I. Осознание собственной честности. Давид радуется тому, что сердце свидетельствует ему о смиренном хождении пред своим Господом, несмотря на осуждение, довлевшее над ним, и искушения, которые ему довелось пережить.
1. Он не стремился ни к высокому положению, ни к известности в мире, и если бы Господь постановил ему до конца своих дней пасти овец, как в самом начале, Давид был бы доволен. Даже собственный брат в порыве гнева обвинил псалмопевца в высокомерии (1Цар 17:28), но обвинение было несправедливым и беспочвенным. Господь, исследующий сердца, знал, (1) что Давид не был высокого мнения ни о себе, ни о своих заслугах: Господи! не надмевалось сердце мое. Смиренные святые не могут думать о себе так высоко, как о них думают другие, они не влюблены в собственное отражение и не возвеличивают свои знания или достижения. Царящая в сердце любовь Божья подавляет чрезмерное самолюбие.
(2) Что ему не были присущи амбиции или взгляд свысока: «… не возносились очи мои. Я не смотрел с завистью на стоящих выше меня и не презирал занимавших более низкое положение». У гордого сердцем, как правило, гордые и глаза (Притч 6:17), но смиренный мытарь даже не осмелился поднять очи свои.
(3) Давид не увлекался тем, что ему было недоступно, не входил в великое и недосягаемое. Он не погружался в научные изыскания, но предметом своего размышления сделал Божье слово, не развлекался изящными умозаключениями, не ввязывался в сомнительные дебаты и не жаждал превзойти в мудрости Писания. Для нас достаточно знать Бога и свой долг. Давид не затевал великих дел, он ходил вслед за овцами и никогда не стремился стать государственным деятелем. Не думал он и о военной карьере: когда его братья уходили на войну, он оставался дома присматривать за овцами. Наша мудрость и честь заключается в том, чтобы держаться предназначенного нам места, не ввязываться в дела недосягаемые и не влезать в то, что нам не принадлежит. Правители и ученые не должны заниматься делами слишком великими и недосягаемыми для смертных, также и людям низкого звания и с ординарными способностями не следует претендовать на недостижимое и для них не предназначенное. Приписывающий себе незаслуженные почести будет заклеймен заслуженным позором.
2. Давид смирялся с любыми условиями, в которых он по воле Господа оказывался: Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? (ст. 2). Поскольку псалмопевец не имел гордого намерения стать царем, то, когда Господь предопределил ему царствовать, он не вел себя, как выскочка, и не предпринимал неустанных попыток завладеть престолом раньше назначенного времени, но (1) был смирен, как дитя, которое собираются отнять от груди, — покорный и легкоуправляемый, далекий от высоких устремлений; он был полностью в Божьем расположении, подобно младенцу, всецело зависящему от матери или кормилицы; не стремился стать во главе государства, хотя и был помазан на царство, и не превозносился, предвкушая перспективу столь высокого продвижения, но был, как грудное дитя. Наш Спаситель учил нас смирению, прибегая к такому же сравнению, и призывал умалиться как дитя (Мф 18:3).
(2) Давид был равнодушен к богатству и почестям мира сего, как равнодушен ребенок к груди, когда его полностью от нее отлучили. Доктор Хаммонд предлагает такое чтение стиха: «Я успокоил и утихомирил себя, как ребенка, отлученного от груди». Это подразумевает, что человеческое сердце жаждет мирского, как дитя — грудного молока; подобным образом сердце получает от мира такое же удовольствие, плачет о нем, обожает его и играет с ним, как дитя с грудью матери, и не может без него жить. Но по благодати Божьей освященная душа отлучается от всего этого. Провидение смазывает грудь полынью и помогает нам от нее отвыкнуть. Дитя в период отлучения становится плаксивым и капризным; лишившись грудного молока, оно думает, что погибает. Но через день — два все забывается. Плаксивость уходит, и оно прекрасно приспосабливается к новому способу кормления, ему больше не хочется молока, оно вполне осилит кусок мяса. Так и благодатная душа успокаивается, разочаровавшись в своих надеждах и лишившись того, что некогда любила; и теперь она легко переносит любые испытания и живет, находя утешение в Боге и благодати по завету, в то время как все мирское оказывается не более чем усохшей грудью. Когда условия кажутся нам не по душе, мы должны привести душу к этим условиям: так будет легче и нам самим, и окружающим; тогда душа будет как дитя, отнятое от груди.
II. Уверенность в Господе. Давид призывает весь Израиль Божий, потому что, несомненно, по собственному опыту знает, как это полезно: Да уповает Израиль на Господа, да пребудет он в этом уповании отныне и вовек (ст. 3). Несмотря на то, что сам Давид спокойно и терпеливо ждал уготованного ему царского венца, возможно, любивший его народ Израиля был готов что-то предпринять в пользу псалмопевца еще до назначенного времени. Поэтому Давид старается успокоить людей и призывает их уповать на Господа, дабы в должное время они стали свидетелями счастливого поворота событий. Благо тому, кто терпеливо ожидает спасения от Господа.
Песнь степеней
Содержание: Двенадцатая песнь сподобившегося приять очищение учит не превозноситься в уповании на свое усовершение, но смиренномудрствовать.
Господи, не вознесеся сердце мое… ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене, и проч. Чтобы не превозноситься, для сего полезнее всего, говорит Псалмопевец, упражняться в добродетели, противоположной превозношению, каковой учил и Спаситель, говоря: аще не обратитеся и будете яко дети, не внидите в царство небесное (Мф 18,3). Разумеет же детей, отнятых от матерней груди, изображая тем скорбь. Ибо ребенок не отстает от матери, болезнуя о том, что лишен молока. Так и я, говорит пророк, в несчастьях непрестанно молился Богу, без чего понес бы на себе самое тяжкое наказание.
Источник: Толкование на псалмы.
Ст. 1−2 Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои: ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене. Аще не смиреномудрствовах, но вознесох душу мою, яко отдоеное на матерь свою, тако воздаси на душу мою
Что это? Павел называет неразумием — хвалить самого себя даже в случае необходимости, почему и говорит: «дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили» (2Кор12:11). А пророк, неужели не знал этого, хвалясь теперь не пред двумя, тремя или десятью человеками, но, пред всею вселенною, и хвалясь так: я смирен и умерен, смирен чрезмерно и кроток? Это именно означают слова: «если я не смиренномудрствовал, но возносился душою моею (к Тебе), как вскормленное дитя к матери своей, то так и воздай душе моей». Почему же он делает это? Потому, что это дело не всегда непозволительно, но иногда бывает и необходимо, и даже случается, что мы бываем неразумными не потому, что хвалимся, а потому, что не хвалимся. Потому и Павел говорит: «хвалящийся хвались о Господе» (2Кор10:17). Так, кто не хвалится крестом, тот неразумнее и несправедливее всех; кто не хвалится верою, тот презреннее всех; кто не хвалится и не превозносится этим, тот непременно погибнет. Вот почему апостол и говорил с дерзновением: «я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал 6:14). Также сказано: «да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я — Господь» (Иер 9:23, 24). А когда хвалиться худо? Когда мы делаем это, как фарисей. Почему же, скажешь, Павел сказал: «дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили»? Потому, что он говорил о делах своей жизни и поведения, о которых не следовало говорить без нужды. Но в другом месте он говорит: «если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину» (2Кор12:6). Таким образом, кто говорит истину, по требованию обстоятельств, тот не безумен. Следовательно, и пророк, когда хвалится, не безумен, потому что говорит истину. А для чего он обратил речь свою к этому предмету? Для того, чтобы научить слушателей по избавлении от зла не возвращаться к безумию, по освобождении от уз не неистовствовать снова и не подпадать игу другого плена. Повествуя о своих качествах, он вразумляет слушателя, и не говорит: я надмевался, и удержал эту страсть, — но что? «Не превозносилось сердце мое», т.е. этот порок даже не коснулся души моей. Сердце его было как бы некоторою необуреваемою пристанью, не допускавшею к себе волн порока, который есть источник всех зол и корень крайнего нечестия. Что же значит: «Не превозносилось сердце мое и не превозносились очи мои»? Я не возвышал бровей, говорит, и не поднимал шеи. Из внутреннего источника страсти болезнь выходит и на наружность, приводит и тело в состояние, сообразное с внутренней заразою. «Не входил я в великое и дивное, что выше меня». Что значит: «в великое»? С людьми надменными, богатыми, гордыми, тщеславными. Видишь ли истинное смиренномудрие? Он не только сам был свободен от этой болезни, но избегал и зараженных ею, и избегал подобных собраний, по великой ненависти своей к надменности; отвращаясь этого порока, он не только сам избегал его, не только сделал область сердца своего недоступною для него, но и от преданных ему убегал далеко, чтобы не получить от них какой-нибудь заразы.
Немаловажное дело — избегать надменных, ненавидеть гордых, отвращаться от них и гнушаться ими; это — величайшая опора добродетели, величайшая ограда смиренномудрия. «Что выше меня». Другой: «и в превышающем меня». «Если я не смиренномудрствовал, но возносился душою моею (к Тебе), как вскормленное дитя к матери своей, то так и воздай душе моей». Другой (Симмах): «так да воздастся душе моей» (ανταπδοθείη). Это — усиленное выражение. Если я, говорит, не был смирен, как грудное дитя при матери своей, но надмевался сердцем своим, то пусть будет воздано душе моей. Смысл слов его следующий: я не только был чист от этого порока, т.е. гордости, и не только удалялся от имеющих его, но и в высшей степени приобрел противоположную ему добродетель — смирение, умеренность, сокрушение. То же и Христос заповедал ученикам: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф 18:3). Я приобрел, говорит, такое смирение, какое у грудного дитяти; как оно держится за мать, бывает смиренно, чуждо всякой надменности, просто и кротко, таким и я был в отношении к Богу, держась Его постоянно. Впрочем, он не без причины упоминает о грудном дитяти, но хочет изобразить скорбь свою, затруднение, уныние, великость зол. Как дитя, будучи отнято от сосца, не отстает от матери, но хотя и плачет, скорбит, сетует, досадует, гневается, однако держится за мать и не отстает от нее, так и я, говорит, в скорби, в затруднении и во всех многочисленных несчастьях был предан Богу. Если же я не был таким, говорит, то пусть будет воздано душе моей, т.е. пусть она подвергнется крайнему наказанию.
Источник: Беседы на псалмы. На псалом 130.
Блаженное дело — совершенно не допускать порочного помысла, как и пророк говорил: «не превозносилось сердце мое»; не сказал: оно вознеслось, но я обуздал его, а даже и не начинало возноситься, т.е. я постоянно соблюдал душу недоступною для порока. Это — блаженное дело; близко к нему и то, чтобы вошедшие помыслы тотчас прогонять и не позволять им оставаться долго, дабы не образовалась в нас нива для пороков. Если же и до такой степени мы будем беспечными, то есть средство избавления и от этой беспечности, по человеколюбию Божию, и много врачебных средств против таких ран приготовлено неизреченною и великою Его благостию.
Источник: Беседа 3-я на вторую книгу Паралипоменон.
Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои. Ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене
1. Этот краткий псалом, требующий скорее аналитического, нежели проповедческого рассмотрения, дает нам урок смирения и кротости. Поскольку у нас есть большое количество других мест, говорящих о смирении, то нет нужды повторять сейчас то же самое. Конечно, мы должны помнить, как велик недостаток нашей веры, стоящей в смирении, когда мы слышим пророка говорящим о нём как о равнозначном совершению превосходнейших дел: «Господи, не вознесеся сердце мое». Ибо утесненное сердце — замечательнейшая жертва в глазах Божиих (ср. (Пс 50:19). Поэтому, сердце не должно возноситься преуспеванием, но, по страху Божию, смиренно держаться в пределах кротости.
Ниже вознесостеся очи мои. 2. Точное значение греческого перевода выражает иной смысл: οὐδὲ ἐμετεωρίσθησαν οἱ ὀφθαλμοί μου, т.е. «не возносились» от одного объекта ради взгляда на другой. Покамест, глаза должны «возноситься» в соответствии со словами пророка: «Воззрите на высоту очима вашима и видите, кто сотвори сия вся» (Ис 40:26). И Господь говорит в Евангелии: «Возведите очи ваши, и видите нивы, яко плавы суть к жатве уже» (Ин 4:35). Далее, глаза были возведены, однако, не переместили взгляд на что-либо иное, но пребыли неподвижно на том, к чему возводились.
3. Затем следует: Ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене. Наиболее опасно — ходить среди вещей ничтожных и не задерживаться среди «дивных». Божьи глаголы — «велики»; Он Сам — «дивен» в вышних: как, тогда, может Псалмопевец ставить себе в заслугу то, что он не ходит среди вещей «великих» и «дивных»? Здесь есть еще слова: «что выше меня», которые показывают, что — хождение не среди тех вещей, которые люди обычно считают «великими» и «дивными». Ибо Давид, пророк и царь, некогда был уничижен и презрен, и недостоин сидеть за столом своего отца, но обрел благоволение у Бога, был помазан в царя, вдохновлен пророчествовать. Царствование не сделало его надменным, он не был движим ненавистью: он любил тех, кто преследовал его, оказывал честь своим мертвым врагам, щадил своих, виновных в кровосмешении и убийстве, детей. В его положении правителя он был презираем, поскольку был уязвляем как отец, страдал как пророк; вдобавок, он не призывал возмездия, как мог бы пророк, не настаивал на наказании как отец, не отмщал за обиды как правитель. Таким образом, он не ходил среди вещей «великих» и «дивных», которые были выше его.
Источник: Беседа на псалом 130.
Песнь степеней
Пророческое слово научает смиренномудрию, представляет любителей онаго молящимися и неотступно просящими Бога.
Господи не вознесеся сердце мое
Высота сердца вредит не только злочестивым, но и Святым. И история Паралипоменон о благочестивом царе Езекии показызает, что «смирися от высоты сердца своего» (2Пар32:26). Посему и Господь священным ученикам Своим внушает, говоря: «всяк смиряяй себе вознесется, и возносяйся смирится» (Лк 18:14).
ниже вознесостеся очи мои
Горделивым свойственно поднимать брови, надувать щеки и всех презирать. А свободные от сея страсти, не как неведущему, открывают это Судие, но как ведущаго призывают во свидетельство.
ниже ходих в великих
Симмах перевел: в величии, а Акила: в великолепии.
ниже в дивных паче мене
А Симмах перевел: ниже в превышающем меня, то есть, знал я себе меру, и не предпринимал того, чтó превышает мое достоинство.
Источник: Толкование на сто пятьдесят псалмов.
Господи! не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои
И этот псалом Давид написал о самом себе; он рассказывает в нем, какое смирение он имел, по освобождении от искушений. Вместе с сим он учит в нем и народ еврейский, возвратившийся из рабства вавилонского — смиряться подобно ему (Давиду) и не надеяться на свои подвиги и добродетели, но только на Господа: Господи! говорит, сердце мое не возносилось от самомнения и гордости и не возвышались и не смотрели вверх глаза мои от недуга высокомерия. Что же пророк сими словами хвалит себя? Так, по словам Златоуста, он хвалится: потому что когда требует того время и необходимость, должно и хвалиться подвигами своими, и тогда сия похвала будет не для тщеславия и хвастовства, но для пользы слушателей и для привлечения их к подражанию подобной добродетели. А сказывая сначала, что не возносилось сердце мое, а потом, что не возвышались глаза мои, Давид сим показал, что во первых возносится и гордится сердце, а потом поднимаются вверх и глаза, т. е. смотрят высоко и поднявшись.
Слова Великого Василия: Одинаковые с гордым худые свойства имеет высокоумный и превозносящийся, различается же от него только по видимому: ибо один употребляет против других наглость и кичливость, а другой будучи и наедине превозносит себя и возвышается и гордится суетою ума своего. И чтобы ты не представлял основательного мечтательным, то вспомни о себе во время суетности в молодые лета свои, если ты будучи наедине размышлял о жизни и образах жизни, как ты легко в мечтательности ума получал начальство за начальством, власть за властно, везде обогащался, строил домы, золото и сребро собирал и прочее. Такой ум есть возносящийся и кичливый, он ни на чем не утвержден. Посему превозношение есть грех. И послушай, что говорит Господь: не превозноситесь (Лук. 12,22). И блаженный Давид удаление от мечтательности и возношения (высокоумия) поставляет в числе добродетелей.
Златословесного: Не везде запрещено хвалиться, но бывает случай, когда и необходимо. Ибо кто не хвалится крестом, тот глупее всех; кто не хвалится верою, тот несчастнее всех. Посему и Павел говорит: хвалящийся хвались Господом. Когда же похвала самого себя есть зло? Когда мы это делаем, как фарисей оный.
Того же: Не вознеслось сердце мое, и не коснулось меня то душевное лукавство, которое есть причина других зол и корень крайнего беззакония. И не возвысились глаза мои: я не поднимал, говорит, бровей и не возносил шею вверх; ибо сей недуг, преизливаясь из источника внутренней страсти, дает и телу вид по подобию внутреннего воспаления.
ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене
Я, говорит, Господи, не обращался с теми людьми, которые больше и удивительнее меня; и не жил с теми, которые выше моего состояния, как изъясняет Златоуст, почитая себя недостойным обращения с ними, кроме того случая, когда другие принуждали меня входить в сообщество с ними и против воли моей. Или великими и удивительными называет тех, которые сами себя почитают такими (великими и удивительными), т. е. надменных и высокоумных, и говорит как бы так: я не только убегал страсти высокомерия, но даже и не обращался с зараженными сею страстью.
Посему Златоуст сказал: Не малый подвиг этот — убегать высокомерия, ненавидеть гордецов, отвращаться от них, гнушаться ими. Напротив того величайшая безопасность для добродетели есть хранение величайшего смиренномудрия. А божественный Каллист Тиликудский в неизданных в печать Главах своих дает оборот словам псалма сего такой: Господи! если бы не возвысилось сердце мое, и не вознеслись глаза мои и я не ходил среди великих и дивных, превышающих меня, т. е. высоких и неизреченных таин Духа и не удостоился духовного созерцания Бога, то я не был бы смиренномудр, т. е. как и Исаия, когда удостоился высокого видения Бога, тогда истинно смирился и сказал: как я несчастен; а равно и Авраам уже при собеседовании с Богом сказал: но я земля и пыль; подобным образом и Иов. Ибо доколе не взойдет кто к духовному созерцанию беспредельности Божией, дотоле не может иметь истинного смирения.
Источник: Толковая Псалтирь.
Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои: ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене
Не ходих в великих, ниже в дивных паче мене, — так же, как: умыю в неповинных руце. Я не представлял себя высоким и не позволял себе никакого действия, которое могло удивить как необыкновенное и которое было выше меня.
Источник: Толкование особых изречений в церковной Псалтири, изложенное по руководству святых отцов Церкви.
По надписанию в еврейской, греческой и латинской Библиях этот псалом приписывается Давиду. Поводом к его написанию из обстоятельств жизни этого царя можно считать его ответ на порицание Мелхолы при перенесении Кивота Завета в скинию Сионскую. Последняя в плясании царя пред этой святыней видела унижение его царского достоинства, которое, очевидно, полагала в строго рассчитанных и методически важных поступках царя, а не в таком простом, искреннем и безыскусственном поведении, каким отличался здесь Давид. Ответ его Мелхоле (см. 2Цар VI:20−22) очень близок к содержанию данного псалма, где Давид говорит о своем смирении.
Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои: ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене
Господи, я никогда не был горд и искусственно надменен: это мне чуждо. Я как дитя, смиренно отдавался воле Господа. Да уповает также и Израиль на Него
«Я не входил в великое и до меня недосягаемое» — то же, что «не надмевалось сердце мое», т. е. я не старался искусственно поддерживать свое достоинство, показывать в себе не то, что есть, а что хотелось бы видеть другим в возвышении моего достоинства. Давид всегда жил тем, что в нем было, так и в данном случае, искренно радуясь перенесению Ковчега Завета, он свою радость показывал в безыскусственных действиях.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента