I. Он вспоминает свой завет с Богом, когда пообещал жить обдуманно, быть осторожным в словах и поступках. Испытывая искушения ко греху и оказываясь в опасности согрешить, мы должны освежить в памяти торжественные обещания не грешить и, в особенности, не совершать того греха, к которому так сильно приблизились. Бог может и обязательно напомнит нам о них: «…ты говорил: «не буду служить идолам»» (Иер 2:20), и поэтому мы должны напоминать себе о них. Так поступал Давид.
1. Он вспоминает, что обещал быть очень осторожным и предусмотрительным (ст. 2): «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими»; это было правильно сказано: чтобы не брать свои слова обратно, он не должен противоречить. Обратите внимание:
(1) каждый из нас должен с чрезвычайным беспокойством наблюдать за собой, то есть жить осмотрительно, в то время как другие живут рискованно.
(2) Мы должны твердо решить быть осторожными на своих путях и часто обновлять это решение. Крепко держитесь этого.
(3) Приняв решение быть осторожными на своих путях, мы должны во всех ситуациях напоминать себе о нем, ибо этот завет не должны забывать, а постоянно думать о нем.
2. Он вспоминает, что особым образом обещал следить за своим языком, чтобы он не грешил и не говорил неверно, чтобы он не оскорблял Бога и не был виновен перед родом праведных (Пс 73:15). Этого не так просто добиться, как пожелать в мыслях не грешить; но если нечестивая мысль закрадывается в разум, то Давид решает положить свою руку на уста и подавить ее, чтобы она не пошла дальше. Это такое великое достижение, что Библия говорит: «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный». Это необходимо, так как тот, кто думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка… у того пустое благочестие. Давид принимает решение (1) всякий раз следить, чтобы не согрешить языком: «…буду обуздывать уста мои». Он наденет уздечку на уста, как надевают ее на всю голову (бдительность в действии — это рука на узде); он наденет на уста намордник, как надевают его на буйную, свирепую собаку, которая может причинить зло. Подобным твердым решением он ограничивает порочность и не дает ей вырваться на волю через уста, на которые надет намордник.
(2) Удвоить свою бдительность и особо следить за устами, находясь в опасности согрешить, доколе нечестивый предо мною. Это означает, что, находясь в компании нечестивцев, он должен быть осторожен, чтобы не сказать того, что ожесточило бы их и дало повод к богохульству. Если хороший человек попадает в плохую компанию, то должен быть осторожным в своих словах и, доколе нечестивый перед ним, — в своих мыслях. Давид, размышляя о гордости и власти, о благополучии и процветании нечестивцев, испытывал искушение говорить неправильно, и поэтому с тех пор он следит за тем, что говорит. Обратите внимание: чем сильнее искушение ко греху, тем тверже должно быть решение не совершать его.
II. Согласно этим заветам, с большим трудом он принял вынужденные меры, чтобы обуздать свой язык (ст. 3): «Я был нем и безгласен, и молчал даже о добром». Его молчание было достойно похвалы; чем больше провокация, тем большей похвалы достойно молчание. Бдительность и решимость в силе Божьей благодати больше, чем мы себе можем представить, помогут нам обуздать свой язык, даже если он неуправляем и зол. Но что можно сказать, когда человек молчит даже о добром? Мудро ли воздерживаться и не говорить о хорошем в обществе нечестивцев, потому что не хочется метать бисер перед свиньями? Я думаю, в этом проявилась его слабость, так как вместо того, чтобы не говорить необдуманно, он не говорил ничего, то есть впал в крайность, что противоречило закону, предписывавшему между двумя крайностями выбирать середину. Тот же закон, который запрещал всякие неподобающие разговоры, требовал, чтобы произносилось доброе для назидания (Еф 4:29).
III. Чем меньше он говорил, тем больше думал, и думал с большей теплотой. Расположение духа отреагировало на сдерживание языка (ст. 4): «Скорбь моя подвиглась. Воспламенилось сердце мое во мне». Давид смог обуздать свой язык, но не мог сдержать свои страсти. Хотя он подавил дым, подобный огню в его костях, пока он размышлял о своих страданиях и процветании нечестивцев, огонь разгорелся. Обратите внимание: тот, кто находится во власти раздражительного неудовлетворенного духа, должен поменьше задумываться, ибо пока он позволяет своим мыслям пребывать в причинах бедствий, огонь недовольства питается топливом и яростно разгорается. Нетерпимость — это грех, который заложил свое порочное основание внутри нас, и это размышление о своих бедствиях также оказывает на нас свое влияние, которое подобно пламени. Поэтому, чтобы избежать вреда, причиняемого неуправляемыми страстями, мы должны избавиться от скорби, причиняемой неуправляемыми мыслями.
IV. Когда Давид, наконец, заговорил, то имел определенную цель: «Я стал говорить языком моим». Некоторые воспринимают его последующие слова, как брешь в его добрых намерениях, и приходят к выводу, что тем самым он согрешил своим языком и выразил страстное желание умереть подобно Илии (3Цар 19:4) и Иову (6:8−9). Но я воспринимаю их не как брешь в его добрых намерениях, а как исправление ошибки, которая могла завести слишком далеко. Он молчал о добром, но больше не мог молчать. Ему нечего было сказать нечестивцам, которые были перед ним, ибо он не знал, как расположить свои слова для них, но после длительного размышления его первыми словами была молитва и благочестивые размышления на тему, которая была бы полезна и для наших частых размышлений.
1. Он молится Богу, чтобы тот дал ему прочувствовать непродолжительность и неопределенность жизни, а также близость смерти (ст. 5): «Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих». Это не значит, что он хотел спросить: «Господи, скажи мне, сколько я проживу и когда я умру». Мы не можем с верой молиться такими словами, ибо Бог нигде не обещал сообщать нам дату смерти, а в Своей мудрости сокрыл это знание среди прочих тайн, которые нам не принадлежат и которые нам не полезно знать. Но Давид говорит: «Скажи мне, Господи, кончину мою», что означает: «Господи, дай мне мудрости и благодати задуматься о ней (Втор 32:29) и улучшить свои знания о ней». Живые знают, что умрут (Еккл 9:5), но не многие задумываются о смерти. Поэтому мы должны молиться, чтобы Бог Своей благодатью победил нежелание задумываться о смерти, обитающее в наших порочных сердцах. «Господь, побуди меня задуматься (1) о том, что такое смерть. Это мой конец, это конец моей жизни — всех моих земных трудов и развлечений. Это конец всякого человека» (Еккл 7:2). Это финальный этап нашего периода испытаний и подготовки и торжественный въезд в период вознаграждения и возмездия. Для нечестивца это конец всей его радости, а для благочестивого — конец всех его скорбей. «Господи, скажи мне кончину мою, чтобы я лучше познакомился со смертью, чтобы она стала ближе мне (Иов 17:14) и я оказался под влиянием величия этой перемены. Господи, сделай так, чтобы я задумался, насколько это серьезно — умереть».
(2) «Как бы близко она ни была, Господь, скажи мне число моих дней и то, что они исчислены на совете Бога» (то есть конец уже определен и дни мои сочтены (Иов 14:5). «Скажи, что их осталось мало. Мои дни скоро будут исчислены и закончатся». Если мы смотрим на смерть как на вещь, находящуюся на расстоянии, то испытываем искушение отложить необходимые для нее приготовления, но если мы задумаемся о краткости жизни, то будем заботиться не только о том, чтобы делать все возможное, но и делать это незамедлительно.
(3) О том, что она постоянно совершает в нас работу: «Господь, дай мне осознать, как я хрупок, как ограничен смысл жизни и как слаб дух, который подобен маслу, поддерживающему горение светильника». На собственном опыте мы убеждаемся в том, что с каждым днем наш земной храм все больше разлагается и угасает. «Господь, заставь нас задуматься об этом, чтобы мы могли хранить обители в тех домах, которые не руками сотворены».
2. Давид размышляет о краткости и бренности жизни и рассказывает об этом Богу, умоляя Его облегчить бремена жизни, как это часто делал Иов, и рассказывает об этом себе, чтобы побудить себя к основному делу жизни.
(1) Человеческая жизнь на земле коротка и не имеет продолжения. Это объясняет, почему мы должны не прилипать к ней, а готовиться к ее концу (ст. 6): «Вот, Ты дал мне дни, как пяди». Ширина ладони — определенный размер, небольшой, который всегда с нами и перед нашими глазами. Поэтому нам не нужен ни жезл, ни шест, ни измеритель, чтобы измерить долготу наших дней; нам не нужно искусство арифметики, чтобы исчислить их количество. Нет, у нас есть мерило, по которому мы можем определить их и которое заканчивается там, где кончаются пальцы; это расстояние нельзя увеличить, оно всегда будет равняться ширине ладони. Наше время коротко — таковым сотворил его Бог, число месяцев его у Бога. Время коротко, и Давид знает об этом: «Век мой как ничто пред Тобою». Он помнит, какой его век (Пс 88:48): век мой как ничто по сравнению с Тобою (как читаем в некоторых переводах). Все время — ничто по сравнению с вечностью Бога, и лишь немногая его часть принадлежит нам.
(2) Жизнь человека на земле суетна и не представляет ценности, поэтому глупо излишне любить ее и мудро беспокоиться о лучшей жизни. Суетен всякий человек в своем нынешнем состоянии — и Адам, и Авель. Он не является таким, каким кажется даже себе. Он и все его утешения основываются на постоянной неопределенности, и если бы после этой жизни не было другой, то, поразмыслив обо всем, можно прийти к выводу, что он был создан напрасно. Человек суетен, он смертен, он подвержен изменениям. Обратите внимание:
[1] как настойчиво подчеркивается здесь эта мысль.
Во-первых, суета всякий человек без исключения: знатный и простолюдин, богатый и бедный — в этом все равны.
Во-вторых, таковым он является в свое наилучшее время — когда молод, крепок, здоров, богат, в почести и на вершине процветания, когда он беззаботен, весел, уверен и думает, что его гора крепко стоит.
В-третьих, он суетен во всем и в той степени, насколько это возможно. Совершенная суета всякий человек (как приводится этот стих в некоторых переводах); все, что касается человека, неопределенно; лишь то, что касается нового человека, является прочным и долговременным.
В-четвертых, это истинно, подлинно. Эти слова — несомненная истина, которой нам очень не хочется верить, и поэтому необходимо подтверждать ее для нас частыми примерами, что и происходит в жизни.
В-пятых, добавлено слово selah как сноска, повелевающая задуматься. «Остановитесь в этом месте и сделайте небольшую паузу, чтобы у вас было время задуматься и осознать истинность этого высказывания: «суета всякий человек»». Таковыми являемся и мы.
[2] Для доказательства суетности человека, как творения смертного, здесь упоминаются три вещи и показывается суетность каждой из них (ст. 7).
Во-первых, суетность наших радостей и почестей: «Подлинно, человек ходит (даже когда он пребывает в благополучии и наслаждается жизнью)… он ходит подобно призраку. Когда он производит впечатление, его образ проходит, а его великая пышность представляет собой фантазию (Деян 25:23). Это лишь представление, никому не нужное представление, похожее на радугу, чьи яркие цвета быстро исчезают, так как их основание — облака и пар. Такова и жизнь (Иак 4:14), и поэтому такими же являются все ее празднества.
Во-вторых, суетность скорбей и страхов. «Напрасно он суетится». Наши беспокойства очень часто не имеют оснований (мы тревожим себя, не имея справедливого повода, и наши беды часто являются плодом наших собственных фантазий и воображения). Они всегда бесплодны. Мы беспокоим себя напрасно, ибо не можем, несмотря на все свое беспокойство, изменить природу вещей или решение Бога. Все будет оставаться таким же, как и раньше, как бы мы ни беспокоились по этому поводу.
В-третьих, суетность наших беспокойств и метаний. Человек прилагает много усилий, чтобы накопить богатство, он собирает, но его богатство напоминает горы навоза на распаханном поле, ни на что не годные, пока их не разбросают. Но когда он наполнит свои сокровищницы этим мусором, то не знает, кому оно достанется и кто наследует его, когда он уйдет, ибо он сам не сможет взять его с собой. Человек не задает вопрос: «Для кого же я тружусь?» (Еккл 4:8), и в этом заключается его безрассудство. Если же он спрашивает, то не может сказать, будет ли это мудрый человек или глупый, друг или враг (Еккл 2:19). И это — суета!
Онемех и смирихся, и умолчах от благ. Укоряемый, не отвечал я укоризнами, сознавая, что лишился я благ. И болезнь моя обновися. Вместо того, чтобы отвечать ругателям, приводил я себе на память грех; и припоминание греха для сердца моего было как огонь.
Источник: Толкование на псалмы.
Онемех и смирихся, и умолчах от благ
Добровольно, говорит, я сделался немым и не отвечал поносителю моему Семею, памятуя, что за грехи мои попустил ему Бог восстать на меня с ругательствами. При том сказал — я умолчал — от благ, то есть, от благости моей, ибо, имея возможность защищать свою честь и наказать Семея, я этого не сделал по благости и милосердно своему, почему, когда Авесса, сын Саруи, устремился к умерщвлению Семея, был остановлен Давидом, сказавшим ему: оставьте его и так, пусть проклинает, ибо Господь сказал проклинать Давида; и кто скажет, для чего ты так сделал? (2Цар 16,10).
Великий Василий это изъясняет так: Когда восстал, говорит, против меня грешник, я не раздражался и не отмщевал, и не стоял наравне с поносителем моим, но молчал, потому что был вне всякого добра (т.е. я — злословимый) и, вместо мщения злословившим меня, я напоминал себе о грехе. Феодорит: Когда меня злословил он, мне пришел на память грех, на который я дерзнул. Некто другой: Когда он нападал, тогда я молчал, не почитая мщение благом. Ибо это значит — от благ, потому что терпящему обиду, мщение кажется добром. Или: когда грешник на меня восстал, то онемев на слова, я умолчал о тех благах, о которых начал речь. Или: от добрых учений о вере, потому что не должно отвечать на спорные слова. Или сказано по обычаю употребления похвальных наименований (вместо означающих худое что либо) от благ вместо — от зол. Или, по переводу Симмаха: не будучи в добром состоянии и не имея смелости, я вспоминал слова: согрешил, молчи (в изд. Своде). А иные изъясняют это так: я умолчал от благ вместо: по причине благ, которые доставляет в таковых случаях молчание. Прибавим из Oригeнa: умолчал, говорит, чтобы та болезнь, которую я имел от чувства, когда освобождался от грехов, не возобновилась чрез укоризны его. Также Григорий Богослов в слове о мире: я онемел и смирился, потому что был далек от всякого блага; почему по его изъяснению предлог — от (от благ) означает то же, что отвне.
и болезнь моя обновися
Когда, говорит, Семей меня бесчестил и проклинал, возобновилась в душе моей скорбь о грехах моих, потому что тогда стал я видеть ясно, что выполняю наказание за грехи мои.
Онемех и смирихся, и умолчах от благ, и болезнь моя обновися
Умолчах от благ, и болезнь моя обновися: потому что был чист в совести; Амвр. Медиол. и Иерон. — и почувствовал облегчение от болезни. Авг. Молчал. — даже и доброго не говорил, чтобы не сказать худого. От благ, которые могли произойти от молчания, ожидал себе пользы. — Феод.; он относит это к истории Семея. Обновися болезнь моя — возбудилось чувство греха моего. Ст. 6. Се пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред тобою. Ты бесконечен, а наша жизнь измеряется несколькими пядьми. Афан. Ст. 7. Образом ходит человек. По Афан. — как призрак; по Феод. — человек, как на картине. Мысль такая: человек на картине может быть облечен в богатые одежды и окружен сокровищами, но он ничем не пользуется; так настоящие блага мира бесполезны человеку. Ст. 10. Не отверзохуст моих, яко Ты сотворил еси; Я не отвечал на поношение, потому что Ты так поступил. Ст. 12. Истаял еси яко паучину душу его, то есть жизнь его так ненадежна, как паутина.
Источник: Толкование особых изречений в церковной Псалтири, изложенное по руководству святых отцов Церкви.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента