I. Муж молитвы — один из тех, кто во все времена посвящает себя молитве, и особенно сейчас, когда страдает, ибо Писание говорит: «Злостраждет ли кто из вас, пусть молится». Его утешение заключается в молитве; и он жалуется, что, несмотря на свою молитву, он продолжает страдать.
(1) Псалмопевец был очень ревностен в молитве: «Господи! Днем вопию (ст. 2) и простираю к Тебе руки мои (ст. 10), как человек, желающий ухватиться за Тебя, в надежде обрести у Тебя милость, со святым страхом оказаться недостойным и упустить ее».
(2) Он постоянно и очень часто молился: «…весь день я взывал к Тебе, Господи (ст. 10), более того, днем вопию и ночью» (ст. 2). Именно так должны мы молиться и не ослабевать; избранные Божии вопиют к Нему день и ночь, не только утром и вечером, начиная и заканчивая день молитвой, а проводят день и ночь в молитве. Это безусловно можно назвать постоянной молитвой; а когда мы постоянны в молитве, то несемся на ее крыльях.
(3) Он направлял свою молитву к Богу и от Него надеялся и желал получить ответ (ст. 3): «Да внидет перед лицом Твоим молитва моя, пусть она будет принята Тобой, а не людьми (что больше всего беспокоило фарисеев)». Он не желал, чтобы его услышали люди, а говорил: «Боже, приклони ухо Твое к молению моему, ибо к Тебе я обращаюсь, и дай ответ на него, угодный Тебе».
II. Он был мужем скорбей, и поэтому в этом псалме некоторые считают его прообразом Христа, чьи жалобы на кресте и ранее были очень созвучны этому псалму. Он восклицает (ст. 4): «Душа моя насытилась бедствиями». То же самое говорил Христос: «Душа Моя теперь скорбит», а находясь в смертных муках — «душа Моя скорбит смертельно», как и псалмопевец в данных стихах, ибо он говорит: «Жизнь моя приблизилась к преисподней». Еман был очень мудрым и благочестивым человеком, мужем Божьим и певцом, и справедливо можно было бы предположить, что он был человеком веселого нрава, но в то время им овладел дух скорби; его разум был встревожен, и он был на краю отчаяния. Внутренние беды самые болезненные, и именно ими иногда сурово испытывались наилучшие Божьи святые и служители. Дух человека не всегда сможет поддержать в слабости, а часто угасает от нее, а пораженный дух — кто может подкрепить?
III. Он смотрит на себя, как на умирающего человека, чье сердце было готово разорваться от горя (ст. 6): «Между мертвыми брошенный (как принадлежащий к этому ужасному сообществу), как убитые, лежащие во гробе, на чье гниение и разложение никто не обращает внимания, более того, как те, о ком Ты уже не вспоминаешь, не беспокоишься и кого не защищаешь, а они становятся легкой добычей для тления и червей. Они от руки Твоей отринуты, которая раньше поддерживала их и простиралась к ним. Но теперь все это прекратилось, они отринуты от нее и отринуты ею», ибо Он не прострет руки Своей на дом костей (Иов 30:24). «Ты положил меня в ров преисподний, ниже — некуда, мое положение ничтожно, мой дух пал во мрак, в бездну (ст. 7). Он угасает, не видя выхода, доведен до крайности и готов на все». Так сильно страдать могут благочестивые люди, такое мрачное предчувствие у них могут вызывать страдания; такие мрачные выводы относительно их исхода они иногда готовы сделать из-за силы угнетенности и слабости веры.
IV. Больше всего он жалуется на недовольство Бога, что добавило желчи и полыни к его страданиям и бедствиям (ст. 8): «Отяготела на мне ярость Твоя». Если бы он мог увидеть в своем страдании благоволение и любовь Божью, то это было бы проблеском света для него, но гнев Божий тяжелым бременем лежал на нем, и он слабел и был близок к отчаянию. Воздействия гнева Божьего напоминали волны, которыми Бог поражал его и которые накатывались одна за другой так, что было трудно прийти в себя после одной беды, так как за ней следовала другая. Эти волны обрушивались на него с шумом и яростью, все они (а не отдельные) были использованы для его страданий и поражения. Даже чада Божьей любви иногда могут почувствовать себя чадами гнева, и никакая внешняя проблема не сможет быть для них так же тягостна, как подобное осознание.
V. Его страдания усилились от того, что друзья оставили его и стали для него чужими. Когда мы попадаем в беду, то утешаемся, видя рядом тех, кто любит и сочувствует нам, но у этого доброго человека не нашлось таковых; и при этом он не обвиняет их в предательстве, неблагодарности, бесчеловечности, а жалуется Богу, понимая, что Он приложил Свою руку к этим страданиям (ст. 9): «Ты удалил от меня знакомых моих». Провидение удалило их, или сделало невозможным оказать ему эту услугу, или охладило их чувства к нему, ибо каждое творение относится к нам так (а не по-другому), как этого желает Бог. Если наши старые знакомые стыдятся нас, а те, от которых мы ожидаем милости, оказываются недоброжелательными, то мы должны нести это испытание с той же терпимой покорностью божественной воле, как и другие страдания (Иов 19:13). Более того, друзья не только чуждались его, но даже ненавидели, так как он был беден и жалок: «Ты сделал меня отвратительным для них, они не только стыдятся, но и избегают меня; они смотрят на меня не только с презрением, но и с отвращением». Пусть никто не считает подобное испытание необычным, если Еманом, известным своей мудростью, пренебрегали, как ненужным сосудом, в то время, когда мир был недоволен им.
VI. Псалмопевец рассматривал собственную ситуацию как прискорбную и безвыходную: «…я заключен, и не могу выйти, я как заключенный узник под арестом божественного гнева, не имеющий возможности сбежать». И так как он не видит возможности исправить эту ситуацию, то покоряется ей. Посмотрите, как он оплакивает себя (ст. 10): «Око мое истомилось от горести». Иногда, давая выход скорби через рыдания, мы облегчаем обеспокоенный дух. Но в то же время рыдания не должны препятствовать молитве; мы должны сеять со слезами: «Око мое истомилось, но весь день я взывал к Тебе». Пусть молитвы и слезы всегда будут рядом, и тогда они вместе будут приняты. Я услышал молитву твою, увидел слезы твои.
Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней
Заметь, как утверждается здесь и истина страданий и сохраняется достоинство Страдавшего. Он полагается, говорит, «в ров преисподний», — потому что нет ничего ниже ада, — «во мрак», указывая чрез эту тьму на место смерти, но в то же время выражением в «тень смертную» указывая и на скоропреходящее значение страданий, на то, что Христос был Солнце правды, которое только на краткое время скрылось в тени смерти.
Источник: Беседа на псалом 87.
«Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней». И сии слова приличествуют, как принужденным жить в Вавилоне, так и всему человеческому роду. Ибо те, находясь в порабощении у людей лукавых, проводили жизнь мучительную, и все люди после греха впали в многоразличныя бедствия; потому что по преступлении заповеди явились и смерть, и печаль, и слезы, и воздыхания, и сетование, и вдовство, и сиротство, и нищета, и неудачи, и тысячи других неописуемых бед, которыя и на живых наводят тму.
Положиша мя в рове преисподнем в темных (в темных местах) и сени смертней.
Глубочайшим рвом Господь называет гроб, глубину которого в Евангелии Он назвал сердцем земли. Далее, положили, говорит, служившие погребению моему Иосиф и Никодим, где темными местами называет места гроба; потому что, когда положена была плита на гробе, тьма сделалась в местах гроба. Те же темные места гроба называет тенью смерти, выражая одну и ту же вещь различными словами, поелику и тьма называется тенью.
Феодорит говорит, что сие идет и к находившимся в Вавилоне и ко всей человеческой природе, ибо все после греха подвергались бедствиям всякого рода. Так, после преступления заповеди попущены были на живущих на земле смерть, сетование и слезы, стенания и рыдания, вдовства и сиротства, нищеты и жестокости и другие бесчисленные и невыносимые бедствия, наводящие на них тьму. Видите ли, сколь велико зло преслушание! Оно не только отлучило от Бога, но и окружило толиким множеством зол. А Евсевий глубочайшим рвом называет глубочайшие страны ада.
Ст. 7−10 Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней. На мне утвердися ярость твоя, и вся волны твоя навел еси на мя. Удалил еси знаемых моих от мене: положиша мя мерзость себе: предан бых и не исхождах. Очи мои изнемогосте от нищеты: воззвах к тебе, Господи, весь день, воздех к тебе руце мои.
Ты, Господи, присудил меня к смерти, обильно наливаешь на меня свой гнев («ярость и волны») в многочисленных моих страданиях; сделался я одиноким, оставленным даже друзьями («удалил знакомых»). Сношения со мною они считают осквернением («сделал меня отвратительным для них»), что, вероятно, указывает на какую-то тяжелую болезнь Давида, считавшуюся другими заразительной и гнусной, наподобие проказы.
Вероятно, это та же болезнь, о какой говорил Давид в 37 псалме (6−9), почему можно считать псалом написанным в то же время, т. е. во время начавшегося восстания Авессалома. Я заключен в этих бедствиях и не вижу из них выхода. — «Око мое истомилось от горести» — глаза ослабели от бедствий, страданий или в смысле, что зрение физически притупилось от слез Давида о своем положении, или образно — в том, что его страдания так продолжительны, что его зрение притупилось от ожидания, высматривания помощи от Бога.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента