I. Молитва Давида. Молитва — это бальзам для каждой раны и облегчение для каждого обремененного духа: «Услышь, Боже, молитву мою!» (ст. 2−3). Он не останавливается на прошениях, которые возносил Богу, находясь в бедствии, а просит, чтобы Бог услышал молитвы, которые его сердце во всякое время возносило к Нему, и ответил на них: «Внемли мне и услышь меня». Ни Саул, ни другие его противники не слушали и не обращали внимания на его просьбы, поэтому псалмопевец просит: «Господи, будь милостив и услышь меня, не скрывайся от моления моего, как человек, которому безразлично и который не собирается обращать на меня внимание; как недовольный человек, который зол на меня и раздражен моей молитвой». Если в своих молитвах мы искренне раскрываемся, излагаем свою ситуацию и изливаем сердце Богу, то можем надеяться, что Он не сокроет от нас Своего лица, Своего благоволения и утешения.
II. Плач Давида. Он был мужем скорбей и часто рыдал и в этом был прообразом Христа (ст. 3): «…я стенаю в горести моей (размышляя или с грустью музицируя) и смущаюсь. Я не могу сдержать стоны и воздыхания, а также другие выражения скорби от тех, кто окружает меня». Великая скорбь иногда сопровождается звуками и шумом, и это в какой-то степени облегчает боль, в то время как страдания возрастают у того, кто сдерживает чувства и не дает им выхода. Какова же причина этой скорби? «От голоса врага (ст. 4), из-за опасностей и оскорблений со стороны сообщников Авессалома, которых становилось все больше, которые оскорбляли царя и подстрекали народ выступить против Давида, требуя изгнать его из дворца и столицы. Так же позднее первосвященники подстрекали толпу кричать, требуя казни для Сына Давидова: «Возьми, возьми, распни Его!» Но не только голос врага вызывал слезы на глазах Давида, а преследование и лишения, которым он подвергся: «…они возводят на меня беззаконие». Враги не могли обвинить Давида в неправильном управлении государством или доказать, что он угнетал или был несправедлив. Поэтому они оклеветали его. Так как они не могли найти в нем беззакония и вызвать недоверие как к царю, они стали приписывать ему всяческие преступления и представлять его народу как тирана, заслуживающего изгнания. Сама по себе невиновность не является защитой против лживых и клеветнических языков. Бунтовщики ненавидели Давида и были переполнены гневом, то есть в их враждебности присутствовала ярость и сила гнева, внезапный порыв чувств, безжалостность ненависти и укорененная злобность. Поэтому враги старались представить его отвратительным, чтобы и другие возненавидели. Все это огорчало царя, особенно при вспоминании того времени, когда народ любил его и он соответствовал своему имени Давид — возлюбленный.
III. Трепет и испуг Давида. Мы можем предположить, что эти чувства охватили его, когда он раскрыл заговор Авессалома и повсеместное отступничество людей, от которых он меньше всего ожидал этого.
(1) Посмотрите, какой страх обрушился на него. Давид был мужественным воином, не раз проявлявшим свою смелость, но когда опасность оказалась неожиданной и неминуемой, его сердце дрогнуло. Поэтому пусть храбрец не хвалится своим мужеством, как и сильный человек — своей крепостью. Теперь Давид говорит: «Сердце мое трепещет во мне, и смертные ужасы напали на меня» (ст. 5). Страх разума и трепет телесный охватили его, ужас опустился и объял его (ст. 6). Когда снаружи — сражения, то неудивительно, что внутри — страхи; и раз подобное состояние охватило его во время восстания Авессалома, то мы можем предположить, что воспоминание о греховном поступке по отношению к Урии, за которое Бог сейчас наказывал его, добавило ему страхов. Иногда вера Давида делала его бесстрашным, и, окруженный врагами, он мог сказать: «Что сделает мне человек?» Но иногда страх одолевал и мучил его, так как даже наилучшие мужи не всегда сильны в вере.
(2) Отметьте, что этот страх побудил его бежать в пустыню, чтобы вдалеке не слышать голос врагов и не видеть их притеснений. Он говорил (ст. 7) Богу в молитве, себе в размышлениях и друзьям в своих жалобах: «Кто дал бы мне крылья, как у голубя?» Раньше он сильно любил Иерусалим, но теперь, когда тот стал непокорным городом, Давид спешил покинуть его и подобно пророку хотел иметь в пустыне пристанище путников! Оставить народ свой и уйти от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных (Иер 9:2). Это вполне согласуется с решением Давида после того, как он раскрыл заговор Авессалома: «…встаньте, убежим… спешите, чтобы нам уйти» (2Цар 15:14). Обратите внимание:
[1] каким было его бегство. Он был так плотно окружен врагами, что не видел другого способа спастись, кроме как на крыльях, и поэтому спрашивает: «Кто дал бы мне крылья, как у голубя?», но не как у ястреба, который летает стремительно и нападает на добычу, а чтобы улететь от хищников, каковыми были его враги. Давиду больше подходили крылья голубя, так как он был кроткого духа, и крылья орла не соответствовали ему. Голубица летает низко и прячется, где только можно, поэтому полет Давида был таким же.
[2] От чего он спасался бегством — от вихря, от бури, от бунта и волнения, которыми был объят город, и от опасности, преследовавшей его. В этом он был похож на голубя, который не выносит шума.
[3] Спасаясь бегством, он стремился не к победе, а к покою: «…я улетел бы и успокоился бы» (ст. 7). «Я улетел бы куда угодно, даже в безжизненную опасную пустыню, подальше отсюда, чтобы быть в покое» (ст. 8). Обратите внимание, что самые мудрые и наилучшие мужи, когда окружающие особенно раздражали и утомляли их шумом и криком, больше всего жаждали мира и покоя. Благодатные души стараются удалиться от торопливого и суетного мира, чтобы иметь возможность насладиться общением с Богом и с собой, и если существует истинный мир по эту сторону небес, то им обладает тот, кто наслаждается подобной уединенностью. Это делает смерть желанной для чада Божьего, так как она является бегством от вихрей и бурь этого мира в совершенный и вечный покой.
от гласа вражия и от стужения грешнича: яко уклониша на мя беззаконие и во гневе враждоваху ми
И смятохся от гласа вражия, и от стужения (оскорбления со стороны грешника) грешнича
Врагом Давид называет Саула, как злоумышлявшего против него, а равно и грешником называет его же, как грешившего в отношении к правде, потому что он преследовал невинного и не подавшего к тому повода Давида, желая убить своего благодетеля. А голосом называет ругательства, произнесенные против него Саулом; оскорблением же именует гонение, воздвигнутое против него, т. е. Давида.
Яко уклониша на мя беззаконие
Оттого, говорит, я смутился, что друзья Сауловы подвигнули на меня беззаконие, то есть, возносили на меня обвинения и клеветали на меня пред Саулом, что будто я ухищряюсь против него. В некоторых списках находится: беззакония; по каковому чтению должно понимать сие так: подвигнулись на меня беззакония, иначе— беззаконные; ибо часто мы имеем обыкновение называть неправдою неправедного человека, дабы тем сильнее укорить его, так что как бы в нем была вся неправда.
И во гневе враждоваху ми (держали вражду на меня, имели в себе памятозлобие на меня)
Когда, говорит, враги мои гневались на меня, то вместе с гневом питали и вражду против меня. Ибо словом κοτος означается то, когда гнев постоянно находится (κειται) в душе гневающегося, который и называется враждою (памятозлобием).
По другим истолкователям все вышеозначенные слова сказываются и от лица Христова человечества об Иудеях и Иуде. Исихий называет врагом Каиафу, как дерзнувшего произнести во время суда против Спасителя, слова: Он богохульствует, на что еще нам свидетелей? а грешником— Иуду. Ибо как не грешник тот, кто предал Учителя.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента