I. Давид жалуется на подавленное состояние своего духа, но сам утешает себя мыслями о Боге (1) в своих бедах (ст. 7). Его душа была подавлена, и об этом он рассказывает Богу, придя к Нему: «Унывает во мне душа моя». То, что по каждому поводу, испытывая душевные страдания, мы имеем свободный доступ к Богу, право обратиться к Нему и изложить их причину, является великой поддержкой для нас. По поводу своих бедствий Давид общался со своим сердцем, но так и не получил облегчения, поэтому теперь он обращается к Богу и рассказывает Ему о своих невзгодах. Обратите внимание: когда мы не можем получить помощи для своего обремененного духа, общаясь с самим собой, мы должны молиться Богу и отдать Ему в руки свою ситуацию. Мы не можем усмирить эти ветры и волны, но знаем, Кто может.
(2) В Своем поклонении. Его душа вознеслась и, увидев, что болезнь является очень мучительной, он обращается за помощью к всемогущему средству. «Моя душа подавлена, поэтому, чтобы предотвратить ее дальнейшее погружение в отчаяние, я буду вспоминать о Тебе, размышлять о Тебе и призывать Тебя — делать все возможное, чтобы поддержать свой дух». Обратите внимание: наилучший способ забыть о собственных бедах — вспоминать милости Бога, проявленные к нам. И лишь об одном необычном случае псалмопевец говорит: «Вспоминаю о Боге и трепещу; помышляю, и изнемогает дух мой» (Пс 76:4). Вспоминая о Боге, Давид часто получал утешение и поэтому сейчас прибегает к этому средству, прося о помощи. Сейчас он был загнан к крайним границам земли Ханаанской, чтобы там найти укрытие от ярости преследователей. Иногда он скрывался в земле Иорданской, а затем, будучи обнаруженным, бежал в земли Ермона или к горе Цоар. Но [1] где бы Давид ни находился, он всегда брал с собой свою религию. Во всех этих местах он вспоминал Бога, возносил к Нему свое сердце и поддерживал с Ним тайное общение. В этом заключается утешение изгнанных, странников, путешественников, которые являются чужестранцами в незнакомой земле, которые undique ad caelos tantundem est viae — где бы ни находились, всегда имеют открытый путь к небесам.
[2] Где бы Давид ни находился, он всегда хранил привязанность ко дворам дома Божьего. С земли Иорданской, с горных вершин он подолгу всматривался в ту сторону, где находилось святилище, и желал быть там. Ни расстояние, ни время не заставили его забыть то, к чему его сердце было так привязано.
II. Псалмопевец жалуется, видя знаки Божьего недовольства, но утешает себя надеждой на то, что в нужное время благоволение Господа вернется к нему.
1. Он видит, что его бедствия — проявление гнева Божьего, и это огорчает его (ст. 8): «Бездна бездну призывает, беды сыпятся одна за другой, словно кто-то торопит их, а Твои водопады издают трубные сигналы войны». Эти слова можно понимать как ужас и беспокойство разума из-за осознания гнева Божьего. Одна пугающая мысль призывает другую и уступает ей дорогу, как это обычно происходит с людьми в подавленном состоянии. Он был сломлен и переполнен потоком скорби как ветхий мир в то время, когда отворились окна небесные и открылись источники, находящиеся на большой глубине. Или это намек на корабль в море во время сильного шторма, бросаемый из стороны в сторону грохочущими волнами, которые накрывают его (Пс 106:25). Какие бы волны и шквалы страданий ни обрушивались на нас, мы должны называть их Божьими волнами и Его шквалами, посланными для того, чтобы мы смирились под Его могущественной рукой и могли ободрить себя надеяться, что хотя и будем напуганы, но не погублены, ибо все волны и лавины контролируются Господом. Но паче шума вод многих, сильных волн морских, силен в вышних Господь. Поэтому благочестивые люди должны быть готовы подвергнуться испытаниям многочисленными и различными бедами. Бог знает, что Он делает, и так не долго будет. Иона, находясь во чреве кита (Иона 2:4), использовал эти слова Давида (в оригинале они в точности повторяются), и они буквально соответствовали его ситуации: «Все воды Твои и волны Твои прошли надо мною», ибо Книга Псалмов составлена таким образом, чтобы затронуть все возможные ситуации.
2. Он ожидал, что избавление будет доказательством Божьего благоволения (ст. 9): «Днем явит Господь милость Свою…» Все плохо, но так будет не всегда. Non si male nunc et olim sic erit — хотя сейчас дела в плачевном состоянии, но так будет не всегда. После бури наступает штиль — и это поддерживало его, когда бездна призывала бездну. Обратите внимание, (1) что Давид обещал себе от имени Бога: «Днем явит Господь милость Свою». Он рассматривает благоволение Бога как источник всех благ, к которым он стремится. Это жизнь, это лучше, чем жизнь, и с этой великой милостью Он соберет Своих, от которых в жару гнева сокрыл лицо Свое на время (Ис 54:7−8). Бог дарует Свою милость, являя ее. Это подразумевает ее доступность. Мы не должны думать, что заслужили ее; она дарована всевышней властью, как жалует царь. Это также подразумевает ее эффективность. Он являет Свою милость — и мы видим ее; Он повелевает — и все свершается. Бог дарует спасение (Пс 43:5), Он может заповедать благословение как власть имеющий (Пс 132:3). Являя милость, Господь усмиряет волны и лавины, и они повинуются Ему. Это все Он делает днем, ибо милость Божья в любое время творит день в душе человека. Хотя вечером водворяется плач и продолжается всю ночь, а наутро радость.
(2) Что он обещал Богу от своего имени. Если Бог явит ему Свою милость, то он встретит и примет ее со своими наилучшими чувствами и поклонением.
[1] Он возрадуется в Боге: «…и ночью песнь Ему у меня». За милости, полученные днем, мы должны благодарить ночью; когда другие спят, мы должны славить Бога. Вспомните Псалом 118:62: «В полночь вставал славословить Тебя…» В тишине и уединении, оставив мирскую суету, мы должны угождать себе мыслями о Божьей милости. Или ночью, находясь в беде, мы можем говорить: «Пока не настал день, когда Бог явит мне Свою милость, в ожидании ее я воспою Ему песнь хвалы». Даже в страдании святые могут радоваться надеждою славы Бога, воспевая и славя в надежде (Рим 5:2). Только Бог обладает правом давать песни в ночи (Иов 35:10).
[2] Он будет искать Бога, постоянно уповая на Него: «…молитва к Богу жизни моей». Наши ожидания милости Божьей должны не вымещать, а оживлять молитвы о ней. Господь является Богом нашей жизни, в котором мы живем и движемся, Творцом и Даятелем всех наших утешений; и к кому же мы должны обращаться с молитвой, как не к Нему? От кого мы можем ожидать благ, как не от Него? Если мы взираем на Господа, как на Бога своей жизни, то это придаст жизнь нашим молитвам о благах, ибо тогда мы осознаем, что молимся о собственной жизни и жизни своей души.
III. Давид жалуется на высокомерие своих врагов, но в то же время утешает себя в Боге, считая Его своим другом (ст. 10−12).
1. Он жалуется, что враги преследуют и клевещут о нем, и это сильно огорчает его.
(1) Они с такой жестокостью преследуют Давида, что день ото дня во всяком месте он скорбит (ст. 10). Он не разражается неподобающими страстями, хотя его оскорбляют, как никого другого, а в тишине изливает свою скорбь и ходит сетуя. За это мы не можем винить его, ибо человек, который любит свою страну и стремится сделать ее благополучной, должен скорбеть, когда его самого при этом преследуют и жестоко обращаются, словно он враг своему государству. Но исходя из этого, Давид не должен был приходить к заключению, что Бог забыл и оставил его, как и не должен был выговаривать Ему, словно Тот подверг его слишком сильным страданиям, как и те, которые топтались по нему: «Для чего я сетуя хожу? Для чего Ты забыл меня?» Мы можем жаловаться Богу, но не должны жаловаться на Него.
(2) Клевета врагов была так жестока, что поражала кости Давида, словно меч (ст. 11). Он раньше уже упоминал, какое оскорбление было особенно болезненно для него, и здесь он повторяет: «Говорят мне всякий день: «где Бог твой?»» Эти слова особо огорчали его, так как они бесчестили Бога и лишали псалмопевца упования на Него, которого Давид имел достаточно, чтобы поддерживать себя, но которое было слишком склонно к угасанию.
2. Утешение Давида в том, что Бог — его скала (ст. 10), на которой можно строить и в которой можно найти прибежище. Скала веков, в которой пребывает вечная сила, является его скалой, силой его внутреннего человека и для страданий, и для труда. Он уверен, что имеет доступ к Ней. К Богу, своей скале, он может приступить и быть уверен, что будет допущен. Поэтому Давид повторяет то, что говорил ранее в стихе 6, и заканчивает псалом этими словами (ст. 12): «Что унываешь ты, душа моя?» Его скорби и страхи были настойчивыми и беспокойными, они не молчали, хотя всякий раз получали ответ на свои вопросы. Но в данном месте вера выходит победителем и вынуждает противников покинуть место битвы. Давид одерживает победу, (1) повторяя то, что говорил ранее, браня себя, как и ранее, за подавленность и беспокойство, и ободряя себя уповать на имя Господа и верить в Него. Обратите внимание, как полезно для нас повторно обращаться к хорошим мыслям, и если мы с первого раза не достигаем своей цели, то, возможно, достигнем во второй. Однако там, где слова соответствуют побуждениям сердца, их повторение не напрасно. Мы должны побуждать свои сердца к тем же самым действиям, и все равно этого будет недостаточно.
(2) Добавив лишь одно слово к нему. Ранее он надеялся прославить Бога за спасение, которое имел в Его лице, а здесь он говорит: «Я буду еще славить Его как спасение моего лика от облаков, которые в настоящее время нависли надо мной. Если Бог улыбнется мне, то я буду доволен и с радостью стану взирать на все, что окружает меня». Он добавляет слова «Бога моего», то есть «который имеет ко мне отношение, состоит в завете со мной; все, чем Он является и чем обладает, принадлежит мне в соответствии с истинным намерением и значением обетования». Эта мысль помогла ему одержать победу над всеми своими скорбями и страхами. Осознание того, что Бог, пребывающий со святыми на небесах, является их Богом, и есть то средство, которое отрет всякую слезу с очей их (Откр 21:3−4).
Бездна бездну призывает во гласе хлябий Твоих. Снова приводят себе на память другие чудеса. Ибо, когда ополчились на них иноплеменники, по принесении за них жертвы Самуилом, выпал на неприятелей такой град, что пали все почти враги, хотя ни один человек не вступал с ними в битву (1Цар 7,10). Посему бездною, поспешающею за бездною, называет падение града. Слово же: призывает (επικαλειται) употреблено вместо «вызывает» (εγικαλειται). Под гласом же хлябий разуметь можно падение града. Иначе, хляби суть Божии пророки. Или: бездна бездну призывает — бездна грехов призывает бездну Божия милосердия, дабы уничтожить грех, его виновников и тление, и как бы так говорит: поелику обычно Тебе преклоняться на моления грешников, то почему же презираешь нас, припадающих к Тебе? Вся высоты Твоя и волны Твоя на мне преидоша. Еще напоминает себе другое чудо. Ибо, спасаясь бегством, от Фараоновой злобы, перешли море, и хотя казалось, что высоты волн неслись на них, однако же ничего не потерпели они, потому что воды отвердели, как стена.
Источник: Толкование на Псалмы.
«Бездна бездну призывает во гласе хлябий Твоих: вся высоты твоя и волны твоя на мне преидоша». Живя в земле той, был я предан множеству неприязненных мне и как бы погружен в какой-то бездне. Бездною же называет Пророк воинские ряды, и чрезмерное их множество уподобляет неизмеримым водам, сделанное ими — древнему потопу, опустошившему целую вселенную. И сие Симмах перевел яснее: бездна сретилась с бездной от шума потоков Твоих; потому что Ты их навел, наказывая меня за беззаконие. Бури Твои и волны Твои прошли надо мною. Поелику воинство уподобил бездне, то удержал тоже иносказание, и нападения воинства назвал волнами и бурями. О сем-то и болезную, говорит Пророк. Вспоминание об этом уязвляет меня. Однакож утешением для себя имею Твое человеколюбие. Ибо присовокупил он следующее:
Бездна бездну призывает (к себе) во гласе хлябий (низриновений, водопадов) Твоих.
Вспомнив о благодянии Божием, пленник вавилонский —благочестивый иудей, теперь в след за тем с сильным чувством страдания упоминает и о произведенном Богом оставлении иудейского рода. Бездною он называет великость несчастий, приключившихся ему: одна, говорит, глубокая скорбь призывает к себе другую глубокую скорбь голосом низриновений Твоих; то есть, приключающиеся нам низринутым рабам Твоим евреям, Господи, скорби столь часты и непрерывны, что, как кажется, некоторым образом одна другую призывают прийти по причине непрерывного их последования и столько огорчительные, что мы подвергающееся от великих страданий кричим, ибо слово низриновений, поставлено, вместо низринутых—действительное вместо — страдательного.
A мнению св. Кирилла, Давид сими словами означает два чуда—переход Израильтян чрез Иордан и погубление иноплеменных градом. При переходе Иopдана одни из речных потоков чрез стремление вниз потекли в Соленое или Мертвое море, а другие, стремившиеся из источников Иордана, стали в одну груду; почему воды, не имея прохода, стремились и наскакивали одна на другую, на подобие одной бездны на другую бездну и издавали голос на подобие низриновений. А при избиении иноплеменных градом столь частое и непрерывное было низвержение града, что казалось один град звал за собою другой, как одна бездна другую бездну, так что голосами низриновений может быть названо непрестанное стремление вниз града. Итак, вавилонские пленники, воспоминая сии чудеса, скорбели о том, почему хоть одно из таковых чудес не было и в их времена. А богоносный Максим, принимая это выражение в созерцательном смысле, говорит следующее: Всякий созерцающей ум по причине множества мыслей подобен бездне, потому что пройдя украшение мирa и достигнув страны умных (существ), потом, силой действия по вере возвысившись и над великолепием сих, он останавливается в себе самом, совершенно сосредоточившись и не движась по причине прошествия всего, наконец по необходимости призывает к себе божественную мудрость—истинно безысходную, по отношению к знанию, бездну, чтоб она подала ему голос Божественных низриновений, но не самые низриновения, то есть, прося о даровании некоего явления веры, к разумению образов и видов промысла Божия о вселенной. И Григорий Богослов слова—бездна бездну призывает, принимает в отношении к познанию: Побуждаюсь, говорит, не только созерцать горнее, но и проходить далее и от самой бездны простираться в бездну, бездною призывая к себе бездну и посредством света находя свет, доколе не достигну крайнейшего. И Никита Пафлагон, называемый Давидом и витиею: Господь, будучи бездна, призывает Отца, чтоб дал для народов голос мудрости потокам своим — служителям Евангелия, которые, как реки, вытекая из бездн Божиих, подавали бы голос истинной мудрости, на подобие непрестанного и живаго источника, как и чрез низвержения его из Богоглаголивых уст, чтобы утучнить народы, для произведения живых чад. Быть может и в судьбах Божиих находится бездна великая, ибо сии судьбы связаны е другими судьбами. То же слово перевел и Симмах; бездна ответствует бездне голосом водопадов своих. Блажен. Августин разумеет три бездны—одну безмерное множество грехов, вторую—бесконечные и бесчисленные мучения, которых причиною грехи, и третью непостижимые судьбы Божии. Итак, бездна бездну призывает голосом низвержений своих, ибо бездна греховная есть причина бездны наказаний, которую предвозвещают суды Божии. И бездна судов Божиих выше человека; бездна греховная—внутри человека, а бездна казни внутри под человеком. Почему блаж. отец боится и трепещет, дабы бездна судов Божиих, которая выше его, не полилась на находящуюся в ней бездну греховную и не потопила ее и его вместе с нею в бездне наказаний.
Можно понимать и иначе, что бездна или множество наших грехов призывает к себе бездну, или безмерное множество Твоих щедрот, Господи, чтобы слышим был для нас голос Твоих проповедей чрез Апостолов. Ибо низриновениями называются Апостолы, как низринувшие все возношение и заблуждение диавола. Можно сказанное понимать и в высшем смысле. Бездна есть древнее писание, бездна также и новое, по причине содержащихся в них глубин тайных мыслей. По сему новое писание призывает к себе древнее по голосу низриновений, или пророков, потому что и пророки называются низриновениями, как низводящие свыше воду пророчества. Новое призывает к себе древнее и во свидетельство, чтобы показало неверным, что пророки предсказали о Христе.
Вся высоты Твоя и волны Твоя на мне преидоша.
Народ иудейский называется здесь высотами, а равно и волнами восстания приключений; посему он говорит, что приключения и поражения Твои, Господи, прошли во мне, притом— все—сказал, чтобы выразить сим многоразличие и многообразность бедствий.
Божеств. Кирилл говорит, что сими словами напоминают себе Вавилонские пленники чудо, как Израильтяне, не омочив ног, прошли Красное море.
Бездна бездну призывает во гласе хлябий твоих: вся высоты твоя и волны твоя на мне преидоша.
Главные вершины горы Ермон возвышались над уровнем моря на 12 тыс. футов и были покрыты снегом. Таяние последних образовывало потоки воды, с шумом ниспадавшие по утесам Эти потоки принимали грозные размеры, когда усиливались от проливных дождей. Тогда они со страшным шумом низвергались вниз, срывали деревья и несли с собой громадные камни. Шум этих вод особенно был велик и грозен от того, что вода падала с крутых скал. — «Бездна бездну призывает» — за одной массой воды, за одним грозным потоком устремляется другой. Этим сравнением, наблюдаемой писателем картины, он хотел обозначить силу и стремительность переживаемых им настоящих бедствий изгнания: «вода и волны Твои» — посланные Тобою бедствия, многочисленны и грозны, как потоки Ермона.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента