Время обнимать, и время уклоняться от объятий. В области отношений есть время, когда надо принимать их, и есть время, когда надо от них уклоняться. Иногда любовь чиста, а иногда незаконна.
(2) Каждая касающаяся нас перемена в определенный период и время твердо определена всевышней властью, а мы должны воспринимать вещи такими, какими они приходят, так как не можем изменить того, что нам предназначено. Это приводится как основание, почему в процветании мы должны быть спокойны, но не самонадеянны: не быть самонадеянными, так как живем в мире перемен и поэтому не имеем оснований говорить: «…завтра то же будет, что сегодня» (самые низкие долины соседствуют с самыми высокими горами), но в то же время быть спокойными и, как советовал автор (Еккл 2:24), услаждать душу свою от труда своего, смиренно уповая на Бога и Его провидение, не возносясь в надеждах, не угнетаясь страхом, а спокойствием разума готовясь к любому событию. В этих стихах:
I. Изложено общее утверждение: «Всему свое время» (ст. 1).
1. Те вещи, которые, похоже, особо противоречат друг другу, в процессе смены времен займут свое место и сыграют свою роль. День уступит место ночи, а ночь — дню. Сейчас лето? Скоро будет зима. Сейчас зима? Подождите немного, и скоро настанет лето. Каждая цель имеет свое время. Самое чистое небо затягивается тучами, post gaudia luctus — радость сменяет печаль; самое мрачное небо прояснится, post nubila Phoebus — солнце прорвется сквозь облака.
2. То, что нам кажется случайным и непредвиденным, очень четко определено в намерениях и предвидении Бога; определено время их совершения, их нельзя ни ускорить, ни отложить на мгновение.
II. Приводится доказательство и иллюстрация этой истины с помощью индуктивного метода, рассматривающего детали; всего их двадцать восемь, согласно периоду обращения луны, в течение которого она постоянно растет или убывает, находясь между критическими точками. Некоторые из этих перемен полностью зависят от Бога, другие находятся в большей зависимости от воли человека, но все они определены божественными планами. Всякая вещь под небом изменчива, но на небесах пребывает неизменное состояние, и все небесное управляется неизменными советами.
1. Есть время рождаться, и время умирать. Эти времена определяются божественными целями; мы родились в определенное время, и так же нам придется умереть (Деян 17:26). Некоторые обращают внимание, что есть время рождаться, и время умирать, но нет времени жить; оно настолько коротко, что его не стоит упоминать; как только мы рождаемся, так начинаем умирать. Не только определено время рождаться и умирать, настанет время и воскреснуть — определенное время, когда вспомнят о тех, кто лежит в могиле (Иов 14:13).
2. Есть время для Бога насаждать народ, как это было с Израилем в Ханаане, и для этого вырывать посаженное — семь народов, — чтобы освободить для него место; по крайней мере, было время, когда Бог обращался к народу Израиля, чтобы искоренить и погубить, когда чаша их беззакония наполнилась (Иер 18:7,9). Существует для людей время насаждать — время года и время их жизни; но если посаженное вырастает бесплодным и бесполезным, то приходит время вырывать.
3. Есть время убивать, когда суды Божьи обрушиваются на землю и опустошают ее; но когда Господь возвращается на пути милости, тогда настает время врачевать то, что было поражено (Ос 6:1−2), время утешать народ после того, как Он поражал его (Пс 89:15). Есть время, когда правители поступают мудро, используя суровые методы, но есть время, когда они проявляют мудрость, поступая мягко, применяя смягчающие средства, а не разъедающие.
4. Есть время разрушать семью, состояние, царство, когда оно созрело для погибели; но Бог найдет время и восстановить разрушенное, если они обратятся к Нему и покаются. Есть время, определенное время, созидать Сион (Пс 101:14,17). Есть время для людей разрушать дома, прекращать торговлю и таким образом разрушать то, что было построено теми, кто возлагал надежды и готовился к строительству.
5. Есть время, когда Божьи провидения призывают плакать и сетовать, когда человеческая мудрость и благодать откликнутся на призыв и будут плакать и сетовать, как это было во времена всеобщих бедствий и опасности, когда нелепо смеяться и плясать и веселиться (Ис 22:12−13; Иез 21:10); но, с другой стороны, есть время, когда Бог призывает веселиться — время смеяться и плясать; тогда Он ожидает, что мы будем служить Господу с веселием и радостью сердца. Обратите внимание: время для сетования и плача стоит раньше времени, определенного для смеха и плясок, ибо вначале мы должны сеять со слезами, а затем пожинать с радостью.
6. Есть время разбрасывать камни, разрушая и свергая твердыни, когда Бог посылает мир на границах и в них уже нет необходимости; но есть время собирать камни для строительства крепостей (ст. 5). Это время, когда старые башни должны пасть, как это было в Силоаме (Лк 12:4), и храмы — быть разрушены, чтобы не осталось камня на камне; есть также время возводить башни и памятники, когда дела государства процветают.
7. Есть время обнимать друга, когда он хранит верность, и есть время уклоняться от объятий, когда оказывается, что он нечестен и неверен, и у нас есть повод подозревать его; тогда мы поступим благоразумно, если будем осторожны, держась на расстоянии. Часто это место применяют к супружеским объятиям и поясняют с помощью Писания (1Кор 7:3−5; Иоиль 2:16).
8. Время приобретать (англ. пер.): зарабатывать деньги, продвигаться, заключать удачные сделки и получать хорошие проценты, когда подворачиваются хорошие возможности. Это время, когда мудрый человек ищет (дословно), когда он выходит в этот мир и его семья умножается; это наилучшее время, когда он процветает и имеет хороший бизнес. Тогда настает время ему трудиться и складывать сено, когда сияет солнце. Есть время приобретать мудрость, знание и благодать, когда он узнает цену. Но потом пусть готовится к тому, что придет время тратить, когда всех средств не хватит для поставленной цели, и тогда придет время терять, когда быстро приобретенное так же быстро потратится и не устоит долго.
9. Время сберегать: когда мы используем то, что имеем, без риска вступить в конфликт со своей совестью; но может настать время бросать, когда любовь к Богу обязывает нас раздавать имущество, ибо нам придется отречься от Христа или навредить совести, если мы будем удерживать его (Мф 10:37−38), и мы скорее согласимся расстаться со всем, чем потерпеть крушение веры. Более того, это будет время, когда любовь к себе заставит нас выбросить груз ради спасения собственной жизни, как это сделали моряки, перевозившие Иону, когда сбросили груз в море.
10. Есть время раздирать одежды по поводу великой скорби и время сшивать их вновь в доказательство того, что скорбь прошла. Время уничтожать то, что мы сделали, и время восстанавливать разрушенное. Иероним применяет эти слова к разделению еврейской Церкви, после чего зародились и построились евангельские церкви.
11. Есть время, когда мы поступаем мудро и исполняем долг, храня молчание, если настало злое время (Ам 5:13), когда говорить будет все равно что метать жемчуг перед свиньями, или когда есть опасность сказать неверно (Пс 38:3); но есть также время говорить во славу Бога и для назидания других, когда молчание будет предательством для религии и уста исповедывающие должны будут говорить ко спасению. Значительная часть благоразумия христиан заключается в том, чтобы знать, когда говорить, а когда хранить свой мир.
12. Время любить и демонстрировать свое дружелюбие, быть открытым и веселым — это приятное время; но может настать время ненавидеть, когда мы увидим повод прервать дружеские отношения с теми, кто нам раньше нравился, и быть сдержанными, имея повод к подозрительности, которую так неохотно допускает любовь.
13. Время войне, когда Бог достает меч для суда и дает ему повеление пожирать, когда мужи достают меч справедливости, чтобы сохранить свои права, и народ расположен к войне. Но мы можем надеяться, что настанет время миру, когда меч Господень вкладывается в ножны и Он прекращает брань (Пс 45:10), когда цель, ради которой развязывалась война, достигнута и все стороны расположены к миру. Война не будет вечно длиться, как и никакой мир нельзя назвать длительным по эту сторону вечного мира. Поэтому во всех этих переменах Бог противопоставляет одно другому, чтобы мы плакали, как не плачущие, и радовались, как не радующиеся.
III. Из всех этих наблюдений сделан вывод. Если наша нынешняя жизнь подвержена таким превратностям, (1) тогда мы не должны надеяться здесь получить свою долю, так как ее блага непродолжительны и неопределенны (ст. 9): «Что пользы работающему от того, над чем он трудится?» На что может рассчитывать человек, насаждая и строя, если то, что он считает достигшим совершенства, может вскоре (и, несомненно, так и будет) быть вырвано и разрушено? Все наши усилия не изменят изменчивость природы вещей или неизменные планы Бога относительно их.
(2) Тогда мы должны считать себя проходящими испытательный срок, пока живем. Безусловно, нет никакой пользы от того, над чем мы трудимся; сама по себе вещь, когда мы ее добиваемся, приносит нам мало хорошего; но если мы правильно используем проявления провидения, касающиеся ее, то в этом получим пользу (ст. 10): «Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они не искали в ней счастья, но чтобы упражнялись в том, чтобы различными событиями испытывались их различные благодати, а каждое изменение испытывало их упование на Бога; чтобы они упражнялись в том и научились жить и в скудости, и жить в изобилии» (Флп 4:12). Отметьте:
[1] Сынам человеческим приходится много трудиться и много бедствовать. Труд и скорби наполняют мир.
[2] Труд и бедствия — это то, что Бог предопределил для нас. Он не хотел, чтобы этот мир стал для нас покоем, поэтому и не предназначал нам здесь покоя.
[3] Для многих это оказывается подарком. Бог дает его человеку, как врач дает лекарство своему пациенту, чтобы сделать ему хорошо. Труд дан нам, чтобы мы устали от этого мира и желали удалиться на покой. Он дан нам, чтобы мы постоянно были в действии и у нас всегда была работа, ибо никто не был послан в этот мир бездельничать. Каждая перемена поручает нам какую-то новую работу, к которой мы должны проявлять больше внимания, чем к самому событию.
Время разметати камение, и время собирати камение
Тем самым, что показал этот чиноначальник церковной силы, увеличил он силы слушающих, так что могут они и низлагать сопротивляющихся и приготовлять запасы к низложению. Ибо то, чему научились мы прежде, когда дознали пользу во всем соображаться с мерою, какой требует время, и признаком прекрасного полагать во всем благовременность, приводит нас в эту возможность как бы представлять себе у души нашей какую-то мышцу, которою бросает она в цель убийственные для врага камни, и в какого неприятеля ни были бы они брошены, снова возвращает их себе, чтобы ими же всегда поражать сопротивника.
Обращающие внимание только на букву и останавливающиеся на том смысле сказанного, какой представляется с первого взгляда, к настоящим речениям применяют закон Моисеев, потому что закон повелевает бросать камни в тех, которые окажутся в чем либо преступниками закона. Так дознаем из самой истории о согрешивших против субботы, о похитивших священные вещи и о других прегрешениях, за которые наказанием закон определил побиение камнями. И если бы Екклезиаст признал благовременным собирать камни, хотя о сем никакой закон не дает повелений, и на подобное сему никакое историческое событие не указывает, согласился бы и я с объясняющими изречение сие законом, а именно, что тогда подлинное время бросать камни, когда кто нарушит субботу, или похитит что либо из принесенного в дар Богу. Теперь же это прибавление, что камни снова должно собирать, чего никаким законом не определяется, приводит нас к другому разумению. Постараемся дознать, какой это род камней, которым после того, как брошены, снова надлежит соделываться достоянием бросившего. Ибо Екклезиаст учит нас, что, когда бросим камни во время, во время опять и соберем их.
Посему, мне кажется, что и закон, если разуметь его по первому представившемуся понятию, берется не очень высоко. Ибо что великого и боголепного оказывается в буквальном разумении написанного? Если пойман человек, собирающий дрова в субботу, должно ли за это побивать его камнями, когда в этом проступке не видно никакой неправды? Ибо какую сделал неправду, кто несколько сухих сучьев, здесь и там разбросанных по пустыне, собрал, чтобы поддержать ими огонь? Не обвиняется он за присвоение себе чужого, почему казалось бы справедливым понести ему наказание за обиду; напротив того принадлежащее всем вообще для него делается причиною, что мещут в него камни. Но он осуждается как злодей за то, что сделал это в субботу. Кому не известно, что каждое дело, худо ли оно, или не таково, оценивается по собственному его свойству; время же, в которое совершается действие, рассматривается отдельно от свойства того, что сделано? Ибо временное продолжение что имеет общего с совершаемым по нашему произволению? Если кто спросит нас: что такое день? без сомнения ответим: время, когда солнце над землею, и мерою его положим утро и вечер. Такое же понятие дня приличествовать будет не одному только какому либо дню из обращающихся в седмидневном круге времени; напротив того сие же понятие принадлежит и первому, и второму дню, даже до седьмого, и день субботний, поколику он день, не отличается от прочих. А если кто станет доведываться о значении греха, о том, чего не должно делать ближнему, конечно ответим, например, так: «не прелюбы сотвори; не убий; не укради» (Исх 20:13−15) и прочее. Родовый закон сих заповедей, заключающий в себе каждую из них, состоит в том, чтобы любить ближнего, как себя самого. Это равно и во всякий день, если исполняется, без сомнения, прекрасно, а если нарушается, признается противоположным прекрасному. И если что сего дня признано худым делом, будет ли это преступление — убийство, или другое что из запрещенного, никто на следующий день того же самого не почтет хорошим. Поэтому, если худое всегда таково, в какое бы время ни отважился кто на сие: то и неподлежащее ответственности не сделается подлежащим от времени. Поэтому, если накануне субботы собирать дрова и зажигать костер не есть неправда, и не подвергается это наказанию; то почему тоже самое в следующий день делается преступлением?
Но знаю субботу — день покоя, знаю закон о неделании, который, не связав в человеке естественной его деятельности, повелевает быть без дела, если только повелевает и невозможное, заповедуя ничего не делать нам, у которых, кроме других дел, и самый образ жизни есть дело: таковы: зрение очей, естественная деятельность слуха, обоняние ноздрей, вдыхание воздуха устами, слово слагаемое языком, приготовление пищи зубами, варение ее во внутренностях, движение с помощию ног, совершение руками всего, что обыкновенно делают у нас сии члены. Поэтому, возможно ли пробыть непреложным закону о неделании, когда естество не допускает бездействия? Как убежду ничего не видеть в субботу тот глаз, у которого естественное свойство — непременно на что-нибудь смотреть? Как удержу деятельность слуха? Чем убедится у меня обоняние, отлагать на субботу восприимчивое ощущение испарений? Как внутренности, порабощаясь закону, не будут действовать им особенно принадлежащею деятельностию, оставлять в теле пищу непереваренною, чтобы только показать, что естество пребывает праздным в субботу? Если же прочие части тела нашего не могут принять закона о бездействии; потому что бездейственное вовсе не будет причастно и жизни: то, без сомнения, невозможно не нарушить субботы, хотя бы оставались рука или нога не подвижными, в том же виде и на том же месте. Посему, так как закон положен не одному члену, но целому человеку, то наверно не сохраним мы закона, не действуя членом, если будем нарушать постановленное, согласно с естеством действуя прочими чувствилищами. Но закон от Бога; а все заповеданное Богом не таково, чтобы противоречить естеству, или оказываться не входящим в закон о добродетели; несогласное же с разумом бездействие не есть добродетель; посему надлежит разыскать, чего требует заповедь о субботнем бездействии.
Итак утверждаю, что всего законоположения, как данного Богом, цель одна, принявших закон соблюсти чистыми от делания порока, и весь закон, возбраняя запрещенное, повелевает субботствовать от дел лукавых. И скрижали, и левитское соблюдение, и строгость, предписанная во Второзаконии, требуют от нас быть праздными и бездейственными в том, делание чего есть порок. Посему, если кто принимает закон в том смысле, что человеку должно быть праздным от порока, то согласен и я, что мудрый Екклезиаст определяет время, — бросать камни в собирающего себе дрова, чем возбраняется собирание сухих сучьев порока, собираемых в пищу огню. Если же останется голый буквальный смысл; то не вижу, почему закон признавать боголепным.
Посему должно уразуметь, какие это камни, бросаемые в такого человека, чтобы рачение его о собирании сучьев не достигло своего конца. Если же это дрова, которыми возжжен будет огонь собирающему (а конечно не неявно сие для того, кто как либо вводит таинственный смысл; ибо Апостол «дровами, тростием и сеном» прекрасно называет дурное здание (1Кор 3:12), потому что таковые здания во время суда делаются огнем, и плевы, говорит евангельское слово, уготовляются огню (Мф 3:12) и о бесплодной ветви дан приговор, что она пригодна только для огня (Ин 15:6): то явно будет, что дрова, собираемые на уготовление огня суть суетные предначинания жизни; а во время побиваемый камнями, как поймет иной, не погрешая против надлежащего смысла, есть клонящийся к худому помысл. Без сомнения же надлежит разуметь, что убийственные для порока помыслы суть те метко бросаемые из пращи Екклезиастовой камни, которые всегда надобно и бросать и собирать. Бросать к низложению того, что высится против нашей жизни; а собирать, чтобы лоно души всегда было полно таковых заготовлений, и иметь нам под руками, что бросить во врага, если когда против нас иначе измыслит кознь.
Посему откуда же соберем камни, чтобы заметать ими врага? Слышал я пророчество, которое говорит: «камение свято валяется на земли» (Зах 9:16). А это — словеса, сходящие к нам от богодухновенного Писания; их надлежит собирать в лоно души, чтобы вовремя воспользоваться ими против огорчающих нас; метание их так прекрасно, что и врага они убивают, и не отдаляются от руки мещущего. Ибо кто камнем целомудрия мещет в невоздержный помысл, в удовольствиях собирающий дрова в пищу огню, тот и помысл поборает сим метанием, и оружие всегда носит в руке. Так и правда делается камнем для неправды, и ее убивает, и хранится в лоне поразившего. Таким же образом все разумеемое лучшим бывает убийственно для понимаемого, как худшее, и не отдаляется от преуспевающего в добродетели.
Так по нашему рассуждению, надлежит во время бросать камни и во время собирать камни, чтобы совершались всегда добрые метания к истреблению худшего, и никогда не оскудевало у нас обилие таковых оружий. Далее же за сим в связи речи предлагаемая мысль определяет время и неблаговременность какого-то обымания, и буквально читается так:
Время обымати, и время удалятися от обымания
Но сии понятия не иначе сделаются для нас ясными, как по предварительном уразумении сего чтения из Писания же, когда явно нам будет, о чем богодухновенное слово обыкновенно употребляет это рачение. А сие великий Давид дает видеть в псалмах, где взывает, говоря: «обыдите Сион, и обымите его» (Пс 47:13). Да и сам этот Соломон, когда с любовию расположенного к премудрости вводит в искренний с нею союз, как говорит и нечто иное, чем производится в нас сближение с добродетелию, так присовокупляет и следующее: «почти ю, да тя объимет» (Притч 4:8). Посему, если Давид повелевает вам объять Сион, а Соломон сказал, что почтившие премудрость объемлются ею: то не погрешим против надлежащего разумения, дознав то самое, обымание чего благовременно. Сион есть гора возвышающаяся над иерусалимскою крепостию. Поэтому советующий тебе обнять его, повелевает быть приверженным к высокой жизни, чтобы достигнуть самой твердыни добродетелей, которую Давид загадочно означил именем Сиона А уготовляющийся сожительствовать с премудростию возвещает тебе о том объятии, какое у них последует. Итак время обымати Сион, и время быть объятым премудростию, так как именем Сиона указуется высота жизни; а премудрость означает собою всякую в частности добродетель. Посему, если из сказанного узнали мы благовременность объятия, то из сего же самого научились, с кем разлучение полезнее союза. Ибо сказано:
Время удалятися от обымания
Кто освоился с добродетелию, тот чуждается сношения с пороком. Ибо «кое общение свету ко тме, или Христови с велиаром?» (2Кор 6:14−15) или как возможно тому, кто служит двоим противоположным между собою господам, соделаться угодным для обоих? Ибо любовь одного производит ненависть в другом. Посему, когда чувство любви имеет хорошее последствие, а это есть благовременность; тогда действительно последует отчуждение от противоположного. Если истинно возлюбил ты целомудрие, то возненавидишь противоположное. Если с любовию взираешь на чистоту; то явно, что возгнушался ты зловонием грязи. Если привязан к доброму, то непременно стал далек от привязанности к худому.
А если кто значение обымания перенесет на любовь к богатству, то Екклезиастово слово показывает, какое богатство обымать — доброе дело, и объятия каких стяжаний надлежит удаляться. Знаю вожделенное сокровище, «сокровеное на селе» (Мф 13:44), не всем видимое. Знаю еще богатство презренное, не уповаемое только, но видимое уже очами. Сему научает апостольское слово, говоря: «не смотряющих нам видимых, но невидимых: видимая бо, временна: невидимая же, вечна» (2Кор 4:18). Если поняли мы это, с помощию сего поймем и продолжение слова.
Источник: На Книгу Екклесиаста.
время разбрасывать камни, и время собирать камни
И Соломон говорит: Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл 3:5). Потому, чем более приближается конец мира, тем необходимее, чтобы были собраны живые камни для небесного здания, доколе здание нашего Иерусалима не достигнет своей меры.
Источник: Диалоги.
время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий
Это увеличение числа детей, которое для ветхих святых было настоятельнейшим долгом в силу необходимости порождения и сохранения народа Божия, в котором должно было возобладать пророчество о Христе, теперь уже не имеет такой настоятельной надобности. Конечно же, множество отпрысков, где бы ни были они рождены по плоти, из всех народов, как очевидно, может теперь приобрести духовное рождение. И то, что написано: Время обнимать, и время уклоняться от объятий (Еккл 3:5), можно понять как разделение на то и нынешнее время; то время было временем обнимать, а это — время уклоняться от объятий.
Источник: О браке и вожделении.
А ты, и сыновей имеющая, и живущая при том скончании века, когда уже время не разбрасывать камни, но собирать, не время обнимать, но уклоняться от объятий (Еккл 3:5); когда, как взывает апостол: Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1Кор 7:29), — воистину, если добиваешься второго супружества, то настанет это ни следованием пророчеству или закону, ни, во всяком случае, желанием плотского потомства, но лишь признаком невоздержанности. Ты можешь поступить так, как говорит апостол, сказавший: …хорошо им оставаться, как я; но в дальнейшем, разумеется, он добавляет: …но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1Кор 7:8−9).
Источник: О благе вдовства.
время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий
Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Удивляюсь, каким образом относительно этого места человек ученый высказал вещь смешную, говоря, что здесь речь идёт о разрушении и постройке домов Соломона, что люди то разрушают, то строят; одни собирают камни для постройки здания, а другие разрушают построенное, по оному изречению Горация:
Разрушает, строить, квадратное круглым сменяет,
Волнуется сильно, и жизни порядком он всем недоволен.
(Epist. lib. II, ер. 1).
Справедливо ли, или напрасно он высказал это мнение, предоставляю судить читателю. А мы будем следовать способу нашего прежнего толкования, полагая, что время разбрасывать и собирать камни следует понимать применительно к сказанному: «может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму» (Мф 3:9), — что было время рассеяния народа языческого, и время нового собирания его в церковь. В одной книге я читал (применительно, впрочем, к Семидесяти Толковникам, поставившим: «время бросать камни и время собирать»), что в словах этих заключается тот смысл, что суровость закона ветхого смягчена благодатью Евангелия: ибо строгий, немилосердный и беспощадный Закон убивает грешника, а благодать Евангелия милует его и призывает к покаянию, и что слова: «время бросать камни или собирать» означают то, что камни бросаются в Законе, а собираются в Евангелии. Так ли это или нет, пусть за то отвечает автор
«Время обнимать, и время удаляться от объятий». Сообразно с толкованием буквальным, смысл ясен, когда и апостол согласно с этим говорит: «не лишайте себе друг друга, точию по согласию до времени, да пребываете в молитве» (1Кор 7:5), — что нужно и заботиться о детях, и воздерживаться. Или же, — что было время обнимать, когда имело силу определение, «раститеся и множитеся и наполните землю» (Быт 1:28), и что время удаляться от объятий, когда затем последовало иное определение: «время прекращено есть прочее, да имущии жены якоже неимущии будут» (1Кор 7:29). А если мы захотим взойти к более высокому, то увидим, что мудрость обнимает возлюбленных своих; ибо говорит: «почти ю, да тя объимет» (Притч 4:8), и в лоне и недрах своих будет держать тебя в самых крепких объятиях. Далее, так как дух человеческий не может постоянно стремиться к горнему и помышлять о божественном и высшем, и не может непрестанно пребывать в созерцании предметов небесных, а по временам должен уступать потребностям тела: то посему время обнимать мудрость и крепко держать ее, и время давать послабление уму от созерцания и объятий мудрости, чтобы служить попечению о теле и о том, в чем, без греха, нуждается жизнь наша.
Источник: Толкование на книгу Екклезиаст.
время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий
Буквально он говорит следующее: закон предписывает, чтобы судьи Израиля надзирали за делами народа. И если они обнаруживали, что кто-то творит запрещенное, то предавали его побиванию камнями… Понимают этот [стих], к тому же, и в смысле порицания: мудрый наставник знает, кому нужно вынести порицание, а кому не нужно, и, определенным образом, бросает упреки, словно камни, чтобы отвратить того, кого порицает, от порочной жизни. Когда же наконец тот исправится под действием порицаний, он собирает упреки, уже не бросает в того эти камни. Указывает на это и Павел, когда говорит: обличай, запрещай, увещевай (2Тим 4:2). Обличая и устанавливая запреты, он бросал камни. А увидев, что тому, кого он обличал, это пошло на пользу, он увещевал и собирал камни. Это означает следующее: время наказывать, и время отвергать наказание.
…Время обнимать, и время уклоняться от объятий (Еккл 3:5). В буквальном смысле: мужи, живущие вместе с женами, иногда располагают временем к сношению, иногда нет. <…> Когда время молитвы, когда настает день, в который следует очиститься и воссылать моления, следует уклоняться от объятий. Когда вслед за этим прекращаются дни молитвы, можно вступать в сношение и обниматься. <…> Согласно объяснению, превышающему обыденность, которое даже, возможно, и против нее: по словам Павла, время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1Кор 7:29). Можно сказать, что когда времена ускоряются, — а род людской распространен во множестве, — нет пользы приумножать его, ему предстоит прекратиться.<…> Когда была надобность человеческому роду возрастать, было время объятий. Когда же он стал многочисленным, и в семени своем распространенным, следует воздержаться от объятий… Итак, да будет это понимаемо как в буквальном, так и в духовном смысле: есть некие, взявшие в супружество себе Божию мудрость, каков был тот, кто сказал: Я стал любителем красоты ее (Прем 8:2), и привел ее к себе для жизни совместной. И о ней сказано: Почти ее, и она прилепится к тебе (Притч 4:8; LXX). Затем она берет мудрость мудреца в свои объятья, передавая ему свои свойства, а мудрец обнимает ее. Стало быть, когда она соприсутствует человеку как супруга, от которой можно произвести разумение и разумную мысль и дело — ибо мудрость порождает у человека разумение (Притч 10:23; LXX), — настает время объятия. Но не из отдельных отрезков состоит это время. Прилепляться к мудрости можно постоянно, и срок здесь вечен.
Источник: Комментарии на Екклесиаста.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента