I. Молитва Давида Господу о спасении. «Господи, Ты мой Спаситель, сам по себе я жалок, и только Ты способен сделать меня счастливым; да придут ко мне милости Твои, Господи, спасение Твое. Ускорь мое временное спасение от бед нынешних и поторопи меня к спасению вечному, даруя мне необходимые для него качества, залог-утешение и предвкушение его».
II. Давид полагается на благодать и обетование Господа о спасении. Наше упование зиждется на двух столпах, и они нас не подведут:
1) Божья благодать: «Да придут ко мне милости Твои, Господи, спасение Твое». Своим спасением мы обязаны исключительно Божьей милости, а не каким-то своим заслугам. На вечную жизнь можем надеяться, только ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа (Иуд 1:21). «Господи, с верою я взираю на милости Твои, так пусть же молитва моя достигнет цели и они придут ко мне».
2) Обетование Господа: «… по слову Твоему, слову Твоего обетования. Ибо уповаю на слово Твое, и посему могу надеяться на исполнение обетования». Нам не только позволено уповать на Божье слово, но такое упование является условием осуществления слова для нас.
III. Упование Давида на благоприятный исход, который гарантируют Божья благодать и обетования: «И я дам ответ поносящему меня за мою веру в Бога, как будто бы она могла меня подвести». Когда Господь спасает от беды того, кто уповает на Него, Он заставит замолчать посмеявшегося над мыслью нищего (Пс 13:6), а когда спасение святых совершится полностью, поношения насмешников умолкнут навеки; и тогда, вне всякого сомнения, станет ясно — уповали на Господа не напрасно.
И да приидет на мя милость твоя, Господи, спасение твое по словеси твоему
Все мы нуждаемся в божественном человеколюбии, даже достигши самой высочайшей вершины добродетели нуждается в ней постоянно, так как и грешники, и подвижники добродетели — все нуждаются в божественной милости. Все мы нуждаемся в человеколюбии Божием «потому что все согрешили и лишены славы Божией» (Римл.3:23). При содействии Божием грешник обращается от своего злого пути, а добрый делается еще более добрым и сохраняет свои добрые свойства.
Источник: Беседа на псалом 118.
Шестое восьмистишие идет под буквою вав — крюк.
Крюк вбивают в берег и привязывают к нему лодки. Привязав крепко лодку свою, хозяин ее спокойно сидит дома, в уверенности, что вода не унесет ее. И якорь есть крюк. Когда якорь надежен, — а он нарочно таким и делается, — тогда корабль, стоящий на якоре, не боится волн, как бы сильны они ни были. Якорь у апостола есть образ упования, — котва души твердая и известная. Так понимал это слово и пророк и такое давал ему духовное знаменование. Потому-то и собрал он под этою буквою стихи, которые все говорят об уповании. В первых четырех стихах (41−44) излагаются преимущественно основы упования: неложное слово обетований Божиих (41−42) и суды Божии, явленные делом на благочестивых и нечестивых (43 — 44); в последних четырех изображаются действия, в каких обнаруживается вселившаяся в сердце надежда, именно: широта хождения, или свобода действования (45), небоязненное возвещение истины даже пред сильными земли (46), преследование единого на потребу с беспопечением о всем (47) и терпеливое и неизменное пребывание в добре, несмотря ни на какие препятствия (48). Тут почти целый трактат об уповании. После предыдущего стиха очень естественно было вести об этом беседу. Там остановился пророк на преданности в волю Божию, которая составляет душу упования; но, начав о том речь, он не хотел уже отстать от нее и провел ее чрез все настоящее восьмистишие.
И да приидет на мя милость Твоя, Господи, спасение Твое по словеси Твоему
«Этот стих, замечает блаженный Августин, видимо соединен с предыдущим, потому что не говорит: да приидет; но и да приидет, показывая этим, что тут выражается следствие предыдущего». Чего же он просит? — Милости; но милости, не как только благоволения, а как восполнения недостающего самым делом. Потому и прибавляет: спасение Твое да приидет; да приидет то есть милость Твоя спасающая, или милостивое спасение Твое. Милость, исходя от Бога и почивая на человеке, соделывает спасение его. «Если спросишь, говорит далее блаженный Августин, что это за милость, — слушай, что тотчас следует: спасение Твое». «Наперед, пишет святой Иларий, молится о милости, а потом о спасении, ибо спасение наше от Божией милости: оно есть дело благости Божией к нам». «Когда, поясняет Зигабен, придет милость Твоя, то придет и спасение Твое, ибо конец милости есть спасение».
Но цель у пророка изъяснить этими словами не столько то, чего он просил, сколько то, на основании чего он чает несомненно исполнения просимого, потому что говорит: и да приидет, или да приидет же. Если бы Сам Бог спросил его: почему ты так пристаешь ко Мне? — он ответил бы: по словеси Твоему. Как человек смело приходит к человеку, давшему честное слово, и говорит ему: ты дал слово, так сделай же по слову твоему, — так приступает теперь пророк и к Богу, говоря как бы так: Сам Ты в слове Твоем сказал, что не оставишь прибегающих к Тебе; вот я прибегаю по слову сему, сотвори же со мною милость и спаси меня!
«Чтобы не подумал кто, говорит святой Иларий, что он молится в надежде неверной и нетвердой, пророк, помянув о милости и спасении, тотчас прибавляет: по словеси Твоему, дабы показать, что упование его в молитве происходит из веры в непреложность обетовании Божиих».— «По словеси твоему, то есть по обетованию Твоему; обетования же идут от Того, Кто нарицает не сущая, яко сущая» , замечает блаженный Августин. Зачем же обетования? Не достаточно ли одной уверенности в благости Божией, готовой на всякую милость? Господь, по немощи нашей, нашел это недостаточным; оттого по всему пространству слова Своего рассеял обетования. Мысль о том, что благ Господь, может породить и философствующий ум; но эта мысль дает только возможность и вероятность милости, которая держит душу в нетвердой, шаткой, влающейся предположительности. Твердость убеждения, несомненная уверенность в готовой милости порождается только словом, исходящим из уст Божиих. Когда оно слышится и приемлется, тогда — конец всем колебаниям, как уверяет святой апостол: елика обетования Божия, в том ей и в том аминь. Немощь наша в этом отношении так велика, что Бог для восстановления упования нашего не ограничивался одним словом обетования, но прилагал еще и клятву к нему, в удостоверение непреложности совета Своего, да двема вещми непреложными… крепкое утешение имамы. Как будто и после того, как выразил Господь обетование, возможно еще колебание: а что если переменил Он совет Свой? Вот и удостоверяет Господь клятвою, что сказано Им, то непреложно: клятся Господь и не раскается. С этою-то целию обетования Божии изображены в слове Божием подробно, указаны и предметы их, и условия, и все соприкосновенности, чтобы всякому ясно было, что коль скоро он все исполняет по указанию слова Божия, то колебание упования его не должно иметь в нем места; он должен быть твердо уверен, что получит искомое и просимое.
Из этого выходит то, что если кому нужно подогреть ослабевающее упование, то самое надежное к тому средство — восстановление в памяти, сознании и чувстве всех словес Божиих, которыми удостоверяет Он в Своей милости прибегающих к Нему, с тем, конечно, условием, чтобы тотчас полагать намерение исполнять и все то, что Бог возлагает при этом и на нашу голову. Перечитывай словеса Божии и всесердечно подчиняй себя всему тому, к чему они тебя обязывают; и воскреснет упование твое, и начнешь опять ходить, яко лев уповая. Много немощей у нас внутри, много неприязненностей и вовне; мы ходим, как по трясине, готовые погрязнуть в ней. Но слово Божие укажет тебе десницу Божию, всегда простертую к тебе и поддерживающую тебя. Опираясь на нее, ты смело пойдешь и по воде пред лицем Господа, только не выпускай из души крепости упования, чтоб не было и тебе, как некогда Петру, справедливого упрека: маловере, почто усумнелся еси?
Источник: Псалом сто восемнадцатый, истолкованный епископом Феофаном.
Ст. 41−42 «И да приидет на мя милость Твоя Господи». Ибо все мы имеем нужду в Божием человеколюбии; даже и тот, кто достиг самой крайней высоты добродетели, непрестанно имеет в нем нужду.
«Спасение Твое по словеси Твоему». «И отвещаю поношающим ми слово». Даруй, Владыка, спасение, которое обетовал Ты в священных словесах Твоих, чтобы с дерзновением начать мне речь с смеющимися надо мною; потому что, кто бедствует, тот молча выслушивает делаемыя ему укоризны; а кто живет в радости, тот сам обличает укоряющих его злобно.
«Яко уповах на словеса Твоя». Твое обетование поддерживает меня; с этою надеждою совершаю путь.
И да придет на мя милость Твоя, Господи, спасение Твое по словеси Твоему
О если бы, говорит, пришла на меня милость Твоя и спасение Твое, Господи; так как следствие милости, по словам Феодорита, есть спасение; при том пришла по слову и обещанию Твоему. Ибо Ты обещал в законе Твоем придти и спасти хранителей Твоих заповедей, ибо творящий, написано, милость любящим Меня и хранящим повеления Мои в тысящи (Исх 20,6).
Златоуст с Феодоритом говорит: Все нуждаются в человеколюбии Божием; и кто достиг самого последнего края добродетели, и тот имеет нужду в оном непрестанную; поелику как грешники, так и ведущие добродетельную жизнь пользуемся милостью Божиею. Феодора: О если бы пришла на меня милость Твоя по слову Твоему, а с милостью Твоею и спасение Твое, чтобы, быв помилован от Него, я получил спасение. Ибо цель милостыни Господней есть спасение: почему прилично молится не о спасении прежде, а потом о милости, но на оборот: не столько, говорит, я спасаюсь за упомянутая дела, сколько по Твоей милости и даром.
Вам будут доступны следующие комментарии:
• Заметки Барнса
• Комментарий Бенсона
• Кембриджская Библия для школ и колледжей
• Комментарий Кларка
• Синопсис Библии Дарби
• Комментарий Библии Экспозитора
• Словарь текстов Экспозитора
• Женевская учебная Библия
• Экспозиция Библии Гилла
• Джеймисон-Фоссет-Браун
• Полный комментарий Мэтью Генри
• Комментарий Мэтью Пула
• Библия проповедей – Николл
• День за днем по Библии – Мейер
• Заметки Уэсли
• Комментарий Кейла и Делича к Ветхому Завету
• «Гномон Нового Завета» Бенгеля
• «Греческий Завет» (Николл, Робертсон)
• Комментарий Нового Завета ICC
• Комментарий Нового Завета Мейера
• «Новый Завет» народный (Бартон Джонсон)
• «Слововедение» Винсента