I. Святая любовь жаждет, она имеет крылья и высоко парит в святых стремлениях к Богу, вспоминая Его имя (ст. 2−3): «Жаждет душа моя к Богу; ей ничего не нужно, кроме Бога, но Его она желает все больше и больше». Обратите внимание:
1. Когда Давид выразил свое неистовое стремление к Богу?
(1) Когда он был лишен возможности внешне проявлять свое упование на Бога, когда он был изгнан от земли Иорданской и пребывал далеко от дворов дома Божьего. Отметьте, что иногда Бог действенно дает нам ощутить ценность Божьих милостей тем, что отказывает нам в них, и возбуждает аппетит к средствам благодати, урезая нас в этих средствах. Мы склонны испытывать отвращение к манне, когда ее слишком много, но она будет очень ценна для нас, когда в ней будем испытывать недостаток.
(2) Когда он в значительной мере лишился внутреннего утешения, которое имел в Боге. Теперь он скорбел, но при этом жаждал. Обратите внимание: если Бог с помощью Своей благодати выработал в нас искреннее и страстное стремление к Нему, то мы можем утешаться тем, что нам не хватает прежних восхитительных чувств, которые раньше имели в Нем, так как стремление к Господу является очевидным доказательством того, что мы любим Его и радуемся в Нем. Прежде чем описать свои сомнения, страхи и скорби, которые жестоко потрясли его, псалмопевец говорит, что он смотрит на живого Бога как на свое основное благо и, соответственно, к Нему обращено его сердце; он говорит, что решил жить и умереть возле Него, и, тем самым вначале бросив якорь, благополучно переносит шторм.
2. Что является объектом его стремлений и чего он жаждет.
(1) Давид страстно желает Бога и стремится к Нему — не к постановлениям, а к Богу постановлений. Благодатная душа получит мало утешений во дворах Божьих, если там не встречается с самим Богом: «О, если бы я знал, где найти Его, чтобы получить больше доказательств Его любви, благодати и утешения Его Духа, а также залог Его славы».
(2) Таким образом Он взирает на живого Бога, который в себе имеет жизнь и является источником жизни и счастья для всех Своих детей; живого Бога, который не только противоположен мертвым идолам — делам рук человеческих, но и всем умирающим утешениям этого мира, которые исчезают после использования. Живые души могут обрести покой лишь в живом Боге.
(3) Он желает прийти и явиться перед лицом Божием, чтобы Бог узнал о нем и его искренности, предстать пред Ним, как слуга является к господину для проявления уважения и получения приказов, чтобы отчитаться перед Тем, от Кого исходит суд. Правый сердцем желает предстать перед Богом в той же мере, как лицемер боится этого. Псалмопевец знает, что не сможет прийти во дворы Божьи, не понеся при этом определенных затрат, так как закон гласил, что никто не должен являться перед лицом Господа с пустыми руками, в то же время Давид стремился туда и не боялся расходов.
3. Какова степень его желания. Оно очень настоятельное; это то, чего желает и жаждет его душа, что указывает не только на искренность, но и на силу этого желания. Его желание напиться воды из колодца в Вифлееме было ничто по сравнению с этим. Оно сравнивается со стремлением лани, или оленя, который обычно всегда разогрет и испытывает жажду, особенно когда за ним охотятся, к потокам воды. Таким же образом, ревностно, благодатная душа жаждет общения с Богом; такое же нетерпение она испытывает, когда лишена этого общения. Она не может удовлетвориться ничем другим, как и насытиться наслаждением этого общения, когда оно возвращается, и продолжает жаждать полного наслаждения им в Небесном Царстве.
II. Святая любовь скорбит, когда Бог удаляется от нее, и она лишается возможности насытиться торжественными постановлениями (ст. 4): «Слезы мои были для меня хлебом день и ночь во время моего вынужденного отсутствия в доме Божьем». Его ситуация была печальной, он приспособился к ее обстоятельствам, осознал ее и возвратился к скорбным воздыханиям. Даже будучи царем, Давид был плачущим пророком, когда ему не хватало утешений дома Божьего. К его пище примешивались слезы, которые были для него хлебом день и ночь; он питался и постился своими слезами и имел для этого вполне справедливый повод. В то же время он был удовлетворен, увидев, что его сердце так скорбит из-за этого. Обратите внимание: Давид не считал, что достаточно пролить одну или две слезинки из-за того, что вынужден покинуть святилище, или проплакать прощальную молитву, оставляя его. Все то время, пока он был вынужден находиться вдали от места своего наслаждения, он не поднимал своей головы, а рыдал день и ночь. Отметьте, что тот, кто лишен возможности участвовать в публичных постановлениях, постоянно будет нуждаться в них и постоянно скорбеть из-за их отсутствия, пока не сможет возобновить свое участие в них. Что отягощало его скорбь:
1. Упреки, которыми враги раздражали его, когда говорили ему всякий день: «где Бог твой?»
(1) Потому что он был вдалеке от ковчега — символа Божьего присутствия. Относясь к Богу Израилеву как к языческим богам, его враги решили, что он потерял своего Бога. Обратите внимание, как ошибаются те, кто думает, что, лишив нас Библий, наших служителей и торжественных служений, они лишают нас Бога, ибо хотя Он привязал нас к ним, но сам не привязался к ним. Мы знаем, где наш Бог и где найти Его, в то время, когда не знаем, где находится Его ковчег и как найти его. Где бы мы ни находились, есть путь, ведущий к небесам.
(2) Так как Бог немедленно не послал Давиду избавление, они решили, что Господь оставил его. Но и в этом они обманулись: если святые потеряли всех своих друзей, то это не значит, что они потеряли Бога. Однако своими низкими мыслями о Всевышнем и Его народе они добавляли страданий страждущим и именно эту цель они преследовали. Ничто не огорчает благочестивую душу больше, чем то, что может пошатнуть ее упование и уверенность в Боге.
2. Воспоминания о прежней свободе и радости (ст. 5): «Чадо! вспомни доброе твое в жизни твоей». Это еще больше усугубляло зло, так как воспоминания и предчувствия способны добавить скорби к нынешним испытаниям. Вспоминая прежние дни, Давид изливал душу свою; он истаивал; мысль об этом почти сокрушила его сердце; скорбя, он изливал душу свою в себе самом, а потом — перед Богом в молитве. Что же послужило поводом для столь болезненного истаивания духа? Он страдал не из-за воспоминаний о придворных удовольствиях или развлечениях в собственном доме, которых в настоящее время был лишен, а из-за воспоминаний о том, что раньше он имел свободный доступ к дому Божьему и мог участвовать в священных обрядах.
(1) Он вступал в дом Божий, хотя в то время он представлял собой палатку; более того, если этот псалом был написан, как предполагают многие, в то время, когда он был преследуем Саулом, тогда ковчег находился в частном доме (2Цар 6:3). Но убожество, безвестность и неудобство места не умаляли ценности этого священного символа божественного присутствия. Давид был придворным, правителем, благородным человеком и очень занятым, но в то же время и очень усердным в посещении дома Божьего и участии в публичных постановлениях даже во времена Саула, когда от него и его последователей этого не требовалось (1Пар 13:3). Как бы ни поступали другие, Давид и его дом служили Господу.
(2) Он ходил в многолюдстве и не считал унижением собственного достоинства быть во главе толпы, поклоняющейся Богу. Более того, ему было еще приятнее от того, что его сопровождала толпа, и поэтому он дважды упоминает этот факт и об отсутствии этого так горько скорбит сейчас. Чем лучше проходит богослужение, тем больше оно напоминает небеса и тем ощутимее чувствуются утешения от общения святых.
(3) Он ходил с гласом радости и славословия, не только имея радость и хвалу в своем сердце, но и внешне выражая свои чувства: возвещая радость и вознося хвалу своему Богу. Обратите внимание: когда мы уповаем на Бога, исполняя публичные постановления, то у нас есть повод совершать их с радостью и благодарением, принимая утешение и воздавая Богу славу за то, что у нас есть свободный доступ к Нему.
(4) Он направлялся соблюдать святые дни не для того, чтобы посвятить их отдыху и веселью, а чтобы провести их в поклонении Богу. Святые дни лучше всего проводить в собрании святых.
III. Святая любовь надеется (ст. 6): «Что унываешь ты, душа моя?» Печали Давида имели определенное хорошее основание, но скорбь не должна превышать своих границ и преобладать в такой степени, чтобы угнетать дух. Поэтому псалмопевец, желая получить облегчение, обращается к своему сердцу: «Подойди, моя душа, у меня есть, что сказать тебе, чтобы облегчить скорбь». Давайте задумаемся (1) о ее причине. «Ты унываешь, как человек, согнувшийся под тяжестью (Притч 12:25). Ты беспокоишься, смущаешься и мечешься. Почему ты такая?» Эти слова можно воспринять как исследование: «Давайте должным образом взвесим причину этого беспокойства и увидим, стоит ли она того». Часто наше беспокойство исчезает, когда мы строго исследуем его основания и причины. «Что ты смущаешься? Имеется ли действительный повод для этого? Нет ли у других больше оснований для беспокойства, но они не суетятся так много? В то же время разве нет у нас причин для ободрения?» Или эти слова можно воспринять как увещевание. Тот, кто часто общается со своим сердцем, чаще имеет повод быть недовольным им, как здесь Давид. «Почему я так бесчещу Бога своим подавленным настроением? Почему я так огорчаю других и наношу вред самому себе? Смогу ли я отчитаться о своем сильном душевном смятении?»
(2) Об исцелении от этого беспокойства: «Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его». Твердая вера в Бога является надежным противодействием против угнетенности и подавленного духа. Поэтому когда мы увещеваем тонущую душу уповать на Бога, то, хватаясь за Его силу и обетование, она может держать голову над водой. Уповай на Бога в том, что (1) от нас Он будет иметь славу: «Я буду еще славить Его; мое собственное состояние так изменится, что я не буду нуждаться в поводе для хвалы, а мой дух так изменится, что сердце вполне подойдет для хвалы». Величайшая честь и счастье человека, как и величайшее стремление и надежда каждого благочестивого человека, — славить имя Бога. Что является венцом небесного блаженства, как не осознание того, что там мы будем вечно славить Его? И что является поддержкой для нас, находящихся в бедствиях, как не осознание того, что мы будем славить Господа, и никакие невзгоды не воспрепятствуют нам и не ослабят наше бесконечное «аллилуйя»?
(2) От Него мы будем иметь утешение. Мы будем славить Его за помощь, за благоволение, за поддержку, которую имеем в Нем. Тот, кто знает, как ценить и использовать свет лица Божьего, обретет в нем своевременную, подходящую и достаточную помощь в трудные времена; такой человек всегда будет иметь повод для хвалы. Давид верил и ожидал этого, и это удержало его дух от огорчения, более того, от гибели. Его арфа обладала смягчающими свойствами и исцеляла Саула от мрачного настроения, но он сам надеялся, что получит действенное исцеление для себя.
Когда прииду и явлюся лицу Божию. Лице Божие есть Слово. Выражает сильное желание Израильтян дождаться того времени, когда и они будут призваны, чтобы и им явиться лицу Бога и Отца, то есть Сыну.
Источник: Толкование на псалмы.
Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию
Не сказал: полюбила душа моя Бога живого, или: возлюбила душа моя Бога живого, но чтобы выразить свое расположение, назвал любовь «жаждою», показывая нам два качества своей любви, и пламенность ее, и постоянство. Как жаждущие чувствуют жажду не один день, и не два, и не три дня, но во всю свою жизнь, потому что природа побуждает их к тому, так точно и этот блаженный муж и все святые не один только день были в чувстве сокрушения, как многие из людей, и не два или три дня, — такое сокрушение нисколько не удивительно, — а постоянно и каждый день продолжали благоговейно любить и усиливали свою любовь. Выражая это, он и говорит: «возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому». Здесь он хочет и объяснить причину своей любви, и тебе показать, как должно любить Бога. Это он показал в следующих словах: «возжаждала душа моя к Богу, присовокупив: живому». Он как бы так взывает и убеждает всех, привязанных к вещам житейским: для чего вы безумно обольщаетесь телами? Для чего жаждете славы? Для чего гоняетесь за удовольствиями? Ничто из всего этого не остается всегда и не живет постоянно, но все уходит и проходит, все — ничтожнее тени, обманчивее сновидений, увядает скорее весенних цветов; одно оставляет нас вместе с настоящей жизнью, а другое погибает еще раньше. Обладание этими вещами ненадежно, наслаждение непрочно, превращения быстры. Но в Боге нет ничего подобного. Он живет и пребывает вечно, не подвергаясь никакому ни изменению, ни превращению. Поэтому, оставив временное и скоротечное возлюбим Вечного и Присносущего. Кто любит Его, тот не постыдится никогда, не потеряет и не лишится любимого. Кто любит богатство, тот при наступлении смерти или еще прежде смерти лишается предмета своей любви. То же бывает и с тем, кто любит временную славу. А красота телесная часто проходит гораздо скорее, нежели названные нами предметы. Вообще, все житейское кратковременно и скоротечно и, лишь только начнется и появится, тотчас исчезает. Но любовь к предметам духовным совсем не такова: она живет и цветет постоянно, не знает старости, не доступна ветхости, не подвержена никакой перемене и превращению, и не страшится безвестности будущего. Кто стяжал ее, тем она и здесь приносит пользу и ограждает их со всех сторон, и по отшествии отсюда не оставляет их, но вместе с ними переходит туда и сопутствует им и явит их светлейшими самых звезд в тот будущий день. Это знал блаженный Давид и потому любил Бога непрестанно, и своей любви не мог скрывать внутри себя, но всяким образом старался пред слушающими обнаружить тот огонь, который пылал внутри его. Сказав: «возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому он присовокупляет: когда приду и явлюсь лицу Божию?». Смотри, как он пламенеет. Смотри, как горит. Зная, что, по отшествии отсюда, узрит Бога, он тяготится замедлением, не терпит отсрочки, но обнаруживает нам здесь апостольское расположение духа. Так и апостол воздыхал о замедлении отшествия отсюда (2Кор5:2). То же самое чувствовал и Псалмопевец, и потому говорил: «когда приду и явлюсь лицу Божию?» Если бы он был человеком простым и незнатным, жившим в уничижении и бедности, и презирал настоящую жизнь, то это было бы хотя великим делом, но не столь великим, как теперь, когда царь, наслаждающийся всеми удовольствиями, достигший столь великой славы, одержавший тысячи побед, победивший множество врагов, пользующейся славою и знаменитостью повсюду, смеется над всеми этими благами, над богатством, славою и всеми удовольствиями, и пламенно стремится к благам будущим. Это — свойственно духу возвышенному; это — знак души любомудрой и окрыленной небесною любовью.
Источник: Беседы на псалмы. На псалом 41.
Слезы, ударение себя по голове во время молитвы и пламенное усердие к продолжению молитвы пробуждают в сердце горячность сладости слез, и сердце с похвальною восторженностию воспаряет к Богу и взывает: Возжада душа моя к Тебе, к Богу Крепкому, Живому: когда прииду и явлюся лицу Твоему, Господи? Кто пил вина сего и потом лишился оного, тот один знает, в каком жалком состоянии оставлен он и что отнято у него по причине расслабления его.
Источник: Слово 69.
Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию
Желаю и жажду служения живому Богу моему; ибо явиться лицу Божию значит служить Ему по закону; а таковое служение ограничено было Иерусалимом. И сему научают не один блаженный Моисей, но и три блаженные мученика, Анания, Азария и Мисаил, молившиеся Богу в пещи. Весьма же прилично называют Бога крепким и живым, имея в виду неодушевленных и недвижущихся вавилонских идолов.
Возжада душа моя к Богу крепкому, живому
Душа моя, говорит, возымела жажду, то есть, имеет великое желание к Богу; ибо выражение — возжада показывает воспламененное и палящее желание. Давид именует Бога крепким и живым для различия от немощных и мертвых вавилонских богов. Некоторые (каков Нисский у Никиты) говорят, что из сих слов псалма составлена трисвятая песнь святой Троице: святый Бог есть Отец, святый крепкий Сын, святый бессмертный, или живый есть Дух Святый. А трижды святый взято у серафимов, виденных Исаиею.
Слова Григория Нисского: Сии слова уподобляют жажде неудержимое и славное желание, приискав для сего из животных самую жаждущую породу, чтобы как можно лучше изобразить великость желания животным чрезмерным по жажде. Златоуста: Не сказал — возлюбила душа моя Бога живаго, но дабы показать расположенность, назвал ее жаждою, показывая нам этим и то и другое — и пламенность любви и непрерывность любовного стремления.
когда прииду и явлюся лицу Божию
Слова сии принадлежат желающему: когда, говорит, я — пленный Вавилоном народ, когда приду к Тебе, Господи, находящемуся в Иерусалиме, чтобы явиться лицу Божию, иначе Тебе Богу, названному так пространнее? А явлюсь чрез служение и предстояние во храме Твоем, чего не могу сделать здесь в Вавилоне, как законопреступном, по изъяснению Златословесного.
Слова Феодорита: Желаю, говорит, и жажду служения живому Богу моему. Ибо явлением лицу Божию называет служение Ему по закону; a сие служение ограничивалось Иерусалимом. И особенно прилично называют Бога сильным и живым смотрящие вблизи на бездушных и недвижимых Вавилонских идолов. А Блаж. Августин в 35-ой главе «Уединенных своих бесед», изложив прежде слова псалма сего от начала до сих слов, говорит следующие исполненные любви слова: О! источник жизни, жила воды живой! когда приду к водам твоей сладости, от земли сей непроходной и безводной, чтоб видеть силу и славу Твою, утолить жажду мою потоками милосердия Твоего? Жажду Тебя, Ты — Источник жизни! Насыти меня. Жажду, Господи, жажду Тебя живаго Бога. О, когда приду и явлюсь лицу Твоему?
Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию
Наше утонченное сознание ужасается этим кровавым жертвам, этим первобытным религиям. Однако в нашей утонченности не забываем ли мы и не теряем ли чего-то самого основного, самого первичного, того, без чего в сущности нет и религии? Ибо на последней своей глубине религия есть не что иное, как жажда Бога: «Жаждет душа моя Бога живого…». И о жажде этой часто лучше знали «первобытные» люди, ее глубже ощущали, — и потому навеки выразил псалмопевец, — чем знает современный человек со своей спиритуализированной религией, отвлеченным морализмом и иссушающим интеллектуализмом.
3axотеть Бога… Это значит, прежде всего, всем существом узнать, что Он есть, что вне Его — мрак, пустота и бессмыслица, ибо в Нем и только в Нем — и причина, и смысл, и цель, и радость всего существующего. Это значит, далее, возлюбить Его всем сердцем, всем разумом, всем существом. И это значит, наконец, испытать и познать всю беспредельную нашу оторванность от Него, нашу страшную вину и одиночество в этом отрыве. Узнать, что в последнем итоге есть только один грех: не захотеть Бога и оторваться от Него, и есть только одна печаль — «не быть святым» (Leon Bloy), не иметь освящения: единства с единым Святым…
Но там, где есть эта жажда Бога, это сознание греха и эта тоска по подлинной жизни, там неизменно есть жертва. В жертве человек отдает себя и свое Богу, потому что, узнав Бога, он не может не любить Его, а возлюбив — не стремиться к Нему и к единству с Ним. А так как на пути этом к Богу стоит и загромождает его грех, то в своей жертве человек ищет также и прощения и искупления; он приносит ее в умилостивление за грехи, он вкладывает в нее всю боль и муку своей жизни, чтобы страданием, кровью, смертью, наконец, искупить свою вину и воссоединиться с Богом. И как бы ни затемнялось и ни огрублялось религиозное сознание, как грубо, утилитарно, по-язычески ни понимал человек и своей жертвы, и то, во имя чего, и Того, Кому он приносит ее, в основе ее неизменно оставалась исконная, неистребимая в человеке жажда Бога. И в своих жертвах, в этих бесчисленных приношениях, закланиях, всесожжениях, человек, пускай впотьмах, пускай дико и первобытно, но искал и жаждал Того, Кого не может перестать искать, ибо «для Себя создал нас Бог и не успокоится сердце наше, пока не найдет Его» (бл. Августин).
Источник: Евхаристия. Таинство Царства.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента