I. Давид любил молиться, и здесь он просит Всевышнего о том, чтобы молитвы были услышаны и на них пришел ответ (ст. 1,2). Давид взывает к Господу. Его воззвание подразумевает особое усердие и серьезное отношение к молитве. Зов Давида к Господу свидетельствует о вере псалмопевца и о постоянстве в молитве. Так чего же он желает достичь?
1. Чтобы Господь принял молитву к сведению: «… внемли голосу моления моего, да буду я благосклонно услышан». Взывающий к Господу в молитве вправе надеяться быть услышанным, но не потому, что молитва громкая, а потому, что она живая.
2. Чтобы Господь посетил его после молитвы: «… поспеши ко мне». Тот, кто умеет ценить благодатное Божье присутствие, будет настойчиво просить о нем и со смиренным нетерпением ждать в случае отсрочки. Верующий не станет суетиться, но молящийся вправе усердно просить Господа поспешить.
3. Чтобы Господь был доволен им, чтобы Всевышнему было угодно моление псалмопевца и вознесение рук, свидетельствующее об усилении его возвышенного желания и о рвущейся наружу надежде, ибо вознесение рук говорит о вознесении сердца, которое приносится Господу в жертву вместо потрясания и возношения пред Ним плоти жертвенных животных. Молитва — духовная жертва, приношение Господу души и ее лучших чувств. И здесь Давид молится о посвящении и направлении таковых к Господу, подобно фимиаму, который ежедневно воскуряли на золотом жертвеннике, и подобно жертве вечерней, именно о ней, а не об утренней жертве упоминает псалмопевец, возможно, потому что Христос должен был принести Себя в жертву искупления на закате дня или на закате мира и учредить духовное жертвоприношение, отменив все плотские постановления закона. Молящийся с верою вправе уповать на то, что его жертва угодна Господу более, нежели телец или вол. В то время Давид был изгнан из дворов Божьих и не мог присутствовать на обряде жертвоприношения или воскурения фимиама, поэтому он упрашивает Господа принять вместо традиционной жертвы его молитву. Заметьте, что молитва для Господа — приятное благоухание, фимиам, который, однако, не пахнет, если нет огня; так и молитва не станет благоухать без огня святой любви и страсти.
II. Давид боялся греха и поэтому просит Господа удержать его от последнего, зная, что молитвы не будут приняты, если только он не проявит бдительности в отношении греха. Нам надлежит просить для себя Божьей благодати с таким же усердием, как мы просим Всевышнего о благосклонности.
1. Давид молится о том, чтобы ему случайно не проронить какого-либо грешного слова (ст. 3): «Положи, Господи, охрану устам моим и, сотворив уста по природе быть дверями для слов, благодатью Твоею стереги эти двери, дабы не позволить ни единому порочащему Тебя или оскорбляющему других слову выйти из них». Благочестивые люди знают о зле, которое несет грех языка, и знают о том, насколько они склонны к таковому (когда нас огорчают враги, мы сильно рискуем зайти в своей обиде настолько далеко, что можем согрешить устами, как случилось с Моисеем, хотя он и был кротчайшим из всех людей на земле), поэтому благочестивые усердно просят Всевышнего не дать им произнести худого слова, зная, что без особой Божьей благодати ни собственной решимости, ни собственной бдительности не достаточно для управления языком, тем более — сердцем. Мы должны обуздывать уста свои, но и это не поможет, если не попросим Господа хранить их. Неемия молился Господу, когда ставил стражу, так же надлежит поступать и нам, ибо если Господь не хранит, напрасно бодрствует страж.
2. Псалмопевец молится о том, чтобы ему не склониться к греховным делам (ст. 4): «Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым; любую склонность во мне ко греху прошу не только обуздать, но и умертвить благодатью Твоею, Господи». Пример окружающих и провокации наших врагов способны обнаружить и взбудоражить в нас тленные склонности. Мы готовы поступать так, как поступают другие, и думать, что если нас оскорбили, то и нам следует ответить тем же. А посему нам нужно молиться и просить Господа не допустить, чтобы мы свершили какое-либо злодеяние то ли против людей делающих беззаконие, то ли вместе с ними. Пока мы живем в таком порочном мире и носим в себе порочные сердца, нам необходимо молиться о том, чтобы не поддаваться никакому соблазну и никакой провокации на совершение злых дел.
3. Давид молится о том, чтобы не попасть в ловушку греховных утех: «… и да не вкушу я от сластей их. Не допусти, чтобы я принимал участие в их пиршествах и развлечениях, дабы не заманили они меня таким образом в свои грехи». Лучше блюдо зелени вдали от пути искушения, нежели откормленный бык на нем. Грешники делают вид, что находят удовольствие во грехе. Воды краденые сладки, а запретный плод приятен для глаз. Но тот, кто понимает, что очень скоро сладость греха обратится в горькую полынь и желчь и что впоследствии грех обязательно, как змей укусит, и ужалит, как аспид, будет опасаться вкушать эти сласти и станет молить Господа, чтобы Он Своим провидением удалял их с глаз долой и благодатью Своей отвращал от них святых. Более того, благочестивые будут молиться против сладости греха.
Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Помышления уподобляет благовонным курениям, потому что они тонки и приносятся Богу единым умом. Воздеяние руку моею, жертва вечерняя. А дела, представляемые под образом рук, уподобляет жертве, потому что они имеют как бы более доблести в сравнении с мысленными приношениями. Говорит же: жертва вечерняя, потому что в добрых делах упражняться должно до конца.
Источник: Толкование на псалмы.
Да исправится молитва моя яко кадило пред тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя
«Да возносится молитва моя, как фимиам, пред Тобою». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): «да поставится молитва моя, как кадило пред тобою» (ταχθήτω). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «да уготовится» (έτοιμασθήτω). «Поднятие рук моих — да будет (как) жертва вечерняя». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «дар вечерний» (δωρον). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «приношение вечернее» (προσφρὰ).
Чему хочет научить нас пророк, говоря о жертве вечерней? В древности было два жертвенника: один сделанный из меди, другой — золотой; первый был всенародный, назначенный почти для всех жертв народа; а последний находился в святилище, за завесою. Но, чтобы сказанное нами было яснее, постараемся изложить этот предмет с начала. У иудеев в древности был храм, длиною в сорок локтей, а шириною в двадцать. Десять локтей этой длины отделялись внутри завесою, и отделенная часть называлась: святое святых; а находившаяся вне завесы — просто: святое. И все сияло золотом.
Некоторые говорят, что и верхняя доска (того жертвенника) была скована из золота. Туда один первосвященник входил однажды в год; там находился и кивот, и херувимы; там и стоял золотой жертвенник, на котором приносился фимиам, и который не для чего иного был устроен, как только для фимиама. Это происходило однажды в год. Во внешнем же храме находился жертвенник медный; на нем каждый вечер был приносим и сожигаем агнец. Это называлось жертвою вечернею, потому что была и утренняя жертва, и дважды в день надлежало зажигать жертвенник в храме, кроме других жертв, приносимых от народа. Священникам было повелено и постановлено законом, когда никто не приносил, собственно от себя приносить и сожигать одного агнца утром и одного вечером; первая жертва называлась утреннею, а последняя вечернею. Так делать было заповедано Богом, Который этим внушал, что должно служить Ему непрестанно, и при начале и при конце дня.
Такая жертва и такой фимиам были всегда благоприятны Богу; а жертва за грехи была иногда благоприятна, иногда и неблагоприятна, смотря по тому, к добродетели или к пороку расположены были приносившие ее; напротив, то, что приносилось не за грехи других, но как узаконенное священнодействие и обычное служение, всегда было благоприятно. Итак Псалмопевец просит, чтобы молитва его была такова, как эта жертва, не оскверняемая никакою нечистотою приносящего, как этот фимиам чистый и святой. Таким прошением он научает и нас приносить молитвы чистые и благовонные. Такова правда; напротив, грех зловонен. Вот почему, показывая зловоние греха, он же говорит: «ибо беззакония мои превысили голову мою, подобно тяжелому бремени отяготели на мне» (Пс 37:5).
Как фимиам и сам по себе хорош и благовонен, но особенно издает благоухание тогда, когда бывает положен на огонь, так и молитва и сама по себе хороша, но бывает лучше и благовоннее тогда, когда приносится от души пламенеющей ревностью, когда душа становится кадильницею и возжигает в себе сильный огонь, фимиам не был полагаем прежде, нежели был разложен огонь или разгорались угли; то же и ты делай с душою: сначала воспламеняй ее ревностью, и тогда полагай в нее молитву. Пророк просит, чтобы молитва его была как кадило, а воздеяние рук как жертва вечерняя, потому что, то и другое благоприятно Богу. Как? Если то и другое будет чисто, если то и другое будет непорочно, — и язык и руки, — эти чисты от любостяжания и хищения, а тот свободен от злословия. Как в кадильнице не должно быть ничего нечистого, а только огонь и фимиам, так и уста не должны произносить ни одного скверного слова, но слова исполненные святости и хвалы; также и руки должны быть кадильницей. Почему же Псалмопевец не сказал: жертва утренняя, но: вечерняя? Мне кажется, это сказано безразлично. Если бы он сказал: утренняя, то любопытный спросил бы: почему он не сказал: вечерняя? Если же кто хочет слышать не из одного любопытства, то скажу, что утренняя жертва еще ожидает вечерней, а вечерняя довершает собою священнодействие, и по совершении ее дневное служение не остается как бы незаконченным, но уже совершилось и получило конец. А что значит воздеяние рук во время молитвы? Так как руки служат орудием при совершении многих злых дел, как-то: побоев, убийств, хищения, любостяжания, поэтому самому нам и повелевается воздевать их, чтобы служение в молитве было для них препятствием ко злу и воздержанием от порока, чтобы ты, намереваясь похитить или присвоить что-нибудь, или убить другого, и вспомнив, что ты будешь простирать свои руки, как бы ходатаев пред Богом, и ими приносить духовную жертву, не посрамлял их и не делал их безответными от служения порочным делам Итак, очищай их милостыней, человеколюбием, помощью нуждающимся, и потом простирай их на молитву. Если ты не позволяешь себе приступать к молитве с неумытыми руками, то тем более не должен осквернять их грехами. Если ты боишься меньшего, то тем более страшись большего. Молиться с неумытыми руками не так непристойно; а простирать руки, оскверненные множеством грехов, — это навлекает великий гнев Божий.
Так же мы должны рассуждать и касательно уст и языка, и их должны соблюдать недоступными для порока и такими употреблять на молитву. Если тот, кто имеет золотой сосуд, не решится обратить его на низкое употребление по причине драгоценности вещества его, то тем более мы, имея уста драгоценнее золота и жемчуга, не должны осквернять их бесстыдными, гнусными, поносительными и бранными словами. Не на медном и не на золотом жертвеннике ты приносишь фимиам, но на гораздо драгоценнейшем, — в храме духовном. Там бездушное вещество; а в тебе обитает Бог, ты — член и тело Христа.
Источник: Беседы на псалмы. На псалом 140.
Да исправится молитва моя яко кадило пред Тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя
С молитвою соединил Пророк упражнение в добродетели. Ибо сие означает «воздеяние рук»; потому что руки даны нам на делание. Пророк умоляет, чтобы молитва возносилась, подобно курению фимиама, и была также благоуханна, а равно и распростертие рук уподоблялось жертве вечерней. Упомянул же о жертве вечерней, а не утренней, потому, что находился в бедствиях и скорбях, а бедствие подобно тме и ночи.
Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею жертва вечерняя
Два жертвенника были в древнем Божием храме, по изъяснению Златоуста, один золотой, а другой медный; и золотой был назначен для курения фимиама (кадила), а медный был определен для других жертв. Кадило приготовлялось из многоценного и чистого вещества по учреждении закона, почему и было благоприятно пред Богом, когда воскурялось, как по сей причине, так и по той, что предызображало богослужение новое, благодатное, евангельское. Посему Давид просит так: да исправится и благоприятна Тебе, Господи, да будет молитва моя, как чистое оное, благовоннейшее, в законе производимое Тебе курение кадила, при возжжении сердца моего огнем сильного желания любви, как возжигается огнище златого жертвенника и издает благовоние фимиама. И сего о кадиле довольно. А касательно жертвы вечерней заметим, что священникам было поставлено в обязанность непрерывно каждый день приносить в жертву двух агнцев, т. е. баранов, одного поутру, а другого вечером, хотя бы и никто из евреев не приносил другой жертвы; почему и сии жертвы, состоявшие из двух овечьих плодов, назывались жертвами непрестанными, потому что непрестанно, или непрерывно были приносимы. Сии вещи, говорит Писание, ты будешь приносить на алтарь: агнцев единолетних без пороков двух каждый день на алтарь, непрерывно, в жертву непрестанную; одного агнца будешь приносить утром, а другого агнца вечером, в жертву непрерывную в роды ваши (Исх 29:38). И сии жертвы из двух агнцев были всегда чисты и приятны Богу; потому что не были приносимы за грехи; тогда как другие жертвы, приносимые от народа не всегда были приятны и чисты, как многократно осквернявшиеся нечистою расположенностью приносителей их. Посему те две жертвы были дороже других, притом и из сих двух жертва приносимая вечером была важнее утренней; так как утренняя жертва оканчивалась вечернею, и вечерняя была исполнением вседневного священнодействия и, по замечанию Златоуста, заключала служение в церкви. Итак, Давид говорит: да исправится и да будет чистым и благоприятным Тебе, Господи, возношение рук моих во время молитвы, как благоприятна Тебе жертва вечерняя, а благоприятною молитва бывает тогда, когда как уста молящиеся чисты от мерзких слов, т. е. ругательств, злословий, осуждений и оговоров, так и молящееся сердце чисто от гнусных, богохульных и злых помыслов, и когда руки, воздеваемые во время молитвы к Богу чисты от любостяжания и хищения и всякого другого беззаконного действия.
Слова Евсевия: Молитва исправляющаяся и благоприятная есть молитва тех, которые просят истинных благ: ибо кто не так молится, того молитва отвергается, как потухнувшее кадило и рассеивается, как смрадное курение. Божественного Василия: Без сомнения Бог отвергает у Иcaии ветхозаконное курение, когда говорит: кадило — мерзость Мне. Ибо по истине гнусна та мысль, что будто Бог, любя удовольствие, доставляемое обонянием, установил сложный фимиам, отвратительно неразумение того, что благовонное курениe Господу есть совершаемое в теле душенным целомудрием освящение. Златоуста: Итак да будет кадило твое тело; и смотри, чтобы ты не наполнил сие кадило навозом; а таковы те, которые произносят гнусные и нечистые слова. Ибо как кадильница кроме огня и фимиама, не должна содержать в себе что либо нечистое, так и язык, кроме святыни и хвалы не должен износить никакого скверного слова. Таким же образом и руки должны быть кадильницею: ибо ты приносишь кадило не на медном и не на золотом алтаре, но в храме духовном, который дороже оного. То было бездушное вещество; а в тебе обитает Бог, и ты член Христов и тело честное (дорогое). Другой говорит: Давид к умственной молитве приложил и слова: воздеяние рук моих; ибо, говоря о мысленном, он должен был упомянуть и о деятельном, о действиях телесных. Евсевий: Сказал о вечерней молитве, а не oб утренней, по той причине, что совершаемые до последнего издыхания и до самой кончины жизни (которую означает вечер) добрые дела признаются Богом лучшими всякой жертвы. Феодорита: Упомянул о вечерней, а не об утренней, без сомнения, потому, что он находился в бедствиях и скорбях, а бедствие подобно тьме и ночи. Здесь заметь, что упражнения умственные уподобил фимиаму, как тончайшие и чистейшие, а занятия состоящие в действиях, как грубейшие, назвал жертвою.
Да исправится молитва моя яко кадило пред тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя
Псалом представляет молитву к Богу о спасении от врагов. Да будет моя молитва так же угодна Тебе, Господи, как угодна вечерняя жертва и фимиам, приносимые пред Тобою по закону Моисея. Давид, очевидно, находился вне Иерусалима, когда не мог приносить Богу узаконенной жертвы и место последней занимают теперь его устная молитва и воздеяние рук к Господу.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента