И является, таким образом, мрак нечестия и забота, дарованная по Божьей милости.
Источник: На Псалмы.
Ст. 4−5 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, — моего собственного виноградника я не стерегла
В Песни Песней восклицает Невеста: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива. Черна она потому, что введена в заблуждение, запятнана налетом жира диких животных; красива же оттого, что ожидает, что Ты явишься с небес как Господь ради моего спасения. И является, таким образом, мрак нечестия и забота, дарованная по Божьей милости.
Источник: На Книгу Иеремии.
На это невеста отвечает отроковицам: Дщери Иерусалимские черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла; ибо солнце опалило меня (Песн 1:4-5). Она прекрасна, и можно даже указать, как прекрасна невеста. Но мы спрашиваем, каким образом она, будучи черна и без белизны, прекрасна? Она принесла покаяние во грехах, обращение дало ей красоту, и потому она воспевается прекрасною. Но так как она еще не очистилась от всей нечистоты грехов, еще не омыта в воде спасения, то называется черною; однако же она не остается навсегда в черном цвете. Она делается белою, когда стремится к большему и от низкого начинает восходить к высшему, и тогда говорится о ней: Кто это восходит убеленная (Песн 8:5; LXX). <…> Мы поняли теперь, каким образом невеста и черна и прекрасна. Если же и ты не принесешь покаяния, то берегись, чтобы душа твоя не была названа черною и мерзкою, черною по причине прежних грехов, мерзкою по упорству в них, и чтобы тебе, таким образом, не быть запятнанным двойною нечистотою. <…> Дщери Иерусалимские! черна я, но красива. И ты, церковная душа, обрати речь свою к дщерям Иерусалимским и скажи: жених любит меня сильнее, ценит меня более, нежели вас многочисленные дщери Израилевы. Вы стоите вне и видите невесту, входящую в ложницу жениха. Пусть никто не сомневается, что называемая черною, несмотря на ее черноту, прекрасна. <…> Я черна, но прекрасна, дщери Иерусалимские, черна, как шатры Кидарские, прекрасна, как завесы Соломоновы. Ибо она соответствовала тому и другому: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. И сами названия приличны красоте невесты. Евреи говорят, что слово «кидар» значит «тьма». Итак я черна, как шатры Кидарские, как эфиопляне; прекрасна, как завесы Соломоновы, которые он, украсив, подобно завесам скинии, сделал в то время, когда с величайшим старанием и трудом построил храм Ибо Соломон был богат, и во всякой премудрости никто не превзошел его. Я черна и прекрасна, дочери Иерусалимские, как одно из таких дел премудрости Соломоновой, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я очернена. Оговаривается касательно черноты своей и, чрез покаяние обратившись к лучшему, возвещает дщерям Иерусалимским, что хотя она черна, но прекрасна, согласно вышеизложенному, и говорит: Не смотрите на меня, что я очернена. Не удивляйтесь, говорит она, что я черного цвета: солнце опалило меня, потому что полным лучом воссиял на меня блеск его света, и от зноя я почернела. Ибо не так, как следовало, как требовало достоинство солнца, я приняла на себя свет его. По причине падения иудеев дано спасение язычникам: и наоборот, по причине неверия язычников дано ведение Израилю.
Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня (Песн 1:5). <…> Так и было во всем роде эфиопов, в которых присутствует некая естественная чернота, передающаяся по наследству через плотское семя, ибо в местах тех солнце жжет сильнее, и тела, раз почерневшие, получают этот порок по наследству. Чернота души имеет противоположный источник: она обожжена не оттого, что на нее смотрит солнце, и недуг получен ею не при рождении, но от небрежения; и как праздность ею принимается, так усердие изгоняется и уничтожается.
Видимое солнце те тела, которые оказываются на открытой поверхности, делает черными и сжигает, а те, что находятся в отдалении и не попадают под прямые лучи, оно сохраняет в сиянии своем и не сжигает, но освещает. Солнце же духовное — то есть Солнце правды, в крылах которого исцеление (Мал 4:2), как сказано, — напротив, тех, кого обретает в чистоте сердца их и кто в состоянии вынести его прямые лучи, освещает и окружает всяческим сиянием; а тех, кто обходит его стороной, само по необходимости сторонится и не столько взирает на них, сколько презирает за непостоянство их и неверность. <…> Ибо не видимым светом этим сотворен мир (так как он сам — часть мира), но тем Светом истинным (Ин 1:9), и если мы будем ходить в беззаконии, можно будет сказать, что этот Свет презирает нас.
Источник: На Песнь Песней.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
Понятно, что она черна от противодействия искушений, а красива красотой добродетели. Действительно, насколько в глазах внутреннего судии она прекраснее, столь у большего числа неразумных она вызывает раздражение и бывает как бы обезображена бедствиями. Дщерями иерусалимскими, к которым обращена эта речь, Соломон называет души, которые научены небесными таинствами и воздыхают об обители в небесной отчизне. Утешая их в несчастиях, святая матерь сказала: Дщери Иерусалимские! черна я, но красива (Песн 1:4). Это то же самое, как если бы она объявила открыто: «Я весьма ничтожна в глазах преследователей, но я блистаю пред Богом славным исповеданием истины». Поэтому вы, которые признают себя гражданами небесного отечества и которые спешат сквозь невзгоды преходящего мира к созерцанию вечного покоя, должны, по крайней мере, иметь скорби в трудах нынешнего изгнания.
Источник: На Песнь Песней.
Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы
О Церкви же — той, что несёт образ Господа, — так говорится в Песни Песней: Черна я, но красива (ср.: Песн 1:4); то есть черна телом плотяным — красива небесными заслугами. Показал он, и почему сказал прекрасна: ибо Христос по благодати Божьей примирил мир.
Источник: Изъяснение Псалмов.
Ст. 4−7 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, — моего собственного виноградника я не стерегла. Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих? Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских
Замечание Невесты, обращенное к дщерям иерусалимским: «черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы» (ст. 4) имеет характер как бы некоего оправдания или объяснения, вызванного, быть может, каким-либо насмешливым словом кого-нибудь из «дщерей иерусалимских» по поводу непосредственных восторженных излияний чувств Невесты и высказанного ею некоторого незнакомства с придворным этикетом. Из многих черт беседы и обстановки Невесты она выступает провинциалкою, недавно прибывшею в среду придворных дам Соломона. Объясняя свою черноту (ст. 4) или смуглость (ст. 5), Невеста, во-первых, сравнивает ее — в отношении цвета — с черными войлочными (козьей шерсти) шатрами Кидарян [Евр кедар, как и кидрон, выражает понятие темноты, черноты] — народности, происходившей от Измаила (Быт 25:13) и частию кочевавшей, частию жившей открытыми поселками между Петрейской Аравией и Вавилонией (Ис 60:7; Иер 49:28−29: Onomast. 614); — а в отношении красоты и привлекательности — с завесами или павильонами Соломона (вероятно, имеются в виду царские палатки Соломона во время его загородного летнего путешествия, — наподобие палаток нынешних шейхов арабских). Причина черноты или смуглости указывается (ст. 5а) в действии солнца. «Она (Невеста) прекрасна, и можно даже указать, как прекрасна невеста. Но мы спрашиваем, каким образом она, будучи черна и без белизны, прекрасна? Она принесла покаяние во грехах, обращение дало ей красоту, потому она воспевается прекрасною. Но так как она еще не очистилась от всей нечистоты грехов, еще не омыта в воде спасения, то называется черною; однако же она не остается навсегда в черном цвете. Она делается белою, когда стремится к большему и от низкого начинает восходить к высшему, и тогда говорится о ней: кто сия восходящая убелена?» [«Убелена» λελευκανθισμένη читается в 8:5 только по тексту LXX и славянскому.] 8:5 (Ориген — Иероним, с. 147).
Подобным же образом Мидраш противоположность черноты и красоты объясняет о многоразличных грехопадениях и восстаниях Израильской общины в Ветхом Завете, напр., о противлении евреев Богу в Египте (Иез 20:8) и — очищении их кровью пасхального агнца и обрезанием (Иез 16:9), — о противоположности будней и субботы, простых дней года и дня очищения, века настоящего и века будущего (Der Midrasch Schir-ha-Schirim, ubers. v. A. Wunsche, Leipz. 1880, s. 30).
Но противоположение Невесты — провинциалки «дщерям иерусалимским» позволяет видеть в первой не только иудейскую синагогу, но и ту «языческую неплодящую Церковь», которая около времени Соломона обнаружила особенное стремление к религиозному и всякому иному единению с Израилем (посещение Соломона царицею Савскою. 3Цар 10:1−9, которая, по мнению блаж. Феодорита, являлась образом всех благонамеренных и честных язычников, оправдавшихся без закона по апостолу Рим 11:14−15. Блаж. Феодорит, Толков. на 3 книгу Царств, вопр. 33. См. Толковую Библию, т. II, с. 413), ввиду чего Соломон молил Иегову, чтобы в построенном им храме Бог благоволил принимать молитвы и язычников. (3Цар 8:41−43). «Когда раздается голос Спасителя, говорящего: царица южская восстанет на суд с родом сим и осудят и, яко прииде от конец земли слышати премудрость Соломонову: и се, боле Соломона зде (Мф 12:42), то ты будь внимателен к тайнам, которые в этих словах предлагаются. От пределов земли приходит царица южная, церковь, и осуждает людей рода сего, т. е. иудеев, преданных плоти и крови. Она приходит от пределов земли послушать мудрости Соломона, не того, который прославляется в Ветхом Завете, а того, который в Евангелии есть больше Соломона», Ориген — Иероним, с. 149. В таком случае противоположность наружного безобразия (языческого быта) и внутренней красоты (душ лучших язычников) выступает с особенною рельефностью.
Объясняя далее, почему солнце особенно губительно повлияло на ее наружность. Невеста указывает на то, что «сыны матери» ее (т. е. сводные братья, Лев 28:9; 20:11 или даже родные, Быт 27:29; Втор 13:6) по недоброжелательству дали ей несродное и чуждое занятие — сторожить чужой виноградник, пренебрегая собственным (ст. 5). Только в конце книги Невеста говорит о целости и всецелой принадлежности ей ее виноградника (Песн 8:12). История дохристианского мира, как в иудействе, так и в язычестве, изобилует примерами того, как близкие по плоти нередко отклоняли истинных чтителей Бога и ревнителей правды Божией от царского пути их возвышенных стремлений в сторону занятий низменных и дел недостойных, Мидраш в пояснение слов: «поставили меня стеречь виноградники» говорит: «сделали меня, говорит Моисей, судьей споров дочерей Иофора, а «моего собственного виноградника я не стерег», т. е. не имел возможности принять на себя дело моих братьев в Египте» (s. 34). Ориген из данного места делает применение к начальной истории Христианской Церкви: «Посмотри на Павла, гонителя Церкви, и ты поймешь, каким образом сын ее матери враждовал против нее. Гонители церкви принесли покаяние, и противники ее, возвратившись опять под знамена сестры, проповедывали веру, которую прежде опровергали» (с. 150).
После обращения к придворным женщинам Невеста с новою силою страсти обращается мыслию и всем существом опять к Возлюбленному и, несмотря на его отсутствие, говорит к нему, как присутствующему, именно умоляет его открыть ей место, где он пасет, где со стадами отдыхает в полдень, чтобы ей не быть скиталицею (архим. Макар. : как бы «покрытою», что более точно соответствует значению евр ата, ср.: Быт 38:4; Лев 13:46 и др.) при стадах его товарищей (ст. 6). На это получается не чуждый иронии ответ «дщерей иерусалимских», что, раз она не осведомлена о своем возлюбленном, то пусть до поры до времени пребывает со стадами других пастухов (ст. 7). Ясно, что невинная Невеста наивно почитает Соломона пребывающим со стадами, даже пасущим их, и именно это дает повод придворным дамам Соломона к их недружелюбной иронии. Это очень напоминает обычно недружелюбное отношение иудеев к прозелитам Только такие богопросвещенные мужи, как пророки: Илия, Елисей, Иона и др. понимали и осуществляли идею единения Израиля со всем остальным человечеством, по крайней мере, с лучшими представителями его (3Цар 17:8−28; Лк 4:25−26; 4Цар 5:1−19 и др.).
Источник: Толковая Библия.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента